В тесной связи с экономическим и политическим развитием всей России формировался и выступал в революционном движении пролетариат на Дону.
Первые выступления рабочих Дона относятся к 60-м годам XIX в., когда рабочий был еще в значительной степени и крестьянином, не порвавшим связей со своим хозяйством. Этот период очень ярко характеризуется выступлением рабочих-строителей Волго-Донской ж. д. в 1860г., волнениями на строительстве Грушевско-Донской ж. д. в 1862 г. Здесь проявились особенности первых шагов рабочего движения России: пассивность выступления, стихийность, отсутствие какой-либо организации (документы №№ 1, 2). Стихийным выступлением являлся и ростовский бунт 1879 г., наглядно показавший всю глубину ненависти бедноты к своим угнетателям (документ № 7).
В. И. Ленин в стихийных выступлениях рабочих того времени видел некоторое пробуждение сознательности, когда рабочие начинали чувствовать «необходимость коллективного отпора и решительно порывали с рабской покорностью перед начальством» (В. И. Ленин. Соч., т. 5, стр. 346-347).
В 70-х годах выступления рабочих России против капиталистов становятся значительнее. Именнов эти годы в рабочем движении появляются новые черты: характерным становится стремление к массовости выступлений рабочих и к организации их. В 1875 г. в России была создана первая рабочая революционная организация - «Южнороссийский союз рабочих» (документ № 3). Большое историческое значение этой пролетарской организации заключалосъ в том, что она поставила своей задачей вести борьбу за экономическое и политическое освобождение пролетариата.
Ростовское отделение Южнороссийского союза рабочих сыграло значительную роль в пробуждении сознания донского пролетариата и расширении рабочего движения (документы №№ 4, 5). Жандармы в конце 1875 г. разгромили Ростовское отделение Союза, но рабочее движение на Дону продолжало расти и развиваться. Документы рассказывают, что в 1877 г. в Ростове была создана новая подпольная организация, объединявшая 30 - 40 передовых рабочих (документ № 6). Одним-из организаторов ее был землеволец М. Р. Попов. Члены организации, среди которых были и участники Ростовского отделения Южнороссийского союза, признавая конечной целью рабочего движения свержение царизма, изучали в кружках опыт международного рабочего движения, в частности, опыт французской революции. Однако следует помнить, что рабочие организации 70-х годов находились еще под влиянием народников-землевольцев, и в их деятельности ярко проявились сильные и слабые стороны народничества. Как отмечал В. И. Ленин, в 70-х годах пролетарски демократическая струя не могла еще выделиться в общем потоке народничества, такое выделение стало возможным лишь после того, как идейно определилось в России направление марксизма и началось непрерывное рабочее движение в связи с социал-демократией.
В 80-х годах общероссийское рабочее движение становится все организованнее, сплоченнее. За 1880 - 1889 гг. произошло 446 стачек и волнений. Особое место в сплочении пролетарского движения, как известно, занимала Морозовская стачка 1885 г. В. И. Ленин писал, что «одним из главных условий, порождающих рабочее движение, и социализм в России», являлось ухудшение и без того тяжелого положения пролетариата в 80-х и начале 90-х годов (В. И. Ленин. Соч., т. 4, стр. 214). Именно в 80-е годы начинается в России широкое распространение произведений Маркса и Энгельса, возникают первые марксистские кружки, идеи народничества подвергаются серьезной критике со стороны Г. В. Плеханова и его группы Освобождение труда.
Центром рабочего движения и революционной пропаганды ни Дону в 70- 90-х годах были ростовские железнодорожные мастерские. Уже с конца 70-х годов среди изучавшейся рабочими литературы появляются «Капитал» и другие труды К. Маркса, «Социализм и политическая борьба» Г. В. Плеханова (документ № 9).
Выдающимися организаторами проявили себя рабочие Андрей Карпенко, Виталий Кудряшев. Создав в 1882 г. Центральный кружок революционных рабочих, они способствовали пропаганде марксистской литературы, работ Н. Г. Чернышевского и др. (О революционной пропаганде в 80-х годах среди учащейся молодёжи см. документ № 8 в разделе Просвещение (гл. IV)). В 1883 г. кружок начал издавать подпольный журнал «Рабочи» (вышло только 2 номера). В статьях, опубликованных на его страницах, чувствовалось влияние экономического учения К. Маркса. Участникам кружка удалось впервые организовать забастовки ростовских пролетариев. В начале 80-х годов бастовали рабочие крупных ростовских предприятий: Главных железнодорожных мастерских, табачной фабрики В. Асмолша, судостроительного завода Д. Пастухова (документ № 8).
В 1884-1885 гг. рабочие кружки в Ростове были разгромлены полицией. Возобновили свою деятельность они только через несколько лет (документы №№ 11 -14).
С конца 80-х годов на Дону, как и по всей России, забастовочное движение расширяется. В 1892г. бастовали шахтеры РОПИТ, в 1893г.- рабочие Оулинского завода Д. Пастухова, в 1894 г. произошла крупная забастовка в Главных железнодорожных мастерских -в Ростове (документы №№ 15-18).
С самого начала 90-х годов на предприятиях Ростова-на-Дону возникло несколько революционных кружков. В эти годы уже сравнительно широко была распространена марксистская литература, в Ростове часто появлялись как пропагандисты и организаторы революционные рабочие Москвы, Одессы, Харькова и других городов.
В числе видных организаторов рабочего движения на Дону в эти годы были В. Я. Алабышев, Н. А. Мотовилов, А. С. Машицкий, И. И. Козин, и др. (документы №№ 11-14, 18). В 1893 г. в Ростове-на-Дону работал и П. Моисеенко, известный руководитель Морозовской стачки. В эти же годы вступил на путь революционной боръбы С. И. Гусев (О С. И. Гусеве см- разделы «Ростовская стачка 1902 г». и «Революционеры»).
Несмотря на все еще заметное влияние народничества, среди рабочих Дона все более и более укреплялись марксистские идеи борьбы за освобождение, росло стремление к созданию своей пролетарской революционной организации.
В конце 90-х годов под влиянием созданного В. И. Лениным «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» был организован Донской комитет. Социал-демократические кружки объединились под его руководством. Начался новый этап революционой борьбы рабочих Дона.
№ 1. ИЗ РАПОРТА ФЛИГЕЛЬ-АДЪЮТАНТА РЫЛЕЕВА АЛЕКСАНДРУ II О ВОЛНЕНИЯХ РАБОЧИХ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ВОЛГО-ДОНСКОЙ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ
29 июля 1860 г.
По повелению вашего величества 14 числа прошлого июня месяца я отправился к месту производства работ Волжско-Донской железной дороги в г. Царицын... Объехав все работы в течение двух суток, я узнал из расспросов, что претензии заключались в следующем: 1) рабочие положительно объявили, что существовании контрактов им не было известно, наем же производился обыкновенно по словесному договору, работы должны были исправляться безурочно сроком на 3, 6, 7 и 8 месяцев с проходкою туда и обратно на родину... 2) все без исключения рабочие жаловались на дурное и даже жестокое с ними обращение доверенного подрядчика Гладина, приказчиков и десятников, на невыносимо трудную задаваемую им урочную работу (Сообщая о жалобах рабочих, Рылеев приводит такие факты: «уроки (т. е. норма дневной выработки) зависели целиком от произвола десятника и с каждым днем увеличивались». А один из десятников говорил рабочим, что в прошлом году он уморил до 800 человек, а теперь уморит всех до одного) и на пищу, которая выдавалась первое время по прибытии на место работ дурного качества; 3) объявили, что при найме их. на месте в волостных правлениях они принуждаемы были волостными головами и писарями брать цену, назначенную доверенными подрядчика, которые угрожали в противном случае немедленным сбором государственных повинностей, заставляя их продавать притом последнее имущество или, наконец, прибегая к мерам наказания...
Волнения между рабочими начались чрез месяц по прибытии их на места работ, т. е. в конце апреля... Предварительно возвещенный приезд сына Гладина в Царицын, дал рабочим надежду, что он разберет и удовлетворит их, приостановил на несколько дней начавшиеся общие побеги; но надежды эти не сбылись... Тогда 23 мая ушла из Царицына в Новочеркасск жалобою к наказному атаману партия в 205 человек (Часть этих рабочих была в скорости отправлена из Новочеркасска обратно. При этом и. д. наказного атамана сообщал военному министру: «В день отправления, как и прежде, рабочие решительно не хотели идти; а потому я вынужден был прибегнуть к мерам строгости и четырем из них (самым упорным) сделал легкое наказание розгами.» На полях против этого текста рукою министра сделана циничная отметка: «Очень хорошо сделал»). Сын Гладина решился остановить побеги, прибегнув к строгим мерам и наказаниям... Он обратился к царицынскому городничему, который 24 мая жестоко пересек 20 человек, оставшихся от артелей, ушедших накануне в Новочеркасск. В числе наказанных был старик 64 лет, приведший с собою на работы двух сыновей; последние просили быть наказанными вместо отца, но просьба их не была уважена, и, жестоко высеченный 150 ударами, старик пролежал потом около недели в лазарете... Как и следовало ожидать, распоряжение это не осталось без важных последствий и послужило поводом к бегству 26 числа 114 человек... Царицынский исправник отправился за ними в догоню с командою инвалидных солдат, причем дошло до употребления огнестрельного оружия; один рабочий убит и несколько ранено; несмотря на это, рабочие не были возвращены и ушли на родину.
В то время когда описанные события происходили в границах Царицынского уезда, рабочие, расположенные в Земле войска Донского, едва удерживались от побегов обещаниями скорого приезда сына Гладина, который медлил прибытием. А между тем до рабочих дошел слух о царицынском наказании, и прямым следствием сего было то, что вечером 29 мая с 4 ближайших к Калачевскому хутору участков поднялось около 400 человек, которые, однако же. были на другой день остановлены и возвращены на место работ командою казаков... (В июне 1860 г. начальник Саратовской губернии сообщал, чтопобеги продолжаются и что рабочие уходят партиями от 50 до 200 человек и, не слушая увещаний, вооружаются находившимися при них ломами, лопатами и другими подобными вооружениями, направляя путь степями по реке Иловле и по пределам Земли войска Донского)
Флигель-адъютант Рылеев
ЦГВИА, ф. 1-л, д. 24784, лл. 60-70.
№ 2. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ, ПОДПИСАННЫЕ РАБОЧИМИ ВОЛГО-ДОНСКОЙ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ И ПОДРЯДЧИКОМ (Для прекращения волнений рабочих власти вынуждены были заставить Гладина подписать с рабочими эти дополнительные условия, предусматривавшие некоторые ограничения для произвола подрядчика и десятников)
25 июня 1860 г.
1860 г. июня 25 дня, мы, нижеподписавшиеся, 204 рабочих Волжско-Донской железной дороги, подавшие в Черкасск прошение исправляющему должность наказного атамана войска Донского генерал-майору князю Дондукову-Кофсакову и возвращенные его сиятельством в г. Царицын под начальством войскового старшины Полушкина, поступая вновь на работу, во избежание всяких недоразумений и споров впредь делаем ныне в дополнение контракта сию подписку с подрядчиком нашим купцом Гладиным в следующем:
1. Плата нам остается та же самая, как.определено условием при найме нас в губернии.
2. 8-месячный срок работ наших считать оконченным по 10 ноября сего года.
3. За прогул во время отлучки нашей с 23 мая по 28 июня ничего из жалования не вычитать, равно не вычитать ничего за время болезни кого-либо из нас за пользование в лазаретах и за дни, проходящие без работы за непогодою...
4. Подрядчик Гладин обязывается выдать нам бесплатно на каждого рабочего по паре сапогов, паре поршней и рукавицы, как это было обещано при найме нас в губернии.
5. Работу обязываемся мы производить так, чтобы на ломовом крепком грунте вырабатывать в день каждому по 25 сотых, т. е 1/4 куб. саж., а на обыкновенном, где можно работать без лома, прямо железною лопатою, там 35 сотых саж. на человека.
6. По отработании дневного урока каждый рабочий вправе сходить с работы, не ожидая вечера...
7. За неисправности рабочих и вообще по каким-либо неудовольствиям между хозяином или приказчиками и десятниками его телесному наказанию рабочих не подвергать и совершенно устранить от нас и нашего с хозяином разбирательства царицынского полицмейстера и его полицию
8. Приказчика Головкина и Десятника Михайлова за грубое обращение с рабочими удалить от нас навсегда...
9. Если бы кто из нас, рабочих, неожиданно встретил нужду идти домой, например, по пожарному разорению, за смертью жены, за смертью оставшегося дома распорядителя или за болезнью кото из нас в такой степени, что не позволяло бы уж ему тяжелую работу … таких людей и до окончания срока найма хозяин обязывается рассчитать и беспрекословно...
На подлинном написано: по доверенности родителя моего Григория Гдадина сын его Александр Гладин
За неграмотностью означенных в прилагаемом при сем списке рабочих по просьбе их и за себя расписались
ЦГВИА, ф. 1-л, д. 24784, лл. 54-57.
№ 3. ИЗ УСТАВА ЮЖНОРОССИЙСКОГО СОЮЗА РАБОЧИХ
1874 г.
Сознавая:
что установившийся ныне порядок не соответствует истинным требованиям справедливости относительно рабочих;
что рабочие могут достигнуть признания своих прав только посредством насильственного переворота, который уничтожит всякие привилегии и преимущества и поставит труд основою личного и общественного благосостояния;
что этот переворот может произойти только при полном сознании всеми рабочими своего безвыходного положения и при полном их объединении, мы, рабочие Южнороссийского края, соединяемся в один союз под названием Южнороссийского союза рабочих, поставляя себе целью:
во-первых, пропаганда идеи освобождения рабочих из-под гнета капитала и привилегированных классов;
во-вторых, объединение рабочих Южнороссийского края;
в-третьих, для будущей борьбы о установившимся экономическим и политическим порядком.
II. При союзе находится касса, суммы которой в первое время предназначаются для пропаганды идеи освобождения рабочих, а в последствии - и для борьбы за эту идею.
III. Членом союза может быть каждый трудящийся человек, ведущий близкие сношения с рабочими, а не с привилегированными классами, и сочувствующий своими поступками основному желанию рабочих - борьбе с привилегированными классами во имя своего освобождения.
IV. Обязанности личности каждого члена к Союзу и Союза к личности обусловливаются следующим: один за всех и все за одного.
V. Член Союза, проговорившийся постороннему лицу о существовании Союза или не исполняющий в точности своих обязанностей к Союзу, считается изменником.
VI. Каждый член должен быть готовым на всякую жертву, если эта жертва требуется для спасения Союза.
VII. Каждый член должен распространять между своими товарищами основные идеи нашего Союза и побуждать их присоединиться к нашему делу освобождения рабочих.
...XV. Союз разделяется на общества, которых теперь два: Одесское и Ростовское; общества -на кружки; каждый кружок имеет своего депутата (представителя), который избирается на один месяц, обязанности депутата-следить за взносами в кассу, заботиться, чтобы все правила Союза были в точности исполняемы в его кружке, заботиться о нуждах Союза и присутствовать каждое воскресенье, при собрании депутатов...
С подлинным верно:
Начальник Одесского жандармского управления полковник Кноп
ЦГИАМ, ф. 111 отд., 3 эксп., 1874 г., д. 144,ч. 166, лит. А, лл. 19-20
№ 4. ПРЕДИСЛОВИЕ К УСТАВУ ОБЩЕСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ РАБОЧИХ РОСТОВО-ВЛАДИКАВКАЗСКОй Ж. Д. (Это первый в истории революционного движения в Ростове документ, написанный непосредственно рабочими. В уставе говорится о структуре нелегальной рабочей библиотеки, принципах ее деятельности, правах и обязанностях ее членов, условиях изменения устава)
1875 г.
Предлагаемая теория для известного предприятия, надеюсь, будет принята единогласно cо стороны моих собратий, судя по ее добросовестному изложению в нижеследующих страницах.
Во-первых, сознавая, что всякий из нас поодиночке не может представлять себе тех потребностей или удовольствий, какими мы можем пользоваться при малейших затратах, соединившись, т. е. обществом, и что мы, рабочие, можем достигнуть сознания своего безвыходного положения только посредством добывания возможно лучших книг, газет и т. п. при полном нашем объединении, т. е. оказывать друг другу взаимно дружеское расположение. О большем будемговорить после (Здесь подчеркивается мысль о том, что рабочие не должны считать библиотеку конечной задачей своего объединения, а должны стремиться к активной революционной борьбе), а теперь коснемся настоящего дела, собственно говоря, об осуществлении нами возбужденного вопроса, как о предмете весьма важном для всякого человека.
Вопрос состоит-в том, чтобы мы, рабочие всех цехов, вместе взятых, соединили свои единицы рублей и десятки копеек на осуществление общественной библиотеки, которая будет носить имя рабочих Ростовско-Владикавказской железной дороги...
ЦГИАМ, ф. ОППС, 1875 г., д. 184, л. 243
№ 5. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ПРОКУРОРА ТАГАНРОГСКОГО ОКРУЖНОГО СУДА О РЕЗУЛЬТАТАХ ОБЫСКОВ, ПРОИЗВЕДЕННЫХ У ЧЛЕНОВ РОСТОВСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ЮЖНОРОССИЙСКОГО СОЮЗА РАБОЧИХ
9 февраля 1876 г.
Секретно
Помощник начальника Екатериносласвокого губернского-жандармского управления по Ростовскому-на-Дону уезду майор Семенов уведомил меня, что, принимая меры к обнаружению предполагаемого в Ростове общества Южнороссийского союза рабочих он получил сведение о том, что работающий в инструментальной мастерской при вокзале Ростовско-Владикавказской железной дороги слесарь Николай вместе с слесарем Иваном Дорошенко возмущает народ против правительства, ведет тайную переписку с каким-то обществом, существующим в Одессе, и имеет много запрещенных книг. Вследствие этого майор Семенов в присутствии товарища прокурора Тархова произвел 29 января обыск в упомянутой мастерской; причем в ящике слесаря Николая Борисова Наддачина (Николай Наддачин и Павел Сикочин - активные деятели Южнороссийского союза. Приехали в Ростов-на-Дону по поручению руководителя Союза Е. О. Заславского. Здесь с помощью передовых рабочих они создали подпольную организацию. В 1877 г. после разгорма Союза вместе с другими были приговорены особым присутствием Сената к каторге), приехавшего в Ростов из Одессы в июне 1875 г., найдено шесть запрещенных изданий, а именно:
1. К русской социально-революционной молодежи.
2. Чтой-то, братцы, как тяжко живется нашему брату на русской земле.
3. Дедушка Егор.
4. Сказка о копейке.
5. Бог-то бог, да сам не будь плох.
6. Сборник новых песен и стихов.
Кроме того, у него же был найден устав Общественной библиотеки рабочих Ростовско-Владвкавказской железной дороги, написанный рукою рабочего Ивана Крупского... Майором Семеновым обнаружено также, что вместе с Наддачиным приехал в Ростов из Одессы одесский мещанин Павел Сикочин, работающий на мельнице купца Посохова; при обыске Сикочина ничего подозрительного не было найдено, но при осмотре приходо-расходных книжек Сикочина и Наддачина замечены некоторые фразы, как например: «взято из общей кассы», «в кассу взнес», «от Посохова», «от Фронштейна», дают основание полагать, что Наддачин, Сикочин и живущий на одной квартире с последним литейщик завода Фрояштейна Степан Федоров производили противозаконные сборы с рабочих мастерской железной дороги, мельницы Посохова изавода Фронштейна в пользу общественной кассы. Из числа поименованных лиц Наддачин арестован в г. Ростове и по окончании производящегося о нем расследования будет отправлен в Одессу...
Донося о вышеизложенном вашему превосходительству, имею честь представить при сем копию с препровожденной ко мне майором Семеновым копии проекта об учреждении Общественной библиотеки, составленного Наддачиным и найденного в квартире Крупского... (См. документ № 4)
Прокурор Таганрогского окружного суда
ГАОО, ф. 618, оп. 1, д. 1, лл. 12 и 15.
№ 6. ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПОМОЩНИКА НАЧАЛЬНИКА ЕКАТЕРИНОСЛАВСКОГО ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО ДЕЛУ О РЕВОЛЮЦИОННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РОСТОВСКИХ РАБОЧИХ
15 ноября 1877 г.
1877 г. ноября 15 дня в г. Ростове помощник Екатеринославского губернского жандарского управления майор Поливанов, производя на основании закона 19 мая 1871 г. дознание о стремлении к устройству в Ростове общества рабочих с противоправительственными целями, нашел:
...Время начала формирования в Ростове этого общества хотя и не выяснено дознанием, но показания Калинина и Никонова удостоверяют, что начало формирования общества последовало не позднее весны текущего года, а может быть, и значительно раньше.
Число членов этого общества, по показаниям Никонова, определяется числом от 30 до 40 человек; по показаниям Ольхового, прямо число не указывается, а определяется словом «много», а по показанию Акаракова, при суждениях об устройстве кассы высказывалась мысль, чтобы каждый завод и фабрика имели свою отдельную кассу, что также доказывает, что членов общества было много.
Общество было тайное, это доказывается показаниями... Цель общества: самое отрицание 6 членами знакомства с организаторами общества и посещение их собраний доказывает, что цель общества преступна. Как на сходках, так и при всех встречах организаторы вполне высказывали цель общества, которая ни для кого из членов не была секретом. Так, Калинин, Щучкин, Никонов и частью Шерстюков в своих показаниях передают поучения организаторов общества, поддерживаемых почти всеми членами, в следующих чертах: настоящее положение рабочего класса в России невыносимо, а поэтому необходимо стремиться к его улучшению. Государь император, все высшие правительственные лица, чиновники и богачи эксплуатируют и грабят рабочий класс в свою собственную пользу. Достигнуть изменения таких порядков возможно и легко. Если рабочий класс сгруппируется в такие кружки, какой устраивается в Ростове, тогда рабочие составят силу, против которой ничто не устоит. Взамен царя и правительства, грабящих рабочих, они выберут свое управление, сравняют имущества, и не будет ни богатых, ни бедных, ни начальников, ни подчиненных. При этом указывалось на французскую революцию как на пример, которым надо руководствоватьсяи которому надо следовать. Для начала улучшения быта рабочих предполагались стачки рабочих с целью уменьшения часов работы и возвышения заработной платы.
Виновность лиц, составлявших противуправительственное общество, выясняется в следующем:
Человек неизвестного звания и фамилий, именовавшийся Петром Ивановичем, по показанию Никонова и частью Шереткжова, был организатором общества; в его квартире были сходки членов общества; он приглашал на сходки членов общества в назначенное для этого время. Своими заманчивыми противуправительственными поучениями склонял рабочих к вступлению в члены общества; для подготавливания их к этому преступному деянию давал им книги возмутительного содержания и с помощью этих книг и поучения вселял неудовольствие к недоверие к правительству и к настоящему государственному строю. Все его поучения направлялись к подготовке рабочих к ниспровержению монархии, а путь к достижению этого указывался как на пример, достойный подражания, на французскую революцию.
Из изложенного усматривается, что на именовавшегося Петром Ивановичем падает обвинение, предусмотренное 251, 318 и 322 ст. «Уложения о наказаниях».
...4. Бессрочноотпускной оружейник 69-го пехотного Рязанского полка Ян Карлов, он же Иван Александров Жечковский (И. А. Жечковский являлся деятельным членом Ростовского отделения Южнороссийского союза рабочих в 1875 г. После разгрома рабочих кружков в 1877 г. был заключен в тюрьму, а в 1879 г. выслан бессрочно в Сибирь (ГАОО, ф. 5, д. 55, лл. 1-2; д. 73)), уличается в том, что он был членом и кассиром общества, он давний знакомый организаторов общества; на сходках общества он поддерживал преступные поучения организаторов общества. Бытность его на сходках 11 сентября и за рекою Доном подтверждается показаниями жандармского унтер-офицера Аничкина и рядового Акаракова. По показанию Эммы Бастиан, в его квартире проживал некто Наддачин, обвиняемый в государственном преступлении. На его имя получено из Одессы письмо от неизвестного, по содержанию двусмысленное и крайне подозрительное, адресованное для передачи Сашкову, лицу явно вымышленному, потому что Сашкова в числе рабочих в мастерских Владикавказской железной дороги не оказалось, и сам Жечковский заявил, что Сашкова вовсе не знает. Принимая все эти обстоятельства во внимание, а также достаточную умственную развитость Жечковского, его лета, его положение в мастерских дороги, где он, занимая должность инструментальщика, является далеко не простым рабочим, дают право к заключению, что он был влиятельным членом общества и действовал сознательно. А посему обвиняется в преступлении, предусмотренном 2-ю частью 318 ст. «Уложения».
5. Ростовский мещанин Федор Вакулов Воробьев. По показаниям Никонова и Щучкина, он один из влиятельных и энергичных членов общества, посещавших сходки. Всегда горячо поддерживал все преступные поучения организаторов общества. При этом выражался, по показанию Никонова, что необходимо изменить все порядки в России переменою правительства, чтобы не было царя, и тому подобное. Показаниями этих свидетелей, а также Акаракова, он уличается в преступном деянии, предусмотренном 2-ю частью 318 ст. «Уложения».
6. Ногайский мещанин Петр Евстафьев Бойченко. Показаниями Никонова и Шерсткжова уличается, что посещал сходки как член общества принимал участие в суждениях об улучшении быта рабочих. По показанию же Никанова, на сходках, порицая настоящий порядок управления в России, принимал участие в возмутительных поучениях организаторов общества. По показаниям тех же свидетелей в его квартире была сходка. Свидетель Чернышев показал по слуху, что Бойченко порицал православную веру и имел заговорную книгу. Свидетель Ольховой показал, что Бойченко в его присутствии высказывал антирелигиозные воззрения, не признавал Иисуса Христа как бога, считая человеком таким же, как все люди, отзываясь святотатственно. О государе императоре и правительстве отзывался крайне оскорбительно. Сущность этих преступных его выражений формулируется так: не надо нам царя и нынешнего правительства, эксплуатирующего рабочий класс. Добьемся, мы сделаем, что царя не будет, скоро придет время, и мы расправимся с нашими угнетателями. Бойченко читал о Пугачеве, восхищался им и указывал на него как на пример, которому нужно следовать. Такие суждения Бойчевко вполне характеризуют сущность пропаганды организаторов, пропаганды, хорошо привившейся к Бойченко, как равно доказывает, что Бойченко был вполне сознательным членом преступного общества и уличается в преступных деяниях, предусмотренных 177, 246, 322 и 2-й частью 318 ст. «Уложения».
7. Временнообязанный крестьянин Федор Константинов Башкиров, по показанию Никонова, состоял членом общества рабочих, принимал участие на сходках, в суждениях о дурном положении рабочих и сочувственно относился ко всем преступным поучениям организаторов общества. Несмотря на отрицание Башкировым знакомства его с организаторами и посещение сходок, Башкиров, кроме показания Никонова, уличается показанием жандармского унтер-офицера Аничкина, который видел его 11 сентября входящим в дом, где была сходка. По показанию Божкова, Башкиров весьма часто имел беседы с подозрительным лицом, неким Говоровым, о дурном положении рабочих и о необходимости добиться перемены правительства. Башкиров, как монтер мастерской Владикавказской железной дороги, поставленный во главе отдела рабочих, не может не признаваться более развитым, чем простые рабочие, а потому и преступные его деяния, предусмотренные 2-ю частью 318 ст. Уложения, - более сознательными...
Майор Поливанов
ЦГИАМ, III отд., 3 эксп., 1877 г., д. 271, лл. 8-15.
№ 7. ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Г. В. ПЛЕХАНОВА О РОСТОВСКОМ БУНТЕ 1879 г.
Дело было так. Не помню точно, в какой день праздника пасхи полицейские схватили на базаре подгулявшего рабочего и потащили его в часть, не жалея, как водится, пинков и подзатыльников. «Братцы, заступитесь,- закричал рабочий, покрывавшему базарную площадь народу,- изувечат меня в части!» Народ зашевелился; довольно значительная группа рабочих последовала за уводившими арестованного полицейскими, прося их отпустить его. Те отвечали ругательствами и, введя арестованного в здание части, принялись колотить его не на живот, а на смерть. Услыхав его отчаянные крики, эта группа стала бросать камни в окна и ломиться в ворота частного дома. Группа быстро разрослась в толпу. Кто-то крикнул, что следует разнести всю часть. Сделать это было не так-то легко: ее крепкие ворота были заперты, а в окнах нижнего этажа стояли городовые с обнаженными шашками и револьверами. Начался правильный приступ. Несколько дюжих молодцов притащили откуда-то огромное бревно; толпа поняла их мысль, бревно схватили десятки рук; распевая «Дубинушку», им стали действовать как тараном, и через несколько минут ворота были выбиты. Народ ворвался в часть. Полицейские, которые успели тем временем сделать несколько выстрелов в нападавших, моментально скрылись. В самое короткое время часть была разнесена. Покончив с нею, толпа бросилась на другие полицейские части, потом опустошила квартиры полицмейстера и некоторых квартальных. О сопротивлении ей никто не думал. Полуживой от страха полицмейстер прятался в Нахичевани, а военные власти Ростова не уверены были даже в том, что им удастся оборонить банк и острог (где сидело несколько политических). Разумеется, полетели телеграммы к губернатору, из Новочеркасска двинулись для усмирения казаки, а в Таганроге стала готовиться к выступлению артиллерия. Но пока что город был в руках бунтовщиков.
Я приехал в Ростов на другой же день после разнесения частей и видел все его следы. Невозможно представить себе картину более полного опустошения. В зданиях частей выломаны были полы, выбиты стекла с рамами и двери с притолоками, разрушены печи, попорчены дымовые трубы и крыши. И на далекое расстояние мостовая, усеянная обломками мебели, покрыта была, как снегом, мелкими клочками разорванных полицейских бумаг.
«Какая дикость!»-воскликнет иной благовоспитанный читатель. Пожалуй, дикость. Но ведь противодействие равняется действию, и странно удивляться, что дикий произвол полиции вызывает дикую, подчас, ярость народа.
А в то же время заметьте, что эта разъяренная толпа умела вполне сохранить свое достоинство. Никто из опустошителей не позволил себе взять ничего из уничтожаемого имущества полицейских. Это тогда же подтверждено было всеми очевидцами. Только когда стали разносить дом полицмейстера и выкинули на улицу несколько штук прекрасного полотна, какой-то солдат попросил себе кусок на рубаху. Толпа удовлетворила просьбу служивого, тут же уничтожив весь остаток.
Еще одна интересная черта. Разбивши одну часть и направляясь к другой, толпа проходила мимо еврейской синагоги. Мальчик кинул камень в ее окно. Его сейчас ж остановили: «Не трога и жидов, - сказали ему, - нужно бить не жидов, а полицию.»
Настоящая дикость выступила на сцену только ночью, в лице многочисленных в Ростове босяков. Буйно провела-эту ночь и вдоволь потешилась ростовская босая команда!.. Явившиеся на следующее утро Войска положили конец этим безобразиям, в которых рабочие совсем не участвовалии которыми они возмущались до такой степени, что и без прихода войск их антиполицейское движение, вероятно, прекратилось бы в силу естественной реакции против «подвигов» босой команды.
Несмотря на такой неожиданно плачевный оборот ростовской революции, воспоминание о ней долго еще ободряло рабочих как наглядный пример того, что народ может дать хороший урок даже и всемогущей в России полиции...
Г. В. Плеханов. Соч., т. 3, стр. 190-191. ГИЭ, 1923 г.
№ 8. ДОНЕСЕНИЕ ЕКАТЕРИНОСЛАВСКОГО ГУБЕРНАТОРА О ЗАБАСТОВКЕ РАБОЧИХ РОСТОВСКИХ МАСТЕРСКИХ ВЛАДИКАВКАЗСКОЙ Ж. Д. (О забастовках на других предприятиях Ростова в 80-х годах см. документ № 19 в разделе Экономическое развитие Дона в пореформенный период (гл. II))
11 февраля 1883 г.
Господину временному одесскому генерал-губернатору Начальник жандармского полицейского управления Ростово-Владикавказской ж. д. отношением от 31 минувшего января за № 197 уведомил меня, что 4 января рабочие мастерских при станции Ростов, Ростово-Владикавказской ж. д., по подстрекательству некоторых зачинщиков оставив работу, собрались около конторы мастерской и потребовали от начальника оной считать рабочие дни 3, 4 и 5 чисел января праздничными, для увеличения за эти дни платы в размере каком рассчитывались рабочие дни с 28 декабря по 1 января, считавшиеся праздничными. Когда в этом им было отказано и объяснено, что работа продолжается до 6 числа, вместо 10 часов времени, только 8, а в табелях все-таки проставляется за 10 часов, рабочие, не соглашаясь продолжать работу, по подстрекательству тех же зачинщиков, стали расходиться по домам, силою удаляя желавших остаться работать, а на другой день возвращать с пути тех, которые желали пройти в мастерскую работать; однако четверо мастеровых того же числа по предложению начальника мастерских возвратились в мастерскую для экстренных работ. С 7 января работы начались обычным порядком.
Главными зачинщиками в данном случае признаны мастеровые: крестьянин Казанской губернии Иван Фетисов и нижегородский мещанин Виталий Кудряшов, а соучастниками их: прусско-подданный Август Райх, мастеровой Калужской губернии Прокофий Французов, мещане: г. Ростова-на-Дону- Василий Горбунов, посада Азова- Михаил Вахровский, г. Таганрога - Михаил Карпинский, г. Твери - Иван Диденко и крестьяне: Области войска Донского-Степан Мартынов, Владимирской губернии - Федор Громов и Рязанской губернии - Сергей Романов.
Об этом долгом считаю довести до сведения вашего высокопревосходительства и присовокупить, что произведенное по этому делу начальником жандармского полицейского управления Ростово-Владикавказской ж. д. дознание передано судебному следователю 1-го участка г. Ростова-на-Дону.
И. д. губернатора флигель-адъютант ГАОО, ф. 5, оп. 1, д. 735, лл. 10-11.
№ 9. ИЗ ОПИСИ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, ОБНАРУЖЕННОЙ У РОСТОВСКИХ РАБОЧИХ ПРИ ОБЫСКЕ
14 июня 1884 г.
У Вейнберга:
1. Гектографированная тетрадь «Биография казненной политической преступницы Перовской» из «Календаря партии Народной воли» за 1883 г.;
2. Литографированная тетрадь под заглавием «Идеи на штыки не уловляются».
3. Печатная книжечка «Наемный труд и капитал Карла Маркса» с печатной надписью: «Русская социально-революционная библиотека. Женева. Вольная русская типография.»
4. Листок добровольного сбора № 31 с надписью: «Редакция Народной воли просит лиц, сочувствующих делу народного освобождения, делать взносы, подписываясь псевдонимом», и тут же следуют нелегальные подписи 16 человек, подписавших разные суммы от 20 коп. до 3 руб. включительно.
5. Писанный рукою Вейнберга каталог разных книг.
6. Печатная книга «История французской революции» Минье.
7. Печатная книга «Земство и раскол» Щапова.
8. Печатная книга «Бунт Стеньки Разина».
9. Печатная книга «Капитал» Карла Маркса.
Кроме того, несколько вырванных и разрозненных страниц из разных журналов, по-видимому, не имеющих значения... (У других рабочих при обыске были обнаружены также рефераты из сочинений К. Маркса, сочинения Д. И. Писарева, журналы «Отечественные записки» и «Современник», революционные стихотворения «Надгробное слово Александру II», «Как удар громовой», «Всенародная казнь...» и т. п. (ГАОО, ф. 5, оп. 1, д. 1649, лл. 13-1.4 и др.))
Верно: адъютант управления поручик
ГАРО, ф. 5, оп. 1, д. 1325, лл. 5-6.
№ 10. ДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ЕКАТЕРИНОСЛАВСКОГО ГУБЕРНСКОГО ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО ДЕЛУ О РЕВОЛЮЦИОННОЙ ПРОПАГАНДЕ СРЕДИ РОСТОВСКИХ РАБОЧИХ
13 августа 1884 г.
Секретно
Господину временному одесскому генерал-губернатору в дополнение к донесению моему от 24 июня сего года за № 928 имею честь доложить вашему превосходительству, что 3 августа окончено и 9 августа за № 752 препровождено г-ну прокурору Харьковской судебной палаты дознание по обвинению Вейнберга, Лукьянова, Омельченко и Рудометова в преступлении, предусмотренном 318 ст. «Уложения о наказаниях».
Дальнейшим производством дознания обнаружено, что Вейнберг, не открывая, откуда он приобрел преступные издания, занимался, однако, распространением этих изданий, стараясь знакомиться с молодыми рабочими, для чего завлекал их под разными предлогами кататься на лодке, где имел возможность развивать перед ними свои убеждения; что по своему развитию ближе с ним был Омельченко, ранее уже завлекавший на себя подозрение в политической неблагонадежности, привлекавшийся в качестве свидетеля (за недостаточностью против него улик) к дознанию, производившемуся в 1882 г. по обвинению Пешекеровых (Братья С. и И. Пешекеровы - народовольцы, в 1882-1883 гг. вели революционную пропаганду среди ростовских рабочих. К их делу за участие в тайном кружке рабочих Ростова был также привлечен петербургский рабочий металлист Иван Курлыков, в прошлом связанный с членами кружка выдающегося русского рабочего-революционера Петра Алексеева) и других в преступлении, предусмотренном 318 ст. «Уложения о наказаниях», и ведший знакомство с лицами, внушавшими подозрение в политической неблагонадежности; что все четверо обвиняемые живут в Ростове-на-Дону несколько лет, работали на частных заводах, и фабриках, и мастерских Ростово-Владикавказской ж. д...
Полковник
ГАОО, ф. 5, оп. 1, д. 1325, лл. 9-10.
№ 11. ИЗ ДОНЕСЕНИЯ НАЧАЛЬНИКА ДОНСКОГО ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ О РЕЗУЛЬТАТАХ ОБЫСКА У ЧЛЕНОВ РАБОЧЕГО КРУЖКА В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ
3 июня 1890 г.
Секретно
Ввиду имевшихся во вверенном мне управлении сведений о существовании в Ростове-на-Дону кружка вредного направления в ночь на 25 сего мая были произведены обыски у нижепоименованных лиц, давшие следующие результаты:
1. У состоящего под негласным надзором полиции дворянина Николая Александрова Мотовилова найдена библиотека книг, журналов и подобранных печатных статей по предметам политической экономии, фабричной промышленности и рабочего вопроса, между коими много изъятых из публичных читален; несколько рукописных каталогов систематического чтения, записная книжка с заметками о деятельности среди рабочих и несколько писем предосудителыного содержания от лиц, по-видимому, сосланных в Сибирь и отдаленные места России... (Среди других писем у Мотовилова были обнаружены письма Н. Е. Федосеева (ЦГИАМ, ф. ДП, 7, 1890 г., д. 115, лл. 114-115)) По агентурным сведениям, Мотовилов стоял во главе современной ростовской рабочей группы и руководил ее деятельностью в духе программы так называемых народников...
...5. У запасного рядового из крестьян по ремеслу маляра Прокофия Ушакова найдены две книги тенденциозного содержания: «Рабочий вопрос» Ткачева и «Экономические беседы» неизвестного автора с разными предосудительными отметками карандашом. Третью небольшую печатную брошюру Ушаков пытался во время обыска уничтожить, но по уцелевшим клочкам установлено, что она заключает в себе перевод какой-то немецкой статьи, трактующей о способах борьбы труда и капитала. Содержание этой брошюры весьма вредного направления...
6. У ростовского мещанина Василия Иванова Кравченко найдено несколько книг, по-видимому, принадлежащих к библиотеке Мотовилова., печатный каталог систематического чтения издания 1874 г. и несколько письменных попыток к сочинению в социал-демократическом духе. Василий Кравченко от роду имеет 23 года, с малолетства вращался среди ростовских рабочих, служил на разных фабриках и нигде не уживался вследствие своего дерзкого и буйного характера...
Доводя о сем до сведения вашего превосходительства, имею честь присовокупить, что все обвиняемые по настоящему делу при первых их допросах в порядке 1035 ст. «Устава уголовного судопроизводства» не признали виновность свою в принадлежности к кружку, задавшемуся целью преступной пропаганды среди рабочих, и не дали еще никаких положительных показаний по существу дела.
Полковник Страхов
ЦГИАМ, ф. ДП, 7, 1890 г., д. 117, лл. 11-17.
№ 12. СПРАКА ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ О РАБОЧИХ КРУЖКАХ В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ
31 августа 1890 г.
При производстве в 1889 г. в Харькове дознания о Бекаркжове и др. были получены указания на существование в Ростове-на-Дону рабочих кружков саморазвития. Установленным наблюдением выяснилось, что выдающаяся роль в этих кружках принадлежит служащему в управлении Владикавказской ж. д. Николаю Мотовилову, кснторщику той же дороги Ивану Болдыревуи контролеру сборов Лазарю Богоразу, которые весною 1889 г. стали сближаться с учащейся молодежью; несколько раз эти лица совершенно неожиданно выезжали из Ростова по направлению к Новороссийску и Екатеринодару, а одновременно с этим в Ростов приезжали другие подозрительные личности, как например Семен Калитаев (из Кубанской области) и др. В конце апреля 1890 г. можно было заключить, что пропаганда революционных идей среди рабочих, порученная Мотовиловым, Болдыревым и Богоразом рабочим Ушакову и Жукову, начала обостряться: в марте месяце были задуманы сходки, которые, однако, не удались; затем проводилась мысль устроить беспорядки 17 апреля во время открытия памятника в бозе почившему государю император Александру II; затем ,в том же апреле была собрана сходка рабочщ на которой неизвестным лицом читалась рукопись о стачках на заводе. Принимая во внимание, что рабочая пропаганда в Ростове развивается и обостряется именно в летнее время, когда наплыв рабочих сил и учащейся молодежи составляет самую благоприятную почву для пропаганды начальником ДОЖУ было признано вполне своевременным приступить к производству дознания о рабочем кружке в Ростове-на-Дону…
ЦГИАМ, ф. ДП, 7, 1890 г., д. 115
№ 13. ДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ДОНСКОГО ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ О РАБОЧИХ КРУЖКАХ В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ
19 марта 1893 г.
Секретно
На предложение от 5 сего марта имею честь сообщить, что кружки, коих упоминается в вышепомянутом предложении, и большинство лиц, в нем указанны известны во вверенном мне управлении давно, и я уже имел честь доводить до сведения Департамента полиции о существовании в Ростове-на-Дону рабочей пропаганды, начало которой положено Николаем Мотовиловым и Сергеем Богоразом (См. документы №№ 11, 12). Особенность этой пропаганды представляется, главным образом, в ее системе, почти совершенно устраняющей возможность преследования со стороны жандармского надзора путем обысков и возбуждения дознаний.
Никаких революционных изданий и вообще подпольной литературы в кружках не допускается, а если такие брошюры и появляются, то читаются отдельно некоторыми, коим наиболее доверяют; а хранятся не на частных квартирах, а в мастерских железных дорог (преимущественно Владикавказской), так как в личный состав кружков входят почти исключительно железнодорожные мастеровые. Материалом для пропаганды служат некоторые газеты известного направления, как, например, «Русские ведомости», «Неделя», «Новости» и некоторые другие, а также журналы «Современник», «Отечественные записки прежних лет» и современные- «Русская мысль», «Вестник Европы» и «Наблюдатель» (Говоря о журналах прежних лет, автор донесения имеет в виду журналы «Современник» и «Отечественные записки», когда в них активно сотрудничали Чернышевский, Добролюбов, Белинский. Упоминаемые в документе другие газеты и журналы имели буржуазно-либеральное направление; в числе прочих материалов в них печатались статьи либеральных народников.
В следующих донесениях сообщается, что у членов кружка обнаружены также сочинения Добролюбова, Писарева, Чернышевского, Спенсера, поэма Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» и десятки брошюр издания «Посредник» (ЦГИАМ, ф. ДП, 1892 г., д. 865, ч. 3, л. 27)). Чтение подходящих статей этих изданийи комментирование их, в известном смысле, и составляет задачу пропаганды, причем дальнейшая выработка личных убеждений и направления деятельности предоставляется свободному выбору и размышлению каждого, смотря по его развитию и индивидуальным способностям.
До настоящего времени острого направления,в кружковой деятельности не замечается, хотя некоторые отдельные личности, как, например, Кузьма Столов, Федор Васильев, Василий Журавлев, Иван Козин и т. д. требуют тщательного наблюдения ввиду их крайней неблагонадежности. Больших сходок не бывает. Собираются по 4-5 человек под предлогом праздника, именин или просто по приглашению на кутеж (В сентябре 1893 г. начальник ДОЖУ сообщал в Департамент полиции, что охранке известны 150 человек из числа членов кружков. В декабре этого же года Департамент полиции предписал: «Деятельность ростовских кружков принимает весьма опасные размеры для общественного порядка, а потому следует принять меры к ее прекращению... изыскать способы для взятия кого-либо из наиболее серьезных деятелей с поличным» (ЦГИАМ, ф. ДП, 1892 г., д. 865, ч. 3, лл. 28 и 67 об.)).
Так называемые интеллигентные личности на подобных сходках не бывают, а если и имеют влияние на рабочие кружки, то издали, путем отдельных свиданий, снабжения книгами, разъяснениями отдельных вопросов и т. п.
В этом случае я должен заметить, что в настоящее время простые рабочие, даже совершенно не развитые и полуграмотные, настолько уже ознакомились с задачами западных социально-демократических учений и настолько уже умеют трактовать различные вопросы и события из современной русской жизни, что не нуждаются ни в чьем ближайшем руководстве и пропагандируют между собой самостоятельно, имея для этого полный простор в своих мастерских и рабочих заведениях...
Более подробные сведения по указаниям предложения за № 1161 будут сообщены мной Департаменту полиции дополнительно.
Полковник Страхов
ЦГИАМ, ф. ДП, 3, 1892 г., д. 865, ч. 3, лл. 11-14.
№ 14. ИЗ СПИСКА ЛИЦ, СОСТОЯВШИХ ПОД СЕКРЕТНЫМ НАБЛЮДЕНИЕМ РОСТОВСКОЙ ПОЛИЦИИ ПО ПОЛИТИЧЕСКОЙ НЕБЛАГОНАДЕЖНОСТИ И ВРЕДНОМУ НАПРАВЛЕНИЮ
1893 г.
Центральная группа
Примечание. К вышеозначенному центральному кружку следует причислить ныне отбывающих тюремное заключение: Михаила Кдышенко, Якова Остроухова и Аарона Равделя, а равно и живущих вне г. Ростова-на-Дону, но имеющих с ним близкие сношения Александра Петрова, Ивана Вовка, Николая Мотовилова, Розалию Шапиро и Якова Бляхера. Все они известны Департаменту полиции... (Далее идет список второстепенных участников кружков Алабышева, Мотовилова, Болдырева и др. (на 7 листах))
Начальник Донского областного жандармского управления полковник Страхов
ЦГИАМ, ф. ДП, 3, д. 865, ч. 3, лл. 32-34.
№ 15. ТРЕБОВАНИЯ РАБОЧИХ РОСТОВСКИХ МАСТЕРСКИХ ВЛАДИКАВКАЗСКОЙ Ж. Д., ПРЕДЪЯВЛЕННЫЕ ВО ВРЕМЯ ЗАБАСТОВКИ В МАРТЕ 1894 Г. (Как рассказывает автор воспоминаний рабочий-очевидец Шишов, поводом к стачке явились издевательства мастера Дервоеда над рабочими. 26 марта рабочие мастерских, всего до 1 800 человек, прекратили работу)
1. Всякий удовлетворительно сдавший пробу мастеровой должен получать 1 руб. 20 коп., а чернорабочий - 90 кап. в день.
2. Чтобы все штрафы и прочие поборы шли на мастеровых обратно в виде фонда (вроде общей кассы), из которого расходовались бы деньги на книги для библиотек в мастерских и школу.
3. Гуманное отношение мастеров к мастеровым.
4. Платить за каждый больной день половину поденной платы, а если случились ранения, то день за день, т. е. платить за каждый больной день целую поденную плату.
5. Указать количество даровых билетов на проезд по железной дороге по своей и по чужим железным дорогам.
6. 9-часовой рабочий день перед каждым праздником.
7. Прогнать Дервоеда.
8. Уничтожить подписку при получении очков (Эта подписка означала вынужденный отказ рабочего от требования вознаграждения за повреждение глаз или работе без очков).
Из рассказа рабочего-очевидца. Журн. Былое, № 18, 1922, Петроград
№ 16-17. ТЕЛЕГРАММЫ ИЗ РОСТОВА-НА-ДОНУ В ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИЦИИ О ПРОДОЛЖАЮЩЕЙСЯ ЗАБАСТОВКЕ РАБОЧИХ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫХ МАСТЕРСКИХ
№ 16
1 апреля 1894 г.
Князь Хилков исполнил многие желания рабочих, но стачка продолжается; требования усложняются; рабочие ведут себя сдержанно; вожаки спрятаны толпой, дома не ночуют, почему арест их представляется затруднительным. Ввиду возможности обострения дела приняты предупредительные меры против скопления масс и сношений с городскими заводами.
Мои чины и прочие служащие участвуют в деле с 25 марта. О ходе событий донесу своевременно.
Полковник Страхов
ЦГИАМ, ф. ДП, II, 1894 г., д. 51, ч. 4, л. 14.
№ 17
2 апреля 1894 г.
Вчера в 3 часа пополудни чрез местную полицию было распространено между рабочими Ростовских мастерских распоряжение г-на министра путей сообщения, полученное от главного инспектора, предписывающее объявить рабочим требование начать работы в 24-часовой срок. Сегодня утром вышло на работу из 1 619 человек всего 187, а после обеда - 135 человек. Объявлено распоряжение неявившимся рабочим увольнение. Все спокойно (Стачка продолжалась 12 дней и была задушена в результате провокации полиции и подосланных ею рабочих под угрозой применения оружия).
Полковник Юкин
ЦГИАМ, ф. ДП, II, 1894 г., д. 51, ч. 4, л. 17.
№ 18. ИЗ СПРАВКИ ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ ОБ ИВАНЕ КОЗИНЕ
1903 г.
... В начале 1894 г. Козин был привлечен к расследованию по делу Алабышева и Машицких о распространении среди рабочих в Ростове-на-Дону социально-революционных идей.
По обыску у Козина было обнаружено много книг старых изданий по социальным вюпросам и в том числе несколько недозволенных к обращению сочинений (Флеровокого, Кошкарева), а равно и переписка с находившимся за границею его братом Романом, который просил его сообщать сведения о ходе рабочего движения. Расследованием было выяснено, что Козин принадлежал к кружкам Великого и Ветрова и являлся революционером, всегда готовым к активной деятельности, что и не замедлило выразиться в участии его как руководителя в забастовке рабочих, бывшей в мастерских Владикавказской ж. д.
Арестованный 2 апреля 1894 г. Козин содержался во время расследования в Новочеркасском тюремном замке. По постановлению особого совещания, утвержденному 19 августа 1894 г., Козин был выслан в Вологодскую губернию под гласный надзор полиции на 3 года. Каковой срок за силою высочайшего манифеста 14 мая 1896 г. был сокращен на 1/2 года. Подчиненный по окончании этой ссылки негласному надзору и прибывший в Ростов-на-Дону Козин в мае 1897 г. вновь был привлечен к формальному дознанию при Донском областном жандармском управлении по обвинению в хранении книги «Эрфуртская программа» (Программа Германской социал-демократической партии, принятая на съезде в Эрфурте в 1891 г) и сделанного им самим перевода ее на русский язык...
ЦГИАМ, ф. ДП, 3, 1897 г., д. 213, лл. 224-225.