Светлой памяти Егора Свиридова.
У меня такое ощущение, как будто мы
Видимо, вы неоднократно слышали расхожую фразу «Поскреби русского – получишь татарина».
Авторство этого изречения приписывают то А.С. Пушкину, то Н.С. Лескову, то Н.М. Карамзину, то Наполеону, то принцу де Линю, то Ж. де Местру, то А. де Кюстину, то ещё невесть кому. А наиболее ретивые пропагандисты версиитатарского происхождения русской нации объявляют этот сомнительный афоризм плодом мудрости народной, чуть ли не пословицей и используют это для подкрепления своих же позиций – дескать, если русские сами про себя такое говорят, то что тут ещё доказывать?
Кто бы не был автором этой – давайте вещи называть своими именами – глупости, произведением своим он может гордиться. Ни одна другая цитата так не раскручивается; не повторяется с такой завидной навязчивостью в бытовых беседах, с «голубых» экранов и «жёлтых» разворотов; не впрессовывается въедливо и нагло в наше сознание и подсознание. Повторённая многократно и с трибун разного уровня, эта бездоказательная мерзость стала восприниматься, как аксиома; не просто, как истина, а как истина, не требующая доказательств.
А фраза эта не так невинна, как могла бы показаться на первый взгляд. Во-первых, втрамбованная в русские мозги, она, как коррозия, разъедает самоидентификационные механизмы, превращая тех, кто неустойчив к этой заразе, в манкуртов. А, во-вторых, слоган этот просто отказывает русским, как нации, в праве на существование. Потому-то и стала эта псевдопоговорка лозунгом русофобских сил.
Из «поскреби русского…» рождаются целые расовые теории о том, что русских в природе просто не существует, а те полтораста миллионов, кого – по ошибке! – сегодня так называют, представляют собой мутантов, полученных в результате скрещивания финно-угров с татаро-монголами. И разводится печально руками: ну, вы же сами всё понимаете – после трёхсот лет под татарами, о каких русских, вообще, речь-то вести? А мы в ответ только головами киваем в знак покорного согласия: да, татары… да, триста лет… да, действительно, какие после этого могут быть русские…
Сразу внесу поправочку. Как вы, разумеется, помните из школьного курса истории, татаро-монгольское иго на Руси длилось с 1238-го по 1480-й год. То есть, это не 300 лет, а, если быть совсем точным, 242 года. Не велика разница, скажете – ну, подумаешь, всего-то на 58 лет (срок активной жизни трёх поколений!) меньше. А вот это уже как посмотреть и с чем сравнить. Например, Испания была арабской с 711-го по 1492-й – 781 год!
Испания была завоёвана маврами за полтысячелетия до прихода татаро-монголов на Русь и закончила реконкисту через двенадцать лет после того, как Русь иго с себя скинула. Причём, если на Руси пресловутые татаро-монголы появлялись спорадически, за данью и с карательными целями, то арабы, оккупировав Пиренейский полуостров, жили там постоянно все эти восемь веков! И что? И попробуйте первому попавшемуся испанцу заявить, что, мол, знаешь, амиго, если тебяпоскрести, то ты окажешься арабом. В зубы получите гарантированно. А может и нож в бок – это уже как повезёт. Но оскорбления своих предков ни один испанец не снесёт, не взирая ни на какой мультикультурализм.
А Болгария была османской с 1396-го года по 1878-й, пока русские «братушки» в ходе русско-турецкой войны 1877-1878 годов не принесли на своих штыках болгарам свободу. Полностью же Болгарское государство освободилось от вассальной зависимости от Порты только в 1908-м. Это сколько ж в сумме получается? 512 лет; в два раза дольше, чем Русь лежала под татарами. Болгарию я проехал всю насквозь, с запада на восток, но ни разу ни от кого не услышал идиотической фразы: «поскреби болгарина – получишь турка». Наоборот, османское иго используется как показатель силы болгарского народа: да, мы пятьсот лет были под турками, да, всякого натерпелись, но, тем не менее, выстояли, сохранили себя как нацию и возродили своё государство.
По сравнению с Болгарией, Греция была под турками – нет ничего. Всего-то 374 года. С 1458-го по 1832-й. В Греции, как общеизвестно, всё есть. Единственное, чего там нет, так это попыток «поскрести грека» с целью получения турка. Это не смотря на то, что, уж, где-где, а на Пелопоннесе женолюбивые османские пассионарии так поработали в плане демографии, что вызвали у местного населения смену антропологического типа. Нынешние граждане Греческой республики с героями «Илиады» и «Одиссеи», Фермопил и Саламина в кровном родстве не состоят. Однако, это не мешает им культивировать с маниакальным упорством убеждение в том, что это именно они потомки древних эллинов, наследники древней цивилизации и продолжатели культурной традиции.
Иногда такое желание повысить свою самооценку за счёт приписывания себе несуществующих родственных связей доходит до смешного. Нынешние румыны напрочь не хотят признавать себя потомками фракийцев, а хотят вести своё происхождение от граждан Римской империи; поэтому даже свою страну они называют Romania – «римская». Венграм не даёт покоя слава гуннов и свой Мадьяристан в экспортном варианте они называют Hungary – «страна гуннов». А нынешнее население Египта искренне уверено, что является прямыми потомками строителей Пирамид. И это не столько от незнания истории, сколько от того, что им хочется быть потомками фараонов; хочется хоть каким-то боком прилепиться к величию цивилизации, на осколках которой они паразитируют. И плевать, что сегодняшние так называемые «египтяне» в этническом плане представляют собой арабов, а последний из тех, кого можно было бы назвать чистопородным египтянином не дожил даже до 800-го года до нашей эры.
В лучшие их времена и для древних египтян выдержать испытание чужеземным игом труда не представляло. Около 1785 года до нашей эры в Египет вторглись племена хеку-шасу. Очень приблизительно этот этноним переводится как «цари-пастухи» или «цари пастухов», а в научно-исторической литературе хеку-шасу предпочитают называть эллинизированным термином гиксосы. О национальной принадлежности гиксосов учёные спорят и поныне – достоверно мы можем утверждать только то, что египтянам они были чужды и этнически, и культурно.
«Они шли, неся перед собой стену огня» - кратко, но ёмко описал появление гиксосов очевидец. Захватив дельту Нила и оккупировав Нижний Египет, гиксосы на 235 лет поработили египтян. Лишь в 1550 году до нашей эры фараону Яхмосу I ценой невероятных усилий (сам Яхмос, как было установлено после изучения его мумии, пал в одном из боёв) удастся очистить свою страну от оккупантов.
И что же, по Египту пошла гулять присказка «поскреби египтянина – получишь гиксоса»? Наоборот, произошёл всплеск национального самосознания, сплочение нации и от тихого прозябания под гиксосской пятой египтяне без паузы перешли к экспансии по всем направлениям. А внутри государства так активно стала проводиться политика расовой чистоты, что ей могли бы позавидовать партайногеноссы Третьего Рейха. Первые задокументированные таблички с надписями «Только для белых!» появились именно в Египте и именно в этот период. Что? В вашем учебнике по истории Древнего мира такого написано не было? Странно!
И, знаете, как только египтяне преисполнились самоуважения, их сразу зауважали и другие народы. Даже когда Египет завоевали чернокожие нубийцы, они, победители, стали перенимать нравы и обычаи побеждённых. Дошло до того, что фараоны-негры XXV-й династии повелели изображать себя на официальных портретах белыми.
Впрочем, попытка реанимировать былое величие у нубийцев не удалась. Белый этнос возводил пирамиды и дворцы, а у чёрного этноса, помещённого в те же условия, все цивилизационные достижения свелись к кровосмесительным бракам с сёстрами и моде на парики. И скоро XXV династия сломала себе шею в лобовом столкновении с Ассирией.
Ассирию рассмотреть в рамках нашей темы тоже будет небезынтересно, поскольку это была первая в задокументированной истории держава, в которой национальная политика стала проводиться на государственном уровне.
На вновь покорённых землях ассирийские гауляйтеры отсчитывали такое количество населения, которое, с одной стороны, требуется для поддержания хозяйственной деятельности, а с другой, легко будет удержано в подчинении, и излишки утилизировали. Проще говоря, пускали под нож…
Если даже после такой прополки какой-то порабощённый народ пытался бунтовать, то к нему применялась мера с поэтичным названием «насаху» - «вырывание с корнем». Мы эту меру называем депортацией. Бунтарей всем племенем сгоняли с насиженных мест и насильственно переселяли куда-нибудь на другой конец империи. Оказавшись в чужом, как правило, враждебном, иноязычном окружении, в непривычном месте, а то и в другой экологической нише, карбонарии, вынужденные приспосабливаться к новым условиям обитания, активность свою заметно снижали. А революционные рецидивы среди переселенцев гасились даже без участия армии силами одних только местных аборигенов, которым такое соседство, видимо, радости не доставляло.
Особенности ассирийской национальной политики разберём на одном примере; на народце, который считает себя древнейшим, расово чистым до стерильности и, чуть ли, не Богоизбранным.
В VIII столетии до нашей эры западная граница Ассирийской империи продвинулась до средиземноморского побережья. Здесь на узком пятачке между Средиземным, Мёртвым морями и Генисаретским озером месились между собой два микроскопических царства, ещё недавно бывших единым целым – Иудея и Израиль.
Первым пал Израиль. В 721-м году до нашей эры ассирийский царь Саргон II разгромил его и провёл такую «насаху», что после этого десять из двенадцати колен Израилевых исчезает со скрижалей истории. А освободившиеся земли ассирийские наместники заселили арамеями, финикийцами и колонистами из Вавилонии: «И перевел царь Ассирийский людей из Вавилона, и из Куты, и из Аввы, и из Емафа, и из Сепарваима, и поселил их в городах Самарийских вместо сынов Израилевых. И они овладели Самариею, и стали жить в городах ее» (4-я книга Царств, гл. 17, ст. 24).
С Иудеей пришлось разбираться сыну Саргона Синнахерибу. Он обкорнал её так, что в юрисдикции еврейского царя остался только Иерусалим с окрестностями. Взять его Синнахерибу помешали две случайности: в его войске началась чума, а в тылу восстал Вавилон.
Содрав с евреев огромную контрибуцию в 900 килограммов золота и 24 тонны серебра и угнав около 200000 пленных, Синнахериб явился в Месопотамию и утопил вавилонское восстание в крови. При этом знатных мятежников перебили, а к незнатным применили «вырывание с корнем» – их депортировали в Палестину, в города, отнятые накануне у иудейского царя.
Политика «насаху», дававшая сиюминутный эффект, в долгосрочной перспективе привела к тому, что в результате этнических перетасовок всё население Ассирии, в конце концов, превратилось в аморфную, безродную массу. У неё не было ни своего языка, ни национального самосознания, ни патриотизма. А когда у граждан исчезает патриотизм, это значит, что их Родина обречена. Когда последние ассирийцы растворились в толпах «вырванных с корнем» манкуртов, Ассирия прекратила своё существование. Это случилось в 612 году до нашей эры.
Эстафету у Ассирии перехватило Нововавилонское царство. Иудея, которая как мы помним, территориально была сведена к Иерусалимскому городскому округу, сначала было трусливо присягнула новым хозяевам, а потом начала бузить. Заручившись поддержкой Египта, в конце 589-го года до нашей эры евреи открыто выступили против вавилонян.
Что ж, вавилонский царь Навуходоносор II обложил Иерусалим, раскатал в нескольких полевых сражениях египтян, идущих на выручку осаждённым, и 9 числа месяца Ава по еврейскому календарю 586 года до нашей эры стёр Иудею с лица Земли. Иерусалим был сожжён, его стены срыты, храм Соломона разрушен, евреи угнаны в Месопотамию. Так началось знаменитое «вавилонское пленение».
Но евреи к условиям «пленения» очень быстро приспособились и даже научились извлекать из своего положения скромные гешефты – частично они описаны в ветхозаветной книге «Эсфирь». При этом сложилась парадоксальная ситуация, когда вавилонская еврейская диаспора оказалась больше по численности и влиятельнее, чем еврейская община, оставшаяся на «исторической родине». Палестинские и вавилонские евреи «стали обособляться друг от друга, образуя как бы две нации» (Тюменев А.И. «Евреи в древности и в средние века»).
В 539 году до нашей эры персидский царь Кир Великий покончил с Нововавилонским царством. Заодно покончил он и с «вавилонским пленением» иудеев – евреям было разрешено вернуться в Палестину, заново отстроить Иерусалим и восстановить иерусалимский храм на прежнем его месте. И тут-то выяснилось, что не так, уж, и плохо жилось евреям в плену! Большинство покидать Вавилон отказалось и на «историческую родину» потянулись лишь те, кто не сумел себя в нём найти – религиозные фанатики, неудачники, авантюристы, лица, скажем мягко, имеющие проблемы с законом и тому подобная публика, чей отток на положении вавилонской диаспоры никоим образом не сказался.
В Палестину репатрианты явились в полной уверенности, что именно они и только они имеют право называться евреями; что только они, пребывая в Вавилоне, сохранили в чистоте веру праотцов, а палестинские иудеи давно запачкали себя связями с иноплеменниками и исказили учение Моисеево. В результате сложилась ситуация многократно упомянутая в Евангелиях, где самаритяне и галилеяне в глазах остальных иудеев представляются людьми второго сорта. А галилейское происхождение Христа стало одной из причин, по которым евреи отказались признавать в нём Мессию: «из Назарета может ли быть что доброе? ».
Дальше история двух центров еврейства – палестинского и вавилонского – потекла параллельно. Иудея постоянно бурлила от переизбытка пассионарной энергии, была в вечной оппозиции к любым властям, встречала в штыки всяких новых завоевателей, организовывала заговоры и теракты против любых оккупантов и кончила тем, что в 70 году нашей уже эры разгневанный император Тит провёл контртеррористическую операцию, в ходе которой Второй иерусалимский храм был сожжён, Храмовая гора распахана, а сам Иерусалим разрушен. По иронии судьбы это случилось в тот же день – 9 Ава – что и первое разрушение храма Навуходоносором.
Не учивший в школе историю император Адриан в 130 году решит построить на месте разрушенного Иерусалима новый город. На Храмовой горе начнётся сооружение храма Юпитера. Кроме того, неосторожно на том месте, где была Святая Святых, римляне установят конную статую самого императора. Вместе это приведёт к восстанию Бар-Кохбы, вошедшему в римские анналы под названием 2-я Иудейская война. Адриан не простит евреям надругательства над своим изображением и подавит восстание с образцовой жестокостью. Специальным императорским декретом все обрезанные будут изгнаны из Иудеи и в 135-м году палестинский очаг еврейства погаснет на 1800 лет. А освободившиеся земли римские власти заселят сирийцами и арабами.
Чинная и степенная вавилонская диаспора между тем пересидит и персов, и нашествие Македонца, и державу Селевкидов, и Парфянскую империю, и реанимацию Персии, и повторную её гибель под копытами арабских скакунов… на её глазах вера в государыню Иштар сгорит в ритуальных кострах зороастрийцев, те костры померкнут перед солнечным ликом Митры, а митраизм будет сметён ураганом ислама… После 135-го года вавилонская диаспора станет неформальным лидером и центром притяжения для евреев всего мира и пробудет в таком статусе почти пятьсот лет.
И только в «…в лето 4450 [690 год] усилилась борьба между исмаильтянами [мусульманами] и персами в ту пору, и были поражены персы ими [арабами], и пали они под их ноги, и спасались бегством многочисленные евреи из страны Парас [Персии], как от меча, и двигались они от племени к племени, от государства к другому народу и прибыли в страну Русию и землю Ашкеназ [Германию] и Швецию и нашли там много евреев» (Иосиф бен Иегошуа Га-Коген). Вас ничто не смущает в этой цитате? Да-да, именно это – сообщение датировано 690-м годом, а, оказывается, «страна Русия» в это время не только уже существует, но и процветает. Как вы думаете, те, кого называют «историками» по какой причине игнорируют это сообщение – из-за близорукости высокой степени или из-за хронического слабоумия?! Ну, а мы с вами теперь имеем полное моральное право плюнуть в рожу любому, кто вякнет, что история России началась в 862 году с призвания варягов!
Каких же евреев встретили вавилонские изгои в стране Русии и земле Ашкеназ? Да, своих дальних родственников, изгнанных обидчивым императором Адрианом из Палестины в 135 году. Умышленно пишу «дальних родственников», а не «братьев». Годы разлуки не прошли бесследно – к моменту исхода из Месопотамии вавилонские евреи и потомки палестинских евреев (ашкенази) уже представляли собой два субэтноса. Последствия этого раскола аукаются до наших дней, достаточно вспомнить, что евреи говорят на двух разных языках – на идиш и на иврите.
Раскол затронул даже то, что делает еврея евреем – религию. Палестинские евреи, выдавая свой новодел за откровения древних пророков, сочинили Мишну и Талмуд, а вавилонские евреи, нахватавшись гностических доктрин от персидских и халдейских магов, создали Каббалу. И дело даже не в том, что два этих учения противоречат друг другу, а в том, что к истинному иудаизму оба они отношение имеют весьма опосредованное.
Значит, говорите, Русь была под татарами 300 лет?! Ну, что ж, давайте сравним. Израиль и Иудея просуществовали в качестве независимых государств меньше, чем длилось татаро-монгольское иго на Руси. Всю свою историю они только тем и занимались, что что-то теряли – суверенитет, территории и генофонд, прорежаемый холокостами-насаху и угонами в «вавилонские пленения». С момента уничтожения Иерусалима Навуходоносором II, евреи стали, по определению Гумилёва, «блуждающим этносом», не имеющим ни своей государственности, ни своей территории, ни даже угла, где голову преклонить. 1200 лет бóльшая их часть просидела на чужой территории в так называемом «пленении». Затем, ещё 1200 лет до образования в 1948 году государства Израиль, евреи находились в «рассéянии». То есть, фактически, кочевали из страны в страну, цепляясь, где повезёт. На каждом новом месте устраивались приживалками, мимикрировали, проявляли чудеса приспособляемости, что-то перенимали у принимающего народа, иногда даже роднились, подкладывая дочек своих под местных влиятельных лиц… А чтобы легче было прогибаться, напридумывали сами себе оправдательных теорий, типа, смотреть происхождение не по отцу, а по матери или допускать переход в чужую веру, если этого требует гешефт и так далее…
Менялись страны, города, правители и судьбы, но с 586 года до нашей эры по 1948 год уже нашего времени – 2534 года!– евреи постоянно проживали на чужой территории и были «под» кем-то. После всего изложенного у меня лишь один вопрос: почему никто и никогда не изъявил желания «поскрести еврея»???
Думаю, этого экскурса будет достаточно… хотя, нет! Есть такие страны, которые при изучении национальных и межнациональных проблем обойти никак нельзя. Уже поняли о ком я? Конечно, о тех государствах, где национальная идея была доведена до абсурда. Начнём с родины фашизма, с Италии.
Пропаганда Муссолини постоянно аппелировала к былому величию Римской империи.
Действительно, любителям пиццы и макаронов было с кого брать пример и на кого равняться, ведь, когда-то им принадлежала половина Ойкумены. Разумеется, и себя муссолиниевские чернорубашечники выводили если не
напрямую от племени латинов, то, по крайней мере, от граждан Рима времён его расцвета. При этом ни сам дуче, ни его камрады не задумывались над фактом, что смуглые, кареглазые, горбоносые, чернявые и кучерявые итальянцы образца середины ХХ века, совсем не похожи на статных арийских красавцев, вытесанных в мраморе во времена Цезаря и Августа. А метаморфоза эта имела объяснение без всякой ДНК-генеалогии.
Своего апогея Римская империя достигла ко II веку нашей эры. Её легионы стояли от Атлантики до Евфрата и от Шотландии до Аравии. Внятно сопротивляться римской агрессивно-наступательной политике могла только другая сверхдержава того времени – Парфия. Два колосса, с упорством, достойным иного применения, периодически сшибались, как айсберги, но, не в силах побороть друг друга, измочаленные и обескровленные, расползались по исходным.
После очередного такого столкновения в 164 году легионеры, отправленные на отдых и переформирование, принесли с собой с парфянского фронта чуму. В тот же год она распространилась по долине Дуная и перекинулась на северную Италию. Демографические потери на территориях, где свирепствовала эпидемия, были чудовищны, поскольку в те времена шансы выжить имелись лишь у одного заразившегося из четырёх. Забегая вперёд скажу, что эпидемия чумы, то затихая, то вспыхивая с новой силой, продлится до 189 года и все дальнейшие события будут протекать на её фоне.
В следующем 165-м году чума, выкосив Италию, двинулась на север, спускаясь вниз по течению Рейна. Но навстречу ей катилась другая волна – в это время племя готов, обитавшее на берегах Северного моря, испытало пассионарный подъём и стало активно расширять свой ареал. А дальше по эффекту домино готы подвинули своих соседей, те своих соседей и так далее… до тех пор, пока очередные переселенцы не упёрлись в границу Римской империи. Давление в образовавшемся этническом котле стало зашкаливать.
Рвануло в 166-м году. Прощупав набегами слабость пострадавших от чумы районов, орды варваров проломили северную границу Империи.
Событие это стало беспрецедентным со всех сторон. Во-первых, впервые со времён Ганнибала Италия стала театром военных действий (гражданские войны и восстания рабов я не считаю – это несколько иная тема, по сравнению с внешним вторжением). Во-вторых, Рим ещё не видел столь массового нашествия на свои «исторические» территории – в анналы оно войдёт под именем «вторжение 58 племён». На Италию двинулись маркоманы, квады, свевы, тюринги, семноны, гермундуры, хатты, лангобарды, хавки, наристы, вандалы, сарматы, роксоланы, языги, карпы, костобоки, руги, бастарны, даки и прочие. При этом, действия этой разношёрстной коалиции были чётко сорганизованы, а общее руководство компанией осуществлял король маркоманов Баламор, поэтому это вторжение называют ещёМаркоманскими войнами. Ну, и, в-третьих, «вторжение 58 племён» отличалось от всех предыдущих набегов на римскую территорию тем, что на сей раз варвары пришли не пограбить, а поселиться. В Италию вторглись не разрозненные летучие отряды неудельных искателей приключений, а целые таборы, с семьями, с домашним скарбом и скотиной, намеренные осесть на территориях, очищенных чумой от предыдущего населения.
Шок от случившегося усиливался ещё и от того, что римляне были, как бы мы сказали сейчас, националистами. Себя они считали «высшей расой» и носителями единственно-верных и идеально-правильных ценностей. Поэтому во времена экспансии всем своим соседям римляне ультимативно предлагали либо принять римские законы и нравы, либо оказаться стёртыми с лица земли.
Племена добровольно или принудительно признававшие власть Рима, вроде бы, тоже становились его гражданами, но, как бы, гражданами второго сорта. Даже при приёме их на военную службу им выдавали оружие другого образца, чем чистопородным римлянам. Ну, а те, кто не разделял римских идеалов, по умолчанию записывались в разряд человекообразных животных и вне зависимости от этнической принадлежности начинали именоваться варварами. Эту непоколебимую веру в свою исключительность и органическое неприятие всего чуждого от Рима унаследует нынешняя Западная цивилизация.
И тут «недочеловеки» не только наподдали «высшей расе», но и дошли до Вероны, вырезая на своём пути всех, кого пощадила чума. О том, какая в Риме поднялась паника, можно судить, хотя бы, по тому факту, что оружие раздали даже рабам – тоже случай в римской истории аналогов не имеющий. А чтобы это оружие купить, император Марк Аврелий устроил аукцион, на котором пустил с молотка императорские регалии и даже украшения своей супруги.
Шесть лет война, с переменным успехом, каталась туда-сюда по Италии. Только в 172-м году императору Марку Аврелию удалось вытеснить германские и сарматские племена с территории империи. Достичь этого удалось не столько благодаря доблести латинского оружия, сколько чуме, перекинувшейся с римских легионеров на варваров. Решив развить успех и «отодвинуть» воинственные варварские народы от имперской границы, Марк Аврелий сунется на земли германцев, но сам заразится чумой и скончается.
Деятельного и умного Марка Аврелия сменит на троне сын Коммод – личность совсем другого плана. Если отец готов был ради блага отечества распродать фамильные драгоценности, то сынулька в первую очередь ценил собственные пристрастия. В числе жизненных приоритетов императора Коммода значились половые извращения и гладиаторские бои, в которых он участвовал лично. Кстати, выступал он успешно – провёл 735 схваток (разумеется, противники были обязаны подставляться под августейший меч). Ну, а чтобы от любимых занятий ничто не отвлекало, Коммод замирился со всеми соседями, ограничившись их обещаниями не нарушать границ. Оставалось лишь заполнить вакуум, который в результате эпидемии и Маркоманских войн, образовался по римскую сторону границы.
В чём - в чём, а в оригинальности мышления Коммоду отказать было нельзя. Демографическую проблему он решил, не моргнув глазом – приказал переселять в Италию целыми семьями жителей Сирии. Так что Полномочный представитель Президента РФ в Северо-Кавказском округе Александр Геннадиевич Хлопонин идею своей «Программы переселения из трудоизбыточных регионов», оказывается, придумал не сам, а позаимствовал у умалишенного императора Коммода. Ну, а мы помним из предыдущей главы, что стараниями ассирийских и вавилонских селекционеров весь Ближний Восток населяла этнически обезличенная биомасса, изъясняющаяся на арамейском языке – ею-то и заткнули итальянские демографические дыры. Именно после этого переселения итальянцы приобрели те антропологические черты, которые характерны для них сегодня – смуглую кожу, карие глаза, чёрные, кучерявые волосы, обильную растительность на теле и прочее.
Историки до сих пор ломают копья, выясняя причины падения Римской империи. А причины-то – вот они, на поверхности: сменился этнический тип государствообразующей нации и государство рухнуло в деградацию. С этого момента Империя больше не росла, а наоборот только теряла – и территории, и престиж. Скоро и сам Апеннинский полуостров превратился в проходной двор. По нему разгуливали гунны, готы, вандалы, герулы, а позже немцы и французы. Свои королевства и герцогства основывали здесь лангобарды и норманны. Юг Италии делили между собой византийцы и арабы… В этом этническом коктейле и растворилась бесследно кровь древних латинов. Поэтому, у Муссолини ничего и не получилось – у его чернорубашечников с римскими легионерами, создавшими величайшую империю своего времени, общим было только приветствие в виде вскинутой вверх правой руки…
Адольф Алоизович Шикльгрубер, более известный под псевдонимом Гитлер, видимо, этих коллизий итальянского этногенеза тоже не знал, а потому своему коллеге Муссолини страшно завидовал. Когда «Аненербе» откапывало очередной артефакт древности, он полупечально-полусаркастически говорил: «Генрих [Гиммлер] нашёл очередное доказательство того, что, когда римляне уже построили Колизей, германцы ещё жили первобытным образом». И хотя в Рейхе активно популяризовались арийские теории, сам фюрер в дебри предпочитал не лезть. Даже для того, чтобы поступить на офицерскую должность в СС, с соискателя требовали представить справку о происхождении не далее 1750-го года.
Я долго не мог уяснить, чем же мила была фюреру эта дата, раз, взял он её за точку отсчёта «истинно-арийских» родословных. Ничего экстраординарного в 1750-м году в Германии не случилось; никто из великих не народился… Понимал я, что поскольку речь идёт о происхождении, то искать надо что-то связанное с демографией. Таковое, с трудом, но нашлось. Оказалось, что лишь к 1750-му году Германия компенсировала демографические потери, которые получила в ходе Тридцатилетней войны. Пришлось изучать названный конфликт.
Тридцатилетняя война началась в 1618-м году, как противостояние немецких протестантов и католиков. Очень быстро обе стороны обросли союзниками и вся Европа разделилась на два лагеря. Протестантов поддержали Швеция, Дания, Чехия, Голландия, Шотландия, Англия, Франция; союзниками католиков стали Священная Римская империя германской нации, Австрия, Бавария, Испания, Португалия и Речь Посполитая.
Впрочем, богословская догматика оказалась лишь ширмой, прикрываясь которой каждый из участников решал собственные геополитические проблемы. Поэтому, скоро идеологическая подоплёка была откинута и изначально религиозная война превратилась в общеевропейскую поножовщину, где все воевали против всех за свои интересы. Даже православная Россия, которой обе противоборствующие стороны были равно чужды и без различия именовались «погаными латынянами», сумела залезть в эту разборку и деятельно, но безуспешно в ней поучаствовать.
А в наиболее весёлом положении оказалась Германия – она стала главным полем битвы Тридцатилетней войны. Собственно, Германии как таковой к 1618-му году не существовало. Из себя она представляла конгломерат более чем 350 микроскопических ландграфств, курфюрств и вольных городов, чисто формально объединённых под властью императора Священной Римской империи германской нации. К императору феодалы рангом пониже традиционно находились в оппозиции, и все его распоряжения принимали в штыки, так как считали их ущемлением своей самостийности. А помимо того, что Германия политически была раздроблена, как никакая другая страна Европы, так ещё в ней бытовал принцип Cuius regio, eius religio (Кто правит, того и вера) и, соответственно, в конфессиональном плане она из себя так же представляла подобие лоскутного одеяла. Поэтому, когда полыхнуло, резня здесь пошла с наибольшей интенсивностью и ожесточением.
Кроме того, по Германии маневрировали армии всех прочих участников конфликта. Но времена, когда основой войска была рыцарская конница к XVII веку безвозвратно прошли, а с ними канули в небытиё и рыцарские традиции. Основу армий Тридцатилетней войны составляли наёмники.
Как вы понимаете, зажиточному крестьянину, состоятельному бюргеру или успешному ремесленнику незачем было менять обустроенный быт на трудности, лишения и риск военной службы, поэтому в наёмники шёл всякий сброд, которому было плевать за что и за кого воевать, лишь бы была возможность пограбить. Наметился даже определённый этнический перекос – с удовольствием, целыми деревнями, вербовались на войну представители народов бедных и, скажем так, недостаточно на тот момент цивилизованных: финны, шотландцы, швейцарцы, венгры; являлась «казаковать» поиздержавшаяся польская шляхта; а у герцога Энгиенского в 1646 году под Дюнкерком даже обнаружилось 2000 запорожских казаков, невесть как попавших в его войско.
И хотя слово «наёмник» происходит от «наём», а наём подразумевает какое-то материальное вознаграждение, воинства эти находились на «самообеспечении» и право грабить и мародёрствовать считались официальной их платой за оказанные услуги. «Теоретическую базу» под такую экономическую политику подвёл один из «выдающихся» полководцев Тридцатилетней войны Альбрехт фон Валленштейн – очень выгодно выходило: его стотысячная орда вела боевые действия, не получая ни гроша. То есть, попросту говоря, представляла собой банду мародёров.
Кстати, и слово «мародёр» родилось на полях Тридцатилетней войны и является производным от фамилии другого теоретика «стратегии самообеспечения» немецкого генерала графа Иоанна Мероде.
Грабить эти воинства начинали ещё на своей территории… хотя, опять же, что считать «своей территорией» - наёмнические части, как правило, были интернациональными и зачастую даже не знали на чьей стороне они сегодня воюют, а система распознавания свой/чужой у них сводилась только к знамени своего полка (формы тогда тоже ещё не было – ходили кто в чём, а друг друга узнавали только в лицо). Ну, и поскольку любая земля для этого интернационального отребья не была своей, то и гипотетическим гуманизмом оно себя не отягощало: тащили всё под чистую; насиловали, всё, что шевелится; пленных не брали; раненых добивали; пытали гражданских, с целью узнать про действительные или мнимые спрятанные сокровища; сжигали дотла города и деревни… Что, не радужную я вам картину нарисовал? Совсем не похоже на то, что возвышенно расписал Дюма в «Трёх мушкетёрах»? Да-да, д'Артаньян и его друзья – современники Тридцатилетней войны; действие романа происходит в 1625-1628 годах.
Итог Тридцатилетней войны для Германии оказался страшен – она потеряла около трёхсот тысяч солдат и более 6 миллионов мирных жителей. В целом это составило 65-75% её тогдашнего населения. С лица земли войной была стёрта третья часть немецких городов. Была полностью уничтожена промышленность; заброшены рудники; прекратилась торговля. Сорняками поросли до 90% пахотных земель; одичавший скот разбрёлся по лесам. Тех, кто чудом выжил, доканывали эпидемии сыпного тифа, чумы, дизентерии, цинги…
После этой чудовищной депопуляции Германия восстанавливалась 100 лет – «довоенный» уровень численности населения ей удалось достичь только к 1750-му году. С этого года, фактически, началась новейшая германская этническая история и поэтому Гитлер и взял его в качестве стартовой линии. Проследить своё происхождение глубже «истинные арийцы» Третьего Рейха и не могли, и боялись, поскольку прошлое их таило массу сюрпризов.
Когда 24 октября 1648 года был заключён мир, то не у дел осталась масса народу, не умеющего ничего другого, кроме, как воевать. Большинству из них и возвращаться-то было некуда – они либо не помнили, где их дом; либо там их никто уже не ждал; либо и дома-то никогда не имели, родившись где-нибудь в маркитантском обозе.
А вокруг лежала пустыня, бывшая когда-то Германией; разорённая, но вполне пригодная для жизни. И множество демобилизованных ландскнехтов решило осесть прямо там, где застало их известие о мире. Занимали уцелевшие дома, разводили огороды, женились на маркитантках и выживших немках. И из вчерашних «солдат удачи», разных вероисповеданий и наций – финнов, шотландцев, швейцарцев, венгров, поляков, шведов, датчан и байстрюков неясного происхождения – и начал складываться новый германский этнос.
Но одних только дембелей и маркитанток для компенсации дефицита населения было явно мало и германские правители стали пускать зазывал по всему свету, предоставляя кров любым беженцам. Приняли бегущих из Франции гугенотов. Приняли бегущих из Англии роялистов. Потом в Англии произошла реставрация монархии и из неё побежали республиканцы – их тоже приняли. Когда англичане развязали войны с Шотландией и Ирландией, то обогрели и приютили ирландских и шотландских изгоев. Кровь этих всех иммигрантов тоже влилась в генофонд будущих граждан Третьего Рейха.
Но самый большой поток переселенцев пришёл с востока, из Украины. В тот год, когда в Европе закончилась Тридцатилетняя война, там поднял восстание против поляков Богдан Хмельницкий.
В тогдашней Украине (она принадлежала Речи Посполитой и называлась Русской Украйной) аристократия и простонародье, фактически, представляли собой два чуждых друг другу этноса. Шляхта была поголовно окатоличена и заражена прозападничеством, простой народ хранил веру православную и тяготел к России.
Западничество польских шляхтичей носило гротескный характер. Себя они скромно именовали «последним рыцарством Европы», но всё их рыцарство сводилось к соблюдению шизофренических канонов «шляхетской чести». Честь шляхетская не дозволяла заниматься ничем, кроме войны, охоты и пиров. Все названные занятия даже поодиночке являются затратными, а вместе требовали огромных денег. Деньги можно было вытрясти из подвластного населения, но мараться хозяйственными вопросами для правильных шляхтичей было ниже собственного достоинства. Однако, выход нашёлся – польские паны стали сдавать свои имения в аренду евреям, которых тут было полным полно ещё со времён бегства из «страны Парас», о чём мы так же говорили в предыдущей главе.
Евреи сразу выдавали шляхтичам искомые суммы, а потом компенсировали в двух-трёхкратном размере изначальные затраты, выколачивая их из православных польских подданных. Причём, сынами Сиона выдумывались такие немыслимые поборы, что даже Казимир Валишевский, поляк по национальности и русофоб по призванию, нашедший в своих пасквилях оправдание всем врагам России, не нашёл способа обелить их и вынужден был констатировать, что доходило «…до эксцессов, которые должны были бы показаться невероятными, если бы они не были удостоверены многочисленными документальными данными» (К. Валишевский «Первые Романовы»).
Помимо сбора налогов, пользуясь благосклонностью польских властей, евреи стали разорять конкурентов неиудейского происхождения; завышать отпускные и занижать закупочные цены. Проезд по дорогам еврейские управленцы сделали платным и это убило торговлю и взвинтило цены. Пышным цветом расцвёл только один вид коммерции – торговля спиртным; она вся полностью находилась в руках иудеев.
Имелся в здешних местах у евреев ещё один скромный гешефт. На Украйну с завидным постоянством, с целью набрать полон для перепродажи в мусульманские страны, налетали крымские татары. При этом, за всю историю татарских набегов ни одного еврея в рабство угнано не было! О чём это говорит? Да, о том, что украинские евреи всегда были прекрасно информированы о планах Бахчисарая. Вернее, даже не так – это крымцы свои налёты предпринимали, исходя из планов иудейской диаспоры. Зачем, спросите, евреям было работать против своих соседей? Так, угадайте с двух раз, кому отходило имущество, угнанных в рабство славян?
Но для истинно верующего православного человека в том положении вещей было кое-что пострашнее татарских набегов. Католики-поляки отдавали в аренду евреям православные церкви. И, уж, тут, чувствуя свою безнаказанность, иудеи начинали издеваться над православными на всю катушку. Устраивали мелочные торги – открыть храм или не открыть, а если открыть, то на сколько и по какой цене. Договорившись о цене и получив плату, начинали показательно капризничать, картинно «передумывать» и всячески мешать службе. Облагали податями не только венчания, крестины и отпевания, а даже освящение каждого поштучно крашеного яичка на Пасху. Перечитайте неоконченную повесть Николая Васильевича Гоголя «Гетьман» - в ней всё это описано более художественно и эмоционально, чем смогу это сделать я.
Стоит ли удивляться, что когда Русскую Украйну охватило антипольское восстание, евреям их беспредел воздался сторицей. А изощрённый садизм, с которым осуществлялся холокост, лишь продемонстрировал степень ожесточения украинцев к своим мучителям. Как засвидетельствовал раввин Массула, по горячим следам собиравший данные о «резне Хмельницкого», евреев заживо сжигали и заживо же закапывали в землю; раздавливали, зажав между двух досок; с живых сдирали кожу; травили собаками; вешали и сажали на кол; отрубали ноги по колено, руки по локоть и заставляли ползать на культях, пока не наступала смерть от кровопотери. Перед казнью обычно пытали: плотницкими бурами высверливали глаза из глазниц; подвешивали за половые органы; набивали прямую кишку порохом и поджигали… С беременными еврейками развлекались так: вспарывали живот, извлечённый плод топили в сортире, а на его место зашивали живую кошку. А чтобы обезумевшая от боли женщина не разорвала шов, отрубали ей кисти рук.
Всего повстанцами Хмельницкого на Украйне было разгромлено 744 иудейских общины и истреблено не менее 100 тысяч евреев. Уцелевшая часть диаспоры потянулась в исход. Куда? Да, в Германию, где толерантные немецкие правители были рады любым новым подданным. Причём, ужас перед погромщиками был так велик, что многие евреи на новой родине стали скрывать своё истинное происхождение, всеми силами выдавать себя за немцев и уже во втором поколении забыли, кто они и откуда пришли.
И вот из этих субстратов – интернациональных демобилизованных ландскнехтов, иммигрантов всех кровей и еврейских беженцев из Русской Украйны – и сформировалась к 1750-му году та нация, которую в 1933-м возглавит Адольф Гитлер. Они будут выдумывать теории своего арийского происхождения и расового превосходства, но на деле побоятся заглянуть в собственные родословные дальше пяти поколений тому назад.
Итак, сделаем первые промежуточные выводы. Во-первых, все, за исключением людоедских племён географически отрезанных от цивилизации где-нибудь на островах Микронезии или в джунглях Амазонки, когда-то под кем-то были, а не только Русь под татарами. Татаро-монгольское иго на Руси – скорее, правило, чем исключение. Во-вторых, всемипребывание когда-то под чужеземным гнётом воспринимается, как героическая страница прошлого и как повод для гордости за предков, сумевших выстоять под страшными испытаниями. В-третьих, все хотят происходить от победителей, а не от побеждённых. А потому целые народы приписывают себе несуществующие родственные связи, иногда даже жертвуя кровным родством в пользу родства духовного. И только мы, русские, гнусавим мантру про татар и про триста лет, отказывая нашим предкам в героизме, а себе самим в происхождении от героев!
Меня всегда подмывало узнать у любителей «поскрести русского», почему они надеются наскрести именно татарина? Это от предвзятого отношения к татарам или от никудышного знания истории? Ведь, татаро-монгольское иго было далеко не единственным в нашей истории. Ему предшествовало иго хазарское, а до хазарского было иго аварское. И хотя ни то, ни другое не были столь продолжительны, как татаро-монгольская оккупация, на демографии восточных славян они сказались куда сильнее!
У иудейской Хазарии, например, основным экспортным товаром были рабы. Поэтому соседние племена и народы хазарская дипломатия постоянно сталкивала между собой, скупая потом по дешёвке пленных у всех конфликтующих сторон. Если эти поставки не покрывали спрос, то иудео-хазарское правительство на государственном уровне санкционировало военные походы за живым товаром. В конце концов, такая политика приведёт к тому, что когда князь Святослав пойдёт громить Хазарию, никто из соседей не поспешит ей на выручку – напротив, желание принять участие в её уничтожении сплотит вокруг Святослава даже бывших антагонистов.
Особое место в бизнес-планах иудео-хазарских работорговцев отводилось Руси, где в ту пору людские ресурсы были неисчерпаемы. В 834 году хазарское правительство закладывает крепость Саркел (она же Белая Вежа), как плацдарм для агрессии на славянские земли. Саркел был лишь элементом гигантской системы фортификационных сооружений, возводимой по берегам Дона и Северского Донца. На сегодняшний день обнаружено более 300 крепостей, составлявших рубеж общей протяжённостью более 5000 километров. А о наступательной, а не оборонительной направленности этих укреплений свидетельствует то, что они возводились не на восточном – хазарском – берегу, что было бы логично в перспективе обороны, а на западном – славянском. То есть, если эти крепости что-то и защищали, то только речные переправы. И расстояние между ними было рассчитано очень грамотно – один дневной пеший переход.
Русь была покорена в промежутке с 842-го по 852-й годы. Фактически, полную независимость от Хазарии сохранили лишь словене и кривичи. Оценить демографические потери от хазарского ига остальных восточно-славянских племён едва ли представляется возможным. Очевидец оставил сообщение, что только за один, не самый урожайный год хазары пригнали на рынки востока 20000 славянских семей. С учётом того, что семьи тогда были не чета нынешним и помимо двух родителей включали 5-8 детей, то это получается никак не меньше 150 тысяч человек.
И такие массированные выплёскивания живого товара из Хазарии ежегодно просто обрушивали цены на рабов на восточных рынках. А когда падала цена, брали количеством! Такого рода товар даже получил специфическое наименование – «аль-хозари». А самую большую часть «аль-хозари» составляли «ас-сакалиба» – славяне.
Но хазары у русичей лишь выкачивали генофонд, не разбавляя его, поскольку гешефт интересовал их куда больше, чем эфемерные плотские забавы. Сами представьте, что останется от товарного вида рабыни, если её предварительно отхороводит кавалеристский эскадрон? Опять же, девственницы на востоке котировались выше, а стоили пропорционально дороже, поэтому сексуальной распущенности в рядах своих воинов хазарские «политруки» не допускали – чтоб не портили товар! Зато авары (обры) себя показали большими любителями беспорядочных половых связей с покорёнными славянками: «Каждый год гунны [автор так называет аваров, поскольку те базировались в Паннонии, где ранее находилась европейская ставка гуннов, и всячески примазывались к их славе] зимуют со славянами, спят с их женами и детьми, и вдобавок славяне платят дань и терпят много других тягот» (Фредегар «Хроника мира»).
Вообще, авары оказались большими мастерами в плане решения межнациональных проблем. Восставшие племенаутургуров и антов они усмирили так, что те после этого в качестве самостоятельных этнических единиц прекратили существование. Помимо политики геноцида, практиковали они и массовые депортации. Так, для создания «санитарного кордона» между Аварским каганатом и Византией только в 584-м году во Фракию насильственно было переселено несколько сотен тысяч славянских семей.
Численность покорённых народов авары регулировали систематическими мобилизациями. А о том, как авары воевали рассказал всё тот же Фредегар: «Венды [тут Фредегар тоже путается в этнонимах – вендами он называет славян] были долгое время поданными гуннов, которые использовали их как befulci. Когда бы гунны не выступали против других народов, они стояли у лагеря в строю, готовые к бою, пока сражались венды. Если венды побеждали, то гунны бросались вперед за добычей, но если венды терпели поражение, то гунны поворачивали их и вновь заставляли вступать в битву. Венды звались гуннами befulci, потому, что они дважды начинали атаку в боевых порядках, и таким образом, прикрывали гуннов».
Вот такая нехитрая тактика, в которой славяне играли роль «пушечного мяса», а авары – заградительных отрядов. В 626 году, штурмуя Константинополь, авары гнали славянские дружины на убой до тех пор, пока те своими трупами не заполнили крепостной ров. И, находясь уже в шаге от победы, авары осаду внезапно прекратили и ушли, так как просто испугались, что славяне взбунтуются при виде таких чудовищных потерь.
Чем авары занимались на зимовках в славянских селениях, мы уже вскользь упомянули. Но грабежами и изнасилованиями дело не ограничивалось. Даже Нестор-летописец, не особо уделявший внимание дохристианской истории Руси, не удержался, чтобы не упомянуть, как, авары, ездили на славянских женщинах, запрягая их в повозки вместо лошадей: «…если поедет куда обрин, то не позволял запрячь в телегу коня или вола, но приказывал впрячь в нее три-четыре-пять жен дулебских и везти его - обрина» («Повесть временных лет»).
При этом, своих детей, народившихся от внебрачных связей с унтерменшами, авары не признавали. И могло случиться так, что отец-авар гнал своего сына на верную смерть, на вражеские копья или продавал собственную дочь в чужеземный гарем. Конфликт отцов и непризнанных детей и стал триггером, повлёкшим за собой гибель Аварского каганата. Сообщает Фредегар: «Сыновья, рожденные от гуннов славянским женами и дочерьми, однажды нашли это постыдное унижение нестерпимым, и поэтому, как я сказал, они отказались подчиняться своим господам и подняли восстание».
И, посеявшие ветер, авары пожали бурю! «Были же эти обры велики телом, и умом горды, и Бог истребил их, умерли все, и не осталось ни одного обрина. И есть поговорка на Руси и доныне: «Погибли, как обры», - их же нет ни племени, ни потомства» («Повесть временных лет»). Нестор не совсем прав – этнос не уходит в никуда, потомство обязательно остаётся! Просто потомство отреклось от своих преступных отцов, предпочтя стать славянами. И ни у кого до сих пор даже в мыслях нет пробовать «поскрести русского», чтобы обнаружить у него следы давнишнего аварского господства.
Кстати, задумывался ли кто-нибудь, что фразу «поскреби русского – получишь татарина» можно прочитать и наоборот? Мои татарские братья, общество «Азатлык» в целом и Наиль Набиуллин лично, как допускаете вы, что про ваших предков кто-то говорит такую мерзость?! Или вы никогда не задумывались, кем рисует татар этот псевдопостулат?
Этот афоризм был нацелен против русских, но рикошетом ударил и по татарам, ведь, их пращуры оказались представлены в нём даже не людьми, а полными скотами. Не великими воинами, ведомыми надличностной целью «дойти до последнего моря», а похотливыми животными, которыми правят инстинкты низших порядков. Не создателями крупнейшей за всю историю человечества сухопутной империи, а нелюдями, не ведающими человеческих законов.
А закон-то в Орде был. И соблюдался беспрекословно. Потому, что по Чингисовой Ясе основным наказанием была смерть. Самое первое положение Ясы гласило: «Прелюбодей предается смерти без всякого различия, будет ли он женат или нет» (цитирую по Э. Хара-Даван «Чингисхан как полководец и его наследие»). Вот так-то! А вы как думали? Дисциплина начинается именно с этого, поэтому все тоталитарные общества активно подавляют внутри себя сексуальные свободы. И перспектива долгой и мучительной смерти от перелома позвоночника – а именно такая кара полагалась за половую невоздержанность – охлаждала плотские позывы лучше любого брома.
Нет, не хочу сказать, что татаро-монголы были смесью бесплотных ангелов с мраморными статуями. Насиловать-то они, конечно, насиловали, но не всех под гребёнку, а только тех, на кого не распространялось действие Ясы. К таковым относились те племена и народы, которые покорились не добровольно, а склонились к повиновению силой оружия. То есть, если город «брался на копьё», то всё, что в нём находилось, в том числе и особи противоположного пола, автоматически считались трофеями, военной добычей. Вот тут-то было, где разгуляться!
Но и эти инциденты не могли существенно повлиять на русский генофонд. По одной простой и жестокой причине – перенасилованным бабам, как правило, тут же на месте вспарывались животы. Опять же, а вы как хотели? Дальше-то что с ними делать? Брать в наложницы и с собой тащить? Перегружать обоз и терять свои главные козыри – мобильность и манёвренность? И какой командир это позволит? А оставлять – так, те бабы родить могут. А кого они родят и воспитают? Правильно, мстителей! Потому, самое рациональное – попользовал и кишки ей наружу…
А в мирное время если хочешь разнообразия в половой жизни или, там, скажем, приглянулась тебе симпатичная полонянка, то, пожалуйста, бери жён и наложниц. Сколько хочешь. Вернее, сколько сумеешь прокормить. И всех детей от всех от них воспитать монголами и обеспечить на будущее, потому как великий Чингис записал в Ясе: «Дети, прижитые от наложницы, считаются законными и получают по распоряжению отца соответствующую долю наследства. Раздел имущества основывается на таком положении, что старший получает больше младших; меньший же сын наследует хозяйство отца. Старшинство детей рассматривается соответственно степени их матери».
Но Ясу татарофобы в упор видеть не хотят. Им выгодней представить татар дикарями, лишёнными человеческого облика, а русских – невольными потомками этих дикарей. Я дописал до этого места и по-новому прочувствовал слова Л.Н. Гумилёва, ныне высеченные на его памятнике в Казани: «Я – русский человек, но всю жизнь защищал татар от клеветы».
Хотя, если Лев Николаевич не шибко преуспел в деле реабилитации татар, то куда, уж, мне, сирому и убогому. Тем более, что я даже не историк, а врач. Впрочем, чего это я заранее комплексую? Во-первых, есть масса примеров, когда всякие химики и биологи распутывали ситуации, в которых историки являли полнейшую импотенцию. А, во-вторых, рассматриваемая нами тема тяготеет к биологии больше, чем к истории. И если история не имеет под собой ничего, кроме отвлечённых умствований далёких от жизни кабинетных теоретиков, то в медико-биологических сферах все заключения делаются только на объективных данных.
Применительно к нашей теме объективными данными будут считаться результаты генетических исследований. В России такие исследования проводятся сейчас уже, чуть ли, не на частном уровне, но всемирно признанными авторитетами в этой области являются НИЦ «Курчатовский институт» и Лаборатория популяционной генетики Медико-генетического центра РАМН. Оба этих уважаемых исследовательских центра «скребли русских» и «наскребли» независимо друг от друга один и тот же результат:
«Мы не обнаружили в геноме русских заметных татарских привнесений, что опровергает теории о разрушительном влиянии монгольского ига. Сибиряки генетически идентичны староверам, у них один Русский геном. Отличий между геномами русских и украинцев нет никаких – один геном. С поляками у нас отличия мизерные» - руководитель геномного направления в НИЦ «Курчатовский институт», академик Константин Георгиевич Скрябин.
«Наши исследования показали, что татаро-монгольское иго практически не оставило следов в русском генофонде» - кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник Медико-генетического центра РАМН, один из авторов исследования «Русский генофонд на Русской равнине» Олег Николаевич Балановский.
Шах и мат! По большому счёту ничего, кроме двух этих цитат, мне можно было и не писать. Наука – наука, а не история! – доказала, что русские – это русские, сколько их не скреби. И это написано в нас самих, в наших генах. Теперь дело за малым: дождаться, когда результаты этих исследований осмыслят «профессиональные историки» и как-то попытаются в соответствии с ними скорректировать свои взгляды. Ну, а тех, кто взглядов своих менять не захочет –предполагаю, что будут и такие! – придётся лечить… либо от идиотизма, либо от русофобии.
На этом заявленную тему можно считать исчерпанной.
Хотя, позвольте, давайте будем последовательными. Если любители «поскрести русского», уверены, что в ходе этого процесса они наскребут татарина, то, интересно узнать, кого мы наскребём, если «поскребём татарина»?
А никого!
Народа с этнонимом татары в природе попросту никогда не существовало. Слово «татары» происходит от термина «дада» (вариант: «дадань»), которым китайцы без разбору именовали все племена, кочующие к северу от Великой Стены. Китайцы, надо сказать, как и римляне эгоистично были себе на уме и разбираться в сортах каких-то там варваров считали ниже собственного достоинства – дада они и дада! Поэтому искать в Азии народ с самоназванием татары столь же бессмысленное и глупое занятие, как искать в Европе народ с именем варвары. И то, и другое не этнонимы, а презрительные клички, данные враждебно настроенными чужаками. Мы, кстати, не лучше – многие ли из вас называют жителей Германии не кличкой немцы, а подлинным именем дойчи?!
А сами «северные варвары» крайне удивились бы, узнав, что все они татары-дада. Потому, что, во-первых, сами себя они ни в коем случае так не называли, именуясь племенными этнонимами; а, во-вторых, те, кого китайцы называли даданями, были далеки и от солидарности, и от единообразия. Но поскольку никто из тех народов письменных источников по себе не оставил, то в истории закрепилось, ставшее «традиционным», прозвище, данное им китайцами.
Ближе других к границе Поднебесной жили так называемые «белые» татары – племена тюркоязычных онгутов и монголоязычных киданей. Китайцы всячески пытались заручиться их расположением с целью создать по периметру границы кордон из дружественных племён. Поэтому среди онгутов и киданей вовсю орудовали китайские миссионеры и агенты влияния, а сами «белые» татары были сильно китаезированы: пользовались китайской грамотой; на досуге предавались конфуцианской философии; носили шёлковые одежды, сшитые по китайской моде; явства вкушали с китайской фарфоровой, а напитки – из китайской серебряной посуды… И были презираемы «чёрными» татарами за то, что променяли свободу на китайский ширпотреб.
«Чёрные» татары, основную массу которых составляли кераиты и найманы, кочевали со своими стадами вдали от китайской границы и цивилизационным веяниям из Поднебесной были практически не подвержены. Да, и китайцы не особо рвались сюда, на край своей вселенной, нести свет просвещения. К «чёрным» татарам у них практиковался другой подход – время от времени в их владения нагрянывали китайские карательные отряды, вырезавшие поголовно всех мужчин, а женщин и детей угонявшие в рабство. Китай, чтобы обезопасить свои границы, тоже проводил селекцию среди окрестных народов!
А там, где Великая Степь уже кончалась и начиналась тайга, обитали «дикие» татары. Из их эпитета уже виден уровень, на котором находилось их развитие. Они занимались самыми примитивными видами деятельности – охотой и рыболовством, но это их ничуть не тяготило. Напротив, они искренне сочувствовали «чёрным» татарам, поскольку последним надо было ухаживать за стадами, которых «дикие» татары предпочитали не иметь. Понятно, что такой уровень развития производственных сил не позволял содержать сложные социальные конструкции, поэтому «дикие» татары жили даже не племенами, а кланами, зачастую состоящими из членов одной семьи.
На границе владений «диких» и «чёрных» татар обитало племя мэн-гу. В историю люди этого племени войдут какмонголы.
Антропологически монголы ничуть не походили на своих соседей. Это были высокие, бородатые, голубоглазые, светло- или рыжеволосые люди. А тот антропологический тип, который мы сегодня называем монголоидным – низкорослый, черноволосый и темноглазый – был присущ именно татарам. Но забегать вперёд не будем…
Все перечисленные племена месились между собой в непрекращающейся войне. Долгое время татары в виду численного перевеса брали верх над мэн-гу. Но в 1135 году воинственный народ чжурчженей, находящийся в фазе пассионарного подъёма, сокрушил китайскую империю Сун и развернул вектор экспансии на север, на земли татар.
Чжурчженьские войска разметали изнеженных онгутов и киданей, разгромили кераитов и найманов и внезапно споткнулись об мэн-гу. Каким-то чудом монголам удалось остановить покорителей Китая. Монголо-чжурчженьская война растянулась на два десятилетия и окончилась полной победой монголов – чжурчжени, разохотившиеся воевать и стремительно разлагающиеся на обломках китайской цивилизации, уступили им земли севернее Керулена и обязались выплачивать дань. Эта победа высоко подняла авторитет монголов и заставила соседние народы считаться с ними.
Однако, тогда на том всё и кончилось. А региональным гегемоном монголы стали только при Чингисхане.
Тэмуджин сначала железной рукой навёл порядок среди самих монголов и приучил их к дисциплине, а затем по одному стал подминать окрестные татарские племена. Мы уже упомянули, что самым распространённым наказанием за нарушение Ясы была смертная казнь (смерти подлежал даже тот, кто поперхнулся во время еды или помочился на угли костра), но в той перманентной войне к побеждённым Чингис проявил неслыханный в тех местах гуманизм.
Если до него всех пленных ждала шаблонная участь – все мужчины и мальчики, доросшие до тележной оси вырезались, а женщины и младенцы продавались в рабство в тот же Китай – то Чингисхан стал предлагать поверженным противникам инкорпорироваться в монгольское общество. Те, кто принимал законы Ясы, автоматически попадал под её защиту. Практика была нова, но привлекательна. Чем больше племён покорялось, тем больше людей между смертью и покорностью, рационально выбирало покорность и становилось монголами. А скоро, оценив преимущества симбиоза, появились желающие добровольно встать под девятихвостое знамя Чингиса; так поступили, например, уйгуры.
Но и монголам была не чужда завышенная самооценка. В империи Чигиса все были равны, но монголы, всё-таки, были «равнее». Себя они считали если не повелителями, то, по крайней мере, старшими братьями инкорпорированных народов. За собой монголы оставили право занимать высокие посты и командные должности. Стали они беречь себя и на войне: в боях вперёд себя посылали татар уже по ходу дела определяя дальнейшие свои действия. Если татары противника сминали, то и монголы устремлялись в битву, а если нет, то отходили. Давайте сравним это с тактикой аваров, которую описал Фредегар в своей «Хронике мира» и которую мы рассмотрели выше в этой главе.
Когда монгольские завоевания выплеснулись за пределы Внутренней Монголии, то татары пошли в авангарде монгольской орды. Они были первыми, с кем сталкивались покоряемые народы, а потому те и решали, что на них нападают именно татары, а не мало кому известные монголы. Так и укоренилось!
И чем больше стран падало под копыта монгольских лошадей, тем больше народов, волей или неволей влившихся в Орду, принимали себе имя «татары», желая примазаться к их грозной славе. «Многие роды поставляли величие и достоинство в том, что относили себя к татарам и стали известны под их именем, подобно тому как найманы, джалаиры, онгуты, кераиты и другие племена, которые имели каждый свое определенное имя, называли себя монголами из желания перенести на себя славу последних; потомки же этих родов возомнили себя издревле носящими это имя, чего в действительности не было» (Рашид-ад-Дин).
Так прозвище, данное когда-то китайцами «северным варварам», прогремело по миру. А со временем стало этнонимом. Уже светловолосые и голубоглазые монголы растворились в чернявых, темноглазых татарах. Уже и самих «изначальных» татар кого повыбивало войной, кого втянуло в водоворот чужих этногенезов. А имя, под которым они вошли в историю, осталось. Его, как переходящее знамя, приняли совсем другие люди: «В древности это государство было страной кыпчаков, но когда им завладели татары, то кыпчаки сделались их подданными. Потом они смешались и породнились с кыпчаками, и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их [татар], и все они стали точно кыпчаки, как будто одного с ними рода» (Эль-Омари).
Кыпчаки, упомянутые Эль-Омари, это половцы; полукочевой народ тюркского происхождения. Да-да, те самые половцы из «Слова о полку Игореве».
Как этно-политическая единица половцы прекратили своё существование после «Западного похода» Батыя. Часть из них под давлением монголов ушла в Венгрию, а подавляющая часть переметнулась под власть Орды. Пожертвовав своим именем, кыпчаки стали называться татарами. Но эта тактическая уступка привела к крупному стратегическому выигрышу – кыпчаки в Золотой Орде составили доминирующий этнический субстрат. Уже в XIII веке половецкий язык стал в Орде средством межнационального общения, а кыпчаки приняли участие в этногенезе таких современных народов, как татары, киргизы, гагаузы, узбеки, ногайцы, башкиры, карачаевцы, балкарцы, кумыки…
Таковы они, причуды этногенеза! В духе индийской мелодрамы: близнецы были разлучены сразу после рождения, а через тридцать лет встретились и опознали друг друга по родинке на заднице… Только наш-то сюжетец покруче будет.
Выяснилось, что русского, сколько не «скреби», татарин не получится. Более того, татарин не получится даже в том случае, если «поскрести» жителей Татарстана по Наиля Набиуллина включительно, потому, что современные татары происходят не от монголоидных кочевников-дада, а от приволжских тюрок-кыпчаков.
Знаете, в свете изложенного, мне татарских националистов даже стало жаль. Они грезят былым ордынским величием и воспевают создателей монгольской империи, но, в большинстве своём, не подозревают, что они не чтят память своих предков, а преклоняются перед теми, кто их предков поставил на колени и заставил отказаться от своего имени. Причём, русским в тех же условиях удалось сохранить незапятнанными и имя своё, и генофонд. Именно поэтому, и только поэтому, та страна, в которой мы сейчас живём, называется не Улус Джучиев, а Россия.
Орлов Владимир.