Русские жалованные грамоты на Афоне XVI –XVIII вв.

Русские жалованные грамоты на Афоне XVI –XVIII вв.

Жалованные грамоты русских государей православным иностранцам за­нимают особое место среди других источников по истории связей Христиан­ского Востока и России поствизантийского периода. Благодаря этим доку­ментам иноземцы приобретали официальный статус, могли рассчитывать на царскую аудиенцию и получение материальной помощи. Русские акты, хра­нящиеся на Афоне, были первыми по времени в этом ряду и почти 3 сто­летия оставались основными правоустанавливающими документами в дву­сторонних отношениях. На протяжении XVI-XVIII вв. Россию посетило большое число представителей святогорских монастырей, и большая часть полученных ими в Москве жалованных грамот до сих пор сохраняется в этих обителях.

Русские жалованные грамоты афонским монастырям
в отечественной и зарубежной историографии

Систематическое изучение царских грамот, сохранившихся на Афоне, началось в XIX в. Некоторым исследователям, посетившим святогорские мо­настыри, удалось увидеть и описать их, давая представления о документах, практически недоступных широкому кругу исследователей^{[1] [2]}. Однако первые важные сведения о подлинных жалованных грамотах на Афоне оставил еще в XVIII в. знаменитый путешественник по православному Востоку Василий

Григорович-Барский^[3]. В описании его второго посещения афонских монас­тырей сохранились замечательные свидетельства давних и активных связей обителей Святой горы и Московского царства. В. Григорович пишет о под­линных царских актах, которые ему довелось увидеть. Путешественнику при­надлежит и важное замечание о грамотах, которые во время его пребывания могли быть отосланы из монастыря, чаще всего в его метохи^[4]. Отсутствую­щий на Афоне акт мог сохраниться в одном из метохов в Придунайских зем­лях или, наоборот, разделить печальную участь многих подворий афонских монастырей и их документов на территории современной Румынии. Григо- рович-Барский не имел возможности детально изучить монастырские биб­лиотеки, о чем он сам неоднократно упоминает. Его последователи пользо­вались наблюдениями путешественника, ссылались на него, и им удалось заметно расширить поле исследования.

Важные наблюдения над русскими актами, хранящимися в афонских монастырях, принадлежат архимандриту Порфирию (Успенскому). Научные результаты его поездок на православный Восток, в том числе на Афон, созда­ли прекрасную для своего времени базу данных о русских актах, хранящихся в греческих монастырях^[5]. Они не только дополняют архивные разыскания Н. Н. Бантыш-Каменского и его сотрудников, о чем будет сказано далее, но иногда удачно корректируют их. Например, Порфирий (Успенский) сообщает сведения об отсутствующей у Бантыш-Каменского грамоте царя Алексея Михайловича Лавре св. Афанасия 7166(1657/58) г.^[6] С другой стороны, не­точные представления о приказном делопроизводстве привели о. Порфирия к ошибочному утверждению о том, что на обороте актов находится личная подпись царя^[7]. Как известно, грамоты визировались исключительно дьяками Посольского приказа.

В 1850-х гг. П. И. Севастьянов, организовав фотосъемку афонских древ­ностей, среди которых есть и русские жалованные грамоты, оставил потом­кам прекрасный исследовательский материал. Снимки с актов хранятся в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки^[8]. Приходится только сожалеть, что в наше время при всем раз­нообразии технических возможностей не сделано ничего подобного.

 

В последние десятилетия подлинные жалованные грамоты стали пред­метом новых научных изысканий^[9]. Греческий ученый К. Нихоритис обсле­довал русские грамоты из афонского Ватопедского монастыря^[10]. Это уже со­временное описание, позволяющее представить характер русских актов, сохранившихся в обители. Сведения о русских грамотах Ватопеда и Зографа содержатся в трудах болгарского исследователя К. Павликианова^[11]. Автор полагает, что жалованные грамоты давали право на самостоятельный сбор средств в пользу монастыря^[12], что не вполне корректно. Грамоты позволяли приезжать ко двору за государевой милостыней. Право же на самостоятель­ный сбор пожертвований, если оно существовало, оговаривалось особо, та­ким образом являясь еще одним видом царской милостыни.

Особенно повезло с вниманием ученых грамотам Хиландарскому мо­настырю на подворье в Москве^[13]. Последнее издание грамот с историей их изучения предпринял в 2004 г. С. М. Каштанов^[14]. В 2009 г. вышел в свет сбор­ник сербских и русских документов по истории двусторонних отношений в XVI-XVIII вв. В издании воспроизведены тексты жалованных грамот рус­ских царей афонскому Хиландарскому монастырю. К сожалению, сведения об отпусках и списках этих актов, имеющиеся в отечественных собраниях, там отсутствуют. Поэтому в грамоте 1658 г. от имени Алексея Михайловича, опуб­ликованной по подлиннику, хранящемуся в Хиландаре, имеются непрочитан­ные слова, которые можно восстановить по архивным документам, а также не опубликована запись на обороте грамоты^[15]. В книге издано также фото гра­моты царя Алексея Михайловича этой обители на подворье в Москве^[16], что в подписи под иллюстрацией не указано.

Несколько подлинных грамот, некогда пожалованных обителям право­славного Востока и греческим купцам, отложились в собрании Посольского приказа в РГАДА. Как правило, это происходило в тех случаях, когда монас­тырь получал новую грамоту, а прежнюю оставляли в приказе.

Документы РГАДА в Реестре жалованных грамот
Н. Н. Бантыш-Каменского

В отечественных архивах, прежде всего в РГАДА, сохранился большой объем отпусков и списков жалованных грамот афонским обителям, которые содержат исчерпывающие данные о характере актов. Вместе с тем, они не все­гда передают «букву» документа, списки одной и той же грамоты, выполнен­ные в разное время разными людьми, отличаются по написанию отдельных слов. То же относится и к имеющимся публикациям актов XIX в., которые, как правило, отражали орфографию своего времени. Б0льшая часть жалован­ных грамот «греческим духовным и светским людям» известна по Реестру, составленному Н. Н. Бантыш-Каменским (1737-1814 гг.)^[17], но есть и такие, которые в Реестре не упоминаются. Материалы жалованных грамот, вклю­ченных в Реестр, были обработаны архивистами в конце XVIII в. Почти все они, за исключением текстов, изданных в 1-й^[18] и 3-й^[19] посольских греческих книгах, практически не изучены. Реестр содержит 101 единицу хранения, по­строен по хронологическому принципу и дает довольно полную информацию о царских грамотах, в разное время отправленных на Христианский Восток. Грамоты, жалованные афонским монастырям, занимают в нем значительное место. В 1858 г. подлинные жалованные грамоты греческим монастырям и от­дельным лицам, по каким-либо причинам отложившиеся в Посольском при­казе, были присоединены к фонду 154 (Жалованные грамоты на вотчины, чины и дворянство).

Отпуски жалованных грамот греческому духовенству и купцам, хра­нящиеся в РГАДА, имеют исключительное источниковедческое значение. В частности, эти документы позволяют судить о содержании подлинных ак­тов, которые уходили на Афон и до сего дня могли не сохраниться. Кроме того, отпуски грамот компенсируют малодоступность оригиналов. В конце черновика присутствует очень ценное для исследования описание под­линника, например: «Государева грамота писана в лист на александрейской меншой бумаге, государево имянование по “московского” писано золотом. Подпись дьяка Ивана Патрикеева такова: “Божиею милостию великий госу­дарь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Великия и Малыя Ро- сии самодержец”»^[20]. В отсутствии подлинника данная информация стано­вится известной только из чернового документа.

Помимо отпусков жалованных грамот в делах Посольского приказа на­ходятся и списки с них, которые делались в пограничных городах и с донесе­ниями воевод отсылались в Москву или выполнялись непосредственно в при­казе. По внешнему виду списки отличаются от отпусков. Они, как правило, не имеют исправлений и содержат указания на пометы, которые делались в грамоте уже после того, как она уходила из Посольского приказа. В списке с грамоты афонскому Павловскому монастырю 1653 г. помечено: «У подлин­ной государевой грамоте назади написано: Божиею милостию великий госу­дарь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии самодержец. Да в той же грамоте печать вислая красная. Подана в Севску мая в 5 день 191 (1683 г.— Н. Ч.)»^[21]. Следовательно, данный документ должен бы храниться среди дел 1683 г., хотя является списком грамоты 1653 г. Довольно часто ар­хивисты, обрабатывая документы Посольского приказа и отбирая списки с жалованных грамот конкретному монастырю или частному лицу, создавали отдельное досье. Оно могло включать не один, а несколько списков, сделан­ных в разные годы посещения иноземцами русской столицы. Такие досье легко находятся по описи, но создают проблему для датировки конкретного списка. Только проделав определенную исследовательскую работу, можно по­нять, когда именно была сделана та или иная копия грамоты.

Содержательная часть грамот

Текст грамоты включает в себя полный царский титул, наименование монастыря и имя действующего настоятеля или монастырского архимандри­та, которому она давалась. Акт определял, в какие сроки представители дан­ной обители могут приходить за милостыней, количественный состав посоль­ства, фиксировал цель приезда, таможенные и иные льготы для посланцев монастырей, а также гарантировал содействие со стороны русских властей. От имени государя приезжим предписывалось не провозить в Россию чужих людей и товаров^[22].

Cудя по дошедшим до нас документам, первой жалованной грамотой иноземным православным, по-видимому, можно считать грамоту 1509 г. ве­ликого князя Василия III Ивановича, хотя и посланную на Афон со старцами Пантелеймонова монастыря, но обращенную к проту Святой горы Паисию и собору всех 18 святогорских монастырей. В ней великий князь писал: «А вперед, коли похотите к нам послати милостыни ради, и вы бы посылали с сею нашею грамотою, а мы, оже даст Бог, хотим честныя обители, иже в Свя- теи горе Афонстеи, и впред дозирати и милостынями помогати, доколе Бог взвелит»^[23]. Формуляр грамоты еще не сформировался, она не названа подоб­но более поздним актам жалованной грамотой, хотя является ею по существу, так как выражает желание московских государей покровительствовать пра­вославному миру и позволяет его представителям приходить в Москву за материальной помощью. Эту грамоту Н. Н. Бантыш-Каменский не выделил для своего Реестра: Реестр начинается с грамоты того же великого князя от 7 марта 1515 г. с тем же разрешением приходить за милостыней. Первые жа­лованные грамоты называются проезжими или проезжими жалованными. В дальнейшем условия пребывания в России будут оговорены в собственно жалованной грамоте, а проезжая станет играть роль пропуска по территории государства, т. е. в прямом смысле документом для проезда по стране. Обыч­но проезжие грамоты в деле не сохранялись, что и понятно: с ними пра­вославные иноземцы уезжали домой. Столбцы Посольского приказа хранят только записи о выдаче названных проездных документов. Благодаря фото­снимкам П. И. Севастьянова мы имеем возможность представить проезжую грамоту, данную царем Петром Алексеевичем афонскому Иверскому монас­тырю в 1707 г.^[24]

Содержание грамоты, как правило, повторяло образцы аналогичных до­кументов, созданных ранее и отложившихся в Посольском приказе. Гречес­кие дела содержат множество выписок с примерами, из которых черпалась необходимая для каждого конкретного случая информация^[25]. Об использо­вании архива Посольского приказа для составления новой грамоты говорят сами документы. В 1658 г. в грамоте Хиландарского монастыря обнаружи­лось, что количество лет, через которые старцы имели право приходить за милостыней, подчищено^[26]. Тогда «та грамота для справки»^[27] была взята в Посольский приказ, где выяснилось, что афониты появились в Москве рань­ше срока, так как «в отпуску написано: велено приезжати к великому госу­дарю бити челом о милостине в 10 год»^[28]. В итоге монастырь получил новую грамоту с правом приезжать в Россию через 7 лет^[29]. Возможно, проступок хиландарских монахов не имел последствий, потому что тогда они привезли для Патриарха Никона икону Божией Матери «Троеручица»^[30], и Патриарх мог ходатайствовать за них перед царем^[31].

Иногда грамоты переписывали по просьбе приехавших, практически по­вторяя текст предыдущего акта и не объясняя причин, почему одна грамота

 

заменялась другой. Иногда подробно описывалась судьба акта, пожалован­ного ранее. Например, замена одной жалованной грамоты на другую проис­ходила в случае воцарения нового государя. В октябре 1654 г. Алексей Ми­хайлович повелел дать инокам афонского Павловского Георгиевского монастыря «царскую жаловалную новую грамоту против прежней жаловал- ной грамоты отца нашего блаженные памяти великого государя царя и вели­кого князя Михаила Федоровича всея Русии самодержца»^[32] с разрешением приезжать ко двору в 5-й год. В прежней грамоте был указан тот же срок.

Документ переписывали и в тех случаях, когда посланцы монастырей, имевшие право приезжать в Россию раз в 10 лет, просили разрешения приходить за милостыней чаще^[33]. Новую грамоту давали, если она имела ка­кие-либо повреждения или была утрачена. В начале 1660 г. в Москву после долгого перерыва приехали старцы из афонского Пантелеймонова монастыря. Они просили переписать свою грамоту, поскольку прежняя по пути к Москве «на море помокла и печать попортилась»^[34].

Помимо разрешения на приезд за милостыней тексты грамот включали в себя сведения об особых отношениях, связывавших афонскую обитель и русское правительство. Так, в грамоте Ватопедскому монастырю 1683 г. цари Иоанн Алексеевич и Петр Алексеевич выразили твердое намерение не воз­вращать на Афон крест царя Константина и главу Иоанна Златоуста, при­сланные в Россию в 1655 г. «на поклонение и на освящение»^[35]. Грамота 1646 г., с которой приехали ватопедские старцы, скорее всего, осталась в Москве. В тексте отпуска нового документа записано, что грамоту Алексея Михай­ловича было велено «отставить»^[36]. После этих слов лист столбца обрезан (скорее всего, при обработке архива Посольского приказа), но смысл фразы вполне завершен. Во всяком случае, на Афон грамота не вернулась. Там со­хранилась только тщательно выполненная копия этого документа и его пе­ревод на греческий язык^[37].

Даты и подписи жалованных грамот

Обычно грамоты писались на бумаге, значительно реже на пергамене, чем подчеркивалась особая важность документа. Первые жалованные грамоты, выданные от лица молодого царя Алексея Михайловича, были писаны на пер­гамене (в терминологии документа телятине) и оформлены очень торжест­венно. Милостивые царские грамоты визировались дьяками Посольского приказа, которые подписывали государево имя на обороте грамоты. Тогда же ставилась дата, точнее день месяца, так как его название и год был указан писцом еще в черновике. Иногда день месяца не проставлялся вообще, но акт и без него использовался, как и грамота с числом. С такой грамотой приез­жали (иногда неоднократно) в Московское царство, ее переписывали вновь или подписывали именами новых государей.

В последней трети XVII в. грамоты часто не переписывались вновь, а подписывались на обороте от имени нового государя. Например, на обороте милостивой грамоты Алексея Михайловича 1660 г. Пантелеймонову монас­тырю имеется запись о подтверждении прав обители царями Иваном и Пет­ром Алексеевичами «198 маия 31»^[38]. В правление Петра Алексеевича жа­лованные грамоты подписывались царем лично. При Петре I поменялся и внешний вид документа. Вместо большого парадно оформленного листа жа­лованные грамоты превратились в тетради, которые вкладывались в облож­ку, обтянутую дорогой тканью. Именно так выгладит жалованная грамота импе­ратрицы Елизаветы Петровны афонскому Павловскому монастырю 1754 г.^[39]

Сроки действия грамот

Уже к середине XVII в. многие из афонских монастырей имели грамоты, дарованные им в предшествующее время. Отсутствие жалованной грамоты вынуждало греческое духовенство заручаться всевозможными рекоменда­циями. В ноябре 1646 г. путивльские воеводы получили из Посольского при­каза наказ пропускать к Москве только тех греков, которые привезут запе­чатанные грамоты Греческих Патриархов о «государевом деле»^[40]. В том же документе были приведены примеры, когда приезжие греки выдавали письма с просьбами о милостыне за важную политическую информацию кон­фиденциального характера^[41]. Сроки прихода за милостыней, указанные в жа­лованных грамотах, были различными. Принцип, по которому определялись «указные годы» для монастырей, до конца не ясен, хотя некоторые приори­теты во внешней политике России на православном Востоке прослеживаются. Как правило, смысл этих особых отношений отражен в тексте самого акта.

Печати жалованных грамот

Описание государевых печатей сохранилось в источниках XVII в. Одно из них принадлежит подьячему Посольского приказа Григорию Котоши- хину^[42]. В 1664 г. он бежал в Речь Посполитую, позже переехал в Швецию, где и составил для шведского правительства подробное описание русского двора и системы государственного управления России. Другое описание со­держит Титулярник, вышедший в свет в 1672 г. Там же помещено и изобра­жение печатей^[43]. В Русском государстве использовались большая и малая государственные печати. На большой печати в щитке на груди орла находи­лось изображение всадника, поражающего дракона (чудо Георгия о змие). После присоединения к России Украины по сторонам от орла возникли изоб­ражения крепостей, которые символизировали Великую, Малую и Белую Рос­сию, а также восточные, западные и северные владения государства. Вокруг шла надпись с полным царским титулом.

На малой государственной печати изображения всадника и орла разме­щались на разных сторонах. Надпись включала краткий царский титул без перечня земель. Такая печать в документах называлась «кормленной», так как в свое время ее привешивали к жалованным грамотам на кормление. Котоши- хин писал: «Да в том же приказе (Посольском.— Н. Ч.) ведомы печати: болшая государственная, которою печатают грамоты, что посылают в окрестные го­сударства; другая, что печатают грамоты жаловалные на вотчины всяких чинов людем; тою же печатью печатают грамоты х крымскому хану и х калмыкам»^[44].

По свидетельствам документов, печати на жалованных грамотах были «отворчатые под кустодией», т. е. прикладные, закрытые для сохранности бу­магой, «двойные» или «на обе стороны» (подвешенные на шелковом шнуре), и «кормленные», т. е. малые государственные печати. Для оформления гра­мот восточнохристианскому духовенству использовалась и большая госуда­рева печать, которая применялась в дипломатической переписке с иностран­ными державами и, казалось бы, не должна была использоваться в данном случае. Кустодией в терминологии источника называется фигурный бумаж­ный лист, наклеенный на «отворчатую» печать для ее сохранности. Бумаж­ная кустодия прикрывала либо собственно печать, либо место прикрепления к грамоте шелкового шнура, на котором печать привешивалась. В западноев­ропейской традиции кустодией называется и футляр, куда для сохранности помещалась печать. В русских архивных документах XVI-XVIII вв. она име­нуется ковчегом. Если в документе описание ковчега отсутствует, следует иметь в виду, что он непременно существовал, чтобы сохранить непрочную восковую печать.

Обычно грамоты запечатывались красными восковыми, точнее воско­мастичными печатями, но бывали и исключения. Отношение русского пра­вительства к различным афонским монастыря отражалось и на оформлении данных документов. Для афонских актов печати из драгоценных металлов делали несколько раз. В XVI в. хрисовулы жаловались Иваном Грозным Хиландарскому монастырю на подворье в Китай-городе (1571 г.)^[45], Федо­ром Ивановичем, подтвердившим данные права в ноябре 1585 г.^[46], Борисом

Годуновым той же обители на приезд хиландарских старцев за милостыней в 1603 г. Исследуя акты XVI в., С. М. Каштанов не исключал возможности оформления грамот золотыми печатями и в более позднее время, что прекрас­но подтверждают архивные документы.

В марте 1624 г. из Посольского приказа в Серебряную палату принесли жалованную грамоту Федора Ивановича Хиландарскому Введенскому мо­настырю с привесной печатью из литого золота. Царь Михаил Федорович приказал изготовить такую же печать «на свое государево имя»⁴⁶. Золотая печать была на упомянутой выше ноябрьской 1585 г. грамоте Федора Ивано­вича на Хиландарское подворье в Москве. По всей вероятности, речь шла о подтверждении прав Хиландарского монастыря на двор в Китай-городе. Та­ким образом, печать, изготовленная мастером А. Степановым, должна была скрепить грамоту Михаила Федоровича от 30 апреля 1624 г.⁴⁷ Русские госу­дари придавали большое значение оформлению жалованных грамот, даро­ванных православным подданным турецкого султана. Начало царствования Алексея Михайловича ознаменовалось выдачей богато украшенных грамот с использованием большой государевой печати.

Сохранившиеся до наших дней печати, например, на подлинных грамо­тах из собрания РГАДА, представляют исключение из общего правила. Чаще всего печати, как восковые, так и выполненные из золота или позолоченного серебра, до наших дней не дошли. Хрупкие воскомастичные печати получа­ли повреждения во время дальних путешествий с православного Востока в Россию, как это было с грамотой афонскому Пантелеймонову монастырю 1626 г.⁴⁸ Печати из драгоценных металлов трудно было сохранить по другим причинам. На них покушались и османские чиновники, досматривавшие пу­тешественников, и разбойники, которые действовали на дорогах.

Среди известных по документам жалованных грамот, отправленных на Афон, сведения о печатях сохранились далеко не для всех актов. Но даже выборка примеров показывает все разнообразие видов печатей, которые ис­пользовались при оформлении этих грамот⁴⁹.

Шифр архивного дела РГАДА, ф. 52, оп. 1	Дата	Название афонского монастыря	Описание печати
1646 г. № 12	1646 г.	Ватопед	«Да у той же великого госуда­ря грамоте печать вислая крас-
			ноя»;
Кн. 5			«Печать государьственная большая двойная, привешена

46                               Викторов А. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов. 1613-1725. Вып. 2. М., 1883. С. 511-512. 47          Список с жалованной грамоты см.: РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1624 г., № 6. 48          РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1660, № 15, л. 18. 49          Описание печатей приводится в правописании оригинала.

 

			на снурке толковом з золо­том»
Кн. 5	1646 г.	Св. Афанасия (лав­ра)	«Печать государьственная большая двойная привешена на снурке толковом»
Кн. 5	1646 г.	Хиландар	«Печать государственная боль­шая двойная привешена на снурке шолковом з золотом»
1647 г. № 14	1647 г.	Ивирон	«Привешена печать государева болшая двойная на снурке шолковом з золотом»
1649 г. № 2	1649 г.	Ивирон	«Запечатана на снурок шолко- вой золотой государьскою пе­чатью кормленою на красном воску»
1653 г. № 10	1653 г.	Филофеев	Печать кормленая
1654 г. № 3	1653 г.	Павловский Георгиевский	«Да в той же великого госуда­ря грамоте печать вислая крас­ная»
1683 г. № 3	1683 г.	Ватопед	«Запечатано в Печатном при­казе вислою печатью, снур шолку красного з золотом, ку- стодия с фигуры бумажная»
1683 г. № 7	1683 г.	Павловский Георгиевский	Малая государева печать красного воска в медном ков­чеге
1688 г. № 7	1688 г.	Ватопед	«Запечатана государевою вис­лою печатью на снуру ниже письма в Печатном приказе пе­чатью на обе страны: на одной орел, а на другой ездец, покры­то китайским отласом алым»

 

 

Подлинные жалованные грамоты в собрании РГАДА
и фотоснимках П. И. Севастьянова

Фотоснимки афонских актов из коллекции П. И. Севастьянова суще­ственно дополняют наши сведения о подлинных государевых грамотах, от­правленных в разное время на Святую гору. Почти все фото, выполненные Севастьяновым более 150 лет назад, и сегодня позволяют прочитать текст акта и изучить все особенности его оформления. Еще в 1880 г. Т. Флоринский при­влек внимание к снимкам Севастьянова, проведя, по его выражению, «биб­лиографическое разыскание»^[47], где жалованные грамоты лишь упоминались. Коллекция фотоснимков жалованных грамот русских государей на Афоне почти полностью соответствует данным архимандрита Порфирия (Успен­ского). Из 36 афонских актов Реестра Бантыш-Каменского, включая 6 про­пущенных им по разным причинам грамот, Севастьяновым отснято 9. Эти подсчеты не окончательны, так как в процессе исследования могут появиться новые данные. Остановимся только на одном из актов, отсутствующем в Ре­естре Бантыш-Каменского,— жалованной грамоте императрицы Елизаветы Петровны Павловскому Георгиевскому монастырю. Для этого необходимо отчасти повторить и дополнить материал нашей статьи, где опубликована предыдущая грамота тому же монастырю 1683 г.^[48]

Павловский Георгиевский монастырь, чаще именуемый в документах Павловским, находится на юго-западе Афонского полуострова, недалеко от Дионисиата на высоте 180 м над уровнем моря. По преданию, он был осно­ван в X в. одновременно с Лаврой св. Афанасия игуменом Ксиропотамского монастыря Павлом. По другим свидетельствам, основателем монастыря стал отпрыск императорского рода, либо оскопленный сын императора Маврикия (582-602 гг.), либо сын Михаила I Рангаве (811-813 гг.)^[49]. Согласно данной традиции, отшельник первоначально поселился в пещере на берегу моря, но набеги пиратов вынудили его подняться в горы. Там, где в скиту жил св. Па­вел, со временем возник монастырь во имя великомученика Георгия с собо­ром Сретения Господня.

Древние сказания неслучайно связывали начальную историю монастыря с византийскими автократорами. В XIV в. обитель заселили сербские и бол­гарские монахи, что в позднейшей историографии объяснялось славянским происхождением св. Павла^[50]. По мнению других историков, славянизация монастыря произошла во время пребывания на Афоне сербского краля Сте­фана Душана (с декабря 1347 по апрель 1348 г.)^[51]. Ктиторами обители в раз­ное время были сербский деспот Георгий Бранкован (1367-1457 гг.) и его дочь Мария, супруга султана Мурада II (1401-1451 гг.), и др. Значительную роль в поддержании монастыря св. Павла в XVI-XVII вв. сыграли правители Мол­давии и Валахии^[52]. В середине XVIII в. обитель перешла в руки греческих насельников.

С Россией афонский Павловский Георгиевский монастырь имел давние связи. На протяжении XVII — начала XVIII в. посланцы монастыря неодно­кратно посещали Москву, ища здесь материальной помощи и поддержки в тяжелое время турецкого владычества. Однако отношения обители св. Павла с Россией изучены недостаточно. Ни русские путешественники, побывавшие на Афоне, ни позднейшие исследователи не обратили должного внимания на интенсивные и плодотворные контакты русского правительства и этой афон­ской обители. В работе Н. Ф. Каптерева «Русская благотворительность мо­настырям св. горы Афонской в XVI-XVIII столетиях» монастырю св. Павла не уделено внимания вовсе^[53].

Документы РГАДА показывают, что с 20-х гг. XVII в. до 20-х гг. XVIII в. представители Павловского монастыря приезжали к русскому двору много­кратно. Кроме потребности в царской материальной помощи (приезды 1624 г.^[54], 1626 г.^[55], 1627 г.^[56], 1629 г.^[57], 1645 г.^[58], 1653 г.^[59] и позднее), были и другие причи­ны, приводившие павловских старцев в Москву. Они приходили «на вечное в России житье»^[60], привозили выкупленного пленного^[61] или греческие ру­кописи, отобранные на Афоне Арсением Сухановым^[62]. Представители Пав­ловского монастыря принимали активное участие в привлечении России к борьбе за освобождение греков и славян от османского владычества. В 1688 г. архимандрит Исайя доставил русским государям грамоты от Константино­польского и Сербского Патриархов, а также Валашского владетеля с призы­вом к активным военным действиям против Порты^[63]. Исайя, посланный в Ва­лахию с ответными грамотами царей, был арестован и заключен под стражу в Вене. Благодаря вмешательству русских государей павловского архиманд­рита освободили, и в марте 1691 г. он приехал в Москву^[64].

Таким образом, пребывание посланцев Павловского Георгиевского мо­настыря в России в 1683 г. было одним из эпизодов давних исторических свя­зей обители с русским правительством. В тот год архимандрит Исайя и его спутники прибыли в Севск по жалованной грамоте царя Алексея Михайло­вича 1653 г.^[65] В 1699 г. в Посольском приказе был составлен перечень гречес­ких монастырей, получавших в разное время жалованные грамоты русского правительства. Об афонском Павловском Георгиевском монастыре в этом документе сказано, что грамота 1653 г. «переписана вновь на его великого го­сударя (Петра Алексеевича.— Н. Ч.) имя, и велено приезжать к Москве для милостыни в 5-й год»^[66]. В 1744 г. она еще хранилась в монастыре, о чем сооб­щает В. Григорович-Барский^[67], а в середине XIX в. ее видел архимандрит Ан­тонин (Капустин)^[68].

На приеме в Кремле афониты преподнесли государям Иоанну и Петру Алексеевичам мощи сщмч. Василия и прп. Стефана Нового^[69], получив обыч­ное царское жалование на милостыню. Кроме нее афонские старцы увезли из Москвы и служебные книги на русском языке. Монахи просили их в каче­стве дара, так как не могли приобрести печатные издания из-за бедности. Сре­ди запрошенных афонскими старцами книг значились: Евангелие напрестоль­ное, Апостол, Триодь постная, Триодь цветная, Евангелие от Иоанна толковое, Устав церковный, Псалтирь с восследованием, Прологи, Октаих, Требник, Чиновник архиерейский, Служебник, Ирмологии, а также «Обед и вечерня душевная» и неизвестное сочинение Григория Назианзина^[70]. При этом при­езжие сообщили о своем монастыре: «А в нем мы, богомольцы ваши, живем все словенскаго языка. И бдение божественное все по-руски, и книги у нас московские, и нигде инде во всей Святой горе, кроме нашего монастыря, рус- ким людем и белорусам пристанища нет, толко в нашем»^[71]. В досье Посоль­ского приказа подробности о полученных книгах не сохранились, но есть сви­детельство о выделении отъезжающим монахам подвод под книги и некой церковной утвари^[72].

В тот же приезд посланцы Павловского монастыря получили новую жа­лованную грамоту от имени царей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича 1683 г. С этой грамотой в 1701 г. побывал в Москве архимандрит Василий. Список с нее сохранился в бумагах Посольского приказа^[73]. После освиде­тельствования и снятия копии документ был возвращен владельцам. С той же грамотой в 1717 г. приезжал иеромонах Пимен и 2 его спутника. С нее так­же сделали список, совпадающий по тексту с подлинником 1683 г. и преды­дущими списками. В списке, в частности, говорится: «У той же великого госу­

 

даря^[74] жалованной грамоты печать на красном воску в медном ковчежце вис­лая на красном шолковом шнуре с серебром под бумажною кустодиею»^[75]. Как видно из приведенного описания, в 20-х гг. XVIII в. документ сохранял свой первозданный вид, в котором и дошел до наших дней.

Последний приезд монахов Павловского монастыря зафиксирован по материалам РГАДА в 1719 г. Ни о каких жалованных грамотах в деле не упо­миналось. Афонские монахи прибыли только с посланием игумена Михаи­ла, написанным «росийским письмом»^[76]. Интересно, что один из двух при­ехавших, иеромонах Сергий, был русским. Его светское имя — князь Михаил Андреевич Прозоровский. После отъезда своего товарища на Афон, он посе­лился в московском Сретенском монастыре.

Наше предположение о том, что акт 1683 г. остался в Москве в связи с получением новой жалованной грамоты от императрицы Елизаветы Пет­ровны, высказанное ранее^[77], подтверждают документы Архива внешней по­литики Российской империи (АВП РИ) и фото П. И. Севастьянова. К сожа­лению, выделение материалов из РГАДА для АВП РИ в середине прошлого века проводилось по не всегда понятному принципу, без учета сложившихся архивных комплексов. В результате чего в разных собраниях оказались до­кументы не только тематически связанные между собой, но дела, касающиеся одного и того же приезда в Россию афонских старцев с одним и тем же архив­ным шифром. Это касается приездов в 1717 г. иеромонаха Пимена^[78] и в 1719 г. иеромонахов Филиппа и Сергия (в миру Михаила Андреевича Прозоров­ского)^[79]. В дальнейшем монахи Павловского Георгиевского монастыря посе­щали Россию в 1722 и 1754 гг.

В 1754 г. святопавловский архимандрит Анатолий, воспользовавшись содействием духовника Елизаветы I протоиерея Федора Дубенского и пода­рив императрице часть Животворящего Креста Господня, попросил перепи­сать грамоту 1683 г. на новую. Он писал государыне, что «оные жалованные предков вашего императорского величества грамоты^[80] вовсе обетшали (со­стояние грамоты 1683 г. вполне удовлетворительное, по-видимому, важнее был следующий аргумент.— Н. Ч.) и количества милостыне в оных не изобра­жено. Того ради Вашего императорского величества со всею обителью нашею богомольчески просим ради дражайшаго Вашего императорского величества здравия и благополучнаго государствования приказать оную грамоту за край­нею обетшалостию возобновить, которую при сем приношу, и во оной об от­деленной Вашим императорским величеством части Животворящего Древа упомянуть, такоже и количество милостыне, что Бог положит по сердцу Ва­шему императорскому величеству изобразить, за что святая обитель наша о здравии Вашего императорского величества вечно должна Бога молить»^[81]. Императрица отделила небольшую часть Животворящего Креста Господня, вернув остальное архимандриту Анатолию, и велела даровать новую жало­ванную грамоту от своего имени, которая, по наблюдениям архимандрита Порфирия (Успенского), в XIX в. находилась в Павловской обители^[82]. Бла­годаря снимкам П. И. Севастьянова, мы имеем возможность представить, как выглядела эта грамота, и опубликовать ее текст по оригиналу (см. При­ложение).

Акт императрицы, скрепленный большой государевой печатью в золотом ковчеге, оказался настолько значительным даром, что посланцы монастыря не без оснований опасались везти его через турецкие заставы. В связи с этим был издан указ императрицы, согласно которому, грамоту отправили русскому посланнику в Константинополе, и уже через него передали насельникам мо- настыря^[83].

Можно с полным основанием добавить грамоту императрицы Елизаветы Петровны к Реестру Бантыш-Каменского не только потому, что она не попала в него по причине нахождения списка не в Посольском приказе, а в Колле­гии иностранных дел, но и потому, что это, скорее всего, единственная жало­ванная грамота, данная православному иноземному монастырю после прав­ления Петра Великого.

Приложение

1754 г. мая 13 — Жалованная грамота
императрицы Елизаветы Первой старцам
афонского Павловского Георгиевского монастыря
о приезде в Россию за милостыней в пятый год^[84]

(Л. 14) Божиею поспешествующею милостию мы, Елисавет Первая, им­ператрица и самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Влади­мирская, Новгородская, царица Казанская, царица Астраханская, царица Си­бирская, государыня Псковская и великая княгиня Смоленская, княгиня Эстлянская, Лифлянская, Корелская, Тферская, Югорская, Пермская, Вят­ская, Болгорская и иных, государыня и великая княгиня Новагорода Низовския земли, Черниговская, Рязанская, Ростовская, Ярославская, Белоозерская, Удорская, Обдорская, Кондинская и всея северныя страны повелителница и государыня Иверския земли карталинских и грузинских царей и Кабардин­ские земли черкаских и горских князей и иных наследная государыня и об- ладателница.

Нам, великой государыне, нашему императорскому величеству, Афон­ские горы Павловского Георгиевского монастыря архимандрит Анатолий в нынешнем 1754-м году, будучи в Москве для получения во оной монастырь по жалованным высочайших предков нашего императорскаго величества граммотам^[85] милостыни, за которою велено им приезжать в пятой год, про­шением представлял, что те грамматы весма обетшали, и просил, дабы в под­тверждение оных дать в тот Павловской Георгиевской монастырь нашего императорскаго величества жалованную граммоту. А при том нам, великой государыне, нашему императорскому величеству, поднес привезенной оттуда ковчег с святым Животворящим Древом Креста Господня, что мы, приняв от того Животворящаго Древа часть, отделя, оставили здесь, а протчее отдано ему, архимандриту.

И он в тот Павловской Георгиевской монастырь отпущен обратно со всемилостивейшим нашего императорскаго величества награждением, ко­торого от нас пожаловано на оной монастырь, три тысячи, да особливо ему, архимандриту, на дорожной сюда и обратно проезд тысяча. Итого четыре ты­сячи рублев. А по прошению его в подтверждение высочайших предков на­шего императорскаго величества (Л. 16) жалованных грамот повелели мы дать ему во оной Павловской Георгиевской монастырь вновь нашего император­скаго величества граммату, по которой для получения милостыни в нашу Все­российскую империю приезжать из того монастыря трем или четырем мо­нахам с одним служителем, так как и прежде было, в пятой год. И получать им нашего Синода в оной монастырь милостыни то число, что по штату по­ложено, и во время проезда их в нашу империю и обратно за границу не ток­мо свободно и без задержания их везде пропускать, но в потребном случае и возможное вспоможение им показывать, и по нашим указам перевозу и мос- товщины, и с их вещей пошлины не брать.

Чего ради сия грамота из нашей Коллегии иностранных дел и дана в Москве лета от создания мира 7262, а от Рождества Христова 1754 маия 13 дня, государствования нашего третьяго на десять года.

Канцлер граф Алексей Бестужев-Рюмин.

Литература

Акты Русского на Святом Афоне монастыря св. великомученика и це­лителя Пантелеимона. Киев, 1873.

Антонин (Капустин), архим. Заметки поклонника Святой горы. М., 2013.

Викторов А. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых при­казов. 1613-1725. Вып. 2. М., 1883.

Григорович-Барский В. Второе посещение Святой Афонской горы Васи­лия Григоровича-Барского им самим описанное. М., 2004.

Каптерев Н. Ф. Приезд в Москву Павловского афонского монастыря ар­химандрита Исаии в 1688 году с грамотами от прежде бывшего Константи­нопольского Патриарха Дионисия, Сербского Патриарха Арсения и Валаш­ского господаря Щербана с просьбою, чтобы русские государи освободили их от турецкого ига // Каптерев Н. Ф. Собрание сочинений. Т. 2. М., 2008. С. 588-627.

Каптерев Н. Ф. Русская благотворительность монастырям св. горы Афон­ской в XVI-XVIII столетиях // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. 1882. Вып. 1, 3, 5-7.

Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях // Каптерев Н. Ф. Собрание сочинений. Т. 1. М., 2008. С. 21-505.

 

Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. М., 2000.

Леонид (Кавелин), архим. Историческое описание Сербской лавры Хи- ландаря и ее отношения к царствам Сербскому и Русскому. М., 1868.

Леонид (Кавелин), архим. Славяно-сербские книгохранилища на Святой Афонской горе. М., 1875.

Москва—Сербия, Белград—Москва: Сборник документов XVI-XVIII вв. Белград; М., 2009.

[Муравьев А. Н.] Описание монастырей и скитов, находящихся на Свя­той горе Афонской. СПб., 1859.

Павликянов К. История на българския светогорски манастир Зограф от 980 до 1804 г. София, 2005.

Порфирий (Успенский), архим. Второе путешествие архимандрита Пор- фирия Успенского в Синайский монастырь в 1850 г. СПб., 1856.

Порфирий (Успенский), архим. Первое путешествие в афонские мо­настыри и скиты. Т. 2. М., 1846.

Порфирий (Успенский), архим. Указатель актов, хранящихся в обителях св. Горы Афонской // Журнал Министерства народного просвещения. 1847. Ч. 55. № 7-9.

Посольская книга по связям России с Грецией (православными иерар­хами и монастырями) 1588-1594. М., 1988.

Россия и греческий мир в XVI в. Т. 1. М., 2004.

Титулярник. М., 2007.

Флоринский Т. Афонские акты и фотографические снимки с них в собра­нии П. И. Севастьянова. СПб., 1880.

Фонкич Б. Л. Арсений Суханов и греческие рукописи Патриаршей биб­лиотеки в Москве // Фонкич Б. Л. Греческие рукописи и документы в России в XIV — начале XVIII в. М., 2003. С. 115-144.

Фонкич Б. Л. Чудотворные иконы и священные реликвии Христианского Востока в Москве в середине XVII в. // Очерки феодальной России. Вып. 5. М., 2001. С. 70-97.

ФотиН А. Света гора и Хиландар у Османском царству (XV-XVII век). Београд, 2000.

Чеснокова Н. П. Жалованная грамота царей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича афонскому Павловскому Георгиевскому монастырю 1683 г. из собрания Российского государственного архива древних актов // Монфокон: исследования по палеографии, кодикологии и дипломатике. [Вып.] 1. М.; СПб., 2007. С. 472-479.

Чеснокова Н. П. Печати жалованных грамот русских царей на православ­ном Востоке (XVI-XVIII вв.) // Сигнум. Вып. 5. М., 2010. С. 129-145.

Чеснокова Н. П. Христианский Восток и Россия: политическое и куль­турное взаимодействие в середине XVII века (По документам Российского государственного архива древних актов). М., 2011.

Шахова А. Д. Греки в Москве в XVI-XVII вв. // Россия и Христианский Восток. Вып. 2-3. М., 2004. С. 186-197.

Actes de Chilandar. 2-eme partie: Actes slaves // Византийский временник. 1915. Т. 19.

Kampfer F. Die russischen Urkunden im Archiv des Klosters Hilandar // Хи- ландарски зборник (Recueil de Chilandar). № 6. Београд, 1986.

Langlois V. Le Mont Athos et ses monasteres. Paris, 1867.

Pavlikianov C. The Athonite monastery of Vatopedi from 1462 to 1707. Sofia, 2008.

KoKKivhj Sp. Ta povaopppia tpj 'EllaSoj. [%. t.], 1999.

NixapiThg K. «Zalovany gramoty» Риотка ToapiKa eggpafa eleouj thj I. M. BatopeSiou (Mia ppratp ppooeggiop) // BYZANTIAKA. 1997. T. 17. S. 499-513.

Ntxapithj K. H EPIAPASH TOY AriOY OPOYS ETON nNEYMATIKO BIO TWN SLABWN. OeooaloviKh, 2004.

---

© Чеснокова Н. П., 2016

^[2]   См., например: Антонин (Капустин), архим. Заметки поклонника Святой горы. М., 2013; Лео­нид (Кавелин), архим. Историческое описание Сербской лавры Хиландаря и ее отношения к царствам Сербскому и Русскому. М., 1868. С. 100-101 (грамота Ивана IV 1571 г. Хилан- дарскому монастырю на подворье в Москве); Actes de Chilandar. 2-eme partie: Actes slaves // Византийский временник. 1915. Т. 19. С. 582-584; Акты Русского на Святом Афоне монас­тыря св. великомученика и целителя Пантелеимона. Киев, 1873.

^[3]      Григорович-Барский В. Второе посещение святой Афонской горы Василия Григоровича-Бар- ского им самим описанное. М., 2004.

^[4]      Там же. С. 216.

^[5]      Порфирий (Успенский), архим. Первое путешествие в афонские монастыри и скиты. Т. 2. М., 1846; он же. Указатель актов, хранящихся в обителях св. Горы Афонской // Журнал Ми­нистерства народного просвещения. 1847. Ч. 55. № 7-9.

^[6]      Порфирий (Успенский) архим. Указатель актов... С. 194. В архиве Посольского приказа доку­мент пока не обнаружен.

^[7]      См., например: Порфирий (Успенский), архим. Второе путешествие архимандрита Порфирия Успенского в Синайский монастырь в 1850 г. СПб., 1856. С. 45.

^[8]      ОР РГБ, ф. 270 (Собрание П. И. Севастьянова), разд. III б, ед. хр. 3(7) (русские акты).

^[9]     См., например: Kampfer F. Die russischen Urkunden im Archiv des Klosters Hilandar // Хилан- дарски зборник (Recueil de Chilandar). Београд, 1986. № 6; Посольская книга по связям Рос­сии с Грецией (православными иерархами и монастырями) 1588-1594. М., 1988; Россия и греческий мир в XVI в. Т. 1. М., 2004; Москва—Сербия, Белград—Москва: Сборник доку­ментов XVI-XVIII вв. Белград; М., 2009; Чеснокова Н. П. Жалованная грамота царей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича афонскому Павловскому Георгиевскому монастырю 1683 г. из собрания Российского государственного архива древних актов // Монфокон: исследования по палеографии, кодикологии и дипломатике. [Вып.] 1. М.; СПб., 2007. С. 472-479; она же. Печати жалованных грамот русских царей на православном Востоке (XVI-XVIII вв.) // Сигнум. Вып. 5. М., 2010. С. 129-145; она же. Христианский Восток и Россия: политичес­кое и культурное взаимодействие в середине XVII века (По документам Российского госу­дарственного архива древних актов). М., 2011. С. 48-64.

^[10] Nixcopivrj K. «Zalovany gramoty» PwoiKa TaapiKa cyypafa cleouj Trj I. M. BatopcSIou (Mia ррютл ppoacyyiar) // BYZANTIAKA. 1997. T. 17. S. 499-513; idem. H EPIAPASH TOY AHOY OPOYS STON PNEYMATIKO BIO TWN SAABWN. ©caaaloviKr, 2004. S. 177-182.

^[11]    Павликянов К. История на българския светогорски манастир Зограф от 980 до 1804 г. Со­фия, 2005; Pavlikianov C. The Athonite monastery of Vatopedi from 1462 to 1707. Sofia, 2008.

^[12]    Pavlikianov C. The Athonite monastery of Vatopedi... P. 95.

^[13]    Леонид (Кавелин), архим. Историческое описание Сербской лавры. С. 100-101 (грамота Ивана IV 1571 г. Хиландарскому монастырю на подворье в Москве); Actes de Chilandar. С. 582-584.

^[14]     Россия и греческий мир.

^[15]     Москва—Сербия, Белград—Москва... С. 542-543.

^[16]     Там же. С. 486.

^[17]      РГАДА, ф. 52 (Сношения России с Грецией), оп. 3. Публикацию Реестра см.: Чеснокова Н. П. Христианский Восток и Россия... С. 209-222.

^[18]     См.: Россия и греческий мир.

^[19]     См.: Посольская книга по связям России с Грецией.

^[20]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1654 г., № 2, л. 35.

^[21]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1654 г., № 3, л. 4.

^[22]     Как записано в грамоте: «иных монастырей старцов и слуг, и лошадей, и товаров чюжих и заповедных за свое и за своих людей не проводить, тем на себя нашей царской опалы не наводить» (РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1651 г., № 42, л. 40).

^[23]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, кн. 1, л. 13 об.— 14; Россия и греческий мир... С. 146.

^[24]     ОР РГБ, ф. 270, разд. Шб, ед. хр. 3(7), л. 24.

^[25]     См., например: РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1654 г., № 4; 1657 г. № 6; 1657 г. № 27; 1658 г. № 3; и др.

^[26]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1658, № 37, л. 83. Этот эпизод упомянут Н. Ф. Каптеревым (Каптерев Н. Ф. Русская благотворительность монастырям св. горы Афонской в XVI-XVIII столетиях // Чте­ния в Обществе любителей духовного просвещения (далее — ЧОЛДП). 1882. Март. С. 315). См. также: ФотиН А. Света гора и Хиландар у Османском царству (XV-XVII век). Београд, 2000. С. 214-215.

^[27]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1658 г., № 3, л. 83.

^[28]     Там же, л. 84.

^[29]     Отпуск новой грамоты — РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1658 г., № 37, л. 92-95.

^[30]     Чеснокова Н. П. Христианский Восток и Россия... С. 132-137.

^[31]     Известно о хлопотах будущего Патриарха Никона за монахов Иверского монастыря, доста­вивших в Москву икону Божией Матери «Портаитисса», а также его участие в создании Иверского подворья в Москве.

^[32]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1654, № 3, л. 2.

^[33]     В 1657 г. игумен афонской Лавры св. Афанасия Игнатий просил для своей обители позво­ления приходить за милостыней, подобно другим святогорским монастырям, в каждый 4-й год (Там же, оп. 1, 1657 г., № 27, л. 10).

^[34]     Там же, оп. 1, 1660 г., № 15, л. 18.

^[35]     Там же, оп. 1, 1683 г., № 3, л. 63-64; Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к право­славному Востоку... С. 172 и след.; Фонкич Б. Л Чудотворные иконы и священные реликвии Христианского Востока в Москве в середине XVII в. // Очерки феодальной России. Вып. 5. М., 2001. С. 89-97.

^[36]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1683 г., № 3, л. 65.

^[37]     Nixcopivrj K. «Zalovany gramoty»... S. 510.

^[38]     ОР РГБ, ф. 270, разд. III б, ед. хр. 3(7), л. 8, 9.

^[39]     Там же, л. 14, 16.

^[40]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1647 г., № 6, л. 2-3.

^[41]     Там же, л. 4.

^[42]     Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. М., 2000.

^[43]     Титулярник. М., 2007.

^[44]     Котошихин Г. К. Указ. соч. С. 109-110.

^[45]     Об истории Хиландарского подворья в Москве см.: Шахова А. Д. Греки в Москве в XVI- XVII вв. // Россия и Христианский Восток. Вып. 2-3. М., 2004. С. 186-197.

^[46]     С. М. Каштанов, ссылаясь на публикацию подлинной грамоты, выполненной Ф. Кемпфером, датирует ее ноябрем 1585 г. (Россия и греческий мир... С. 22). В книге Посольского приказа под документом стоит дата: сентябрь 7094(1585) г. (РГАДА, ф. 52, оп. 1, кн. 2, л. 129).

^[47]     Флоринский Т. Афонские акты и фотографические снимки с них в собрании П. И. Севастья­нова. СПб., 1880.

^[48]     Чеснокова Н. П. Жалованная грамота царей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича...

^[49]     Григорович-Барский В. Указ. соч. С. 396; [Муравьев А. Н.] Описание монастырей и скитов, находящихся на Святой горе Афонской. СПб., 1859. С. 120.

^[50]     См., например: Langlois V. Le Mont Athos et ses monasteres. Paris, 1867. P. 95-96.

^[51]    Леонид (Кавелин), архим. Славяно-сербские книгохранилища на святой Афонской горе. М.,

1875. С. 28.

^[52]     KoKKivpj Sp. Та ротаатцрта rfjj 'EllaSoj. [%.т.], 1999. S. 66.

^[53]     См.: ЧОЛДП. 1882. Вып. 1, 3, 5-7.

^[54]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1624 г., № 6.

^[55]     Там же, 1626 г., № 16.

^[56]     Там же, 1627 г., № 16.

^[57]     Там же, 1629 г., № 11, 13.

^[58]     Там же, 1645 г., № 23.

^[59]     Там же, 1653 г., № 24.

^[60]     Там же, 1643 г., № 7.

^[61]     Там же, 1667 г., № 7.

^[62]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1655 г., № 22, л. 17-18; оп. 4, № 45; Фонкич Б. Л. Арсений Суханов и греческие рукописи Патриаршей библиотеки в Москве // Фонкич Б. Л. Греческие рукописи и документы в России в XIV — начале XVIII в. М., 2003. С. 121.

^[63]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1688 г., № 16.

^[64]     Там же, 1691 г., № 27; Каптерев Н. Ф. Приезд в Москву Павловского афонского монастыря архимандрита Исаии в 1688 году с грамотами от прежде бывшего Константинопольского Патриарха Дионисия, Сербского Патриарха Арсения и Валашского господаря Щербана с просьбою, чтобы русские государи освободили их от турецкого ига // Каптерев Н. Ф. Со­брание сочинений. Т. 2. М., 2008. С. 588-627.

^[65]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1654 г., № 3; оп. 3, № 46. Акт был не переписан, а подписан на обороте листа от имени царя Петра.

^[66]     Там же, ф. 52, оп. 1, 1699 г., № 4, л. 5; Чеснокова Н. П. Христианский Восток и Россия... С. 226.

^[67]     Григорович-Барский В. Указ. соч. С. 397.

^[68]    Антонин (Капустин), архим. Указ. соч. С. 223.

^[69]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1683 г., № 7, л. 18.

^[70]     Там же, л. 29.

^[71]     Там же.

^[72]     Там же, л. 20.

^[73]     Там же, 1701 г., № 20, л. 6 об.— 7.

^[74]     Хотя грамота 1683 г. была пожалована от имени Ивана и Петра Алексеевичей, в правление царя Петра было принято упоминать только его имя.

^[75]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1717 г., № 20, л. 5.

^[76]     Там же, оп. 1, 1719 г., № 6, л. 2.

^[77]     Чеснокова Н. П. Жалованная грамота царей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича... С. 475.

^[78]     РГАДА, ф. 52, оп. 1, 1717 г., № 20; АВП РИ, ф. 52, оп. 1, 1717 г., № 20.

^[79]     Там же, 1719 г., № 6; АВП РИ, ф. 52, оп. 1, № 6.

^[80]     Имеются в виду жалованные грамоты Алексея Михайловича и Иоанна и Петра Алексееви­чей, хотя в Коллегию иностранных дел была представлена только последняя.

^[81]     АВП РИ, ф. 52, оп. 1, 1754 г., № 1, л. 2 об.

^[82]     Порфирий (Успенский), архим. Указатель актов... С. 197.

^[83]     АВП РИ, ф. 52, оп. 1, 1754 г., № 1, л. 41, 44.

^[84]     ОР РГБ, ф. 270 (Собрание П. И. Севастьянова), разд. Шб, ед. хр. 3(7), л. 14, 16.

^[85]     Здесь и далее так в тексте.