С.ТРОИЦКИЙ, священник
Некоторые особенности в обычаях ветлужских жителейСудоходная река Ветлуга, вытекающая из вологодской губернии, несёт свои воды потом по двум уездам костромской, - ветлужскому и варнавинскому, вдоль всей северной части макарьевского уезда нижегородской и, касаясь, правым берегом своим, части васильского (в имении г.Шереметьева), впадает, в козьмодемьянском уезде, казанской губернии, в реку Волгу, принимая в себя, на пути своего течения, в макарьевском уезде, нижегородской губернии, небольшие сплавные реки: Усту, Люнду, Юронгу. Во время весеннего водоразлития, по Усте производится сгонка лесов из казённых, удельных и владельческих дач варнавинского уезда костромской губернии, по Люнде гонятся леса здешних землевладельцев, а по Юронге из казенных дач яранского уезда, вятской губернии, и 3-го макарьевского, лесничества нижегородской. Вместе с лесом, по большей части, распиленным на тёс, особенно на устинских и ветлужских пристанях, грузятся, в громадных барках и белянах, бочки с чёрными, жидкими товарами (чёрными товарами называются смола и деготь), которые сдаются в низовых приволжских городах: Саратове, Царицыне, Дубовке и других. Вся местность, расположенная по берегам реки Ветлуги, изстари называется ВЕТЛУГОЮ, а жители этой местности – ВЕТЛУЖАНАМИ; целый же ветлужский уезд костромской губернии носит издавна название ПОГАНОЙ ВЕТЛУГИ, по черноте и неопрятности жителей, в домашнем быту. Ветлужские жители, с незапамятных времён, по самому местному положению, невольно втянулись в занятие лесными промыслами. В настоящее время, почти исключительную их промышленность составляет смолокурение, с запродажею вперед этого товара промышленникам-торговцам. В предшевствовавшие годы, при выпуске сырорастущих лесов из казённых дач, здесь, в значительных размерах, вырабатывался шадрик, по местам вязовый, а преимущественно осиновый, продавался на ближайшем базаре, в селе Воскресенском, откуда шёл, на кожевенные заводы, в село Богородское, горбатовского уезда. Сверх того, в зимнее время, и ныне большая часть здешних жителей бывает занята рубкою и вывозкою леса на пристани. Все эти заработки и доставляют населению средства к уплате податей и к удовлетворению необходимейших насущных потребностей. В прежние годы, здешние жители очень много вырабатывали в лесах, в соковое время: снимали мочало (любопытные сведения о мочальном промысле по р.Ветлуге можно найти в трудах академика Кеппеа), лыко и бересту, запродавая первые переторговцам, а последнюю вывозя и сдавая на дегтярные заводы. Зато эти громадные соковые заработки, по всей здешней ветлужской местности, значительно ослабили главное, основное крестьянское занятие – хлебопашество. Как-быть, но самое то время, когда нужно вывозить навоз и пахать под пар, для озимого, ржаного посева, все мужчины, поголовно, уходили в лес, в мочальники; а паровая пашня земли производилась или женскими, или старческими, или даже детскими руками, отчего и хлебопашество шло здесь, большей частью, слабо и неудовлетворительно; а народ приписывал недороды хлеба худокачественности земли. Ныне-же, с прекращением соковых выработок, когда народ начал поплотнее прилагать свои руки к плугу и косуле, и земля стала лучше, и пошли урожаи хлеба (Совершенно справедливо замечание автора, что более тщательная обработка земли увеличивает её производительность, но всё-же не подлежит никакому сомнению, что почва земли нижегородского Заволжья (семёновского, макарьевского и части балахнинского и васильского уездов) крайне неплодородна. Это, между прочим, подтверждено и несколькими официальными комиссиями, бывшими на Ветлужьи в 1863-1865 годах, с целью ближайшего изследования положительно-бедственного состояния народонаселения, имевшаго своими последствиями общий пересмотр первоначально-составленных в ветлужском крае уставных грамот, и понижение назначенных, по ним оброков. Подробные об этом сведения сообщены в напечатанной в I томе «Сборника» статье «Обзор хода крестьянского дела в нижн. губернии»). В весеннее время почти весь здешний люд, всякого пола и возраста, бывает занят сперва грузкою, а потом сгонкою вывезенных на пристани лесов, на барках и на плотах и, разумеется, подённая заработная плата бывает не очень низка. По этому случаю, и пашня под яровое у многих оттягивается до поздна, или-же производится опять женскими или детскими руками, так, что суммы заработанной домохозяином на грузке и сгонке лесов, под раз бывает недостаточно к вознаграждению всей потери, происходящей от несвоевременной и плохой обработки земли. Недостаток хозяйственной экономии в здешнем народе происходит, частью, и от некоторой, при удобном случае, роскоши его и характерной чистости. Мужечёк-ветлужанин любит поесть посытнее и послаще, да охотник ещё, при случае, и подвыпить. Всякий, даже пустячный подряд, всякая сделка, сопровождается, по обычаю, магарычами. Взял-ли кто вывезти или распилить известное количество деревьев, постройку или пробивку судна, или барки, подрядился-ли в бурлаки до устья Ветлуги, запродал-ли сына в работники или дочь в работницы, необходимым условием, при этих поладках, бывает всегда магарыч и, сбивши его с хозяина, обыкновенно, продолжают попойку и на свои трудовые гроши. Ни один здешний бедняк не поедет на базар с своим куском, не ограничится, пожалуй, и на базаре одним калачом, или простым обедом; нет, он, во-что бы то ни-стало закажет испечь, на стоялом дворе, пирог с рыбой, а к пирогу возмёт, если хватит достатка, полштофчика вина, да курганчик пивца. Увидавшись с хорошим приятелем или родственником, наш крестьянин, если чуть-чуть есть у него в кармане, отправляется в гостиницу, попить чайку и, во всяком случае, не без прокладки водочкой, так что редкаго, из возвращающихся с базара, можно увидеть не под куражём. Особенная роскошь и чрезвычайная трата денег, заметны у здешнего народа, во время годовых, престольных праздников. При всей недостаточности годового запаса хлеба, самый бедный крестьянин здешний осенью – обновки обращивает, по крайней мере, мешок ржи на солод, на пиво и сусло, до которых здешнии обыватели большие охотники, так что, во всё летнее время, в редком порядочном доме не бывает или пива или сусла. В зажиточных домах варят пива к празднику корчаг по двадцати и пируют круглую неделю. Сколько наготавливают съестных припасов: муки, крупчатки, рыбы, говядины, на празднике, стол продолжительный, не говоря уже о напитках, на которые не щадят последних грошей и остальных хлебных крох… Самого средственного состояния крестьянин не обойдётся в праздник без ведра вина зеленого и, по крайней мере, - четверти ведра ещё виноградного, так, что праздник уносит у него из кармана от 10 до 15 р., - порядочная подать!.. Ещё более раззорительны бывают здешние свадьбы. Что-бы сыграть свадьбу – женить сына – достаточному крестьянину нужно непременно припасти рублей 80 или 100 серебр. Прежде всего, ему нужно распоить, по крайней мере, полведра простой водки и четверть ведра виноградного, на рукобитье, просватовши невесту и тут-же выложить на стол выговора за неё отцу, от 20 до 40 рублей. Дело женихово-же припасти дары своей родне, разделаться с причтом и потом задать, как говорится, пир на славу. Иному отцу, после женитьбы сына, достаётся оплачивать свадебные издержки года два, три и более. Здешнее ветлужское население, за исключением одной, небольшой, казённой воздвиженской волости, состоит из обязанных разным землевладельцам крестьян. При существовании крепостного права, помещики, в видах своих интересов, большей частью, не дозволяли брать на стороне и отдавать невест за пределы своего имения. Эта мера, особенно в малочисленных вотчинах, невольно вызывала к допущению браков в степенях родства, неразрешаемых законом, о чём, разумеется, родители брачующихся не объясняли причтам. Самые союзы брачные, в то время, не заключались не по согласию и избранию брачующихся, а по воле и указанию владельцев, или даже уполномоченных ими старост и бурмистров. При существовании этих прав, и выговоры за невест даваемы были незначительны, от 3 до 5 р.; а при попойке на свадьбах всё-таки были так-же раззорительны, как и ныне. Следствием недобровольных, принуждённых браков были, во многих домах, семейные неурядицы, а нарушение супружеской верности было делом почти обыкновенным. Дух крепостного состояния, по местам, и ныне всё ещё отзывается в народе. И по настоящее время, православные всё ещё не перестают утруждать епархиальное начальство просьбами о разрешении родственных браков. Одни наши черемисы (Желающих подробнее ознакомиться с бытом черемисов нижегородского Заволжья, отсылаем к прекрасной статье того-же автора «Заметки о ветлужских черемисах», напечатанной нами, когда мы редактировали неофф.часть «Ниж.Губ.Ведомостей», в №№20 и 21 «Ведомостей» за 1863 год), в этом отношении, строже всех соблюдают правила церкви: у них никто и ни за что не решится вступить в брак в родстве, даже и дозволительном. Но за то у них, при браках, бывает ещё больше траты и раззорения, чем у русских: АЛОМ (выговор) за невесту у них берётся гораздо дороже, от 30 до 50 рублей серебр. За то родители дают невесте, в приданое, корову, овец, а у состоятельных даже и лошадку. В крестьянских семействах здешней местности случается, что приёмыши вступают в брачный союз с детьми принявших их на воспитание лиц, так как приёмыши здесь не считаются за родню и никем, при приёмке чужого детища на воспитание, не совершается положенного правилами церкви усыновления. Здешние женихи весьма редко женятся до истечения определённого законом возраста. Исключительные семейные нужды, вызывающие просить разрешения жениху, на вступление в брак, за полгода до 18 лет, составляет редкость (Вообще-же подобные ходотайства весьма многочисленны по всей губернии, в чём мы неоднократно имели случай убедиться. Поездки в губернский город крестьян, с этой целью, были крайне для них обременительны, тем более, что иногда бывали совершенно безполезны, потому, что время, проходившее в необходимых хлопотах по консистерии, иногда равнялось тому, которое недоставало до указонного срока. Мы слышали, что, во избежание всех этих лишних трат, нынешним епископом нижегородским преосвященным Филаретом сделано распоряжение, чтобы прошения о разрешении в брак за полгода до совершеннолетия посылали с места, и главное, что-бы немедленно разрешались. Этим распорежением преосвященный Филарет, можно смело расчитывать, сохранил в кармане нашего крестьянина не одну тысячу рублей, пропадавших прежде даром); а о невестах, недостигших 16-ти летнего возраста, здесь нет и слуха, потому что, как мужчины, так и женщины, в здешнем краю, развиваются физически не рано и, потому, вступают в брак те и другие, по большей части, в довольно-соответственном возрасте: от 19 до 23 лет. Не случалось встречать ни одного случая, чтобы сын здешнего крестьянина женился без воли и благословения отца; невесты-же изредка посягают на замужество и без воли родителей, особенно, если нет в живых отца, а одна мать жива (Эти случаи увода невест (самокрутки, по местному выражению) подробно описаны в помещаемой ниже статье свящ. Кордатова). Но эти несчастные случаи допускаются во избежание раззорения, какое жених, по здешнему обычаю, должен понести через взнос тестю – неподсильнаго для него выговора. Вотчимы, при женитьбе пасынков и при выдаче падчериц, сохраняют за собою право отцев, а мачихи права матерей. В случае-же неимения у жениха или у невесты ни отца, ни вотчима, ни матери, ни мачихи, их место заступают, при сватанье и браке, отцы и матери крестные, дяди и тетки и братья с сестрами, которые и дают новобрачным благословение, вместо родительского. Выбор невест у нас, на Ветлуге, редко зависит от родителей, а всего чаще от самих женихов и невест. Здесь нельзя не коснуться странного обычая – учреждать в каждом селении, на зиму, так называемые, девичьи БЕСЕДЫ или БЕСЕДКИ, ПОСИДЕЛКИ (Для сравнения сообщаем автором сведений о ветлужских БЕСЕДКАХ, просим читателей припомнить описание васильских ПОСИДЕЛОК, сделанное выше, г.Кудрявцевым). Девицы сами откупают у кого нибудь порожнюю избу, с уплатою за неё деньгами, или жнитвом и, в этих избах, отдельно от родителей, с начала зимы до великого поста, сидят дни и ночи, занимаясь пряжею льна; уходят домой только поесть и ночевать, а иные и ночуют в беседке. Сюда к девицам красным приходят на вечера и добры молодцы посидеть и покалякать с ними от скуки и безделья, попеть песен, пошалить и поиграть. Отцы и матери, видя и зная эти близкие сношения своих дочерей с молодцами, смотрят на это сквозь пальцы, как на дело обычное и неизбежное, даже как-бы восхищаясь, если молодцы ухаживают за их дочками более, чем за другими девицами. Здесь-то добрые молодцы, как на широкой вестовой площади пытают в уме-разуме и выбирают после продолжительных фамильярных взаимных отношений, входят с ними в преждевременные, слишком тесные связи. Дети крестьянские у нас, к сожелению, приучаются к бражничеству и пировне раным-ранешинько. В праздник пируют отцы и матери, пируют, на них глядя, и их детушки, шатаясь целыми табунами из дома в дом и непременно мальчики с девочками вместе, в одной компании, с 10 лет приучаясь к питью и иногда упиваясь до-пьяна, а родители, глядя на них, только любуются, восхищаясь их удальством. Поучения пастыря, направляемые против этих грубых обычаев, остаются не более, как голосом вопиющего в пустыне. Выслушавши их в церкви, народ только глумится на улице над проповедником. «Вишь, какой батька-то строгий: хочет запретить нам и гулять-то, и в беседы-то ходить!» Говорят за чистую прихожане, расходясь из церкви. Есть у нас ещё обычай, сопровождаемый неумеренною попойкою, - это помочи (Дествительно вредным в экономической жизни народа ПОМОЧАМ положили начало однако, как справедливо, кажется, было замечено в печати – мы образованный класс русского народа, или по крайней мере те из нас, которые назывались помещиками. Многими помещиками поддерживается этот обычай, с особенной силой и энергией, и в настоящее время). Отстал-ли кто от людей с пашней, сенокосом, с севом, жнивою или выделкою льна, делает, так называемую, ПОЗОВУШКУ. Сваривши браги, наготовивши разнообразной стряпни и купивши достаточное количество вина, зовут обыкновенно соседей или соседок на помощь – пособить поработать и потом попировать. На этих помочах, при обычной, неумеренной пировне, очень редко обходится без скандальных приключений. Опьяневшие помочане либо раззодорят один с другим, либо даже раздерутся и, на другой день, на похмелье, следуют суд и расправа, оканчивающиеся, по большей части, мировыми сделками, заключаемыми при новых издержках и попойках. Впрочем нельзя-же сказать, чтобы в жизни и обычаях ветлужского народа не проглядывало и светлых сторон. Первый похвальный обычай большей половины здешнего народа, - это его религиозность и усердие к посещению храма Божия и, как следствие усердия к церкви, почтительность к духовенству, а, что всего достопримечательнее, - это примерное расположение к подаянию милостыни. К несчастию, и эти добрые качества, при внимательном на них воззрении, в большинстве, теряют свою ценность, то от нечистоты побуждения, то от уклонения в крайности. Так наши православные приобрели навык постоянно креститься и нашёптывать общеизвестную Иисусову молитву, но, по большей части, без сердечного в том участии, так что иногда, вслед за этими крестами и молитвами, мужик не задумывается обмануть кого угодно, забожить долги, утянуть чужую копейку, завладеть чужою собственностию и, даже при случае, залесть в чужой карман; а очернить кого, осмеять и обругать на все лады, - это всё для него ни по чём. Милостиноподаяние до того развито в здешнем крае, что убогим, престарелым сиротам нет нужды ходить под окна домов, для принятия подаяния: им наносят в кельи насущных потребностей до излишества. Особенно помешаны на разноске милостыни здешние пожилые, сердобольные женщины. Они разносят по вечерам и по ночам и в простое время, но преимущественно это узаконено здесь в табельные дни, поминовения усопших, в родительские субботы, в третины, девятины, полусорочины и сорочины, по новопреставленным родным. За то, кажется, нигде так и не развиты празность, леность и тунеядство, как на нашей матушке Ветлуге. Здесь средних лет мужчины, здоровенные отставные солдаты, молодые вдовы и солдатки, мальчики и девочки от 10 до 15 лет, без всякого стыда и стеснения, скитаются по миру; а мальчишки, сыновья слабонравственных и празднолюбивых вдов и солдаток, сперва то сами по миру походят, то слепых за клюку поводят с подряда, а потом, по достижению возраста, не приучившись ни к каким занятиям и ремеслам, по неволе, идут в солдаты, по найму, - незавидный исход! Если заглянуть в домашний быт любого или любой из вышеупомянутых нищих, - этих горьких сирот, во время годовых праздников, то тут можно увидеть пир-горой и такие на столах припасы, какие в пору приготовить порядочному домохозяину и всё это на подаяние. Этот-то недуг-праздность, нищенство и тунеядство и произвели в здешнем народе столько праздношатающихся бездомков, задерживающих платеж, в общество, оброчных повинностей. Вообще, здешний народ, в большинстве, не экономен, не привык сберегать добро на черный день; а бедные, имея в виду даровщину, теряют охотку к труду. Не однократно доводилось видеть и испытывать на опыте, как из среды этой набалованной нищенской партии молодые люди, нанявшись в работники или работницы, тайно убегали от своих хозяев, далеко не дожив до срока и, между тем, забравши и затративши всю условленную, наемную ряду. Тут является на сцену и хворь, и неожиданные несчастные обстоятельства дома или у родных, чтобы только чем нибудь отделаться от работы и возвратиться к своему обычному, любимому ремеслу (Почтенный автор, очевидно, увлекается своим пессимизмом, но, принявши за правило печатать в «Сборнике» материалы, мы, по необходимости, даем в нем место мнениям, которые и не разделяем, или, по крайней мере, причины которых объясняем себе другими логическими обстоятельствами. Докозательством-же, что автор настоящей статьи увлекается своим пессимизмом, видим мы в том, что он рисует всё одними мрачными красками, так напр. и в посиделках он видит только одну сторону, правда не вымышленную им, не исключающую за то и хороших черт). Наконец, народ ветлужский не беден и суевериями. Всякие болезни, на людях-ли, или на скоте, он привык приписывать порче, причиняемой недоброжелательством злобных людей; а потому, при всей своей наружной религиозности, он ищет, в подобных несчастных случаях, помощи не у Бога и опытного врача, а у знахарей и ворожеек, которые, наговаривая на воду, на соль и на квас, дают выпить или сьесть наговоры эти, и, не доставляя, обыкновенно не малейшей пользы и облегчения в несчастии, обирают их и деньгами, и холстиком, и хлебцем и чем попало. В предохранении селения от постигшей окружающие местности заразительной болезни, наши православные тоже, прежде всего, прибегают к суеверным средствам спасения: заставляют девиц ночью опахивать селения вокруг, вытирают из дерева огонь и через него переходят сами и переводят всех приходящих в селение, в той уверенности, что язва через этот огонь не переходит. Чтобы предостеречь от порчи, во время свадьбы, жениха и невесту, кладут в карманы обоим по луковице, с воткнутою в неё булавкою, на которой и сосредоточится вся порча. Чтобы лучше велась скотинка на новой дворине, при переводе её в карман кладут горсть навоза из того хлева, откуда взята скотина и вываливают его на новом дворе или в новом хлеве. Но всех суеверных обычаев невозможно и перечислить, - так их много у народа. Сколько вы не усиливайтесь доказывать суеверному народу, что нет в природе не домовых, ни водяных, ни леших с лешихами, что это одне сказки и бредни, он никогда вам не поверит, потому что эти верования передаются детям от родителей ещё с младенчества и приемлются первыми вместе с материнским молоком, как заветная, наследственная тайна и непререкаемая истина. Эта крайняя слепота понятий, эта дичь и невежество прямо указывают на нужду и необходимую потребность народного образования; а у нас в местности и существующие школы закрываются, за неотысканием средств к их содержанию…
Из книги «Нижегородский сборник» Т.3 (издаваемый Нижегородским губернским статистическим комитетом, под редакцией действительного члена и секретаря комитета А.С.Гацискаго.). Н.Новгород, 1870 г.
