В ХVIII – ХIХ вв. значительная часть Юго-восточного региона Татарстана входила в состав Надыровской волости Казанской дороги Уфимского уезда (с 1740-х гг. Оренбургской губ.). Позднее, земли Надыровской волости входили в состав трех уездов: Бугульминского, Мензелинского и Бугурусланского. Риза Фахреддинов отмечал, что территория волости Надыра Уразметова равнялась территории Хивинского ханства .

Ранее, в ХV–ХVI вв. территория будущей Казанской дороги Уфимского уезда входила в состав двух государственных образований – Казанского ханства и Ногайской Орды. При этом основная часть ее территории входила в состав «Беловолжской земли» Казанского ханства (на 1469 г.) , а позднее, в ХVI в., в Ногайский (Мангытский) юрт того же ханства. В то время – в ХVI в. – территория Ногайского юрта была как бы под двойной юрисдикцией – Казанского ханства и Ногайской Орды. При этом местное ясачное население выплачивало ясак как казанским ханам, так и «выход» Ногайской Орде.
 О пребывании ногайских татар в Южном Приуралье, в том числе на территории Юго-Востока Татарстана, указывает целый ряд источников. Платеж местным населением ясака, как русской администрации, так и ногайским владетелям зафиксирован в русских источниках. Так, в грамоте, датированной 1643 г., говорится, что «ногайские мурзы … от Уфы кочевали днищах в трех и в четырех и менши по Деме и по Уршаку рекам». Далее отмечается, что при царях Федоре Ивановиче, Борисе Годунове и Василии Шуйском ногайцы «Уфинсково уезду з башкирцов имали ясак лисицами и куницами и бобрами и всякою рухлядью» .
 

По преданиям башкир дер. Кучербаево Стерлитамакского уезда, всю западную часть Уфимской губернии, включая Мензелинский и Бугульминский уезды, до присоединения региона к русскому государству занимали ногайские племена . Об этом же, опираясь на народные предания и легенды, писали и земские статистики в ХIХ в., отмечая, что ногайские татары в Бугульминском, Ставропольском, Бугурусланском и Бузулукском уездах проживали «со времени первого появления орды в Поволжье» . Ими же отмечалось наличие валов ногайских времен в бассейне р. Шешма Мензелинского уезда.

Об этом в частности писал уфимский статистик Н.А. Гурвич, отмечавший, что в трех верстах от с. Багряш (имеется в виду с. Старый Багряж-Елхово Альметьевского района РТ) находится местность, называвшаяся «Ногайским городком» или же «Ногайским жилищем», в котором жил, согласно местным преданиям, «ногайский хан, современник и едва ли не родня Мамаю». Здесь же располагались остатки вала длиной в 320 сажень и лес также называвшийся «Ногайским» .

Наличие крупного центра, в котором пребывал хан в бассейне р. Багряж во времена эмира Тамерлана рассказывается и в “Тэварихы Болгария” Муслими . Вторая группа источников связана с данными шеджере жителей края. Среди них можно указать шеджере Гирает би (Азнакаевский район), Юрматы би (Сармановский район), Майкы би (Бавлинский район), которые восходят к ногайским татарам .

 До 1630-х гг. современная территория Юго-восточного Татарстана фактически находилась в подчинении Ногайской Орды. В тот период население этого края составляли племена ногайского происхождения, подвластные им тюркизированные иштяки . К этому времени в роли сюзерена над местным населением, наряду с ногайскими феодалами, как наследник казанских ханских властей выступает и московское правительство.

После ногайско-калмыцких столкновений какая-то часть ногайских татар покидает Приуралье. Другая часть ногайских татар, сдвинутая на север, оказывается на территории Казанского и Уфимского уездов и именуется в источниках как служилые или же ясачные татары в Казанском уезде или же “башкиры”, “башкирцы” в официальных делопроизводственных документах уфимской уездной администрации.

В то же время часть этого «башкирского» населения еще помнило и называло себя вплоть до конца ХΙХ в. и иначе: “иштяки”, “булгарские иштяки” и “булгары”. Любопытным является и то, что вплоть до начала ХХ в. среднеазиатские народы называли татар и башкир Поволжья и Приуралья ногайцами или же в отношении части башкир «иштяками».

Как «ногайские» для окрестных татарских селений известны «башкирские» деревни Верхний и Нижний Табын нынешнего Муслюмовского района РТ. С теми же ногайцами связаны родословные жителей деревень Чалпы, Урсаево, Карамалы Азнакаевского района . Эти деревни в ХVIII–ХΙХ вв. также известны как «башкирские». В числе башкир оказалась и часть потомков Надыра Уразметова, как выходцев из тарханского рода. Предки Надыра Уразметова в 921 и 933 гг. (по григорианскому летосчислению – 1516 и 1526 гг.) при казанских ханах Мухамет-Амине и Сафа-Гирее были жалованы тарханными грамотами.

Потомки этих тархан, проживавшие в д. Ермаково нынешней Самарской области в своей «летописи» утверждали, что их предкам были дарованы земли в районе Бугульмы . Видимо, имея поместья на Нагорной стороне Волги и в окрестностях Казани, своими вотчинными землями на периферии ханства по р. Зай, они владели лишь наездами. Позднее, потомки этих тарханов как переселенцы из Казанского уезда фигурируют в источниках как служилые и ясачные татары.

Таким образом, территория Надыровской волости, как и значительная часть Казанской дороги, была издавна населена тюркскими племенами ногайского происхождения – татарами. Лишь в связи с активным переселенческим движением в первой половине ХVIII в. в регионе появились другие народности Российской империи, прежде всего из Среднего Поволжья.

В начале ХVIII в. в Волго-Уральском регионе происходит массовое переселенческое движение татар. Имперскими властями предпринимались различные меры по пресечению бегства татар и возвращению на прежние места их жительства. Тех, которых властям удавалось обнаружить в новых регионах, возвращали восвояси.

Отрядом поиска и возвращения «беглецов» руководил граф Головкин. Экспедиция по «отлову душ» была инициативой Петра I.

Он в 1720 г. дал инструкцию графу Головкину, стоявшему с войсками под Мензелинском, возвратить беглых из Уфимского уезда. Действительно, с 1 июня 1720 по 1 марта 1722 гг. этому графу удалось выслать из этого уезда «беглых» семей в количестве 19815 душ обоего пола .

Одним из средств пресечения массового бегства татар и предотвращения пополнения ими рядов восставших можно считать строительство властями в 1732 – 1736 гг. новой Закамской линии. Вновь возведенные валы и крепости были насыщены ландмилицкими войсками с охранными и карательными функциями. Мы вправе утверждать, что возведенная черта имела двойное назначение: как для перекрытия пути движения восставших на Казань, так и для создания барьера бегству угнетенных в Приуралье. Альметьевский регион оказался в эпицентре этих событий, в том числе переселенческого процесса.

Из каких же краев прибыли переселенцы в Альметьевский регион, которым было суждено образовать населенные пункты в первой половине ХVIII в. на территории края?

Не затрагивая глубоко этот вопрос, приведем некоторые статистические данные по ряду сел, которые подготовлены по данным ревизских материалов. Первопоселенцами в дд. Шарлама, Новое Надырово на р. Урсала, Надырово на р. Сок, Старое Надырово на р. Сугышлы, Кама-Исмагилово, Миннибаево, Кичучат и Альметьево, в основном, были выходцы из Казанского уезда с преобладанием Арской даруги. В Тайсугане и Абдрахманово преобладали выходцы из Казанской даруги Уфимского уезда .

По сведениям межевых контор, Надыровская волость получила свое наименование «от татарина Надыра Уразметева, который, отыскав еще до 1719 года пустопорозжую землю между уездами Казанским и Уфимским, по рекам Заю, Шешме и Черемшану» поселился вместе с другими «инородцами» . Говоря о «пустопорозжести» этой земли, необходимо учитывать тот факт, что в действительности эта территория не была совсем уж пустой.

«Пустопорозжесть» заключалась лишь в том, что эта земля не была в официальных российских документах закреплена за субъектом права (будь-то родоплеменная единица или определенная группа людей). То, что эти земли не были совсем уж и пустыми, подтверждает в какой-то мере и сообщение, напечатанное в первом же номере (от 2 января 1703 г.) первой российской газеты “Ведомости”: “Из Казани пишут. На реке Соку нашли много нефти и медные руды…” .

Возможно, эту нефть открыли предки Надыра Уразметова. Именно Надыр Уразметов позднее занимался постройкой нефтяных заводов на этой территории.

Помимо этого, жители части татарских селений (Масягутово и др., всего 9 деревень), находившихся на территории, которая была спорной между Надыровской и Юрминской волостями, утверждали, что «возымели владение с 7133-го (1624 – 1625 гг. – Р.А., И.Г.), 135-го (1626 – 1627 – Р.А., И.Г.) и 184-го (1675 – 1676 – Р.А., И.Г.) до 1719-го года» .

После занятия этой земли Надыр Уразметов со товарищи в 1729 г. просил Сенат утвердить эти земли за ними. Границы на «вотчинную ево землю», по словам просителя, состояли по следующим урочищам: «от вершины речки Мензелы чрез речки Зай, Шешму, Черемшан, Сок и вершины речки Терек Корт до тарханской дачи даже до самой вершины оной речки Сок и по сыртам по большей Сакмарской соляной и Уфимским дорогам чрез речку Менли и Карамалинское устье до самой вершины вышеозначенной речки Мензелы» .

В 1735 г. Казанская губернская канцелярия определила, что эта земля действительно никем не занята, но жалованных грамот Надыру Уразметову на эти земли дано не было . Впервые как Надыровская волость эта территория начинает называться после указа от 31 декабря 1734 г., данного Надыру мулле Уразметову от статского советника Ивана Кирилова и полковника Алексея Тевкелева .

По возникшим же спорным делам о земле между жителями Надыровской волости и башкирами Байлярской и Юрминской волостей губернская канцелярия в 1765 г. заключила, что «Юрминской и Байлярской волостей башкирцам в оспариваемых ими землях по рекам Заю и Ику и по впадающим в них речкам и урочищам отказать, а за сим всем состоящим в Надыровской волости обывателям имеющимися под поселением их землями и угодьями, впредь владеть безпрепятственно, для чего, дабы в оные земли никто из посторонних не мог вступаться, дать им владенный указ» .

В то же время в реестрах, росписях волостей Уфимского уезда в 1730 – 1760-х гг. Надыровская волость не упоминается. Лишь в историко-административных сведениях о башкирском народе, составленных по приказанию графа П.И. Панина в 1775 г., упоминается «Недырова» волость с 94 дворами . То есть, мы с полным основанием можем говорить о том, что эта волость не являлась башкирской родоплеменной единицей.

Проживавшие же в селениях Надыровской волости «башкиры» являлись выходцами из Байлярской, Кыр-Иланской, Елдятской, Дуванейской, Киргизской и Кара-Табынской волостей, то есть представителями той же ногайской среды, что и Надыр Уразметов и его родственники. Подтверждением данной формулы может служить также упоминание в некоторых документах того периода этой волости как «Надыревой служилых татар». В указе, данном Надыру Уразметову в 1735 г., во время начала восстания 1735 – 1740 гг., предписывалось «выбрать служилых мещеряков и татар лутчих людей вооруженных сколько человек возможно … и явитца в команды господина статского советника Кирилова».

Историческая принадлежность этих земель в XVIII в. была четко очерчена в предложениях Оренбургского губернатора Путятина для проекта Нового Уложения 1767 г. Вот несколько фрагментов. «Башкирцы на вышепомянутую, новою Московскою дорогою отделенную … никакого права не имели, а единственно вся та земля короне принадлежащая». «Все земли и селения, лежащия, ехав из Оренбурга новою Московскою дорогою к Казани … також и всее Надыровскую волость, башкирскими не числятся». 

В 1730-е гг. был построен город Оренбург. Надыровская волость в силу своего географического положения являлась как бы связующим звеном между Казанской губернией и Оренбургом. По территории волости была проложена Ново-Московская дорога. На новых землях по Ново-Московской дороге было “отведено… значительное пространство под поселение 14 деревень” ямских (или же чемоданных) татар, которые обладали некоторыми привилегиями по сравнению с ясачными татарами .

В частности, ямские татары были освобождены от рекрутской повинности, но при этом «почтовую гоньбу» они обязаны были исполнять безденежно. Вот в это сословие и вошли на новом месте Надыр Уразметов и его ближайшие родственники.

Часть из этих 14 селений ямских татар оказалась на территории Надыровской волости. Да и остальные, будучи на территории иных административных единиц, к 1757 г. находились «под ведомством бывшей Бугульминской земской конторы в Надыровской волости» или же «Новомосковской дороги Надыровской волости» .

Появление этих деревень связано с указами Сената и Оренбургской губернской канцелярии в 1743 и 1745 гг. о поселении «иноверцов» и «сходцов» Уфимского уезда на Ново-Московской дороге. Но, видимо, селения ямских татар появились в более ранний период. Так, по указу, данному 26 февраля 1739 г., из канцелярии комиссии башкирских дел старшине Надыровской волости Надыру Уразметову было «повелено для учреждения в деревнях Шагур и Карабаш и протчих форпостов поселить желающих ис команды своей татар» .

Еще в 1743 г. к селениям ямских татар были обмежеваны «по Новой Оренбургской дороге иноверцам пахотные земли, сенные покосы с лесы и со всеми угодьями», в т.ч. д. Ишмухамметово Бугульмы тож (ныне г. Бугульма) иноверцам Ишмухамету Иштерякову (19 человек), д. Смаилово Кандыз тож Смаилу Сафарову (18), д. Усманово Терес тож Усману Смаилову (15), д. Якупово Малый Ик Якупу Алмекееву (15), д. Аширово вершины Сайдак тож и Кутлумбетево Сайдак Арема тож (29), д. Наурузово (при р. Дема) Наурузу Тюгееву (15), д. Дюсметево Арыкараган тож Дюсмету Уразметеву (15), д. Мустафино Мустафе Минлибаеву (15), д. Юзеево Ицкое устье тож Юзею Арасланову (16), д. Беккулово Ашиктемир тож Беккулу Асаналину (11), д. Сарманаево Красная тож Сарманаю Азменеву. 

Позднее состав ямских татар пополнялся. По указу из Оренбургской губернской канцелярии от 28 октября 1745 г. было предписано изыскать в Уфимском уезде сходцов после I-й ревизии к поселению пожелавших на Ново-Московской дороге . Видимо, этим объясняется резкое увеличение численности ямских татар в некоторых селениях Ново-Московской дороги к 1750-м гг. Так, при поселении в д. Бугульме русского населения и сгоне татарского, было переселено в другие татарские деревни 154 души «иноверцов» . К 1809 г. ямских татар насчитывалось в Бугульминском уезде 1140 душ (5 почтовых станций), в Бугурусланском – 1952 (5 станций), в Мензелинском – 41, в Белебеевском – 28 .

Известный казанский историк и этнолог Д.М. Исхаков полагает, что население Надыровской волости, видимо, следует считать частью племени “тогунчы” (тогучан, тангучин) или “такчи”, входившего в Ногайскую Орду. Он пишет: “… в основе названия группы тогунчы… лежит известный кыпчакский этноним токсоба (по Питеру Голдену togs+oба). Не случайно жители Надыровской волости считали себя потомками “племени Туйгози” (Туйгужа). Родословная Надыра Уразметова также восходит к Туйгуже. В последнем можно было бы видеть отмеченное выше племя токс-токчи (тонгучи)”.

По нашему мнению, такое утверждение кажется не совсем верным, так как родоплеменная единица «тукчин» зафиксирована в начале ХVII в. в Зауралье.

Для ответа на вопрос о родоплеменной принадлежности населения Надыровской волости следует, в первую очередь, обратиться к шеджере Надыра Уразметова и преданиям так или иначе связанным с этим именем. По легендам, предки Н. Уразметова в Казанское ханство прибыли из Крыма и, видимо, были связаны с кыпчакизированными группами Крымского ханства. На новом месте вначале его предки проживали на нагорной стороне Волги, а позднее перешли на жительство в д. Большой Менгер Арской даруги. Арская же даруга со времен Казанского ханства была связана с кланом Кыпчак.

Это находит подтверждение и в данных шеджере. Одна из родословных линий жителей д. Большой Менгер начинается с Хасан – Хусаина, выходца из Крыма . Родословная Уразметовых также восходит к тарханам Хасану и Хусаину. В 1590-е гг. в д. Менгер показаны служилые татары Янбакты Янгозин и его братья, получившие земли после Туйхужи (или же Туйкилде по родословной) из шеджере Н. Уразметова . К 1678 г. род Надыра Уразметова проживал в д. Адаево той же Арской даруги . Примечательно то, что в первые десятилетия ХVIII в. среди однодеревенцев Надыра Уразметова в д. Новое Надырово показаны и выходцы из д. Менгер. При этом тамги и той и другой групп оказались идентичными.

М.И. Ахметзянов связывает происхождение названия д. Менгер с тюркским племенем «мин» или же «мен» . По мнению Г.Н. Потанина, племя мин (минг) является потомком монгольского народа Мынг, известного позднее как Мингат. Р.Г. Кузеев также утверждает, что Мингат является формой множественного числа этнонима Минг . Иначе говоря, минцы являлись частью правившего в Ногайского Орде Мангытского клана.

В непосредственной близости к Надыровской волости располагалась Саралимино-Байлярская волость. Жителям этой волости еще по грамотам за 15 сентября 7089 и 27 февраля 7103 гг. (1581 и 1594 гг. – Р.А., И.Г.) были даны земли в Предкамье по бассейнам рр. Тойма, Каринка (Елабужский район) и в Закамье по рр. Кабан, Мелекес, Ургуда, Ирня и др. При этом получившие владения Дербыш Миркомалов, Тевкелей Токтамышев и Балтемир Скомин названы чувашами. В данном случае необходимо учитывать тот факт, что татарское население присоединенного к русскому государству Казанского ханства было поделено на ясачное и служилое сословия, известные на территории Казанского уезда как ясачные чуваши и служилые татары.

В 1643 г. родственникам Дербыша Миркомалова и его товарищей башкирам Тохтамышку Шихдербаеву, Токатку Кутееву, Янбатейку Янсеитову были жалованы земельные угодья при д. Сарали (позднее д. Сарайлы-Бикметово Сарали-Минской вол., ныне с. Сарайлы Сармановского района РТ). Далее им указывалось: «владеть до тех мест, как за ними помесную землю измерят, а вотчину бортной ухожей опишут государевы писцы и мерщики» .

Туктамыш сын Шаех Дирбеша в то же время присутствует в шеджере жителей Юрминской волости . Одна из родословных «башкирского» населения Байлярской волости также связана с Туктамышем Шейхдирбешевым, а через него и с Урдач-баба из родословной минцев .

Потомки этой группы населения оказались также в составе башкир-припущенников в Надыровской волости. Вторая группа населения, составившая население Надыровской волости, в том числе и сам Надыр Уразметов, видимо, была связана с кыпчакскими или же кыпчакизированными группами. В частности, это в какой-то мере подтверждается текстом указа из Оренбургской губернской канцелярии от 5 марта 1746 г., где говорится что «прошлого де 1734 году… по прошению мирских людей с протчими иноверцами, которые ныне с ним, Надыром, в одной волости живут, отделен он от Иланской волости и именовали ту волость Надыровской волостью» .

Население же как Байлярской, так и Иланской волости в более ранний период входило в состав кыпчакского родоплеменного объединения. То, что родственники Надыра Уразметова, в более ранний период (по крайней мере, с начала ХVII в.) оказались на тарханской службе, а значит и в башкирском сословии, в Уфимском уезде подтверждается из грамоты данной двоюродному дяде Н. Уразметова Уразке Байбурину, в которой говорится, что «изстари де родственники ево служат великим государем при Уфе в тарханех и дано де родственником ево бусурманское татарское писмо… и великим государем пожаловати б ево велеть ему… службу служить по Уфе в тарханех с сродники ево вместе» . Тарханы в Кыр-Иланской волости были известны еще со времен «Еналеевского бунта» в 1615 г.

За участие в поимке Еналея Емаметева эти тарханы получили поместья. Иначе говоря, эти башкирские тарханы по своему положению мало, чем отличались от служилых татар . В той же Иланской (Кыр-Иланской) волости в грамоте за 1702 г. перечисляются служилые татары д. Базы Кутлуметко Кулушев, Уразака Ишметев, Алийка Ишметев и д. Янгаз-Нарат Абдрахман Каминкин, переписанные в тарханы. Упоминаемый в этом списке Кутлуметко (Кутлумбетко) Кулушев, по нашему мнению, имеет прямое отношение к подавшему в 1685 г. челобитную о тарханстве жителю д. Танламас Казанской дороги Кутлуметко Кутлугушеву. Д. Танламас известна тем, что в ХVII в. она входила в Кыр-Иланскую волость, в которой была и Танламасовская тюба.

При подаче своего челобитья Кутлумет Кутлугушев также отдал ярлык на тарханство, выданный казанским ханом Ибрагимом (правил в 1467 – 1479 гг.). По его утверждению, «в прошлых годех давних служили деды и отец мой в служилых тарханех» . Позднее, эти служилые татары – тарханы оказались в составе башкирского сословия. В начале ХVIII в. в Кыр-Иланской волости известны башкиры Кутлумбетевы (Кутлуметевы), давшие начало роду старшин этой волости.

Не случайным фактом является также и то, что территория Надыровской волости граничила на юге с Кыпчакской волостью, да и служилые татары соседней с Надыровской волостью д. Калейкино имели свои крепостные» владения на территории Кыпчакской волости по р. Кинель. На территории современного Заинского района по р. Зыча тарханы Кыпчакской волости также имели «вотчинную… старинного владения землю» . Все это позволяет нам сделать вывод о том, что жители Надыровской волости были связаны как с кыпчакским, так и с минским племенем.

В 1750 г., по случаю споров, возникших между башкирами Юрминской и Байлярской волостей, с одной стороны, и жителями Надыровской волости, с другой стороны, старшина Надыровской волости Надыр Уразметев обратился с просьбой в Оренбургскую губернскую канцелярию об утверждении за ним занятой земли (Надыровской волости).

По распоряжению губернской канцелярии, в 1751 г. земля эта «снята» была капитаном Ляховым и геодезистом Веселковым на план и представлена 16 марта 1753 г. в губернскую канцелярию . Представленный план (карта) условно назван нами “Картой Надыра Уразметова” . Эта карта нами была наложена на современную карту Республики Татарстан. Это позволило определить некоторые геометрические параметры Надыровской волости.

Если бы волость существовала до наших дней, то она бы ограничивалась: на севере – селом Старый Мензелябаш Сармановского района, на юге – городом Сергиевск Самарской области, на востоке охватывала бы город Бугульму, а на западе упиралась бы в село Кичуй, бывший в те годы как фельдшанец. На территории бывшей Надыровской волости в настоящее время располагаются Альметьевский, Черемшанский, Лениногорский, Бугульминский, Азнакаевский районы Республики Татарстан с городами Альметьевск, Джалиль, Лениногорск, Бугульма; Клявлинский, Камышлинский районы Самарской области.

Волость на время «снятия плана» входила в состав Уфимского уезда Оренбургской губернии и граничила: на севере и востоке с Байлярской и Юрминской волостями, на западе с Казанским уездом, на юге с землями Кыпчакской волости. На юго-западе граничила с территорией Ставропольской ведомости (позднее Ставропольский уезд – от названия города Ставрополя, ныне Тольятти), заселенной крещеными калмыками .

Западная граница волости совпадала с Новой Закамской засечной линией. Расстояния между крайними точками волости составляли: с севера на юг 160 км, с востока на запад 115 км. Периметр волости равнялся 566 км. На долю нашего региона в пределах сегодняшних административных границ приходилось бы 282 км, т.е. половина этой протяженности, Оренбургской области – 48 км и Самарской – 236 км. Общая площадь волости равнялась 10,4 тыс. квадратным километрам.

Через территорию волости протекали рр Лесной и Степной Зай, Кичуй, Шешма, Черемшан, Кондурча и Сок с множеством притоков.

В волости проживали следующие группы населения (сословия): тептяри, служилые, ямские и ясачные татары, башкиры, крепостные и ясачные крестьяне (русские), ясачные крестьяне из мордвы и чувашей, служилые некрещеные чуваши. По вероисповеданию население делилось на мусульман (татары), православных христиан (русские, мордва, крещеные татары и чуваши) и язычников-чувашей.

На территории волости показаны следующие селения: Нижний и Верхний Емаш, Арасланово, Лещевбаш (эта земля была, видимо, спорной с вотчинниками Байлярской и Юрминской волостей и впоследствии продана башкирами этих волостей графу Разумовскому и Петрово-Солово), Урсалыбаш, Чубар-Абдулово, Масягутово, Кыркуатле (ныне Катимово), Какрыелга, Алькеево, Якеево, Девлетбахта (позднее Мальбагуш), Шерлама, Сулеево, Каширово, Малим (Налим), Урсалинка, Бигашево, Мактама (показана на месте нынешнего Альметьевска, видимо, ошибочно), Нижняя Мактама, Верхняя Мактама, Кама (Кама-Исмагилово), Бишмунча, Тайсуганово, Ташилга (Абдрахманово), Миннибаево, Чупаево, Маметево, Кичучат, Старое Надырово, Кудашево, Карабаш, Керлигач, Аналыково, Сарабеккулово, Кувакбаш, Иштеряково, Шугурово, Каркали, Бикметево (ныне Денискино Самарской области), Шентала, Сосна, Ермаково, Надырово (по р. Сок), Камышлы, Карабеккулово. Всего 47 татарских деревень.

Среди русских селений – слободы Письмянская (Солдатская), Письмянская, Бугульма, Малая Бугульминская, Кувацкая, дд. Бугульма, Смагино, Бастрыково, Липовка – всего 9. Остальные селения чувашские и мордовские – Кармальская мельница (на земле горнозаводчика Глазова), Лагерка, Афонькино, Верхняя и Нижняя Туарма, Баландаево, Резяпово, Новая Багана, Казбулатово, Якушкино, Ишуткино, Суркино.

Большинство этих населенных пунктов было поселено на территории волости с разрешения Надыра Уразметова и его товарищей, выступавших на новом месте как полновластные вотчинники. Приведем некоторые данные, собранные во время Генерального межевания у жителей селений Надыровской волости о времени их поселения:

– д. Юлтимирово.

Служилых татар 15 душ (все данные о численности по численности даны по V-й ревизии 1795 г.), ясачных татар 91, старшины Мунасыпа Юсупова Киргизской волости башкир 3 души. Ясачные татары поселились по допуску татар д. Надырово Сугушлы тож, перешли в 1745 г. с территории будущего Мензелинского уезда. Служилые татары перешли в 1770 г. из д. Лундан Керенского уезда Пензенской губернии. Башкиры перешли в 1760 г. из д. Алишево при р. Усень (ныне с. Илишево Илишевского района РБ) по допуску татар;

– д. Надырово Сугушлы тож.

Тептяри 77, ямские 32, служилые татары 57, старшины Мунасыпа Юсупова башкиры Кара-Табынской волости 6 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители Надыровской волости, из которых 4 души перешли в 1780 г. из д. Бакаево. Служилые татары перешли из д. Кадеево Чистопольского уезда в 1783 г. на речку Аксакал, а в 1787 г. переведены в д. Старое Надырово, 50 душ перешли в 1792 г. из д. Кадыево Чебоксарка тож Чистопольского округа. Башкиры перешли в 1778 г. из д. Бакаево Бугурусланского округа, а в ту деревню откуда перешли – не помнят;

– д. Каркали.

Тептяри 97, ямские татары 3, служилые татары 116 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители, сперва поселились в д. Аналыково, а в д. Каркали с 1745 г. Служилые татары перешли в 1775 г. из д. Алкино Чебоксарка тож Чистопольского уезда с разрешения начальства;

– д. Шугурово.

Тептяри 166, ямские татары 10, служилые татары 25, старшины Мунасыпа Юсупова Яиксубиминской волости башкиры 10 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Служилые татары (3 души) перешли в 1780 г. из д. Ибраево Чистопольского уезда, 6 душ из д. Старый Елтань и 16 душ в 1795 г. из д. Алкино Чебоксар тож. Башкиры перешли из д. Алешевка Белебеевского уезда по дозволению Надыра Уразметова;

– д. Чупаево (вершина р. Кичуй).

Тептяри 95 душ – старинные жители;

– д. Миннибаево.

Ямские татары 25, ясачные татары 23, ясачные из мурз татары 7, служилые татары 8, тептяри 60 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Ясачные татары 23 души перешли в 1794 г. из д. Лундан, 7 душ из д. Шелдаис Керенского округа Пензенской губернии, 4 души в 1760 г. из д. Шахмаево Чистопольского уезда;

– д. Верхняя Мактама.

Тептяри 161 душа, из них 4 души проживают в д. Иштеряк. Под названием Махтамабаш ямские татары 12, служилые татары 15 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Служилые татары 10 душ перечислены в 1782 г. из д. Утаркулово Белебеевского уезда, 5 душ из д. Балтачево Бугульминского уезда, но живут на прежних местах жительства;

– д. Тайсуганово.

Тептяри 109 (из них 1 душа в д. Урсалыбашево Куперка илга тож указной мулла), ямские татары 4, старшины Мунасыпа Юсупова Байлярской волости башкиры 73 души. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Башкиры переселились из д. Альметьево Мензелинского уезда по допуску старшины Надыра Уразметова «с давних лет, а когда точно не помнят и документов на поселение не имеют;

– д. Абдрахманово.

Тептяри 104, ямские татары 22 (из них 3 души живут в д. Наурузово Бугурусланского уезда, 5 душ в д. Кубово Белебеевского уезда), ясачные татары 7, старшины Мунасыпа Юсупова Елдятской волости башкиры 36 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Ясачные татары перешли в 1775 г. из д. Новая Мичала Мамадышского уезда. Башкиры перешли из д. Аташ Бирского уезда по допуску старшины Надыра Уразметова, «в котором году не помнят» .

На территории волости отмечены следующие владения: дачи Большой Бугульминской слободы, двух Письмянских слобод, Кувацкой слободы, часть дачи Сарбайской слободы, дача дд. Якушкино и Ишуткино, дача сенокосов пригорода Сергиевска, дача Смолинова и Бастрыкова, дача прапорщика Сморчкова, дача д. Багана, дача дд. Шентала и Суркино, дача отставного майора Смагина, владение 4 деревень Казанского ведомства, дача Глазова, владение разных деревень Казанского и Уфимского уездов (будущая земля Разумовского и Петрово-Солово). Всего 14 владений.

При Генеральном межевании Надыровской волости в 1790 г. были нарезаны следующие участки:

1. «деревня Токтарово Урдалы с деревнями, владения из татар тептярей и содержащих ям служилых и ясачных татар» — всего нарезано 100320 десятин;

2. Деревня Старое Суркино (на р. Чертанле), владения некрещеных чувашей – 4241 дес.;

3. Деревня Новое Надырово с деревнями, владения «башкир», «мещеряков», «тептярей», служилых и ясачных татар, содержащих ям ямщиков, из мордвы новокрещенов, ясачных крестьян, некрещеных чувашей, отставных солдат и удельного имения крестьян – 34510 дес.;

4. Деревни Малая Урсала и Ямаш, владение действительного статского советника Андрея Александровича Петрово-Солово – 12094 дес.;

5. Богословский медеплавильный завод Глазовых – 16466 дес.;

6. Крепость Кичуевский фельдшанец с слободой Опачкой, владение отставных унтер-офицеров, солдат и малолеток – 13459 дес.

По материалам Генерального межевания на территории волости имелись медные рудные прииски заводосодержательниц Дурасовой, Бекетовой, Пашковой и Казицкой, медную руду добытую на рудниках владелицы отвозили на свои заводы .
На основе вышеизложенного мы можем заключить, что территория современного Юго-восточного региона Татарстана, в том числе Надыровская волость, издавна была населена племенами, связанными с Ногайской Ордой. Таким образом, исторические источники позволили определить время возникновения Надыровской волости, ее границы, основные населенные пункты, национальный и конфессиональный состав населения.

 

Глава I.

Ранняя история края

Село Новое Надырово имеет богатую, как трагическими, так и позитивными событиями историю. Село является одним из самых ранних известных населенных пунктов на территории Альметьевского района Республики Татарстан. Большинство наименований татарских сел и деревень связаны либо с названием местности, либо с именем основателя селения. К последним и относится Новое Надырово. Местные жители возводят основание своего селения к Надыру бабаю.

Альметьевский регион располагается на границе лесной и степной зон, в лесостепи. Об этом говорят и названия двух крупных водных артерий, протекающих по Альметьевскому району ― рек Степной и Лесной Зай. Это предопределило проживание в лесной и степной зонах различных по своему хозяйственному укладу этнических групп. В степной зоне по археологическим материалам хорошо прослеживается проживание кочевнического и полуоседлого населения (археологическая срубная культура, племена караякуповской и кушнаренковской культур). В лесной же зоне и пограничных к ней областях (лесостепь) отмечено проживание оседлых групп населения (мазунинская, именьковская, турбаслинская культуры).

Самые ранние свидетельства о жизни людей на территории Альметьевского края пока относятся к эпохе бронзы. C ХVI в. до нашей эры в Южном Приуралье жили племена срубной культуры. Эта культура получила свое название от характерного для этих племен, обряда погребения в могилах с деревянными срубами, которые имитировали полуземляночные дома представителей этих племен. Большинство выявленных стоянок и могильников бронзового века в Альметьевском районе принадлежат населению этой археологической культуры.

По раскопкам поселений можно хорошо представить себе образ жизни населения срубной культуры. Их жилища представляли собой бревенчатые сооружения в виде срубов или каркасных секций с рядом столбов по периметру. Стен у некоторых жилищ не было, а нижние края кровли упирались в землю. Крыша сооружалась двускатной, а сверху бревен клали хворост, затем засыпали землей. Обитатели этих домов внутри сооружали погреба, колодцы. Нередко здесь же содержали скот, особенно в зимний период. Обогревали жилища кострами.

Своих соплеменников срубники хоронили под курганами, сооружаемыми вблизи их поселений на возвышенных участках. В захоронениях, умершего, обычно, клали на левом боку с подогнутыми руками и ногами, головой на север. Рядом с костяками встречаются бронзовые и костяные орудия труда и украшения. Почти в каждом погребении имеется 1-2 глиняных горшка с пищей, обычно находившиеся в изголовье умершего.

Ведущую роль в хозяйстве племен срубной культуры занимало пастушеское скотоводство и пойменное земледелие. Главным занятием было разведение крупного рогатого скота. Подсобную роль в хозяйстве срубников занимали охота и рыболовство. Была освоена металлургия и развиты домашние ремесла: гончарное и косторезное дело. Население срубной культуры было индоевропейским, ираноязычным по языку.

Начиная с ХIV в. до н.э. население срубной культуры вытесняется черкаскульскими племенами (черкаскульская культура). Эти племена по мнению исследователей связаны с древними уграми и проникли в Закамье из-за Урала. Керамика черкаскульцев обнаружена в нижних слоях селища «Шихан» близ пос.Петровка[1].

С VI в. до н.э. и до гуннского нашествия в восточно-европейских степях господствовали кочевые савроматские, а позднее сарматские племена (индоиранцы). Возможно, с сарматами связан могильник у пос.Нижняя Мактама.

Со второй половины VI в. н.э. территорию лесостепи от Урала до Волги заняли племена кушнаренковской культуры. Датируются памятники этой культуры второй половиной VI—IX веками. Свои названия эти культуры получили от поселения у с. Кушнаренково и городища у с.Караякупово, в которых впервые были собраны коллекции керамики этих культур. Практически все исследователи этой археологической культуры (В.Ф. Генинг, Г.И. Матвеева, В.А. Могильников, Е.П. Казаков, В.А. Иванов) прародиной кушнаренковцев называют лесостепные районы Зауралья и Западной Сибири.

Главную роль в хозяйстве древнемадьярских племен занимало скотоводство. Венгерский монах-миссионер Юлиан, посетивший в ХIII в. Поволжье, о мадьярах писал так: «… (они) … язычники, но не почитают и идолов, а живут как звери, земли не возделывают, едят мясо конское, волчье и тому подобное, пьют лошадиное молоко и кровь. Богаты конями и оружием, и весьма отважны в войнах»[2].

С IХ в. до н. э. древнемадьярские племена начинают покидать Приуралье и уходят на запад, в южно-русские степи, а оттуда на территорию нынешней Венгрии. Какая-то часть этих племен остается все же на местах своего проживания в низовьях рек Белой и Ика (чияликская археологическая культура), что и было засвидетельствовано Юлианом.

Некоторые гидронимы района восходят к древнемадьярскому языку. Среди них-Барыш, Добромыш, Ямаш. По мнению исследователей, топонимы оканчивающиеся на АШ/ЫШ имеют угорское происхождение[3].

В VIII–IХ веках н.э. из Приазовья в Поволжье мигрируют булгарские племена ― предки современных казанских татар. В IХ веке булгары создают свое государство ― Волжскую Булгарию со столицей в городе Булгар. Вся последующая история северо-западной Башкирии была связана с этим государством, а затем и с Казанским ханством вплоть до завоевания Казани Иваном Грозным.

Территория государства волжских булгар включала обширные районы Закамья и Южного Урала. Арабо-персидские и западно-европейские исторические источники свидетельствуют, что в Закамье и по р. Белой в IX—XIII веках обитали угорские полукочевые племена (чияликская культура), входившие в орбиту политического влияния Булгарии. В начале XIII века, судя по данным этих источников, они в составе булгарских войск вели войну с монгольскими завоевателями.

К середине XIII в., после завоевания Волжской Булгарии монгольскими войсками, она распадается на несколько владений (эмиратов), которые входят в состав Улуса Джучи (Золотой Орды). 

С образованием Казанского ханства и Ногайской Орды, территория края входит в состав этих двух государств. Первоначально, в ХVв. восточное Закамье входило в состав «Беловоложской земли» Казанского ханства (на 1469 год)[4], а позднее, в ХVI в., в Ногайский (Мангытский) юрт того же ханства. В то время – в ХVI веке – территория Ногайского юрта была как бы под двойной юрисдикцией – Казанского ханства и Ногайской Орды.

При этом местное ясачное население выплачивало ясак как казанским ханам, так и «выход» Ногайской Орде[5]. Современная территория юго-востока Татарстана в ХVII–ХVIII веках входила в состав Казанской даруги Уфимского уезда. Под двойной юрисдикцией край пребывал и после захвата Московским государством Казанского ханства: вплоть до 1630-х гг. здесь собирали ясак как русская администрация, так и ногайские владетели.

По преданиям башкир дер.Кучербаево Стерлитамакского уезда всю западную часть Уфимской губ., включая сюда Мензелинский и Бугульминский уезды, до присоединения к русскому государству занимали ногайские племена[6]. Родоплеменной же состав башкир Казанской дороги находит свои параллели и среди ногайских татар. Таковыми можно назвать племена кереит (у башкир гарей), канглы (канглы), кыпчак (кыпчак), мин (мин), байулу (байляр). Одним словом, племена Ногайской Орды и последующих ее производных равнозначны племенам, населявшим северо-западную и западную часть Уфимского уезда. При этом, такие родоплеменные объединения как байляр, елан, дуваней, шемшадин, юрми, иректе, кубов ранее являлись подразделениями более крупных объединений.

Любопытным является и то, что вплоть до начала ХХ в. среднеазиатские народы называли татар и башкир Поволжья и Приуралья ногайцами. О пребывании ногайских татар на территории региона, опираясь на народные предания и легенды, писали и земские статистики в ХIХ в., отмечая, что эти татары в Бугульминском, Ставропольском, Бугурусланском и Бузулукском уездах проживали «со времени первого появления орды в Поволжье»[7].

Ими же отмечалось наличие валов ногайских времен в бассейне р. Шешма Мензелинского уезда. Об этом, в частности, писал уфимский статистик Н.А. Гурвич, отмечавший, что в трех верстах от с. Багряш (имеется в виду с. Старый Багряж-Елхово Альметьевского района РТ) находится местность, называвшаяся «Ногайским городком» или же «Ногайским жилищем», в котором жил, согласно местным преданиям, «ногайский хан, современник и едва ли не родня Мамаю». Здесь же располагались остатки вала длиной в 320 сажень и лес, также называвшийся «Ногайским»[8]. Наличие крупного центра, в котором пребывал хан в бассейне р. Багряж во времена эмира Тимура рассказывается и в “Тэварихы Болгария” Муслими[9].

Английский путешественник Дженкинсон, побывавший в Ногайской Орде в 1577 г., писал: «Они распределялись на отдельные группы, называемые ордами. Каждая орда имела своего правителя, называющегося мурзой, которому они повиновались, как своему королю. Каждый мурза, или король, имел около себя орду как своих подданных, с их женами, детьми и скотом»[10]. Более сложной организацией общества отличалось Казанское ханство.

Австрийский дипломат С.Герберштейн, характеризуя социальный состав местного населения писал: «Титулы у татар примерно такие, Хан… – царь, султан – сын царя, бей – герцог, мурза – сын герцога, олбоуд – знатный или советник, олбоадулу – сын знатного, сеид – верховный жрец, частный же человек – кси. У должностных лиц второе по царе достоинство имеет улан»[11]. Помимо перечисленных выше привилегированных групп татарского общества следует отметить также такую категорию населения как тарханы. Главной обязанностью тарханов была военная служба, за несение которой они освобождались от ясака и оброка. Военно-служилый характер данной группы населения отчетливо виден и из приставки «яобуроще» данной тарханам Хусаину и Хасану детям Асылходжи, что, видимо, означает «обязанный военной службой»[12]. Известны две переведенные на русский язык тарханные грамоты, данные в 921 г. хиджры Асылходже Мизякову и в 933 г. Хусаину и Хасану Асылходжиным (по григорианскому летосчислению – в 1516 и 1526 гг.) при казанских ханах Мухамет-Амине и Сафа-Гирее. С этими тарханами связана и история Альметьевского края. Потомки этих тархан, проживавшие в дер.Ермаково нынешнего Камышлинского района Самарской области в своей «летописи» утверждали, что их предкам были дарованы земли в районе Бугульмы[13]. Основатель дер.Новое Надырово Надыр Уразметов также принадлежал к этому роду. Принадлежность Н.Уразметова и его родственников к татарской феодальной верхушке подтверждается и прошением Юсупа Надырова о снятии с него и его родственников подушного оклада, в связи с “тарханством” его предков в 1777 году (в 1781 году его просьба была удовлетворена)[14]. Видимо, имея поместья на Нагорной стороне Волги и в окрестностях Казани, своими вотчинными землями на периферии ханства по р. Зай эти тарханы владели лишь наездами.

Ведущую роль в хозяйстве ногайских племен занимало скотоводство. По этой причине долговременных поселений у них, видимо, не было. После ногайско-калмыцких столкновений в первой трети ХVII в. часть ногайских племен была вынуждена под давлением калмыцких улусов уйти с территории Приуралья за Волгу, оставшаяся же часть была сдвинута севернее к р. Кама. Именно это население позднее фигурирует в источниках как «башкирское». Несмотря на уход с лесостепных пространств Южного Приуралья, прежние угодья (вотчины) оставались за «башкирским» населением Восточного Закамья. Так, в одном из документов относящихся к 1704 г. говорится о припуске башкирами Байлярской волости другой группы башкир этой же волости в «вотчину свою в Самарскую». Здесь же приводятся и границы владений: «верхняя межа Токское устье нижняя межа Чюлак болоты и оремы а по стороне той вотчины межа Бузавлук со всеми угодьи а по другую сторону межа… Шертмыш речка»[15]. В то же время первые упоминаемые селения в Байлярской волости находятся далеко на севере – за Камой рекой и у Камы. Такого же рода удаленность владений прослеживается по Кыпчакской и Кыр-Иланской волостям.
Из-за постоянной угрозы нападений со стороны калмыков населенные пункты на территории современного юго-восточного региона Татарстана к середине ХVII в., видимо, были недолговременными и существовали в периоды относительного спокойствия. В 1643 г. башкирам Тохтамышке Шихдербаеву, Токатке Кутееву, Янбатейке Янсеитову были жалованы земельные угодья при дер.Сарали (позднее дер.Сарайлы-Бикметово Сарали-Минской волости). Далее им указывалось: «владеть до тех мест, как за ними помесную землю измерят, а вотчину бортной ухожей опишут государевы писцы и мерщики»[16]. Этой же группе населения еще в 1595 г. были даны земли в Предкамье по бассейнам рек Тойма, Каринка (Елабужский район) и в Закамье по рекам Кабан, Мелекес, Ирня, Ургуда, Ирня и другим[17]. В документе за 1650 г., который касается Байлярской деревни Тышки-Иланской волости упоминаются наряду с башкирами д. Гулюково, Деуково, Толубаево, Салагуш башкиры, живущие на р. Ирне (ныне р. Лесной Зай)[18]. В те же 1650-е годы упоминается деревня служилого татарина Алея Емашева Ашбулатова Алеева тож, находящаяся “за камскою засекою за валом” на р. Мензеле[19]. В ходе ведения спорных дел о землях Юрминской и Надыровской волостей выяснилось, что часть татар и тептярей этой волости утверждали о владении их этими землями «из давних лет … с 7133-го, 135-го и 184-го (1624 – 1625, 1626 – 1627, 1675 – 1676 – И.Г.) до 1719-го года»[20].

 

Образование села и Надыровской волости

Начало колонизационного процесса заселения юго-восточного региона Татарстана хронологически можно соотнести к концу ХVII – первой трети ХVIII в., когда на эту территорию переселялись в основном нерусские народы Казанского уезда (к этому времени территория региона находилась в ведении Казанского и Уфимского уездов). Это переселенческое движение стало результатом общего усиления крепостнического и фискального гнета в России. Апофеозом этого гнета стало введение в стране подушной подати. Ландратские книги того времени пестрят данными о сбежавших из Казанского уезда жителях. По подсчетам Н.А. Фирсова из Казанского уезда за 1710–1714 гг. выбыло более 35 тысяч крестьянских дворов, большинство из которых бежало в Уфимский уезд[21]. Правительство вынуждено было даже издать указ о расположении “по Башкирскому рубежу” драгунского полка для удержания беглецов[22].

Для характеристики и датировки переселенческого движения этого периода есть ряд как опубликованных, так и неопубликованных источников. В «Ведомостях» земских исправников о числе тептярей по Бугульминскому уезду, датируемых 1840 г. по большинству тептярских селений приводятся данные о времени заселении их в той или иной деревне. По некоторым из селений были собраны документы, подтверждающие их жительство с того или иного времени, по другим, видимо, записи велись со слов жителей. Так, тептяри дер.

Нижнее Якеево (ныне Азнакаевский район РТ) показали, что в данном селении “по припуску башкир” проживали более 170 лет. То есть, это селение существовало уже с 1670 года[23]. Документом в какой-то мере подтверждающим слова жителей дер. Нижнее Якеево является дело за 1702 год. В этом деле говорится о том, что жители д. Кутуево (ныне Чекмагушевский район РБ) ранее проживали в дер. Девлетбахтино Уфимского уезда, а еще раньше – в дер. Ашитбаш Арской даруги Казанского уезда (ныне Арский район РТ)[24].

Позднее, Девлетбахтино называлось Верхним Якеево (в настоящее время Мальбагушево) и в настоящее время располагается в двух километрах от Нижнего Якеева. В тех же “Ведомостях” тептяри дер.Кудашево нынешнего Бугульминского района сообщили, что проживают в селении более 140 лет, то есть заселились на рубеже ХVII–ХVIII веков. По сообщениям жителей деревень Сарабиккулово и Верхние Чершылы, они проживали в данных селениях более 150 лет[25]. Об этом же сообщила статистикам часть жителей дер.

Бишмунча, входивших в 1-ю тептярскую команду, что заселились они 140 лет, а по словам тептярей, входивших во 2-ю команду деревня заселена ими «120 лет тому назад». Данные о том, что они заселились 120 лет назад, кроме того, сообщили тептяри и государственные крестьяне деревень Маметево, Шарлама, Кичучатово, Верхняя Мактама. Жители дер. Альметьево сообщили, что заселились они «121 год тому назад», то есть около 1719 года. Еще более «удревняющие» данные сообщили жители деревень Чупаево (170 лет), Урсалабашево (190 лет), Кульшарипово (190 лет), Сулеево (150 лет), Новое Каширово (130 лет)[26].

Такая же картина наблюдается в освоении бассейна р. Ик, богатой в то время «черными лесами», а значит и «бобровыми гонами», «бортными угодьями». В то же время леса представляли собой естественную защиту от набегов кочевых калмыков и каракалпаков. Вотчинные угодья как башкир, так и ясачных татар и «чувашей» Уфимского и Казанского уездов в этом районе зафиксированы еще с конца ХVI века.

Хотя, видимо, в большинстве случаев это население владело своими вотчинами только «наездами», но ряд селений существовавших в ХVII в. все-таки зафиксирован в источниках: Атрякле (основан около 1685 г.), Мушуги, Поисеево, Ташлыяр, Игиня. Еще до 1678 г. были основаны деревни Нижний и Средний Налим, Керекес и ряд других селений. В период между 1678 и 1711 гг. основаны такие селения как Чубар-Абдулово, Тавлу-Дрюш, Нижние Мелли, Малтабар, Новая Ирня и др.[27].

Такого же рода сведения сохранились в ведомостях о мечетях Самарской губернии. Так в 1876 г. приходское духовенство сообщило, что в дер. Сулеево приход существует с 1676 г., в деревнях Асеево, Агирзя, Сапеево, Алькеево с 1696 г., в дер. Бишмунча с 1718 года[28]. В другом документе по д. Асеево говорится, что мечеть в ней построена в 1704 году[29]. В деле о мусульманских приходах Бугульминского уезда за 1915 г., о приходе 1-й соборной мечети дер. Бишмунча сообщается, что «существует более 200 лет»[30]. В южной же части современного Татарстана по р.Большая Сульча (Октябрьский и Черемшанский районы) уже в конце ХVI в. отмечены поместные владения служилых татар[31]. Все это вместе взятое позволяет сделать вывод, что к первым десятилетиям ХVIII в. освоение региона носило редкий и нерегулярный характер.

Активное освоение лесостепных пространств Юго-Востока Татарстана началось лишь с 1720-х гг. и было связано прежде всего с деятельностью старшины Надыровской волости Надыра Уразметова. Говоря о Надыровской волости в одной из своих челобитных Надыр Уразметов указывал, что «ту волость в прежних годех он населил». И сам Надыр Уразметов, и его сын Юсуп Надыров отмечали, что земли Надыровской волости «жалованные», «вотчинные», имея в виду, прежде всего, пожалование этой территории своим предкам.

Вероятно, по этой причине Н.Уразметов во многих своих прошениях указывал, что он из рода «Асля Мозякова»[32].

Касаясь же населения Надыровской волости, необходимо отметить, что ее основу составили служилые татары. Не случайным является упоминание в некоторых документах того периода этой волости как «Надыревой служилых татар». В указе, данном Надыру Уразметеву в 1735 г., во время начала восстания 1735-1740 гг. предписывалось «выбрать служилых мещеряков и татар лутчих людей вооруженных сколко человек возможно… и явитца в команды господина статского советника Кирилова»[33]. Ко времени V-й ревизии этих служилых татар в Бугульминском у. насчитывалось 3107 душ[34]. То, что основу населения Надыровской волости составили служилые татары иллюстрируют и другие документы того и более позднего времени. Прежде всего – это шеджере Надыра Уразметова, опубликованное впервые Ризой Фахреддином в журнале «Шура» в 1914 году.

Поэтому шеджере мы видим, что предки Надыра Уразметова были из тарханского рода. Упоминаемые в шеджере имена приводят к параллелям с названиями населенных пунктов Надыровской волости. Здесь и имя самого Надыра Уразметева, Сеита, Абдрахмана, Иштиряка, Ярмака (Ермака)[35]. В этот ряд же можно поставить такие имена родоначальников селений как Мамета Иштирякова, Альмета Сеитова, Исмагила Кильметева.

Общим для всех этих имен, или же для этих людей и их потомков, кроме самого Надыра Уразметева и его ближайших родственников, является то, что все они с середины ХVIII века фигурируют в составе тептярского сословия. Данные шеджере подтверждают и «летописи старожилов» с.Старое Ермаково Самарской области[36]. Со служилыми татарами связаны и ряд и других селений Альметьевского региона, в частности Тайсуганово, Кульшарипово и Кичучат. По преданиям, Тайсуганово основано Абдрахманом (Абдрахман Туймухаметов – Габдрахман бине Туймухэммэт аль-Бикчураи) (1691 – 1764), пришедшим со своими родственниками с р. Кинель со стороны Бугуруслана из Галино.

Известно, что эта деревня состояла в Султангуловской волости Бугурусланского уезда. В ней проживали башкиры Кыпчакской волости, ведшие свой род от тархан Манашевых. В то же время какое-то время Абдрахман Туймухаметов проживал и в дер. Муртыш-Тамак Байлярской волости. При этом байлярское племя во время ногайского господства на Южном Урале (по крайней мере до ХVI в.) входило в состав кыпчакского племенного объединения. Сам род Манашевых связан со служилыми татарами дер. Кугарчин нынешнего Рыбно-Слободского района РТ.

Впервые род Манашевых упоминается в 1618 г., когда «тарханную грамоту» на «бобровые ловли, что за Камою рекою по Кинель речке» получил служилый тархан дер.Кугарчин Ногайской дороги Казанского уезда Килей Монашев. В то же время в том же 1618 г. «служилые тотаровя» Ишей Хозяшев и Килей Монашев получили поместную землю по Зюрейской дороге «что бывало исстари городище Чаллинское»[37]. Вотчина же по р.Кинель еще в 1613 г. была дана брату Килея Булату Монашеву, убитого позднее во время службы. Поместная же земля Монашевых оставалась в Казанском уезде.

 

Известно, что к 1690-м гг. у служившего «по Казани» сына Сулеймана Монашева Юсупа поместье находилось в дер.Челны Зюрейской дороги Казанского уезда. Вотчина же его располагалась «за Камою рекою по Кинеле реке по обе стороны до вершины да по Кинельчике реке по обе ж стороны до вершины да по двум рекам Саврушам да по третьей речке Аманаке (р.Аманат протекает по Азнакаевскому району – И.Г.), что промеж ими течет да по Зичайке (р.Зычи в Заинском районе – И.Г.) речке[38].

В 7199 г. (1690 – 1691 г. – И.Г.) на эти же земли по реке Кинель была дана грамота служилому татарину Ишейке Тохтарову, чей дед являлся двоюродным братом Килея Монашева[39]. Уже начиная с ХVII в., на данной территории локализуется Кыпчакская волость Казанской дороги Уфимского уезда, включая и «Ицкие волости» (реки Зыча, Аманат, Савруш).

Потомки Монашевых, носившие позднее фамилии Манашевых и Сулеймановых, при этом уже именуются башкирами – вотчинниками. Здесь же в непосредственной близости к Кыпчакской волости располагалась и Тамьянская волость с дер.Мукменево, которая связана с дер.Кульшарипово Альметьевского района РТ. По 7-й ревизии 1834 г. в дер.Мукменево проживало 193 души мужского и 192 души женского пола башкир – вотчинников и 13 (7-6) башкир – припущенников[40].

Начало этой деревне положила продажа в 1744 г. части своей земли служилыми тарханами Кульмаметевым и Шариповым «по крепостной уступочной записи» служилым татарам Надыровской волости, в т.ч. Кульшарипу Дюсметеву, по р. Кинель[41]. При этом, по родословной тамьянских башкир Кулшариф сын Дусмухамеда оказался потомком башкира Тамьянской волости князя Шагали Шакмана[42]. По преданиям же жителей Кульшарипово, селение основал Кулшариф, внук Юлдаша, переселившийся из дер.Шырдан нынешнего Зеленодольского района РТ. Из того же селения Шырдан переселился и Юлдаш, основатель дер.Кичучатово и пращур Ризы Фахреддина.

Татарский историк и этнолог Д.М. Исхаков полагает, что население Надыровской волости, видимо, следует считать частью племени “тогунчы” (тогучан, тангучин) или “такчи”, входившего в Ногайскую Орду. Он пишет: “…в основе названия группы тогунчы… лежит известный кыпчакский этноним токсоба (по Питеру Голдену togs+oба). Не случайно жители Надыровской волости считали себя потомками “племени Туйгози” (Туйгужа). Родословная Надыра Уразметова также восходит к Туйгуже.

В последнем можно было бы видеть отмеченное выше племя токс-токчи (тонгучи)”[43]. По нашему мнению, такое утверждение кажется не совсем верным, так как родоплеменная единица «тукчин» зафиксирована в начале ХVII в. в Зауралье.

Для ответа на вопрос о родоплеменной принадлежности населения Надыровской волости следует, в первую очередь, обратиться к шеджере Надыра Уразметова и преданиям, так или иначе связанным с этим именем. По легендам, предки Н. Уразметова в Казанское ханство прибыли из Крыма и, видимо, были связаны с кыпчакизированными группами Крымского ханства. На новом месте вначале его предки проживали на нагорной стороне Волги, а позднее перешли на жительство в дер. Большой Менгер Арской даруги.

 

Арская же даруга со времен Казанского ханства была связана с кланом Кыпчак. Это находит подтверждение и в данных шеджере. Одна из родословных линий жителей д. Большой Менгер начинается с Хасан–Хусаина, выходца из Крыма[44]. Родословная Уразметовых также восходит к тарханам Хасану и Хусаину. В 1590-е годы в дер. Менгер показаны служилые татары Янбакты Янгозин и его братья, получившие земли после Туйхужи (или же Туйкилде по родословной) из шеджере Н. Уразметова[45]. К 1678 году род Надыра Уразметова проживал в дер. Адаево той же Арской даруги[46]. Примечательно то, что в первые десятилетия ХVIII века среди однодеревенцев Надыра Уразметова в дер. Новое Надырово показаны и выходцы из дер. Менгер. При этом тамги и той и другой групп оказались идентичными.

М.И. Ахметзянов связывает происхождение названия д. Менгер с тюркским племенем «мин» или же «мен»[47]. По мнению Г.Н. Потанина, племя мин (минг) является потомком монгольского народа мынг, известного позднее как мингат. Р.Г. Кузеев также утверждает, что Мингат является формой множественного числа этнонима минг[48]. Иначе говоря, минцы являлись частью правившего в Ногайского Орде Мангытского клана.

В непосредственной близости к Надыровской волости располагалась Саралимино-Байлярская волость. Жителям этой волости еще по грамотам за 15 сентября 7089 и 27 февраля 7103 гг. (1581 и 1594 годы – И.Г.) были даны земли в Предкамье по бассейнам р. Тойма, Каринка (Елабужский район) и в Закамье по р. Кабан, Мелекес, Ургуда, Ирня и др. При этом получившие владения Дербыш Миркомалов, Тевкелей Токтамышев и Балтемир Скомин названы чувашами. В данном случае необходимо учитывать тот факт, что татарское население присоединенного к русскому государству Казанского ханства было поделено на ясачное и служилое сословия, известные на территории Казанского уезда как ясачные чуваши и служилые татары.

В 1643 г. родственникам Дербыша Миркомалова и его товарищей башкирам Тохтамышку Шихдербаеву, Токатку Кутееву, Янбатейку Янсеитову были жалованы земельные угодья при д. Сарали. Туктамыш сын Шаех Дирбеша в то же время присутствует в шеджере жителей Юрминской волости[49]. Одна из родословных «башкирского» населения Байлярской волости также связана с Туктамышем Шейхдирбешевым, а через него и с Урдач-баба из родословной минцев[50].

Потомки этой группы населения оказались также в составе башкир-припущенников в Надыровской волости. Вторая группа населения, составившая население Надыровской волости, в том числе и сам Надыр Уразметов, видимо, была связана с кыпчакскими или же кыпчакизированными группами. В частности, это в какой-то мере подтверждается текстом указа из Оренбургской губернской канцелярии от 5 марта 1746 г., где говорится что «прошлого де 1734 году… по прошению мирских людей с протчими иноверцами, которые ныне с ним, Надыром, в одной волости живут, отделен он от Иланской волости и именовали ту волость Надыровской волостью»[51].

Население же как Байлярской, так и Иланской волости в более ранний период входило в состав кыпчакского родоплеменного объединения. То, что родственники Надыра Уразметова, в более ранний период (по крайней мере, с начала ХVII века) оказались на тарханской службе, а значит и в башкирском сословии, в Уфимском уезде подтверждается из грамоты данной двоюродному дяде Н. Уразметова Уразке Байбурину, в которой говорится, что «изстари де родственники ево служат великим государем при Уфе в тарханех и дано де родственником ево бусурманское татарское писмо… и великим государем пожаловати б ево велеть ему… службу служить по Уфе в тарханех с сродники ево вместе»[52].

Тарханы в Кыр-Иланской волости были известны еще со времен «Еналеевского бунта» в 1615 году. За участие в поимке Еналея Емаметева эти тарханы получили поместья. Иначе говоря, эти башкирские тарханы по своему положению мало чем отличались от служилых татар[53]. В той же Иланской (Кыр-Иланской) волости в грамоте за 1702 г. перечисляются служилые татары дер.Базы Кутлуметко Кулушев, Уразака Ишметев, Алийка Ишметев и д. Янгаз-Нарат Абдрахман Каминкин, переписанные в тарханы.

Упоминаемый в этом списке Кутлуметко (Кутлумбетко) Кулушев, по нашему мнению, имеет прямое отношение к подавшему в 1685 г. челобитную о тарханстве жителю дер.Танламас Казанской дороги Кутлуметко Кутлугушеву. Деревня Танламас известна тем, что в ХVII в. она входила в Кыр-Иланскую волость, в которой была и Танламасовская тюба. При подаче своего челобитья Кутлумет Кутлугушев также отдал ярлык на тарханство, выданный казанским ханом Ибрагимом (правил в 1467–1479 гг.). По его утверждению, «в прошлых годех давних служили деды и отец мой в служилых тарханех»[54].

Позднее, эти служилые татары – тарханы оказались в составе башкирского сословия. В начале ХVIII в. в Кыр-Иланской волости известны башкиры Кутлумбетевы (Кутлуметевы), давшие начало роду старшин этой волости. Не случайным фактом является также и то, что территория Надыровской волости граничила на юге с Кыпчакской волостью, да и служилые татары соседней с Надыровской волостью дер.Калейкино имели свои крепостные владения на территории Кыпчакской волости по р. Кинель. На территории современного Заинского района по р. Зыча тарханы Кыпчакской волости также имели «вотчинную… старинного владения землю»[55]. Все это позволяет нам сделать вывод о том, что жители Надыровской волости были связаны как с кыпчакским, так и с минским племенем.

В 1750 году, по случаю споров, возникших между башкирами Юрминской и Байлярской волостей, с одной стороны, и жителями Надыровской волости, с другой стороны, старшина Надыровской волости Надыр Уразметов обратился с просьбой в Оренбургскую губернскую канцелярию об утверждении за ним занятой земли (Надыровской волости). По распоряжению губернской канцелярии, в 1751 году земля эта «снята» была капитаном Ляховым и геодезистом Веселковым на план и представлена 16 марта 1753 года в губернскую канцелярию[56]. Представленный план (карта) условно назван нами “Картой Надыра Уразметова”[57]. Эта карта нами была наложена на современную карту Республики Татарстан. Это позволило определить некоторые геометрические параметры Надыровской волости.

Если бы волость существовала до наших дней, то она бы ограничивалась: на севере – селом Старый Мензелябаш Сармановского района, на юге – городом Сергиевск Самарской области, на востоке охватывала бы Бугульму, а на западе упиралась бы в с. Кичуй. На территории бывшей Надыровской волости в настоящее время располагаются Альметьевский, Черемшанский, Лениногорский, Бугульминский, Азнакаевский районы Республики Татарстан с городами Альметьевск, Джалиль, Лениногорск, Бугульма; Клявлинский, Камышлинский районы Самарской области.

Волость на время «снятия плана» входила в состав Уфимского уезда Оренбургской губернии и граничила: на севере и востоке с Байлярской и Юрминской волостями, на западе с Казанским уездом, на юге с землями Кыпчакской волости. На юго-западе граничила с территорией Ставропольской ведомства (позднее Ставропольский уезд – от названия города Ставрополя, ныне Тольятти), заселенной крещеными калмыками[58].

Западная граница волости совпадала с Новой Закамской засечной линией. Расстояния между крайними точками волости составляли: с севера на юг 160 км, с востока на запад 115 км. Периметр волости равнялся 566 км. На долю нашего региона в пределах сегодняшних административных границ приходилось бы 282 км, т.е. половина этой протяженности, Оренбургской области – 48 км и Самарской – 236 км. Общая площадь волости равнялась 10,4 тыс. квадратным километрам.

Через территорию волости протекали р Лесной и Степной Зай, Кичуй, Шешма, Черемшан, Кондурча и Сок со множеством притоков.

В волости проживали следующие группы населения (сословия): тептяри, служилые, ямские и ясачные татары, башкиры, крепостные и ясачные крестьяне (русские), ясачные крестьяне из мордвы и чувашей, служилые некрещеные чуваши. По вероисповеданию население делилось на мусульман (татары), православных христиан (русские, мордва, крещеные татары и чуваши) и язычников-чувашей.

На территории волости показаны следующие селения: Нижний и Верхний Емаш, Арасланово, Лещевбаш (эта земля была, видимо, спорной с вотчинниками Байлярской и Юрминской волостей и впоследствии продана башкирами этих волостей графу Разумовскому и Петрово-Солово), Урсалыбаш, Чубар-Абдулово, Масягутово, Кыркуатле (ныне Катимово), Какрыелга, Алькеево, Якеево, Девлетбахта (позднее Мальбагуш), Шерлама, Сулеево, Каширово, Малим (Налим), Урсалинка, Бигашево, Мактама (показана на месте нынешнего Альметьевска, видимо, ошибочно), Нижняя Мактама, Верхняя Мактама, Кама (Кама-Исмагилово), Бишмунча, Тайсуганово, Ташилга (Абдрахманово), Миннибаево, Чупаево, Маметево, Кичучат, Старое Надырово, Кудашево, Карабаш, Керлигач, Аналыково, Сарабеккулово, Кувакбаш, Иштеряково, Шугурово, Каркали, Бикметево (ныне Денискино Самарской области), Шентала, Сосна, Ермаково, Надырово (по р. Сок), Камышлы, Карабеккулово.

Всего 47 татарских деревень. Среди русских селений – слободы Письмянская (Солдатская), Письмянская, Бугульма, Малая Бугульминская, Кувацкая, д. Бугульма, Смагино, Бастрыково, Липовка – всего 9. Остальные селения чувашские и мордовские – Кармальская мельница (на земле горнозаводчика Глазова), Лагерка, Афонькино, Верхняя и Нижняя Туарма, Баландаево, Резяпово, Новая Багана, Казбулатово, Якушкино, Ишуткино, Суркино.

Большинство населенных пунктов Надыровской волости было поселено на территории волости с разрешения Надыра Уразметова и его товарищей, выступавших на новом месте как полновластные вотчинники. Приведем некоторые данные, собранные во время Генерального межевания у жителей селений Надыровской волости о времени их поселения:

– дер.Юлтимирово. Служилых татар 15 душ (все данные о численности по численности даны по V ревизии 1795 г.), ясачных татар 91, старшины Мунасыпа Юсупова Киргизской волости башкир 3 души. Ясачные татары поселились по допуску татар дер. Надырово Сугушлы тож, перешли в 1745 г. с территории будущего Мензелинского уезда. Служилые татары перешли в 1770 г. из дер. Лундан Керенского уезда Пензенской губернии. Башкиры перешли в 1760 г. из дер. Алишево при р. Усень (ныне с. Илишево Илишевского района РБ) по допуску татар;

– дер. Надырово Сугушлы тож. Тептяри 77, ямские 32, служилые татары 57, старшины Мунасыпа Юсупова башкиры Кара-Табынской волости 6 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители Надыровской волости, из которых 4 души перешли в 1780 г. из дер.Бакаево. Служилые татары перешли из дер.Кадеево Чистопольского уезда в 1783 г. на р. Аксакал, а в 1787 г. переведены в дер.Старое Надырово, 50 душ перешли в 1792 г. из дер.Кадыево Чебоксарка тож Чистопольского округа. Башкиры перешли в 1778 г. из дер.Бакаево Бугурусланского округа, а в ту деревню откуда перешли – не помнят;

– дер. Каркали. Тептяри 97, ямские татары 3, служилые татары 116 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители, сперва поселились в дер.Аналыково, а в дер.Каркали с 1745 года. Служилые татары перешли в 1775 году из дер.Алкино (Чебоксарка тож) Чистопольского уезда с разрешения начальства;

– дер. Шугурово. Тептяри 166, ямские татары 10, служилые татары 25, старшины Мунасыпа Юсупова Яиксубиминской волости башкиры 10 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Служилые татары (3 души) перешли в 1780 году из дер.Ибраево Чистопольского уезда, 6 душ из дер.Старый Елтань и 16 душ в 1795 году из дер.Алкино (Чебоксарка тож). Башкиры перешли из дер.Алешевка Белебеевского уезда по дозволению Надыра Уразметова;

– дер. Чупаево (вершина р. Кичуй). Тептяри 95 душ – старинные жители;

– дер. Миннибаево. Ямские татары 25, ясачные татары 23, ясачные из мурз татары 7, служилые татары 8, тептяри 60 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Ясачные татары 23 души перешли в 1794 году из дер.Лундан, 7 душ из дер.Шелдаис Керенского округа Пензенской губернии, 4 души в 1760 году из дер.Шахмаево Чистопольского уезда;

– дер. Верхняя Мактама. Тептяри 161 душа, из них 4 души проживают в дер.Иштеряк. Под названием дер.Махтамабаш ямские татары 12, служилые татары 15 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Служилые татары 10 душ перечислены в 1782 г. из дер.Утаркулово Белебеевского уезда, 5 душ из дер.Балтачево Бугульминского уезда, но живут на прежних местах жительства;

– дер. Тайсуганово. Тептяри 109 (из них 1 душа в дер.Урсалыбашево Куперка илга тож указной мулла), ямские татары 4, старшины Мунасыпа Юсупова Байлярской волости башкиры 73 души. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Башкиры переселились из дер.Альметьево Мензелинского уезда по допуску старшины Надыра Уразметова «с давних лет, а когда точно не помнят и документов на поселение не имеют»;

– дер. Абдрахманово. Тептяри 104, ямские татары 22 (из них 3 души живут в д. Наурузово Бугурусланского уезда, 5 душ в дер.Кубово Белебеевского уезда), ясачные татары 7, старшины Мунасыпа Юсупова Елдятской волости башкиры 36 душ. Тептяри и ямские татары старинные жители волости. Ясачные татары перешли в 1775 г. из дер.Новая Мичала Мамадышского уезда. Башкиры перешли из д. Аташ Бирского уезда по допуску старшины Надыра Уразметова, «в котором году не помнят»[59].

На территории волости ко времени Генерального межевания отмечены следующие владения: дачи Большой Бугульминской слободы, двух Письмянских слобод, Кувацкой слободы, часть дачи Сарбайской слободы, дача д. Якушкино и Ишуткино, дача сенокосов пригорода Сергиевска, дача Смолинова и Бастрыкова, дача прапорщика Сморчкова, дача д. Багана, дача д. Шентала и Суркино, дача отставного майора Смагина, владение 4 деревень Казанского ведомства, дача Глазова, владение разных деревень Казанского и Уфимского уездов (будущая земля Разумовского и Петрово-Солово). Всего 14 владений.

При Генеральном межевании Надыровской волости в 1790 году были нарезаны следующие участки: 1. «деревня Токтарово Урдалы с деревнями, владения из татар тептярей и содержащих ям служилых и ясачных татар» – всего нарезано 100320 десятин; 2. Старое Суркино (на р. Чертанле), владения некрещеных чувашей – 4241 дес.; 3. Новое Надырово с деревнями, владения «башкир», «мещеряков», «тептярей», служилых и ясачных татар, содержащих ям ямщиков, из мордвы новокрещенов, ясачных крестьян, некрещеных чувашей, отставных солдат и удельного имения крестьян – 34510 дес.; 4. деревни Малая Урсала и Ямаш, владение действительного статского советника Андрея Александровича Петрово-Солово – 12094 дес.; 5. Богословский медеплавильный завод Глазовых – 16466 дес.; 6. крепость Кичуевский фельдшанец с слободой Опачкой, владение отставных унтер-офицеров, солдат и малолеток – 13459 десятин[60].

По материалам Генерального межевания, на территории волости имелись медные рудные прииски заводосодержательниц Дурасовой, Бекетовой, Пашковой и Казицкой, медную руду, добытую на рудниках, владелицы отвозили на свои заводы[61].

Название села Новое Надырово связано с именем старшины Надыровской волости Надыра Уразметева. Предки Н.Уразметева во второй половине проживали в д. Адаево Зюрейской дороги (ранее Арской дороги, ныне Кукморский район РТ). С конца ХVII в. Н. Уразметев и его родственники на некоторое время обосновались в дер. Чупты Уфимского уезда (ныне дер. Бикметово Чекмагушевского района РБ). На постоянное место жительство на территорию Надыровской волости Надыр Уразметов и его многочисленные родственники переселились в 1720-х годах. Здесь Н. Уразметов был записан по первой ревизии 1719 – 1724 годов «с прочими ясашными той деревни татары наряду». В то же время по той же ревизии Надыр Уразметов «заочно» был записан свои отцом Уразметом Тутушевым в подушный «семи и четырехгривенный» оклад по д. Адаево[62].

Помимо д. Верхние Чупты семейство Надыра Уразметова пыталось закрепиться и в Каршинской волости Уфимского уезда (ныне территория Кушнаренковского района РБ), где Уразметом Тутушевым в 1714 году на 40 лет были взяты в «оброчное владение» земли по р. Белой[63]. Связь рода Надыровых с Каршинской волостью подтверждается и тем, что одна из жен старшего сына Надыра Уразметова, старшины Юсупа Надырова Ханифа Мухаметшарипова являлась дочерью главного старшины Казанской дороги Уфимского уезда жителя Каршинской волости Шарипа (Мухаметшарипа) Мрякова.

Видимо, земли по рр. Сок, Зай, Шешма все время оставались в поле зрения рода Уразметовых (Надыровых). Возвращение переселенцев на старые вотчинные земли в междуречье рр. Зай и Шешма следует признать масштабным. Многочисленный род потомков тарханов Асылгузиных, традиционно считавшийся владельцем земель будущей Надыровской волости, окончательно переселился на эту территорию в течение первой трети ХVIII века. Вместе с Надыром Уразметовым на территории волости обосновались и его родственники. Интересным моментом является то, что представители этого рода оказались в составе различных групп населения (сословий) — служилых и ямских татар, тептярей и башкир. Многие названия татарских селений Надыровской волости перекликаются с именами из родословной этого тарханского рода. Именно в 1710-х — 1720-х годах были основаны, по словам жителей Надыровской волости в ходе статистических исследований Бугульминского уезда в начале 1840-х годов, большинство селений края[64].
По ревизским материалам на территории Надыровской волости сам Надыр Уразметов впервые отмечается во время 2-й ревизии 1746 года. В то время он проживал в д. Надырово по р. Сок (ныне д. Татарский Байтуган Камышлинского района Самарской области). Возраст Надыра Уразметова по этой переписи составлял 59 лет, то есть он родился около 1687 года[65].

По материалам же за 1735 год, он показан живущим в д. Надырово Карлыгач тож. Ко времени 3-й ревизии 1762 года он перебрался на жительство в д. Новое Надырово нынешнего Альметьевского района, где умер в 1758 году[66]. Всего, видимо, существовало пять деревень, связанных с именем Надыра Уразметова, и носившие наименование “Надырово”.

Первоначально Надыр Уразметов проживал в дер.Старое Надырово Карлыгач тож, которую, предположительно, можно локализовать в районе реки Керлигач близ Шешминской крепости (ныне в Лениногорском районе РТ). Позднее, в 1756 году, территория (дача), где находилась дер.Старое Надырово (Карлыгач тож) была продана симбирскому заводчику Г.И. Глазову. По карте Надыра Уразметова на территории этой дачи показана деревня Кармалыгацкая мельница. Видимо, название этой деревни следует читать как «Карлыгацкая мельница», а одним из первоначальных названий деревни являлось Карлыгач.

 

На той же карте около Кичуевского фельдшанца показана дер.Старое Надырово, расположенная на р. Кичуй и большом тракте из Казани в Оренбург[67]. В 1756 г. эта деревня была покинута жителями после продажи земли Габдулвагапом Бикметевым, Мухаммедером Нюряевым и другими жителями заводчику Г.И. Глазову за сто рублей. Глазов на купленной земле через два года построил Богословский медеплавильный завод[68]. Сами же жители этой деревни основали дер.Надырово на реке Сугушлы (ныне с. Сугушла Лениногорского района РТ). Переход Надыра Уразметова в основанную им дер. Надырово на р. Сок был, видимо, связан с началом разработки им нефтяных месторождений в том районе.

Все пять деревень, непосредственно связанных с именем Н. Уразметова, были основаны на приграничных землях волости. Так, дер.Старое Надырово (Карлыгач тож) располагалась на западной границе волости, дер.Старое Надырово у Кичуевского фельдшанца на северо-западной границе, а Новое Надырово (на р. Зай) на северо-восточной. Деревня же Надырово на р. Сок располагалась на южной границе. Помимо этого, во время Генерального межевания в конце ХVIII — начале ХIХ веков в Бугурусланском уезде (на части бывшей территории Надыровской волости) упоминаются еще три деревни Надырово, названные впоследствии как Якшыкуль, Балыклы-Тамак и Бакеево (ныне Бакаево).

Ясачные татары (с 1749 г. ямские татары) поселились в деревне до 1747 г., переселившись из деревень Дусеево, Киринбаш, Адаево Арской дороги, Менгер Алацкой дороги Казанского уезда, Урман асты, Ибраево, Ясибашево Казанской дороги, Ишберды, Казангулово, Мияки Ногайской дороги Уфимского уезда.

Родственные связи ямских татар Нового Надырово в основном были связаны с Надыровской волости, но частично браки заключались с жителями Зюрейской и Арской дорог Казанского уезда, где они ранее и проживали. Сам Надыр Уразметев двух из своих дочерей выдал на прежнее место своего проживания в деревни Кутово и Бакаево Уфимского у. (ныне Чекмагушевский и Кушнаренковский районы РБ), а пасынок остался в дер.Чупты. Служилые татары («приписные к адмиралтейству для корабельной работы татары») поселились в Новом Надырове до 1762 года.

Они находились также в родстве с Надыром Уразметевым. Родственные связи служилых татар к 1762 г. в основном ограничивались селениями Надыровской волости, Арской и Зюрейской дорог. Часть тептярей перешла на жительство в Новое Надырово из дер.Клиново Казанской дороги Уфимского у. и Старое Надырово Сугушлы. В то же время из селения к 1762 году в деревни Танатарово, Сулеево, Урмышлы, Кульшарипово, Карабаш, Какирилга той же волости и Устюба, Курьятмасово, Иманово, Абдрахманово и Юзеево Казанской дороги Уфимского у. перешло на жительство 11 семейств тептярей.

В течение ХVIII в. росла численность населения деревни. Если в 1762 г. в Новом Надырове проживало немногим более 200 человек (без башкирского сословия), то в 1795 г. численность населения возросла до 331 человек (без дворян).

Численность населения дер. Новое Надырово в ХVІІІ в.:

Год Сословие Мужчин Женщин  Итого

1746 

Тептяри 

Ясачные татары 

37 

9

1762 

Тептяри 

Служилые татары 

Ясачные татары

23

32

37

50

46

82

83

1782 

Тептяри

Служилые татары

Ямские татары

31

25

32

57

1795

Башкиры

Тептяри

Служилые татары

Ямские татары

2

55

31

76

3

52

30

82

5

107

61

158

В военном сословии

Уфимский уезд, а позднее и Оренбургская губерния являлись пограничными районами Российской империи. В силу этого на территории края были необходимы военные силы как для обороны края, так и для «умиротворения» антифеодальных и антиколониальных выступлений народных масс.

Правительство постоянно держало здесь военные силы. Использовало на военной службе как местных русских дворян, так и служилых татар, мещеряков и башкирских тарханов. На то, что уфимские мещеряки не были положены, как служилые татары Казанской губернии, в подушный оклад, во многом повлияло пограничное положение Уфимского уезда и Оренбургской губернии.

Мещеряков привлекали не только к охране южных границ по Оренбургской линии, но и посылали в дальние походы. Они участвовали в Семилетней войне с Пруссией. Несли охранную службу по Сибирской линии. Так, родоначальник дворянского рода Асядуллиных Калимулла Асядуллин в одной из своих челобитных показывал, что он участвовал вместе с другими мещеряками « в походах 757, 758, 759 годов… в Пруссии», в 771–773 годах на сибирских линиях сотником»[69].

10 апреля 1798 года царское правительство издало указ о введении кантонной системы управления, по которой «башкирское» и «мещерякское» население переводились в военное ведомство. Согласно указу, было учреждено 11 башкирских (в 1803 году их стало 12) и пять мишарских (мещерякских) кантонов. Кантоны были сформированы по территориальному принципу. Кантоны делились на юрты, отделения и команды. «Башкирское» население Нового Надырово было включено в состав 2-й юрты 12-го башкирского кантона. Основной обязанностью этих сословных групп стала военная служба, которая осуществлялась за счет сельского общества, т.е. каждые 4-5 дворов обязаны были ежегодно снаряжать за собственный счет одного воина.

На службу отправлялись на пограничную Оренбургскую оборонительную линию. Служба на Оренбургской линии составляла ежегодно шесть месяцев ― с 15 мая по 15 ноября. Каждый выезжавший на службу, помимо оружия обязан был иметь две лошади. Все снаряжение обходилось сельскому обществу от 25 до 37 коп. серебром с души. Со своей стороны, правительство платило рядовым казакам один рубль в месяц и давало фураж на одну лошадь[70]. Помимо службы на Оренбургской линии, башкирское и мещерякское население, воины тептярских полков несли службу по охране и поддержанию порядка в других местностях.

Тептяри подчинялись непосредственно гражданским властям и сохраняли свою низовую выборную администрацию (старшины). Они, хотя и не вошли в состав башкиро-мещерякского войска, также должны были нести военную службу.

Еще в апреле 1790 года было принято решение о формировании пятисотенного тептярского казачьего полка, который в 1791 году был назван Уфимским казачьим полком. Этот полк должен был не только комплектоваться из тептярей, но и обеспечиваться лошадьми, амуницией, продовольствием и фуражом за свой счет. Только вооружение (ружья и сабли) было казенным.

По указу от 11 октября 1798 года этот полк был разделен на два, названные 1-м и 2-м тептярскими казачьими полками. Рядовые и офицерские чины по этому указу полагалось набирать из числа тептярей, но для общего командования необходимо было иметь в полку русского офицера[71].

Так же как башкирские и мишарские полки, тептярские кавалерийские полки должны были нести пограничную службу на Оренбургской линии. Многие тептяри из селений края несли службу в этих двух полках. Среди служивших в этих полках были и жители Нового Надырово. Так, в тептярских полках служили надыровские казаки Фаткулла Габдрашитов и Тухватулла Исмагилов.

После введения кантонной системы управления жители края стали делиться на рядовых и зауряд-офицеров. Зауряд-офицеры иррегулярных (т.е. нерусских казачьих) войск были ниже рангом офицеров регулярной армии. Действительные же офицерские и классные чины давались должностным лицам из башкир, мещеряков и тептярей только в исключительных случаях, главным образом, за военные заслуги и за продолжительную службу.

Служба в башкирских, мишарских и тептярских полках позволяла жителям края за счет выслуги чинов, за храбрость во время военных действий получить российское дворянство. Таким путем в дворянские родословные книги Оренбургской губернии были внесены и уроженцы Бугульминского уезда из деревень Мензелибашево (Ягудины), Новое Надырово (Надыровы), Байряки (Аитовы), Мачтеево (Нугайбековы).

По прошению внука Надыра Уразметова юртового старшины поручика Мунасыпа Юсупова за июль 1795 г. он сам и его дети были внесены во 2-ю часть дворянских родословных книг Уфимского наместничества. В своем прошении М. Юсупов указывал, что его отец Юсуп Надыров за участие в подавлении Пугачевского «возмущения» 1773–1775 гг. по представлению вице-президента Военной коллегии Г.А. Потемкина по указу из Правительствующего Сената от 18 декабря 1776 г. получил чин прапорщика, а также был награжден золотой медалью на голубой ленте и саблей[72]. Самому же юртовому старшине Мунасыпу Юсупову по указу из Военной коллегии от 26 июня 1794 года было присвоено звание поручика. По его же прошению за июль 1795 года потомки Юсупа Надырова были внесены в дворянские родословные книги Уфимского наместничества[73].

Получая зауряд-офицерские чины, сельская верхушка ставилась в привилегированное положение по сравнению с остальной массой населения: зауряд-офицеры имели право носить офицерскую форму, освобождались от телесного наказания и лично не несли никаких денежных и натуральных повинностей в пользу государства. От поборов и повинностей, кроме них, освобождалось только местное духовенство.

К сельской верхушке по Новому Надырово до ликвидации кантонной системы управления относились походный старшина Исмагил Мунасыпов (1770 г.р.), урядник и юртовой старшина 8-й юрты Валиахмет Кутлукадямов (1835 г.р.), походный есаул Тимербулат Худайбердин (1758 г.р.), зауряд-сотник Кутлукадям Исмагилов (1794 г.р.), урядники Мухаметгарей Мунасыпов (1802 г.р.), Исхак Исмагилов (1816 г.р.), указные муллы Шагиахмет Кутлукадямов (1837 г.р.), мухтасиб и мударрис Абдулнасыр Абдулзялилев (1763 г.р.), Мухамет Хабибуллович Рафиков (1831 г.р.), Хасан Хабибуллович Рафиков (1828 г.р.), мударрис Хабибулла Рафиков, муэдзины Ахметзян Габдулханнов (1822 г.р.) и Садретдин Тухватуллин (1825 г.р.).

Рядовое население не было защищено от бесчисленных актов злоупотреблений со стороны начальства. Так, на тептярских старшин по поводу рекрутских наборов поступало очень много жалоб о «внеочередной отдаче». По поводу этих жалоб власть предержащие губернские чины писали: «при всех случаях обнаруживается пристрастие, или старшины или более сильных в обществе, поддерживаемых местным управлением». В сборе и употреблении денег также возникали злоупотребления[74].

Начиная с 30-х годов ХIХ века для отдаленных от Оренбургской линии кантонов военная служба постепенно стала заменяться трудовыми и денежными повинностями. Они освобождались от воинской службы и к 1860-м годам вместо службы платили 4 руб. 25 коп. серебром. С тептярского населения взималось 4 руб. 32 копейки[75].

Жизнь при кантонной системе управления для жителей края была очень тяжелой. Практически вся страна при Николае I представляла собой военизированный лагерь. За малейшие провинности сельчане подвергались наказаниям.

Если в Англии высылали своих преступников и «инакомыслящих» в Австралию, то для царского правительства такой «Австралией» стала Сибирь. Ревизские сказки селений Оренбургской губернии пестрят данными о таких высылках. Такие случаи зафиксированы и по Новому Надырово.

Так, в 1812 г. был отправлен на поселение 30-летний «башкир» Ибатулла Зюмакаев[76]. Некоторые сельчане желая избежать наказания за провинности или же желая получить льготы, крестились и переходили в православную веру. Среди таких, отмечен, крестившийся до 1850 г. тептяр Мухаметфазлый Хабибуллин (по крещению Дмитрий Дмитриев).

Основным занятием сельчан являлось земледелие. В экономических примечаниях к Генеральному межеванию о «землепашестве» в селениях Надыровской волости говорится, что «грунт земли черноземистый с глиносернистым песком и мелким камнем, а материк глинистый. С посеянного на ней хлеба лудче родится рожь, овес, полба, просо, а прочие семена средственны». Помимо земледелия и скотоводства, сельчане занимались также рыболовством и охотой. В тех же экономических примечаниях сообщается, что в речках Урсала, Мамай-елга, Уртукулей, Алметка и озерках жители близлежащих селений ловят щук, лещей, язей, голавлей, окуней, налимов, плотву, линей, карасей, пеструшек и кутему. В окрестных лесах и полях обитали волки, лисицы, зайцы, белки, горностаи, сурки, суслики, тетерева, рябчики, куропатки, дикие гуси, утки, журавли»[77]. К сожалению, сохранилось очень мало документов того периода, характеризующих хозяйственную жизнь жителей края. В стране, известной как «жандарм Европы» главное внимание уделялось военным нуждам. В «Военно-статистическом обозрении» 1848 года крестьянское хозяйство Оренбургской губернии характеризуется так: «При изобилии земли и постоянных урожаях не случается, чтобы жители затруднялись в прокормлении себя с семействами своими, и самые бедные из них, приведенные в это положение по каким-либо несчастным случаям, не имеют надобности и не уходят на заработки в другие губернии, а всегда и без затруднения могут иметь выгоды от работ даже в тех самых селениях, где проживают, и весьма редко уходят для того в ближайшие деревни»[78].

Большое значение в хозяйстве сельчан имело и животноводство. В 62 дворах государственных крестьян (168 мужчин и 192 женщины) имелось 280 лошадей, 242 коровы, 310 овец, 20 коз. В 50 тептярских дворах (143 мужчины, 136 женщин) насчитывалось до 500 лошадей, до 710 коров, до 500 овец, до 300 коз. 4 дворам башкир (10 мужчин и 24 женщины) принадлежало до 45 голов лошадей, до 55 коров, до 45 овец, до 15 коз. В среднем на один крестьянский двор приходилось 26,05 головы домашней живности. Многие сельчане занимались пчеловодством. В деревне насчитывалось 465 ульев. Потребности сельчан в помоле муки удовлетворяли две водяные мельницы. Имелась и кузница[79]. Были и промысловики. Так, крестьяне Ново-Надыровского сельского общества изготовливали кирпичи.

За время кантонной системы управления население деревни продолжало пополняться за счет новых переселенцев. Так, в 1816 г. в Новое Надырово в состав тептярей были внесены и определены на жительство две семьи «заграничных выходцев» (семейства Хабибуллы Хасанова и Тухватуллы Нигматуллина). Позднее в селении поселились выходцы из дер.Новое Улканово Бугульминского уезда (2 души мужского и 2 души женского пола) и две семьи тептярей из деревень Новые Шалты того же уезда и Усманово Бугурусланского уезда (последняя деревня в ХVIII в. также именовалась как Надырово).
За время, прошедшее от Генерального межевания в конце ХVIII в. до середины ХIХ в. население дер.Новое Надырово почти в три раза. Если в 1795 г. здесь проживал 331 человек, то в 1850 г. численность надыровцев возросла до 905. Такими же темпами росла численность населения и во всем Бугульминском у. – всего в 2,8 раза[80].
В 1850 г. башкиры и тептяри проживали на казенной земле Надыровской волости, наделенные по 16 дес. земли.

От отмены крепостного права к столыпинской аграрной реформе

В результате крестьянских реформ 1860-х годов и ликвидации указами от 14 мая 1863 года и 2 июля 1865 г. кантонной системы управления в Оренбургской губернии многочисленное местное крестьянство получило гражданские права и могло заниматься хозяйственной и торговой деятельностью. Вместо военного административного управления создавалось волостное крестьянское самоуправление. В 1863 г. селения нынешнего Альметьевского района вошли в основном в Акташевскую, Ерсубайкинскую, Троицко-Юсупкинскую, Старо-Кашировскую волости Мензелинского уезда Уфимской губернии и Алькеевскую, Альметьевскую, Варваринскую, Кама-Исмагиловскую, Мордовско-Ивановскую, Ново-Надыровскую волости Самарской губернии, которые, в свою очередь, делились на сельские общества. Ново-Надыровская волость была образована в конце 1867 г. из части селений Альметьевской и Кама-Исмагиловской волостей, из последней были переведены башкирские и тептярские общины Нового Надырова и Нового Каширова. Волость состояла из следующих населенных пунктов: Новое Каширово, Новое Надырово, Нолинка, Тихоновка, Урсала, Ямаш. Волостное правление первоначально было расположено в Новом Надырове, в 1900 или 1901 г. перенесено в Урсалу, соответственно была переименована волость в Урсалинскую. Волость относилась к 1 стану Бугульминского уезда. К 1890 г. у крестьян волости насчитывалось 16357 дес. земли. В шести селениях волости насчитывалось 1084 крестьянских дворов (3671 мужчин, 3575 женщин; всего 7246 человек) и 41 некрестьянское хозяйство.

Во главе администрации волостей были поставлены волостные старшины, выбиравшиеся на волостных сходах выборными от каждого сельского общества. Главной обязанностью волостного старшины было «выколачивание» с крестьян волости различного рода податей. Также волостные старшины следили за исполнением крестьянами подводной и дорожной повинностей. В этом ему помогали, выбиравшиеся самими крестьянами на сельских сходах сельские старосты, сотские (до 1903 г.), десятские и сборщики налогов. Мелкие судебные дела, тяжбы между крестьянами были отданы на откуп судебным властям на местах – волостному суду. Из представителей волостной администрации известны старшина Абдуллин (1882), писарь Ивкин (1882).

Обычно волостное правление располагалось в каком-нибудь большом деревянном здании. Сразу за входной дверью в правление находилась прихожая, где ожидали вызова просители. Там же, в прихожей, входящего в волостное правление посетителя встречал большой в полный рост, портрет государя-императора. Одну часть волостного правления занимала так называемая «чижовка» (татары говорили «сижовка»), куда запирали провинившихся в чем-либо жителей или гостей волости.

Селения края представали перед путником одинаково. Каждое селение окружал плетень (такие же изгороди окружали наделы крестьян). Это делалось, прежде всего, для того, чтобы домашняя скотина не выходила на поля. Внутри селения имелись лужайки (внутренний выгон) для выгула скота в ночное время. Крыши домов были покрыты деревом или же соломой. Над крышами домов высились минареты мечетей. В изгороди, окружавшей селение, были проделаны ворота, выходившие на ту или иную дорогу в соседние селения. В некоторых деревнях были даже предусмотрены должности смотрителей околиц, которые наблюдали и за воротами.
Все жители деревни составляли Новонадыровское сельское общество (община). Все важные дела рассматривались на сельском сходе, куда собирались главы семейств. Лишь в исключительных случаях главой семьи признавалась женщина. Если в семействе были у умершего родителя сыновья–подростки, то главой семьи записывали его, даже будь ему 12-14 лет.

В пореформенный период Ново-Надыровская волость представляла собой типичную сельскую глубинку Российской империи. Основу экономики края составляло сельскохозяйственное производство, а значит главную часть доходов, как крестьянина, так и помещика составляла продажа зерна и других сельскохозяйственных продуктах на ближайших рынках.

Основным занятием оставалось землепашество. В 1879 крестьянами было засеяно 458 дес. земли, из которых 325 дес. ржи, 10 пшеницы, 50 овса, 40 гречи, 15 полбы, 10 проса, 2 гороха, 2 картофеля. В 1900 посевная площадь составила 1679,27 дес.: озимая рожь – 842,30 дес., полба – 143,36, пшеница – 75,73, овес – 219,87, ячмень – 0,20, просо – 142,80, греча – 175,04, чечевица – 6,44, горох – 57,76, картофель – 1,06, лен – 3,40, конопля – 0,97, бахчевые культуры – 0,24, мак – 10,10 дес. Под залежами оставалось 5,54 дес., из них 4,66 дес. некосимой. Кроме того, в крестьянских огородах посадили 8,61 дес. картофеля. В 1916 здесь насчитывалось 501 хозяйство, которыми было засеяно 533,5 дес. озимой ржи, 60,2 яровой пшеницы, 102,9 овса, 77,1 проса, 119,7 гречихи, 74,5 гороха, 100 полбы, а всего под посевом имелось 1067,9 дес. (в казенных дес. 1601,85).
Развивалось животноводство. Если в 1900 насчитывалось 608 лошадей (из них 466 рабочих), то в 1916, в условиях 1-й Мировой войны, количество лошадей увеличилось до 763. Поголовье крупного рогатого скота с 537 (из них 322 коровы) возросло до 974. Овец в 1900 – 1753, в 1916 – 2838, коз 374 и 655. В 1900 68 хозяйств (в т. ч. 21 отсутствующее) не имели никакого скота, без рабочих лошадей насчитывалось 113 дв.

После реформ 1860-х развитие получили промыслы. К 1901 в Н. Н. работали мастера — шапочники Ширияздан и Хаматзаки Садыковы, Мигран Гареев, Низамутдин и Юнус Сиразетдиновы, Нурутдин Мухутдинов, Шарафутдин Зелялетдинов, шили одежду для односельчан Мухамеди Мусин и Шенезметдин Хуснутдинов, Кутлуахмет Абдулвалеев ставил печи односельчанам. 3 человека валяли валенки, в 9 дв. занимались сапожным промыслом, 5 чел. работали шерстобитами. С 1897 в Н. Н. работала кузница Давлетгарея Абдулнафикова 1897 по 3 мес. в году, доход ок. 70 р. В 1898 была построена кузница Шагимагсума Муфтахутдинова (доход до 60 р.). Кожевенным производством занимался Шамсутдин Сейфутдинов. На работы по рубке и валке леса уходили мужчины из 17 дв., в 4-х плели лапти. Резчиком деревянной посуды являлся Хамидулла Нигматуллин. Плотничало 17 чел. Кроме того, имелись бондарь, красильщик и старьевщик. Зерно мололи на 2 или 3-х водяных мельницах, одну держал Александр Ефим. Юдин (1889, 1896).
Возникает регулярная торговля. К 1889 в Н. Н. имелась лавка Надырова (Гареева) Арслана (оборот 2000 р., прибыль 120 р.). В 1892 торговал Закир Идиятуллин. Бакалейные лавки к 1900 были у Хасана Зелялетдинова, Ширияздана Ибрагимова и Гимадислама Хусаинова. Сельскую гостиницу (въезжая квартира) содержал Ахметзаки Абдулганеев.
Несмотря на предпринимаемые крестьянским миром меры, земельные наделы в крестьянской общине продолжали сокращаться. В первую очередь это касалось северной части региона, где были сосредоточены крупные дворянско-купеческие экономии. В пореформенный период средний надел на ревизскую душу у помещичьих крестьян Бугульминского уезда составлял 5 десятин[81]. В Альметьевском регионе дело обстояло несколько лучше, в силу высокого процента тептяро-башкирского населения, получившего более высокий надел на ревизскую душу[82]

Еще 10 февраля 1869 года был издан закон о новом размежевании башкирских земель. На основании этого закона из единого земельного фонда башкир образовалось три категории земельных фондов: 1. Душевые наделы. 2. «Свободные» сверх душевого надела земли башкир-вотчинников, остававшиеся в их распоряжении. Эти земли, как излишки могли продаваться и сдаваться в аренду, то есть превращались в колонизационный фонд. 3. Запасные земли, предназначенные для переселения припущенников из малоземельных башкирских дач. Эти земли передавались в ведение казны или безвозмездно отчуждались[83].
В 1870 г. «казна» уравняла всех башкир и тептярей, как проживающих на казенной земле, с государственными крестьянами с правами и выкупными платежами. Крестьяне недовольные таким положением, подали жалобу. По решению Саратовской судебной палаты от 13 октября 1880 г. жителям бывшей Надыровской волости стали возвращать некоторые земельные угодья, которыми они ранее пользовались. И лишь в 1884 г. «башкиры» и тептяри Надыровской волости были признаны полными собственниками земли. В надельном землепользовании у жителей Нового Надырово имелось более 5000 дес. земли. В 1889 г. насчитывалось 5093 дес., в 1897 и 1910 гг. – 5107 дес. удобной и 498 неудобной земли.
Большим потрясением для жителей края стали неурожаи 1890-х годов. В 1891 г. голод охватил 16 губерний Европейской России, в том числе и Самарскую. В некоторых местностях в это время роскошью считалась лебеда. Не менее сильным был голод 1898 года. Из соседней с Альметьевской Алькеевской волости сообщали, что «неурожай 1898 года так неблагоприятно отразился на благосостоянии крестьянского населения, что едва ли оно поправится в течение 5–10 лет. Бедняки лишились всего скота, а домохозяева среднего достатка дошли до одной лошади во дворе. Заработков никаких не находили. Только с началом весны около 200 человек ушли в Бузулукский уезд на заработки: рубили лес. Несколько семей ушло на жительство в другие губернии»[84].
Для предотвращения угрозы голода в селениях края еще с конца ХVIII в. существовали хлебозапасные магазины с продовольственным или денежным капиталом. В 1897 г. по случаю неурожая из имевшегося денежного капитала в 1930 руб. 20 коп. абдрахмановским крестьянам на продовольствие было выдано в ссуду 1809 руб. 25 копеек[85]. С этих же пор начала применяться общественная запашка, урожай с которой предназначался на продовольственный капитал.
Если в первой половине ХIХ века прирост населения в регионе был незначительным, и во многом был обусловлен переселенческим движением из других губерний, то во второй половине ХIХ – начале ХХ века произошел резкий рост численности жителей края. Если в 1850 году в деревне насчитывалось 905 жителей, а в 1883 г. в 195 дворах 1435 человек, то к 1910 г. численность жителей селения выросла до 2473 человек (461 двор; 1212 мужчин и 1261 женщина). То есть, за 50 с небольшим лет население деревни выросло более чем вдвое. Такая же ситуация прослеживается и по другим деревням региона. При этом роль миграционного фактора была крайне незначительной.

Все это привело к перенаселенности деревни. Обострилась ситуация и в крестьянском землевладении. В силу этого местное крестьянство вынуждено было использовать под пашню другие угодья, в первую очередь лесные наделы. Все это, несомненно, отражалось и на природных процессах. Уменьшалось количество осадков, разрастались овраги.

Крестьянская земля находилась в коллективной собственности сельской общины (общества). В общинах существовала круговая порука при уплате налогов; если кто-либо не мог уплатить, его долю должны были внести более богатые односельчане. Надельные земли делились по душам. Душевой надел, известный в крае как «имана», как по деревням, так и по сословным группам был неодинаков. Поскольку земельные участки различались по степени урожайности, они нарезались в разных местах, чересполосно для каждого домохозяина. Через каждые 10-12 лет проводились переделы земли. Каждый домохозяин сдавал старый участок и получал новый. Поэтому крестьяне не заинтересованы в унавоживании земли.

Несмотря на предпринимаемые крестьянским миром меры, земельные наделы в крестьянской общине продолжали сокращаться. Малоземелье вынуждало часть крестьянства покидать родные края в поисках лучшей доли.

С разрешением крестьянским товариществам приобретать земельные участки при посредничестве Крестьянского поземельного банка, малообеспеченная часть крестьянства также включилась в процесс приобретения новых земель. По существу, крестьяне брали в ссуду определенный земельный участок и вынуждены были в течение ряда лет расплачиваться перед Крестьянским банком за покупку.

С трудом проникали в крестьянский мир и новшества в области сельского хозяйства. Сохи в основном изготовливались кустарным способом. Лишь с конца ХIХ в. в селениях края стали появляться веялки, жнейки и другие сельскохозяйственные орудия.

С началом столыпинской аграрной реформы появились крестьянские частные владения, многие из которых были довольно значительны. Но количество таких владений было незначительным. В Урсалинской волости к 1917 из 1880 крестьянских хозяйств частновладельческими было только 23[86].

Портрет села (культура, семья, быт)

Культура сельчан края в этот период развивалась в традиционном для мусульманских народов русле. В селениях края действовали мечети, открывались новые мечети и медресе, мектебе при них. Почти в каждом селении была своя мечеть, в некоторых две и более. В отличие от русского (православного) духовенства, муллы не получали от государства никакого денежного пособия. Мечети также строились на средства жителей тех или иных селений края. За выполнение различного рода мусульманских обрядов муллы все же получали различного рода пожертвования от прихожан.

Мечети в селениях края обычно располагались в больших деревянных домах. Над самим зданием мечети возвышался высокий, остроконечный минарет. На вершине минарета укреплялся металлический блестящий полумесяц, повернутый в сторону Мекки – религиозного центра всех мусульман. Из башни минарета азанчей зычным голосом ежедневно созывал прихожан на молитвы.

Грамотных в Н. Н. по-татарски насчитывалось 56 человек, по-русски трое (1900). В местной мусульманской школе обучалось 32 мальчика.

При большинстве мечетей были свои медресе (школа среднего типа) и мектебе (школы низшего типа). В начальной школе – «мектебе», ученик занимался в среднем пять лет, обучаясь чтению, письму, арифметике, истории, арабскому языку, правилам чтения Корана, основам шариата. Получив начальное образование, ученик мог продолжить учебу в медресе. Обычно медресе авторитетного муллы приходилось на несколько деревень в округе. Это учебное заведение углубляло знания шакирда в области мусульманской философии, логики, юриспруденции. Особое место в программе обучения отводилось изучению классического арабского языка как языка священного Корана. Обучение в школах носило религиозный характер. Светские предметы обычно не преподавались. Преподавателями были сами муллы мечетей. Медресе, как и мечети, строились и содержались самим населением деревень. Некоторые мектебе и медресе иногда содержались богатыми купцами-меценатами из мусульман. Одним из таких меценатов был отставной зауряд-сотник Кутлукадям Исмагилович Надыров, на средства которого была перестроена одна из мечетей деревни, сгоревшей в 1854 году. К.И. Надыров подал 18 февраля 1855 соответствующее прошение в Самарское губернское правление. Утверждение документов задерживалось, но благотворитель, учитывая острую необходимость односельчан в помещении для молений, выстроил без разрешения по проекту помощника архитектора Волоцкого деревянную мечеть. Узнав о самовольной постройке мечети Бугульминский уездный суд 12 декабря 1855 г. начал расследование. Надырову грозил крупный денежный штраф, но по случаю Высочайшего Манифеста он попал под амнистию. Так как здание мечети соответствовало всем предъявляемым требованиям, его без дальнейших проволочек передали верующим[87].

К 1915 г. в Новом Надырово имелось три соборные мечети. Приход 1-й мечети существовал с 1754 года. Позднее она отстраивалась заново в 1783, 1850 (1854) годах. Мектеб при мечети открылся в 1846 году. В 1868 г. школу посещали 15 мальчиков и 17 девочек. Позднее, при мечети открылось пять новых медресе, три из которых открылись в 1860-х гг., а две в 1911 году. В 1905 г. махалля объединяла 180 дворов с 440 душами мужского и 456 душами женского пола прихожан.
2-я мечеть выстроена по указу из Самарской губернской канцелярии за №5465 от 31.8.1861, и заново перестроена в 1907 году. При ней имелся мектебе, открытый в 1901 году. В 1905 г. махалля включала 146 дворов с 370 душами мужского и 381 душой женского пола прихожан.
3-я соборная мечеть выстроена по указу из Самарской губернской канцелярии за №82 от 28.3.1897. Мечеть была открыта в 1900 г., при которой в 1903 г. открыли мектеб. В 1905 г. в махалле насчитывался 81 двор с 219 душами мужского и 208 душами женского пола прихожан.
Мусульманское духовенство:

Абдулвахитов Камалетдин (ок. 1861–1924), муэдзин 2-й соборной мечети, утвержден в должности по указу за №3402 от 19(24).06.1881. Образование получил в Тайсугановском медресе у Ахметзаки хазрета;

Абдулгалиев (Абдулганиев) Мухамеди (17.11.1835–?), имам-хатиб и мугаллим 2-й соборной мечети, из ясачных татар д. Ново-Надырово, утвержден в должности 31.01.1863;

Абдулзялилев Абдулнасыр (1763–?), имам-хатиб, мухтасиб и мударрис до 1829;

Абдуляпаров Яхья (10.12.1858–?), имам и ахун 1-й соборной мечети, умер в Сибири. Перемещен на духовную должность в Н.Н. из Каташ-Карановской мечети Мензел. у., утвержден в звании имама по указу губернского правления за №1880 от 3.05.1896, в звании ахуна – по указу за №26 от 3.01.1915;

Габдулхакимов Хисамутдин (?–?), муэдзин 2-й соборной мечети, из ясачных татар д. Ново-Надырово, утвержден в должности 31.03.1864;

Габдулханнанов Ахметзян (1822–?), муэдзин, в кон. 1850-х переведен в д. Бишмунча, из тептярей;

Ишкуватов Шарафетдин Садретдинов (5.04.1848–?), муэдзин 1-й соборной мечети, утвержден в должности по указу за №2867 от 18.07.1878;

Мулюков Ахметзаки Муртазин (4.01.1874–?), имам-хатиб и мугаллим 3-й соборной мечети, утвержден в должности имама 16.06.1891, а в звании хатиба по указу за №2269 от 12.08.1900. Образование получил в Тумутуковском медресе у мударриса Ахметлатифа Габдуллатифова;

Мулюков Закизян Мухамадеев (1861–?), имам-хатиб и мугаллим 2-й соборной мечети, утвержден в должности по указу за №3184 от 25.12.1900 (№5389 от 29.09.1907). Образование получил в Тайсугановском медресе у Ахметзаки хазрета;

Мухамедов Салих (?–?), имам 2-й соборной мечети, утвержден в должности 29.05.1921;

Надыров Абдулзялиль (1717–1787), указной мулла во 2-й пол. ХVIII в.;

Надыров Шагиахмет Кутлукадямович (1837–?), указной мулла, в конце 1850-х переведен в Ново-Каширово;

Рафиков Гирфан Рамазанов (1889–?), мулла, утвержден в должности 27.12.1921;

Рафиков Мухамет Хабибуллин (ок. 1841–30.4.1905), имам-зямиг и мугаллим 1-й соборной мечети, из бугульминских купеческих сыновей, утвержден в должности по указу за №3426 от 3.05.1852. Образование получил в Тайсугановском медресе у Габдулнасыра Габдуллатифова;

Рафиков Хасан Хабибуллин (ок. 1828–27.11.1903), имам-зямиг, хатиб и мугаллим 1-й соборной мечети, из бугульминских купеческих сыновей, утвержден в должности по указу за №4299 от 17.07.1851. Образование получил в Стерлибашевском медресе у хазрета Нигматуллы Тукаева;

Рафиков Хабибулла (?–?), имам-хатиб и мударрис с 22.07.1829 до декабря 1850;

Тухватуллин Садретдин (1825–?), муэдзин и мугаллим-сабиян 1-й соборной мечети, из тептярей д. Усманово Бугурус. у., утвержден в должности 13.01.1849;

Хамитов Тазетдин (27.02.1874–?), муэдзин и мугаллим 3-й соборной мечети, утвержден в должности по указу за №1759 от 16.06.1901 (14.7.1901). Образование получил в Ново-Кашировском медресе у муллы Шагиахмета Надырова;

Габдулрахимов Сабит Хисамутдинов (ок. 1850–25.1.1907), имам-хатиб и мугаллим 2-й соборной мечети, утвержден в должности по указу за №808 от 26.02.1880. Образование получил в Тайсугановском медресе у Ахметзаки хазрета;
Учеба в мектебе и медресе обычно начиналась в ноябре и заканчивалась в марте. Детей в эти школы обычно отдавали с 7 лет. В течение 5 месяцев шакирды жили и учились в здании медресе. В неделю только один день проводили дома. Мусульманская школа представляла собой деревенскую избу, в одной части которой шакирды учились и спали, а в другой готовили себе еду. Перед началом учебного года каждый шакирд вносил в денежный фонд медресе один рубль. Деньги из этого фонда использовались на заготовку дров и другие надобности. Кроме того, шакирды обязаны были платить каждый своему халфе (учителю) каждую неделю за учебу 5-10 копеек денег. У шакирдов были и свои развлечения в медресе: игры «лэнгэр-лэнгэр», «мендэрлэшу» (игры с подушками) и другие. Девочки же обучались у «абыстай» – жен мулл.
Начиная с конца ХIХ века в селениях края, стали открываться земские русско-татарские школы (их открывали и содержали уездные земства), а позднее и министерские школы (находились в ведении министерства просвещения). Вначале сельчане не желали отдавать своих детей в эти школы, боясь крещения своих детей в них.

Глава 3.

В советское время

Гражданская война, нэп, кооперация

В 1917 г. Новое Надырово, как и вся Россия, пережила социальные потрясения. В феврале свергли царя. У власти оказалось Временное правительство. А уже осенью произошел переворот – власть в стране перешла в руки большевиков. Новая власть не пользовалась популярностью на перефирии, лишь в крупных городах большевики имели влияние. Большинство населения страны составляло многомиллионное крестьянство, соответственно и симпатии сельчан в основном приходились на долю партии социал-революционеров (эсеров), как наиболее масштабно выражавшей чаяния сельского люда. Проходившие, уже после захвата власти большевиками выборы в Учредительное собрание наглядно показали на чьей стороне симпатии граждан страны. Так, в Бугульминском у. за список большевиков проголосовало всего 4279 человек, в то время как за эсеров – 55442 человека. Всего же по стране за эсеров были отданы голоса 59% избирателей, в то время как за большевиков 25%[88].

На первых порах крестьянство поддерживало советскую власть. После введения советской властью хлебной монополии (продразверстки), когда у крестьян в принудительном порядке стали изыматься все хлебные излишки (оставлялась только потребительская норма и семенной фонд), а губернию заполонили многочисленные продовольственные отряды из промышленных городов (они и изымали крестьянский хлеб), вера крестьян в советскую власть была подорвана. Положение обострила принудительная мобилизация крестьян в красногвардейские отряды для отправки на фронт против чехословаков. Крестьяне толпами собирались у волостных Советов, митинговали, проводили собрания, на которых нередко принимались антибольшевистские резолюции. Деревня оказалась, как-бы разделенной на два лагеря: одни за большевиков, другие против.

После изгнания колчаковских войск летом 1919 года из Самарской губернии на территории района восстанавливается советская власть.

Вместе с советской властью в Уфимскую губернию вернулись продразверстки и продотряды – бич крестьянства всей страны. Нередко многочисленные продотряды действовали с нарушениями законности: сажали крестьян в «кутузки», морили голодом, пороли, били, заставляя крестьян сдавать последний хлеб. К тому времени реквизициям по твердым ценам (то есть ценам ниже рыночных) подлежали не только зерно и фураж, сахар и картофель, но и мясо, рыба и все виды животных и растительных масел. Сами же большевики писали по поводу такой политики в деревне так: «нужно же наконец понять, что такая политика по отношению к деревне слишком дорого может обойтись нашей революции. Обычно мы спохватываемся тогда, когда уже бывает поздно … Пишут также, что в деревне произошел перелом. Пожалуй, правда, перелом произошел: пьянство развивается, … власть проклинают, слово «коммунист» стало ругательное…»[89].

Такого же рода неутешительные для коммунистов выводы звучали и из периферии. На партийной конференции проходившей 31 октября – 1 октября 1919 г. в с.Черемшан в одном из докладов прозвучало: «Население относится в большинстве случаев недоверчиво и враждебно, и смотрит на них как на что-то чуждое и опасное, считая часто их виновниками бедствий и лишений, чему способствовали участие ячеек в наблюдении за точными исполнениями постановлений Советской власти о реквизиции и учете скота и продольствия, взыскании чрезвычайного налога, борьбы с самогонщиками и дезертирством»[90].

Советская власть еще в годы гражданской войны обрела цензуру. Перлюстрация писем была обычным делом. Обстановка тех дней хорошо видно и из писем простых граждан Бугульминского уезда. В письме одного из бугульминцев от 26 декабря 1919 г. говорится: «Тиф свирепствует вовсю и уносит массу жертв». В другом письме из дер.Старое Суркино от 30 декабря 1919 г. сообщается: «Хлеб, картофель, скотину, все у нас отбирают. Соли нам не дают. Только нас всех грызут». В письме же одного из граждан дер.Тимашево сыну в действующую Красную Армию слышится явный призыв к бунту против коммунистов: «Все отбирают проклятые коммунисты. Взять винтовки и идти бить Советы у нас дома. Прошу ехать домой, кому нужна эта свобода, тот пускай и воюет. Вы там маетесь, а коммунисты здесь властвуют. Сделали полную барщину… Вот вы какую свободу защищаете» Подобного рода заявления имелись и в других письмах[91].

В такой обстановке достаточно было искры, чтобы разгорелось пламя крестьянского бунтарства. Такой искрой в Уфимской губернии стало самоуправство одного из продотрядов в Мензелинском уезде, где в начале февраля 1920 года началось восстание крестьян против советской власти. Вскоре восстание, получившее название «Черный орел», охватило значительную часть Мензелинского, Белебеевского, Бирского, Уфимского уездов, смежные районы Самарской и Казанской губерний. Интересны лозунги восставших: «Да здравствует Советская власть!», «Да здравствует Красная Армия!», «Долой коммунистов- насильников!», «Да здравствует свобода торговли!». Провозглашалась вольная торговля и лозунг «Советы без коммунистов»[92].

В своих воззваниях восставшие писали: «Мы – многомиллионное крестьянство. Наши враги – коммунисты. Они пьют нашу кровь и угнетают нас, как рабов. Они отбирают наш последний кусок для того, чтобы вести гражданскую войну…Восстанем как один. И снимем коммунистическую петлю»[93].

В просторечье, как нам рассказывали наши бабушки, это восстание именовалось «сэнэк сугышы», то есть «вилочная война». И действительно, каким должно было быть оружие крестьян. Винтовок, пулеметов у них, разумеется, практически не было, если и было, то в небольших количествах. Вот и приходилось вооружаться вилами. Пламя народного гнева было так велико, что власть предержащие коммунисты бежали из волостных центров. Восставшим плохо вооруженным войскам был сдан даже уездный город Белебей. Реввоенсовет Туркестанского фронта 2 марта 1920 года охарактеризовал это дело так: «Временная сдача Белебея почти невооруженным бандам представляет факт неслыханного позора… »[94].

Кровавые события прокатились по многим селениям края. В Новом Надырове были убиты члены РКП (б) военный комиссар Альметьевской волости Амин Давлетшин, Швыткин и Набережнов. После разгрома восстания по постановлению революционного трибунала виновшых в их гибели Шамсуллу Насибуллина, Хасана Гилязетдинова, Шайхетдина Миндубаева приговорили к 20 годам принудительных работ, а еще пять человек к 15 годам[95].

Потери восставших крестьян были огромными. Плохо вооруженные повстанцы для регулярных войск Красной армии были как семечки. По данным заведующего политотделом 8-й бригады ВОХРа Лихарева, в ходе боев в бригаде было убито восемь человек, в то время как потери повстанцев «безусловно выражаются в тысячах»[96].

Вслед за ними в селения Альметьевской, Урсалинской и других волостей вошли отряды Красной Армии. По селениям края прошлись карательные отряды Стрельникова и Жиго, наводя ужас на всех крестьян. В каждом селении были взяты под стражу наиболее активно участвовавшие в восстании крестьяне. Некоторые из них попали в концентрационные лагеря (первые Гулаги большевиков), иных тут же без суда и следствия расстреляли. Военные власти вынуждены были несколько раз издавать приказы о прекращении грабежей и насилия над крестьянством края. Чекисты даже жаловались командующему войсками Уфимской губернии Ю.Ю. Аплоку на то, что отряды подотчетные ему «производят расстрелы и даже не записывают фамилий расстрелянных, чем сильно затрудняют работу по ликвидации и поимке главарей». Особенно «прославились» своими деяниями интернациональный отряд из венгров, китайцев под командованием Жиго. Там, где прошлись эти «интернационалисты», они оставили после себя «бесконечный ряд поголовных порок, прогон сквозь строй, убийств без разбора, поджоги бедных лачуг, грабеж», насилия над женщинами, мародерство и т.д[97].

После разгрома восстания была восстановлена советская власть на местах. Были вновь воссозданы ячейки РКП (б) и комсомола. И все вернулось «на круги своя». Политика советской власти по отношению к крестьянству оставалась прежней – продразверстки, продотряды, изымание ими «излишков» хлеба у крестьян, так, что у них не оставалось запаса на случай неурожая. Крестьянство было недовольно такой политикой. Уже после подавления восстания большевистские лидеры Уфимской губернии признавали, что «настроение населения враждебное»[98]. Зная то, что выращенный ими хлеб все равно отберут, крестьяне из года в год сокращали посевные площади. Так, в Новом Надырово осенью 1919 г. Было засеяно 670 дес. озимой ржи, в то время как в 1916 г. посевы озимых составляли 1087 десятин[99]. Такое же положение наблюдалось и по другим селениям края. Кроме того, не хватало семян после ежегодных проскрипций большевиков.

Политика «военного коммунизма» по отношению к крестьянству обернулась для последних большой бедой. В 1921 году, из-за сильнейшей засухи начался голод. Засуха сжигала все, земля от зноя потрескалась, реки обмелели.

Среди архивных материалов сохранилось письмо председателя Бакалинского волисполкома заведующему Уфимским губернским земельным управлением Беляеву. То, что обрисовано в этом письме, безусловно, происходило и в других районах Башкирии. Поэтому, приведем некоторые выдержки из этого письма: «По уборке хлебов с поля 1921 года осенью крестьяне сняли не хлеб, а исключительно суррогат, лебеду, когда произвели ее в обмолот, то крестьяне пали духом и в надежде прожить только 2-3 месяца лишь только на суррогатах, и не поминая уже хлеб. Прожив они означенное время-стали весьма голодать, в большинстве у крестьян лебеда кончилась, крестьяне уже приступили к уничтожению скота коров, лошадей, овец и т.д… дети бродили по улицам со слезами; вымирали целыми семьями, жители искали … себе продукты питания, открылось в большом размере воровство, грабежи, убийства, и кроме того, людоедство. И те маломощные крестьяне закончили свой рабочий скот в продукты питания… за период весны (1922 года) кончили кошек; из рек лягушек, раков и других водных животных… В настоящее время в июне месяце (1922 года) голодовка свирепствует также, как и в апреле и мае месяце…»[100]. То же самое происходило и на территории Альметьевского района. Старожилы утверждают, что муку делали из лебеды и из желудей.

Помимо голода настоящим бедствием для сельчан стали повальные болезни. Тиф, дизентерия, холера буквально косили людей. Полных количественных данных о числе умерших во время голода 1921-1922 годов по селениям района не имеется. Есть лишь отрывочные данные, собранные Бугульминским кантонным управлением милиции весной 1922 года. Так, в Новом Надырово только лишь за период с 25 февраля по 1 апреля умерло от голода 63 человека, большую часть которых составили дети до 13 лет – 38 человек, в том числе 12 девочек. По данным председателя Ново-Надыровского сельского совета Хафизова в селе к 6 марта 1922 г. насчитывалось 214 опухших от голода[101].

ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава 1.
Ранняя история края
Образование села и Надыровской волости
На военной службе (в годы кантонной системы управления)

Глава 2. Новации общества (мира)
От отмены крепостного права к столыпинской аграрной реформе
Портрет села (культура, семья, быт)
Новое Надырово в начале ХХ века

Глава 3. В советское время
Гражданская война, нэп, кооперация
Коллективизация
«Культурная революция»
В годы войны
Послевоенное время

Приложения:
[1] Казаков Е.П., Рафикова З.С. Очерки древней истории Восточного Закамья. Альметьевск, 1999. С.15-19.
[2] Цит.по: Иванов В.А. Путями степных кочевий. – М., 1983. – С.40.
[3] Хисамутдинов Ф.Г. Угорская субстратная топономия на -Ш/-С // Проблемы древних угров на Южном Урале. – Уфа, 1988. – С.105-106, 109.
[4] История Татарии в документах и материалах. М., 1937. С. 96.
[5] Исхаков Д.М. От средневековых татар к татарам нового времени. Казань, 1998. С. 146–148.
[6] Рахматуллин У.Х. Население Башкирии в ХVII–ХVIII вв. М., 1988. С.98.
[7] Самарская губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 года. Т.36. СПб., 1877. С. 74.
[8] Справочная книга Уфимской губернии / Сост. Н.А. Гурвич. Уфа, 1883. С. 339; Уфимская губерния. Список населенных мест по сведениям 1870 года. Т.45. СПб., 1877. С.74.
[9] Мослими. Тэварихы Болгария (Болгар тарихы). Казан, 1999. 89 б.
[10] Английские путешественники в Московском государстве в ХVI веке. Л., 1937. С.167.
[11] Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С.184.
[12] Амирханов Р., Габдуллин И. Надыр Уразметов // Элмэт – Альметьевск. Казань, 2003. С.291.
[13] РГАДА. Ф.248. Оп.67. Кн.5959. Л.451–451об.; Исхаков Д.М. Юго-Восток Татарстана: проблема изучения этнической истории региона ХV–ХVI вв. // Альметьевский регион: проблемы историко-культурного наследия. Региональная научно-практическая конференция. Тезисы докладов. Альметьевск, 1999. С. 17–18; его же. Из истории села Старое Ермаково Клявлинского района Самарской области // Из истории Альметьевского региона. Вып.1. Альметьевск, 1999. С.323.
[14] МИБ. Т.IV, ч.2. М., 1956. С. 594.
[15] РГАДА. Ф.615. Оп.1. Д.12138. Л.40.
[16] М.К. Любавский. Очерки по истории башкирского землевладения и землепользования в ХVII, ХVIII и ХIХ вв. // ОР РГБ. Ф.364. Оп.8. Д.4. Л.2.
[17] Рамазанова Д.Б. Татары Восточного Закамья: их распространение, особенности говора. Казань, 2001. С.15.
[18] РГАДА. Ф.248. Оп.3. Д.115. Л.334.
[19] Там же. Ф.1209. Оп.1. Д.155. Л.197 об.
[20] ЦГИА РБ. Ф.И-2. Оп.1. Д.2585. Л.3.
[21] Фирсов Н.А. Инородческое население прежнего Казанского царства в Новой России до 1762 года и колонизация закамских земель в это время. – Казань, 1869. С.15, 339.
[22] Законы Российской империи о башкирах, мишарях, тептярях и бобылях. Уфа, 1999. С.92.
[23] Ведомости земских исправников о числе тептярей и бобылей Оренбургской, Пермской и Вятской губерний, количестве принадлежавших им земель с указанием актов и прав на эти земли, спорных и общих с другими лицами владений (Публ. Б.С. Давлетбаева) // Малоизученные источники по истории Башкирии. Уфа, 1986. 85–90.
[24] РГАДА. Ф.1173. Оп.1. Д.1329. Л.11, 12.
[25] Ведомости … С.85–90.
[26] РГВИА. Ф.414. Оп.1. Д.334.
[27] РГАДА. Ф.1173. Оп.1. Д.1325. Л.11–14; Ф.1209. Оп.1. Д.6453. Л.979–1020; Ф.350. Оп.1. Д.146. Л.1395–1482об.
[28] ГАСО. Ф.1. Оп.10. Д.354. Л.49об–50, 51об–53, 54об–55, 56об–57.
[29] Там же. Ф.1. Оп.1. Д.4490. Л.71об–72.
[30] Там же. Ф.1. Оп.1. Д.5870. Л.42об–43, 64об–65.
[31] РГАДА. Ф.1173. Оп.1. Д.6. Л.1-2.
[32] РГАДА, ф.248, оп.67, д.5959, лл.436-437об.
[33] РГАДА, ф.248, оп.3, д.169, лл.121об-122.
[34] Любавский М.К. Русская помещичья и заводская колонизация Башкирии в XVII, XVIII и первой четверти ХIХ вв. // ОР РГБ, ф.364, оп.7, д.9, л.28.
[35] Эхмэтжанов М.И. Татар шэжэрэлэре. Казань, 1995. 119, 120 б.
[36] Из истории с.Старое Ермаково Клявлинского района Самарской области (Публ. Д.М. Исхакова) // Из истории Альметьевского региона. Вып.1. Альметьевск, 1999.С.323.
[37] РГАДА, ф.1209, оп.1, д.153, л.391.
[38] ЦГИА РБ, ф.И-2, оп.1, д.6402, лл.22-28.
[39] там же, ф.И-10, оп.1, д.1298, лл.45-47.
[40] Южноуральский археографический сборник. Вып.2. Уфа, 1976. С.196-342.
[41] ЦГИА РБ, ф.И-10, оп.1, д.1328, лл.263, 269об.
[42] Башкирские родословные. Вып.1. Уфа, 2002. С.130.
[43] Исхаков Д.М. От средневековых татар… С.152.
[44] Ахметзянов М.И. Татарские шеджере (Исследование татарских шеджере в источниковедческом и лингвистическом аспектах по спискам ХIХ – ХХ вв.). Казань, 1991. С. 47.
[45] Эхмэтжанов М. Олы Мэнгэр авылы тарихы. – Казан, 2000. 14–15 б.
[46] РГАДА. Ф.1209. Оп.1. Д.6453. Л.723 об.–725.
[47] Эхмэтжанов М. Олы Мэнгэр… – 10–11 б.
[48] Кузеев Р.Г. Происхождение… – С. 306–307.
[49] Эхмэтжанов М. Нугай Урдасы: татар халкынын тарихи мирасы. – Казан, 2002. – 87 б.
[50] Башкирские родословные. Вып.1. – Уфа, 2002. – С.326 – 327.
[51] РГАДА. Ф.248. Оп.67. Кн.5959. Л.481.
[52] Там же. Л. 451 об.–452; Рамазанова Д.Б. Татары Восточного Закамья: их распространение, особенности говора. – Казань, 2001. – С.27.
[53] Любавский М.К. Очерки по истории башкирского землевладения и землепользования в ХVII, ХVIII и ХIХ вв. // ОР РГБ. Ф.364. Оп.7. Д.8. Л.2.
[54] РГАДА. Ф.1173. Оп.1. Д.196. Л.2, 3, 5; Вельяминов-Зернов В.В. Источники для изучения тарханства, жалованного башкирам русскими государями. – СПб., 1864. – С. 44.
[55] Материалы по истории Башкирской АССР. Т. IV, ч.2. – М., 1956. – С. 15–17, 594.
[56] ЦГИА РБ. Ф.И-2. Оп.1. Д.5678. Л.7.
[57] РГАДА. Ф.1334. Оп.1. Д.28.
[58] Оренбургская губерния с прилежащими к ней местами по «Ландкартам» Красильникова и «Топографии» П.И. Рычкова. – Оренбург, 1880.
[59] РГАДА. Ф.1334. Оп.1. Д.129. Л.30 – 48.
[60] Там же. Ф.1355. Оп.1. Д.1874. Л. 12 об.–13 об., 19 об–22 об.
[61] Там же. Л. 281 об.–283.
[62] Там же. Ф. 248. Оп. 67. Кн. 5959. Л. 437об.
[63] Там же. Ф. 615. Оп. 1. Д. 1312. Л. 2об – 3об; Материалы по истории Башкирской АССР. Т. III. М., Л., 1949. С. 111 – 112.
[64] Габдуллин И.Р. К вопросу об основании населенных пунктов на территории Юго-Востока Татарстана в ХVII — ХVIII вв. // Проблемы изучения истории заселения и образования населенных пунктов Альметьевского региона. Казань, 2000. С. 80 – 86.
[65] РГАДА. Ф. 350. Оп. Д. 2450.
[66] Там же. Д. 3797.
[67] Там же. Ф. 1334. Оп. 1. Д. 28.
[68] Материалы по истории Башкирской АССР. Т. IV, ч. 1. М., 1956. С. 116 – 117.
[69] РГАДА. Ф. 286. Оп. 2. Д. 57. Л. 483.
[70] Габдуллин И. Социально-экономическое развитие Альметьевского региона в ХIХ веке // Элмэт – Альметьевск. Казань, 2004. С.121.
[71] Рахимов Р.Н. Тептярские полки в Отечественной войне 1812 года // Любезные вы мои… Уфа, 1992. С.66, 68.
[72] ГАОО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 441; РГИА. Ф. 1343. Оп. 26. Д. 186. Л. 19.
[73] РГИА. Ф. 1343. Оп. 26. Д. 186. Л. 9 – 9об, 11.
[74] Там же. Ф.И-2. Оп.1. Д.2572.
[75] Габдуллин И.Р. Социально-экономическое развитие… С.122.
[76] ЦГИА РБ. Ф.И-138. Оп.2. Д.172.
[77] РГАДА. Ф.1355. Оп.1. Д.1874. Л.281-282.
[78] Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т.ХIV, ч.2. С.-Пб., 1848. С.59.
[79] РГВИА. Ф.414. Оп.1. Д.334.
[80] История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. ХVI – первая половина ХIХ века. М., 2000. С.196.
[81] История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Вторая половина ХIХ – начало ХХ века. – М., 2000. – С.26.
[82]
[83] Янгузин Р.З. Хозяйство башкир дореволюционной России. Уфа, 1989. С.133-134.
[84] Смыков Ю.И. Крестьяне Среднего Поволжья в борьбе за землю и волю. 60 – 90-е годы ХIХ века. – Казань, 1973. – С.99–100.
[85] ГАСО. Ф.5. Оп.3. Д.526. Л.67об–68.
[86] ГАСО. Ф.5. Оп.8. Д.337. Л.11.
[87] ГАСО. Ф.1. Оп.1. Д.1134.
[88] ГАСО (Самара). Ф.825. Оп.1. Д.5, 7; Ф.826. Оп.1. Д.1.
[89] Павлюченков С. С чего начинался нэп? // Трудные вопросы истории. М.,1991, с.50.
[90] ГАСО. Ф.1. Оп.1. Д.85. Л.113.
[91] ГАСО. Ф.1. Оп.1. Д.266. Л.1, 29, 31.
[92] ЦХДНИ СО (Самарская область). Ф.651. Оп.5. Д.185. Л.8; Очерки истории Башкирской организации КПСС. Уфа, 1973. С.264.
[93] Крестьянское движение в Поволжье. 1919–1922 гг. Документы и материалы. М., 2002. С.393.
[94] ЦГИА РБ. Ф.Р-1. Оп.3. Д.83. Л.17.
[95] ГАСО. Ф.Р-4011. Оп.1. Д.39. Л.1-1об, 18.
[96] ГАСО. Ф.Р-81. Оп.1. Д.328. Л.40об.
[97] Крестьянское движение в Поволжье. С.435, 441-442, 447-448, 458.
[98] ЦГИА РБ, ф.Р-107, оп.3, д.45, л.41.
[99] ГАСО. Ф.5. Оп.26. Д.2271; ЦХДНИ (Самара). Ф.651. Оп.5. Д.1072.
[100] Там же. Д.719. Л.1-1об.
[101] Альметьевский городской архив. Ф.357. Оп.1. Д.4. Л.121об-122.

 
http://posredi.ru/b14_04_19_nadir_volost-html.html