№ 32
1771 г., марта 22
... с командою в то село Кижи прибыл, где при состоящих тамо двух церквах как с наружной стороны по всему берегу, и внутри за церковною оградою собранного народу было весьма многое число, по крайней мере как до пяти тысяч человек, и все вооружены и держали в руках винтовки и рогатины, большие колья и оглобли. От коего множественного скопу ему с командою на гору вступить и поместиться было неможно, чего ради он с тою командою остановился на берегу, от них в саженях, например, в сорока.
И тогда первейшие из их скопа старосты Семен Костин и Андрей Сальников, приступи к нему в своем народном множестве, установились ближе. А другие скопившиеся ж люди были тут же неподалеку во особливых партиях, как видно, совсем к бою и драке в заготовности. Причем он ко оным стоящим в ближнем скопе старостам Костину и Сальникову посланные с ним из следственной комиссии указы чрез канцеляриста отослал, которые приняв оные указы, во-первых, земский писарь, а вторично оный канцелярист всенародно всем вслух читали. И по прочтении оные ж старосты с прочими своими согласниками, не выходя из того народного собрания, ему кричали, чтоб оные указы еще им прочесть в церкви и прочим стоящим на горе и около церкви же собравшимся у пит Великогубской трети, Толвуйского погоста, Типиницкой и Кузарандской волостей крестьянам. Почему от него те указы публиковать было и приказано. Для чего оне старосты ко оным церквам отошли и пробыли тамо по смете часов пять.
Между чего оставшие крестьяне в разных своих больших злодейских партиях с держащими в руках винтовками, рогатинами, кольями и оглоблями ему и команде произносили разные ругательства, выговаривая, зачем они к ним по комисским указам приехали и их де тою командою не взять, а если хотя за одного мужика кто примется и брать под караул станет, то оне у всей команды руки и ноги переломают и самих всех убьют до смерти.
А между тем и реченные старосты Костин и Сальников со многолюдством во окруженном народе к нему, Ламздорфу, вторично приступили. И как оне, так и прочие собравшиеся крестьяне все единогласно кричали, что мы ни в какие заводские работы вступать не будем и работать не станем и рады в том один за одного умереть и головы свои положить.
... Подняв ружья, рогатины, колья и оглобли произносили чрезвычайный к драке крик и злодейское к тому поощрение. И хотя по видимости того их злодейства и надлежало б в силу данной ему инструкции производить по ним оружейную пальбу, но как те противники в своем злом намерении были во многочисленном народном собрании и вооружены ружьями и рогатинами и в таком действительном азарте, что иметь с ним бой, то он по малости его команды и по холодному времени, что и так уже четырнадцать человек солдат ноги ознобили и были больны, за лучшее рассуди, что по множеству их противников ничего малостию своею и одними только ружьями желаемого над ними сделать не может. А напротив того, опасаясь, чтоб по злому их намерению напрасно со стороны своей людей не потерять (а расположиться ему в том селе как не допустили ж, так по малости жилья ж, что только одне церковничьи селения и земская изба, было негде), приказал команде своей от первого места отступить на озеро подалее.
А помянутые старосты Костин и Сальников закричали, чтоб их половинному числу народа его и с командою проводить. Почему тотчас за ними от показанных церквей выбежало людей многое число с ружьями, рогатинами и дубинами и у настоящей мимо то места дороги проезд заняли. Что видя, принужден же он с тою его командою маршировать отступно по обратной дороге к заводам. А те злодеи гнались за ним и производили разные свои к нападению и битью угрозы с превеликою бранью и препровожали его и команду тою своею злостью до деревни Леликово, крича таковыми словами: «Счастливы де вы, что не начали стрелять, а то б де и живого ни одного не выпустили»...
Демьян Лыкошин
Алексей Толбузин
Иван Матвеев.
Оп. 1, Д. 256, лл. 93-95. Подлинник.
