В истории нашего государства было немало трагических событий, ставивших народы Россию, на грань выживания. Войны, эпидемии, природные катаклизмы... Эти потрясения в буквальном смысле выкашивали и без того немногочисленное население наших городов и сел. Однако вопреки всему постепенно за счет высокой рождаемости численность населения восстанавливалась. Но наступил век ХХ - время смуты и кровавых войн, которые подорвали и без того ни особо развитый хозяйственно-промышленный комплекс страны, впрочем, позволявший России до поры до времени оставаться одним из крупнейших поставщиков сельскохозяйственной продукции на мировой рынок. Однако настал момент, когда население богатейшей страны мира опустилось в бездну гуманитарной катастрофы. Наш рассказ о голоде 20-ых годов прошлого века, имевшем далеко идущие последствия, часть из которых Россия переживает до сих пор. В очерке использованы ранее не публиковавшиеся документы государственного архива Челябинской области.
Голодные годы в России случались и раньше. Недород хлеба, связанный с периодически наступавшей засухой, население страны переживало относительно спокойно. Существовали определенные запасы хлеба, позволявшие россиянам перетерпеть сложные времена. На селе из поколения в поколение передавались секреты приготовления суррогатной еды, способной обеспечить полноценную жизнь людей различного возраста. Но весь этот вековой опыт в 20-ых годах прошлого века не мог уберечь народ от жуткой катастрофы.
Как правило, критики советской власти основной причиной голода
20-ых называют продразверстку, проводимую властями в те годы. Что было, то было. Разъезжающие по станицам и деревням продотряды выгребали из амбаров почти все запасы хлеба, который был необходим для нужд городов и армии. К этому следует добавить: производственные силы российского села находились в хроническом упадке, вызванном длительным отвлечением самой работоспособной части сельского населения на 1 мировую войну и разразившуюся вслед за ней войну гражданскую. Это в свою очередь повлекло за собой резкое сокращение посевных площадей и уменьшение валового сбора зерна. И, наконец, разразившаяся в 1921-м году в ряде регионов, некогда входивших в состав Российской империи, глобальная засуха стала тем последним звеном в цепи трагических событий, которая в конечном итоге и привела страну к катастрофе.
Принято считать, что наиболее крупных масштабов голод 20-ых достиг в Поволжье. Отсюда, собственно, и появилось крылатое выражение «Помощь голодающим Поволжья». Однако не менее грандиозным и жутким голод был и на Южном Урале. Не обошел он стороной и поселки, ныне входящие в состав Чесменского района.
Предвестники грядущего голода появились еще в 1920 году, когда был получен весьма скромный урожай хлебов, что, однако, не сократило спускаемых сверху планов продразверстки. Мало того, практически все поселки помимо сдачи хлеба в счет продразверстки направляли продовольственные подарки в действующую армию. Вот лишь один документ, датированный июлем 1920 года:
« В Тарутинский станичный исполком
При сем препровождаются подарки, пожертвованные вверенным мне поселке в помощь западному фронту. Денег 2230 рублей, сухарей 2 пуда 5 фунтов, шерсти 8 фунтов, 128 яиц, 7 пудов 20 фунтов пшеницы, варежек, перчаток и чулок 10 пар, 3 шапки, 1\8 табаку. Деньги препровождены в пакете.
Члены комиссии Новоеткульского сельсовета А.Гончаров, И. Скориков».
Наверняка сегодня найдутся скептики, которые скажут, мол, эти «подарки» дарились по указке сверху и в принудительном порядке. Однако, документального подтверждения какой-либо обязаловки нет. Да к тому же в Красную армию было мобилизовано немало наших земляков. Так что, думается, порыв станичников поддержать своих сыновей и братьев был вполне искренним.
В зиму 1920-1921гг. основная часть населения казачьих станиц вошло с весьма скудными запасами. В основном они сводились к огородным культурам и плодам леса, которых в тот год тоже было немного.
Первая голодная зима была сложной. Уже к январю было съедено почти все, что население сумело заготовить. Голодающему населению продотряды, проводившие продразверстку (в Чесменской станице изъятие хлеба в счет выполнения плана продразверстки, который составлял 12580 пудов хлеба, производил продотряд № 5) оставили «паек» из расчета 20 фунтов зерна в месяц. Очень многим этих запасов не хватило даже до начала марта. При этом нередко в общественных амбарах, которые были, как правило, в каждом казачьем поселке, лежал хлеб, в том числе и урожая 1919 года. Кому-то это может показаться диким. Но такое действительно было. Так, в станице Чесменской «...остальной хлеб, собранный у населения в количестве 3000 пудов забронирован в общественном магазине. В том числе 850 пудов фондового урожая 1919 г. В настоящее время толпы голодных требуют хлеба...».
Голод, как говорится, не тетка. Он уродует людей не только физически, но и морально. Казачий край, некогда славившийся своим казачьим братством, когда в трудную минуту казаки приходили друг другу на выручку, на почве голода проявил себя, скажем так, недружелюбно к своим собратьям, оказавшимся в еще более трудном положении. Случилось так, что жителям соседней Бородиновской станицы нечем было проводить сев весной 1921 года. В Троицке было принято решение: 100 пудов зерна, хранившегося в чесменском общественном амбаре, переправить на посевную к соседям. Но тут случилось непредвиденное, начался «бабий бунт». Вот как описаны эти события в документах:
«Протокол экстренного собрания женщин
Резутовского поселка Чесменский станицы от 19 апреля 1921 года
Повестка дня: О продовольственном вопросе и голодной смерти матерей и детей Резутовского поселка.
Постановили
Мы в настоящее время не имеем нисколько хлеба, не только для пропитания себя, но даже для малых детей. Стращает нас голод и смерть в виду того и наступает неизбежная гибель. Но мы как матери детей не в силах вынести такой картины, как наши дети на наших глазах будут умирать голодной смертью, а потому общее собрание женщин единогласно постановили: соединиться с Чесменским станичным женским бюро, так как и у таковых ощущается голод и совместно просить об удовлетворении нас, а если Чесменский станиспоком не будет удовлетворять нас хлебом, то с ними отворить амбар в Чесменской станице и распределить хлеб, который определен на семена в Бородиновскую и для соединения таковой уполномочиваем представителей в Чесменский женбюро следующих гражданок - Сара Мазитова, Менжиган Кучетарова и Шафки Мазитова,а также вслед за ними идем все женщины потому что грозит нам голодная смерть».
(Здесь и далее по тексту стилистика, пунктуация и орфография документа сохранены - Е.Д.)
Увы, сегодня мы уже не знаем, чем закончилась та «акция массового неповиновения». Однако, когда в мае того же года составлялись списки избирателей для выборов в Советы, в Чесменском поселке были лишены избирательного права Голикова Афанасия Гавриловна 47 лет, Звягина Мария Филипповна 37 лет, Щукина Мария Константиновна 26 лет, Чернышова Дарья Максимовна 28 лет и Щукина Наталья Петровна 20 лет - «...зачинщицы и за саботаж, тормозящие в посевной комиссии и пытались разбить амбар, растащить семена и призывали других...». Осуждать этих женщин за «бунт», наверное, никто сейчас не посмеет, они защищали своих детей. А тогда, в 20-ых, за такое могли и придать суду.
А между тем голод начинал собирать свои первые жертвы. Председатели станичных исполкомов извещали уездные власти о росте числа больных цингой и «опухающих» от голода. В этих списках сотни человек. Как иллюстрации критического положения дел к сводкам прилагались свидетельства о смерти людей. Вот одно из них:
«...Зотова Фекла Михайловна, 62 года, скончалась. Была больна цынгой (так в оригинале - Е.Д.) и слабостью от неудобоваримой пищи, а сутками не было никакой. Если находила какой кусок, то отдавала его детям, а сама натощак пошла в Тарутину пособирать кусочков. Привезли обратно на лошадях, через 2 дня скончалась...».
К слову о Тарутинской станице. Она всегда считалась зажиточной. И даже в 1921году, когда во многих поселках хлеба уже не было, тарутинцы «дотянули» свой скудный паек аж до середины лета. Но потом и там хлеба не стало. 29 июля председатель Тарутинского станиспокома Федор Карташов напишет: «...положение с продовольствием ...совершенно критическое, или, проще говоря, население голодное. Граждане...питаются только скотом, меняют и продают на хлеб...».
Наступившая весна 21-го года, было, вселила надежду в людей на то, что самое страшное они пережили. С трудностями, но посевная была проведена во всех поселках, а потом произошло то, что богомольные люди назвали карой небесной за цареубийство. Разразилась засуха.
На растрескавшуюся от 40-градусного зноя землю за май-июнь-июль не выпало ни одной капли дождя. В документах той поры засвидетельствовано: «...в небе появлялись тучи красного песку, которого в этих краях отродясь никто не видел. От этих туч казалось, что вот-вот пойдет дождь. Но его не было. Все клонилось к земле от зноя.... Деревянные дома блестели как мокрые, но это была смола, вытопленная 45-градусной жарой...».
Власти, справедливо опасаясь колоссального недорода хлеба, рассылали во все станицы и волости директивы о запрете скашивания на корм скоту дикорастущих лебеды, березки, овсюга... Все это после созревания предполагалось обмолотить и пустить на изготовление суррогатов.
Чтобы легче было понять причины надвигающейся катастрофы, приведу ошеломляющие цифры статистики по самому «хлебному» уезду Челябинской губернии, Троицкому, в который к тому времени входило большинство поселков нынешнего Чесменского района. Посевные площади уезда в 1920 г. составили 275621 десяти, в 1921 - 70285, в 1922 - 50000. На одного едока в среднем приходилось соответственно 1,18; 0,61 и 0,41 десятин посевных площадей. Понятно, при таком сокращении площадей даже нормальный урожай хлеба не мог прокормить население.
По официальным данным засуха 1921 оставила без урожая
(«урожайность ноль» - Е.Д.) 178930 сельских жителей Челябинской губернии.
В условиях голода цены на продукты питания на рынках выросли в разы. На базарах Троицка и Верхнеуральска летом 1921 г. пуд муки стоил 150-160 тыс. рублей, пуд мяса - 60-80 тыс., пуд суррогата - 40-60 тыс. Особенно ценилось баранье сало, за его пуд давали 160-200 тыс. рублей. Считалось, что бараний жир в сочетании с суррогатами обеспечивал человека полноценным питанием. О суррогатах следует сказать особо. В их состав помимо традиционных половы, жмыха и мельничной пыли в 21-м году начали добавлять солому, кору деревьев и ... конский навоз. Также в «рецептах» суррогатов, отраженных в документах фигурирует и земля, которая именовалась «благодатной» (возможно, в данном случае речь идет о торфе - Е.Д.).
Спасаясь от голода, население пускало под нож домашний скот, который, кстати, тоже нужно было как-то прокормить. В зимнюю пору люди вынуждены были снимать с крыш своих домов солому и отдавать ее скоту. Официальная статистика той поры свидетельствовала о резком сокращении численности скота на подворьях селян. Все в том же Троицком уезде в 1920г. числилось 460934 головы скота, в 1921 - 301078, в 1922 -129665 голов. Великим был и падеж скота, вся падаль поедалась голодными людьми. На исходе лета 1921-го участились случаи смертельных отравлений людей, пытавшихся утолить голод дикорастущими кореньями.
С мест в уездные центры направлялись срочные депеши с информацией о надвигающейся катастрофе. Власти в срочном порядке начали выстраивать, как сегодня принято говорить, управленческую вертикаль, способную хоть как-то организовать борьбу с голодом. В Челябинске была создана губернская комиссия по борьбе с голодом - Губкомгол, в уездах в срочном порядке формировались Укомголы, в станицах - Станкомголы (в 1922 эти органы будут преобразованы в Комитеты взаимопомощи - Е.Д.). В августе 1921 в Челябинской губернии стали открываться первые столовые (тогда их называли чайными - Е.Д.), призванные кормить голодающих людей. Но как их было мало! На всю громадную губернии работало всего ... 4 чайных, и располагались они в городах.
Чтобы хоть как-то облегчать участь сельского населения, обреченного на голодную смерть, власти приняли беспрецедентное по тем временам решение: население станиц и волостей, наиболее пострадавших «вследствие неурожайности и других бедствий», было освобождено от уплаты государственных налогов. Но это уже не могло исправить критического положения. Губернские власти на призывы станичников о помощи, зачастую не имея никаких реальных ресурсов, рекомендовали активизировать работу на местах по самообложению, и на собранные средства кормить наиболее нуждающихся.
И такие «самообложенческие» столовые действительно стали появляться, но их, а точнее внутренних ресурсов станиц и волостей, хватило ненадолго:
Протокол
общего собрания граждан Углицкого поселка Березинской станицы
от 15 января 1922 года
Присутствовало - 102 человека.
Слушали: О помощи голодающим.
Постановили: Обсуждая данный вопрос и принимая во внимание страшную голодовку, свирепствующую в нашем поселке с начала 1921 г., которая в настоящее время дошла до ужасных пределов. Везде раздаются вопли голодных людей и плач детей. Благодаря сознательности граждан нашего поселка и помощи коммуны Стеньки Разина, удалось открыть столовую на 90 душ, которая существует 2 месяца. Пользовались столовой лишь круглые сироты. Но кроме этих сирот по забранным сведениям в поселке голодающих и не имеющих никаких средств к пропитанию имеется 500 человек, и все эти люди голодные ежедневно собираются в сельсовете и поднимают вопли и плач, прося помощи. Но наш поселок дать уже ничего в силах. Все, что было, отдано на столовую для поддержки сирот. В настоящее время столовая прикрывается, ибо продовольствия больше нет. Положение безвыходное, а потому собрание постановило возбудить ходатайство пред Верхнеуральским уездным отделом социального обеспечения, который просить давать помощь продовольствием или денежными средствами, дабы не погибнуть нам голодной смертью. Для ходатайства по сему делу уполномочить гражданина Георгия Горбунова.
Председатель.
Секретарь.
Зачастую вот такие ходатайства оставались без реальной помощи. Помочь было нечем. Собираемые пожертвования (о них самих чуть позже) не могли поспеть за ростом цен. В большинстве случаев собранных сумм попросту не хватало, чтобы закупить необходимое количество продовольствия, которого, впрочем, в достаточном количестве и не было.
В уездах создавались оперативные группы, которые направлялись в районы, непострадавшие от засухи и голода. Для этого на общих собраниях жителей поселков избирали «по одному беспартийному грамотному развитому крестьянину». Но и эта мера не могла решить вопрос кардинально...
В ходе изучения темы голода в наших краях неожиданно удалось установить ранее неизвестные факты из биографии нашего прославленного земляка, героя гражданской войны А.Е. Корташова. Всегда считалось, что он, находясь в начале 20-ых годов в Троицке, занимался исключительно военными вопросами. Однако, выяснилось, что именно Александр Ермолаевич был первым руководителем Троицкого Укомгола. И именно ему приходилось решать массу вопросов, связанных с организацией снабжения голодающего населения продовольствием. В архивных фондах имеется немало документов, подписанных Карташовым в ту пору: решения об открытии столовых в станицах, в том числе Тарутинской и Чесменской (соответственно на 605 и 500 столующихся ежедневно - Е.Д.), постановления об увеличении размера хлебного пайка с 1\8 до 1\4 фунта на человека в день, срочные телеграммы с требованием к Губисполкому выслать деньги на закупку продовольствия... Изучение этих документов невольно вырисовывало образ Карташова как хорошего организатора и весьма деятельного человека. Он останавливал эшелоны с продовольствием, двигавшиеся в сторону Казахстана и скупал продукты целыми вагонами. Мало того, своими распоряжениями он отменял разнарядки Губкомгола и перенаправлял грузы с продовольствием в Троицкий уезд. Конечно, кто-то, наверное, мог упрекнуть его в местнических замашках, но уверенно можно сказать: деятельность Карташова спасла ни одну сотню человеческих жизней в Троицке и уезде.
...А между тем голод все сильнее и сильнее сжимал свою смертельную хватку. От содержимого документов той поры так и веет смертью:
«...по улицам бродят голодные люди, представляющие из себя не что иное, как какой-то скелет нечеловеческого вида, обернутый лоскутьями...поедены собаки, съедены кошки. Редко встретишь в дому кошку, разве только у богатого мужика, и то на день ее привязывают, дабы спасти от бродящих голодных...».
«... рыночные цены очень велики. Покупка продуктов при таковом невозможна. Кражи и убийства возросли на 50%... В некоторых поселках кладбища охраняются стражей от похитителей трупов...»
«... редко услышишь лай собаки, вся тварь и животные псовые употреблены в пищу...Ужасы голода неописуемы...».
Повсеместно властями был организован сбор пожертвований в пользу голодающих. Проводились благотворительные концерты и спектакли, собирались так называемые «кружечные» деньги. Сотрудники советских органов ежемесячно отчисляли в фонд помощи голодающим 5% от своего жалования. На всех рынках был введен 10%-ый налог на продажу продуктов питания. Причем, этот налог взыскивался не деньгами, а продуктами. То же самое было сделано и в отношении всех без исключения мельниц, расположенных на территории губернии. В целях поиска дополнительных средств для помощи голодающим власти были вынуждены преступить к изъятию церковных ценностей. Заметим, как правило, церковные служители к этому относились спокойно и даже благосклонно, понимая, что сейчас важна любая помощь. Нужно отдать должное сознательности и состраданию людей той поры, которые и сами-то вдоволь не ели, но сдавали все самое ценное на нужды голодающих. В аккуратно подшитых архивных делах читаем: «...медаль серебряная...серьги золотые... нательный крест золотой...брошь золотая с 3 камнями...Георгиевский крест 4-ой ст...суперик золотой с камнем...ложки серебряные...монограмма золотая...». И эти списки бесконечны.
Вместе с тем голод породил немало случаев воровства и спекуляции. На станции Челябинск орудовала целая преступная группа, которая воровала продукты питания из опломбированных вагонов. В состав этой группы входили как железнодорожники, так и охрана, призванная по сути дела охранять вагоны с продовольствием. После расследования, проведенного чекистами, вся преступная группировка была расстреляна.
Самым страшным проявлением голода стало людоедство. В официальных источниках, описывающих трагедию на Южном Урале, указывается, что факты употребления в пищу человеческого мяса имели место в Верхнеуральском и Златоустовском уездах, Троицкий уезд, якобы, этой участи избежал. Однако обнаруженные в архиве документы опровергают это утверждение. Ниже будут приведены выдержки из документов, КОТОРЫЕ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЧИТАТЬ ДЕТЯМ (по этическим соображениям фамилии людей и места случившихся трагедий не указаны - Е.Д.):
«...бывают случаи, когда своих детей режут и употребляют их в пищу, малым детям невозможно уже ходить по улицам, так как голодные бродящие охотятся на них, как на зверков, считая лакомой добычей...»
«...А.Б., А.и Ф. В-ы съели умершего ребенка А.В., ранее с тем было заявлено А.Б., что означенного ребенка схоронили в могилу, но это оказалось ложь. Кроме того, пустив на квартиру жену гражданина Фершампенуазского поселка П.Ю., и удушили, тело ее употребили в пищу. Эти же женщины при допросе объяснили, что ранее этого зарезали родного сына А.Б. Федора, родившегося в 1909г., дочь Наталию рождения 1911г., сына Георгия рождения 1915г. и также употребили их в пищу...»
«...Рапорт агента Угрозыска Бочкарева о задержании 2-х мальчиков С. и Б. , каковые 28-го января увели к себе на квартиру мальчика лет 13-ти, завели его в квартиру, и С. ударом топора сшиб его с ног, после чего подбежал Б. и перерезал ему шею. И отрубив ему руки, после стали варить их в котле, после чего забрали у него одежду...Тут же Б. понес продавать отобранные валенки...»
«...Донесение...по обвинению граждан Ю. и Х. в еде человеческого мяса с вещественными доказательствами - около 30 фунтов человеческого мяса...»
« ...препровождается дело с личностями граждан поселка... С.,В.,А. и М., захваченных на месте преступления председателем...исполкома, варивших в чугуне человечье мясо. По проведенному дознанию выяснилось, что гражданка В. с выше указанной компанией сварили и съели умершую мать В. И начали уже варить еще одну неизвестно где взятую женщину, но были захвачены предисполкома...»
«... Рапорт сотрудника Угрозыска Белоусова о задержании в... граждан П-ых А. и С., захваченных на квартире варивших человечье мясо. Агентом Белоусовым было у них обнаружено следующее: в сенях лежали 4 обезглавленных человечьих трупа, 1 ведро вареного человечьего мяса и в котле варившееся человечье мясо, 1 нога человечья, лежавшаяся в ведре с водой, видимо приготовленная к ужину...»
Эти жуткие факты, нашедшие свое отражение в документах, наверное, не были единственными. В статистических сводках, поступавших из уездов в Челябинск, указывалось, что информация из станиц и волостей поступает крайне нерегулярно.
Все взрослые людоеды были расстреляны. Детей, употреблявших в пищу человечье мясо, помещали в специальный изолятор, открытый в Челябинске. Дальнейшая их судьба неизвестна.
Самыми критическими стали первые месяцы 1922 года. В поселках число умерших ежедневно исчислялось десятками. А у живых уже не было сил хоронить умерших. Их попросту, зачастую без гробов, сносили в общие ямы, вырытые на погостах еще по осени. За первую половину 1922 года в Тарутинской станице умерли от голода 722 человека, в Березинской - 1018, в Чесменской -514 (статистика велась с учетом населения поселков, входящих в состав станиц - Е.Д.).
Развернутая сеть столовых, которые функционировали в уездах за счет средств самообложения жителей станиц и волостей, а также уездных комиссий помощи голодающим не справлялась с поставленной перед ними задачей, да и справиться не могла - настолько громадным было число голодающих, а ресурсов, наоборот было катастрофически мало:
«Секретно
Челябинск
Губкомголод
...борьба с голодом ведется самообложением и Укомголодом. Столовых самообложения - 42, питают - 2218 детей и 288 взрослых. Столовых Укомголода - 93, питают 18300 детей и 1880 взрослых. Помощь мола. По норме нужно для удовлетворения всех голодных регулярно 5799 пудов муки в месяц. Подходит весна, время тяжелых работ, нужно подкормить для проведения посева в уезде (Верхнеуральском - Е.Д.) ...»
Решая вопросы спасения от голода населения почти 40 пострадавших губерний, советское правительство обратилось за помощью к мировому сообществу. И нужно признать, не взирая на всю ненависть Запада к молодому государству, такая помощь была оказана. Во многом этому способствовал писатель А.М. Горький. Его авторитет в среде европейской интеллигенции стал тем катализатором, который активизировал благотворительное движение в помощь голодающей России. Продовольственная помощь в нашу страну поступала от различных общественных организаций, в том числе и по линии Коминтерна. Но наиболее значимой оказалась помощь организации «ARA» (American Relief Administration - Американская администрация помощи - Е.Д.), созданная в свое время для оказания гуманитарной помощи европейцам, пострадавшим в годы первой мировой войны. Официально АРА (так эта организация именовалась в официальных российских документах - Е.Д.) работала на территории России с 28.09.1921г. по 21.06.1923г., но на Южном Урале ее полноценная деятельность началась только с весны 22-го года...
...За скобками данного повествования следует упомянуть о двойственной оценке деятельности АРА на территории России. С одной стороны, ее помощь была бесценной (за 2 года на оказание помощи голодающим американцы потратили громадную по тем временам сумму в размере 75 млн. долларов; в мае 1922 года в столовых АРА по всей стране питалось более 6 млн. человек - Е.Д.), но с другой - существует немало свидетельств тому, что сотрудниками АРА на территории России велась разведывательная деятельность. В числе 300 американцев, прибывших в нашу страну для проведения гуманитарной миссии, было немало военных и сотрудников американских спецслужб. На Южном Урале их интерес привлекало многое. Результатом их разведывательной деятельности стали довольно подробные карты уральских промышленных центров. Существуют также публикации о том, что американцы на территории России сплачивали представителей некогда имущих классов, недовольных советской властью. Судить о том, так ли это было на самом деле, сложно. Однако, в списках сотрудников Троицкой конторы АРА значится один из представителей некогда могущественного клана купцов Яушевых...
На территорию поселков, ныне входящих в состав Чесменского района, американская помощь начала поступать в мае 1922г. Столовые, ранее существовавшие в поселках Чесменском, Тарутинском и Березинском были переданы в ведение АРА.
«... пос. Тарутинский - пайков 730, дата открытия столовой - 30 апреля 1922г.;
пос.Чесменский - столовая открыта 6 мая 1922г., число детопайков в день - 680;
пос. Новоеткульский - столовая открыта 8 мая 1922г., число детопайков -
180;
пос.Редутовский - столовая открыта 12 мая 1922г., число детопайков в день - 130;
пос.Черноборский - столовая открыта 12 мая 1922г., число детопайков в
день - 100;
пос.Московский - столовая открыта 18 мая 1922г., число пайков - 140;
пос.Преображенский ( Беловка - Е.Д.) - столовая открыта 19 мая 1922г., пайков - 50;
пос.Углицкий - столовая открыта 1 июня 1922г., число детопайков - 300;
пос. Березинский - столовая открыта 1 июня 1922г. , число пайков - 200;
пос. Натальинский - столовая открыта 2 июня 1922г., число пайков - 25;
пос. Порт-Артурский - столовая открыта 2 июня 1922г., число пайков - 10...»
На конец июня 1922 года в Челябинской губернии функционировало 295 столовых АРА, в которых ежедневно питалось 83612 детей. Наряду с американскими столовыми продолжали работать столовые, финансируемые за счет средств Комголов. Всего в 1922г. на территории губернии действовали 966 столовых, рассчитанных на питание 216003 человек ежедневно.
Говорить о том, что с поступлением гуманитарной помощи голод отступил окончательно, не приходилось. Обессиленное население попросту не могло обеспечить себя пропитанием. По данным АРА в первой половине 1923 года в Троицком уезде продолжало голодать 101173 человека (83% населения уезда), в Верхнеуральском - 64 459 человек (79,5% населения). Всего по губернии к июню 1923 года голодало 773822 человека.
Полностью голод отступил лишь в 1925 году...
Моя бабушка, 10-летней девочкой пережившая голод на Южном Урале, имела одну «странность», которую мы, ее внуки, считали причудой. Всякий раз, убирая посуду со стола, она аккуратно собирала хлебные крошки и все их съедала. Помнится на мой, как я сейчас понимаю, глупый вопрос, мол, зачем она это делает, бабушка, как-то виновато и грустно улыбнувшись, ответила, что это самый вкусный хлеб. А еще она всегда сушила сухари и складывала их в холщовый мешок, откуда мы с пацанами эти самые сухари успешно вытаскивали и грызли. До сих пор помню их вкус. Дед по этому поводу говаривал, мол, детвора зубы точит. Бабушкина «странность» прошла где-то в 80-ых годах, когда бабушка состарилась, и у нее уже появились совсем другие странности...
Читатель, наверное, скажет, мол, зачем было ворошить прошлое и вспоминать не самые приятные вещи из нашей истории. Но напоминание о тех страшных годах, думается, будет нелишним. Недавно своими глазами видел, как дети бросали на землю недоеденный кусок хлеба. Нынешним поколениям, не познавшим голода, кажется, что благополучие было и останется вечным. Но все в этом мире относительно. Особенно если учесть, что Россия практически утратила свою продовольственную независимость. Но это, как говорится, совсем другая история.
Егор Дубинин
***********************************************************
Анатолий Владимирович Шалагин прислал этот бесценный материал на сайт //www.uralgenealogy.ru/ 5 июля 2009 года. Благодарю Вас.
Мои родные , проживавшие на станции Мишкино Челябинского уезда в 1921 году, также, как и все голодали. Спас семью от неминуемой гибели старший сын Флегонт Аникин. Он привез для семьи с большим риском для жизни мешок муки из Иркутска. Поэтому мне понятны страхи Вашей бабушки, которая собирала каждую крошку со стола.
С уважением, О. Щеткова.