Указом Казанская гражданская палата 21 сентября за № 4017, вследствие отношения Московской гражданской палаты от 18 августа 184-8 года за № 10721, Чистопольскому земскому суду предписала оставшееся по смерти штабс-капитана Кречетникова имение, состоящее в селе Изгаре из 915 душ мужского и женска пола, отдать во временное владение объявившего себя наследником полковнику Шепелеву, а от него явившийся доверенный с узаконенным актом капитан Филатьев предъявил право на принятие имение это в свое управление.
Вследствие чего при составлении временного отделения для исполнения ввода на дороге в деревню Толкише явился к г-ну исправнику конторщик села Изгара Михайла Иванов, объявил, что крестьяне бунтуют, а вслед затем вбежали трое крестьян, Григорий Михайлов, Андрей и Николай Андреевы, с дерзостью требовали возвратить сбежавшего от них конторщика, присовокупляя, что они посланы всем миром схватить его, и "если он будет сопротивляться, то они знают, что с ним делать. За это они отданы под надзор, и г. исправник с понятыми поспешил быть в Изгаре; по дороге еще встречены им трое ехавшие крестьянина, которые на спрос сказались, что они власти помещика не признают и едун куда надо. Эти также были взяты и отданы под надзор.
В Изгаре, едва вошел исправник в дом, бывший запертым, как был окружен толпою людей кричавших: "не хотим знать помещика" и не расходившихся с неизвестной целью. В доме были управитель Морозов и вновь прибывший для принятия имения капитан Филатьев в великом испуге.
Наконец, при зборе понятых прочитан был крестьянам села Изгара указ Палаты, доверенность Филатьеву и потребована от крестьян этих подписка, но они, отозвавшись, говорили, что Шепелев помещику их не родственник, и потому считают себя казенными, основывая это еще и на том, что Кречетников при жизни заверил их, что по смерти своей представит им волю, а Морозов очень часто отлучаясь по искам господина и продал их Шепелеву, при выше объясненном же указе не приложено купчих крепостей. И в необыкновенном своем озарте, возвышая единогласно крик, решительно отказались от повиновения законным властям; при этом замечены более действующими Василий Варякин, Иван Фокеев, Василий Селантьев, Михайло Терентьев, Козьма Андреев, Матвей Яковлев, Никита Васюкеев. Пред сим же вводом, как дознано г-м исправником, они удалили всех своих вотчинных начальников и определили, без согласия управителя, других, по своей воле отобрали ключи от господских амбаров и увеличивая в своем своевольстве беспорядок и подвергнув имение значительному нарушению в общем кругу хозяйства.
...Прибыв к ним чистопольский земский исправник и требуя подписок о признании настоящим владельцем г. Шепелева, не предъявлял ни родословной, ни законных актов о вводе его во владение и, не удовлетворяя просьбы объяснить им это обстоятельство, многих из них жестоко наказывал и, нарядив около тысячи человек из окрестных селений понятых, отправился обратно в город; потом вскоре они должны были содержать без всякой причины присланных на усмирение их, как будто бунтовщиков, 300 человек нижних чинов внутренней стражи, во время пребывания коих исправник неоднократно приезжал и вынуждал их жестокими наказаниями к подписке, не объявляя попрежнему просимых ими актов, и когда они не решились исполнить его требование, то за сие некоторые из общежителей их были жестоко наказаны и подвергались безвинно тюремному заключению, а другие, потерпевши такие же жестокости, сделались больны и остались совершенно почти в раззоренном и превращенном в неописанную бедность жительстве. Таким образом, редкий день проходил без причинения напрасных побой. Назад тому с неделю, во время молотьбы господского хлеба, когда были Семеновым требования подписок, а со стороны крестьян возникли просьбы о объявлении актов, то всех по научению старосты Жеребенкова и вышепрописанных участников, не подписавшихся в признании власти г. Шепелева, подвергли столь жестокому побойству, что они вынужденными нашлись скрыться в леса и уйти тайно в Казань, а потому просили г. военного губернатора воспретить такие истязания и предъявить им законные права г. Шепелева на владение ими, от чего успокоится ропот значительного числа людей, потерпевших совершенно безвинно жестокие истязания и бедственные до такой степени, что они не знают, найдется ли хотя небольшая часть таких семейств, которые бы были в состоянии засеять хотя малость какого либо хлеба.