Глава 1. Три раза русские приходят и… уходят

Карская область с незапамятных времен имела важное стратегическое значение. Она фактически была воротами в Закавказье и на Кавказ. Город Карc был основан армянами в IV в. Какое-то время он даже был столицей армянского царства. Затем Карская область оспаривалась Византией и Персией, но в XVI в. окончательно перешла к Турции.

В 1597 г. султан Мехмет III перестроил крепость Карc. Турки считали Карc ключом к обладанию Малой Азией. Между прочим, первоначальное название города Карc — Калак, то есть «Город дверей».

Впервые русские войска подошли к «Городу дверей» 16 марта 1807 г. Отряд генерал-майора Несветаева в составе пяти батальонов пехоты и двух казачьих полков при шести пушках форсировал реку Арпачай у города Гумры и двинулся к Карсу.

На пути, у селения Баш-Шурагель, отряд Несветаева столкнулся с турецким отрядом в тысячу человек под началом Кара-бека. Отряд этот был почти уничтожен, и только двумстам воинам, включая Кара-бека, удалось бежать в Карc. По их следам двинулся к Карсу и Несветаев.

В то время крепость Карc внешних укреплений еще не имела и состояла из ограды и цитадели. Город расположен на правом берегу скалистого и узкого ущелья реки Карс-чай, образуемого Карадагскими (на правом берегу), Чахмахскими и Шорохаскими (на левом берегу) высотами. Оборонительная ограда представляла собой стену из огромных каменных плит, местами доходившую до 8,5-метровой высоты, и фланкируемую из многочисленных башен. На стене и в башнях стояло 60 орудий. Внутри ограды, в ее северо-западном углу, на высоком, командующем над всей окрестностью скалистом и обрывистом утесе Карадагских высот возвышалась цитадель с тремя ярусами орудий. Подступы к ней были возможны только с востока и юга, то есть со стороны города. А с севера и запада цитадель была неприступна, так как примыкала к обрывистому ущелью реки Карс-чай, протекающей на 85 м ниже основания цитадели. Из цитадели к реке вел узкий, под каменными сводами ход с крутой лестницей в 300 ступеней. Гарнизон Карса насчитывал не менее 10 тысяч человек.

Произведя рекогносцировку, генерал Несветаев убедился, что слабой стороной крепости являлись три ее предместья — Байрам-паша, Орта-кепи и Армянский квартал. Предместья эти находились вне крепостной ограды и были обнесены только земляными валами. Через эти предместья можно было проникнуть в город, не прибегая к использованию длинных штурмовых лестниц.

Главнокомандующему графу Гудовичу Несветаев донес, что нашел положение Карса «еще не совсем недоступным» и решил штурмовать его со стороны Карадагских высот.

Штурм начался 25 марта 1807 г. Два батальона (15-го егерского и Кавказского гренадерского полков) под командованием подполковника Нечерского сбили передовой турецкий отряд на Карадагских высотах и на его плечах ворвались в предместье Байрам-паша, истребили весь его гарнизон и захватили одно полевое орудие.

Несветаев с остальными силами поспешил развить этот успех, но получил в этот момент категорическое предписание Гудовича «не предпринимать экспедиции на самую крепость, ежели не уверен будет о сдаче, дабы при решительном деле, каков есть штурм, не потерпеть большой потери в людях». Тогда Несветаев прервал начатый штурм и на следующий день отступил к селению Палдыран, а затем к Гумрам. Турки не рискнули преследовать русских.

После войны турки существенно укрепили Карc.

В 1828 г. началась очередная русско-турецкая война. В районе Эрзерума турки сосредоточили 40-тысячную армию, целью которой было вторжение на Кавказ. В начале мая 1828 г. турецкий главнокомандующий сераскир Галиб-паша послал с разведывательной целью на русскую территорию чиновника с дипломатической миссией. Русский главнокомандующий граф И. Ф. Паскевич-Эриванский разгадал турецкую хитрость, но приказал показать «дипломату» русское войско.

Мало того, Иван Федорович 23 мая позвал турка на маневры лейб-гвардии Сводного полка и ряда кавалерийских частей. Маневры эти закончились показательными штурмами древней тифлисской цитадели — Метехского замка, расположенного почти на неприступной скале над рекой Курой. Увиденное так потрясло турецкого чиновника, что он в сердцах воскликнул: «Да они так и Карскую крепость возьмут!»

Перед началом боевых действий Паскевич через лазутчиков отправил к населению Карской области несколько прокламаций. В них говорилось: «Ополчаясь задело правое и вступая в землю вашу, мы не нарушим спокойствия поселян, не коснемся их собственности. Войска Государя нашего будут сражаться только с теми, кто дерзнет им противиться. Пребывайте безбоязненно в домах ваших, и вы не почувствуете тяжести войны».

9 июня 1829 г. Сводный корпус русских войск в составе 12 тысяч человек, 24 батарейных, 16 легких и 18 конных орудий сосредоточился в районе крепости Гумры и 14 июня в 6 часов утра перешел границу, взяв направление на Карc. Осадная артиллерия в составе 12 орудий и артиллерийский парк, прибывшие к месту сосредоточения с запозданием, присоединились к корпусу позднее — 16 июня. Место артиллерии в походной колонне было определено командующим.

К вечеру 17 июня корпус сосредоточился в деревне Мешко, примерно в 30 км от Карса, где было принято решение: атаковать крепость с юго-западной стороны, для чего иметь укрепленный лагерь на Эрзерумской дороге в разоренной деревне Кичик-Эв.

Для осуществления этого плана корпусу со всеми обозами нужно было совершить обходный марш. Первый этап этого марша до деревни Азаткев был проведен 18 июня.

19 июня к намеченному месту постройки укрепленного лагеря был отправлен весь обоз, для прикрытия которого выделялись, кроме пехоты и кавалерии, по два орудия от каждой батарейной роты. Главные же силы корпуса предприняли разведку боем, для чего в восьмом часу утра начали движение к крепости. С выходом на дальность стрельбы турецкой крепостной артиллерии они были встречены интенсивным артиллерийским огнем.

Пять тысяч турецких всадников атаковали русских у самых стен Карса к югу от Ортакеп и. В ходе упорного боя турки потеряли до 400 человек убитыми и отошли. Вечером 19 июня вблизи Карса сосредоточился весь русский корпус.

Обозревая укрепления Карса, Паскевич заметил, что по сравнению с 1807 г. укрепления турок существенно усилились. В крепостную оборону были включены теперь и предместья. Орта-кепи помимо стены теперь защищали два бастиона, один из которых — Юсуф-паша — располагался на юго-восточном выдающемся углу предместья.

Предместье Байрам-паша, разросшееся уже до самой горы Карадаг, теперь защищалось сильным редутом на вершине этой горы. На редуте стояли 14 орудий, в зону обстрела которых входили подступы, по которым в 1807 г. наступали солдаты генерала Несветаева. От редута на запад тянулась небольшая стенка из наполненных землей деревянных срубов, упиравшаяся в крутой обрыв правого берега Карс-чая.

Расположенный между предместьями Орта-кепи и Байрам-паша болотистый пустырь был прикрыт земляным валом, связывавшим между собой эти предместья.

Наконец, Армянское предместье на левом берегу Карс-чая состояло из разбросанных по скалистым высотам построек, окруженных отдельными каменными стенками с бойницами. А впереди, напротив середины предместья, стоял старинный замок Темир-паша, командовавший не только всеми предместьями, но и южной стеной крепости. Замок этот составлял опору обороны палевом берегу Карс-чая. Впереди Армянского предместья на скате скалистых высот находился укрепленный лагерь, и здесь же на полугоре было занято турками и обширное мусульманское кладбище.

Чахманские высоты с севера были укреплены простыми каменными шанцами. Таким образом, несмотря на отсутствие внешних фортов, все эти укрепления в их общей связи при тогдашней силе ружейного и пушечного огня представляли собой труднопреодолимые преграды. Карc по справедливости считался первоклассной крепостью. Недаром британские газеты называли Карc турецким Гибралтаром.

К началу осады в крепости Карc находилось 151 орудие разных калибров. Гарнизон составляли 3 тысячи конницы, 4 тысячи пехоты и до 4 тысяч вооруженных местных жителей.

Поскольку русским войскам со стороны Эрзерума угрожал корпус Киоса-Магомета-паши, Паскевич приказал немедленно начать осадные работы и в течение нескольких дней овладеть Карсом.

Батарея № 1 была построена всего за один день и уже утром 21 июня еще четыре 12-фунтовые пушки «средней пропорции» открыли огонь по Карсу.

В ночь на 23 июня были начаты работы по постройке батарей № 2,3 и 4, составлявших первую параллель осадных сооружений.

С целью прикрытия работ и дезориентации противника выстроенная ранее батарея № 1 вела ночью редкий огонь. Кроме того, со стороны горы Карадаг и с северо-западной стороны крепости турок всю ночь беспокоили специально выделенные для этой цели отряды под командованием полковника Раевского и Бороздина.

За несколько часов до рассвета все батареи были сооружены и вооружены:

Батарея № 2 — четырьмя 12-фунтовыми пушками с задачей действовать против передовых батарей противника и его укрепленного лагеря.

Батарея № 3 — тоже четырьмя 12-фунтовыми пушками и с той же задачей.

Батарея № 4, или главная батарея, отстоящая от укрепленного лагеря лишь на 300 м, — четырьмя 2-пудовыми мортирами и двенадцатью 12-фунтовыми пушками. При этом мортиры могли вести круговой огонь, а 12-фунтовые пушки предназначались: шесть для ведения флангового огня по укрепленному лагерю и по три — на два угловых бастиона укрепленного предместья Орта-кепи.

Осада и штурм Карса в 1828 г.

 

Всего для непосредственного участия во взятии крепости было выделено 5080 человек пехоты и 38 орудий. Остальная артиллерия находилась в лагере.

23 июня 1828 г., еще до наступления рассвета, русская артиллерия начала обстрел турецких укреплений. Наибольший эффект производили двухпудовые мортирные бомбы батареи № 4.

Одновременно с началом действия осадных батарей пехота, поддержанная легкой артиллерией, начала бой за овладение предместьем Темир-паша и укрепленным лагерем турок. Наступление развивалось успешно.

Вскоре противник вынужден был оставить кладбище, укрепленный лагерь и южную часть предместья. Наступающие войска вышли к мосту через реку Карс-чай, находившемуся против крепости. На отбитой у турок высоте укрепленного лагеря немедленно была поставлена батарея № 5 из четырех 12-фунтовых пушек и двух 6-фунтовых конных орудий донских казачьих батарей. Эта батарея «метко бросала ядра в башни предместья Орта-кепи и в крепость».

Овладение кладбищем и успешные действия вновь созданной батареи позволили другому отряду — под командованием полковника Бурцева — выбить противника из района башни Темир-паши, поставить в башне два орудия и открыть из них огонь по крепости.

Остававшаяся незанятой северная часть предместья вскоре также оказалась очищенной от противника. Осуществляемую здесь атаку с северных высот успешно обеспечила батарея № 6 в составе двух легких орудий, удачно расположенная на выгодной высоте в 400 м от угловой башни цитадели.

Через два часа с момента открытия огня вся заречная часть укреплений была очищена от противника, и часть русских войск, перейдя мост, уже находилась непосредственно перед стенами крепости.

Создавшаяся обстановка позволяла начать общую атаку крепости. Для этого необходимо было прежде всего овладеть предместьем Орта-кепи, на чем и были сосредоточены усилия артиллерии и всех войск. Все батареи открыли «сильнейший огонь по бастионам, из коих некоторые были уже повреждены, других огонь довольно ослаблен». При поддержке батарей отряд под командованием начальника штаба корпуса генерала Остенсакена с двумя легкими орудиями после короткого, но упорного боя овладел левым бастионом предместья, захватив четыре орудия противника. Вслед за этим другой отряд под командованием полковника Вольховского овладел бастионом Юсуф-паши. Захваченные в бастионе турецкие орудия были немедленно обращены против крепости. Огонь этих орудий был особенно эффективен, так как «брал восточную стену крепости, по всему ее протяжению, и три башни, там стоящие, во фланг». Действия этих орудий были усилены еще двумя орудиями, поставленными около бастиона Юсуф-паши (батарея № 7).

Успешное развитие наступления и занятие большей части предместья Орта-кепи привели в замешательство турецкие войска, оборонявшие предместье Байрам-паша, и создало условия для овладения укреплениями на горе Карадаг. Однако осуществлению атаки укрепленного предместья и Карадага препятствовал перекрестный огонь турецкой артиллерии, расположенной в башнях крепости и цитадели. Поэтому генерал Паскевич приказал поставить 12-орудийную батарею № 8 за болотом, против юго-восточного фаса крепости, и совместно с четырьмя трофейными орудиями, находящимися в башне Юсуф-паши, обеспечить атаку предместья.

Артиллеристы успешно справились с поставленной задачей. Под прикрытием их огня пехота преодолела открытую местность, ворвалась в предместье и при поддержке следовавших вместе с ней легких орудий овладела им. Почти одновременно с этим русские войска овладели карадагскими укреплениями. Захваченные в них четыре орудия немедленно были обращены против крепости.

С падением последних укреплений на подступах к крепости все усилия артиллерии были сосредоточены против ее восточного фаса.

Меткий сосредоточенный огонь русской артиллерии вскоре заставил замолчать всю турецкую артиллерию, расположенную в башнях, обращенных к Кара-дагу.

В это время войска, действовавшие на западном берегу реки Карс-чай, очистили от противника все подступы к крепости и цитадели. Турецкая конница начала покидать крепость. Огонь осажденных ослабевал, так как, по свидетельству участников сражения, «многие башни были повреждены, на некоторых были сбиты орудия, на других сосредоточенные выстрелы наших батарей отнимали у турецких артиллеристов возможность действовать».

Используя благоприятную обстановку, генерал Паскевич приказал начать с южной и западной сторон штурм крепости. Ее защитники не выдержали согласованных и решительных действий штурмующих войск.

К 8 часам утра крепость пала. Остатки ее гарнизона во главе с комендантом крепости Эмином-пашой заперлись в цитадели, но и они через два часа сдались.

Победителям досталось: 22 мортиры, из которых три 5-пудовые, и гаубицы, из которых три 5-пудовые; 22 пушки и гаубицы от 48- до 12-фунтовых; 98 разных крепостных орудий меньшего калибра и 9 полевых орудий. Кроме того, в крепости было захвачено до 7 тысяч пудов (около 115 тонн) пороха и много других боеприпасов, вооружения и продовольствия. Турки потеряли до 2 тысяч человек ранеными и убитыми и 1361 человека пленными. Потери русских войск составили до 300 человек убитыми и ранеными, в том числе 15 офицеров.

К моменту падения крепости Карc войска спешившего ей на помощь Киоса-Магомета-паши находились уже в пяти километрах от Карса. Узнав о капитуляции крепости, они повернули и отошли к Ардагану.

При возведении осадных батарей и штурме Карса отличился разжалованный в рядовые бывший командир гвардейского Конно-пионерного дивизиона Михаил Иванович Пущин. Сам он не был на Сенатской площади, но многих декабристов знал лично. На допросе во время следствия по делу восстания Пущин отказался назвать имена своих товарищей, за что и был разжалован в рядовые и сослан на Кавказ. Генерал Паскевич несколько раз представлял его к боевым наградам за «выказанную» воинскую доблесть, но Николай I каждый раз отклонял эти представления.

17 июля основные силы Паскевича выступили через Ахалкалаки на Ахалцих. 22 июля, после тяжелого перехода по горному маршруту, русские войска подошли к Ахалкалаки.

Крепость Ахалкалаки размещалась при слиянии двух рек: Тапа-Раванчай и Гендарысу. Длина крепости составляла около 300 м, а ширина 80–120 м. Укрепления крепости находились в запущенном состоянии и были довольно слабы, предместья разрушены. Гарнизон крепости насчитывал около тысячи человек при 14 орудиях.

Подойдя со своими войсками к крепости, генерал Паскевич предложил гарнизону сдаться, но получил категорический отказ.

С наступлением темноты русские войска приступили к постройке большой осадной батареи, где к рассвету были установлены две 2-пудовые мортиры, восемь батарейных пушек и две легкие пушки. Батарею построили в 350 м от крепостной стены. Впереди большой батареи на расстоянии 80 м от нее была построена батарея на 6 кегорновых мортир.

8 6 часов утра 23 июля русская артиллерия открыла огонь по Ахалкалаки. Уже через час турецкий гарнизон был вынужден оставить наружные укрепления и укрыться внутри цитадели. По приказу Паскевича к цитадели на расстояние 200 м были подтянуты еще 4 батарейные и 2 легкие пушки, которые немедленно открыли огонь. К 8 часам утра турки группами стали покидать крепость по ущелью реки. Под прикрытием артиллерии русская пехота бросилась на штурм. Отряд под командованием полковника Бородина, воспользовавшись веревками, по которым спускалась в ущелье бежавшая часть гарнизона крепости, овладел южной стеной крепости, чем вынудил остатки гарнизона сложить оружие. Около

9 часов утра крепость пала.

Русским войскам достались трофеи: 14 орудий, 21 знамя, большое количество различного оружия и артиллерийских припасов. Турки потерял и до 600 человек ранеными и убитыми и 300 человек пленными. Потери русских войск составили убитыми и ранеными 13 человек.

После взятия Ахалкалаки Паскевич двинулся к крепости Ахалцих. Затри дня главные силы русских одолели 50-километровый путь и вечером 4 августа оказались в 7 км от Ахалциха. Однако к крепости чуть раньше уже подошел 30-тысячный корпус турок под командованием Киоса-Магомета-паши и Мустафы-паши.

5 августа в 8 часов утра наши части вброд перешли Куру и двинулись к крепости. Пройдя 3 км, они остановились, чтобы переждать полуденный зной, и возобновили движение лишь в 4 часа дня.

С началом движения шестнадцать 12-фунтовых орудий 20-й и 21-й артиллерийских бригад, находившихся в первой линии, на рысях, неожиданно для противника, выскочили на высоты перед атакуемой горой Таушан-Тапа и открыли меткий прицельный огонь. Турки, застигнутые врасплох смелыми действиями русской артиллерии, обратились в бегство. Этим моментом удачно воспользовались казаки. Поддержанные Донской конноартиллерийской ротой № 3, они стремительно бросились на врага и с ходу овладели горой Таушан-Тапа и прилегающими к ней высотами. Подошедшие остальные войска корпуса закрепили успех казаков.

В 18 часов турецкая конница с флангов атаковала русских. На левом фланге действовали 5 тысяч всадников, а на правом — 4 тысячи. Однако турки были встречены метким огнем пехоты и артиллерии. Тут опять отличилась Донская конноартиллерийская рота № 3, которая быстро маневрировала и частым огнем поражала турок картечью. Затем контратаковала русская кавалерия, и турки были вынуждены отступить к крепости.

В ночь с 5 на 6 августа русские начали постройку осадных батарей у Ахалциха.

Крепость Ахалцих располагалась на левом утесистом берегу реки Посхов-чай, в 7,5 км от ее впадения в Куру. Оборонительные сооружения крепости включали цитадель, собственно крепость, обнесенную высокой каменной, местами в два яруса, стеной и наружный оборонный пояс. Цитадель занимала господствующее положение над крепостью.

Собственно крепость, имеющая форму многоугольника длиной около 1250 м и шириной до 800 м, делилась на четыре отделения, которые ступеньками возвышались одно над другим.

Наружная оборона Ахалциха состояла из четырех бастионов и одной башни, соединенных палисадом из толстых бревен. В каждом бастионе и в башне было установлено по три орудия в амбразурах и по одному орудию в промежутках. Все орудия были на полевых лафетах. Всего на наружной обороне размещалось 22 орудия. Крепость и цитадель имели на вооружении 40 орудий.

Гарнизон крепости насчитывал 8–10 тысяч человек, главным образом жителей Ахалциха. Кроме того, рядом с крепостью в четырех укрепленных лагерях находилось около 30 тысяч турок при 15 полевых орудиях.

С рассветом 8 августа русские орудия открыли огонь по Ахалциху. Турки решили, что русские готовятся к длительной осаде. Но в ночь на 9 августа Паскевич скрыто повел свои войска против турецкого лагеря. В 6 часов утра 9 августа начался кровопролитный бой, которому не смогла помешать даже сильнейшая гроза. Турки отступили, потеряв убитым и до 2 тысяч человек. Потери русских: 81 убитый и 339 раненых.

16 августа Ахалцих сдался. В крепости было найдено 66 пушек.

Через два дня после овладения Ахалцихом русские войска заняли крепость Ацкур, прикрывавшую вход в Боржомское ущелье. 22 августа турки сдали Ардаган, а 28 августа — Баязет. В сентябре 1828 г. русскими войсками были заняты крепости Топрах-Кале и Диадин. Наступление зимы прервало в конце октября военные действия. Оставив в отбитых у турок крепостях гарнизоны общей численностью 15 батальонов, 4 казачьих полка и 3 роты артиллерии — всего около 8,5 тысячи человек, — генерал Паскевич с остальными частями в начале ноября 1828 г. вернулся в Грузию.

Пятимесячная кампания в Закавказье окончилась для русской армии удачно. Намеченный план войны был в основном выполнен. Овладев Карским, Ахалцихским и большей частью Баязетского пашалыка, русские войска взяли шесть крепостей и три укрепленных замка, захватив при этом около 8 тысяч пленных, 313 пушек и 195 знамен. Потери корпуса составили 3200 человек, главным образом от болезней. Следует отметить, что в июне — июле в районе Карса свирепствовала эпидемия чумы.

Зима 1828/29 г. прошла тревожно. Персы начали стягивать свои войска к Араксу. 11 февраля в Тегеране толпа персов перебила русское посольство, среди убитых был и посол А. С. Грибоедов. Граф Паскевич-Эриванский не растерялся и пообещал шаху Аббасу-мурзе «истребить всю его династию». Персы знали, что русские генералы на Кавказе действуют круто, не оглядываясь на Петербург Это не Балканы, где генералы, прежде чем чихнуть, запрашивают разрешение у царя, тот — у Министерства иностранных дел, а министерство — у тетушки Европы. Тот же генерал А. П. Ермолов разных там шейхов и мулл, не стесняясь, вешал, причем не всегда за шею, а иногда за ноги или иные места. Шах унялся, поняв, что Паскевич не шутит.

Первыми в кампанию 1829 г. боевые действия начали турки. Турецкое войско, в составе которого было 5 тысяч регулярной пехоты и 15 тысяч ополченцев при 6 полевых орудиях, преодолев горные перевалы, 20 февраля подошли к Ахалциху.

Русский гарнизон Ахалциха насчитывал всего 1164 человека пехоты, 3 орудия 5-й резервной батарейной роты 21-й артиллерийской бригады и несколько трофейных полевых турецких орудий.

В тот же день, в четвертом часу ночи, противник, рассчитывая на внезапность и восьмикратное превосходство в силах, начал штурм крепости. Немногочисленный русский гарнизон отбивался «ружейным огнем, нарочно заготовленными каменьями, гранатами и бомбами».

Штурм был отбит, и туркам ничего не оставалось, как перейти к осаде Ахалциха. Оборона крепости длилась 12 дней. 4 марта к крепости подошли русские войска, и турки бежали. Наши потеряли до 100 человек убитыми и ранеными, турки — до 4000 человек.

Почти одновременно с событиями в районе Ахалциха на черноморском побережье русские войска под командованием генерала Гесса разбили другой турецкий отряд численностью до 8 тысяч человек.

К середине мая действующие войска русского Кавказского корпуса сосредоточились на границе, а 22 мая главными силами выступили к Ардагану, куда и прибыли 24 мая. Дальнейшее движение на Эрзерум было приостановлено в связи с выходом к Ахалциху турецких войск.

10 июня в районе селения Котанлы собрался весь Кавказский корпус в составе 12 430 человек пехоты и 5770 человек кавалерии с 70 орудиями полевой артиллерии.

К этому времени на эрзерумской дороге в районе деревни Милли-Дюз в укрепленном лагере собрался 20-тысячный турецкий отряд при 17 полевых орудиях под начальством главнокомандующего турецкой армией на Азиатском театре военных действий Гагки-паши. Сюда же ожидалось прибытие в ближайшие дни из Эрзерума 30-тысячного отряда под командованием самого сераскира Гаджи-Салеха.

Между тем в действующую армию прибыл А. С. Пушкин. Он еще в середине апреля 1828 г., то есть сразу после манифеста Николая I о войне с Турцией, попросился в действующую армию на Балканах. Однако шеф жандармов Бенкендорф отказал А. С. Пушкину и П. А. Вяземскому под предлогом того, что там «все места уже заняты». Тут не грех спросить современных монархистов, поющих осанну самодержавию, почему у нас в России при царизме столь странно принимались решения и распределялись обязанности должностных лиц? Почему великому поэту Пушкину и хорошему поэту Вяземскому, кстати прямому потомку великих смоленских князей, отказывает шеф полиции, а не военный министр? Отчего было столько мелочной регламентации и чрезмерной опеки подданных?

В начале следующего, 1829 г. Пушкин, уже никого не спрашивая, сам отправился в Кавказскую армию. Из Тифлиса в армию Пушкин ехал в сопровождении казаков.

«Я поехал по широкой долине, окруженной горами, — пишет поэт в своем „Путешествии в Арзрум во время похода 1829 г.“. — Вскоре увидел я Карc, белеющийся на одной из них. Турок мой указывал мне на него, повторяя: Карc, Карc! и пускал вскачь свою лошадь; я следовал за ним, мучаясь беспокойством: участь моя должна была решиться в Карcе. Здесь должен я был узнать, где находится наш лагерь и будет ли еще мне возможность догнать армию. Между тем небо покрылось тучами и дождь пошел опять; но я об нем уж не заботился.

Мы въехали в Карc. Подъезжая к воротам стены, услышал я русский барабан; били зорю. Часовой принял от меня билет и отправился к коменданту. Я стоял под дождем около получаса. Наконец меня пропустили. Я велел проводнику вести меня прямо в бани. Мы поехали по кривым и крутым улицам; лошади скользили по дурной турецкой мостовой. Мы остановились у одного дома, довольно плохой наружности. Это были бани…

…Поутру пошел я осматривать город. Младший из моих хозяев взялся быть моим чичероном. Осматривая укрепления и цитадель, выстроенную на неприступной скале, я не понимал, каким образом мы могли овладеть Карсом».

Через некоторое время поэт отправился к войску Паскевича: «…выехал я из Карса, и Артемий (так назывался мой армянин) уже скакал подле меня на турецком жеребце с гибким куртинским дротиком в руке, с кинжалом за поясом, и бредя о турках и сражениях.

Я ехал по земле, везде засеянной хлебом; кругом видны были деревни, но они были пусты: жители разбежались. Дорога была прекрасна и в топких местах вымощена — через ручьи выстроены были каменные мосты. Земля приметно возвышалась — передовые холмы хребта Саганлу (древнего Тавра) начинали появляться. Прошло около двух часов; я взъехал на отлогое возвышение и вдруг увидел наш лагерь, расположенный на берегу Карс-чая; через несколько минут я был уже в палатке Раевского».

13 июня Пушкин прибыл в лагерь Паскевича. «Я нашел графа дома перед бивачным огнем, окруженного своим штабом. Он был весел и принял меня ласково… Здесь увидел я и Михаила Пущина, раненного в прошлом году. Он любим и уважаем как славный товарищ и храбрый солдат».

На следующий день Александр Сергеевич стал свидетелем стычки казаков и делибашей. «…Проехав ущелие, вдруг увидели мы на склонении противуположной горы до 200 казаков, выстроенных в лаву, и над ними около 500 турков. Казаки отступали медленно; турки наезжали с большею дерзостию, прицеливались шагах в 20 и, выстрелив, скакали назад. Их высокие чалмы, красивые долиманы и блестящий убор коней составляли резкую противуположность с синими мундирами и простою сбруей казаков. Человек 15 наших было уже ранено. Подполковник Басов послал за подмогой. В это время сам он был ранен в ногу. Казаки было смешались. Но Басов опять сел на лошадь и остался при своей команде. Подкрепление подоспело. Турки, заметив его, тотчас исчезли, оставя на горе голый труп казака, обезглавленный и обрубленный. Турки отсеченные головы отсылают в Константинополь, а кисти рук, обмакнув в крови, отпечатлевают на своих знаменах».

19 июня в 10 часов утра начался встречный бой между русскими войсками и конницей сераскира Гаджи-Салеха. В середине дня русские отбили атаки турок. А после небольшого отдыха к 7 часам вечера перешли в решительное наступление. Эта атака оказалась для неприятеля полной неожиданностью, и началось повальное бегство. Русская конница, преследовавшая отступающих, сходу ворвалась в укрепленный лагерь сераскира.

На другой день, 20 июня, русские войска напали на другой укрепленный лагерь, в котором засело 20 тысяч турок под командованием Гагки-паши. Конница под командованием самого Паскевича преследовала турок на расстояние более 20 км. В двухдневном сражении было убито около 2 тысяч турок, в плен взято около 200 человек, включая самого Гагки-пашу; захвачена вся турецкая артиллерия (31 пушка). Потери Кавказского корпуса убитыми и ранеными составили около тысячи человек.

23 июня русские войска без боя заняли брошенную турками крепость Гассан-кале, где было найдено 29 пушек. Гассан-кале — древняя византийская крепость, построенная на высокой и крутой горе полководцем Анатолием и названная им в честь императора — Феодосиополисом.

Утром 26 июня 1829 г. русские войска остановились у Аг-Даг (Белые горы) в пяти верстах от Эрзерума. В тот же день к Паскевичу явились депутаты от сераскира Салех-паши и горожан. Турки решили сдаваться.

Далее я предоставлю слово очевидцу событий Александру Сергеевичу: «На другой день утром войско наше двинулось вперед. С восточной стороны Арзрума, на высоте Топ-Дага, находилась турецкая батарея. Полки пошли к ней, отвечая на турецкую пальбу барабанным боем и музыкою. Турки бежали, и Топ-Даг был занят. Я приехал туда с поэтом Юзефовичем. На оставленной батарее нашли мы графа Паскевича со всею его свитою. С высоты горы в лощине открывался взору Арзрум со своею цитаделью, с минаретами, с зелеными кровлями, наклеенными одна на другую. Граф был верхом. Перед ним на земле сидели турецкие депутаты, приехавшие с ключами города. Но в Арзруме заметно было волнение. Вдруг на городском валу мелькнул огонь, закурился дым, и ядра полетели к Топ-Дагу. Несколько их пронеслось над головою графа Паскевича; „Voyez les Turcs, — сказал он мне, — on ne peut jamais se fier a eux“. (Видите турок, их словам никогда нельзя доверять.) В сию минуту прискакал на Топ-Даг князь Бекович, со вчерашнего дня находившийся в Арзруме на переговорах. Он объявил, что сераскир и народ давно согласны на сдачу, но что несколько непослушных арнаутов под предводительством Топчи-паши овладели городскими батареями и бунтуют. Генералы подъехали к графу, прося позволения заставить молчать турецкие батареи. Арзрумские сановники, сидевшие под огнем своих же пушек, повторили ту же просьбу. Граф несколько времени медлил; наконец дал повеление, сказав: „Полно им дурачиться“. Тотчас подвезли пушки, стали стрелять, и неприятельская пальба мало-помалу утихла. Полки наши пошли в Арзрум, и 27 июня, в годовщину полтавского сражения, в шесть часов вечера русское знамя развилось над арзрумской цитаделию».

В Эрзеруме в плен был взят сам сераскир Салех-паша и четыре паши, до 15 тысяч человек и 150 орудий. Со взятием Эрзерума, собственно, и закончилась кампания 1829 г. Хотя в июле — сентябре еще произошло несколько стычек с турками. Наиболее крупная была 27 сентября при селении Байбурт, где русский отряд численностью 7 тысяч человек при 34 орудиях разгромил 12 тысяч турок и курдов. Неприятелей было перебито 700 человек и взято в плен 1236 человек вместе со всеми шестью бывшими в деле орудиями. Наши потери убитыми и ранеными — всего 100 человек.

Паскевич, получивший за Персидскую кампанию 1826–1827 гг. титул графа Эриванского, за кампанию 1829 г. был произведен в генерал-фельдмаршалы и награжден орденом Св. Георгия I степени.

Несмотря на победы русских на Балканах и Кавказе, Николай I побоялся требовать баз в Проливах и серьезных приобретений в Закавказье.

2 сентября 1829 г. в Адрианополе был подписан мир между Россией и Турцией, который по названию места его подписания стали называть Адрианопольским. Приобретения России по Адрианопольскому миру были ничтожны. В Европе Россия приобрела все острова, находящиеся в устье Дуная, при этом правый берег реки оставался по-прежнему у турок. На Кавказе Россия получила Анапу, Ахалцих и Ахалкалаки.

В Крымскую кампанию 1853–1855 гг. русские войска вновь оказались в Карской области.

К осени 1853 г в составе Отдельного Кавказского корпуса насчитывалось 128 батальонов пехоты, 11 эскадронов кавалерии, 52 полка казаков и конной милиции, 23 батареи (232 орудия). Однако подавляющее большинство этих войск сражалось с восставшими племенами горцев, поэтому на турецкой границе находилось только 19,5 батальона пехоты, 2 дивизиона драгун и небольшое число иррегулярной конницы. Поэтому Николай I был вынужден перебросить из Севастополя на турецкую границу 13-ю пехотную дивизию с ее артиллерией. По прибытии 13-й дивизии на границе с Турцией был сформирован Действующий корпус под командованием генерал-лейтенанта князя Василия Осиповича Бебутова. Корпус был разделен на отряды: в Гурии — 6 батальонов, 2 сотни казаков, 34,5 сотни милиции, 12 орудий; в Ахалцихском уезде — 8 батальонов, 3 сотни казаков, 3 сотни милиции, 8 орудий; в Ахалкалакском отряде — 4,5 батальона, 2 сотни милиции, 4 орудия; в Александропольском отряде — 11,75 батальона, 10 эскадронов, 5 сотен милиции, 48 орудий; в Эриванском уезде — 3,5 батальона, 14 сотен милиции, 8 орудий. Всего в составе Действующего корпуса было 33 батальона, 10 эскадронов, 26 сотен казаков, 54 сотни милиции, 80 орудий. По ходу дела роль Бебутова свелась только к командованию Александропольским отрядом.

Боевые действия на Кавказском театре начались с захвата турками в ночь на 16 октября 1853 г. поста Св. Николая. Как доносил царю его наместник на Кавказе светлейший князь Михаил Семенович Воронцов, этот пост «не считался укреплением и еще менее способным для выдержания сильной атаки и никогда не был вооружен артиллерией; но так как при оном по местному положению был большой запас провианта, в разные времена туда завезенный, то мы считали нужным сколько можно укрепиться там, пока успели бы весь этот провиант оттуда взять». Поэтому к имеющемуся гарнизону поста Св. Николая (роте Черноморского линейного батальона) князь Воронцов 11 октября отправил еще одну роту того же Черноморского батальона при двух орудиях. Почти весь этот гарнизон и был уничтожен. Посланные на подмогу три роты Литовского егерского полка, взвод 12-го Черноморского линейного батальона и сотня гурийской милиции при двух орудиях под командованием полковника Корганова атаковали засевших в лесу около поста турок, выбили их оттуда, но преследовать не решились.

В это время у Карса сосредоточились главные силы (до 40 тысяч человек) анатолийской армии под командованием Абди-паши, который двинул свои войска к Александрополю (в советское время Ленинакан), выслав вперед сильные патрули курдов.

Князь Бебутов выслал отряд из 7,5 батальона пехоты, 4 эскадронов кавалерии, 3 сотен казаков и нескольких сотен милиции, всего до 7 тысяч человек с 24 пешими и 4 конными орудиями, под начальством генерал-майора князя И. Д. Орбелиани, по направлению к Баяндуру (в 10 верстах от Александрополя) через Малые Каракалисы. 2 ноября при подходе к Баяндуру отряд Орбелиани попал под огонь турок. Положение отряда стало критическим. Но тут на выручку пришел Бебутов с резервом из трех батальонов, шести эскадронов и 12 орудий. С наступлением темноты турки вдруг обнаружили движение к ним во фланг свежих русских сил. Они сразу же прекратили огонь и отступили к Баш-Шурагелю, что в 5 верстах южнее Баяндура. Русские потеряли в этом сражении 800 человек убитыми и ранеными. Князь Бебутов, убедившись, что Турция начала войну и что у Баяндура сосредоточены большие силы, под покровом ночи срочно возвратился в Александрополь.

Любопытно, что боевые действия князь Бебутов вел, так сказать, в инициативном порядке, поскольку Манифест Николая I о войне с Турцией он получил лишь 6 ноября 1853 г.

Тем временем войска Али-паши подошли к городу Ахалциху и начали обстреливать его из орудий. На выручку городу двинулся 7-тысячный отряд князя И. М. Андронникова. У Али-паши было 18 тысяч человек и 13 орудий. 14 ноября Андронников атаковал турок у Ахалциха двумя колоннами. Первая колонна наступала на центр турецкой позиции, а вторая шла в обход с левого фланга. Перейдя по грудь в воде реку Посхов-чай, первая колонна под сильным огнем турок взобралась на крутой берег, взяла завалы, захватила 7-орудийную батарею и опрокинула вражескую пехоту. Вторая колонна, перейдя также реку вброд, ударила в левый фланг неприятеля. Турки отчаянно сопротивлялись, несколько раз, используя свое численное превосходство, пытались закрепиться, задержать русские отряды артиллерийским и ружейным огнем, но все же они вынуждены были отступить. В этом бою русские потеряли 58 человек убитыми и 303 ранеными. Турки потеряли 1500 убитыми и до 2000 ранеными. Русские захватили 11 турецких пушек и 90 вьюков с боеприпасами.

Командующий турецкими силами Абди-паша решил, что кампания 1853 г. закончена, и рано утром 19 ноября уехал в Карc, приказав Ахмету-паше начать перевод войск от Баш-Кадыкляра поближе к Карсу. Вскоре после отъезда Абди-паши турки узнали, что отряд князя Бебутова перешел реку Карс-чай и двинулся к Баш-Кадыкляру. Вопреки приказу Абди-паши Ахмет-паша решил принять бой. В отряде Бебутова насчитывалось 11 тысяч человек при 33 пушках, у турок же было 36 тысяч человек при 46 пушках.

Бебутов решил первым делом взять центральную 20-пушечную батарею турок. В атаку пошли три батальона Эриванского полка под командованием князя Багратиона-Мухранского и два батальона Грузинского гренадерского полка под командованием князя Орбелиани.

Но, не рассчитав темпа, князья ворвались на батарею лишь с небольшой горстью солдат, в то время как основные силы их батальонов растянулись в длинную колонну. Турки, сперва опешив, опомнились и отбросили храбрецов. В этой схватке был смертельно ранен князь Илья Дмитриевич Орбелиани.

Бебутов на поддержку атаки вывел из резерва две роты Эриванского полка. Вместе с ними гренадеры снова атаковали батарею. Одновременно князь И. К. Багратион-Мухранский повел свои батальоны туда же несколько кружным, но менее опасным путем. Батарея была взята.

В то же время кавалерия генерал-майора А. Ф. Багговута опрокинула турецкую конницу, обходившую левый фланг русского отряда, и, перейдя в наступление, разбила правый фланг противника и открыла путь своей пехоте. А на нашем правом фланге отряда кавалерия генерала Чавчавадзе сдерживала чуть ли не в десять раз превосходившие силы курдов и башибузуков. Но, заметив бегство войск своего правого фланга и центра, противник и здесь стал отступать, правда в относительном порядке, так как изнуренная русская кавалерия не в состоянии была его преследовать.

К 3 часам дня отряд князя Бебутова занял брошенный турецкий лагерь. Нашими трофеями стали турецкий обоз и 24 орудия. Среди них была так называемая кровавая 3-фунтовая пушка, при защите которой было якобы убито 1500 турок. Наши потери составили 317 человек убитыми и более 900 ранеными. Турки потеряли в этом бою убитыми и ранеными около 6 тысяч человек.

Вот теперь кампания 1853 г. на Кавказе была закончена. Войска Бебутова отошли на зимние квартиры.

1 марта 1854 г. Николай I Высочайшим повелением уволил 72-летнего светлейшего князя Воронцова в отпуск поправлять расшатавшееся здоровье, а временное командование войсками Отдельного Кавказского корпуса возложил на генерала Реада.

Весна 1854 г. у русских прошла в переписке по поводу основного нашего вопроса — что делать? Бебутов послал Реаду план наступательной кампании, Реад, подумав немного, этот план переадресовал военному министру, тот думал дольше и… послал план царю. Царь собственноручно начертал: «Прекрасно, предварило мое собственное желание». Далее бумаги пошли обратно по той же цепочке. Турки сначала не проявляли желания воевать. Так прошли первые пять месяцев 1854 г.

В начале лета 1854 г. главные силы турецкой армии на Кавказе под командованием Мустафы-Зерифа-паши в составе 60 тысяч человеке 84 полевыми орудиями встали лагерем полстенами Карса.

В районе деревень Кюрук-Дара и Палдырван, обеспечивая русскую границу с Турцией, находился русский отряд под командованием князя Бебутова в составе 18 батальонов пехоты, 26 эскадронов кавалерии и 26 сотен иррегулярной конницы. Всего в отряде Бебутова насчитывалось 18 тысяч человек, 44 пеших, 20 конных орудий и 16 ракетных станков, состоявших на вооружении двух конно-ракетных команд. Этот отряд стоял у Кюрук-Дара два месяца и фактически бездействовал.

Первым боевые действия начал Гурийский отряд князя Андронникова. Первое сражение состоялось 27 мая. У селения Негоети передовые силы Гурийского отряда встретились с турецким отрядом Гассана-паши численностью до 12 тысяч человек. Турки отступили, оставив на поле боя до тысячи трупов и две пушки. Потери русских составили 29 человек убитыми и 217 ранеными.

Князь Андронников с главными силами Гурийского отряда подошел к селению Озургеты и занял его без боя. На следующий день, 28 мая, Андронников повел свой отряд дальше. В отряде князя было 11,5 батальона пехоты, 2 сотни донских казаков, конная грузинская дружина, 5 сотен конной имеретинской милиции, 6 сотен имеретинской и 6 дружин гурийской пешей милиции, всего около 12 тысяч человек при 8 полевых и 10 горных орудиях.

У реки Чолок Андронников атаковал турецкий лагерь. Там было сосредоточено 12 батальонов низама, 8 батальонов редифа, 14 тысяч башибузуков, несколько эскадронов кавалерии, всего до 34 тысяч человек, под командованием мюшира Селима-паши.

После упорного боя Селим-паша отступил в Кобулети, потеряв около 4 тысяч человек. Все 13 турецких орудий стали трофеями русских. Наши потери составили около полутора тысяч человек.

Тем временем Бебутов продолжал упорное стояние у селения Кюрук-Дара. Ободренный продолжительным бездействием русского отряда, Мустафа-Зариф-паша под влиянием своего начальника штаба английского генерала Гюйона решил атаковать отряд Бебутова. Чтобы освободиться от лишних тяжестей, он в ночь с 3 на 4 августа отправил все обозы из лагеря в Карc. Бебутову донесли о передвижении обозов, а он предположил, что это вся турецкая армия отступает в Карc, и решил атаковать ее во фланг и тыл на марше. Бебутов также отправил все свои обозы в тыл.

В ночь с 4 на 5 августа отряд Бебутова выступил из лагеря за якобы отступавшей турецкой армией. Марш совершался двумя колоннами. Впереди шел авангард из кавалерийских подразделений, за авангардом — главные силы в двух колоннах, между которыми следовал артиллерийский парк. Фланги прикрывали кавалерийские подразделения, а в арьергарде следовали драгуны и конная артиллерия.

В это же время турецкие войска тоже вышли из лагеря и направились навстречу русскому отряду, не подозревая ничего о передвижениях последнего. Турки решили окружить своей многочисленной армией русский отряд и уничтожить его. Для этого турецкое командование направило в обход левого фланга русских 19 батальонов и 16 эскадронов с 30 орудиями, а в обход правого фланга — 22 батальона, 22 эскадрона и 48 орудий. Четыре батальона штуцерников с четырьмя горными орудиями должны были занять удобную позицию на командовавшей высоте — горе Караял.

На рассвете 5 августа передовые разъезды русского арьергарда донесли, что на скатах горы Караял показались небольшие группы турецких солдат. Их Бебутов принял сначала за турецкий арьергард. Когда же стало светлее, то выяснилось, что к левому флангу русского отряда приближалась большая колонна турецкой пехоты и конницы.

Итак, вместо преследования отступающего противника русскому отряду предстояло вести встречный бой с его превосходящими силами.

Сражение началось 5 августа 1854 г. в 5 часов 30 минут утра атакой русской пехоты на левом фланге. Турецкие войска растянулись по фронту на 8 верст. Турецкое командование медленно вводило в бой свои силы, позволив русским бить их по частям.

Конная Донская батарея № 7 сопровождала войска огнем и колесами. Пушки лихо подкатывались к противнику на дистанцию 150 м и открывали огонь картечью. Однако в отличие от прошлых войн, часть турецких батальонов была вооружена нарезными ружьями и штуцерами, огонь которых буквально косил прислугу у орудий. Батарея была вынуждена отступить, оставив туркам два орудия. Однако конная атака драгунского полка спасла положение. Драгуны отбили оба наших и захватили четыре турецких орудия.

На правом фланге конница и пехота турок стремительно атаковала русских.

В отражении атаки большую роль сыграли две конно-ракетные команды. Пуск ракет вызвал панику у турецкой конницы. Тогда в атаку пошли донские казаки, сопровождаемые двумя конными батареями. Турецкие войска, потерпев поражение на всем фронте, начали отступление на Карc. К часу дня бой закончился. Турки оставили на поле боя более 3 тысяч человек убитыми, более 2 тысяч было взято в плен. Русские захватили 15 орудий. Наши потери составили 599 убитых и 2455 раненых.

За неделю до сражения при Кюрук-Даре Эриванский отряд под командованием генерал-лейтенанта барона К. К. Врангеля разгромил 15-тысячный отряд Селима-паши. 17 июля Врангель, имевший 3865 штыков и 1574 сабли, при 8 пушках, атаковал превосходящие силы турок на Чингильских высотах. Турки были разбиты и потеряли около 2 тысяч человек убитыми и ранеными. Русские захватили 4 пушки и 400 пленных. Эриванский отряд потерял убитыми 57 человек и 71 человека ранеными.

После этого боя отряд Селима-паши практически прекратил существование. Большую часть его составляли курды, которые попросту разошлись по домам.

19 июля Эриванский отряд без боя занял Баязет, двухтысячный гарнизон которого отступил к озеру Ван. В крепости было найдено 3 пушки, а также большие запасы продовольствия. Занятие Баязета дало русским контроль над торговым путем из Трапезунда и Эрзерума в Тавриз. Это был единственный путь торговли Англии с Персией. Вскоре казаки перехватили между Баязетом и Диадином караван в 2325 лошадей и верблюдов, ценность которого определялась в 8 млн. пиастров (более миллиона рублей серебром), а затем еще один караван в 4 тысячи вьюков.

В конце 1854 г. как в русской, так и в турецкой армии произошла смена главнокомандующих. Бездарного Реада царь послал на «исправление» в Севастополь, а взамен его поставил генерал-адъютанта Н. Н. Муравьева.

Султан поначалу хотел удавить Мустафу-Зарифа-пашу, но позже удовлетворился отрешением его от должности. На его место был назначен престарелый Вазиф-Магомет-паша. Фактическое же управление войсками взял на себя ферик Вильямс-паша (он же английский генерал Вильямc). В армию Вазифа-паши было направлено несколько десятков британских офицеров и инженеров. Кстати, их именами турки назвали многие укрепления Карса: форт Лек, Томсон-табиа, Тисдель-табиа и др., а всю линию укреплений на левой стороне реки Карс-чай назвали Инглиз-табиа.

В русском Кавказском корпусе с назначением нового командующего произошли некоторые изменения: князя Бебутова отправили управлять административными делами края, а командующим главными силами действующего отряда назначили начальника артиллерии корпуса генерала Э. В. Бриммера. Начальником отряда правого крыла был назначен генерал-лейтенант Ковалевский, левого крыла — генерал-майор Суслов.

У Александрополя были сосредоточены главные силы, включавшие в себя 21,5 батальона, 28 эскадронов, 49 сотен, 10 батарей, всего 24,5 тысячи человек при 76 орудиях. Правое крыло в Ахалцихе и Ахалкалаках состояло их 12 батальонов, 1 дружины, 15 сотен, 2 батарей, всего 10,2 тысячи человек при 16 орудиях. Левое крыло у подошвы горы Арарат состояло из 4 батальонов, 16 сотен, 1 батареи, всего до 5 тысяч человек при 8 орудиях. А всего в отряде насчитывалось до 40 тысяч человек при 100 орудиях.

24 мая 1855 г. Муравьев выступил с главными силами из Александрополя (третий год начиналась кампания таким образом). К вечеру 28 мая у селения Агджа-Кала он соединился с отрядом Ковалевского. До Карса оставалось 24 версты. 4 июня русские передовые части уже хорошо видели укрепления Карса невооруженным глазом.

Это была уже совсем новая крепость, созданная по проектам британских инженеров. Вокруг крепости на расстоянии от полутора до 2,5 верст была построена внешняя линяя редутов, соединенных валами и рвами. Примерно в 500 метрах от крепости, которую русские осаждали в 1807 и 1828 гг., появилась средняя линия укреплений.

Брать Карc Муравьев не решился. Идти на штурм нельзя — а вдруг будут большие потери. Вести правильную осаду — мал осадный парк. Всего у Муравьева было осадных пушек четыре 24-фунтовые и две 18-фунтовые; единорогов два 1-пудовых и четыре пудовые и четыре 2-пудовые мортиры. Забыл генерал-адъютант, как русские генералы осаждали турецкие крепости с одной полевой артиллерией. В итоге Муравьев решил блокировать Карc. 12 июня русские войска перешли к селению Каны-Кёв в 12 верстах от Карса и в 4 верстах от Эрзерумской дороги.

Однако несмотря на блокаду Карса, турки не только снабжали крепость продовольствием и боеприпасами, но и перебрасывали туда подкрепления. Гарнизон Карса был доведен до 26 тысяч человек. На строительстве его укреплений турки под надзором англичан трудились день и ночь.

В начале сентября 1855 г. Муравьев получил почти одновременно известия о падении Севастополя и о том, что Омер-паша с 40-тысячным корпусом идет от Батума к Карсу. Волей-неволей Муравьеву пришлось начать штурм крепости, не дожидаясь Омера-паши.

На рассвете 17 сентября русские двинулись на штурм Карса. Муравьев неправильно выбрал направление главного удара, не смог организовать взаимодействие между наступающими колоннами, плохо была использована артиллерия. В результате 6-часового боя атака русских была отбита. Русские потеряли 7,5 тысячи человек, из них 2350 убитыми. Потери турок составили 1400 человек убитыми и ранеными.

Что же касается Омера-паши, то он действительно высадился в Батуме 2 сентября. Вместе с ним из Крыма было переброшено 20 тысяч турок при 37 орудиях. Там Омер-паша стал собирать турецкие части и добровольцев из горцев. К октябрю их число достигло 40 тысяч.

21 сентября Омер-паша вошел с войсками в Сухум. Правитель Абхазии Михаил Шервашидзе перешел на его сторону. Против Омера-паши был двинут из Мингрелии отряд генерал-лейтенанта князя Багратиона-Мухранского (16 тысяч человек при 28 орудиях). Этому отряду удалось отвлечь на себя внимание Омера-паши. А в ноябре начались проливные дожди (район Батума — это субтропики), дороги сделались непроходимыми, а реки и ручьи вышли из берегов.

А тем временем Муравьев усилил блокаду Карса, и там начался голод, людей стала косить холера. В лагере под Карсом русские начали быстро строить теплые землянки для личного состава и крытые конюшни для лошадей. Лагерь стал походить на город, даже кто-то придумал ему название — Владикарс. Голод, холера, постройка Владикарса и отсутствие войск Омера-паши подорвали моральный дух англо-турецкого командования, и 12 ноября начались переговоры о сдаче крепости. Защитники Карса поставили лишь два условия: разрешить старшим офицерам в плену носить сабли и отпустить восвояси польских и венгерских повстанцев, служивших в турецкой армии, так как в Российской империи их ждало судебное преследование. Муравьев принял оба условия, и 16 ноября Карc капитулировал.

В 2 часа дня из ворот крепости выехал престарелый Вазиф-Магомет-паша с двумя англичанами — генералом Вильямсом и полковником Леком. Всего сдалось 672 офицера и 8 тысяч солдат. Кроме того, в госпиталях Карса находилось не менее 2 тысяч человек. Несколько тысяч курдов дезертировало из Карса в ходе осады. В крепости русские нашли 136 орудий и 20 тысяч пудов (327,6 тонны) пороха.

Падение Карса открыло русским путь к Эрзеруму, но приход зимы воспрепятствовал наступлению. Муравьев оставил в Карcе бригаду пехоты, в Ардагане — три сотни казаков и ракетную команду и отвел войска на зимние квартиры.

13 февраля 1856 г. в Париже начался конгресс. Первым актом Парижского конгресса было заключение перемирия с прекращением военных действий. 2 марта между воюющими сторонами состоялся обмен конвенциями о перемирии до 19 марта. 18 марта, после семнадцати заседаний конгресса, в Париже был подписан мирный договор. Россия потеряла право держать военный флот на Черном море. Граница России и Турции в Азии восстанавливалась в том виде, в котором она существовала до войны.

Это был закономерный итог Крымской войны. Николаевская Россия потерпела поражение на всех театрах военных действий, кроме Кавказского. Захваченная Карская область была единственной козырной картой России в Париже.

Русская армия вновь ушла из Карса.

 

Глава 2. Присоединение Карской области

24 апреля 1877 г. Россия объявила войну Оттоманской империи.

Кавказский театр военных действий по установившейся традиции считался второстепенным. В этом были единодушны и русские, и турецкие генералы. Соответственно, обе стороны ставили перед собой ограниченные задачи.

Для русской армии конечной целью боевых действий на Кавказе было взятие крепостей Карc и Эрзерум.

Задачей турецкой армии было проникновение на Кавказ с целью поднять мятеж горных мусульманских племен, неприязненно относившихся к России.

Особенностью войны на Кавказском театре было широкое использование обеими сторонами иррегулярных войск, набранных из местных жителей. В подавляющем большинстве это были конные отряды, или, попросту говоря, банды, в которые люди шли, чтобы отомстить русским или туркам за старые обиды и, разумеется, пограбить. Личный состав таких бандформирований хорошо владел оружием и смело действовал в рассыпном конном бою, но пасовал перед регулярной пехотой, а попав под огонь артиллерии, немедленно обращался в бегство. Турки набирали иррегулярные войска из абхазов, аджарцев, курдов и других представителей различных горных племен, а русские — из курдов, армян и т. д.

Русское командование решило вести войну в Закавказье исключительно силами Кавказского военного округа. Причем из семи дивизий округа против турок решено было использовать только четыре, а три дивизии должны были поддерживать порядок в тылу, то есть устрашать горцев.

21 сентября 1876 г. было получено распоряжение военного министра о переводе на военное положение четырех пехотных дивизий, осадной артиллерии, дислоцированной в крепости Александрополь, и ряда туземных формирований.

Кавказская армия, отмобилизованная в основном за пять с половиной месяцев, к 12 апреля 1877 г. выросла до 160 тысяч человек, в том числе до 123 тысяч штыков и сабель.

В состав полевой артиллерии входило 168 девятифунтовых пушек, 192 четырехфунтовые пешие пушки, 56 четырехфунтовых конных пушек и 40 трехфунтовых горных пушек. Итого 456 орудий.

На 12 апреля 1877 г. в осадном парке Кавказской армии состояло пятьдесят шесть 24-фунтовых пушек, шестьдесят 9-фунтовых пушек, тридцать две шестидюймовые мортиры. Все орудия образца 1867 г. Кроме того, имелось 30 полупудовых гладких мортир.

Непосредственно к активным действиям против Турции привлекалось всего около 70 тысяч штыков и сабель при 232 полевых орудиях, сформированных в Действующий корпус (47 тысяч человек, 160 орудий), Кобулетский отряд (до 11 тысяч человек, 48 орудий), Гурийский и Кутаисский отряды (12 тысяч человек, 24 полевых и 66 береговых орудий). Всего около 9 тысяч человек при четырех орудиях выделялись для обороны черноморского побережья от Поти до Новороссийска. Около 13 тысяч человек при 8 орудиях находилось в резерве. Остальные войска оставались в Кубанской, Терской и Дагестанской областях.

Действующим корпусом командовал генерал Лорис-Меликов. Корпус должен был оперировать на большом 350-километровом фронте в гористой труднопроходимой местности. В связи с этим корпус был разделен натри отряда: главные силы самого Лорис-Меликова (до 30 тысяч человек при 96 орудиях), Ахалцихский отряд генерала Девеля (9 тысяч человек и 24 орудия) и Эриванский отряд генерала Тергукасова (11 тысяч человек при 32 орудиях). Дивизии и даже большинство бригад Кавказской армии фактически были упразднены, пойдя па формирование отрядов.

Противостоявшие нашему Действующему корпусу войска турецкого главнокомандующего Мухтара-паши насчитывали около 17 тысяч в гарнизонах Карса, Ардагана и Баязета и 12 тысяч с 21 орудием в окрестностях Карса и в Алашкертской долине. Однако сведения русских о турках были чрезвычайно преувеличены — их считали в два раза сильнее наших главных сил, тогда как на самом деле наши главные силы превосходили их вдвое.

12 апреля 1877 г., в день объявления войны, войска трех отрядов Действующего корпуса перешли границу. Турки, недооценивавшие русские силы и считавшие их слишком малочисленными для наступательной кампании, были застигнуты врасплох. Оставив в Карcе 10-тысячный гарнизон, Мухтар-паша поспешил с небольшими отрядами прикрыть Эрзерум. Отойдя за Соганлугский хребет, он собрал на позиции у Зевина всего 4,5 тысячи штыков и 6 орудий. Другой отряд в 7 тысяч штыков и 21 орудие прикрывал Эрзерум в Алашкертской долине.

Отряд Лорис-Меликова подошел к крепости Карc и там остановился. Позже его за это будут десятилетиями упрекать военные историки, по мнению которых он должен был преследовать турок до Эрзерума.

Алахцихский отряд генерала Девеля 16 апреля подошел к крепости Ардаган и осадил ее. Ардаган являлся важным узлом дорог, прикрывающим коммуникации из Карса на Батум, и из Ахалциха и Ахалкалаки на Эрзерум.

Численность гарнизона крепости составляла 8100 человек. В крепостной артиллерии имелось 95 орудий, в числе которых было 19 нарезных 6-дюймовых пушек, 35 нарезных пушек калибра от 4,8 до 3,8 дюйма и 16 гладких мортир калибра от 8,8 до 5,8 дюйма. Кроме того, в крепости находилось 12 нарезных 3-фунтовых полевых орудий.

Крепость Ардаган, расположенную по обеим берегам реки Куры, кольцом опоясывали полевые и долговременные укрепления (форты), соединенные между собой насыпным валом высотой около 5 м. Основу обороны города составляли десять фортов, из которых восемь непосредственно примыкали к городу. Городская цитадель и передовые форты имели брустверы высотой 4,5 м и толщиной 11,5 м, окружались рвами шириной в 23 м и глубиной до 5 м и имели на вооружении от 4 до 20 крепостных орудий.

Форты Ардагана, сами по себе сильные, с учетом рельефа местности не могли поддерживать друг друга огнем. Кроме того, в фортах и цитадели отсутствовали казематированные укрытия пехоты.

Русские сосредоточили под Ардаганом 76 орудий. Из них к осадным орудиям относились только пять 6-дюймовых мортир обр. 1867 г. Остальные (47 девятифунтовых и 24 четырехфунтовых пушек) были полевыми.

4 мая 1877 г. в 8 часов утра после отклонения ультиматума о сдаче крепости русские осадные батареи по сигналу ракетой начали бомбардировку укреплений Ардагана. Наши артиллеристы действовали тактически грамотно и, несмотря на перевес противника в огневой мощи, подавляли одну за другой турецкие батареи. Особо стоит отметить действия русской конной артиллерии, оказывавшей непосредственную огневую поддержку штурмовавшим колоннам пехоты.

4-фунтовые конные пушки 5-й конной батареи Кубанского казачьего войска, с трудом преодолевая крутой подъем, лихо развернулись в цепи стрелков и с дальности 600 м открыли по форту огонь картечными гранатами. Таким образом, вопреки всем тогдашним уставам, конная артиллерия выполняла функции батальонной и полковой артиллерии, которую у нас создали лишь в 1915–1917 гг. Расчеты конной артиллерии понесли большие потери, зато пехота быстро овладела фортом Эмир-оглы.

К вечеру 5 мая крепость Ардаган была взята штурмом. Все турецкие орудия стали нашими трофеями. Было убито около двух тысяч турок, причем большинство — артиллерийским огнем. Взято 300 пленных. Остальные турки бежали. Причем несколько десятков человек утонуло в Куре при переправе.

Генерал Лорис-Меликов по-прежнему осаждал Карc. Тем временем Мухтар-паша, первоначально имевший 5 тысяч солдат, собрал иррегулярное воинство в 25 тысяч и начал активные действия против войск, осаждавших Карc. 28 июня Лорис-Меликов снял осаду Карса и отошел к русской границе.

Штурм Ардагана в 1877 г.

 

Эриванский отряд генерала Тергукасова 12 апреля перешел границу и 17 мая занял без боя крепость Баязет, гарнизон которой разбежался. Далее отряд Тергукасова некоторое время бездействовал. Тем временем ванский паша Файк собрал 11 тысяч регулярных войск и курдов и начал теснить Тергукасова. 5 июня турки и курды в тылу Эриванского отряда осадили крепость Баязет. Русский гарнизон Баязета состоял из 34 офицеров и 1587 нижних чинов. Комендантом крепости был подполковник Пацевич.

8 июня турки после артобстрела пошли на штурм крепости. Подполковник Пацевич решил сдать крепость и приказал поднять белый флаг. Однако кто-то из офицеров выстрелил в спину коменданта и смертельно ранил его. Командование немедленно принял капитан Штоквич. По туркам был открыт огонь, штурм отбит с большими потерями для турок.

В дальнейшем гарнизон успешно отражал атаки турок. Но в цитадели не было источников воды. Комендант распорядился наполнить водой все сосуды, найденные в крепости, но до него не дошло наполнить водой большой бассейн в цитадели, специально созданный турками. Попытки доставить воду в крепость из ручья, располагавшегося в 100 м от крепостной стены, стоили жизни нескольким смельчакам. Раненым стали выдавать по кружке, здоровым — по полкружки воды через день (в палящий июньский зной).

Лишь на 24-й день осады крепость Баязет была деблокирована русскими войсками. За время осады в крепости погибло 7 офицеров и 310 нижних чинов.

2 июля Мухтар-паша с 35-тысячным войском при 56 полевых орудиях начал наступление на Александрополь. В это же время из России в Кавказскую армию прибыли 1-я гренадерская и 40-я пехотная дивизии. Руководство русскими войсками принял на себя наместник Кавказа великий князь Михаил Николаевич.

С 3 по 7 июля Мухтар-паша закрепился на Аладжинских высотах, где занял фронт в 22 км. На этой позиции турки стали ждать подкреплений. Весь июль прошел в полном бездействии обеих сторон. Лишь 13 августа Мухтар-паша внезапно перешел в наступление. На Аладжинских позициях начались кровопролитные бои с переменным успехом.

К середине сентября русские сосредоточили на Аладжинских позициях 60 тысяч человек и 218 орудий. У Мухтара-паши было 40 тысяч человек и 96 орудий. В решительном же сражении 2–3 октября у Мухтара-паши было 36 тысяч человек и 39 орудий (часть орудий он отправил в Карc). Русские ввели вдело 55 тысяч солдат и 200 орудий. Русские обошли противника с обоих флангов. Разгром турок был полным: они лишились 22 тысяч человек — 15 тысяч убитых, раненых и разбежавшихся и 7 тысяч пленных, в том числе 7 пашей, с 35 орудиями. У нас погибло 56 офицеров и 1385 нижних чинов.

К сожалению, великий князь Михаил Николаевич не сумел организовать преследование турок. Лишь 5 октября русские войска получили приказ перейти в наступление. Главные силы были разделены на два отряда — генерала Лазарева (32 тысячи человек при 146 орудиях), который двинулся под Карc, и генерала Геймана (18 тысяч человек при 98 орудиях), которому поручено было совместно с Эриванским отрядом генерала Тергукасова преследование остатков Мухтара-паши и движение к Эрзеруму.

9 октября отряд генерала Лазарева подошел к Карсу. К октябрю 1877 г. Карc был сильнейшей крепостью в Азиатской Турции. Крепость имела четыре группы укреплений с высотой валов до 6 м и толщиной до 10 м c каменными степами, казармами и пороховыми погребами.

Укрепления (форты) были связаны между собой системой траншей полного профиля. В промежутках между укреплениями были поставлены полевые батареи. Впереди укреплений и траншей имелись рвы глубиной до 3 м и шириной до 18 м, волчьи ямы в 3–5 рядов, самовзрывные фугасы (петарды), сетки и другие препятствия.

Крепостная артиллерия состояла из 192 нарезных и 111 гладкоствольных орудий. Среди нарезных орудий было пятьдесят 24-фунтовых пушек, пятнадцать 12-фунтовых пушек, 122 пушки калибра от 4 до 6 фунтов, а также пять 3-фунтовых горных пушек. Большую часть (77 из 111) гладкоствольных орудий составляли мортиры 5-, 2-, 1-й полупудового калибра. К началу осады гарнизон Карса составлял около 25 тысяч человек. Комендантом крепости был Гуссейн-Хами-паша.

Русские войска, обложившие Карc, имели 28 тысяч штыков и сабель. В составе полевой артиллерии было пушек образца 1867 г.: 56 девятифунтовых, 82 четырехфунтовые и 8 трехфунтовых.

С 13 по 20 октября к крепости Карc подошел осадный артиллерийский парк, в составе которого было: пять 6-дюймовых пушек весом в 190 пудов (их тогда называли дальнобойными), 24 медные 24-фунтовые пушки обр. 1867 г., 28 стальных 9-фунтовых пушек и шесть 6-дюймовых мортир.

С 30 октября началась интенсивная бомбардировка турецких укреплений. В 9 часов вечера 5 ноября начался штурм крепости. В нескольких местах штурмовые колонны сопровождались 3-фунтовыми горными пушками. К 8 часам утра 6 ноября уцелевшие при штурме турки капитулировали. Удалось бежать только небольшой группе всадников и коменданту крепости Гуссейну-Хами-паше.

Всего при штурме Карса было взято в плен 18 тысяч турецких солдат и офицеров, в том числе начальник артиллерии крепости Гуссейн-бей. Кроме того, турецкий гарнизон потерял убитыми и ранеными около 7 тысяч человек. Русские войска взяли всю артиллерию Карса (303 орудия), несколько тысяч ружей и огромные склады с различными запасами. Потери войск русского корпуса составили: 1 генерал, 17 офицеров, 470 нижних чинов убитыми, ранены 1 генерал, 58 офицеров и 1726 нижних чинов.

Осада и штурм Карса в 1877 г.

 

Штурм Карса стал последним крупным сражением на Кавказском театре военных действий.

27–28 октября генерал Гейман пытался штурмовать Эрзерум, но потерпел поражение и снял осаду крепости.

Операции Кобулетского отряда в районе Батума велись вяло. Командующий отрядом генерал Оклобжио, а затем сменивший его в августе генерал Комаров всю войну провели практически на тех же позициях и так до окончания войны не сумели взять Батума.

19 февраля 1878 г. представители России и Турции подписали мирный договор в местечке Сан-Стефано под Константинополем. Подробности условий этого мира выходят за рамки книги, и я отсылаю интересующихся читателей к моей работе «Россия и Англия: неизвестная война. 1857–1907» (Москва, ACT, 2003). Здесь же я упомяну лишь о территориях, приобретенных Россией в Азии. Турция была обязана выплатить контрибуцию в 1410 млн. рублей. Большую часть этой суммы — 1100 млн. рублей — Россия получала в виде уступки ей земель: Ардагана, Карса, Батума и Баязета с окрестностями, вплоть до Саганлугского хребта. Остальная часть контрибуции, 310 млн. рублей, должна быть выплачена деньгами.

Однако значительную часть выгод, полученных по Сан-Стефанскому договору, Россия под нажимом западных держав утратила, что и было зафиксировано 1 июля 1878 г. в Берлинском трактате.

Наконец, 27 января 1879 г. в Константинополе был подписан окончательный мирный договор между Россией и Турцией. Согласно ему Ардаган, Карc и Батум присоединялись к России, которая возвращала Порте уступленные ей в Сан-Стефано Алашкертскую долину и город Баязет. Батум провозглашался «вольной гаванью», исключительно торговой. Хотур отошел к Персии.

Жители уступленных России земель должны были иметь возможность покинуть их в трехлетний срок с правом продажи недвижимого имущества.

 

Глава 3. Карская область Российской империи

Из новоприобретенных земель на Кавказе Александр 11 повелел создать две области — Карскую и Батумскую. В некоторых изданиях говорится о Карской губернии, но это неверно. Была только область с «военно-народным управлением». Фактически же в области было военное управление во главе с военным губернатором.

Карская область была разделена на четыре округа — Карский, Кагызманский, Ардаганский и Олтикинский. В свою очередь, округа делились на участки. Округами управляли окружные начальники, а участками — участковые начальники. Все они назначались военным губернатором. Губернаторы были подчинены кавказскому наместнику. С 6 декабря 1862 по 1 января 1882 г. им был великий князь Михаил Николаевич, младший сын императора Николая I. Затем новый император, Александр III, вообще упразднил наместничество и приказал образовать Кавказскую администрацию во главе с главнокомандующим гражданской частью, одновременно главнокомандующим и наказным атаманом казачьих войск Александром Михайловичем Дондуковым-Корсаковым (с 1 января 1882 по 3 июня 1890 г.). Его сменил Сергей Алексеевич Шереметев (с 3 июня 1890 по 6 декабря 1896 г.), а затем Григорий Сергеевич Голицын (с 12 декабря 1896 г. по февраль 1905 г.)

Наконец 26 февраля 1905 г. Николай II повелел вновь ввести наместничество. Наместником был назначен граф И. И. Воронцов-Дашков.

23 августа 1915 г. последним наместником на Кавказе стал великий князь Николай Николаевич. Николай II снял его с должности главнокомандующего русской армией и отправил в почетную ссылку на Кавказ.

Выборными были лишь старшины в больших и малых населенных пунктах. В больших селах население выбирало башмухтара, а в малых — просто мухтара. Выборные мухтары утверждались царской администрацией. Если мухтар не нравился властям, его просто смещали и заменяли назначенцем, обычно таковым становился молоканин.

После присоединения Карской области к России значительная часть мусульманского населения покинула ее. Точное число их неизвестно. Однако в Карcе до 1877 г. проживало 15–20 тысяч человек, а в 1897–1902 гг. 5,5–6 тысяч человек (без военнослужащих).

В Карской области общей площадью 16 475 квадратных верст, согласно переписи 1897 г, проживало 290 654 человека. Из них мужчин 160 571 и женщин 130 083. Такая разница мужского и женского населения была связана с тем, что многие женщины прятались от переписчиков. Население области быстро росло. Так, в 1897–1902 гг. число рождений превышало число смертей примерно на 4,5 тысячи человек.

В результате к 1 января 1914 г. численность населения Карской области составила 349 тыс. человек, из них 186 тыс. мужчин и 163 тыс. женщин.

К 1893 г. русские в Карской области составляли только 6 % населения, армяне — 21 %, турки — 24,1 %, курды — 17 %, греки — 13 %. Кроме того, в области проживали лезгины, евреи, эстонцы, немцы и т. д. К примеру, у немцев было, одно село и у эстонцев одно село.

Край был очень беспокойным. Турки и курды ненавидели армян и друг друга, а все вместе косо посматривали на русских. Поэтому ни о каком гражданском управлении, особенно о земствах, речь идти не могла.

Военные власти поощряли иммигрантов-русских, благожелательно относились к приезду греков из Трапезундского вилайета в начале 1880-х гг. (До этого греков в районе Карса практически не было.) Значительная часть армян как из Турции, так и из Русской Армении пожелала переселиться в Карскую область, но военные власти отказали. Исключением были 500 димов (больших семейств) из Алашкертской долины, где курды особенно притесняли армян. Только этим армянам было разрешено переехать из Османской империи.

Население области было многоконфессиональным. Большую часть православного населения составляли греки. На одного русского православного приходилось восемь русских сектантов. Подавляющее большинство армян (97,5 %) принадлежало к армяно-григорианской церкви, и, естественно, были католики и протестанты. Турки и курды почти все числились суннитами. Любопытно, что большинство турок были этническими грузинами, принявшими ислам. Большинство из них еще не забыло грузинский язык, но они осознавали себя турками и очень обижались, когда русское начальство расспрашивало об их грузинском прошлом.

Несмотря на такую многонациональность и многоконфессиональность, крупные этнические и религиозные конфликты в области отсутствовали. Понятно, что такое миролюбие было связано с присутствием «ограниченного контингента» русских войск.

А вот разбои и угон скота в области были повсеместным явлением. Поэтому военная администрация каждому русскому поселенцу, независимо от вероисповедания, выдавала винтовку системы Бердана. Она была однозарядная, и, соответственно, скорострельность была ниже, чем у магазинной винтовки Мосина, но поражающее действие из-за большего калибра было выше.

Думаю, многие читатели уже удивились, откуда в области оказалось столько русских сектантов? Дело в том, что православных переселенцев из центральных губерний России было очень мало, и они основали только четыре селения. А еще хуже была их беспросветная бедность. Военная администрация периодически выдавала им в долг, а чаще безвозмездно хлеб, муку, зерно и т. д. Земля в крае была государственной, и переселенцы получали наделы бесплатно. Но, увы, многие православные, вместо того чтобы работать, пошли по миру просить подаяния.

Тогда военные надавили на центральную власть и добились разрешения на приезд сектантов, большую часть которых составляли духоборы и молокане. В небольшом количестве имелись и «прыгуны», «субботники» и другие сектанты.

Сектанты, в отличие от православных, приехали с деньгами, скотом и утварью. Особенно много денег было у духоборов. Духоборы быстро освоились на новом месте. Они вывели новые породы коров и лошадей. Так, карская духоборская лошадь была не особенно велика ростом, но очень сильна, имела покладистый нрав и легко шла в упряжку.

Духоборы и молокане впервые в области завели фургоны и даже фаэтоны. До этого местное население знало только арбы. Впервые сектанты завели и огороды, где выращивали картофель, капусту, лук, свеклу и другие овощи, ранее неведомые туземцам.

Духоборы и молокане монополизировали как грузовой, так и пассажирский извоз, что очень нравилось военным властям. Ведь Карская область должна была стать в ближайшие годы плацдармом для наступления на турецкие владения, и гужевой транспорт был крайне необходим армии в ходе боевых действий.

Насколько духоборы и молокане были схожи в хозяйственной деятельности, настолько они отличались в быту. Как уже говорилось, все семьи духоборов и молокан были вооружены для защиты от разбойников. Когда у духоборов мусульмане крали скот или лошадей, то они обязательно находили вора, но не пускали, за исключением редких случаев, в ход оружие, а шли жаловаться властям. Замечу, что в отличие от современной милиции военные власти эффективно помогали духоборам. А вот молокане сами ловили воров и сурово расправлялись с ними. Так что угоны скота у молокан случались крайне редко.

Духоборы брили бороды, грамотных среди них было мало, зато они ели свинину и очень любили водку. Молокане носили бороды, почти все были грамотны, но ни под каким видом не употребляли свинину и водку.

Духоборы были противниками военной службы, и местное начальство быстро оставило их в покое, зато молокане привлекались к воинской повинности.

И сектанты, и армяне, и мусульмане активно занимались скотоводством и земледелием, что было довольно тяжелым делом в условиях резко континентального климата. Среднегодовая температура в Карcе была +3,7 °C, в августе +17,5 °C, в январе же — 16,4 °C. Однако зимой морозы достигали 30–35° ниже нуля, а летом иной раз стояла жара до +35°. В Карской области выращивали пшеницу как озимую, так и яровую, ячмень (яровой), лен и в небольших объемах рожь.

В долинах рек Араке и Олтычай выращивали кукурузу, пшено, табак, просо, рис и хлопок. Из фруктов наиболее были распространены яблоки, груши, вишня, персики, айва, виноград, инжир, слива, а также орехи.

Еще Пушкин отметил бедность и низкую степень развития местного населения. К 1878 г. по сравнению с 1829 г. практически ничего не изменилось. Русские застали в Карcе 2200 домов на грязных и кривых улицах. За первые 20 лет правления военной администрации в городе было построено несколько десятков современных домов. Естественно, что власти в основном строили дома для собственных нужд.

В 1881 г. русские архитекторы составили план реконструкции Карса. На новых прямых улицах должны были быть построены новые каменные дома. Однако жители-мусульмане не желали благоустраивать свой город и заламывали завышенные цены за свои дома и хозяйственные строения. В результате к 1902 г. удалось построить новые дома лишь на одной новой улице длиной полторы версты.

К этому времени был разбит большой городской сад, а улицы стали освещаться керосиновыми фонарями. Однако водопровода в 1902 г. в городе еще не было.

Уже в 1879 г. в Карcе открылась первая школа. Она была частная, и там учились как мальчики, так и девочки. Но на следующий год открылись две казенные школы (для мальчиков и девочек отдельно). К 1902 г. в них обучалось 550 мальчиков и 270 девочек. Это были дети русских, армян и греков. Мусульмане своих детей в школы не пускали, у них было одно свое медресе. 1 сентября 1902 г. в Карcе открылась женская гимназия, первоначально принявшая 95 девочек.

К 1902 г. в городе еще не было театра, но с открытием в 1899 г. железнодорожного сообщения с Тифлисом в Карc стали приезжать на гастроли артисты из России. Играли они на сценах Военного и Гражданского собраний — в эдаких городских клубах, в советское время их называли Дворцами культуры.

С 1883 г. в области издавалась еженедельная газета «Карc». В местной типографии было напечатано несколько десятков книг.

В 1889 г. через реку Карс-чай был построен большой железный мост вместо деревянного, снесенного в наводнение 1887 г.

Еще в 937–942 гг. в центре Карса армяне построили большой каменный храм в византийском стиле. В XV в. турки обратили его в мечеть Кюмбет-джам. Любопытно, что в 1877 г. сами турки стали использовать ее как склад боеприпасов. Может, надеялись, что русские артиллеристы не будут стрелять по мечети?

В 1878 г. великий князь Михаил Николаевич посетил Карc и высказал пожелание восстановить храм. Местная мусульманская община заявила, что у них нет претензий к возвращению храма христианам. Военная администрация выдала 20 тысяч рублей на реставрацию храма, и 6 января 1879 г. он был освящен в честь архистратига Михаила. Понятно, что название было взято с намеком на великого князя. Древний собор стал военной церковью карского гарнизона.

В 1887 г. местные греки собрали деньги и приступили к строительству второго собора. Еще два собора (один григорианский и один католический) построили армяне.

Развития промышленности в области, по крайней мере в первые 20 лет, практически не было. К 1902 г. самым крупным предприятием являлся мыловаренный завод производительностью 8,2 тонны в год. В Карcе были пивоваренный и два лимонадных завода, а также одна меднолитейная мастерская, выпускавшая медную посуду. Естественно, эти предприятия были частными. Само собой разумеется, что в крепости и на железной дороге были свои казенные мастерские. Кроме того, в крае велась в больших объемах заготовка леса. Славилась Карская область и ковровым производством.

Экономический и культурный подъем в Карcе пришелся на 1907–1917 гг. Население города к 1917 г. составляло 37 тысяч человек. Функционировало двенадцать церквей (русских, греческих и армянских), шесть мечетей, десять библиотек, один театр и два кинотеатра.

В 1910 г. в городе был открыт красивый памятник русским солдатам, павшим при штурмах Карса в 1828, 1855 и 1877 гг., работы скульптора Бориса Михайловича Микешина, сына скульптора Михаила Осиповича Микешина.

В 80–90-х гг. XIX в. в Карской области проложили несколько хороших дорог, включая шоссе Александрополь — Карc — Сарыкамыш. А в 1899 г. вступила в строй железнодорожная ветка длиной в 300 км Тифлис — Карc. Теперь Карская область соединилась со всей империей сетью железных дорог. В Карcе и на других станциях были возведены железнодорожные вокзалы в стиле модерн.

Согласно постановлению Государственной думы от 19 апреля 1911 г. весной следующего года началось строительство стратегической железной дороги Карc — Сарыкамыш, на строительство которой было затрачено 3 633 645 рублей. Конечная станция этой железной дороги находилась в двух верстах от турецкой границы. «Правильное» пассажирское и товарное движение по новой дороге было введено 23 июня 1914 г. Дорога была одноколейной и рассчитана при коммерческой нагрузке на 8 пар поездов в сутки, а в военное время — на 18 пар поездов из расчета 35 вагонов в эшелоне.

Схема железных дорог Кавказского района: 1 — государственная граница до 1917 г.; 2 — дороги, построенные до 1900 г.; 3 — дороги, построенные в 1900–1917 гг.; 4 — линия фронта во время Первой мировой войны.

 

Уже входе войны в 1916 г. в Карской области проложили железную дорогу Саракамыш — Эрзерум — Мамахатун длиной 270 км, часть которой шла по турецкой территории, и железную дорогу Шахтахты — Каракалис.

Как уже говорилось, русское правительство рассматривало область в первую очередь как плацдарм для войны с Турцией. Поэтому крепость Карc была капитально перестроена, вокруг нее на расстоянии 5–10 верст перед войной построили цепь фортов. Форты были соединены между собой, с цитаделью и железнодорожным вокзалом узкоколейной железной дорогой Инженерного ведомства.

Карc стал самой мощной русской сухопутной крепостью в Азии. К началу 1888 г. на вооружении крепости имелась 491 пушка. Среди них были: девять 8-дюймовых облегченных пушек обр. 1867 г., пять 6-дюймовых пушек в 190 пудов обр. 1877 г., сто шестнадцать 24-фунтовых (152-мм) пушек обр. 1867 г., четыре 8-дюймовые мортиры обр. 1867 г., сорок одна 6-дюймовая мортира обр. 1867 г. и т. д.

Кроме того, в крепости хранилось 184 более-менее современные турецкие пушки, взятые в 1877–1878 гг. Из них нарезных казнозарядных — 75, нарезных дульнозарядных — 29, гладкоствольных — 80. Была даже одна 6-дюймовая казнозарядная пушка Витворта с полигональным стволом и триста снарядов к ней.

Кроме того, после русско-турецкой войны из крепости Адрианополь в Карc были переведены осадные орудия кавказского парка. К 1885 г. в их числе было сорок четыре 24-фунтовые медные пушки обр. 1867 г., пять 6-дюймовых пушек обр. 1877 г. в 190 пудов, тридцать восемь 8-дюймовых мортир обр. 1867 и 1877, тридцать две 6-дюймовые мортиры обр. 1867 г., тридцать 2-пудовых гладких мортир обр. 1838 г. и тридцать две 9-фунтовые (107-мм) пушки обр. 1867 г.

Восстанавливать турецкую крепость Ардаган Главное военно-инженерное управление признало нецелесообразным. К началу XX века ее форты пришли в полнейшую негодность.

Перед войной артиллерийское вооружение Карса еще более усилили. Так, к 1 января 1913 г. в крепости состояло на вооружении девять 8-дюймовых облегченных пушек обр. 1867 г., пятьдесят восемь 6-дюймовых пушек в 190 пудов, двадцать четыре 6-дюймовые пушки в 120 пудов, тридцать 42-линейных (107-мм) пушек обр. 1877 г., 400 полевых пушек, двадцать 57-мм капонирных пушек, тридцать семь 8-дюймовых мортир обр. 1867 и 1877 гг. и семьдесят одна 6-дюймовая мортира (с каналом обр. 1877 г.).

Спору нет, большая часть крепостных орудий Карса несколько устарела по европейским меркам, но всей турецкой артиллерии было мало, чтобы взять Карc. Да и доставить осадную артиллерию к Карсу туркам было мудрено.

Стремясь к безопасности кавказской границы империи, Россия в 1900 г. добилась заключения соглашения с Турцией, запрещавшего строительство железных дорог в граничащих с Россией северных и северо-западных вилайетах.

По настоянию великого князя Александра Михайловича в 1912–1913 гг. в районе Карса были начаты испытательные полеты первых русских военных аэропланов, а к апрелю 1914 г. сформирован первый Карский авиаотряд.

Несколько слов стоит сказать о национальной политике царизма в Карской области и на Кавказе в целом. Суть ее состояла в многочисленных шатаниях и полнейшей неразберихе. «Восток — дело тонкое», но этой простой истины так и не смогли понять царские сановники. Они предпочитали полагаться на грубую силу, вместо того чтобы разумно учитывать интересы народов Закавказья и стать беспристрастными и независимыми арбитрами. Нив Карской области, ни в соседней Эриванской губернии царское правительство не попыталось привлечь к управлению национальные кадры. Хотя наместник Илларион Иванович Воронцов-Дашков несколько раз предпринимал такие попытки. 10 октября 1912 г. он писал императору Николаю П: «Покровительствуя армянам, мы приобретали верных союзников, всегда оказывавших нам большие услуги». По мнению наместника, армяне должны были стать союзниками России в борьбе за влияние в Малой Азии.

Тем не менее, Николай II так ничего и не сделал для своих армянских подданных. Зато по отношению к армянам в Оттоманской империи царское правительство не скупилось на словесную поддержку. Россия неоднократно призывала Турцию соблюдать права армянского населения. Но это было лишь средством давления на несговорчивого соседа.

 

Глава 4. Первая мировая война и потеря Карса

28 октября 1914 г. турецкие корабли без объявления войны обстреляли Севастополь и Одессу. На следующий день турки обстреляли Новороссийск. Так началась новая русско-турецкая война.

К началу войны турки сосредоточили Третью армию в составе 190 батальонов на фронте от Черного моря до Моосула. При этом большая часть сил армии дислоцировалась на границе Батумской и Карской областей.

Третьей армией командовал Гассан-Изет-паша. В состав армии входили 9, 10 и 11-й корпуса; одна кавалерийская дивизия; 4,5 курдских дивизии; пограничные войска и жандармерия. Третья армия располагала 244 полевыми орудиями. Для усиления армии из Месопотамии подтягивалась 37-я пехотная дивизия 13-го корпуса. Основные силы армии были сосредоточены в районе Эрзерума.

Третьей армии турецким командованием была поставлена задача — разгромить русских у Сарыкамыша, а потом, оставив заслон против Карса, наступать для захвата Ардагана и Батума. В случае перехода русской Кавказской армии в наступление Третья турецкая армия имела задачей не допустить глубокого проникновения русских на турецкую территорию и нанести им контрудар. При вторжении главных сил русской армии на эрзерумском направлении турки должны были окружить их восточнее Эрзерума.

Как и во всех предшествующих русско-турецких войнах, в 1914–1917 гг. русское командование считало Кавказский фронт второстепенным.

Русской Кавказской армией командовал наместник царя на Кавказе генерал от кавалерии граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков. К этому времени графу было 77 лет, и фактически руководство войсками осуществлял его начальник штаба генерал Николай Николаевич Юденич (1862–1933).

К началу военных действий Кавказская армия включала в свой состав 1-й Кавказский, 2-й Туркестанский корпуса и отдельные соединения: 66-ю пехотную дивизию, две казачьи дивизии, две бригады и другие части. Общая численность Кавказской армии составляла 153 батальона, 175 сотен, 12 саперных рот, 350 полевых орудий и 5 батальонов крепостной артиллерии. Всего свыше 170 тысяч человек. Русская армия опиралась на крепости Карc и Батум.

Войскам Кавказской армии ставились задачи: удержать железную дорогу Баку — Владикавказ и Военно-Грузинскую шоссейную дорогу Тифлис — Владикавказ; оборонять важнейший промышленный центр — Баку и не допустить появления турецких сил на Кавказе. Для выполнения поставленных задач русские силы должны были вторгнуться в Западную Армению, разбить передовые части турок и активно обороняться на занятых приграничных горных рубежах.

Армия занимала фронт протяженностью 720 км — от Черного моря до озера Урмия. Так как по условиям театра войска могли действовать лишь на отдельных изолированных друг от друга направлениях, русские силы были сосредоточены в четырех группах — на трапезундском, ольтынском, эрзерумском и эриванском операционных направлениях. Каждая группа состояла из двух-трех отрядов разной численности. Главный удар русское командование решило нанести на эрзерумском направлении, так как по условиям местности занятие русскими Эрзерума открывало доступ через Эрзинджан в Анатолию. Кроме того, это направление было лучше обеспечено дорогами и допускало использование крупных сил. Действия на главном направлении обеспечивались наступлением части сил на ольтынском и кагызманском направлениях.

Турки также решили действовать наступательно, нанося главный удар на карском направлении и второстепенный — на батумском.

Операции на Кавказском фронте в 1914 г. начались встречными сражениями на эрзерумском направлении (Кеприкейская операция). Перейдя границу 2 ноября, Сарыкамышский отряд Кавказской армии уже 7 ноября захватил Кеприкейскую позицию, расположенную в 50 км от Эрзерума, а также ряд других важных пунктов.

Со стороны Эрзерума наступали турецкие войска. Русские упорно сопротивлялись, но под угрозой обхода правого фланга немного отошли на рубеж Али-Килиса — Ардос — Хоросан. 14 ноября снова завязалось крупное сражение, в ходе которого русские вынудили турок с 19 ноября перейти к обороне. Третья турецкая армия стала закрепляться перед Сарыкамышским отрядом. Началось осеннее бездорожье на равнинах и местами в горах. Это крайне затрудняло активные боевые действия. Тем не менее, русские войска 21 ноября перешли в общее наступление, нанесли турецким войскам тяжелые потери и отбросили их. В связи с приходом зимы дальнейшее наступление не могло дать ощутимых результатов, и командование русской Кавказской армией решило остановиться и перейти к обороне на рубеже Маслахат — Азанкей — Юзверан — Арди. В ходе Кеприкейской операции турецкие войска потеряли 15 тысяч человек (в том числе 3 тысячи дезертиров). Потери русских не превышали 6 тысяч человек.

На других направлениях действия русских войск были также успешными. На кагызманском, эриванском и азербайджанском направлениях русские заняли труднодоступные естественные рубежи, преграждавшие наступления турок.

В районе Батума для русской армии сложилась неблагоприятная обстановка. Подтянув к ноябрю к району Хопы большие силы, турки 16 ноября несколькими группами перешли в наступление по направлению к границе. Из них правая группа атаковала Артвин, а три остальные, выдвинув заслон против отряда (около 1 тысячи человек), занимавшего Лиман, двинулись через границу по трем почти параллельным ущельям, угрожая занять коммуникационную линию Артвин — Борчха — Марадиды и зайти в тыл Батуму. Комендант Михайловской крепости двинул против турок почти все наличные силы. Турок удалось было остановить, но внезапно с тыла и флангов на русских напали восставшие аджарцы. Русское командование растерялось и приказало отступить к Батуму. Турки заняли Артвин, Борчху, а со стороны моря подошли к реке Чорох.

Подтянув резервы, в конце ноября 1914 г. русские перешли на контрнаступление и при поддержке огня корабельной артиллерии отбросили турок.

К середине декабря Третья турецкая армия включала: до 121 батальона, около 22 эскадронов, 263 орудия, плюс курдские отряды.

22 декабря турки начали наступление на Сарыкамыш. Руководить наступлением прибыл в Эрзерум сам Энвер-паша. К 25 декабря турки с севера обошли русские войска и пошли к Сарыкамышу. Бой завязался на улицах города. В Сарыкамыш срочно прибыло и русское начальство — генералы А. З. Мышлаевский и Н. Н. Юденич.

Русским удалось оперативно снять с других участков войска и перебросить их к Сарыкамышу. Кроме того, из Тифлиса подошла Сибирская казачья бригада. В результате IX и X корпуса турок оказались в окружении.

Остатки IX корпуса сдались 4 января 1915 г. у Сарыкамыша, а остаткам X корпуса удалось уйти по горным тропам.

В ходе Сарыкамышской операции турки потеряли около 90 тысяч человек (в том числе 30 тысяч замерзшими) и 60 орудий. Кавказская армия тоже понесла большие потери. Из строя выбыло более 20 тысяч человек.

В первых числах января 1915 г. русские войска начали наступление на Эрзерум. Одновременно часть войск была направлена на зачистку Аджарии от протурецких повстанцев.

С началом войны турецко-курдские отряды вторглись в Персидский Азербайджан. Им удалось запять город Тавриз. В дальнейшем турки намеревались пересечь русскую границу и двинуться на Баку. Тогда русские войска вступили на территорию Персии и 30 января 1915 г. выбили турок из Тавриза.

В январе — марте 1915 г. батумская группировка русских войск продолжала наступление против I турецкого корпуса и овладела городом Хопа.

Но наиболее кровопролитные сражения происходили севернее озера Ван. В мае — июне Кавказская армия продвинулась на 80–100 км и овладела населенными пунктами Дутак, Малазгирт, Ван, Урмия.

Кавказская армия имела реальные шансы разгромить турецкие войска и начать решительное наступление в глубь неприятельской территории. Однако Николай II и его окружение не только не посылали подкреплений в Кавказскую армию, но и даже периодически забирали из нее наиболее боеспособные части, заменяя их второочередными формированиями. Кавказская армия была строго лимитирована в снарядах. К началу кампании 1915 г. на артиллерийских складах имелся запас снарядов и патронов, исходя из нормы: 50 легких, 75 горных и 50 гаубичных снарядов на орудие, по 50 патронов на винтовку.

Все это дало возможность туркам 9 июля перейти в контрнаступление и взять города Каракалисы и Мелазгирт. Положение русских сделалось угрожающим для всего Кавказского фронта.

Генерал Юденич срочно создал ударную группировку силой в 24 батальона и 31 конную сотню и 1 августа ударил в левый фланг турок. Турецкие войска отступили, и к концу августа фронт стабилизировался на линии Бюлюк — Ваши — Эрджиш (на озере Ван).

В завершение рассказа о кампании 1915 г. необходимо сказать и о кадровых изменениях, происшедших в августе 1915 г. как в Кавказской армии, так и в России в целом. 23 августа Николай II сместил с поста главнокомандующего великого князя Николая Николаевича (младшего) и назначил его наместником на Кавказе и главнокомандующим Кавказской армией.

Николай II сам стал главнокомандующим русской армией и флотом. В бытность наследником Николай командовал гвардейским батальоном. Но еще тогда современники говорили, что его военные знания остались на уровне гвардейского поручика. Естественно, что за царя руководство войной вел начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев.

Турецкое командование не имело четких оперативных планов кампании 1916 г. По мнению Энвер-паши, война решалась не на турецких фронтах, а в Европе, и он даже предлагал турецкие войска, освободившиеся после Дарданелльской операции, направить в Австро-Венгрию.

Правящие круги России тоже не придавали большого значения войне с Турцией, на Кавказе не хватало солдат, а царь направлял на убой на Западный фронт во Францию десятки тысяч русских солдат. Я уже не говорю о том, что в августе 1914 г. французское правительство предоставляло тысячам или даже десяткам тысяч русских мужчин, имевших несчастье оказаться во Франции к началу войны, выбор: либо идти во французскую армию, либо отправляться в концлагерь до конца войны. На что ни русский военный агент граф Игнатьев, ни русский посол в Париже, ни сам Николай II никак не реагировали.

На самом же Кавказском фронте и русские, и турецкие генералы были настроены воинственно и рвались наступать. К началу 1916 г. в составе Третьей турецкой армии было 121,5 батальона, 78 эскадронов и курдские части. Всего 80 226 человек, из них 56 195 штыков и 2087 сабель. Имелось 150 орудий и 77 пулеметов.

Кавказская армия имела 118 батальонов, 23 ополченческие дружины, 104,5 эскадрона и сотни, 338 орудий, 10 самолетов и 150 грузовых автомобилей.

Турки планировали начать наступление весной, но русские их опередили и начали Эрзерумскую операцию.

Наступление русских войск началось в ночь на 10 января 1916 г. атакой 2-го Туркестанского корпуса на ольтынском направлении с целью привлечь внимание турок к их левому флангу, а затем, через 2 дня, перешел в наступление и 1-й Кавказский корпус, поддержанный армейским резервом. Для турок наступление русских в самое неудобное время года, тщательно подготовленное, при скрытно произведенных перегруппировках войск, было полной неожиданностью, что и способствовало успеху первого этапа операции — овладению кеприкейской позицией. Вся операция вылилась в ряд тактических действий: борьбу за горные перевалы и обходы противника по горным хребтам, достигавшим высоты 2700 м, при 25-градусном морозе и при вьюгах, сразу же заметавших протоптанные тропы. Вся тяжесть наступления легла на пехоту, которой приходилось втаскивать пушки на руках. Особенно тяжело пришлось войскам 2-го Туркестанского корпуса, некоторые колонны которого в полном смысле слова пробивались в снежных туннелях. Наиболее быстро шло наступление русских на сарыкамышском направлении, в основном из-за большего числа и лучшего качества дорог.

В середине января был занят Гассан-Кала. Русские войска не встретили почти никакого сопротивления, так как турки спешно отступили к Эрзеруму. Можно было считать, что задача, поставленная Кавказской армии, была выполнена, так как живая сила турок была разбита и центр их расположения прорван. По агентурным сведениям, турки в Эрзеруме пали духом, никто не готовился к обороне, и крепость легко можно было взять с ходу.

С другой стороны, турки начали переброску войск к Эрзеруму из Константинополя и Месопотамии. Поэтому генерал Н. Н. Юденич предложил немедленно штурмовать Эрзерум. Однако прибывший в армию из Тифлиса великий князь Николай Николаевич не согласился с ним. Свое решение великий князь обосновал мощью турецкой артиллерии на фортах Эрзерума (265 орудий). Лишь после долгих препирательств Юденичу удалось настоять на своем.

Русские начали штурм Эрзерума 11 февраля в 8 часов вечера. С севера наступал 2-й Туркестанский корпус, а с востока — 4-я Кавказская стрелковая дивизия и 1-й Кавказский корпус. Всего для штурма предназначалось 78 батальонов, 54,5 сотни, 4 роты саперов и 180 орудий, из которых 16 тяжелые, доставленные из Карса на автомобилях. Русское наступление проходило успешно. Уже 12 февраля русские войска овладели двумя фортами на важных направлениях, что позволило им с севера выйти в тыл турецких позиций. 16 февраля русские войска ворвались в Эрзерум, а турки были отброшены на 70–100 км к западу. По достижении рубежа Мемахатун 13 марта и Хибонси 25 марта русские войска прекратили преследование и остановились из-за трудностей подвоза зимой по неподготовленным горным дорогам провианта и боеприпасов.

В ходе боев было захвачено 8 тысяч пленных, 9 турецких знамен, 315 орудий, большие запасы боеприпасов и продовольствия. Русские потери с начала операции составили 2300 убитыми, 14 700 ранеными и обмороженными. Всего 17 тысяч человек. Турецкая же армия потеряла более половины своего состава и почти всю артиллерию.

Начавшаяся в середине марта весенняя распутица и полное бездорожье приостановили наступательные действия на эрзерумско-эрзинджанском направлении. Но на побережье Черного моря, где весна наступает раньше, распутица уже кончилась. Здесь с 5 февраля весьма успешно наступал во взаимодействии с Черноморским флотом Приморский отряд. К 25 марта этот отряд находился в 50 км от Трапезунда — промежуточной базы турок.

К этому времени в составе Приморского отряда было 11 батальонов, 9 дружин ополчения, 3 сотни, 4 инженерных роты и 38 орудий.

К 14 апреля Приморский отряд в составе 20 батальонов занял позицию вдоль правого берега реки Кара-Дере. Турецкие войска, уступавшие в силе почти вдвое, укрепились на левом берегу, заняв Сюрмене. В тот же день русские при поддержке артиллерии с двух кораблей заняли Сюрмене, а на следующий день продвинулись вперед, не дойдя до Трапезунда около 15 км. Здесь войска остановились и стали готовиться к штурму Трапезунда, который был назначен на 19 апреля. Этим перерывом в наступлении воспользовались турки, которые в ночь на 16 апреля отступили из города. Через два дня, 18 апреля, греческое население Трапезунда, чтобы избежать штурма, прислало своих представителей с просьбой занять оставленный турецкими войсками город. Так Трапезунд был занят русскими без боя.

Вся операция по взятию Трапезунда была предпринята с целью создать там мощную базу снабжения. Поэтому было решено для прикрытия будущей базы создать здесь сильную круговую позицию, укрепленный район, который мог бы служить опорой для правого фланга армии, для чего и было намечено занять Платану. Но Приморский отряд был слишком малочисленным для удержания всего намеченного плацдарма, и Юденич через главнокомандующего Кавказской армией потребовал у Ставки направить ему в подкрепление не менее двух пехотных дивизий. Это подкрепление было дано в виде двух третьеочередных дивизий, которые и были перевезены морем в конце мая из Мариуполя в Трапезунд, где были сведены в 5-й Кавказский корпус.

Турки не смирились с потерей Эрзерума и Трапезунда и решили провести контрнаступление. Из района Проливов на Кавказский фронт была переброшена Вторая турецкая армия в составе 10 дивизий.

К началу наступления турок силы Кавказской армии составляли 183 ¹/₄ батальона, 49 ополченческих дружин, 6 армянских добровольческих дружин, 175 сотен, 657 пулеметов, 470 орудий, 28 инженерных рот, 4 авиационных и воздухоплавательных отряда и роты, 6 автомобильных и мотоциклетных рот и команд, 9 бронеавтомобилей. Всего 207 293 штыка и 23 220 сабель.

Наступление турок началось в апреле. В конце мая туркам удалось отбить город Мемахатун. В это время к русским перебежал офицер турецкого Генерального штаба. Из привезенных им документов и данных им показаний выяснилась полная картина как устройства турецкого тыла и группировки войск, что до сих пор было известно только в общих чертах, так и турецкого плана наступления. Тогда генерал Юденич решил предупредить турецкое наступление своим контрударом, имея целью, выдвинувшись на линию Гюмюшхана — Калкит — Эрзинджан, разбить Третью турецкую армию до сосредоточения Второй армии.

Чтобы отвлечь внимание русского командования от направления главного удара, который намечался турками восточнее Трапезунда, турки 30 мая внезапно перешли в наступление в районе Мемахатун и потеснили части 1-го Кавказского корпуса к Эрзеруму. Но 6 июня наступление турецких войск здесь было остановлено контрударом русских. На главном направлении турки начали операцию 22 июня. Сосредоточив в полосе прорывало 27 батальонов против 12 батальонов русских, они нанесли удар по левому флангу 5-го Кавказского корпуса в направлении на Сурмали, имея целью отрезать русские силы в районе Трапезунда. Прорвав русский фронт, турки потеснили на этом участке русских и оказались всего в 20 км от моря. Но к 4 июля турки понесли большие потери, их натиск ослабел, и левое крыло 5-го Кавказского корпуса, в свою очередь, перешло в наступление. Еще раньше, 2 июля, воспользовавшись ослаблением турецких сил перед своим фронтом, перешел в наступление 2-й Туркестанский корпус.

5 августа началось наступление Второй турецкой армии на огнотском направлении. Русские первоначально отошли, но затем, перебросив с других участков фронта значительные силы, 17 августа перешли в контрнаступление. До 11 сентября бои шли с переменным успехом, а затем в горах выпал снег и ударил мороз, заставивший противников прекратить боевые действия и спешно готовиться к зимовке. С началом зимних холодов обе стороны до весны перешли к обороне.

План раздела Турецкой империи в период Первой мировой войны

 

Согласно знаменитой формуле Клаузевица «Война есть продолжение политики иными средствами», уже в ноябре 1915 г. правительства Англии и Франции приступили к переговорам о разделе азиатской части Турции. Обе стороны выделили для переговоров своих лучших знатоков Ближнего Востока: Франция — бывшего французского генерального консула в Бейруте Пико, Англия — эксперта министерства иностранных дел по ближневосточным делам Сайкса. Переговоры о судьбе Проливной зоны, равно как и боевые действия в том районе, выходят за рамки книги, и интересующихся читателей я отправляю к своей книге «Тысячелетняя битва за Царьград».

Уже в январе 1916 г. проект соглашения был готов. В английскую зону было решено включить Месопотамию с Багдадом и Басрой, но без Мосула. Кроме того, Англия получала палестинские порты Хайфу и Акру. Во французскую зону были включены Ливан, прибрежная часть Сирии (западнее линии Алеппо — Хомс), часть Восточной Анатолии, Малую Армению и Курдистан.

Наступление русских войск на Кавказе внесло серьезные коррективы в планы Англии и Франции. Опасаясь, как бы области Азиатской Турции, о разделе которых они сговорились, не оказались захвачены Россией, Франция и Англия поспешили согласовать свои планы с царским правительством. В феврале 1916 г. Пико и Сайке срочно выехали в Петроград. Памятной запиской английского и французского посольств в Петрограде от 25 февраля (9 марта) 1916 г. царскому правительству было сообщено содержание предварительного англофранцузского соглашения о разделе Азиатской Турции.

Докладывая о проекте Сайкса — Пико Николаю 11, министр иностранных дел С. Д. Сазонов указывал, что для России «наиболее существенное значение» имеет предложенная в этом проекте граница между русскими и французскими будущими владениями. «С точки зрения топографической, — писал Сазонов во всеподданнейшей записке от 29 февраля (13 марта) 1916 г, — она представляется довольно естественной, следуя по направлению главного горного массива, но по политическим и стратегическим соображениям она едва ли может считаться приемлемой. Появление на большом протяжении нашей азиатской границы, в местностях со смешанным и беспокойным населением великой европейской державы, хотя бы в настоящее время и союзной нам, и внедрение ее углом в русско-персидскую границу — должно быть признано нежелательным». По мнению Сазонова, для России «наиболее выгодною была бы общая граница на юге с каким-либо азиатским мусульманским государством в виде ли арабского халифата, или турецкого султаната».

В заключение своей всеподданнейшей записки Сазонов отметил, что если бы не удалось добиться создания между русской и французской зоной (за счет уменьшения последней) буферной области, то «следует во всяком случае настаивать на включении в нашу зону Урмийского округа и Битлисских проходов, предоставив французам некоторые вознаграждения в Малой Армении в районе треугольника Сивас — Харпут — Кесария».

Последний вариант в конечном счете и лег в основу соглашения России с Францией и Англией о разграничении их будущих владений в Азиатской Турции. Получив согласие французского правительства на включение в русскую зону Битлисских проходов и области Урумийского озера взамен территории Малой Армении, ограниченной треугольником Сивас — Харпут — Кесария (Кайсари), Сазонов 17 (30) марта поставил вопрос о разделе Азиатской Турции на обсуждение особого совещания.

Соглашение между Россией и Францией о разделе Азиатской Турции было заключено 13 (26) апреля 1916 г. По этому соглашению Россия получала «области Эрзерума, Трапезунда, Ванна и Битлисадо подлежащего определению пункта на побережье Черного моря к западу от Трапезунда». Кроме того, ей отдавалась часть Курдистана, «расположенная к югу от Вана и Битлиса, между Мушем, Сертом, течением Тигра, Джезире-ибн-Омаром, линией горных вершин, господствующих над Амадией», которая по плану Сайкса — Пико предназначалась Франции. Взамен этого Франция получила обусловленную часть Малой Армении. 26 апреля (9 мая) и 3 (16) мая 1916 г. состоялось соглашение между Францией и Англией — так называемое соглашение Сайкса — Пико. 17 (30) мая 1916 г. Англия присоединилась к франко-русскому соглашению о разделе Азиатской Турции.

В 1915 г. турки устроили геноцид армянского населения по всей Малой Азии. Это существенно осложнило ситуацию в регионе. При этом ни правительство России в лице министра иностранных дел С. Д. Сазонова, ни наместник великий князь Николай Николаевич не имели четкой позиции по поводу дальнейшей судьбы захваченных у Турции территорий.

В июне 1916 г. было принято Положение об управлении Турецкой Арменией. На этой территории создавалось военное генерал-губернаторство. Статья № 8 Положения гласила, что главная обязанность чинов военного генерал-губернаторства состоит в восстановлении и поддержке спокойствия и порядка, а также в наблюдении за правильным течением административной и гражданской жизни.

Военный генерал-губернатор областей Турции, занятых по праву войны, назначался по представлению главнокомандующего Кавказской армией высочайшим приказом и указом Сената и подчинялся непосредственно главнокомандующему Кавказской армией. Военному генерал-губернатору подчинялись все войска, постоянно и временно расположенные в пределах генерал-губернаторства.

Для отправления правосудия среди местного населения в занятых по праву войны турецких областях учреждались судебные установления по образцу народных словесных судов, действующих на территории военно-народного управления Кавказского края.

Приказом начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Алексеева от 29 августа 1916 г. генерал-губернатор областей Турции, занятых по праву войны, был подчинен непосредственно помощнику по военной части наместника его императорского величества на Кавказе и главному начальнику снабжений Кавказской армии, согласно Положению о полевом управлении войск.

На захваченных турецких территориях уездные и окружные начальники назначались только из военных.

Осенью 1916 г. в военном генерал-губернаторстве началось формирование судебных и административных органов государственного управления и организация российской администрации в районе Трапезунда. Район предполагалось разделить на участки, округа и области с соответствующими начальниками участков, округов и губернаторами и их управлениями. Параллельно создавались три судебные инстанции — участковый, окружной и областной суды (по аналогии с российской судебной системой). Во всех инстанциях в число присяжных заседателей предполагалось допустить представителей местного населения.

Министерство земледелия приступило к разработке планов переселения в Армению русских крестьян. Еще в феврале 1915 г. Главноуправляющий землеустройством и земледелием А. В. Кривошеий писал: «Успешное развитие наших военных операций на турецком фронте дает основание предполагать, что в ближайшем будущем окажется возможность исправления Кавказской границы и округления наших в Малой Азии и Армении. Эрзерумский и Ванский вилайеты вполне пригодны для широкого переселения… русских».

Аналогичные планы выдвигал командующий Кавказской армией генерал Юденич. В письме к Воронцову-Дашкову от 5 апреля 1915 г. он предлагал на освободившиеся после наступления русской армии земли турок и курдов селить не армян, а казаков с Кубани и Дона.

Что же касается армянского населения, то министр иностранных дел Сазонов утверждал, что государственным интересам России может соответствовать только соблюдение принципа «беспристрастного отношения ко всем разнородным элементам в крае», особенно потому, что на завоеванной Россией армянской территории армяне никогда не составляли большинства, а после массового уничтожения армян турками их численность не составляла и четверти всего населения. Поэтому Сазонов считал, что армянам можно предоставить самостоятельность в образовании, религиозной жизни, право пользования языком, самоуправление.

Великий князь Николай Николаевич был согласен с Сазоновым, но подчеркивал, что при предоставлении всех вышеперечисленных прав необходимо обеспечить «первенство русского наречия во всех официальных случаях».

Между тем армянская интеллигенция и духовенство настойчиво требовали предоставления немедленной автономии, по крайней мере на захваченных в 1915–1916 гг. землях. Армянские националисты — дашнаки, не дожидаясь официального подтверждения русского правительства об учреждении автономии, начали создавать вооруженные отряды.

В ответ русские власти ужесточили полицейский режим в Кавказском наместничестве и временном армянском военном генерал-губернаторстве. После взятия Эрзерума был издан приказ о запрещении армянам селиться в Эрзеруме. На поздравительную телеграмму епископа Месропа наместник ответил, что «Россия должна крепко присоединить к себе Эрзерум».

1917 г. начался Февральской революцией, которая кардинально изменила ход войны на всех фронтах России, включая турецкий. Эмигрантские историки в конце 1920-х гг. усиленно раздували миф о том, что революция лишила Россию победы в мировой войне. К сожалению, и ряд современных историков пытается доказать нам, что Россия к февралю 1917 г. выигрывала войну. И дело не в том, что к февралю 1917 г. немцы оккупировали несколько русских губерний. К середине 1944 г. немцы тоже стояли на нашей земле, но всем было очевидно, что их дело бесповоротно проиграно, включая даже германских генералов, устроивших покушение на Гитлера.

Между Россией начала 1917 г. и СССР середины 1944 г. была принципиальная разница: врага было чем бить, и знали, за что бить. У нас были лучшие в мире танки Т-34, KB, а затем ИС-1 и ИС-2. В каждой наступательной операции дорогу пехоте расчищали десятки тысяч орудий и установок залпового огня (знаменитых «Катюш»), наша авиация господствовала в воздухе. Наши заводы производили существенно больше видов вооружений, чем фашистская Германия. Напав на СССР, Гитлер хотел уничтожить большую часть славянского населения СССР, а остальных обратить в рабство. Об этом и о зверствах немцев на оккупированных территориях знал каждый советский гражданин. Авторитет Верховного главнокомандующего был непререкаем.

А в феврале 1917 г. в России все было наоборот. Наступления союзников на Западном фронте в 1917–1918 гг. показали, что прорвать оборону немцев даже на протяжении нескольких километров невозможно без сосредоточения тысяч тяжелых орудий и сотен танков. Но и в этом случае за каждый километр неприятельской территории приходилось рассчитываться огромными потерями.

Россия же располагала ограниченным числом разнотипных тяжелых орудий и вообще не имела танков. Кстати, у нас их даже не проектировали. Поэтому любое большое наступление на германские войска было заранее обречено на неудачу. Не будь революции, русские войска в лучшем случае могли бы более или менее успешно обороняться.

Ну, хорошо, возразит оппонент, русские могли находиться в обороне до ноября 1918 г., а там немцы капитулировали, и русские оказались бы победителями. Увы, немцы капитулировали не потому, что союзники уничтожили их армию и флот, взяли Гамбург или Берлин, а из-за революции в Германии. А немецкая революция была следствием русской. К 1 ноября 1918 г. ни одного неприятельского солдата не было на территории Германии и Австро-Венгрии. Линия фронта проходила исключительно по территории стран Антанты. Немцы успели наладить массовый выпуск танков, противотанковых орудий, новых типов самолетов, подводных лодок и т. п. И все это только начало поступать в части в 1918 г. Так что вопрос о возможности капитуляции Германии в ноябре 1918 г. без революции в России представляется, мягко говоря, спорным.

Русские солдаты не знали, за что они воюют. Басни про обиженных австрияками сербов годились лишь для первых недель войны. Включение в состав России германских территорий могло только принести вред России. Что же касается Проливов, то, с одной стороны, русская официальная пропаганда не рисковала объявить их целью войны, а с другой — западные союзники неоднократно обещали России Проливы, но ни под каким видом не собирались отдавать их. У союзников имелись совсем другие планы послевоенного устройства мира. Англия и Франция договорились установить линию раздела сфер влияния по Проливам. Европейские берега Проливов оставались за Францией, а азиатские — за Англией. О России, как видим, и речи не было. Мало того, Англия и Франция еще до февраля 1917 г решили после победы в войне расчленить Россию. В частности, планировалось отторжение Привисленского края, части Белоруссии, части Украины, а также всей Прибалтики.

Выходит, что русские войска сражались за расчленение своей страны!

В 1916 г. почти одновременно в Петрограде и Берлине рассматривался вопрос о заключении сепаратного мира. Причем, естественно, одной из важнейших проблем был вопрос о Проливах.

В мае — начале июня 1916 г. в окружении российского премьера Б. В. Штюрмера обсуждался вариант сепаратного мира с Германией. В обмен на Привисленский край и Курляндию Россия должна была получить часть Восточной Галиции и «весомую часть» Турции.

В Берлине же был составлен проект мира, согласно которому Россия получала право на свободный проход военных кораблей через Проливы. У входа в Дарданеллы Россия должна была получить остров в Эгейском море для строительства военно-морской базы. России предоставлялась доля прибыли от эксплуатации Багдадской железной дороги и т. д.

Как видим, Россия в 1916 г. имела реальную возможность заключить почетный мире Германией. При этом решалась или почти решалась вековая цель России — обеспечение безопасности ее южных рубежей. Однако Николай II не рискнул пойти на сепаратный мир. В течение всего своего 23-летнего царствования он постоянно выбирал наиболее проигрышные варианты.

Последний император сделал все, чтобы развалить собственную империю, и она рухнула как карточный домик. Отречению царя радовалась вся страна, включая большую часть «августейших особ» — великих княгинь и князей. В 70-х гг. XX века по стране ходил анекдот, как Леонид Ильич Брежнев наградил Николая Александровича Романова орденом Ленина за создание революционной ситуации в России.

С осени 1916 г. командующего Кавказской армией великого князя Николая Николаевича заботили не столько военные дела, сколько разговоры о возможном дворцовом перевороте в России. К нему зачастили руководители масонов из Петрограда и Москвы, которые делали великому князю весьма лестные предложения: в минимальном варианте он вновь становился Верховным главнокомандующим русской армией и флотом, а в максимальном — Николаем III. В ходе «генеральского плебисцита», организованного 2 марта 1917 г. генералом Алексеевым, Николай Николаевич высказался за отречение царя и сразу же выехал в Ставку, бросив Кавказскую армию. Николай Николаевич ехал принимать командование, но масоны его обманули, и в пути он получил приказ Временного правительства, которым он вообще лишался всех должностей в русской армии.

В марте 1917 г. Временное правительство утверждает командующим Кавказской армией Н. Н. Юденича, который фактически исполнял эту обязанность. Однако в апреле Юденич был отозван в Петроград, а на его место назначен командир II Туркестанского корпуса генерал Пржевальский.

Зимой и весной 1917 г. на Кавказском фронте было затишье. Небывало снежная и суровая зима сильно затрудняла боевые действия. Лишь с назначением Пржевальского началась подготовка к наступлениям русских войск. Еще зимой с англичанами было заключено соглашение о совместных действиях, по которому Кавказская армия должна была, «как только растает снег на горах Курдистана», начать наступление на Мосул. Во исполнение этого Кавказская армия приступила к подготовке операции от Урмийского озера через Ревандуз на Мосул. Это наступление было тем более желательным, что имелись сведения о подготовке турок к наступлению на Багдад, который весной был занят англичанами. Однако план подготовки Мосульской операции не был доведен до конца и вылился только в подготовительные работы по устройству коммуникаций через Урмийское озеро и далее, к турецкой границе.

4 апреля конный корпус генерала Баратова занял Ханекин. В направлении Кызыл-Рабат была выслана казачья сотня, соединившаяся там с английскими войсками. Помимо этого, связь со штабом английского командующего в Месопотамии Моода была установлена по радио. Периодически туда направлялись штабные офицеры.

Баратов счел целесообразным приостановить продвижение своих частей в Месопотамии. Нездоровый тропический климат Месопотамии, когда заболеваемость малярией в некоторых частях достигала 80 % личного состава, вынудила отвести в мае части корпуса в более благоприятные по климатическим условиям горные районы Персии. Для наблюдения за турками и для связи с англичанами были оставлены только две сотни.

С лета 1917 г. начался развал Кавказской армии. Части самовольно покидали позиции и отправлялись в тыл. Казачьи части организованно уходили на Кубань и Терек.

26 апреля 1917 г. Временное правительство издало декрет о Турецкой Армении, согласно которому гражданское управление передавалось в руки самих армян. Летом того же года многие армянские беженцы (порядка 150 тысяч человек) возвратились в Западную Армению, где постепенно начали налаживать свою жизнь.

После Октябрьской революции развал армии резко усиливается. 28 ноября 1917 г. меньшевиками, эсерами, дашнаками и мусаватистами в Тифлисе создается Закавказский комиссариат. Фактически это было националистическое правительство Закавказья (Азербайджана, Армении и Грузии). Закавказский комиссариат приступил к разоружению пробольшевистски настроенных частей Кавказской армии.

18 декабря Закавказский комиссариат подписал соглашение с Турцией о прекращении военных действий.

29 декабря 1917 г. (11 января 1918) Совет народных комиссаров (Совнарком) Советской России опубликовал, в свою очередь, за подписью Ленина Декрет о Турецкой Армении, в котором провозглашалось право Западной Армении на автономию: «Совет Народных Комиссаров объявляет армянскому народу, что Рабочее и Крестьянское Правительство России поддерживает право армян оккупированной Россией Турецкой Армении на свободное самоопределение вплоть до полной независимости». В том же декрете устанавливался ряд гарантий для нормализации обстановки, например: вывод российских войск и формирование армянского ополчения, свободное возвращение в Турецкую Армению беженцев и лиц, изгнанных турецким правительством, установление границ демократически избранными представителями армянского народа. Наконец, Степан Шаумян был назначен чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа.

Однако 3 марта 1918 г. Советская Россия была вынуждена заключить с Германией «препохабнейший» Брестский мир. Статья 4 мирного договора гласила: «Россия сделает все, что в ее силах, чтобы обеспечить скорый вывод войск из западных провинций Анатолии и их возвращение Турции. Ардаган, Карc и Батум будут незамедлительно освобождены от российских войск». В этом договоре Армения ни разу не упоминалась.

Закавказский сейм не признал Брестский договор и направил на имя Совнаркома в Петроград телеграмму, извещавшую, что «он не признает Брестский мир, так как Закавказье никогда не признавало большевистской власти и Совета Народных Комиссаров». Турция, основываясь на статьях Брестского договора, предъявила ультиматум Закавказскому сейму о немедленном очищении Карса, Батума и Ардагана. В этих условиях 14 марта 1918 г. в Трабзоне открылась мирная конференция между Турцией и Закавказьем.

В феврале 1918 г. Закавказский сейм принял решение сформировать Грузинский, Армянский, Мусульманский и Русский корпуса, а также Греческую дивизию. Однако это решение осталось на бумаге. Грузинский корпус вообще не был создан, мусульманские отряды перешли на сторону турок. В Закавказье оказалось множество русских офицеров, гимназистов, казаков и т. д., которые хотели и могли воевать с турками. Но сейм позже запретил создание Русского корпуса. Единственной боеспособной частью стал Армянский корпус. Причем его ударной силой стал отряд Андраника Сасунского, сформированный в начале 1918 г. в Александрополе.

Во время трабзонских переговоров военные действия продолжались. Русских солдат к этому времени в Карской области практически не осталось, а фронт держали 20–30 тысяч армянских добровольцев под командованием генерала Назарбекяна.

Силы были неравны, и 30 января турки заняли Эрзинджан, 4 февраля — Бай-бурт, 8 февраля — Мемахатун, 29 февраля — Эрзерум, а в марте ими была занята вся турецкая территория, оккупированная русскими в Первую мировую войну.

И тут председатель Закавказского правительства А. Чхенкели отдал приказ Назарбекову отступать.

15 апреля турецкие войска без боя заняли Батум, а 25 апреля — Карc. Армянские войска могли удерживать самую мощную на Ближнем Востоке крепость, как минимум, несколько месяцев. Но из-за преступного приказа они покинули Карc. Туркам досталось около 600 исправных русских орудий, десятки тысяч винтовок, десятки автомобилей, склады, забитые боеприпасами и обмундированием. В Карcе турки устроили массовые грабежи среди мирного населения и резню армян.

Однако 24 мая 1918 г. у Сардарапата армянская армия наносит поражение туркам и спасает свою столицу Ереван. Решающую роль в разгроме турок сыграл генерал Андраник Сасунский.

Любопытно, что продвижению турецких войск на Кавказе препятствовала… Германия. В планы немцев не входило уступать бакинскую нефть и чиатурский марганец Турции. 27 апреля 1918 г. Германия принудила Турцию заключить секретное соглашение в Константинополе о разделе сфер влияния. Турции отводилась юго-западная часть Грузии и почти вся Армения, а остальная часть Закавказья доставалась Германии.

Лоскутная Закавказская демократическая федеративная республика (ЗДФР) 8 июня 1918 г. официально прекратила свое существование. 8 июня образовалась Грузинская республика, 9 июня — Азербайджанская республика и 10 июня — Армянская республика.

4 июня 1918 г. Турция подписала с Армянской и Грузинской республиками договоры «о мире и дружбе», по которым к Турции кроме Карской, Ардаганской и Батумской областей отходили: от Грузии Ахалкалакский уезд и часть Ахалцихского уезда; от Армении Сурмалинский уезд и части Александропольского, Шарурского, Эчмиадзинского и Эриванского уездов. Турецкие войска получили право беспрепятственных железнодорожных перевозок.

А между тем Первая мировая война шла к концу. 19 октября турецкий кабинет министров во главе с великим визирем Талаат-пашой, военным визирем Энвер-пашой и морским министром Джемаль-пашой ушел в отставку в полном составе. Новое турецкое правительство обратилось к Антанте с просьбой о перемирии.

27 октября 1918 г. начались мирные переговоры с Антантой. Они проходили в порту Мудрое на острове Лемнос. Вел переговоры командующий британским Средиземноморским флотом вице-адмирал С. Калторп. С турецкой стороны в переговорах участвовали представители Министерства иностранных дел и Генерального штаба Турции. Французский командующий флотом был извещен о переговорах постфактум.

30 октября в Мудросе на борту английского броненосца «Агамемнон» была подписана капитуляция Турции. Формально она имела вид перемирия.

В первой статье предусматривалось открытие Черноморских проливов для Антанты. Суда Антанты могли свободно проходить в обе стороны и выходить в Черное море.

В статье 5 предусматривалась демобилизация всей турецкой армии, а контингент, могущий обеспечить хотя бы как факт суверенитет Турции, подлежал особому определению.

Антанта отказалась признавать какие-либо государственные образования, созданные с участием турок на Кавказе.

В феврале 1919 г. лидер армянских дашнаков Аветис Агаронян обратился к державам Антанты с предложением создать «Армянскую демократическую республику» с выходом к Черному морю и с включением в ее состав некоторых турецких анатолийских земель.

Общественность западных стран давно симпатизировала армянам и была настроена антитурецки. 10 августа 1920 г. в Севре близ Парижа был подписан мир между Турцией и странами Антанты, среди которых не было Советской России, зато присутствовала буржуазная Армянская республика. Севрским миром были определены новые границы Турции. Армении отходила значительная часть, границы которой должен был определить президент США. Согласно Севрскому мирному договору президент США принял третейское решение присоединить к Армении Ванский, Битлисский и часть Эрзерумского и Трапезундского вилайетов Турции.

Между тем армянские войска еще 9 марта 1919 г. заняли город Карc, оставленный турками, а затем и всю Карскую область. 28 мая 1919 г. по случаю первой годовщины независимости парламент и правительство объявили о присоединении Турецкой Армении к новообразованной республике.

Стамбульское правительство подписало и ратифицировало Севрский договор, но, увы, оно не контролировало положение в стране. Самозваное правительство Мустафы Кемаля 29 апреля 1920 г. объявило себя «единственным представителем интересов турецкого народа». Первым делом кемалисты начали резать армян. 9 июня 1920 г. Кемаль двинул войска к границам Армении. Началась новая армяно-турецкая война.

29 сентября турки заняли Саракамыш, а затем Ардаган. Армяне могли несколько месяцев держаться в Карcе, но по неясным причинам не сделали этого. 30 октября турки заняли Карc и устроили там трехдневную резню. Турки взорвали бронзовый памятник русским солдатам работы скульптора Микешина. Был разграблен древний собор Архистратига Михаила. С 1921 г. службы там уже более не велись.

7 ноября пал Александрополь. Турки шли на Ереван. 18 ноября Армения вынуждена была пойти на перемирие. Согласно официальным советским источникам, 29 ноября в Армении объявился какой-то «ревком» под руководством Касьяна (настоящая фамилия Тер-Каспарянц). На самом деле оный Касьян в ноябре 1920 г. был членом заграничного бюро ЦК КП(б) Армении, а сам ревком был «заграницей». Первым делом ревком призвал Красную армию на помощь «крестьянам, поднявшим знамя восстания». Красная армия оперативно вошла в Армению и привезла с собой ревком в полном составе. 29–30 ноября в Армении была установлена советская власть. А 2 декабря Ленин дал телеграмму председателю ревкома Касьяну: «Приветствую в лице вас освобожденную от гнета империализма трудовую советскую Армению. Не сомневаюсь, что вы приложите все усилия для установления братской солидарности между трудящимися Армении, Турции, Азербайджана». Видимо, болезнь вождя начала прогрессировать.

Ввод Красной армии в Армению советская историография рассматривала как интернациональную помощь трудящимся Армении, но одновременно это была и серьезная помощь правительству Мустафы Кемаля. Ведь несмотря на отступление, армянская армия представляла серьезную угрозу режиму в Анкаре. Армяне, как правило, хорошие солдаты, и им было за что драться с Турцией.

Флирт между Москвой и Анкарой начался еще в первые месяцы 1920 г. 26 апреля 1920 г. Мустафа Кемаль обратился к советскому правительству с просьбой о помощи. Он писал: «Мы принимаем на себя обязательство соединить всю нашу работу и все наши военные операции с российскими большевиками, имеющими целью борьбу с империалистическими правительствами и освобождение всех угнетенных из-под их власти. Для того чтобы изгнать империалистические силы, которые занимают нашу территорию… и чтобы укрепить нашу внутреннюю силу для продолжения общей борьбы против империализма, мы просим Советскую Россию в виде первой помощи дать нам пять миллионов турецких лир золотом, оружие и боевые припасы в количестве, которое следует выяснить при переговорах…»

Осенью 1920 г. в Анкару поступило 200 кг золота из Советской России. Позже поступило еще несколько таких «посылок». В 1920–1922 гг. большевики поставили кемалистам 40 тысяч винтовок, 327 пулеметов и 54 орудия.

Помогая Кемалю, Ленин и Троцкий допустили большой стратегический просчет. Они надеялись, что кемалисты захватят Проливы и будут препятствовать Антанте помогать Врангелю. Но у союзников к началу 1920-х гг. не было особого желания содержать белую армию, а тем более вновь затевать интервенцию в Советскую Россию. А Красная армия в ноябре 1920 г. вообще выбила «черного барона» из Крыма.

Не менее важной целью кремлевского руководства была победа левых сил в Турции. Однако уже 28 января 1921 г. по приказу Кемаля были убиты 15 руководителей компартии Турции во главе с председателем ЦК М. Субхи. Параллельно турецкая армия начала жестоко расправляться с крестьянскими отрядами левого толка.

В итоге все планы Кремля рухнули, и, тем не менее, 16 марта 1921 г. в Москве был подписан договор между РСФСР и правительством Великого национального собрания Турции. По этому договору Батум закреплялся за Грузией, а Турции отдавались Карc и Ардаган.

Стороны обязались не вести подрывной деятельности друг против друга. Вопрос этот крайне деликатный, и я процитирую статью VIII почти полностью: «Обе Договаривающиеся Стороны обязуются не допускать образования или пребывания на своей территории организаций или групп, претендующих на роль правительства другой страны, или части ее территории, равно как и пребывания групп, имеющих целью борьбу против другой страны. Россия и Турция принимают на себя такое же обязательство в отношении Советских Республик Кавказа, при условии взаимности».

В статье VI говорилось, что «все договоры, до сего времени заключенные между обеими странами, не соответствуют обоюдным интересам. Они соглашаются поэтому признать эти договоры отмененными и не имеющими силы». Это было крупным «ляпом» большевиков. Ведь аннулировались международно признанные договоры — Кючук-Кайнарджийский, Ясский, Бухарестский, Адрианопольский, Парижский, Сан-Стефанский и другие. А они определяли границы, режим Проливов и т. п.

ЗАБОТЛИВЫЕ: Автономисты: «Не плачь, Россия. По крайней мере так тебе ноги негде будет протянуть». Рис. А. Радакова). Карикатура 1917 г.

 

У нас любят говорить — «советское правительство», но давайте выясним конкретно, кто же отдал Карc и Ардаган, неоднократно омытые русской кровью? В марте 1921 г. Ленин был уже мало дееспособен. Все вершил Троцкий, при поддержке Каменева, Зиновьева и К°. Сталин был против территориальных и иных уступок Турции. Уж не за прошлые ли заслуги через 6 лет Кемаль предоставит убежище Троцкому, когда ему откажут другие страны?

13 октября 1921 г. в Карcе был заключен договор между Армянской, Азербайджанской, Грузинской советскими социалистическими республиками и Турцией. Карский договор подтверждал основные положения договора, заключенного в Москве 16 марта 1921 г. В Карском договоре был любопытный момент. Его условия должны были продляться каждые 20 лет, а в случае невыполнения Турцией некоторых условий Карская область должна была быть передана Советской Армении.

Так бездарно была отдана туркам Карская область, которая 40 лет принадлежала Российской империи. Замечу, что в 1921 г. Троцкий и К° росчерком пера отдали буржуазной Турции часть Армянской Социалистической республики.

В 1945 г. Сталин поднял вопрос о возвращении Советскому Союзу Карской области. С 20 декабря 1945 г. и до конца 1946 г. в советской прессе и особенно в изданиях Грузии и Армении велась кампания за возвращение СССР Карса и Ардагана. В Армении даже был сформирован состав Карского обкома партии. Однако из-за жесткой позиции стран Запада Сталин законсервировал решение этой проблемы.

30 мая 1953 г., уже после смерти Сталина, министр иностранных дел СССР В. М. Молотов сделал заявление турецкому послу Файку Хозару, в котором говорилось: «Как известно, в связи с истечением срока советско-турецкого договора от 1921 г., вопрос об урегулировании советско-турецких отношений затрагивался в официальных беседах представителей обоих государств несколько лет тому назад. В этих беседах фигурировали некоторые территориальные претензии Армянской ССР и Грузинской ССР к Турции, а также соображения Советского правительства относительно устранения возможной угрозы безопасности СССР со стороны Черноморских проливов. Правительственными и общественными кругами Турции это было воспринято болезненно, что не могло, в известной мере, не отразиться на советско-турецких отношениях.

Во имя сохранения добрососедских отношений и укрепления мира и безопасности правительства Армении и Грузии сочли возможным отказаться от своих территориальных претензий к Турции».

В завершение стоит сказать несколько слов о населении Карской области. Немногочисленные уцелевшие в ходе турецкой резни армяне и греки начали ассимилироваться с турками. До 1962 г. в самом Карcе проживало около шестидесяти православных русских семей, а в окрестностях было несколько сел русских крестьян-молокан. В 1962 г. молокане, не вынеся издевательств и организованных нападений, вернулись в СССР. С тех пор они вместе с казаками-некрасовцами, тоже репатриантами из Турции в том же году, проживают в Ставропольском крае.

В Карcе и области в конце XX века можно было с трудом насчитать человек 80–100 русских жителей, значительно отуреченных, но еще помнящих русскую речь и считающих себя христианами. Любые проявления русской религиозной и просветительской деятельности турецкими властями всегда пресекались. Учить детей русскому языку и культуре предков некому, молиться негде. Все христианские храмы снесены, за исключением развалин древнего армянского храма.

Между тем любой европейский путеводитель по Турции, дойдя до Карса, с удивлением и похвалой отмечает следы русской цивилизации, принадлежности города к былой России: прямые улицы, широкие тротуары, особняки в стиле классицизма и модерна, козырьки и балконы искусно кованого железа 1900-х гг., греческие и армянские инициалы владельцев на каменных сводах ворот…

---

Примечания:

1

Говоря о Древнерусском государстве, я с некоторых пор стал избегать антиисторического термина «Киевская Русь» или «Киевское государство», дабы не подыгрывать «самостийникам» — мошенникам от истории. В IX–XVIII вв. ни у нас, ни за границей не был известен термин «Киевская Русь». Его ввели русские историки в XIX в. как удобную метку.

14

Ладулос — амбарный замок (швед.).

15

Некоторые историки, в т. ч. И. П. Шаскольский, утверждают, что Кнутссон лично не участвовал в походе.

16

Время его основания неизвестно, по разным источникам его датируют от XI до начала XIV в.

143

Многие авторы полагали, что на батареях под Карсом стояли батарейные орудия. На самом деле там были 12-фунтовые пушки «средней пропорции» образца 1805 г., а «батарейные» пушки появились лишь в системе артиллерийского вооружения 1838 г., то есть через 10 лет после описываемых событий.

144

Орудия для батареи № 8 были сняты с батареи № 4, выполнившей свою задачу.

145

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 10 т. М.: Изд-во АН СССР, 1957. Т. VI. С. 672–674.

146

Там же. С. 674.

147

Там же. С. 675, 676.

148

Делибаш — турецкий кавалерист.

149

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. VI. С. 677.

150

Там же. С. 689–690.

151

За этот подвиг А. Ф. Багговут был произведен в генерал-лейтенанты и награжден орденом Св. Георгия III степени.

152

Мюшира — высший воинский чин в Османской империи, маршал.

153

Ферик — звание, соответствующее русскому генерал-лейтенанту.

154

Вилайет — единица административно-территориального деления Турции.

155

Бовыкин В. И. Очерки истории внешней политики России. Конец XIX в. — 1917 г. М.: Учпедгиз, 1960.С. 183.

156

РГВИЯ. Ф. 2005. Оп. 1. Д. 17.

157

Армянский вестник. 1916 г., № 45. С. 10.

158

Арутюнян А. О. Кавказский фронт (1914–1917 гг.). Ереван, 1971. С. 341.

159

Раздел Азиатской Турции. М., 1924. С. 209.

160

Там же. С. 212.

161

Басилая Ш. И. Закавказье в годы Первой мировой войны. Сухуми, 1968. С. 110–114.

162

Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 42. С. 54.

163

Городецкий Г. Роковой самообман. Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М.: РОССПЭН, 1999. С. 81.