В русском языке греческое слово «некрополь» имеет два значения, во-первых, – это кладбище или могильник в античном мире или странах древнего Востока и, во-вторых, – кладбище, на котором похоронены знаменитые люди. Но в обычном обиходе слово «некрополь» означает просто «кладбище».
Старые русские кладбища, и не только те, на которых обрели своё последнее пристанище «великие мира сего», а вообще кладбища городов и весей России, древние монастырские некрополи всегда интересовали историков-генеалогов, представителей русской исторической науки вообще. Любой более или менее крупный российский православный или иноверческий некрополь, не важно, находится ли он в одной из наших столиц или в провинциальной глубинке за сотни и даже тысячи вёрст от Москвы и Петербурга, является объектом национального культурного наследия, богатейшим источником генеалогической, биографической и хронологической информации. А чего стоят старинные эпитафии, многие из которых есть не что иное, как мини-завещание усопшего потомкам, его последняя воля?
Древняя великокняжеская и царская усыпальница в Архангельском соборе московского Кремля, знаменитый некрополь Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге, Никитское (оно же Московское) кладбище в Курске… Отдельной строкой упомянем немого свидетеля неувядающей славы русского оружия - воинский некрополь времён Крымской войны на Малаховом кургане в Севастополе. А как оценить подлинную сокровищницу генеалогических знаний, историческую память, вот уже без малого столетие сохраняемую величественным безмолвием русского кладбища небольшого французского городка Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем? Какие там имена! Бенуа, Гиппиус, Мережковский... После стольких лет рассеяния, наши кладбища разбросаны по всему миру. Многие из них, увы, теперь уже утрачены навсегда.
Изучением старинных некрополей, их описанием и сохранением занимается некрополистика, одна из вспомогательных исторических дисциплин. В последние десятилетия XIX в. - 1910-е гг. русская некрополистика находилась в стадии зарождения. В это время (в 1883 г.) в приложении к издававшемуся в Москве историко-литературному журналу «Русский Архив» библиограф и историк литературы В.И. Саитов впервые опубликовал свой труд «Санкт-Петербургский некрополь». Через 20 лет, по поручению и под патронажем Великого князя Николая Михайловича, был создан (в творческом союзе с видным генеалогом и учёным-литературоведом Б.Л. Модзалевским) и опубликован в 1907-1908 гг. «Московский некрополь» в трёх томах, а затем, уже в 1912 г., – четырёхтомный «Петербургский некрополь». До сих пор непревзойденные, оба издания уникальны по степени охвата, полноте и достоверности приводимых в них сведений о православных и иноверческих (главным образом, католических и лютеранских) кладбищах XVIII-XIX вв. Москвы (причём для Белокаменной хронология начинается с XIV в.) и Петербурга с его ближайшими окрестностями. Упомянутые монографии незаменимы, прежде всего, для историков-генеалогов и тех, кто занимается биографическими исследованиями.
В дальнейшем, с установлением в России Советской власти, заниматься некрополистикой, как наукой «классово-чуждой» и по этой причине новоявленным строителям «светлого будущего» не нужной, стало небезопасно – начавшиеся гонения на церковь, закрытие и последующее варварское разграбление православных монастырей по всей стране привели к уничтожению целого пласта отечественной культуры. В 1919 г. в Петрограде был расстрелян замечательный историк и нумизмат Великий князь Николай Михайлович. Генеалог Б.Л. Модзалевский в 1924 г. был арестован органами ОГПУ по ложному обвинению и освобождён только после вмешательства русской научной общественности. И таким примерам в 1920-х и 1930-х гг. несть числа.
В последние полтора десятилетия в нашей стране наблюдается невиданный рост интереса к генеалогии и генеалогическим исследованиям, что закономерно ведёт и к росту интереса к некрополистике, хотя этот термин до сих пор не вошёл ещё в широкое обращение. И как один из первых шагов к её возрождению, в конце 1990-х гг. в Москве увидела свет небольшая брошюра, посвящённая непростой истории родового некрополя бояр Романовых в Новоспасском монастыре. Изучение надгробных памятников и плит, родовых склепов и старинных кладбищенских часовен часто помогает уточнить крайние даты жизни и имена упокоившихся, а иногда даже выявить членов семей и родственников, по самым разным причинам не вошедших в старые родословные схемы и поколенные росписи. Бывает так, что уже сам факт захоронения в одной могиле двух покойников с разными фамилиями даёт повод для размышлений об их возможном родстве и дополнительных исследований родословных, что позволяет в будущем выявить прежде утраченные боковые ветви того или иного рода. В то же время, изучение сохранившихся древних дворянских (боярских) некрополей и не совпадение их данных с уже имеющимися сведениями только добавляет новые белые пятна в официальные родословия русской аристократии и служит поводом для дальнейших бурных дискуссий профессиональных генеалогов.
Однако и обычные люди, увлеченные изучением как отечественной истории, так и собственных семей, занимаются изучением надгробных памятников. Возрождению интереса к некрополистике и её развитию способствуют как научные публикации, так и организация различных некоммерческих обществ, фондов, партнёрств и даже музеев соответствующей направленности. Так, с 2008 г. в столице действует некоммерческое партнёрство, объединяющее московских некрополистов, а в Туле с 1998 г. существует историко-архитектурный и ландшафтный музей, у истоков которого стоял ныне покойный доктор богословия протоиерей о. Ростислав (Лозинский), оставивший потомкам богатое литературное наследие.
