Поречская деревня в первом и втором десятилетиях XX века.

Смоленская губерния к 1916 году имела 12 уездов, которые в свою очередь подразделялись на 238  волостей.

   Территориально Поречский уезд Смоленской губернии занимал довольно большую площадь. По состоянию на 1904 год – 4 959 квадратных верст, к 1916 году – 5 099 кв. верст,  имел 16 волостей, куда входили  1577 населенных пунктов. Волости делились на станы. I стан: Бородинская, Силуяновская, Кошевичская, Дубровская, Лоинская, Иньковская, Касплянская, Верховская волости. II стан: Рибшевская, Свиcтовичская, Кавширская, Заборьевская, Семеновская волости. IIIстан: Щучейская, Велестовская, Слободская волости. Также, собственно, сам город Поречье. Станы не являлись  административными единицами, а относились к полицейскому ведомству.

   Каждая волость имела свои особенности в развитии. В силу названных причин осветить все разнообразие крестьянской жизни по всему уезду в предложенных очерках не представляется возможным. Мое описание в основном будет касаться лишь небольшой части территории, охватываемой Иньковской, Лоинской и Касплянской, частично Руднянской волостями (в то время входившей в качестве местечка в Оршанский уезд Могилевской губернии) и лишь некоторых сторон его жизни.

 

   Деревни Гвоздевицы и Орловка откуда и пошел мой род по отцовской линии, входила в состав Иньковской волости, включавшей в себя 86 деревень.

   Деревни Костылево и Озерище (Андрюпы) Лоинской волости были местом проживания предков по материнской линии. Лоинская волость охватывала территориально 95 деревень.

   В деревне Гвоздевицы в начале ХХ века имелось 50 дворохозяйств. Проживало 162 человека мужского пола и 184 женского. Деревня Орловка – малая родина бабушки по отцовской линии состояла из  14 дворов, в которых проживало 48 душ мужского пола и 49 женского.

   Деревня Большое Костылево, в которой родился дед по материнской линии, имела 10 дворов где проживало соответственно 47 и 53 человека мужского и женского пола. Деревня Озерище (Андрюпы) имело 15 дворохозяйств. Проживало 46 душ мужского пола и 52 женского. В данной деревне родилась бабушка по материнской линии. 

 

    Волость являлась низшей административной единицей крестьянского  самоуправления образуемой из смежных крестьянских обществ, с численностью населения от 300 до 2000  ревизских душ мужского пола. Наибольшее расстояние отдаленных селений волости от центра управления в среднем не должно было превышать 12 верст. При первоначальном образовании волостей за основу было принято разделение на  приходы. 

   Каждое сельское общество имело сельский сход, выбиравший сельских должностных лиц: сельского старосту, сборщика податей, сотских, десятских и разрешавший некоторые поземельные дела (например, переделы общинных земель), раскладку налогов, мелкие полицейские дела. Гораздо большее значение имело волостное сословное крестьянское звено — волостной сход.

    Волостное управление на основании Общего положения о крестьянах 1861 года составляли:

   Волостной сход состоял из выборных сельских и волостных должностных лиц (волостного старшины, сельских старост, помощников старшины, сборщиков податей, заседателей волостных правлений и судей волостных судов) и из крестьян, избираемых от каждого селения или поселка принадлежащего к волости, по одному от каждых десяти дворов. В ведение схода входило: выборы волостных должностных лиц, все хозяйственные и общественные дела волости, меры общественного призрения, учреждение волостных училищ, распоряжения по волостным магазинам, принесение жалоб по делам волости и выдача доверенностей на ведение дел, раскладка волостных сборов, проверка и учёт дел по отправлению воинской повинности, утверждение приговоров сельских сходов.

   Волостной старшина избирался волостным сходом на три года из крестьян, утверждался в должности и подчинялся с 1861 по 1874 год мировому посреднику, с 1874 года — уездному по крестьянским делам присутствию, а с 1889 по 1917 год — земскому начальнику. Окончательное удаление его от должности зависело от уездного съезда. Волостной старшина отвечал, по закону, за сохранение «общего порядка и спокойствия» в волости. Он доводил до населения законы и распоряжения правительства, наблюдал за исполнением паспортных правил и судебных приговоров, принимал меры к поимке преступников. Кроме полицейских, на нем лежали и административные обязанности — он созывал и распускал волостной сход, приводил в исполнение его приговоры, наблюдал за исправным содержанием , за отбыванием повинностей, заведовал волостными суммами.

   Волостное правление состояло из старшины, всех сельских старост или помощников старшины, сборщиков податей, там, где они были, одного-двух заседателей и писаря. Обязательным в волостном правлении было присутствие только старшины и писаря. Писарь назначался мировым посредником, а впоследствии — земским начальником и играл в волостном правлении немаловажную роль. Волостное правление имело характер контрольно-совещательного учреждения для некоторых административных дел, подлежащих коллегиальному обсуждению и сопряженных с материальной ответственностью. В его деятельности сочетались элементы административного управления и сословного самоуправления, и оно вело довольно значительное делопроизводство.

   Волостной суд представлял собой коллегию из 4 — 12 судей, выбираемых ежегодно волостным сходом. Этот сословный крестьянский суд рассматривал споры и тяжбы между крестьянами (если сумма иска не превышала 100 рублей, в 1889 году сумма была повышена до 300 рублей), а также мелкие уголовные проступки.

   Волостные правления были ликвидированы Постановлением Совнаркома от 30 декабря 1917 года «Об органах местного самоуправления».

  Земский участковый начальник. С 1889 по 1917 гг. Избирался  из дворян, для контроля деятельности органов крестьянского общественного управления и являвшееся первой судебной инстанцией для крестьян и другого податного населения. (Википедия)

 

   Территории Иньковской и Дубровской волостей относились к пятому земскому  участку. В 1915 году земским участковым начальником у нас был Надворный Советник Павел Александрович Гедеонов. Проживал он постоянно в селе Хотеево Дубровской волости.  

     После земельных реформ 1860-х годов прошла и административно-полицейская реформа. С этого времени в каждом уезде, в том числе и в Поречском, существовал единый полицейский орган — уездное полицейское управление, являвшееся коллегиальным органом и возглавлявшееся уездным исправником. При последнем состояли его помощник и члены-заседатели. При каждом уездном полицейском управлении существовала канцелярия, возглавляемая секретарем. В свою очередь уезд делился на более мелкие административно-полицейские единицы: станы, участки (сотни) и селения. В станах полицию возглавляли становые приставы, относившиеся к разряду «исполнительных чиновников полиции». Поречский уезд состоял из трех станов. В 1878 г. у становых приставов появились помощники в лице полицейских урядников («нижние чины полиции»). Сотские и десятские избирались самим населением от 25-30 дворов, при этом эти чины в состав уездной полиции не входили, подчинялись земскому и волостному начальству и выполняли свои функции без оплаты из казны.        

 

   Деревни уезда в начале ХХ века были многочисленны и многолюдны. Отсюда малоземелье и бескормица. Хлебопашцам катастрофически не хватало земли. Характерной особенностью сельской жизни в наших местах  на протяжении столетий являлось ведение его жителями натурального хозяйства. Все нехитрые потребности удовлетворялись трудом каждой отдельной семьи. Для выполнения денежных обязательств перед государством в основном культивировалась конопля, из которой изготавливалась пенька – экспортный продукт. Что не могли произвести сами, приобретали на рынке путем обмена. Каждая семья выращивала для себя хлеб и овощи. Молоко и мясо получали тоже на собственном подворье. Сеяли лен, получали из него волокно, пряли пряжу, ткали и сами шили  себе  одежду.  Для получения шерсти держали  овец. Из их шерсти пряли пряжу, ткали сукно, вязали предметы одежды. Из овчин деревенские мастера – портные шили полушубки. Полный цикл ведения натурального хозяйства прекратился не так уж и давно. Я помню, как еще в начале 50-х годов ХХ века деревня практически не имела в обращении денег. Обходились натуральным обменом. Лишь по осени, забив кое-какую скотину, везли ее в город продавать, а на вырученные деньги приобретали то, что не могло дать натуральное хозяйство.

 

                                                                              Поречский уезд Смоленской губернии. Карта 1903 года.

 

 

                                                   Карта  Поречского  уезда с  примерным  нанесением  границ Иньковской, Касплянской  и

                                                                                 Лоинской волостей.   М : 1см. – 1200 м.                                                                                                                                               

                               

  Приблизительно так выглядел внутренний интерьер деревенской избы еще в 50-годы XX века. Печь в крестьянской избе всегда играла главную роль во внутреннем пространстве жилища. Печь располагалась около входа, справа или слева от дверей. В деревне XIX - XX вв. она использовалась для отопления помещения, приготовления пищи людям и животным, для вентиляции помещения. На печи спали, хранили вещи, сушили зерно, лук, чеснок. Зимой в подпечнике  держали птицу и молодых животных. 

                                       

 

    В начале   XX века  Россию  еще  нередко называли страной  «лапотной»,  вкладывая  в  это  понятие  оттенок примитива и  отсталости.  Лапти,  ставшие   своего   рода   символом,   вошедшим   во    множество    пословиц  и  поговорок, традиционно считали  обувью  беднейшей  части  населения.  И  не  случайно.  Вся   русская   деревня,  за  исключением Сибири и казачьих районов, круглый год ходила в лаптях.

   Еще во время Гражданской войны (1918-1921 г.г.) в лаптях ходила бoльшая часть Красной армии. Их заготовкой занималась чрезвычайная комиссия (ЧЕКВАЛАП), снабжавшая солдат валяной обувью и лаптями.

   Писатель Д.Н. Мамин-Сибиряк писал: «Сапоги для мужика самый соблазнительный предмет… Никакая другая часть мужицкого костюма не пользуется такой симпатией, как именно сапог». А между тем кожаная обувь ценилась не дешево. В 1838 году на ярмарке пару хороших лыковых лаптей можно было купить за три копейки, тогда как самые грубые крестьянские сапоги стоили в ту пору не менее пяти-шести рублей. Для крестьянина-земледельца это большие деньги, чтобы собрать их, нужно было продать четверть ржи, а в иных местах и более (одна четверть равнялась почти 210 литрам сыпучих веществ).

  Те, у кого были сапоги, носили их по праздникам, в них ходили в церковь. В теплое время года до церкви шли босиком и только дойдя до храма, обували сапоги. Дети и подростки с ранней весны и до поздней осени, когда выпадал снег, ходили босиком, а в зимнее время из-за отсутствия обуви дети из наиболее бедных семей из избы не выходили совсем.

  Поэт Смоленщины М.В.Исаковский родившийся на рубеже XIX и XX веков вспоминал, что он зимой целый день сидел на печке или на кровати потому, что не было ни одежды ни обуви: «мне даже и не полагалась ничего этого…».

 

                                                                                                 В свободную  минуту  женщины садились за прялку.      

 

  Прялки изготовляли деревенские умельцы и это были часто настоящие произведения искусства.  Одежду – и не только праздничную деревенские жители берегли, сохраняли долгие годы.  

 

   Грамотность трудно находила дорогу к крестьянскому сознанию. С практической точки зрения образование у мужика ассоциировалось  чаще всего с работой волосного   писаря.  Даже волостной голова мог быть неграмотным. Но    не   все  же  могут    быть   писарями,  рассуждали   мужики.  Куда больше пользы в хозяйстве от лишней пары рабочих рук. Подростки с раннего детства приучались к труду. От участия ребенка в помощи семье, по мнению деревенского жителя, проку было больше.

   Содержание сельских школ (земских и церковно-приходских) почти целиком ложилось на плечи самих крестьян (помещение, отопление, квартира учителю, сторож), а уровень обучения не  был высоким.

   Интересные рассуждения об отношении крестьян к грамотности имеются у А.Н. Энгельгардта в его «Письмах из деревни». Правда, они относятся к 80-м годам XIX столетия, но, думается, мало что изменилось в данном вопросе и к началу ХХ века:

«…Я ехал  из  Петербурга с убеждением,  что в последние десять лет все изменилось,  что народ быстро подвинулся вперед и  пр.  и пр.  Можете  себе представить,  каково было мое удивление,  когда вскоре после моего водворения в деревне,  ко мне раз пришел мужик с  просьбою  заступиться за него,  потому что у него не в очередь берут сына в школу.     - Заступись,  обижают,  - говорит он,  - сына не в очередь в школу  требуют,  мой сын прошлую зиму школу отбывал,  нынче опять требуют.     - Да как же я могу заступиться в таком деле?  -  спросил  я,   удивленный такою просьбою.     - Заступись,  тебя  в  деревне  послухают.  Обидно  - не мой черед.  Васькин сын еще ни разу не  ходил.  Нынче  Васькину  сыну черед в школу,  а Васька спорит - у меня,  говорит, старший сын в солдатах,  сам я в ратниках был,  за что я три службы буду несть! Мало ли что в солдатах!  - у Васьки четверо,  а у меня один.  Мой прошлую зиму ходил,  нынче опять моего - закон ли это? Заступись, научи, у кого закона просить.     Действительно, когда зимой у мужика нет хлеба, когда чуть не все дети в деревне ходят в "кусочки",  - как это  было  в  первую зиму, которую я провел в деревне - и этими "кусочками" кормят все семейство,  понятно,  что мужик считает "отбывание школы"  тяжкой повинностью.  Но,  присмотревшись,  я скоро увидал,  что даже и в урожайные годы совсем  не  так  "отрадно  и  пр.",  как  пишут  в "Ведомостях".     Впрочем, теперь  со  школами полегче стало;  школы не то что уничтожаются,  но как-то стушевываются. Вскоре после "Положения" на школы сильно было налегли,  так что и теперь в числе двадцати, двадцатипятилетних  ребят   довольно  много  грамотных,  то   есть умеющих  кое-как  читать  и  писать.  Но  потом  со школами стало полегче,  и из мальчишек  в  деревне  уж  очень  мало  грамотных. Богачи,  впрочем,  и  теперь  учат  детей,  но в "своих",  а не в "приговорных" школах:  сговорятся между собою несколько человек в деревне, наймут на зиму какого-нибудь солдата, он и учит…».

   Согласно сведениям смоленского историка И. Орловского, на начало ХХ века одна  школа приходилась на 32.5 кв. версты и на 1222 человека населения.  Учащихся всего 102 689 человек или 5.51%. Грамотных среди детей от 7 до 16 лет в губернии на 100 душ населения 4.4 мальчика и 0.4 девочки.

   В 1899 году среди новобранцев Смоленской губернии оказалось 42.48% совсем не грамотных, 44.15% умеющих читать и только 13.37% закончивших школьные образовательные учреждения.

   Первая мысль, которая приходит в голову после ознакомления со статистикой это то, что во всем виновно правительство равнодушное к просвещению крестьянства. Однако не все так просто. Действительность была несколько другой. Правительство, конечно, могло быть виновно, но в недостаточно энергичной ломке крестьянского невежества. Желающие получить образование получали его, независимо от принадлежности к одному из сословий. Элитарное, также как и сейчас, получали представители высших слоев. Но вполне приемлемый уровень образования мог достигнуть любой, кто имел желание и соответствующие способности.

   Многие простолюдины становились выдающимися деятелями своего времени. Например, М.В. Ломоносов из семьи крестьян-поморов. Крупнейший и известнейший ученый.

   А.И. Деникин, родился в семье русского офицера. Его отец, Иван Ефимович Деникин, крепостной крестьянин, отдан помещиком в рекруты; прослужив в армии 35 лет, вышел в отставку в звании майора. Сам Деникин после окончания реального училища, пошёл вольноопределяющимся в армию и был вскоре принят в «Киевское юнкерское училище с военно-училищным курсом». Окончив училище, служил в артиллерийских войсках, a в 1897 году поступил в Академию Генерального штаба (закончил её по 1-му разряду в 1899 году).

   Т. Г. Шевченко из семьи крепостного крестьянина – гордость и краса русско-украинской литературы, и т.д. и т. п.

   Людей из простонародья получивших хорошее образование в царские времена  было достаточно много.     

  Согласно статическим данным в европейской части России на 1897 год приходилось 30 процентов грамотного населения, в 1907 году этот показатель составил 35, а к 1917 году возрос до 43 процентов. Конечно, можно возражать, что показатели лукавые. Кого считать грамотным?

  Платное образование в царской России было среднее специальное и среднее общее. Законом от 3 мая  1908 г. обучение в первых трех классах стало обязательным и бесплатным (царское правительство поставило цель к 1920 г. ликвидировать неграмотность среди нового поколения, но реализовали эти планы уже большевики). Большевики же введут впоследствии платное образование в старших классах общеобразовательных школ, средних специальных и высших учебных заведениях. Отменена плата будет лишь в сентябре 1956 года.

  Народное просвещение имело разнообразный характер. Перечень общеобразовательных учреждений достаточно многовариантен - воскресные, церковно-приходские школы, гимназии, лицеи и т.п. Образование было как платным, так и бесплатным.

  В 1916/17 учебных годах в Зарубинках имелось 4 отделения 4-х классной школы. Обучалось 188 учащихся, в том числе 59 учащихся девочек. В школе преподавали 2 учителя,  2 учительницы и 1 законоучитель. Дополнительным  предметом являлось пение. Имелась библиотека. Одна школа грамоты (с 1895г.) находилась в нашей деревне Гвоздевицы, другая открытая в  1896г. располагалась в деревне Грибачи.

 

   Духовная  жизнь  населения  сосредотачивалась  в  православных  церквях.   Задачей   духовенства   являлось   не   только       привитие      пастве     христианских      нравственных     ценностей,     но     и     воспитание  верноподданнических  чувств,  смирение  перед  государственной  властью  и властью духовенства.

   Также проповедовалось отречение от земных радостей в пользу вечного блаженства в загробной жизни. 

   Что еще сказать о духовенстве? Одной из функций церкви  являлось не только быть посредником между Богом и человеком, но и следить за тем, чтобы сохранялась дистанция между социальными слоями общества в земной жизни. В вечной жизни границы вероятно нет. Так, еще в начале ХХ века в метрические книги приходов священники никогда не вписывали фамилий простолюдинов. Указывались только имя и отчество. Представители мещан, дворян, духовенства других сословий вписывались с указаний фамилий, крестьяне же никогда. Можно предположить, что с точки зрения духовной власти крестьянин в  фамилии совсем не  нуждался, много чести будет. Между тем уже канули в лету времена полного бесправия. Реформы императора Александра II хотя бы формально дали крестьянам вольности. Впрочем, многие крестьяне фамилии фактически имели, только в практике Смоленской епархии в метрические книги не принято было их вписывать. Когда дело касалось призыва крестьянина на службу в армию, фамилия находилась.

   Православная церковь официально являлась институтом государства и соответственно играла роль идеологического орудия в руках власть имущих. Контроль над сознанием своих подданных одна из важнейших функций любого государства.

   Одновременно,   необходимо   отметить    и   положительную   роль  церкви в деле  нравственного воспитания крестьянства.    Пьянство  признавалось  серьезным  грехом  перед  Богом  и  в  меру  сил проповедовался трезвый образ  жизни. В одной  из своих  работ  иеромонах  Рафаил  Иночкин  пишет: "  В с. Климов  Завод  Юхновского  уезда  крестьяне  составили  приговор  о закрытии   трактиров    в    районе   их   прихода.  Интересно  то,  что  борьба   между   желающими   закрыть   трактиры   и   их противниками  велась  несколько  месяцев.  И  лишь  благодаря активным  действиям священника, наконец, удалось  найти 2/3 необходимых  голосов,  имеющих  право  открыть  сход   и  обсуждать  дело  о  ликвидации   питейных  заведений.   Приговор  крестьян    был   препровожден   на   утверждение   губернатору.   Такая   же  борьба   развернулась  и  в  с. Каспле  Поречского уезда.  За   закрытие  трактира   было  подано  11  прошений  за   подписями  404 человек. Кроме  того,  о ликвидации трактира хлопотал  сам  епископ  Феодосий,  к  содействию  которого  обратились  прихожане,  Поречский   Комитет Попечительства о народной  трезвости  и  участковый земский начальник Шейков. Благодаря личному участию владыки трактир  был  закрыт 12 июля 1914 г.".
   По моим детским наблюдениям  крестьянин был далек от абстрактного и непонятого для него церковного догматизма. Он не видел в церкви духовного начала. Да и церковь, по моему, не очень то и прививала прихожанам такие понятия как человеколюбие, доброта, другие гуманные ценности.  Мужику было больше свойственно исполнение внешнеобрядовой стороны православия, без вникания в суть религии. Руководствуясь лишь небольшим набором известных ему молитв, крестьянин стремился связать веру в бога с реальными потребностями своей повседневной трудовой жизни. То же из А.Энгельгардта: "...- Посмотрите-ка, барин, сколько льну с деминской десятины навозили, а вы говорили весною - лен пропал. Отсевать хотели: против бога идти вздумали. Поправлять дело божье хотели; а господь милосердный ишь сколько льну уродил. Так-то барин.   - Однако же, Пахомыч, ты ведь сам видел, что блоха подъедала всход; если бы не пошел вдруг дождь, нужно было бы отсевать.  - Какая такая блоха, выдумали блоху!  - Да ведь ты сам видел!  - Видел. Все воля господня, значит, оно так и нужно было. Господь указал блохе быть, значит ей и нужно быть. А вы отсевать хотели, против бога думали идти, поправлять хотели. Нет, барин, все воля божья: коли бог уродит, так хорошо, а не уродит - ничего не поделаешь.  - Однако же и мужики говорят, что "навоз и у бога крадет".  - Оно так, да нет, все воля божья. Поживите - увидите. Вот и нынешний год - ведь думали, все помрем с голоду, а вот живы, новь едим и водочку с нови пьем. Так-то. Бог не без милости...".   По существу обрядность в своей основе являлась языческой  . Соблюдались «посты», «мясоеды» другие предписания православных канонов. Усердно отмечались церковные праздники.    В  деревнях светские праздники практически не отмечались. Помню празднование  лишь церковных. Крестьянин верил не только в Бога, но и в "нечистую" и "неведомую" силу, и в крайних, критических случаях он мог обратиться к знахарю или колдуну, "знающихся" с этой силой. Отсюда живучесть в деревенской среде многочисленных поверий в домовых, леших, водяных, и прочих духов. В крестьянском мировоззрении православные святые выступали как покровители и помощники в повседневных нуждах. Мужик наделял каждого святого особыми индивидуальными свойствами, своеобразной "квалификацией" при обращении к ним с молитвами-просьбами. Деревенский житель обращался в молитвах к Богу и его святым не столько о "вечном спасении", сколько с просьбами о повседневных нуждах: об исцелении, избавлении от стихийных бед, о даровании благополучия в хозяйстве и личной жизни.  Вместе с тем следует отметить, что в 50-м годы селяне не очень часто приглашали священников на отпевания усопших. Возможно, это было связано с материальными затруднениями крестьян, но может уже давала свои плоды антирелигиозная пропаганда. В сознание людей активно внедрялась новая религия, основанная на марксистских догмах. 

   В другом волостном центре - селе Каспля также имелась церковь. Построенная на высоком холме, на берегу р. Каспля сооружение доминировало над селом находящимся у подножия холма. Строилась в 1905-1914 гг. к 300-летию дома Романовых по проекту епархиального архитектора. Е.Ф. Лыщинского. Церковь во имя Казанской Божьей матери построили пятиглавую в кирпичном исполнении. Сейчас от бывшего храма остались одни стены.

   Целью данной работы не является историческая реконструкция церковного устройства села, но тема напрашивается сама, поскольку строительство культовых сооружений велось на средства крестьян, лишних денег, как известно, у которых не было.

   Итак, в 1634 году привелеем Литовского короля Владислава IV в Смоленский епископат передана церковь «Святителя Михаила (светого Миколы)». Но вероятно та церковь как имеющая литовско-католическое происхождение была уничтожена или пришла в ветхость и негодность путем естественного старения.  Во всяком случае, в исследовании иеромонаха Рафаила (Ивочкина): «Поречская земля: Православные храмы» она не упоминается.

   Иеромонах указывает, что в 1728 году на средства прихожан в Каспле построена деревянная церковь во имя святителя Николая. В 1760 году рядом построена еще одна церковь, посвященная этому же святому. Храмы располагались на высоком берегу реки Каспли. В Смоленских епархиальных ведомостях за 1901 год говорится о деревянной церкви перевезенной из села Залесья Духовщинского уезда и устроенной на средства прихожан на месте сгоревшей в 1829 году, холодной, двухпрестольной во имя Казанской иконы Божьей Матери. Затем построили кирпичную, о которой говорилось выше.

 

             

                                                                                                              Казанская церковь. с. Каспля. Графика.

 

   Видимо это не окончательный список уничтоженных храмов. Сколько лихолетий пережили наши земли. Да что там деревянные, каменную, построенную на тысячелетие церковь, большевики оказавшиеся самым страшным стихийным бедствием уничтожили в два счета.

   Прихожан в 1901 году насчитывалось 4 946 человек мужского пола и 5 291 человек женского пола из более чем 50 деревень.

   В селе существовало земское училище и церковно-приходская школа. В приходе находилось 5 школ грамоты со 123 учащимися. В населенном пункте находилась богадельня, в которой проживало 20 человек мужского и женского пола. Как видим, Каспля, для своего времени, довольно крупное село.

 

                                                                                          Все, что осталось от церкви Казанской божьей матери села Каспля.

 

    Интересны некоторые обычаи начала XX века в части церковной обрядности, но и не только. Так, например,  в церквях запрещалось регистрировать браки: а) в течение всего года по средам и пятницам; б) в Великий Пост  и Пасхальную неделю; г) в  посты Петрова дня и Успенья;  д) накануне праздничных и воскресных дней; ж) накануне и в дни Иоанна Предтечи и Воздвиженья Господня; з) накануне и в дни восшествия на престол и коронования Государя Императора; и) с 14 ноября по 6 января Рождественский пост и святки.

   Также запрещалось совершать погребение усопших в дни: а) в первые дни Рождества и Пасхи; б) в дни восшествия на престол и коронования Императора; в) в дни рождения и именины Императора, а также его наследника - цесаревича. 

   Взрослый работник–крестьянин в течение года был занят на сельхозработах в среднем  86.3 дня. Свободное время крестьяне использовали для занятия промыслами. Но и с учетом этого у них оставалось достаточно много свободного времени. Когда мужики расселились по хуторам, времени свободного уже не стало, поскольку труд на своей земле не давал расслабиться.
   Традиционно по воскресеньям и праздникам крестьяне не работали. Подобный обычай уходит в глубину веков, освящен церковью, а с 1649 г. - законом. Непроизводственные работы по дому: приготовление пищи, корм скота, уход за детьми, разрешались. В некоторые праздники допускалась коллективная работа в пользу бедных вдов, крестьян, пострадавших от пожара или другого несчастья и др., за угощение или бесплатно. Другая работа в праздник считалась грехом. Крестьяне верили, что за работу в праздник виновный понесет убыток вдвое больше дохода от работы. Община следила за соблюдением обычая и наказывала нарушителей, чаще всего денежным штрафом. При сопротивлении крестьяне не останавливались перед тем, чтобы избить нарушителя и сломать инвентарь. Община редко обращалась к полиции, которая наказывала нарушителя денежным штрафом, кратковременным арестом.

   Кроме собственно работы в поле селяне  занимались  ремеслами, а также  торговлей. На значительной территории, уезд не знал крепостного права, что способствовало развитию предприимчивости жителей. Крестьяне в наших местах имели статус государственных (казенных), что несколько облегчало им жизнь, в сравнении с крепостными. Но все же зажиточных людей было мало. Рискну предположить, что крестьяне остались причисленными к казне лишь потому, что после освобождения от польской зависимости российские дворяне не выпрашивали у государей себе имения в здешних местах. Уж слишком непривлекательными, со стороны, кажутся они. Здешние земли малоплодородны, и я плохо понимаю: почему наши крестьяне так были к ним привязаны, если даже хлеб чаще всего приходилось завозить из хлебопроизводящих районов.

 

   В начале 1904 года Япония без объявления войны напала на Россию. Сейчас эта война фактически забыта. Помним лишь песню «Варяг», «Цусиму» Новикова Прибоя, да вальс  «На сопках Манжурии». Одной из причин забвения явилось тяжелое поражение России в той войне. Высокий уровень патриотизма среди населения после поражения в войне вызвать нельзя. В военных действиях участвовали в основном сибиряки, их легче было мобилизовать и доставить к полям сражений. Транссибирская магистраль имела крайне ограниченную пропускную способность.

   Среди земляков все же были  и такие, кто непосредственно воевал и личной отвагой и храбростью  прославил наши места. Поречская земля дала одного из героев той войны. Григорий Федорович Федо­ров родился в 1880 году в де­ревне Климяты Дубровской во­лости Поречского уезда Смо­ленской губернии в крестьянс­кой семье. (В результате по­зднейшей территориальной ре­организации деревня отошла к Руднянскому району, затем сли­лась с соседними Баботками). О зауряд-прапорщике Григории Федорове писали газеты того времени как о герое. Ему дове­лось участвовать во всех круп­нейших сражениях «на сопках Маньчжурии»: при Вафангоу (июнь 1904 года), Ляояне (сен­тябрь 1904), Сандагу (ок­тябрь1904), Мукдене (февраль 1905). В течение года отважный поречанин был удостоен четы­рех знаков ордена Святого Ге­оргия. А ведь заслужить полный «бант» этой высшей солдатской награды в царской России было также непросто, как четыре ор­дена Славы - во время Вели­кой Отечественной войны 1941 – 1945 годов.

   Большинство же призванных по мобилизации в действующую армию поречан так и не поучаствовали в боевых операциях.  Однако многим  землякам особенно тем,  кто служил на флоте, пришлось не только повоевать, но и испытать горечь японского плена.

   «Центральное справочное бюро о военно-пленных сим извещает, что на имя его величества от токийского бюро получено   22 августа письмо следующего содержания: Печальный случай произошел 15 июля 1905 г. в помещении военнопленных в гор. Хамадера. С этот день от 5 час. 30 м. до 7 ч. веч. шел сильный дождь, сопровождаемый страшным громом. Молния ударила в один из павильонов помещения, в котором четверо нижепоименованных пали мертвыми от сотрясения мозга, произведенного страшным ударом: 3) Филипп Захаренко, – кочегар 1 ст.  с эскадр. бр. "Пересвет". Смоленской губ., Порецк. у., Туленск. в., д. Тутленко».

  Смоляне помогли русским войскам материально, направив на Дальний Восток санитарный поезд. В ГАСО имеются документы о создании Смоленского санитарного отряда и отправке его на Дальний Восток, которые датированы 13 марта 1904 г.

   Не остался  в стороне Поречский уезд собравший среди населения «…22 ящика, 2 рогожных мешка и 8 мешков (рогожных), в которых были упакованы 7 дюжин рубашек, портянки, кальсоны, полотенца, наволочки, простыни, рубашки, новые носки, простыни, 13 пар валенок, 92 штуки овчины, 43 куртки и т.д.. Многие вещи собраны у крестьян деревни Бобков, Лоинской волости Тарасом Ильиным, о чем староста просил сообщить в комитет по оказанию помощи». (Государственный архив Смоленской области (ГАСО), Фонд (Ф) 7, опись (оп) 2 , дело (Д) 56).

 

  Основой крестьянской жизни в уезде до революции 1905 года являлась община – общинное землепользование. По закону передел земли в общине происходил раз в 12 лет. Однако в результате Столыпинской реформы начавшейся 9 ноября 1906 года, (фактически реформу начал премьер С. Витте прим. авт.) ставившей своей целью разрушить общину, крестьяне получили право требовать выделения земли в полную собственность, единым куском. Раньше крестьянин получал полоски на трех полях (трехпольная система севооборота). Они становились реальными владельцами, пользователями и распорядителями - могли продать свой участок, заложить его, подарить, словом земля пускалась в оборот. Покупателям предоставлялся банковский кредит. Намерение Столыпина, в его собственной интерпретации, сводилось к тому, чтобы правительство сделало ставку «не на нищих и пьяниц, а на крепкого собственника, который призван сыграть роль в перестройке нашего царства на основах сильного монархического начала».  

   С 1908 года переделы земли стали постоянными, ибо по новому закону их производили по требованию даже одного общинника, пожелавшего выделить надел или уехать за Урал. А такой передел означал передвижку всех крестьянских земель. Община жестоко сопротивлялась реформам, предпочитая уравниловку. Фактически на хутора крестьяне начали выходить лишь с 1909 года. Все же в результате, за десять лет реформ община потеряла примерно треть своих членов.

   Как бы не были плохи наши почвы, в связи с чем низки урожаи полевых культур, (собирали пшеницы в среднем составлял 7 – 10 центнеров с гектара, тогда как в Европе такие урожаи снимали уже в XIV веке), но ростки капиталистических отношений неуклонно пробивали себе дорогу и в здешних деревнях. Коль земля стала товаром то начал  развиваться рынок земли. Чтобы крестьяне имели возможность купить сложную сельскохозяйственную технику, другой инвентарь, получить оборотные средства правительство способствовало созданию кредитных товариществ. Удобства ради создавали их не только в волостных центрах, но и в крупных селах. В нашей местности действовали кредитные товарищества в селе Каспля, в селе Иньково и соседнем с деревней Гвоздевицы селе Зарубинки.

   Председателем и казначеем товарищества села Зарубинки в 1915 году стал местный учитель Дементьев Алексей Егорович. Членами: дьякон Розов Терентий Алексеевич, крестьяне Волович (Воловичев) Денис Демьянович и Дорофеев Иван. В поверочный Совет (ревизионную комиссию) вошли в качестве председателя священник Иван Васильевич Боровиков, членами – учительница Городецкая Мария Петровна и Щедрунов Игнатий Феоктистович.

   Дальнейшая судьба некоторых семей указанных активистов сложилась трагично. Так сын Дениса Воловичева – Егор Денисович в 1934 году будет репрессирован. Городецкий Василий Петрович также будет репрессирован, карательные органы настигнут старика в 30 –е годы несмотря на то, что тот уедет в глубинку Орловской области. Священник Боровиков Иван Васильевич, чье имя будет упомянуто в одной из глав данной работы, в январе 1930 года ПП ОГПУ  Западной области выслан в другую местность.

   Не следует, конечно, заблуждаться в отношении эффективности кредитных обществ. Они не изменяли своего банкового духа и в деревне, духа учреждения, не претендующего на более или менее общинное распределение банковых благ. Давали больше тому, у кого и так много, мало тому, у кого мало, и вовсе не доверяли тому, у кого ничего нет. Ссуды охотнее выдавались кулакам отчего те становились еще зажиточнее и, несмотря на демократичность общины, кулаки имели возможность диктовать свою волю деревне. Сельский банк производил в деревне свои операции с тою же неизменностью, как и в городе, где, как известно, никакой общины не существовало.

 

   Как ранее  отмечалось, крестьяне уезжали из родных мест редко. Поэтому, несмотря на высокую детскую смертность, численность населения неуклонно росла.

   В Поречском уезде в 1904 году проживало 140 814 человек обоего пола. В 1907 году, согласно данным историка И. Орловского, проживало: в городе Поречье – 6 860 человек, в уезде – 136 515 человек. Всего же 143 375 жителей.  К 1915 году население еще прибавилось и составило 146 225 душ обоего пола. Тут нужно вспомнить, что к моменту начала земельной реформы в 1860 году на территории проживало всего 84 023 человека.

   В настоящее время численность населения района - 16 776 человек (2005). В городе Демидове - 8 266 жителей (2007)Сельское население проживает в 15 сельских поселениях. Конечно, были многочисленные административно – территориальные изменения: разукрупнения, потом снова укрупнения, выделения, присоединения и по площади уезд потерял в размерах. Но как так случилось, что за ХХ век число жителей территории многократно уменьшилось?

   Думается будет интересно читателю еще одно наблюдение автора данных строк. Если численность населения в период с 1861 года по 1915 год возросла немногим более чем в полтора раза, то число чиновников уезда умножилось многократно. В 1861 году в уездном центре проживало менее 70 человек составлявших местную уездную элиту, т.е. чиновников разного ранга, докторов, полицейских чинов, учителей. К 1915 году число их достигло 380 человек.

   После отмены крепостного права, когда крестьяне стали вольными и меньше стали работать на господ, а господам, следовательно, пришлось больше работать на себя, то дела у многих помещиков не заладились. Заниматься земледелием они не умели или не хотели. Последовало разорение мелких хозяйств, участки закладывались банкам, сдавались в аренду. А коль так, то владельцы имений вынуждены были подыскивать себе государственную службу, где бы можно получать гарантированное жалование и как прежде ничего не делать. Такую службу бывшие помещики находили в структурах управления города Поречья и Поречьского уезда. Как видим чиновничество умеет само себя воспроизводить не только в настоящее время, но проделывало это блестяще и сто лет назад.

 

   Поскольку пригодной для обработки земли в наших местах  мало, а численность населения увеличивалась, то правительство всячески стимулировало переезд жителей селений на свободные земли в Сибири. Устанавливались  некоторые льготы для желающих отправиться на новые места. Переселенцы на 5 лет освобождались от налогов, получали в собственность участок земли (15 га на главу семьи и 45 га на остальных), денежное пособие – 200 руб. на семью, мужчины освобождались от воинской повинности. Возможно, кто-то из наших предков покинул обжитые места и переехал на новые земли.

   В связи с проводимой реформой гарантии членам общества (мира) обеспечивавшихся общиной переставали существовать. Зажиточные жители деревни становились зажиточнее – бедные неизбежно беднели. Сельские массы пытались воспрепятствовать нововведениям. Крестьянское самосознание очень консервативно, в нем глубоко укоренился принцип уравниловки. Кроме того, крестьяне не доверяли властям, ожидая подвох. Веками государство питалось соками крестьянства. Мужик всегда платил за любые авантюры своих правителей. В революционных мерах Петра Столыпина  земледельцами инстинктивно чувствовалась угроза старым порядкам. Власти приходилось даже прибегать к применению силы с целью продолжения реформ. В будущем, крестьяне оценят преимущества нового способа ведения хозяйства, пока же всеми силами противились. Знали бы тогда поречские мужики, что придет время и уже органам Советской власти, придется собирать крестьян в видоизмененную общину (колхозы) «добровольно – принудительно» заставляя работать теперь уже бесплатно.

   Пока же… вот один из эпизодов стихийного протеста против изменения устоявшегося уклада: «14 июня 1911 года член Поречской землеустроительной комиссии Перебякин  выехал в деревню Исачки Касплянской волости для отвода хутора крестьянину Никанору Петрову. Однодеревенцы решили миром противостоять отводу хуторского участка. Когда волостной старшина в присутствии Перебякина приступил к измерению земли, крестьяне окружили их, потребовали прекратить обмер и удалиться, угрожая в противном случае удалить их силой. Однако волостной старшина сделал попытку продолжить обмер земли. Возмущенные крестьяне изломали измерительный шест и инструменты и заставили землеустроителей удалиться. Несмотря на арест зачинщиков, крестьяне так и не допустили переселения на хутор». Смоленский губернатор вынужден был отдать распоряжение, чтобы производство землемерных работ производилось под охраной полицейской стражи. На помощь полиции часто  вызывались войска.

   Доходило до того, что крестьяне не только силой противились проведению межевых работ, но и поджигали усадьбы, дома землемеров и других должностных лиц. Поджоги стали самой распространенной формой протеста. «В ночь на 31 октября 1909 года с целью уничтожения землеустроительных планов и документов крестьяне подожгли дом сельского старосты Романова, где на квартире жили землемеры. Когда последние выскочили из горящего дома, их окружила толпа крестьян и стала требовать немедленного уничтожения землеустроительных планов. В толпе раздавались крики: Землемеры нам не нужны!», «Думу распустить и межевать землю не надо!». Случай описанный здесь произошел в Сычевском уезде губернии, но он был типичным и для нашего уезда.

   Из заметки в  журнале “Хутор” о положении крестьян России в начале ХХ века:

“Крестьянин имеет право пользоваться своею землею только от посева до уборки. После уборки поле его переходит в общественное пользование для пастьбы скота. При таких условиях крестьянин лишен мало-мальски возможности подготовить пашню к посеву.

Земельная неволя связывает крестьянина по рукам и ногам. он не пользуется даже простой свободой занятий  и хозяйственного почина. Предприимчивый не может использовать свою землю, как ему кажется выгодным. Он должен использовать так, как не хочет, но как считает это нужным самые неспособные крестьяне в деревне. Все должны обрабатывать землю на один манер”.

   Помимо  получения дохода от собственности в виде недвижимости, получала доходы от cборов с крестьян. Если с выплатой налогов в пользу казны мужик кое как смирялся, то  разного рода взносы в пользу церкви не могли не вызывать раздражения. Вот примеры: наказ схода крестьян д. Борвики Поречского уезда – в Трудовую группу Госдумы (июнь 1906 г.):  "... Со всех сторон окружены мы чужой владельческой землей и нет того дня за лето, чтобы кому-нибудь из деревенских не приходилось идти выкупать свою скотину из владельческого хлеба, а не за что выкупить - иди работать. Посмотришь на пана: что за житье? У одного, у другого по несколько сот, а то и тысяч десятин. Лес, луга, хорошая пашня - все имеется. А ты работаешь без отдыху до одури на пана или на попа, даже хлебушка вволю не видишь.
   Близкий нашему деревенскому люду человек, священник, и тот выколачивает с нас по полторы да по две десятки за похороны, за венец, не говоря о бесконечных колядах...». А сход крестьян Рибшевской волости записал в своем решении в июне 1906 г.: «...Церковные служители, священники тащут с бедного крестьянина за похороны 7-10 рублей, за венец от 10 до 25 рублей, за молебны само-собой и т.п., требуют плату с живого и мертвого. Спрашивается, где же бедному крестьянину оплатить все, когда он лишь в силах отбыть казенные повинности, а тут пан и священник. Так вот и живешь, все время мучаешься, как несли рабство наши предки и отцы».

   Здесь приведены размеры платы за «требы». Чтобы оценить их, надо напомнить, что на питание крестьянин нес расходы на душу эквивалентную примерно 20 рублям в год.

  В селе Иньково имелось  две церкви. Одна из них построена в 1717 году (по клировой книге в 1720 году) на «средства доброхотных дателей мирским коштом» освящена во имя архистратига Михаила. Здание строилось в деревянном исполнении, теплое. Вокруг храма имелся крытый коридор.

  Вторая - Воскресенская, устроена в 1717 году и  Свято-Никольская располагалась в ¼ верстах от первой (закрыта на основании решения Президиума исполкома Западной области от  5 декабря 1930 года).

                                                                                                Это уже не крестьянин. Представитель духовенства.

 

   В 1901 году Воскресенская церковь объединяла прихожан 33-х деревень числом 1609 человек мужского пола и 1698 - женского пола. Николаевская  церковь имела прихожан 1572 душ мужского пола и 1603 душ женского пола, охватывала  27 деревень. Деревни по отношению к приходу располагались на расстоянии от 1 до 12 верст. В селе находилось земское училище со 185 учащимися, в приходах 3 школы грамоты с 74 учениками.

   В собственности  церквей имелись значительных размеров земельные угодья. Под церквями   10 десятин. Под озером и мельницей 6 десятин. Неудобья 8 десятин. Кроме того, в трех верстах от села имелась писцовая дача в 206 десятин, из которых под зарослями и дровяным лесом  175 десятин. Сенокосных угодий 26 десятин. Церквям принадлежала водяная мельница на реке Клец, сдававшаяся в аренду. (Смоленские епархиальные ведомости за 1901 год). В общем, верхушка духовенства жила безбедно. Вероятно, это не касалось нижних духовных  чинов: как-то дьяконов, дьячков, пономарей, причетчиков.  От крестьян, по уровню жизни, они не очень и отличались. Семьи их, как правило, всегда были многчисленны и с церковного дохода прокормить детишек так же сложно как и крестьянских детей.

    Ближе всех к  деревне Гвоздевицы, примерно в пяти верстах, находилась церковь села Зарубинки. Статус села, Зарубинки получили в 1861 году, когда с разрешения епархиального начальства прихожанам сел Каспля и Иньково позволили отделиться и образовать отдельный приход.

                                                                                                  Из Смоленских Епархиальных ведомостей за 1901 год.

 

     Церковь построили однопрестольную – во имя святителя Михаила. Первоначально это была деревянная церковь, перевезенная из Иньково. Учитывая ее ветхость в 1902 году прихожане решили выделять на постройку нового каменного здания в течение шести лет по одному рублю с надела (всего в приходе насчитывалось 900 наделов). В 1903 году в селе Зарубинки открыли собственный кирпичный завод, из которого впоследствии и построят церковь. Заложили храм летом 1905 года. В церковь провели водяное отопление. Строительство велось с 1905 по 1907 годы. Отделочные работы проводили  с 1907 по 1912 годы. Храм открыли к трехсотлетию дома Романовых. Сам император в мае 1913 года пожертвовал храму 1 000 рублей. Первое богослужение совершено 21 июля 1913 года.

   В селе особо почитаемой была икона Смоленской Божьей Матери. День празднования приходится на 10 августа (28 июля по старому стилю) каждого года. Считался и считается наиболее значительным церковным праздником в наших местах. На ярмарку по поводу празднования собирались крестьяне более чем из 28 деревень. Сейчас потомки тех крестьян, что раз в год приезжали на ярмарку по случаю праздника, уже из городов едут в этот день в Михайловоархангельскую церковь. Традиция не умерла.

   Только прихожан мужского пола в Зарубинском приходе на 1904 год числилось 1512 человек. При храме имелась приходская богадельня.

   Решением облисполкома с 23 мая 1939 года церковь закрыли. Впоследствии храм использовали как помещение для колхозных нужд. Внутренне убранство вандалы разграбили. После окончания Великой отечественной войны отношение власти к верующим смягчилось и церковь разрешили открыть вновь. Утварь и иконы собирали по окрестным деревням. Восстановили и разрушенную звонницу.

   Еще в начале 50-х годов ХХ века по престольным праздникам далеко по округе разносился звон колоколов Зарубинской церкви. Однако, коммунистический лидер Никита Хрущев делая очередной реформаторский  кульбит,  решил, что звон колоколов отвлекает советского трудового человека от заслуженного отдыха и мешает ему. Власти приказали колокола снять, колокольню разрушить. Так мы потеряли частичку истории. Впрочем, обо всем по порядку. Политическая фигура Хрущева  имеет не только черный цвет, но и белый, как и его памятник на месте погребения.

   Вместе с селом Зарубинки в запустение приходил и храм. В период с 1990г. по 1993г. Михайловский храм семь раз подвергался ограблению. Преступников интересовали иконы и богослужебная утварь (напрестольные кресты, евангелия, плащаницы и др.). Взломщики выбивали окна, вскрывали шкафы в ризнице и на клиросе, разбрасывали свечи и церковные принадлежности.

   Впоследствии храм отремонтировали и вновь зарегистрировали в Управлении юстиции Смоленской области. К сожалению, прихожан в нем нет. В самом селе Зарубинки в 2007 году проживало всего 9 человек. Ныне храм считается приписанным к церкви поселка Каспля.

                                                                                                     Зарубинская  Михаилоархангельская церковь.   2007 год. 

 

     Происходили нешуточные конфликты между жителями соседних деревень по поводу пользования землями:

   25 (12) марта 1910 года "1 Русское Слово" СМОЛЕНСК, В деревне Лосенях Поречского уезда, на почве недоразумение из-за выгона, произошло побоище у общинников с подворниками. Один крестьянин убит, двое тяжело ранены 
   С целью расколоть общину власти популяризировали и пропагандировали выход мужика из обществ, нахваливая новое устройство. В одном из номеров вышеназванного журнала приведен пример становления хуторов в Поречском уезде Смоленской губернии:    

   «В последние 3-4 года стремление перейти к хуторскому хозяйству появилось и среди крестьян Порецкого уезда.   Присмотревшись к хозяйствам нескольких местных хуторян, крестьяне Лоинской волости пришли к заключению, что жить каждому среди своего участка земли, имея под руками и пашню, и луга, и выгон для скота - удобнее и выгоднее во всех отношениях.

   Много раз крестьяне на своих сходах поговаривали, что недурно бы и им расселиться по участкам. Но так как дело было новое и приходилось ломать дедовские и прадедовские порядки и обычаи, то долго дело ограничивалось только одними разговорами, да спорами.

   Наконец, одна деревня Малиновка первая решилась расселиться отдельными хуторами.

   Крестьяне пригласили землемера, который разбил их земли на участки, сообразно с числом душ каждого хозяйства. При этом принималось в расчет и качество земли. Кому по жребию приходилась плохая земля, тому наделялось земли больше.

   Со следующей весны малиновцы стали переносить дома и все хозяйственные постройки каждый на свой участок. К осени все уже расселились и зажили новой жизнью. Теперь каждый двор стоит посредине своего владения. Вокруг каждой усадьбы расположены огород, пашня и другие угодья. Общего выгона для скота не имеется. Скот пасется близ дома. Коровы и лошади ходят по выгону большей частью спутанными.

   Малиновцы не нахвалятся новой жизнью. Если у кого не хватает лугов, то те завели с первых же лет травосеяние. Почти у всех посажены сады. Скот у них всегда сыт и на вид гораздо лучше, чем у крестьян в деревнях. Старые усадьбы в деревне малиновцы оставили за собою.

   Теперь по примеру малиновцев расселились крестьяне деревень Селец, Марышки и Ивки той же волости».

   Эти самые события освещенные  другим изданием: «Могилевская губерния» (1903 год).

   Все же инерция была так сильна, что массово выходить на хутора крестьяне здешних деревень начали лишь  в 20-х годах  ХХ века.  Так,  например,  мой  дед  Александр  Трофимович   к   1917  году,   согласно   данным   сельскохозяйственной  переписи проведенной Временным правительством на состав семьи из 10 человек имел 28.6 десятин общинной земли. Примерно по 2.8 гектара на человека. Общество не отпустило  деда  в «вольное плавание». Как  и  большинство  жителей  деревни  перешел  на хутор в начале 20-х годов, где и проживал со своим многочисленным семейством до начала коллективизации.

   А вот и другая точка зрения выраженная в «Смоленском Вестнике» за 1908 год по результатам расселения крестьян этих же поселений на хутора. Здесь автор отстаивает общинное устройство землепользования.

    Мне  кажется,  поскольку  у   крестьян  времени  для  чтения  прессы  практически  не  было,  то  и  уличить  в  искажении  и передергивании фактов автора данной заметки они не имели возможности. Впрочем, может быть и наоборот, авторы  первых двух      заметок     неверно     изложили    суть    вопроса.    Крестьянство    мучительно    искало   выход     к   новым   формам   землеустройства.    А    средства    массовой    информации    и    здесь    могли    пытаться   манипулировать  сознанием.  Ведь промывание  мозгов  через  печатное   слово   изобретение   не   наших   дней.  Шла  борьба  идей  и интересов, а в борьбе, как известно,   все   средства    хороши.   Разные    политические   силы,   преследуя  свои   цели,  каждая   по-своему  боролись   за умонастроения крестьян.

   Правительство знало о противоречивых настроениях деревни и в связи с началом мировой войны, когда пришлось вооружать миллионы крестьян, земельную реформу свернуло. Не до нее стало и по другим причинам.

 

    

                                                                                                                         Типаж Смоленской деревни     О    нравственном      уровне     крестьянства    с    грустью    пишет   А.Н. Энгельгардт:    «…Кулаческие    идеалы    царят    в [крестьянской среде], каждый гордится быть щукой и  стремится  пожрать  карася.  Каждый  крестьянин,  если  обстоятельства тому поблагоприятствуют, будет самым отличнейшим образом эксплуатировать всякого другого , все  равно  крестьянина  или барина, будет выжимать из него сок, эксплуатировать его нужду…».

   А вот что по этому поводу пишет Максим Горький:

   «… В юности моей я усиленно искал по деревням России того добродушного, вдумчивого русского крестьянина, неутомимого искателя правды и справедливости, о котором так убедительно и красиво рассказывала миру русская литератураXIX века, и - не нашел его. Я встретил там сурового реалиста и хитреца, который – когда это выгодно ему – прекрасно умеет показать себя простаком… Он знает, что «мужик не глуп, да – мир дурак» и что «мир силен, как вода, да глуп как свинья». Он говорит: «не бойся чертей, бойся людей». «Бей своих – чужие бояться будут». О правде он не очень высокого мнения: «Правдой сыт не будешь». «Что в том, что ложь коли сыто живешь». «Правдивый, как дурак , тоже вреден»…».  

   Горький знал, о чем писал. В юности много лет был « в людях». Помню в детстве, когда бабушка или мать сердились на нас за что-нибудь, то в сердцах говорили: «вот попадете в люди, тогда узнаете жизнь». И…, в общем, оказались недалеко от истины.

   Наблюдения Глеба Успенского о психологии крестьянина: «…Эти же сельскохозяйственные идеалы и в юридических отношениях, имущество принадлежит тому, чьим творчеством оно создано... Его получает сын, а не отец, потому что отец пьянствовал, а сын работал; его получила жена, а не муж, потому что муж -- олух царя небесного и лентяй, и т. д. Объяснения высшего государственного порядка также без всякого затруднения получаются из опыта, приобретаются крестьянином в области только сельскохозяйственного труда и идеалов. На основании этого опыта можно объяснить высшую власть: "Нельзя без большака, это хоть и нашего брата взять". Из этого же опыта наглядно объясняется и существование налогов: "Нельзя не платить, царю тоже деньги нужны... Это хоть бы и нашего брата взять; пастуха нанять, и то нужно платить, а царь дает землю". Словом, как случайности природы сосредоточиваются для крестьянина в Боге, так случайности политики сосредоточиваются для него в царе.

 "Царь пошел воевать, царь дал волю, царь дает землю, царь раздает хлеб, -- что царь скажет, то и будет".

  Земледельческий труд поглощает все внимание крестьянина и составляет все содержание всей его умственной деятельности. "Ни в какой иной сфере, кроме сферы земледельческого труда, опять-таки в бесчисленных разветвлениях и осложнениях, мысль его так не свободна, так не смела, так не напряжена, как именно здесь, там, где соха, борона, овцы, куры, утки, коровы и т. д. Он почти ничего не знает насчет своих "правов", ничего не знает о происхождении и значении начальства, не знает -- за что началась война и где находится враждебная земля и т. д., потому что он заинтересован стоим делом, ему некогда знать и интересоваться всем этим", точно так, как мне и вам, заинтересованным всем; этим, нет ни охоты, ни возможности три вечера кряду думать об утке или грустить душевно, глядя на то, что овес вышел редок... Но в своем деле он вникает во всякую мелочь, у него каждая овца имеет имя, смотря по характеру, он не спит из-за утки ночи, думает о камне и т. п.».

 

   1 августа 1914 года после объявления Германией войны, Россия вступила в Первую мировую войну. В то время она называлась Великой войной. Начало ее вызвало взрыв патриотизма, правда патриоты не знали тогда, чем все закончится. Начался призыв земляков в действующую армию. Стране предстояло изойти кровью за чуждые ей интересы. Вскоре патриотизм быстро пошел на убыль. Война легла непосильным бременем на потенциал государства и в первую очередь на его кормильца – крестьянина.

  Одной из составляющих общего кризиса вызванного войной стал финансовый кризис. В 1916 году исчезли из обращения не только золотые (крестьяне вряд ли имели на руках золотые монеты), но и серебряные и даже медные деньги. Первоначально исчезли монеты большего, затем и серебро малого номинала. Наконец, в конце 1916 - начале 1917 года редкими стали в обороте и медные монеты. Государство столкнулось с разменным голодом. В ход пошел печатный станок. Дошло до того, что в качестве денег стали использовать почтовые марки.

  Ко времени февральской революции на один рубль можно было купить столько товара, сколько до войны на 32 копейки, а к большевистскому перевороту 1917 года тот же рубль имел ценность только 10 копеек. Крестьянин ответил на обесценивание денег переходом на полный цикл натурального хозяйства. 

 

  Закончилось Великая война отречением царя от престола и позорным поражением. Свою лепту в печальный исход войны внесла и партия большевиков.  Их действия, по сути, можно квалифицировать как национальное предательство. 

   На начало военных действий (1913 год) в Смоленской губернии проживало 2 млн. 114 тыс. жителей. Объективных данных о потерях по губернии, а тем более по уезду за годы войны не имеется. Известно, что по данным сельскохозяйственной переписи 1917 года только из сельской местности мобилизовано   187.8 тыс. мужчин, что составило 43.9% трудоспособных мужского пола. Известно также, что по всей губернии свирепствовала эпидемия испанского гриппа.

  К 1 декабря 1918 года зарегистрировано 66.4 тысячи заболевших. А с декабря 1918 по октябрь 1919 около 40 тыс. человек заболело сыпным тифом. В первом квартале 1920 года по сравнению с тем же периодом предыдущего года число заболевших увеличилось втрое. Лишь к маю 1921 года эпидемию удалось погасить. Старые люди еще в 50-х годах ХХ века вспоминали  о пережитых ужасах.

  Это были людские потери. Не менее важно то, что война вызвала серьезное расстройство экономики. Заплатив столь дорогую цену, страна вползла в революцию. Так что предпосылки Октября 1917-го в Смоленской губернии стали закладываться  еще в 1914-м году. Правда, тогда еще вряд ли кто-то мог догадываться, чем закончится для страны участие в мировой бойне. Всего лишь за три года до революции смоляне тепло и душевно принимали императора Николая II. Он прибыл в Смоленск во второй (и последний) раз 20 ноября 1914 года – город стал его первой остановкой по пути из ставки на Кавказ. Как писал современник, по пути следования «державного вождя» стояли толпы народа, учащихся и длинная линия войск, и все приветствовали царя восторженным «Ура»…Через несколько месяцев, к зиме 1915 года, смоляне ощутили последствия военного времени на себе. В губернию хлынул поток беженцев, эвакуировавшихся из прифронтовой зоны. Поля опустели оставаясь необработанными. Урожаи не собирались, поскольку их не было. В экономике стали проявляться глубокие кризисные явления. Ухудшалось санитарное  состояние городов,  каждый день росли цены на продукты питания. Правительство   запретило  перерабатывать пищевые продукты на спирт. Ввели "сухой закон" .В упадок пришла вся  винокуренная промышленность, меньше стало производиться промышленных и продовольственных товаров. Но кризис в промышленности не был заметен столь ярко, как в аграрной сфере. В следующем, 1916 году помещичьи и крестьянские хозяйства не только не выполнили своих обязательств по поставке сельхозпродукции для военных нужд, но не смогли обеспечить в полном объёме продовольствием население губернии. Над смолянами нависла реальная угроза голода. О жизни Смоленска в то время позволяет судить дневниковая запись современника: «В городе нет сахара; в булочных белый хлеб берут нарасхват; к девяти часам булочные уже закрыты; цены растут не по дням, а по часам; тысячная    толпа   с    раннего   утра    осаждает    магазины…   давка   невозможная,   улицы   запружены   народом;   бедная   часть   населения стоном стонет от грабительской дороговизны, обратившей рубль в ничтожную мелкую монету, чтобы купить несколько фунтов мяса, надо простоять около лавки несколько часов и возвратиться ни с чем; что творится в тылу военных действий, совестно даже вносить сие в дневник…». К слову сказать, что касается  крестьян губернии, то  и до войны белый хлеб они ели только по праздникам и может быть даже не всякий раз. Так что жалобы автора дневника в деревне не поняли бы.

                                                                                 Вот такой была деревня…И не только в начале ХХ века, но и в середине.

 

   В период войны Смоленская губерния оказалась в прифронтовой зоне. К началу 1917 года губернию  наводнили войска и тыловые службы. В одном только Смоленске было расквартировано около 100 тысяч военных чинов. Именно их антивоенные и антиправительственные настроения, умело использованные немногочисленными большевистскими агитаторами, во многом предопределили падение старого режима на Смоленщине. В данный период времени  смоленская организация РСДРП(б) насчитывала не более двухсот человек.

   Известие об отречении Николая II Смоленск  встретил бурно. Земские деятели и городская управа тут же выразили свою лояльность Временному правительству. По городу пошли толпы манифестантов, разоружались городовые, освобождались из тюрьмы политические, а зачастую и уголовные  заключенные. На многочисленных митингах слово брали ни перед кем не ответственные люди. Большинство из них отличались недюжинными ораторскими способностями, большой наглостью и самым беззастенчивым отношением к подтасовке фактов. Отрекшегося императора иначе как «Николай Кровавый» никто не называл.
   Мужики в солдатских шинелях стали главной опорой большевиков, купившись на справедливые с точки зрения крестьян лозунги, касающиеся земли.

   С марта по октябрь 1917 года в Смоленской губернии, как и по всей стране, царило двоевластие. Действовали органы, учрежденные Временным правительством, и, одновременно – стихийно возникавшие Советы солдатских и рабочих депутатов. Первым секретарем Смоленского Совета стал Вадим Смольянинов. По его воспоминаниям, работа этой структуры «носила характер крайней беспорядочности, хаоса и  бесцельности». Ведь сначала большинство мест в Смоленском Совете принадлежало  не большевикам, а социалистам-революционерам («эсерам») и меньшевикам. Этот орган стал своего рода дискуссионным клубом, где велись жаркие споры, на реальные же дела ни у кого не оставалось ни сил, ни времени.
   Губернская администрация Временного правительства была представлена губернским комиссаром, им стал А.М. Тухачевский. В уездах новая власть также сосредоточилась в руках представителей земских управ.

   Летом 1917 года по решению Временного правительства проведена Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись. В подворной карточке имелись следующие разделы: фамилия, имя домохозяина, его возраст, семейное состояние, наличие землевладения, сельскохозяйственного инвентаря, скота, торгово-промышленных заведений, количество сельскохозяйственных рабочих в найме.

   Созыв      Учредительного     собрания      для    определения    государственного    устройства    России      был     одной     из первоочередных  задач Временного правительства.  Но  оно  медлило  с  ним.  После его  свержения  в  октябре 1917 г.  вопрос об   Учредительном   собрании стал для  всех  партий  первостепенным. Большевики, опасаясь недовольства народа, так   как   идея   созыва   Учредительного   собрания    была   очень  популярна,   ускорили    намеченные   Временным   правительством  выборы.  27  октября   1917 г. Совнарком   принял   и   опубликовал за  подписью В. И. Ленина постановление  о  проведении  собрания   в   назначенный  срок — 12 ноября  1917 г.  Кандидатами   в  депутаты   в  Учредительное   собрание   РСДРП   от   Смоленской   губернии   выдвинуло   14   кандидатов.   Всего   избрано  715  депутатов,  из  которых  370  мандатов  получили правые  эсеры  и  центристы, 175 — большевики,  40 — левые   эсеры, 17 —  кадеты,  15 —  меньшевики,   86 — депутаты   от  национальных     групп    (эсеры   51,7 %,    большевики — 24,5 %,    левые    эсеры — 5,6 %,    кадеты  2,4 %,   меньшевики — 2,1 %).  Поскольку большевики  оказались  в  меньшинстве  и  в  законном  порядке провести свои предложения оказались не в силах, то Учредительное собрание  ими  было  распущено.  Власть узурпировало  меньшинство.     26   октября – в   Смоленске  стало  известно  о   событиях   в   Петрограде.   Экстренное   заседание  Совета  внесло  раскол в депутатский корпус, его покинули меньшевики и эсеры. Вместе с представителями казачества они создали «Комитет спасения революции», заседавший в здании городской думы.   

   27 октября образовался новый ВРК под руководством прибывшего с мандатом Московского областного Бюро ЦК РСДРП(б) С.С. Иоффе. В новый состав ВРК, наряду с большевиками, вошли анархисты (Наркевич) и левые эсеры (С.Т. Бобрышев и М.И. Смоленцев). Комитет организовал вооружение печатников и рабочих завода «Вилия» (ныне – завод имени М.И. Калинина), завез пулеметы и винтовки в здание Совета. В этот же день прошло заседание городской думы, принявшей воззвание к смолянам «Отечество в опасности».
   Руководителей смоленских большевиков В.З. Соболева и В.А. Смольянинова в городе в это время не было.   ВРК стал  организатором  возглавляемого большевиками октябрьского  переворота  в Смоленске.

   25 – 27 октября (7 – 9 ноября) в Петрограде прошел II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Приняты Декреты о мире и о земле.

 

   В декабре 1917 года большевики начали создавать отряды «Красной гвардии». В состав отрядов вошли рабочие, крестьяне, безработные, много случайных людей – как правило люмпенов, тех кто хотел поживиться за чужой счет. К концу октября число отрядов достигло пяти, а красногвардейцев - не менее 500 человек. Лишь в Смоленске, а также в Рославле, Вязьме и Поречье такие дружины возникли до установления советской власти, а в остальных уездных центрах - позже. Всего до конца года сформировано 14 отрядов, из них 10 - в волостях, остальные - в Вязьме, Рославле, Ярцеве и Духовщине. Пик этого процесса пришелся на май 1918 г., когда большинство красногвардейцев перевели на службу в Красную Армию.

 

   24 января (6 февраля) 1918 года Центральным Правительством принят Декрет следующего содержания: « В целях установления в России одинакового почти со всеми культурными народами исчисления времени Совет Народных Комиссаров постановляет ввести, по истечении января месяца сего года, в гражданский обиход новый календарь. В силу этого:    1) Первый день после 31 января сего года считать не 1 февраля, а 14 февраля, второй день – считать 15 и т. д. Таким образом, республика Советов получила новый календарь.

 

  О произошедшей февральской революции крестьяне деревень уезда  узнавали от возвращавшихся с фронта дезертиров. Бывшие солдаты возвращались домой с тем, чтобы поскорее поделить землю. Они хорошо усваивали антивоенную пропаганду, проводившуюся большевиками в окопах. Особенно им  запоминался лозунг «Земля крестьянам!». Война изначально никому не была нужна. Народ воевал за чуждые ему интересы. Поэтому, как только Временное правительство проявило нерешительность,  на фронтах началось брожение, а затем хаос. В начале 1917 года число дезертиров составило 35% численности личного состава войсковых соединения. В последующем, проблема дезертиров станет большой головной болью и для большевиков, когда разразится гражданская война. А пока партия большевиков, спаянная железной дисциплиной во главе с фанатиками идеи мирового коммунизма Лениным, Троцким, другими лидерами мастерски маневрируя, старались дискредитировать и парализовать все действия легитимного правительства. Будучи в абсолютном меньшинстве в начальный период революции – в конце ее почти бескровно захватила власть. Мало того, что захватила власть, это было не трудно, но удержала ее в период гражданской войны и потом правила государством более чем семьдесят лет.

 

   Под новый передел земли попали не только дворяне-помещики, но и зажиточные крестьяне, купившие землю и выделившиеся на хутора, так называемые «столыпинские помещики».

   Вот одно из решений крестьянского схода в уезде: «…произвести раздел как нашей общественной, так и частновладельческой и помещичьей земли на наличные души с толоки 1918 года, в чем и подписываемся 135 человек грамотных и 205 неграмотных». Такие же решения принимались по всей губернии. Это было воплощение деревенского понятия социальной справедливости.  «Все равны. Всего всем поровну», - было написано на знаменах данного движения.

   Донесения полиции в губернию предвосхищали будущие донесения ЧК - ОГПУ в Центр о массовых эксцессах селян.  «…Огромная толпа, руководимая лицами в солдатских шинелях, прибыла в имение и стала разбивать замки у амбаров, выламывать двери у сараев и растаскивать имущество. Хлеб был поделен на равные части, и каждый забирал свою часть на свой воз. В сарае толпа остановилась перед сеялками и плугами. Каждому хотелось воспользоваться этими ценными для хозяйства вещами, но желающих оказалось так много, что поделить было невозможно… «Бей их, чтобы никому не досталось», - крикнул кто-то, и в несколько минут плуги, сеялки и паровые молотилки были превращены в щепки». 

   Из И. Бунина – «Окаянные дни»: «Мужики, разгромившие осенью семнадцатого года одну помещичью усадьбу под Ельцом, ощипали, оборвали для потехи перья с живых павлинов и пустили их, окровавленных, летать, метаться, тыкаться с пронзительными криками куда попало».

   Ни большевики, ни какое другое правительство в этой сельской революции непосредственного участия не принимали. Крестьяне сами решали, кого грабить, а кого пощадить, производить прирезку земли или полностью переделить. Село расширяло свои владения как за счет владельческих земель, так и за счет казенных. Возникало множество конфликтов между деревнями и волостями. Порой в качестве аргументов в спорах применялось оружие. Произошло осереднячивание деревни. Большие семьи дробились на несколько дворов. Проходила бесконтрольная рубка леса. Впервые за много столетий строились без ограничений.   

 

   В уездах губернии захват власти происходил примерно по такой же схеме, что и в губернском центре. В Поречье меньшевики и эсеры создали «Союз охраны и порядка». Представительствовали в нем купечество, мелкие торговцы, служащие, зажиточные мещане, кустари, ушедшие с фронта офицеры. Во главе союза стали бывшие офицеры: братья Жигаловы.

   Параллельно создавалась и Советская власть, которая в уезде провозглашена 21.0I.1918 г., а через 2 месяца в Поречье организован городской Совет.

   II уездный съезд Советов состоялся в Поречье 20 марта 1918 года. Председателем уездного исполкома съезд избрал Якова Ермолаевича Демидова происходившего из деревни Слобода  Дубровской волости. Имел двухклассное образование министерского училища. В годы мировой войны окончил школу прапорщиков. В качестве младшего офицера прибыл в свою часть, где и вступил в партию большевиков.

   Поддались революционному порыву и жители села Каспля. Состоялся многолюдный крестьянский волостной сход. Крестьяне не понимая, что они делают, постановили упразднить волостную управу, а на ее месте создали волостной революционный комитет  из трех человек. Первым председателем ревкома избрали крестьянина из деревни Алфимово Аверьяна Васильевича Цыганкова. Членами комитета стали Заломаев и Богомолов. Все трое бывшие солдаты царской армии, усвоившие в окопах лозунги большевиков: «Земля – крестьянам». В последующие дни во всех 72-х деревнях волости организованы свои ревкомы.

   В 1918 году создана первая коммуна. Создавалась она на землях помещика Дмитриева. Первым председателем коммуны стал Алексей Сидоров. Впоследствии коммуна естественно развалилась.

   В апреле 1918 года Смоленская губерния вошла в состав Западной области. С сентября 1918 года  по  январь 1919 год находилась в составе Западной коммуны. 

 

   Еще в марте из губернского центра в  Поречье  имевшие оружейный арсенал большевики прислали пятьдесят винтовок и три легких пулемета с запасом патронов. Большевики понимали, что не вооружившись, власть им не удержать. В заместители к Демидову съезд избрал селянина Писарева, комиссаром по земельным делам Андрея Мочалова, военкомом – Козлова, комиссаром по делам просвещения – учителя из Бакланова Василия Семенова. Уездную Чрезвычайную комиссию (ЧК) возглавил Василий Шмаков.

   Настроенные враждебно к вновь образованным властным структурам братья Жигаловы – Александр, Владимир и Константин укрылись в своем селе Борода и начали группировать вокруг себя противников советской власти. Первым выступлением группы было ограбление кооператива. Виновных не нашли. Вскоре в соседней деревне выстрелом из-за угла был убит записавшийся добровольцем в Красную армию Петр Харитоненков. Подозрение пало на Жигаловых.

   В начале мая заместитель комиссара по земельным делам уезда Щербаков с пятью вооруженными красноармейцами поехал в село Преображенское  в имение помещика Лесли с целью взять на учет его имущество. В селе из засады их убили. Убийство организовал сам помещик.

  

   Добившись своей цели, развалив старую армию, но, хорошо понимая, что ни одно государство не может обойтись без вооруженных сил, второе лицо в аппарате правительства Лев Троцкий заново взялся создавать армию. Отдается распоряжение о постановке на воинский учет всех мужчин в возрасте от 18 до 55 лет. Началось становление вооруженных сил на кадровой основе. Дали название:  Рабоче - Крестьянская Красная Армия.

 

   Декрет от 9 мая, вводивший продовольственную диктатуру, объявил всех имевших излишек хлеба и не заявивших о нем в недельный срок «врагами народа» которые подлежали революционному суду и тюремному заключению на срок не менее 10 лет, бесплатной реквизиции хлеба, конфискацией имущества. Тем, кто доносил на «врагов народа» полагалось половина стоимости не заявленного к сдаче хлеба. Логическим следствием декрета от 9 мая стало появление Декрета от 11 июля «Об организации деревенской бедноты». Декрет гласил, что  «повсеместно учреждаются волостные и сельские комитеты деревенской бедноты», в одну из двух задач которых входило «оказание содействия местным продовольственным органам в изъятии хлебных излишков из рук кулаков и богатеев». В качестве поощрения работы комбедов из излишков изъятых до 15 июля выдача хлеба бедноте производилась бесплатно.  Между   15 июля и 15 августа — за половинную цену, а во второй половине августа — со скидкой 20 % с твердой цены. Для успеха борьбы за хлеб согласно декрету от 27 мая организуются продовольственные отряды рабочих промышленных предприятий. 6 августа принят декрет об организации специальных уборочных и уборочно-реквизиционных отрядов. Каждый такой отряд должен был состоять из не менее чем 75 человек и иметь 2-3 пулемета. При их помощи Советское правительство планировало обеспечить уборку урожая озимых, засеянных кулаками и помещиками еще осенью 1917. Результативность данных мер не была чрезвычайно высокой. Несмотря на усилия государства по налаживанию продовольственного обеспечения, начался  массовый голод, во время которого погибло до 5 миллионов человек.

   Крестьяне хлеб прятали. Несмотря на голод в городе, хотя деревня досыта тоже не ела, но видимо так устроена психология собственника, пусть даже и мелкого, каковым являлся мужик, однако отдавать безвозмездно свое, тяжелым трудом добытое, он не хотел. Город не мог предложить равноценный обмен предметов промышленного производства на продукты питания. Большевистская идея прямого обмена товаров производства на сельскохозяйственные товары не работала.

   Я вспоминаю детство – 50-е годы ХХ столетия, полуразрушенные ямы вдали от деревни, в которых, как рассказывали пожилые колхозники, они прятали свое зерно в  20-х годах. Это была великая человеческая трагедия.

   Советская пропаганда лгала, что хлеб прятали кулаки. Хлеб прятали все, у кого он был. Сталин потом припомнит мужику и смоленскому тоже, это время. Вождь ничего не забывал.

   Политика выкачивания хлеба из деревни не отменялась и в наших местах. Все это привело к крестьянским волнениям. Летом 1918 года в Поречском уезде мятеж охватил пять волостей. В Каспле  восставшие замучили председателя волостного комитета партии и председателя волисполкома. У своих жертв выкололи глаза, а затем трупы выбросили в лесу. К 19 июля мятеж подавлен.

 

   В октябре 1918 года на собрании коммунистов в Поречском  уезде образовано пять коммунистических ячеек. Ячейки, состоявшие из одного - двух коммунистов созданы в Лоинской, Иньковской, Верховской, Дубровской, Баклановской волостях. Отмечено, что в Иньковской волости ячейка фактически создана еще в августе 1918 года. На учредительном собрании также протоколируется, что ведется агитация о вступлении в партию и создании ячеек в Касплянской, Семеновской и Кавширской волостях. Была учреждена даже своя газета «Слово коммуниста». Правда, в Смоленском областном архиве новейшей истории ни одного номера данной газеты автором обнаружено не было. Да и как она могла издаваться, если даже записи протоколов собраний партийного актива в данный период времени велись карандашом и ручкой на обрывках листов бумаги.

  Вот зарисовка типичной ситуации того времени.  23 октября на территории Кошевичской и Бородинской волостей чекистами обнаружена банда. Отряд из 50 красногвардейцев и сотрудников ЧК ликвидировал ее. Из захваченных в плен - 8 человек расстреляны. Остальные рассеяны по лесу. Судя по всему, это была незначительная часть хорошо организованной и структурированной подпольной организации. Готовилось мощное выступление против Советской власти на всей Северо – Западной части Смоленской губернии.

  Лесистый характер местности, большая удаленность от губернского центра, а также слабость сил властных структур уезда дали возможность отрядам сопротивления сконцентрироваться на прилегающей территории. За мятежниками потянулась и часть крестьян недовольных действиями советской власти. И вот в начале ноября почти одновременно в нескольких уездах вспыхнуло восстание. В город Поречье отряд повстанцев вступил в 4 часа ночи 13 ноября 1918 года.

   Непосредственной причиной социального взрыва населения послужила насильственная мобилизация в Красную Армию граждан 1893-98 гг. рождения, взимание «Военно - революционного чрезвычайного налога», жестокое обращение чекистов с населением (например, в одном из донесений руководителя ЧК уезда докладывалось в губчека, что застигнутый за изготовлением спиртного самогонщик ими расстрелян на месте),  а также проведение обязательного учёта хлебных запасов во всех крестьянских хозяйствах края. Перечисленные акции вызвали резкий протест большинства крестьян. В восстании, которое было стихийным по своей сути и неорганизованным, хотя костяк хорошо организован, приняло участие до 50 000 человек. Кроме Поречского восстание охватило части  Велижского и соседних с ним Городокского, Полоцкого и Невельского уездов. Участниками мятежа являлись  главным образом крестьяне, а также мещане и интеллигенция. Восставшие провозгласили лозунг; "Долой Советы!". Повстанцы также требовали восстановления монархии. Среди участников восстания были и офицеры расформированных частей 17 корпуса, бывшие помещики, духовенство. Мятежниками арестованы несколько коммунистов города, под контроль взяты здания военкомата и уездной ЧК.

   Захваченные в городе председатель уездного комитета большевиков Яков Ермолаевич Демидов а также  активисты Мареев, Богданов, Нахаев и некоторые другие коммунисты повстанцами расстреляны.

   Одними из организаторов  восстания стали  происходившие  из  поповичей  бывшие офицеры трое братья Жигаловых.

 

  Как следует из донесения от 13 ноября ГубЧК в Москву:  «в районе Духовщины восстание подавляется. Контрреволюционеров расстреливают на месте. Получены сведения из Сычевки об открытии контрреволюционного заговора. Меры к подавлению приняты. Послана рота из Вязьмы, Гжатска, Юхнова. Получены сведения о восстании кулаков в районе Поречья, для подавления в экстренном порядке высланы взводы из Рославля и Красного и пехота с пулеметами 2-й интернациональной  роты на автомобилях. К подавлению принимаются самые решительные меры….». Смоленский батальон. 16 ноября.

«… части батальона участвовали в подавлении восстаний в Сычевке, Белом, Духовщине, Велиже, Лиозно, Поречье; восстания подавлены, люди батальона разосланы по волостям для окончательного подавления кулаков».

   По сообщению заместителя председателя губчека в ВЧК братья Жигаловы убиты в конце 1919 года самими же бандитами. Из других источников видно, что двоих из братьев удалось захватить. Может так оно и было. Но вот автор данных строк, работая с частично рассекреченными фондами Свердловского областного  государственного архива обнаружил в приказах по личному составу Екатеринбургской Губчека запись о приеме на службу в начале 20-го года в качестве сотрудника по особым поручениям некоего Жигалова. Не тот ли это недостающий Жигалов?...

  После разгрома мятежа с целью увековечения памяти первого председателя уездного комитета 20 декабря 1918 г. город Поречье переименовали в город Демидов.

                                                                                                                                        Продотряды. 

   

    Какое значение события ноября 1918 года происходившие на севере Поречского уезда имели для нашей местности? Самое прямое. Жители и наших деревень имели все основания быть недовольными действиями властей, но к открытому выступлению готовы не были. Если крестьяне северной части Поречского уезда в случае возникновения опасности привычно прятались по лесам, то крестьянское население деревень Гвоздевицы, Зарубинки, Дуброво и других - дальше своих домов уйти никуда не могло. Не очень большое по площади болото, расположенное рядом и уже почти без леса не способно являться убежищем. Правда и в недалеко находящемся от нас местечке Голынки, но уже в середине 1919 года также вспыхнуло восстание. Однако  его возникновение можно объяснить не только близостью леса, но и высокой мобильностью организаторов. Быстрому сосредоточению отрядов способствовало наличие проходящей здесь Риго - Орловской железной дороги. Вот строки из донесения ГубЧКа в Центр: 

   «Смоленская губ. По линии Риго – Орловской ж.д. под руководством левых эсеров вспыхнуло восстание в местечке Голынки, где бандиты бело-зеленых устроили еврейский погром, разграбили имущество евреев, а также убивали как мужчин, так и женщин с детьми, точное число жертв не установлено. Найдено 30 еврейских трупов. Жилые помещения были повреждены. В погроме принимали участие крестьяне соседних деревень, которые в свою очередь растаскивали имущество. После чего повстанцами занята ст. Голынки, но высланным отрядом под командой т. Котельникова положение было восстановлено. Часть бело-зеленых была взята в плен, часть же разбежалась. Также были взорваны мосты по линии Риго – Орловской ж.д. под руководством тех же левых эсеров на 529 версте и 542 версте, на Александровской ж.д. на 418 версте. Главари этой левоэсеровской авантюры были из следующих сел: Глушевка, Карабаново, Анциферово, Смоляки, хут. Велино, и Веливко Катынской вол. Ананьенка, Тетери, Большой и Малый Обурох, Охотное Руднянской вол., где главари разъезжая, по названным селам призывали население к восстанию. … Всех главарей захватить не удалось, так как часть из них скрылась в лесу. Также было восстание на ст-и Приднепровской, но принятыми срочными мерами восстания как на ст-и Голынки, так и на ст-и Приднепровской были ликвидированы». Как явствует из «Информационного листка» ЧК -  9 участников, «явно замешанных в этом погроме»,  губчека расстреляла. Помимо этого, «за укрывательство были взяты заложники,   два  хутора как штабы бандитов» были сожжены, а их имущество конфисковано».

   Ну, об идейности деревенских мужиков можно и поспорить. Скорее всего, организаторы выступления, преследуя свои политические цели, разжигали в темных крестьянах низменные инстинкты, направляя их недовольство в русло насилия. Кто виноват в продразверстке? Евреи, которые всегда мирно торговали, а сейчас возглавили продотряды, бесплатно изымавшие хлеб у населения. Кто виноват в массовом призыве РККА? Также евреи во главе с Троцким, и т. д.

   Писатель М.М.Пришвин записал в дневнике 28 декабря 1918 г.: «Все вместе с Советом коммунисты воруют для продажи в город дрова. Кулаки натравливают бедноту на коммунистов тем, что коммунисты грабят, а им не дают. Они рассуждают так, что спихнем коммунистов, а с беднотой разделаемся... Нутро массы - всем недовольное, грабительское, та чернь, которой до времени пользовались большевики, теперь склоняется к кулакам (дрова - все воруют)».

  Отсюда русский бунт «бессмысленный и беспощадный». Простой мужик может быть всего несколько раз в жизни слышал слова «эсер, левоэсер, правоэсер». И чекисты, выполняя установку верхушки партии большевиков, всюду находили заговоры эсеров, даже там где их не было, и, скорее всего не было. Большевики активно устраняли из власти своих конкурентов, в прошлом союзников – тех самых эсеров.    

   В начале лета того же года газета «Известия Смоленского совета» сообщала, что в Демидовском уезде «появились из Петрограда «Эсеровские Апостолы» – агитаторы, которые проповедуют среди тесной массы крестьян о свержении Советской власти». «Крестьяне, – отмечала далее газета, – сбитые с толку этими «апостолами», идут на их удочку». Подобная пропаганда активно велась и среди красноармейских частей, дислоцированных на территории Смоленщины.

   Начиная с весны 1918 года, вплоть до начала НЭПа, поречский мужик активно боролся против проводимой в отношении его политики.

 

   Об общественно-политической ситуации в уезде в 1919 году очень выразительно сказано в секретной докладной записке сотрудника Губкома посетившего Поречье. Из сообщения видно, с каким трудом в уезде устанавливалась Советская власть. (Орфография и пунктуация в докладной сохранены полностью. Прим. авт.)

   «Пробыв около месяца в уезде у руля комитетской работы и одновременно ознакомившись с организациями и отдельными лицами стоящими во власти, а также порядком приведенным или возложенным октябрьскими завоеваниями работ приходится скрепя сердцем сказать, что здесь в Демидовском уезде не только нет крепкой власти, на которую можно было бы положиться, а и организовать ее не легко.

   Говорить о далеком прошлом не приходится, быть может когда либо и был момент революционный в уезде, но теперь его нет и поднять не приняв целого ряда мер о которых придется говорить ниже не явится возможным.

   По природе и населению уезд делится на две базы -  северная и западная. Первая из них – северная обнимает собой 7 волостей сплошная лесистая и болотистая местность с развившимся до невероятных размеров бандитизмом первоначально носившем окраску чисто укрывательства от призыва в ряды Красной Армии с частичным нападением на проезжавших по главной дороге и обывателей живущих на хутора и отрубах с целью извлечения себе прожиточных средств, а затем принявший характер сплошных нападений на сельские советы, волостные исполкомы, имения и мельницы подвергая всех служащих если не расстрелу то наказанию нагайками с целью упразднения советской власти на местах, благодаря чему в этой части уезда власть рабочих и крестьян окончательно пала.

   Вторая часть уезда – западная обнимает собой остальные 10 волостей с местностью не так преобладающей лесными угодьями, прикрывающуюся отчасти молодыми зарослями и здесь бандитизм не развит (Вероятно, речь идет о нашей местности.), но не исключены случаи временных переходов банд из северной части.

   Сам уезд разбросан на 250 с лишним верст. Есть волости отстоящие от г.Демидова на 130 верст (северная часть). За дальностью расстояния наладить там связь и работу не являлось вполне возможным благодаря чему зачастую созданные исполкомы не нормально функционируют поддаваясь владению белогвардейщины и в конце концов распались. Волостную милицию (2 – 4 человека) на волость несколько раз бандиты обезоруживали и повести, что либо против бандитов она не могла ибо бандитизм занял невероятный размер. Уездный исполком на означенные вещи до настоящего времени смотрит как на что-то обыкновенное. Не принимает мер коренных путем посылки агитаторов и применением в некоторых случаях репрессивных мер. Теперь же делать с настоящим составом нет смысла ибо этим не будет укреплена советская власть, а до некоторой степени подрыв ее. Для усиления власти, как например посылают на мельницы продовольствия красноармейцев из которых уже около 50 человек бандиты обезоружили.

   Демидовская организация коммунистов сделать что либо в этом направлении что либо не может, ибо она своей численностью мала, развита слабо и самое важное качественно Плоха. В смысле секретности как и исполком наводит сомнения.

   В волостных ячейках в данный момент не приходится говорить, там где применяется какая либо задача по искоренению бандитизма там где приходится устанавливать дисциплину и тайну их не бывает, а без этого для обслуживания до некоторой степени бандитов в смысле снабжения их разными данными они могут существовать.

   Таков и гарнизон г. Демидов образован из нескольких жителей зачастую связанных родством с бандитами, отчего  все тайны всплывают наверх и бандиты всегда становятся оповещены о тех или других применяемых по отношению их мерах.

   Подыскать здесь на месте товарищей могущих взять задачу агентуры по открытии контрреволюционности и шпионажа не удается. Каждый принимаемый шаг против искоренения банд и контрреволюционеров каким то образом являются предупрежденными. Таким образом вытекает что оперирующие в уезде банды помимо крепкой связи между собой имеют достаточно во всех учреждениях своих приспешников выловить которых можно лишь при большом штате своих агентов создавая для этой цели ЧК.

   Распускать и организовывать заново все учреждения дабы этим избавиться от вредных лиц вряд ли будет достигнуто благодаря условиям, ибо все вредные лица если не войдут в ряды бандитов, как это раньше наблюдалось, то опять могут незаметно примазаться в советы и комитеты и продолжать свое дело. Остается определенно остановиться на организации здесь ЧК дав ей поработать некоторое время и когда контрреволюционное гнездо будет выловлено тогда только можно будет пересоздать всю власть и иметь ее действительно властью рабочих и крестьян.

   2) на присоединение к соседнему уезду Щучейской, Елестинской волостей как близко к ним лежащих (30 – 40 верст) и отстающих  от г. Демидов (85 – 150 верст) управление которых с г. Демидов если бы были автомобильные средства передвижения не явится возможным.

   3) образование Уездревкома 4) обязательно смена гарнизона 5) немедленной перерегистрации организаций.   К. Б.

   Просьба сообщить о намеченных мероприятиях.                  ПОДПИСЬ.

 

   Возможно, руководство губернии озаботилось изложенными проблемами, в связи с чем для укрепления советской власти в уезде и толком не понимая что это такое, практически в каждой деревне в марте 1919 года образовали сельские Советы. Всего в волостях образовано более   280 сельсоветов. Система сельских Советов закреплялась Конституцией РСФСР 1918 года. Однако, поскольку на местах руководители не имели разъяснений о нормах представительства и вообще, что это такое, то сельсоветы создали в каждой деревне. Так, например, первым председателем сельсовета деревни Большое Костылево Лоинской волости (откуда мой дед) избран Михей Севастьянов. В деревне Малое Костылево, соседней деревне, председателем стал Пимен Демидович Демидов. Единственным коммунистом волости значился Сидоров Василий Сидорович.

   Губернские органы власти попытались делать упор на работу с населением. Выяснились интересные вещи. Бывшие участники крестьянских выступления при беседах утверждали, что они собственно не против советской власти, но против отдельных ее представителей. Результатом диалога  между властью и населением уезда в июне 1919 года явилось указание уполномоченного ВЦИК и ЦК ВКП(б) К.И. Ландера о предании суду революционного трибунала бывшего председателя уездной парторганизации Мясоедова и начальника уездной милиции Кедрова. По утверждению селян данные товарищи, создав сеть осведомителей, настолько запугали население, что « люди боялись громко разговаривать на улице».

  

    Одним из первых новшеств, привнесённых в русскую деревню после 1917 г., как уже отмечалось, стали местные органы самоуправления — Советы. Самоуправление не было каким-то непонятным делом для крестьян. В течение столетий многие внутренние проблемы деревни решал сельский сход. Современные исследования показывают, что с учреждением сельского Совета прежний сход не только не исчез, но даже подчинил себе новый орган власти. Вот какую картину, ссылаясь на Ф.Кретова, дал О.Ю.Яхшиян: «…Совершенно исключительную роль в селе играет сход. Он решает абсолютно все вопросы, так что сельсовету ничего не остаётся делать». В том же ключе была построена текущая работа сельсовета. Как пишет О.Ю.Яхшиян: «В сельсовете 20-х гг. “работающими” были не столько люди, сколько должности — именно те, что совпадали с традицией. В этом отношении источники единодушны. “Работала” должность председателя сельсовета. Как прежняя должность писаря, исполнялась должность секретаря сельсовета. Традиционные функции десятского (сотского, “очередного” и т.п.) в деревне 20-х гг. перешли к сельскому исполнителю». В сущности, только этими должностями и ограничивался состав сельских Советов. Другие должности были не нужны и непонятны селянам. Стоит заметить, что, несмотря на видимое сходство по своим функциям сельского Совета и схода (оба выступали как органы местного самоуправления), у них имелись значительные различия с точки зрения их представительства. Если в состав сельского Совета могли избирать или быть избранными все жители данной местности, за исключением лишённых избирательных прав, умалишённых и осуждённых, то на сельском сходе могли быть представлены только домохозяева (т.е. главы семей).

   И вообще в те времена местные Советы не являлись административно-территориальными единицами в том значении, которое они приобретут в будущем. Низовым звеном в политической системе являлась волость, где исполком волостного Совета осуществлял все административно-управленческие функции вплоть до записей актов гражданского состояния. Как низовое административно-территориальное звено Советы начали действовать лишь с конца 1929 года.

 

   Весь 1918 год вплоть до 1922 года включительно, отряды ЧК и специальные армейские части по лесам Демидовского уезда вылавливали дезертиров. Дезертирами являлись, как правило, местные жители не желавшие призываться в ряды Красной Армии. На просторах республики бушевала гражданская война. Степень накала ее в наших местах не был такой как это было в Сибири, на Дону, Кубани, Урале и других местах, где сопротивление Советской власти отличалось особой ожесточенностью. Тем не менее, военные действия, в том числе с применением конницы, пулеметов и даже орудий против сколотившихся в шайки дезертиров проходили практически повсеместно. Банды мародеров, достигавшие нескольких сотен, а в отдельных случаях и более тысячи человек доставляли много хлопот власти на местах. Дезертиры часто пользовались всемерной поддержкой населения, поскольку в большинстве своем являлись местными жителями, и даже волостных органов, где у них отыскивалась масса родственников и знакомых. Иногда дезертиры приходили с повинной. Их отправляли на фронт, откуда они снова дезертировали. И так по нескольку раз. Не помогали даже меры предпринятые Комиссаром армии и флота Львом (Лейбой)  Троцким (Бронштейном) который создал институт заложников и заградотряды. За дезертировавшего красноармейца должна была отвечать его семья, она становилась заложником. Военные комиссары по месту жительства должны были отправлять семьи дезертиров в специальные концентрационные лагеря. Однако, по всей видимости, данные меры не получили широкого применения, во всяком случае в нашей местности, и вероятно не из гуманных соображений. Слово гуманизм большевики в период удержания власти - не любили. Думается  причина была в другом. С заложниками много хлопот, их необходимо кормить, охранять, да и возбуждать излишнюю ненависть населения не считалось целесообразным. Власть все-таки рабоче - крестьянская. Коммунисты претворяли в жизнь, как оказалось впоследствии,  красивую утопию о государстве всеобщего благоденствия. То есть борьба, которую они вели, должна была в конечном итоге служить благу народа. А как с собственным трудовым народом воевать?  Вот с буржуями, кулаками и прочими эсерами другое дело. Этих не только направляли в концлагеря, но по мере необходимости и расстреливали. В тридцатых годах дойдет дело и до неблагодарных крестьян. Их тоже начнут не только ссылать или размещать по исправительно-трудовым лагерям, но также расстреливать как врагов народа.

   Время похода Красной Армии под руководством нашего земляка, командующего Западной армией Михаила Тухачевского на Польшу   в   1920    году  для  освобождения   трудового    народа   данной   республики  от   «белопанов»,   а  особенно  после  сокрушительного  поражения  Красной  Армии   под  Варшавой,   где   только   пленными  советская  сторона  потеряла  около 200   тысяч    человек   -   придало   новый    импульс   массовому   дезертирству.   В   Смоленске    находился   штаб   армии,  а следовательно много войск как резерва так и действующих частей. Вот эти  войска  также  давали,   вероятно,  немалое   число  уклонистов.   В   общем,   сводки  ЧК   тех   лет  пестрят  рапортами   о  борьбе  с    не  желавшими  исполнять  свой   воинский долг гражданами. Так, в сводке ЧК за 1-15 октября 1919 года отмечается, что в Поречском уезде карательным отрядом на месте преступления  расстрелян  главарь   шайки    дезертиров  Минаев,    терроризировавший    население.  В   следующей    сводке   доводится   до сведения центра об уничтожении главарей банды Александра и Владимира Жигаловых и начальника  их штаба Щербакова.   Бандиты   в  числе  100  человек  сдались  с   оружием,  указывая   тайные  склады,  пособников  и   укрывателей.  ЧК  расстреляла  17 лиц  за   бандитизм,   хищение    продуктов    и    подделку   документов.  В    другой  сводке  отмечается  о добровольной  явке  с  повинной  к 15  ноября  в Демидовский УКОМ 2481 дезертиров. 
   18  ноября   в   Демидове   чекисты   расстреляли   2-х   бандитов  дезертиров.  Банда  в  составе  10  кавалеристов совершила  налет  на  деревню  Борисенки   и   расстреляла   члена   укомдезертира  т.  Гаврилова.  В  узде  найдена  записка  со   штампом "Велижской   белой   гвардии"  и  печатью  с  гербом  и  двухглавым  орлом.  Мир  в  Поречском  уезде будет установлен лишь к середине 20-х годов. 
   Одновременно  с  силовыми  мерами  по  борьбе   с  уклоняющимися  от  службы  в  Красной  Армии  государство  пыталось материально  заинтересовать  мужчин  призывного  возраста  путем  предоставления  различных  льгот.  В  Демидовский  уезд направлена   директива  из  губернского  центра:  « Согласно  декрету  СНК  от  26.12.18  и  27.05.19 г.г.  за   лицами   семейств красноармейцев призванных на службу по мобилизации, добровольно отправившихся на фронт установить право на пособие.

    Пособие получают те члены семьи красноармейцев, которые нетрудоспособны и до призыва находились на иждивении.

   Нетрудоспособными признаются: жена при ребенке до 12 лет, дети до 16 лет, отец достигший 55 лет, мать 50 лет, братья, сестры не достигшие 16 летнего возраста, а равно жена, дети, братья, сестры и родители если нетрудоспособны по здоровью. Размер пособия по Демидовскому уезду устанавливается: 1 человек получает 230 рублей, 2 человека – 280 рублей, 3 человека – 420 рублей, 4 человека 560 рублей, 5 и более человек 700 рублей в месяц.

   Имеют также право на дополнительный продовольственный паек.

Красноармейцы уволенные по инвалидности получают пенсии: по 1 разряду- 1050 рублей, по 2 разряду – 788 рублей 25 копеек, по 3 разряду – 525 рублей, по 4 разряду – 210 рублей в месяц».

 

   Согласно декрету «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» церковноприходские школы преобразованы в 1919 г. в школы первой ступени. Это были начальные школы с четырехлетним сроком обучения, свободные от церкви, подчиненные отделу народного образования и НК просвещения. Одной из важнейших задач государство ставило преодоление неграмотности населения. Сделать всех грамотными – такая задача ставилась школам  I-ой ступени.

   Коренные преобразования школьного дела отражены в «Положении о единой трудовой школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» и «Основных принципах единой трудовой школы» (1918). В противоположность прежней сословно-классовой школе создавалась единая для всех слоев населения трудовая школа, разделённая на две ступени: 1-я — с 5-летним, позднее 4-летним сроком обучения для детей 8—13 лет, 2-я — с 4-летним, позднее 5-летним сроком обучения для детей 13—17 лет.

 

   Какая бы власть не правила на Руси, крестьянин оставался прежде всего земледельцем. Несмотря на трудолюбие и предприимчивость крестьян, жизнь многих из них оставалась тяжелой - в первую очередь из-за недостатка земли, малоплодородности почв,  низких  урожаев.

  Новое правительство лучшей формой землепользования называло совхозы, коммуны, сельхозартели. Единоличное землепользование рассматривалось как отживающее. Правительство особенно поддерживало (руководствуясь коммунистическими идеалами) коммуны. Коммунарам выделялись лучшие земли, скот, инвентарь, реквизированные у богатых, а также зерно для посева, продовольствие для питания. На коммуны не распространялась введенная в 1919 году продразверстка. Однако зажиточных крестьян коммуны не особенно привлекали, прежде всего из-за того, что доходы распределялись по уравнительному принципу. Наряду с поверившими в идеи коммунизма крестьянами, желавшими трудиться на общее благо, в коммунах оказались и лодыри, не умевшие или не желавшие приумножать общественное добро. Так в будущем коммуны постепенно «съедят» сами себя.

 

                                                                                        Источники, использованные в работе:

 

1. Материалы Государственного архива Смоленского областного.
2. Материалы Центра документации новейшей истории Смоленской области.
3. Материалы «Смоленского партийного архива». Микрофильмы.
4. Трагедия Советской деревни. Под редакцией В. Данилова. Том 1.
5. Советская деревня глазами ВЧК, ОГПУ, НКВД. Сборник документов. Том 1.
6. И. Орловский «Краткая география Смоленской губернии». 1907г.
7. С. Максудов. «Неуслышанные голоса». Книга первая. ARDIS/ANN ARBOR. 1987 г.
8. Иеромонах Рафаил (Инночкин) Поречская земля: Православные храмы. Смоленск. 2007.
9. А.Н. Энгельгардт. «Письма из деревни». Интернет – издание.
10. М. Горький. «О русском крестьянине». Интернет-издание.
11. Журнал «Могилевская губерния» за 1903 год.
12. Журнал «Смоленский вестник» за 1908 год.
13. Merle Fainsod «Smolensk under Soviet Rule». Harvard University  Press. Cambridge, Massachusetts 1958.   Library of Congress Catalog Card Number 58-10407. Printed in the USA. 

 

---

Источник: https://sites.google.com/site/rodnyemesta/porecskaa