Одним из итогов Гражданской войны в России стал исход за границу сотен тысяч её жителей. По различным оценкам, беженцев было около полутора миллионов человек, среди них — представители всех сословий империи.
Главный поток беженцев шёл с Юга России. Первая волна прокатилась в 1919 г. через германскую оккупационную зону. Следующая пришлась на начало 1920 г. — выезд происходил главным образом через Одессу и Новороссийск. И, наконец, последняя по времени и самая массовая волна — Крымская эвакуация в ноябре 1920 г.
На Дальнем Востоке ситуация была похожей. Первый поток пришёлся на 1920 г. — в связи с завершением Сибирского Ледяного похода и крушением власти Верховного правителя России адмирала А.В.Колчака. Следующий — это 1922 г., когда красными войсками было взято Приморье.
Менее значительные потоки беженцев покинули Россию в конце 1919 г. с войсками генерала Н.Н.Юденича через эстонскую границу и в начале 1920 г. с армией генерала Е.К.Миллера после падения Архангельска.
 |
 |
 |
Берлин. Тегель.
|
София.
|
София.
|
В ноябре 1920 г. русская эскадра под командованием генерала П.Н.Врангеля пришла в Константинополь. По договорённости с союзным командованием на берег сошли гражданские лица. Вместе с ними ряды армии покинули и те военные, кто решил записаться в гражданские беженцы. Но большинство чинов врангелевской армии предпочли остаться на военной службе.
По соглашению с командованием войск Антанты — бывшей союзницы России по Первой мировой войне 1914—1918 гг. — русские армейские части, сведённые в корпус под командованием генерала А.П.Кутепова, были размещены на полуострове Галлиполи. Казачьи части под командованием генерала Ф.Ф.Абрамова — на острове Лемнос. Русские военные корабля под командованием адмирала М.А.Кедрова, совершив переход по Средиземному морю, встали на якорь в тунисском порту Бизерте.
В 1921 г., по соглашению с болгарским и сербским правительствами армейские части были перевезены в Болгарию, а казачьи и кавалерийские — в Сербию. Оттуда началось их «распыление» по европейским странам в последующие годы.
На Дальнем Востоке основная масса русских беженцев и военных поселились в Манчжурии, в полосе Китайско-Восточной железной дороги. Главными центрами Белой эмиграции на Дальнем Востоке вплоть до 1940-х гг. оставались города Харбин, Мукден, Тянцьзин и Шанхай.
Оказавшиеся в изгнании русские военные считали Белые армии, в которых они служили в годы Гражданской войны, последними носителями легитимного, т.е. законного российского государственного начала, а саму войну рассматривали как борьбу в его защиту против разрушителей, т.е. красных.
Большинство участников Гражданской войны с белой стороны были участниками Первой мировой войны 1914—1918 гг. Поэтому большевики, выступавшие с пораженческими призывами, рассматривались ими как враги Отечества. Тем более, что летом 1917 г. в российских газетах были опубликованы материалы, говорившие о связях большевистских вождей с германским генеральным штабом.
Как уже говорилось, после эвакуации Русской армии П.Н.Врангеля из Крыма в Турцию осенью 1920 г., её части были размещены в лагерях в Галлиполи и на острове Лемнос. Зимой 1920—1921 гг. рядом с ними появились русские кладбища, на которых хоронили всех — и военных, и гражданских. Но некоторые упокоились на христианских кладбищах Константинополя. В частности на греческом кладбище похоронили генерал-лейтенанта И.П.Романовского — начальника штаба Верховного главнокомандующего вооружёнными силами Юга России генерала А.И.Деникина (Романовский был застрелен весной 1920 г. неким поручиком М.А.Харузиным в здании Российского императорского посольства на улице Пера — ныне улица Истикляль).
Вплоть до 1944 г. Болгарское царство оставалось одним из главных центров непримиримой русской воинской эмиграции, а София — одним из центров Русского Зарубежья в Европе. Помимо чинов врангелевской армии, в Болгарии осело несколько десятков русских стариков — ветеранов, участвовавших ещё в Русско-турецкой войне за освобождение Болгарии в 1877—1878 гг. Причём, несмотря на преклонный возраст, большинство из них приняло участие в Гражданской войне, а оказавшись в изгнании, состояло в русских эмигрантских воинских организациях. Уже в 1920-х гг. болгарское правительство царя Бориса III наградило их болгарскими воинскими орденами и назначило ветеранские пенсии. Некоторые из них доживали свой век в русском Инвалидном доме в пригороде Софии, другие — в инвалидном доме на Шипке, именно там, где они когда-то сражались против турок. Для погребения русских ветеранов на Центральном городском кладбище Софии был выделен специальный участок (или парцелл) № 91.
На соседних участках № 93 и 94 похоронено несколько десятков, а может быть и сотен русских изгнанников, по большей части участвовавших в Гражданской войне на Юге России. Во многих случаях воинский чин на надгробии не указан. Возможно, это объясняется нежеланием вспоминать ужасы братоубийственной войны, а может, и недостатком средств.
Похороненные на этом кладбище русские военные либо служили в 1-м армейском корпусе генерала А.П.Кутепова, либо были казаками корпуса генерала Ф.Ф.Абрамова. Из донских казаков здесь лежат: генерал-майор М.А.Александров, офицер А.Н.Плетнёв, донские артиллеристы полковники Я.Я.Голубинцев и М.Ф.Грузинов. На этих участках встречаются также одиночные захоронения белых офицеров, которые воевали в составе элитных полков Добровольческой армии Юга России (правда, на надгробиях их принадлежность к Белому движению не указана). Это корниловцы — полковник А.А.Будилович и ротмистр И.А.Жускаев, марковцы — поручик А.И.Дубина и полковник Д.А.Слоновский, дроздовец — капитан М.Г.Амброжевич.
Российская императорская гвардия представлена здесь едва ли не единственным именем генерал-майора графа Н.Н.Игнатьева, чей отец подписал от имени России Сан-Стефанский мирный договор, по которому Болгария получила независимость от Османской империи. До революции граф Н.Н.Игнатьев командовал лейб-гвардии Преображенским полком.
На Центральном кладбище Софии похоронен и о.Георгий Щавельский, бывший главный протопресвитер Российской императорской армии и флота. Современники отмечали его дар проповедника и полемиста. В эмиграции о. Георгий преподавал Закон Божий в русской гимназии в Софии и оставил по себе добрую память,
О трагических событиях сентября 1944 г. напоминает могила белого офицера Ю.П.Захарчука. Оказавшись после «Галлиполийского сидения» в Болгарии, он обратил на себя внимание городских властей Софии своими грамотными действиями по спасению людей из здания городского театра во время пожара. Как следствие, ему предложили поступить на службу в пожарную охрану Софии. Ю.П.Захарчук, который занимался этим в России ещё в довоенное время, согласился. Со временем он возглавил пожарную охрану болгарской столицы. За усердную службу царь Борис III наградил его высшими болгарскими гражданскими орденами. Когда в 1944 г. советско-германский фронт стремительно приближался к болгарской границе, Захарчук отказался покинуть Софию, хотя знакомые его уговаривали. Когда за ним пришли, он застрелился. Как известно, по христианской традиции хоронить на кладбище самоубийц нельзя. Однако в данном случае было очевидно, что уход из жизни бывшего русского белого офицера не был добровольным, и поэтому прах Ю.П.Захарчука был предан земле в пределах кладбищенской ограды.
 |
 |
 |
Прага. Ольшаны.
|
Прага.
|
Предместье Парижа.
|
Только в 1990-х гг., спустя несколько лет после перехода власти от коммунистов к новому правительству, на русских участках кладбищ начались реставрационные работы. Был приведён в порядок парцел № 91. В частности, отреставрированы могилы или заменены кресты на захоронениях генералов П.Д.Черноглазова и В.К. фон Манштейна. Кроме того, воздвигнута символическая часовня, под сенью которой установлен поклонный крест с надписью славянской вязью: «В память русских воинов за Веру, Царя и Отечество и за свободу народов словенских живот свой положивших». Всё это стало возможным благодаря усилиям и трудам общественной организации «Союз русских белогвардейцев и их потомков в Болгарии», которую возглавляет Л.Е.Ходкевич, и московской организации «Обелиск-центр» при Министерстве культуры РФ.
В 1920-х гг. стараниями болгарского отделения Зарубежного союза русских военных инвалидов в пригороде столицы был открыт русский инвалидный дом. Со временем этот район — Княжево-Софийско — оказался в городской черте. По-видимому, среди его первых обитателей могли быть ветераны Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. В инвалидный дом поступали русские военные, получившие тяжёлые увечья на полях сражений Первой мировой (Второй Отечественной) войны 1914—1918 гг. и на Гражданской. Позднее сюда могли помещать тех, кто стал инвалидом в мирное время, например, работая на шахтах Перника. После Второй мировой войны там жили одинокие русские эмигранты, которые не могли себя содержать. Со временем на кладбище Княжево-Софийско сложился русский участок, который местные жители не без основания называют «врангелевским кладбищем» или «кладбищем врангелевцев». Так же, как и на участках Центрального софийского кладбища, здесь на некоторых могилах указан воинский чин усопшего русского изгнанника. Ориентиром для посетителя может служить поклонный крест с надписью славянской вязью: «Со святыми упокой Христе души раб Твоих всех здесь погребенных».
На этом участке похоронено несколько десятков русских изгнанников, главным образом военных. По крайней мере, в начале XXI в. здесь можно было насчитать свыше трёх десятков русских могил. Среди погребённых — генерал И.И.Горбов, полковники М.Ф.Артоболевский и М.В.Русаков, казачий офицер M.Р.Шепетько (судя по фамилии, он был кубанцем) и др. Сохранилась и могила георгиевского кавалера полковника Д.А.Абрамовича (1876—1944) — многолетнего председателя и основателя отделения Зарубежного союза русских военных инвалидов. В довоенной Болгарии эта русская организация имела большой авторитет у русской эмигрантской колонии, располагала инвалидными домами в Софии-Княжево, на Шипке, в Варне и других городах. После вступления в Болгарию советских войск и установления коммунистической системы правления, все русские эмигрантские организация были официально запрещены, а их собственность конфискована. Полковник Абрамович скончался за несколько месяцев до этих событий и, возможно, смерть спасла его от репрессий.
По словам местных жителей, на кладбище Княжево-Софийско похоронено также несколько советских солдат, погибших в окрестностях Софии в сентябре 1944 г.
Для многих чинов врангелевской Русской армии пребывание в Сербии и Болгарии стало лишь первым этапом их жизни на чужбине после Галлиполи и Лемноса. В первой половине 1920-х гг. чины РОВСа и галлиполийцы в большинстве случаев организованно, со старшим офицером во главе, переезжали c Балкан в Чехословакию, Францию, Бельгию, Люксембург. Реже эмигрировали в Италию, Германию, Финляндию, США. Кроме того, в начале 1920-х гг. в Европу эмигрировали некоторые представители Белых армий с Дальнего Востока. В Западную Европу перемещались также чины армии генерала Н.Н.Юденича, отступившей в конце 1919 г. на территорию Эстонии. Отношение эстонцев к русским изгнанникам было весьма негостеприимным, а в ряде случаев даже жестоким.
В Чехословакию стремились уехать те, кто рассчитывал закончить среднее или получить высшее образование. Это можно было сделать в рамках «Русской акции» чешского правительства во главе с премьер-министром К.П.Крамаржем, известным своими пророссийскими симпатиями. В ряде случаев сюда приезжали русские генералы и штаб-офицеры — как с Балкан, так и с Дальнего Востока, которых принимали на службу в чехословацкую армию. Даже спустя много лет чехи признают ту большую роль, которую сыграли русские военные в создании их вооружённых сил.
С 1920-х гг. стал складываться русский некрополь в чешской столице на Ольшанском кладбище. Он стал формироваться вокруг православной церкви Успения Пресвятой Богородицы, в крипте которой были перезахоронены останки русских и сербских воинов, погибших в австрийском плену в годы Первой мировой войны 1914—1918 гг. До наших дней на местном кладбище в чешском городе Юзефове сохранился памятник на месте захоронения русских воинов, погибших в ту войну в плену. Памятник был открыт в 1930-е гг.
Возвращаясь к крипте Ольшанского храма, надо сказать, что со временем здесь захоронили останки и тех людей, которые пользовались большим уважением у русской эмигрантской колонии не только Праги, но всей Чехословакии. Среди военных здесь следует назвать в первую очередь генерала В.Н.Шокорова (1868—1940), командовавшего чешскими легиями в России; генерала Н.Н.Шиллинга (1870—1946), чьи войска летом 1919 г. освободили Одессу от советской власти, и генерала Т.А.Семерникова (1875—1949). Здесь же похоронен сам К.П.Крамарж и его русская супруга Н.Н.Крамаржева (урождённая Хлудова, в первом браке Абрикосова).
Приковывает внимание ещё одна фамилия на плите, прикрывающей нишу с урной, хранящей прах бывшего военного инженера Н.Н.Ипатьева, в чьём доме в Екатеринбурге большевиками была расстреляна семья царя Николая II.
На участках, прилегающих к Успенской церкви, можно увидеть могилы участников фактически всех белых фронтов Гражданской войны в России 1917—1922 гг. Разумеется, чаще всего встречаются имена тех офицеров, казаков, добровольцев, моряков, кто служил на Юге России. Это уже упоминавшийся генерал Н.Н.Шиллинг, генерал-лейтенант В.Ф.Кирей, генерал-лейтенант М.Г.Михеев, генерал-майор по Адмиралтейству (флотский чин, соответствующий адмиральскому) Г.П.Пальчиков, донские казаки братья В.В. и Н.В.Пухляковы — оба полковники, полковник И.К.Марков, ротмистр Н.Н.Будаков и др.
Восточный фронт Гражданской войны представлен именами профессоров-генштабистов — генерал-майора М.А.Иностранцева и генерал-майора П.Ф.Рябикова. Последний читал чешским офицерам-генштабистам лекции по военной разведке и контрразведке. Знаком Сибирского Ледяного похода отмечено надгробие штабс-капитана Л.Тигермана (автору не удалось установить, кем был по национальности этот офицер, чехом или русским), братья Червинка — сыновья чеха Я.Червинки, генерал-майора русской службы, участвовавшего в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг.
На Ольшанах похоронены также воины, сражавшиеся на весьма отдалённом и малоизученном фронте Гражданской войны — Туркестанском. Это генерал-майор Л.Н.Черкес и уральский казак, полковник А.Н.Мизинов, в 1920—1930-х гг. служивший в чехословацкой армии.
Белый фронт Русского Севера... Здесь лежат воевавшие там полковник Отдельного корпуса пограничной стражи С.А.Серно-Соловьевич и морской офицер, подпоручик по Адмиралтейству А.П.Калякин.
Кроме того, по крайней мере до конца 1990-х гг. на Ольшанах сохранялась могила «северо-западника», унтер-офицера А.А.Енша.
Едва ли не каждый из похороненных здесь пережил в годы Русской смуты такое, чего хватило бы на несколько жизней. В этом смысле уникальной и в то же время очень типичной была судьба мичмана Е.М.Арнаутова (1898—1939). На могиле о его флотской службе напоминают Андреевский флаг и якорь. Окончив в 1917 г. гимназию в Мариуполе, он в том же году был зачислен на Отдельные гардемаринские классы в Петрограде. Менее чем за месяц до Октябрьской революции гардемарины были отправлены из Петрограда во Владивосток для учёбы на вспомогательном крейсере «Орёл», на котором курсанты должны были совершить заграничное плавание. В дальнейшем гардемарин Арнаутов продолжал учёбу в Морском училище во Владивостоке и участвовал в боевых действиях против красных партизан. В начале 1920 г. после падения власти адмирала А.В.Колчака, Арнаутов вместе с другими гардемаринами эвакуировался из Владивостока. Совершив переход через Тихий и Индийский океаны, в октябре 1920 г. он прибыл в Крым, откуда и отправился в эмиграцию. В начале 1920-х гг. Арнаутов, произведённый в чин мичмана, служил в Бизерте. В 1924—1925 гг. он переехал из Северной Африки в Чехословакию. Жил в Праге и закончил жизнь банковским чиновником.
Уже после «бархатной революции» 1989 г. на Ольшанах был заново установлен высокий православный крест на братской могиле солдат и офицеров РОА, погибших в Праге в мае 1945 г. Одни из похороненных в ней власовцев погибли в уличных боях против германского гарнизона Праги. Другие были расстреляны советскими военнослужащими здесь же, на Ольшанах.
Впервые этот крест появился на их могиле в 1960-х гг., в эпоху романтической «пражской весны». После ввода на территорию ЧССР войск государств Варшавского договора во главе с СССР, крест на могиле власовцев исчез. Однако в 1995 г. был установлен новый. Его украшает терновый венец из колючей проволоки и надпись: «РОА. Мы погибли за нашу и вашу свободу». Надпись продублирована по-чешски. Позднее в нескольких метрах от креста установили ещё один памятник власовцам, украшенный эмблемой — синим Андреевским крестом и аббревиатурой РОА. На этом памятнике указано число похороненных здесь солдат и офицеров РОА — 187 человек. Названы поимённо два генерала РОА — В.И.Боярский, М.М.Буняченко, а также майор германского вермахта К.-Л.Оттендорф.
Франция, кладбище Сен-Женевьев-де-Буа... Здесь похоронен известный московский юрист, тайный советник Г.А.Мейнгардт (Мейнгардъ). В 1918 г. вместе со своей семьёй и сестрой он уехал из Москвы на Юг России. До отъезда работал в Москве по линии Политического Красного Креста, который по мере сил оказывал помощь политическим узникам советского режима. Полное опасностей и невзгод путешествие из Москвы в Екатеринодар (ныне Краснодар) заняло месяц. Их путь пролегал через германскую оккупационную зону, включал Киев, затем часть Белоруссии, побережье Азовского моря, и наконец, Екатеринодар. Там по поручению генерала А.И.Деникина Г.А.Мейнгардт возглавил Особую следственную комиссию по расследованию злодеяний большевиков. По данным Комиссии, собранным главным образом в 1919 г. в городах Юга России, в годы Гражданской войны красные убили и замучили десятки тысяч человек. Советская сторона эту цифру никогда не подтверждала, но и не опровергала. Материалы, собранные Особой следственной комиссией, были вывезены из Новороссийска в Константинополь, а оттуда в начале 1920-х гг. в Париж. Материалы Комиссии Г.А.Мейнгардта использовались защитой на судебном процессе М.Конради и А.Полунина.
...В 1923 г. в Швейцарии бывший белый офицер М.Конради застрелил советского дипломата В.Воровского. Швейцарский суд оправдал Конради и его единомышленника Полунина во многом благодаря представленным защитой материалам о красном терроре, собранным в годы Гражданской войны Комиссией по расследованию злодеяний большевиков. Убийство советского дипломата было признано судом в Лозанне не террористическим актом, но актом справедливого возмездия.
О том, что до 1945 г. Берлин был одним из главных центров Русского Зарубежья, напоминает сегодня русское православное кладбище Тегель в западном секторе германской столицы.
Первая волна беженцев России докатилась до Берлина в начале 1919 г. Это были те, кто так или иначе связали свою судьбу с прогерманским режимом гетмана П.П.Скоропадского и его марионеточной Украинской державой.
После окончания Гражданской войны в России в Германии обосновались чины Белых армий, в первую очередь бермондтовцы, т.е. служившие в Западной русской армии генерал-майора князя Р.П.Бермондта-Авалова, воевавшей в Прибалтике. Генерал Бермондт придерживался прогерманской ориентации.
Второй большой группой военных стали ветераны Северо-Западной армии генерала Н.Н.Юденича. Значительно меньше осело в Берлине тех, кто воевал в составе вооружённых сил Юга России, и ещё меньше участников Гражданской войны в её восточных областях.
Немало среди русских военных было тех, кто имел германские или германо-балтийские корни. Среди офицеров, похороненных на кладбище Тегель, можно назвать бывшего командира 15-го гусарского полка полковника Ф.Ф.Эвальда, лётчика военно-морской авиации капитана 2-го ранга Б.М.Миллера, военного моряка и танкиста капитана 2-го ранга барона Г. фон дер Остен-Сакена и некоторых других.
Могила генерала от кавалерии, министра Российской империи В.А.Сухомлинова... Современники во многом были склонны объяснять неудачи Русской армии в начале Первой мировой войны его просчётами. Это привело к острой нехватке оружия и боеприпасов в пору «великого отступления» в 1915 г. О том, как бывший министр доживал свои дни в Берлине, зарабатывая на жизнь изготовлением кукол, о его более чем скромных похоронах на кладбище Тегель повествуется в рассказе «Смерть военного министра Сухомлинова» из книги Р.Б.Гуля «Жизнь на фукса». Р.Б.Гуль — известный писатель Русского Зарубежья — сам прожил немало лет в Берлине, куда попал в начале 1919 г.
Близкий соратник П.А.Столыпина, бывший министр земледелия А.В.Кривошеин... Летом 1920 г. по приглашению генерала П.Н.Врангеля он приехал в Крым, где приступил к осуществлению важнейших реформ, включая аграрную. Именно эти реформы заставили советское руководство любой ценой уничтожить Белый Крым, дабы он не превратился в «Остров Крым» — альтернативу Советской Республике с её продовольственной диктатурой и прочим.
Служивший у адмирала А.В.Колчака Георгиевский кавалер генерал-лейтенант К.В.Сахаров и полковник А.Н.Удинцов также похоронены на кладбище Тегель. Оба во время Гражданской войны испытали жестокое разочарование в союзниках России — Антанте, равно как и в новых союзниках—чехах. Поэтому эмигрировав с Дальнего Востока, они поселились в Берлине. А.Н.Удинцов стал прообразом полковника Удальцова в романе известного советского писателя-диссидента В.Е.Максимова «Звезда адмирала Колчака». И в максимовском романе, и в реальной жизни полковник Удальцов, он же полковник Удинцов, был начальником конвоя Верховного правителя России адмирала А.В.Колчака. Рядом с могилой Удинцова похоронены его супруга и дети.
В 1937 г. на кладбище Тегель в присутствии представителей русских и германских ветеранских воинских организаций был открыт памятник белым воинам, украшенный изображениями тернового венца, меча и надписью «Верным сынам Великой России».
После окончания Гражданской войны в Финляндии обосновались чины Белых армий, которые были либо уроженцами этих мест, либо имели здесь родственные связи, либо служили здесь в мирное время. По-видимому, первыми в Финляндии появились те, кто воевал в Северной армии генерала Е.Д.Миллера. Они отступили сюда под натиском красных войск в начале 1920 г., уйдя, главным образом, через Карельский перешеек. В армии генерала Миллера служили похороненные на гельсингфорском кладбище офицеры Н.Н.Мачигин, К.Д.Миклуха, Ф.А.Каминский. Драматическую одиссею пережил их сослуживец Георгиевский кавалер генерал-майор И.А.Данилов. Кадровый офицер одного из стрелковых полков, он в 1917 г. вернулся с австрийского фронта в Финляндию, где в мирное время стоял его полк. После того, как Финляндия стала независимым государством, он искал случая принять участие в борьбе против красных. Но только после капитуляции Германии, чьи войска оккупировали Финляндию по условиям Брестского мира, он мог уехать в Архангельск. Там он вступил в Северную армию. Когда этот фронт рухнул, генерал Данилов попал в плен к красным. Его привезли в Москву, где вскоре направили в Красную армию в качестве военного специалиста — военспеца. В штабе 4-й армии Данилов служил во время Советско-польской войны. После заключения перемирия РСФСР с Польшей 4-я армия была переброшена на врангелевский фронт. После взятия красными Крыма Д.А.Данилов ещё некоторое время служил в Красной армии, а затем демобилизовался. Прожив какое-то время в Петрограде, он вернулся в Финляндию, где и прожил оставшуюся жизнь.
В Финляндии находится ещё один русский некрополь — православное кладбище в Хельсинки (Гельсингфорсе). Чаще всего встречаются памятники тем, кто во время Гражданской войны воевал на Юге России. Это генерал-майор Ф.Л.Чижиков, полковник лейб-гвардейского Измайловского полка Ф.Ф.Кирхгоф, капитаны В.Н.Воскресенский и Ф.Д.Шульгин, вольноопределяющийся И. Саволайнен. Последний — никто иной, как известный литератор Русского Зарубежья, «поэт Белой Мечты» — Иван Савин, публиковавшийся в эмигрантских периодических изданиях и отдельных сборниках, начиная с 1920-х гг. Он умер, не дожив до тридцати лет.
 |
 |
 |
Хельсинки.
|
Хельсинки.
|
Калифорния. Лос-Анджелес.
|
Надгробие Ивана Савина украшено эпитафией — строчкой одного из его стихотворений: «Всех убиенных помяни Россия, егда приидеши во царствие Твое». Рядом — памятник младшему брату поэта — символический камень с надписью: «Памяти погибшего в бою с красными под М.(алой) Токмачкой (Крым) 14 июля 1919 г. вольноопределяющемуся Л.-Гв. Кирасирского Ея Величества полка Коли Саволаин. 18 лет». Можно добавить, что два старших брата Ивана Савина — офицеры-артиллеристы — попали в плен к красным и были убиты осенью 1920 г. в Крыму.
По крайней мере один из погребённых здесь русских военных — генерал-майор Ф.Ф.Шерпантье — служил в годы Гражданской войны на Востоке России в войсках адмирала А.В.Колчака.
О том, что Гражданская война, по мнению её участников, не закончилась с уходом Белых армий из России, здесь напоминает символический памятник члену боевой организации генерала Кутепова Сергею Соловьёву. Он погиб в 1927 г. в перестрелке с советскими пограничниками на территории СССР, выполняя боевое задание РОВС. Кроме того, на кладбище есть участок, на котором тянутся аккуратными рядами могилы, увенчанные одинаковыми белыми православными крестами. Рядом находится стела с рельефным изображением головы солдата в стальном шлеме. Здесь же похоронены русские добровольцы, воевавшие на стороне Финляндии в годы Зимней войны 1939—1940 гг. и Второй мировой войны 1941—1945 гг. Кроме того, отдельные захоронения русских добровольцев встречаются и на фамильных участках.
После окончания Второй мировой войны центр активности русской эмиграции стал перемещаться за океан, главным образом в США.
После окончания Гражданской войны сюда в разные годы эмигрировали с Дальнего Востока белогвардейцы, служившие в армии адмирала А.В.Колчака и его преемника атамана Г.М.Семёнова. Они осели главным образом в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Сиэтле. После Второй мировой войны в этих краях появились русские белые эмигранты из европейских стран, преимущественно с Балкан.
Среди них — известные военачальники Российской императорской армии и Белых армий. В этом ряду генерал-лейтенант, Георгиевский кавалер В.М.Молчанов, командовавший в годы Гражданской войны на Востоке России прославленными полками ижевских и воткинских рабочих. Их можно считать в некотором смысле героями известной советской песни «По долинам и по взгорьям», где упоминаются «штурмовые ночи Спасска, Волочаевские дни».
Затем белые генералы, также служившие на Востоке России: генерал-лейтенант барон А.П.Будберг и генерал-майор П.П.Петров. Барон Будберг — автор хорошо известного в Русском Зарубежье «Дневника белогвардейца». Генерал Петров — участник легендарного Сибирского Ледяного похода, автор более поздних воспоминаний о Гражданской и Первой мировой войнах — «Роковые годы. 1914—1920».
В калифорнийском городе Пало-Альто обосновался бывший начальник Дроздовской дивизии генерал-лейтенант В.К.Витковский, эмигрировавший после Второй мировой войны из Франции в США. Здесь же оказался и его бывший начальник штаба генерал-майор Ф.Э.Бредов, на долю которого выпала ещё более драматичная судьба. Вернувшись в Россию из германского плена, он поступил на службу в Добровольческую армию и был назначен начальником штаба Дроздовской стрелковой дивизии. После переезда врангелевской армии в Болгарию, Бредов там и остался. Вместе со своей семьей он жил неладеко от Софии и зарабатывал на жизнь трудом землемера. В 1942 г. уехал из Софии в Сербию, где поступил на службу в Русский корпус, который был сформирован жившими в Сербии белоэмигрантами для борьбы против партизан Тито. Те нападали не только на оккупантов — германских, итальянских, венгерских, но и на русских беженцев. Генерал Ф.Э.Бредов воевал с 1942 г. Был ранен, отмечен боевыми наградами. После окончания Второй мировой войны вместе со своим сыном, как и большинством других солдат и офицеров Русского корпуса, прожил несколько лет в Австрии и лишь после этого смог эмигрировать в США.
 |
 |
 |
Пригород
|
Пригород
|
Пригород
|
Если самая многочисленная русская эмигрантская община сложилась в Сан-Франциско, то вторая — в Лос-Анджелесе. Здесь после 1945 г. проживало, по крайней мере, несколько десятков офицеров, казаков, преимущественно донских и кубанских, четыре генерала: Л.М.Адамович, А.В.Корнилов, М.А.Скворцов, М.Ф.Скородумов. Все они — генерал-майоры. Последний из них — генерал-майор М.Ф.Скородумов (1890—1930) был основателем и первым командиром Русского корпуса на Балканах в 1941—1945 гг. Вместе с другими чинами врангелевской армии, генерал, потерявший на войне ногу, в начале 1920-х гг. обосновался в Сербии. Участвовал в монархическом легитимистском движении — Корпусе императорских армий и флота (КИАФ). На свои средства возвёл часовню в память русских воинов, павших в войне 1914—1918 гг. В 1941 г. генерал Скородумов возглавил в Белграде формирующийся Русский Корпус.
...Прошли годы, большинства из них уже нет в живых. Кресты и плиты со знакомыми фамилиями — на кладбищах США, завершивших «венец» военных некрополей трагичного и великого Русского рассеяния.
Владимир ЧИЧЕРЮКИН-МЕЙНГАРДТ,
кандидат исторических наук