Изучение истории русской церкви на научной основе только еще начинается. Хотя дореволюционные историки церкви накопили большой фактический материал, они не смогли его научно проанализировать и интерпретировать42. Более того, даже приводимые ими факты не всегда были проверены, вследствие чего до сих пор не установлена численность крепостных крестьян духовенства, число монастырей, распределение крестьян между феодалами, размещение владений духовенства в XVII—XVIII вв.
Так например, различные итоги числа дворов крестьян духовенства без критики и изучения их приводятся в дореволюционных работах и у советских историков43. По мнению одного из известных исследователей монастырского хозяйства, вообще нельзя «дать точную цифру монастырей не только для более раннего времени, но и, скажем, для XVII в.»44. Структура землевладения (точнее, душевладения) духовенства показана только у архиереев и монастырей, имевших 100 и более дворов45. Размещение владений духовенства в интересующий нас период еще не стало предметом исследования. И хотя советские историки проделали уже немалую работу в области изучения истории крестьян духовенства и политики церкви, следует согласиться с выводом о том, что «нет почти ни одной крупной проблемы из истории монастырских крестьян, которую можно было бы считать до конца исследованной»46.
Изучая историю церкви, советская историческая наука руководствуется основополагающими указаниями В. И. Ленина о том, что церковные феодалы — это «крепостники в рясах», защищавшие феодальные привилегии от народного гнева и посягательства правительства47. Ленин дал характеристику духовенству в начале XX в.; тем более она верна для духовенства XVII в. Феодальное духовенство представляло собою мощную организацию, состоявшую из епархий, монастырей и церквей.
Епархии по своему значению делились на патриархию, митрополии, архиепископии и епископии. Как правило, политическое значение их основывалось на солидной экономической базе, складывавшейся из доходов, главное место среди которых занимали доходы от «домовых» вотчин, приписных монастырей и приходских церквей.
Любой монастырь, даже сравнительно крупный, мог быть по распоряжению царя приписан к епархии или к другому монастырю, и его земли включались в вотчины нового владельца.
Церкви делились: а) на соборы и соборные церкви и б) на приходские церкви. И та, и другая группа имели крепостных крестьян, причем у некоторых приходских церквей крестьян или бобылей было больше, чем у иных соборов. Но, как правило, соборы и соборные церкви имели их больше.
Количество епархий, их территория и размеры их вотчин на протяжении изучаемого периода менялись48. Изменялось и число монастырей, владевших крепостными дворами, а также и количество церквей. Но если число и состав епархий и приблизительное количество церквей в конце XVII в. можно считать установленными49, то в отношении монастырей сведения сильно расходятся, и даже приблизительное их количество пока не известно50. Лучше обстоит дело с числом дворов у них, но и тут есть расхождения. Не выяснено число дворов и их распределение у соборов и церквей.
Для выяснения численности, состава и размещения церковных феодальных организаций и распределения между ними крепостных крестьян была разработана следующая методика исследования.
По источникам была составлена картотека церковных феодалов второй половины XVII в.51 Сведения об архиереях, монастырях и церквах в источниках были тщательно сопоставлены и проверены по справочнику В. В. Зверинского. Это позволило идентифицировать епархии и монастыри, указанные в росписях и сказках, отделить монастыри, не имевшие крепостных в конце XVII в., уточнить число церковных феодалов и количество дворов у них. Для выяснения монастырей Сибири были использованы сводная «Ведомость сибирских городов» 1701 г., составленная по сметным спискам, и переписная книга 1719 г.52 Напомним, что состав владений к 1700 г. изменился по сравнению с 1678 г.: какая-то их часть была продана или обменена, какая-то — куплена или получена в форме вклада, какая-то — пожалована или приписана, какое-то число крестьян — переведено в другие уезды, и т. п. Количество дворов в этих случаях все равно показывалось по переписи 1678 г., но общий итог дворов, естественно, мог измениться весьма значительно (например, у Донского монастыря — с 20 до 1525).
Численность духовенства в XVII в. неизвестна. Но, учитывая рост численности населения, она не могла быть больше, чем в XVIII в.
Именным указом от 4 февраля 1737 г. Синоду было «повелено... собрать со всего государства о исповедавшихся и святых тайн сообщившихся и о не исповедавшихся во святую (737-го) году четыредесятницу правоверных обоего пола людех, как о престарелых, так и средовечных, даже до сущего младенца, по чинам имянные и перечневые ведомости, разобрав по губерниям и городам и зделав из них генеральный экстракт, подать ея императорскому величеству»53. Такой экстракт был сделан и подан в 1738 г., но оказался неполным, так как в него не вошли сведения по Саранскому, Путивльскому, Можайскому и части Пензенского уездам Синодальной области, Красноярскому, Кузнецкому, Туруханскому уездам Тобольской губ., по всей Иркутской, а также частично по неназванным уездам Тобольской и Астраханской губерний54.
Попытаемся, оперируя средними цифрами, восполнить неполноту экстракта. В табл. 9 приведены данные, показывающие соотношение церквей, прихожан, раскольников и церковников по данным 1738 г.
Таблица 9
Число прихожан, раскольников и церковников в среднем на одну церковь
(по данным 1738 г.) 
Используя эти цифры, можно определить среднее число людей на церковь и, располагая общим числом людей, установить примерное количество церквей.
В четырех уездах Синодальной области, по которым сведения не были представлены, по I ревизии было 140 434 чел., т. е. по средним данным 500 церквей и 3,5 тыс. церковников. В трех уездах Тобольской губ. было 24 370 чел., т. е. 48 церквей и 384 церковника. По Иркутской губ. принимаем те же средние цифры, что и по Тобольской губ. В ней было 27 453 чел., т. е. 55 церквей и 440 церковников.
Всего в семи уездах в Иркутской губ., как следует из данных табл. 9, могло быть около 600 церквей и 4 тыс. церковников.
Недостатком сведений по нескольким приходам Пензенского уезда и Астраханской епархии пренебрегаем ввиду явной малочисленности непоказанного в них духовенства.
В экстракте общее число церквей равно 16 901, численность церковников— 124 923. С нашими поправками общие итоги во второй четверти XVIII в. будут соответственно 17,5 церквей и 129 тыс. церковников.
Этот итог не включает монахов, численность которых не установлена. Известно, что по неполным данным в 1735 г. их насчитывалось (без Новгородской, Сибирской, Астраханской, Киевской, Черниговской и Переяславской епархий и некоторых монастырей) около 9 тыс. чел. Распределялись они следующим образом. В Синодальной обл. (патриархии) их было 2476 чел., в епархиях: Нижегородской — 853, Вологодской — 810, Ростовской— 606, Казанской — 600, Суздальской — 515, Холмогорской—510, Вятской — 424, Великоустюжской — 400, Рязанской — 339, Тверской — 267, Крутицкой — 262, Псковской — 232, Белгородской — 222, Воронежской — 212, Смоленской—137 и Коломенской — 94. Больше всего монахов было в Троице-Сергиевой лавре — 674 чел.55
Таким образом, в начале XVIII в. церковнослужителей с семьями, монахов и монахинь было не более 140 тыс. чел. Можно предположить, что примерно столько же (или несколько меньше) их было и в конце XVII в.
В Росписи 1653 г. названы 11 архиереев (вместе с патриархом), в Росписи 1678 г.— 12, в сказках— 14 архиереев. Все это неполные данные. Ни в росписях, ни в сказках не упомянуты Сибирская епархия (правда, у нее было немного дворов), а также, видимо, вовсе не имевшие дворов Астраханская, Киевская, Черниговская и Переяславская (на Украине) епархии (см. табл. 10).
При образовании новых епархий их архиереи обычно получали от правительства вотчины и приписные монастыри. Вотчины получили смоленский, белгородский, нижегородский, велико- устюжский и холмогорский архиереи, приписные монастыри с их владениями — воронежский и тамбовский архиереи. Впрочем, белгородский архиерей, захвативший более 700 черкасских дворов, добился еще приписки монастыря (65 дв.), а смоленский,— напротив, потерял часть владений, отобранных в дворцовую вотчину.
Таблица 10
Распределение крепостных дворов в митрополиях и епархиях (и число церквей) в 1653—1722 гг.
(Источники указаны в тексте. Прочерк означает отсутствие сведений.) 
Общее количество дворов у архиереев увеличилось с 1653 до 1700 г. с 17,3 тыс. до 29,9 тыс., т. е. на 12,6 тыс., из них 4,6 тыс. были пожалованы новым епархиям. Число дворов у прежних увеличилось на 8 тыс. (50%). Такое количество нельзя объяснить одним естественным приростом; несомненно, были пожалования. Но нельзя не учитывать, что часть пожалований составляла приписка монастырей, т. е. это было перераспределение крестьян между духовенством. Часть эта должна была быть весьма существенной: если основываться на данных Росписи 1678 г., считая упомянутые в ней монастыри самостоятельными, то, например, к патриарху после переписи 1678 г. было приписано 13 монастырей с 850 дворами. При этом любопытно, что взамен приписки монастырей соответствующая часть вотчины могла быть отобрана: известно, например, что два монастыря были приписаны к патриарху взамен отобранных владений в 80-х годах XVII в.56, поэтому было бы неосторожным всю приписку относить к увеличению владений. Хотя вопрос этот требует дальнейшего изучения, несомненно, что во второй половине XVII в. архиереи сосредоточили в своих руках значительно больше владений, чем у них было в середине столетия; доля их крепостных составляла примерно 20% всей численности крепостных у духовенства; самый крупный из них, патриарх, имел около 6% (9,5 тыс. дв.).
За 1678—1700 гг. владения патриарха увеличились на 2 тыс. дворов, главным образом вследствие приписки монастырей, а также путем пожалований и других способов приобретения. Действия патриарха по увеличению своего экономического могущества были успешными. Правда, Петр I упразднил патриаршество, но предвидеть этого церковники, конечно, не могли.
В отношении монастырей следовало прежде всего выяснить, сколько их было вообще и сколько из них имело крепостных, а также установить распределение последних между владельцами.
Эта задача затруднялась, во-первых, тем, что некоторые монастыри превращались в приходские церкви или вообще закрывались, но какое-то время имели крепостные дворы. Такие монастыри могли быть занесены в переписные книги и могли попасть в росписи. Например, Покровский монастырь (Антоньева пустынь) в Переяславском уезде, значащийся во всех росписях и сказках, был закрыт сразу после 1700 г.57 Рябинин монастырь в Пошехонском уезде к 1700 г. стал церковью, имевшей 6 дв., но, по данным Зверинского, как монастырь был закрыт в 1764 г.
Во-вторых, в XVII в. возникли новые монастыри, ставшие крупными феодалами к концу столетия. Например, Крестный монастырь в Каргопольском уезде, основанный во второй половине XVII в., имел 900 дв.
Поэтому число монастырей должно фиксироваться на какую-нибудь дату (или даты) и сопровождаться оговоркой о том, что число это неполное. Правда, невыявленные нами монастыри не могли иметь сколько-нибудь значительного количества крепостных, и мы поэтому можем ими пренебречь: неполнота числа монастырей не отразится существенно на выводах об удельном весе монастырского дворовладения и экономической мощи монастырей.
В-третьих, на число монастырей в источниках влияет факт приписки многих из них к епархиям и другим монастырям, потому что приписные монастыри иногда не выделяются. Поскольку состояние приписки монастыря могло возникнуть и прекратиться, их необходимо учитывать как самостоятельные, но принимать во внимание факт приписки при подсчете итогов дворов и выяснении их распределения.
Хотя ни одна роспись (и сказки) не свободна от искажения названий и пропусков монастырей, все же анализ росписей и сказок в отношении состава монастырей дал возможность идентифицировать почти все монастыри, за исключением нескольких случаев, требующих специальных изысканий. Составленные нами списки монастырей на конец XVII в. включают более 600 монастырей и пустынь, имевших крепостных в конце XVII — начале XVIII в.58 Кроме них было примерно столько же монастырей и пустынь, не имевших крепостных.
Таблица 11
Распределение крепостных дворов у монастырей Европейской России в 1653 и 1700 гг. 
Всего в Европейской России по нашему (возможно, неполному) подсчету в 1653 г. было 494 самостоятельных монастыря, в 1700 г. — 426 самостоятельных и 174 приписных монастыря, имевших крепостных59. В их вотчинах находилась основная масса крепостных духовенства (см. табл. 11).
Количество монастырей на две даты (1653 и 1700 гг.), как видно из табл. 11, к концу века уменьшилось, при этом между ними произошло перераспределение крестьян: число крупнейших монастырей, имевших свыше 1250 дв., увеличилось с 16 до 22, а число крепостных дворой у них возросло на 45%. В то же время количество монастырей, имевших от 1 до 125 дворов, уменьшилось с 382 до 286, а число дворов у них тоже снизилось (на 25%). Убыль самостоятельных монастырей к концу века при концентрации крестьян во владениях крупнейших монастырей означала расширение латифундий церковных иерархов и крупнейших монастырей.
Рассмотрим структуру монастырского душевладения в первой половине XVIII в. (см табл. 12).60
Таблица 12
Распределение крепостных душ у монастырей Европейской России в 1700 и 1744 гг. 
Как видно из табл. 12, число мелких и средних монастырей, имевших до 100 душ, уменьшилось, и численность крестьян у них тоже уменьшилась (хотя количество всех вообще монастырей возросло),— процесс концентрации крестьян в крупных владениях продолжался. В соответствии с этим увеличилось количество крупных и крупнейших монастырей. При этом число монастырей, имевших 101—500 душ, увеличилось сравнительно мало, а число душ у них практически не изменилось. Количество же более крупных и крупнейших монастырей возросло значительно, и число душ у них тоже увеличилось. Возможно, отчасти, это объясняется тем, что, кроме появления новых монастырей, приобрели самостоятельность некоторые ранее приписные монастыри.
Число душ в 1700 г., возможно, следует считать несколько завышенным, но это не влияет на тот несомненный факт, что число монастырских крестьян в первой половине XVIII в. увеличилось не очень значительно.
Сведения о соборах и церквах в росписях отрывочны. Так, в росписи 1646 г. упоминается лишь один собор — Троицкий, во Пскове. В Росписи 1678 г. — всего несколько владельцев. В сказках представлены почти все соборы и соборные церкви, и незначительное число приходских церквей. Наиболее полные данные о числе церквей, имевших крепостных, и принадлежавших им дворов содержатся в кн. 5095.
О количестве соборов и церквей и их размещении в источниках имеются сведения двоякого рода: а) о соборах и церквах с указанием местонахождения и числа принадлежавших им дворов и б) о количестве церквей в епархиях в 1679, 1702 и 1722 гг.
Сведения о соборах и церквах можно считать относительно полными, так как они взяты из сказок и кн. 5095. Данные о количестве церквей на 1679 и 1702 гг. включают только церкви, которые платили особые сборы, поэтому охватывают не все церкви61. Однако они до некоторой степени корректируются сведениями на 1722 г., собранными Синодом62. Насколько полны последние — сказать трудно, потому что они близки к цифрам XVII в. Можно полагать, что сведения 1679 и 1722 гг. охватывают подавляющее большинство церквей, хотя какая-то их часть наверняка осталась неучтенной.
В последней четверти XVII в. количество церквей, облагавшихся сборами, считая с Киевской, Черниговской и Переяславской епархиями, составляло около 13 тыс. В 1722 г., как мы видели выше, их было 17 тыс.
Всего у соборов, соборных церквей и приходских церквей мы насчитали в 70 уездах 5,8 тыс. дв.
На первом месте среди владельцев стоял московский Архангельский собор — семейная церковь царя. Собор имел 1237 дв., в том числе 824 дв. за самим собором и 413 дв. за протопопом и другими церковнослужителями. На втором месте — московский Благовещенский собор (638 дв.), на третьем — московский Успенский собор (269 дв.). Всего у трех московских соборов было 2144 дв., или 37% всех церковных дворов.
Из провинциальных соборов имели: суздальская соборная церковь—162 двора, курская — 88, ярославская — 78, муромская— 75, две владимирских —72 и 3, рязанская — 50, брянская— 47, три великоустюжских — 27, 10 и 2, коломенская — 31, сольвычегодская — 23, белевская — 22, кашинская — 20, две торопецких — 12 и 7, устюженская — 16, чебоксарская — 15, новоторжская — 13, трубчевская — 13, лихвинская — 10, арзамасская — 9, московский собор Николая Гостунского — 7, великолукская— 4, ржевская — 3, яренская — 1 двор. Итого 820 дворов.
Всего три столичных и 26 провинциальных соборов имели 3 тыс. дв., или 50% всех церковных дворов, из которых больше двух третей принадлежало трем столичным соборам.
У нас нет прямых данных о числе церквей, владевших крепостными крестьянами, но приблизительно это можно установить.
Сохранилась «выметка» (т. е. подсчет) числа владельцев из духовенства, имевших 49 дв. и меньше63. Таковых оказалось 427, у них было 4697 дв. В 1700 г. было 120 самостоятельных монастырей, имевших по 49 дв. и меньше — всего 2320 дв. В общий итог 4697 дв., вероятно, вошли дворы соборов, имевших меньше 49 дв. Таких соборов было 20, у них было 295 дв. Значит, приходских церквей было 287, и у них имелось 2082 дв.
По нашим данным, у всех соборов и церквей было не менее 5800 дв., в том числе у соборов 2964 дв. Следовательно, у приходских церквей было 2836 дв., а не 2082 дв., как указано в вы метке64.
Если у 287 церквей было 2082 дв., то в среднем на одну церковь приходилось 7,3 дв., следовательно, всех соборов и церквей, имевших крепостные дворы, было около 400, или около 25% общего количества церквей в России.
Изменения структуры духовенства в 1653—1744 гг. характеризуются данными, приведенными в табл. 13.
При всей условности и приблизительности цифр (табл. 13), они отчетливо выявляют тенденции: во второй половине XVII в. патриарх и архиереи (а также крупные монастыри, как мы видели выше) увеличивают свои владения, в первой половине XVIII в. число душ у них уменьшается. Обеспеченность монастырей крестьянами растет все время, но в первой половине
Таблица 13
Распределение крепостных душ между архиереями и монастырями в 1653—1744 гг. 
* Число душ на 1653 и 1700 гг. вычислено из расчета 3,5 души на двор и 25% утайки.
Данные на 1744 г. — по В. Милютину.
** Вместе с церковными крестьянами (5,8 тыс. дв.).
*** Вместе с церковными крестьянами (численность их неизвестна).
XVIII в. медленнее, чем во второй половине XVII в. Однако структура в целом практически не изменилась.
Если взять динамику численности населения во владениях духовенства, то указанные тенденции проступают еще ярче. В этом нельзя не видеть результат определенной направленности политики правительства, преследовавшего цель сокращения владений духовенства и подрыва его экономического (а вследствие этого и политического) значения.
42Обзор историографии см.: Булыгин И. А. О монастырских крестьянах России в XVIII в.— «Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1968 г.». Л., 1972, с. 109—115; он же. Церковная реформа Петра I.— «Вопросы истории», 1974, № 5, с. 79—93; см. также: Церковь в истории России (IX в.— 1917 г.). М., 1967; Устюгов Н. В., Чаев Н. С. Русская церковь в XVII в.— В кн.: Русское государство в XVII в. М., 1961, и др.
43Обзор см.: Булыгин И. А. О монастырских крестьянах России в XVIII в., с. 113.
44Савич А. А. Главнейшие моменты монастырской колонизации русского севера XIV—XVII вв.— В кн.: Сборник Общества исторических, философских и социальных наук при Пермском университете, вып. III. 1929, с. 53.
45Сивков К. В. Указ. соч. Анализ данных о владениях духовенства на 1653 и 1696 гг. позволил Сивкову сделать правильные выводы об экономическом могуществе церкви.
46Булыгин И. А. О монастырских крестьянах России XVIII в., с. 115 (под монастырскими крестьянами автор подразумевает всех крестьян духовенства).
47См. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 17, с. 431.
48Покровский И. М. Русские епархии в XVI—XIX вв., их открытие, состав и пределы, т. I. Казань, 1897; Николаевский П. Патриаршая область и русские епархии в XVII в.— «Христианское чтение», 1888, № 1-2, с. 150—189; Горчаков М. И. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и св. Синода (988—1738 гг.). СПб., 1871 и др.
49Дмитриев С. С. Православная церковь и государство в предреформенной России.— «История СССР», 1966, № 4, с. 44.
50По разным источникам определялось в 386, 439, 476, 252 монастыря (см.: Новосельский А. А. Роспись крестьянских дворов..., с. 89—90).
51В составлении картотеки приняла участие 'Г. И. Райская. Выражаю благодарность В. С. Тольцу за предоставление сведений об уфимских монастырях.
52См. также: Шорохов Л. П. Возникновение монастырских вотчин в Восточной Сибири.— В кн.: Русское население Приморья и Сибири (период феодализма). М., 1973, и др.
53ЦГАДА, ф. 248, кн. 1085, л. 524 (далее — Экстракт).
54Там же, лл. 525 об,— 530.
55Горчаков М. И. Монастырский приказ (1649—1725). СПб., 1868, Приложение, с. 43—44.
56Сахаров А. Н. Русская деревня XVII в. По материалам патриаршего хозяйства. М. 1966, с. 34.
57ЦГАДА, ф. 235, on. 1, кн. 119, л. 836.
58Списки монастырей и карту, показывающую их размещение, см. в нашей статье «Церковные организации и их крепостные крестьяне во второй половине XVII в.» (Историческая география России. XII—начало XX в. М„ 1975, с. 70—96). На карте-врезке размещения сибирских монастырей допущена неточность: второй из верхотурских монастырей незанумерован, вследствие чего нумерация сибирских монастырей оказалась сдвинутой на один номер (№ 2 следует считать № 3-им, и т. д.).
59Итоги дворов 22 монастырей отсутствуют в росписях 1697—1700 гг.
60Данные на 1744 г. подсчитаны по кн.: Милютин В. О недвижимых имуществах духовенства в России. М., 1860, с. 141—151. Там же сведения о числе дворов за Синодом и архиереями (с. 132—133). Число душ на 1700 г. вычислено нами из расчета 3,5 души на двор (по владениям духовенства в 93 уездах Европейской России). Округлять до 4 душ на двор было бы неправильно из-за относительно небольшой численности крестьян духовенства по сравнению с численностью помещичьих крестьян. Величина утайки принята в 25%.