Сост. Балмасов С.С. − М.: Посев, 2006. − 384 с.
Ключевые слова: восток России, 1918–1922 гг., Гражданская война, «красный» террор, ВЧК.
Книга, состоящая из трех глав, представляет собой сборник документов следственных органов белого правительства и советских карательных органов о «красном» терроре во время Гражданской войны в Прикамье, на Урале, в Сибири, в Забайкалье и на Дальнем Востоке.
Приведенные в книге данные представляют собой, по мнению автора, лишь верхушку огромного айсберга под названием «красный террор на востоке России», огромный пласт документов по данной теме в архивах ФСБ для большинства исследователей по-прежнему закрыт.
Правды о жертвах, в том числе и о напрасных жертвах со стороны нашей армии, нашего народа, по мнению автора, в точности не знает никого. Исследователи приводят разноречивые цифры, дают несовместимые оценки тем или иным событиям. Автор не согласен с распространенным тезисом, будто «красный» террор явился ответом на террор «белый» и не носил массового характера. Действительно, в конце 1917 г., пишет автор, масштабы «красного» террора действительно были еще невелики. Это было связано не с «миролюбием» большевиков, о котором говорил Ленин, а с тем, что их карательный аппарат только готовился к осуществлению массовых репрессий. Весной 1918 г.
организация ВЧК на местах и в центре шла быстрыми темпами: новая власть была крайне нетерпимой по отношению к инакомыслящим, и большевики нуждались в аппарате для их подавления. Насильственное отчуждение собственности тоже провоцировало столкновения. Репрессии против торгово-промышленного слоя и Церкви должны были не только сломить «капиталистов» и «мракобесов», но и перераспределить ресурсы. Это неизбежно стало даже не шагом, а прыжком к началу (полномасштабной) Гражданской войны. Тому же способствовал разгон Учредительного собрания (с. 15).
В целом же, по мнению автора, все шаги Ленина были направлены на эскалацию инициированного самими большевиками конфликта. Те очаги «Белой борьбы», которые возникли на Дону, в Оренбуржье и Сибири, начали быстро разрастаться.
«Красный» террор официально был объявлен 5 сентября 1918 г. «как ответ на убийства и покушения на убийства советских деятелей Володарского, Урицкого и Ленина». Однако на самом деле, по мнению автора, «красный» террор начался намного раньше. При этом лидеры коммунистов делали попытки законодательно закрепить такую практику − это снимало с них всякую ответственность за расстрелы, пытки и унижение человеческого достоинства. «Контрреволюционные» и вообще все политические дела находились тогда в ведении территориальных военных революционных трибуналов и ВЧК. Местные революционные трибуналы дополняли карательную систему. Не только «судьи», но также обвинение и защита представляли сторону, осуществлявшую «красный» террор, что полностью исключало непредвзятые приговоры.
В ходе Гражданской войны большевиками была создана сложная военизированная система: ВОХР, части особого назначения (ЧОН), внутренние войска, продотряды и продармии. Однако главным карательным органом всегда являлась ВЧК, все прочие формирования были лишь вспомогательными. ВЧК неуклонно количественно росла. Здесь работало немало бывших жандармов во главе со своим бывшим шефом Джунковским, который делился опытом с чекистами и благодаря которому, по признанию Дзержинского, они создали четко функционирующую осведомительную сеть.
О том, как действовал карательные органы советской власти, какой беспредел они творили, свидетельствует, по мнению автора, личное обращение одного из членов коллегии Наркомата юстиции РСФСР Козловского к Ленину (17 декабря 1918 г.). Даже по меркам этого «пламенного» коммуниста, считавшего «красный» террор против буржуазии лучшим средством предупреждения активности белого подполья, как минимум половина жертв были невиновны. Козловский
потребовал от имени Наркомата юстиции, чтобы Ленин заставил чекистов уважать хотя бы собственные законы.
Во многом благодаря Козловскому, в конце 1918 − начале 1919 г. проблема подконтрольности ВЧК Наркомату юстиции яростно обсуждалась в большевистской печати и на партийных собраниях. Н.В. Крыленко на Московской общегородской конференции РКП(б) 30 января 1919 г. высказался за ограничение прав чекистов и призвал «уничтожить принципы безгласности и бесконтрольности в работе ЧК». Дзержинский резко выступил против предложения Крыленко.
Его поддержали видные чекисты, советские работники и члены революционных трибуналов, включая Я.Х. Петерса, Г.С. Мороза и др. Что касается «красного» террора на востоке России, то он, пишет автор, также начался до того, как развернулись широкомасштабные операции в Сибири (конец мая − начало июня 1918 г.). Организация карательных органов большевиков в Сибири шла параллельно с захватом ими власти. Каждая неудача большевиков отзывалась ужесточением «красного» террора. Оставление какого-либо города красными войсками, восстание в той или иной губернии означало, что за ними немедленно последуют новые и более жестокие репрессивные меры. Официально были введены пытки.
С самого начала своей деятельности работники ЧК развернули своего рода «социалистическое соревнование»: кто больше замучает и убьет «буржуев», «контры» и вообще тех, кто подвернется под руку.
Например, 24 января 1919 г. Оргбюро ЦК партии постановило провести акции массового террора в отношении казачества. После этого уральский совет принял решение о поголовном уничтожении всех уральских казаков. Большевики постарались выполнить это решение максимально: в некоторых районах было уничтожено до 98% казачьего населения Урала (с. 231). Не менее впечатляет «красный» террор на берегах Тихого океана: в Николаевске-на-Амуре, где к началу 1920 г. жило 25 тыс. человек, после погрома, учиненного отрядами Лазо и Тряпицына, осталось не более 5 тыс. (с. 264).
Особое внимание со стороны ЧК уделялось крестьянам. В 1921 г. при подавлении нарастающих крестьянских восстаний «красный» террор того периода достиг наивысшей точки. Однако уже в 1922 г. число жертв стало меньше: убивать было уже почти некого − бунтари и «буржуи» расстреляны, белогвардейцы ушли за кордон. Однако и в период нэпа большевики не раз напоминали, что при необходимости снова применят «красный» террор используя любые предлоги. Например, в начале 1922 г. во время изъятия в Екатеринбурге церковных ценностей произошли столкновения местного населения с коммунистами. До сих пор точно неизвестно, сколько человек в феврале и марте было репрессировано трибуналами.
В.С. Коновалов.
