Один из больших очагов казачьего повстанчества 1921 года образовался в восточной части Петропавловского — западной части Омского уездов. Хлынувшая с севера (Ишимского уезда) волна мятежа привела к образованию северо-восточнее Петропавловска так называемой Восточной группы Южной Народной армии Ишимского уезда. Командовал ею Н.В. Горбачев, крестьянин села Гагарьевского Ишимского уезда.
Отряды Восточной группы вышли на Южную линию Транссиба и на Горькую линию бывшего Сибирского казачьего войска. Уже 10 февраля 1921 года повстанцы заняли железнодорожную станцию Токуши (40 верст восточнее Петропавловска), рядом со станицей Токушинской, но на следующий день были выбиты со станции стрелковой ротой, при трех пулеметах, высланной из Петропавловска.
К вечеру 12 февраля группы восставших появились у станции Булаево и приступили к порче полотна и телеграфной линии. Вследствие этого в 3 верстах от станции сошли с рельсов паровоз с двумя вагонами. 13 февраля повстанцы пытались взять разъезд Ганькино, но неудачно. В течение 13 февраля Красные смогли очистить железнодорожный путь на Петропавловск, отогнав повстанцев из Булаево к станицам Лебяжьей (Лебяжье) и Конюховской (Конюхово). Однако телеграфные провода на участках Транссиба, которые занимали восставшие, оказались порваны.
В течение 12—13 февраля 1921 г. восставшие произвели захват власти в станицах Горькой линии: Ганькинской, Рявкинской, Медвежинской (Медвежья), Чистянской (Чистая), Конюховской, Лебяжинской (Лебяжья, «Лебяжья крепость») — и объявили в них мобилизацию 18—45-летних. Местные казаки частью присоединились к восстанию. Лозунг движения был краток: «Долой коммунистов».
14 февраля, пополнившись казаками, повстанцы повели наступление на само Булаево. В тот же день другой отряд Восточной группы, базировавшийся, в районе села Бугрового (примерно 26 км северо-восточнее Петропавловска), повел наступление и вторично взял станцию Токуши. Здесь повстанцы захватили эшелон с эвакуированными из Петропавловска партийными и советскими работниками и их семьями.
В нем же оказалось 30 заложников, главным образом интеллигенции, взятых коммунистами в Петропавловске. Восставшие перебили и пленили в Токушах до 200 человек, заложников же освободили, предложив им принять участие в организации Народной армии. Однако закрепиться на Транссибе повстанцам и на этот раз не удалось. 14 февраля по железной дороге из Омска на выручку Петропавловска двигались регулярные части РККА под командованием Н.И. Корицкого.
Так, бронепоезд «Красный сибиряк», оказавшийся в Булаево, отбил наступление восставших, и они бежали от станции к Конюховской и Лебяжьей станицам. А станцию Токуши и одноименную станицу очистил от повстанцев подошедший эшелон 249-го стрелкового полка. Части РККА, отбросив крестьян и казаков от Булаево и Токушей, проследовали к месту назначения: в Петропавловск. Таким образом, первые попытки перерезать железную дорогу между Омском и Петропавловском, предпринятые в восточной части Петропавловского уезда, окончились для восставших неудачно.
Пока шла борьба за Булаево и Токуши, восстание распространилось по Горькой линии Сибирского казачьего войска далее на восток. Одна из групп повстанцев, выступив из станицы Лебяжьей, в течение 13 — 15 февраля заняла станицы Первотаровскую (Петротаровка), Лосевскую, Селоозерскую, Николаевскую Омского уезда и, увеличившись численно до 600 человек, создала угрозу с севера станции Исилькуль (Южная линия Транссиба).
Ход восстания в этом районе в деталях описан Михаилом Шангиным в документальном романе «Ни креста, ни камня», основанном на большом архивном материале, но с некоторой путаницей в датировке действий повстанцев. Тем неменее, по материалам «расстрельных дел» казаков западной части Омскогоуезда можно составить представление о том, что же в действительностипроисходило во время восстания на уровне отдельно взятой станицы.
Станицу Первотаровскую (ныне-село Первотаровка Исилькульского района Омской области) в 148 верстах западнее Омска заняли отряд крестьян, пришедший из Гагарьевской волости (командир - Ф.Е. Кадышев), и сотня казаков станицы Лебяжьей (командир - И.С Плетнев).
Пришедшие были вооружены кто чем: в основном вилами, палками и самодельными пиками, в меньшей части - дробовиками, винтовок было всего несколько штук. Повстанцы говорили, что поднялись вся Сибирь и вся Россия, что, по Священному Писанию, в апреле месяце Советская власть кончится. Стали арестовывать членов местной комячейки.
Первотаровские казаки, собравшись на сход, решили присоединиться к восстанию. Командиром своего станичного отряда выбрали Е.А. Иванова. Тем временем в Лебяжью стягивались казаки из станицы Конюховской, крестьяне из Называевской, Кабановской, Гагарьевской и Лебяжье-деревенской волостей. Общим руководителем образовавшейся повстанческой группировки, был сначала Ф.Е. Кадышев.
Станица Лосевская (ныне - село Новолосево) стояла всего в 10 верстах от Первотаровской и скоро, от тайных делегатов оттуда, узнала о событиях. Ночью в Лосевской шло брожение: казаки ходили друг к другу и сговаривались. Утром церковь ударила в набат. Население стало хватать и разоружать коммунистов, продотрядников, милиционеров, командированных представителей различных государственных учреждений. Схваченных посадили под арест при исполкоме. Собрался станичный сход. Казаки выбрали новый состав волисполкома, а также коменданта станицы (А.Т. Шубин).
Тут из Первотаровской подъехали на санях повстанцы Кадышева. Организовали митинг, читали листовки, держали речи, рассуждали, как действовать дальше. Ближе к обеду отслужили молебен в храме. Затем командиры отрядов держали военный совет — в следующей станице, Селоозерской, стоял красный гарнизон. В Селоозерскую отправили доверенных — лосевских казаков С.Я. Теплякова, М.И. Грязнова и П.А. Плесовских. Их целью была тайная подготовка переворота. Разработали план наступления на Селоозерскую и Исилькуль. Потом провели разбивку отрядов на взводы и назначили взводных. Среди повстанцев были и 17-летние юнцы, и 50-летние бородачи, и более старые казаки.
Сформировалась лосевская казачья сотня (командир — С.И. Игнатьев, взводные — С. Размазин, С. Тепляков, Анд. Пелымский). На ночь часть приезжих устроили в школе, а большинство разошлись по домам лосевцев. Ели то, чем угощали хозяева и что привезли из дома.
На следующий день, однако, группировка Кадышева распалась. Откуда-то прискакал курьер с призывом о помощи. И после споров крестьяне дальних волостей во главе с самим Кадышевым отправились к станции Называевская (Северная линия Транссиба). С казаками остались только крестьяне деревень, примыкавших к Горькой линии: Гагарине, Камышлово, Лебяжья, Лукерьино.
Тем не менее, оставшиеся повстанцы начали наступление на Селоозерскую (126 верст от Омска) и Исилькуль. Небольшой сводный отряд из крестьян и казаков Конюховской, Лебяжьей, Лосевской станиц (командир — лебяжинский казак С.И. Голенков) явился в старообрядческий хутор Буганов, взял там людей с санями и пилами и двинулся к разъезду Юнино. Цель — перерезать железнодорожное сообщение и телеграфную связь Исилькуля с Петропавловском. Второй отряд, Е.А. Иванова (самый крупный — почти половина всех повстанцев, ядро — первотаровская казачья сотня), сосредоточивался на украинском хуторе Памятьсвободском (деревня Память Свободы), лежавшем на полпути между станицей Лосевской и станцией Исилькуль, в 7 верстах от станции.
По сути, это был резерв. Руководители повстанцев планировали после взятия станицы Селоозерской двинуть его на поселок и железнодорожную станцию Исилькуль, центр Третьего района Омского уезда. На Селоозерскую же направились (верхом, на санях и пешком) две казачьи сотни: лебяжья Плетнева и лосевская Игнатьева. Но они пошли не напрямик, а делая крюк через хутор Тринадцатый. Причина — нехватка у сотен гужевого транспорта. Вдобавок к этому, казаки устроили на дороге митинг: спорили, как лучше, без потерь, взять станицу.
К Селоозерской они подошли только на исходе дня, в станице стояла 2-я батарея 4-го легкого артиллерийского дивизиона 85-й бригады 62-й стрелковой дивизии РККА (командир батареи — Садилов). Артиллерийский дивизион прибыл на Горькую линию, в район Исилькуля, в начале 1921 г. Управление дивизиона (комдив — Лапин) и еще одна, 1-я, батарея дислоцировались в станице Николаевской. От Лосевской до Селоозерской напрямик, по тракту, всего 12 верст. И в последней, под влиянием слухов, шло волнение: ругали коммунистов и судили-рядили, как бы от них избавиться. Лосевские агенты Тепляков, Грязнов и Плесовских, действуя через родственников и знакомых, внесли в это хаотическое движение организующее начало.
Красноармейцы стояли на постое по дворам, и настроение населения передавалось и им. Крестьяне по своему происхождению и довоенной жизни, они знали или догадывались, что творят коммунисты у них дома. Когда батарейцы услышали, что к Селоозерской приближаются повстанцы, то, посовещавшись между собой, решили перейти на их сторону. Сговорившись с местными казаками, 2-я батарея послала в Лосевскую делегатов (Фатеев и другие) с сообщением, что она присоединяется к восстанию. Делегаты все обговорили с повстанцами, отдали им свое оружие и вернулись в Селоозерскую — оповестить сослуживцев. Красноармейцы ждали-ждали, а восставших все не было и не было. Тогда батарея вторично, на всякий случай, послала делегатов, чтобы те еще раз подтвердили, что она действительно переходит на сторону народа.
Сотни Плетнева и Игнатьева, взявшие на Тринадцатом хуторе (Хутор № 13) необходимое число запряженных саней и подходившие уже к Селоозерской, конечно, знали о настрое батарейцев, но ситуация могла и перемениться. Поэтому, встретив на дороге красноармейцев и узнав наверняка, что боя не будет, казаки с радостным гиканьем и свистом помчались на санях в Селоозерскую. То есть получилось, что восставших привели в станицу делегаты 2-й батареи.
В Селоозерской, у исполкома, лосевских и лебяжинских казаков встретили местные станичники и батарейцы. Были слезы радости, объятия. Тут выяснилось, что коммунисты в станице еще не арестованы, батарея не разоружена. Сообща составили список лиц, подлежащих аресту, и приступили к их поиску и задержанию. При аресте председателя ячейки РКП (б) 2-й батареи П.М. Чечнева казаки нашли у него в комнате, за печкой, три ручных пулемета Шоша. Селоозерцы избрали новое управление станицы: председатель волисполкома — М.А. Лоскутов, секретарь — П.Е. Борисов, комендант — Е.О. Зырянов. Началось формирование местной казачьей сотни. Вечером в следующую по Горькой линии станицу Николаевскую была отправлена «разведка» во главе с селоозерским казаком А. Погореловым и батарейцами Кочневым и Фатеевым: всего 10 человек, вооруженных винтовками.
Брать Николаевскую решили на следующее утро, а пока стали размещаться на ночлег по дворам. Между Селоозерской и Николаевской 13,5 версты. «Разведка» Погорелова и Кочнева скоро и без проблем проникла в Николаевскую и после первого общения с жителями и красноармейцами поняла, что местные казаки к восстанию психологически готовы, а гарнизон подавлять его не станет. Тогда ночью «разведчики» вместе с несколькими николаевцами пришли в церковь и стали звонить в колокола. На зов набата народ сбежался к церкви и к исполкому. Призыв повстанцев хватать коммунистов нашел живейший отклик.
Арестовали членов комячейки и сочувствующих с женами. Доставленного председателя исполкома Бухарева один казак ударил. Этим физическое насилие над коммунистами и ограничилось. Ночью же собрался сход граждан, на котором, кроме николаевцев, присутствовали «разведчики» Погорелова и человек сорок красноармейцев. Станичники избрали новое руководство: председатель исполкома — Н.Д. Грибановский, заведующий мобилизационным отделом — Г.И. Балохонцев, командир станичного отряда — Д.И. Седов. Затем селоозерские казаки-разведчики» сообщили сводку Сладковского штаба о занятии повстанцами районов Ишима и Петропавловска, о переходе советских войск, с артиллерией и пулеметами, на сторону восставших.
В сводке давались лозунги: «Долой коммунистов!», «Да здравствует Советская Россия!» и другие, говорилось о необходимости мобилизации в Народную армию граждан 20—35 лет. После этого собрание закончилось. Людям надо было хоть немного отдохнуть после бессонной ночи.
Батарея, стоявшая в станице Николаевской, колебалась, но находившемуся при ней командиру артдивизиона Лапину, по-видимому, удалось убедить большинство красноармейцев не ввязываться в авантюру. Когда казаки ударили в набат и стали арестовывать коммунистов, батарея заняла нейтральную позицию: восстанию не противодействовала, но и не присоединялась к нему. Лапин имел приказ командования о передислокации в Исилькуль, и он распорядился, что утром 1-я батарея и управление дивизиона выступят к месту назначения. Вероятно, комдив торопился вывести свою часть из взбунтовавшейся станицы, сохранив вооружение. А уж в Исилькуле можно было бы «закрутить гайки» и восстановить дисциплину.
Однако и повстанцы не хотели упускать такую военную добычу. «Разведчики» и николаевские казаки, посовещавшись, придумали, как взять батарею. От них той же ночью в Селоозерскую поскакал казак М. Горскин. Гонец сообщил штабу повстанцев о перевороте в Николаевской и изложил план захвата 1-й батареи. Поскольку николаевцы своими силами разоружить артиллеристов не могли, они предлагали перехватить батарею в пути: повстанцы из Селоозерской должны были перегородить ей путь, а николаевские казаки обещали преследовать ее с тылу. Расчет был таков: подвергнутая неожиданному нападению на узком зимнем проселке, лишенная всякой способности к маневру батарея, скорее всего, сопротивления оказать не сможет, а если и окажет, то незначительное.
В станице Селоозерской разбуженные тремя ударами церковного колокола (сигнал общего подъема) повстанцы поднялись ранним утром, еще до восхода солнца, и, боясь упустить 1-ю батарею, после недолгих сборов выступили. Вперед заранее отправили на санях делегатов от 2-й батареи, для агитации и переговоров. Затем пошел конный казачий разъезд (около 15 человек, вооруженных винтовками и ружьями). А за ним через некоторое время потянулась из станицы и вся колонна: в голове верховые батарейцы и две подводы с тремя авторужьями Шоша, следом сани с пехотой.
Тем временем транспорт 1-й батареи (150 красноармейцев на санях, вооружение) под началом комдива Лапина выступил на Исилькуль. В голове и хвосте батарейного обоза были верховые для охранения. Вслед за 1-й батареей из станицы Николаевской направился и отряд повстанцев во главе с командиром 2-й батареи Садиловым и солдатом Фатеевым (около 30 казаков и 25 красноармейцев). Агитаторы и казачий разъезд отряда, шедшего из Селоозерской, остановили транспорт 1-й батареи у заимки в 10 верстах от Николаевской.
На узком проселке восставшие и батарея встретились лоб в лоб, но ни та, ни другая сторона не стреляла. Повстанцы начали агитировать. Командир артдивизиона Лапин, видя, что красноармейцы склоняются к сдаче в плен, бросился наутек. Будучи верхом, он ухнул с дороги в глубокий снег, через несколько мгновений выбрался на взгорок и наметом ушел; по нему не стреляли. К вечеру 16 февраля Лапин уже был в Исилькуле, где стал начальником гарнизона. 1-я батарея сдалась. Восставшие разоружили красноармейцев, транспорт батареи привели в Селоозерскую. Здесь казаки, крестьяне и бойцы 2-й батареи уговорили сдавшихся «работать вместе».
Таким образом, на сторону повстанцев перешли две батареи 4-го артдивизиона со всем своим вооружением. Восставшим досталось 8 трехдюймовых орудий, 8 пулеметов (авторужей), некоторое количество карабинов, около 150 снарядов, значительный запас пулеметных патронов. Правда, только часть этого оружия попала к казакам. Ведь красноармейцы, перейдя на сторону казачества и крестьянства, сами стали повстанцами, и не было оснований разоружать их полностью. Это оказалось ошибкой, казаки не смогли использовать захваченные трофеи с максимальной эффективностью, поскольку большинство солдат 1-й батареи, имея вооружение, в дальнейшем уклонились от участия в борьбе.