Наряду с такими удельными княжествами как Можайское, Белозерское, Старицкое, Звенигородское, где правили Рюриковичи, на территории Московского государства в середине ХV в. возник новый удел, правящую элиту которой составила татарская феодальная знать. Н.А. Фирсов характеризует это государственное образование как «удельное татарское ханство, по видимому [внешне – И.Г.] самостоятельное, на деле же вполне зависимое от московских государей» [1]. Но в начальный период истории царства это было далеко не так.
Образование Касимовского ханства связано с битвой 1445 г. под Суздалью и пленением казанскими татарами московского великого князя Василия II. Помимо огромного выкупа за свое освобождение (200 тысяч рублей) московский властитель вынужден был дать в кормление брату казанского хана Махмутека Касиму город Городец Мещерский с частью Мещерского края, на территории которого и возникло Касимовское царство. Видимо, тогда же по договору были предусмотрено поступление денежных выплат в пользу касимовских царей, их князей, казначеев и даруг как из Московского великого княжества, так и из Рязани [2].
С усилением Московского государства статус Касимовского ханства и его владетелей меняется. Если в начальный период образования ханства касимовский царь Касим был в некоторой степени автономен от московского великого князя, то с течением времени преемники Касима становятся фактически только его марионетками. Они подпадают под строжайший надзор московских властей. Каждый новый касимовский государь обязан был приносить «шерть» (присягу) на верность Московскому государству, а великие князья передают Касимов тем или иным татарским царевичам, с учетом внешнеполитических и иных соображений. В тот период, когда Москва и Крым состояли в более или менее дружественных отношениях у власти в Касимове находились представители крымской ветви Чингисидов. Сразу после серьезного охлаждения между двумя государствами у власти в ханстве были поставлены сибирские царевичи. Власть хана во многом становится номинальной. Это подтверждается и тем, что к хану в качестве надзирателя приставляется русский воевода. Согласно указу воеводе, данному 11 июля 1651 г., ему, как и прежним воеводам, предписывалось «беречь и разведывать того, чтоб к Касимовскому царевичу и его людям, из которых басурманских государств или от Ногайских людей и от Черемисы о каких делах присылки или совета с царевичевыми сеиты и с иными людьми совета же и ссылки не было и не скрали бы его никто; да будет что проведает не пригожее дело, или ссылку с кем, и ему о том писать к государю к Москве тотчас». Воевода также не должен был допускать встреч Касимовского царя и его людей с зарубежными послами во время их проезда через Касимов в Москву [3]. По сути дела это был домашний арест (??).
Со времени княжения Ивана III Касимовское ханство выполняло роль противовеса в борьбе Москвы с Казанским ханством. Касимовские цари Шах-Али и Джан-Али, помимо Касимова, какое-то время правили и в Казани. Казанские, крымские, ногайские, сибирские изгнанники вместе со своими сюзеренами, а также часть плененного тюркского населения также размещались на территории ханства. Чингисиды, размещенные в Касимовском царстве, использовались также для давления на те или иные татарские государства. Наличие на своей территории мусульманского владения Московское государство использовало также в качестве аргумента в диалоге с Портой (Османской империей), доказывая свою веротерпимость.
Вместе с ханами и царевичами в Касимовское царство переселялась и их свита. Так, воспитатель царя Араслана Алеевича «дядка» Келмамет аталык Айгилдеев «вышел из Сибири с царем Арасланом вместе». Оттуда же были Деум Бектемиров, Исенгилдей Янгилдеев и многие другие. В этногенезе касимовских татар участвовали калмыки и турки. Среди них отмечены среди служащих «царева двора» Молла Чепанов и Кичей Чоров. Муса Асанов показан как «турченин». Емикей Бибулушев был московским татарином, а Абдулла абыз Асанов ― крымским. Родоначальник известного княжеского рода Шемердяновых Тохмамет Шемердянов, Сара Еломанов и ряд других служащих «царева двора» оказались ногайскими татарами, вышедшими из Казыева улуса [4].
По данным десятни 1623 г. в Касимовском царстве насчитывалось 446 служилых мурз, татар и казаков [5]. К 1638 г. численность служилых мурз и татар составила 610 человек [6].
Ко времени 1-й ревизии 1719–1724 гг. касимовские татары (Касимовский у.) проживали помимо посадов г. Касимова в 5 селах и 44 деревнях.
[1] Фирсов Н.А. Положение инородцев северо-восточной России в Московском государстве. М., 1866. С. 74.
[2] Хорошкевич А.Л. Русь и Крым: от союза к противостоянию. Конец ХV — начало ХVI вв. М., 2001. С. 299.
[3] Фирсов Н.А. Положение инородцев северо-восточной России. С. 94–95; Никольский Н.В. Конспект по истории народностей Поволжья. Казань, 1919. С. 23.
[4] РГАДА. Ф. 131. Оп. 1. Д. 1 (1627 г.). Л. 28–53.
[5] Там же. Ф. 131. Оп. 1. Д. 11 (1623 г.). Л. 2–29.
[6] Рахимзянов Б.Р. Касимовское царство: социально-политическое развитие (1445–1552 гг.). Дис. … канд. ист. наук. Казань, 2001.
