Выше мы рассмотрели неточности и ошибки, возникавшие при проведении переписи и подведении ее итогов, которые зафиксированы в переписных книгах и сводных источниках. Мы пришли к выводу о том, что при изучении населения уездов в целом и более крупных районов правомерно использовать итоги писцов. Это был первый этап проверки.
Известно, что поуездные итоги не охватывают всего населения уезда. Следовательно, необходимо собрать итоги по отдельным сословным группам из разных источников.
Поскольку крестьяне и посадские люди составляли подавляющее большинство населения страны, естественно, что большинство дошедших до нас сводных источников содержит итоги именно их численности. Поэтому необходимо, во-первых, обосновать выбор поуездных итогов численности этих основных групп населения71, во-вторых, доказать, что переписные книги, чьи итоги мы выбрали, охватывают всю территорию уезда, или в противном случае, найти недостающие данные; в-третьих, найти способ для сопоставления итогов переписи 1678 г., дающих только количество дворов, с численностью населения по I ревизии, т. е. установить коэффициенты для перевода итогов дворов в итоги людей для разных уездов и районов (для чего необходимо выяснить среднюю населенность дворов).
Когда расхождения подсчетов значительны, дело ясно — где-то ошибка или неполнота подсчета, но если разница невелика, встает вопрос о выборе итога. Конечно, ожидать точности от обработки статистических данных писцами было бы наивно. Сложность сословной структуры общества, нечеткость сословных групп, наконец, различные цели подсчетов по переписным книгам — все это неблагоприятно отражалось на результатах подсчетов, не говоря уже об ошибках писцов.
Поскольку цифры переписных книг все равно неточны из-за утайки населения и ошибок писцов, относительно небольшие расхождения в крупных поуездных итогах не могут иметь особого значения для решения нашей задачи. Однако долг исследователя — попытаться уменьшить возможные неточности до минимума. В определении последнего приходится вступить на зыбкую почву гипотез, однако, думается, за ориентир можно принять выясненные размеры ошибок писцов при подсчете по уездных итогов. Они колебались в пределах 10%. На наш взгляд, при операциях с большими числами такой процент не искажает действительности и тенденций развития, и его можно? принять. Практически это значит, что если разница в разновременных подсчетах по одной и той же переписной книге одного и того же контингента населения не превышает 10% итога (или превышает ненамного —дадим допуск еще в несколько процентов), то это доказывает приемлемость выбранного подсчета — любого, ибо при округлении такая разница должна либо исчезнуть, либо стать уже совсем незначительной.
В Приложениях 1—3 помещены поуездные итоги различных сводных источников, сгруппированные по охваченной ими территории (центр, запад, Поволжье). В Приложении 4 анализируются причины наиболее существенных расхождений в итогах.
Сопоставление поуездных подсчетов по большинству уездов показывает близость итогов. Имеющиеся случаи расхождений почти всегда поддаются объяснению. Важно отметить, что итоги переписных книг, как правило, меньше общих итогов подсчетов, поскольку подсчеты охватывают и неподатное население. Это еще один довод за целесообразность при исчислении населения крупных районов и численности крупных сословных или социальных групп использовать в первую очередь сводные источники, дополняя и корректируя их другими источниками и переписными книгами.
Рассмотренные в Приложении 4 данные вполне подтверждают мнение Ю. В. Готье об отсутствии у итогов переписных книг «абсолютной достоверности». Однако это, как отметил тот же исследователь, не лишает их научного значения как итогов минимума населения, зарегистрированного переписью. Арифметические ошибки писцов в крупных итогах не являются препятствием для использования последних. При изучении населения больших районов допустимо и целесообразно использовать сводные источники, которые не только вскрывают неполноту итогов сохранившихся переписных книг по отдельным уездам, но и восполняют пробелы, причиненные утратой переписных книг по ряду уездов.
Проверка итогов, приведенных в сводных источниках, методом их сопоставления и анализа не выходит, образно говоря, за пределы переписной книги. Даже наиболее ранний сводный источник мог быть составлен уже после утраты одной из переписных книг какого-либо уезда, или отразить итог переписи только части уезда. В этом случае такая утрата и неполнота остаются для нас скрытыми.
Определенную помощь в этом плане (которую не следует переоценивать) может оказать картографирование переписных книг и сравнение охваченных ими территорий с территориями уездов на картах первой половины XVIII в.72
Картографировать переписную книгу XVII в. не так-то просто. Сложность заключается в том, что многие селения изменили название, слились или исчезли, и поэтому либо вообще не поддаются локализации, либо ее можно осуществить с большим трудом и лишь приблизительно. Методика локализации селений, разработанная М. В. Битовым, рекомендует сравнение хронологически последовательных списков селений и крупномасштабных карт73.
Установлено, что значительное число селений XVII в. просуществовало вплоть до начала XX в. Это позволило Е. Н. Щепкиной составить карту Тульского уезда, локализуя селения из писцовых и переписных книг прямо на крупномасштабной карте середины XIX в., минуя списки селений и карты XVIII в. Правда, границы уезда показаны ею приблизительно и, добавим от себя, фактически необоснованны, потому что селения, не найденные на карте XIX в., могли придать уезду иную конфигурацию.
Для нашей задачи — проверки полноты охвата территории в переписных книгах — больше подходит методика М. В. Витова, чем упрощенный прием Е. Н. Щепкиной. Однако и методика Витова, которая позволяет более надежно и полно определить на карте территорию, охваченную данной переписной книгой, не показывает, вся ли это территория уезда или часть его не вошла в данную книгу. А если еще принять во внимание, что применение этой методики во многих случаях невозможно из-за отсутствия списков селений конца XVII —начала XVIII в. и карт XVIII в. и чрезвычайно трудоемко, то станет ясно, что в качестве метода проверки, имеющего вспомогательное значение, она непригодна.
Поэтому пришлось разработать иную методику.
Списки селений составлялись по переписным книгам 1678 г., а в случае их отсутствия — по переписным книгам 1646 г., по переписным книгам других годов второй половины XVII в. и даже иногда по ландратским книгам 1716—1717 гг. и переписным книгам 1719—1722 гг. Были использованы также окладные книги Разрядного приказа и другие источники, содержащие списки селений.
Селения разыскивались в опубликованных списках селений на 1859 г. и на карте-десятиверстке 1871 г. Оказалось, что много селений расположено в непосредственной близости друг от друга и на десятиверстке часть из них просто не показана, так как рядом расположенные селения сливались. Сплошное картографирование всех уездов и нанесение границ уездов, показанных на картах первой половины XVIII в.74, выявило отдельные «белые пятна». Большинство их оказалось дворцовыми владениями.
Избранный метод предварительно был проверен выборочным путем. Были взяты Серпуховский и Вологодский уезды и Чарондская округа. Выбор Серпуховского уезда преследовал также цель выяснить, совпадает ли его территория с границами, проведенными Ю. В. Готье.
Сличение списков селений, составленных по переписным книгам Серпуховского и Оболенского уездов 1678 г., со списками населенных мест по сведениям 1859 г.75, показало, что подавляющее большинство селений XVII в. существовало и в середине XIX в. и может быть найдено на карте. Из 221 селения на карту нанесено 191; не значатся в списках 1859 г. 30 селений (из них две подмонастырских пригородных слободки и погост), что составляет соответственно 86 и 14%.
Большинство селений сохранило свои названия, но некоторые названия изменились. Так, в Оболенском уезде дер. Супорова стала называться Сапыревой, село Хростом — Хрустали, дер. Тинина — Тиньковой, дер. Суворово — Сугоровой, дер. Почередино — Подчеревиной и т. д.76
Очертания Серпуховского уезда, обрисованные нанесенными на карту селениями, совпали с границами, указанными Ю. В. Готье, и границами на карте первой половины XVIII в.
По Вологодскому уезду сохранилось 6 переписных книг 1678 г., в том числе одна по городу и 5 по уезду. Книги не имеют общего итога, некоторые дефектны; словом, уверенности в том, что переписные книги уезда сохранились все, не было. Составленный список содержит свыше 5 тыс. селений77. Точнее количество их определить затруднительно, так как.многие селения были раздроблены между разными владельцами, и в то же время имелись, несомненно, одноименные селения и селения с несколькими названиями. При сопоставлении со списком населенных мест 1859 г. оказалось, что легко поддаются отождествлению 2,8 тыс. названий. На десятиверстке, однако, показано только 1,7 тыс. деревень. Составленная карта была сопоставлена с картой Вологодского уезда середины XVIII в. Оказалось, что очертания уезда, полученные нанесением населенных пунктов XVII в. на десятиверстку, в генерализованном виде, т.е. в уменьшенном масштабе, полностью соответствуют границе уезда в XVIII в. Тем самым можно было считать доказанным, что сохранившиеся переписные книги охватывают всю территорию уезда.
Это обстоятельство не означает, что до нас дошли все переписные книги Вологодского уезда. Могла быть еще одна или даже несколько книг. Чтобы проверить, так ли это, следовало выявить территории соседних уездов. После того, как это было сделано и оказалось, что они не вклиниваются в территорию Вологодского уезда и соответствуют своим границам в XVIII в., вывод мог быть только один: если и была еще книга (или книги) по Вологодскому уезду, она должна была включать селения на территории, уже очерченной сохранившимися книгами и границами XVIII в. Поскольку подсчет дворов по переписным книгам в основном совпадает с итогами в сводных источниках, можно считать доказанным, что если и были не дошедшие до нас переписные книги Вологодского уезда, то они включали небольшое число населения на территории, уже охваченной другими переписными книгами78. А это не имеет существенного значения ни для установления численности населения, ни для выяснения его размещения.
В отношении Чарондской округи методика была несколько изменена: учитывая многочисленность северных деревень, их малодворность и особенности размещения (по рекам), мы взяли список не селений, а волостей. Список был сопоставлен с переписной книгой 1646 г. Затем центры волостей были найдены на карте, составленной в 1751 г.79
Принимая во внимание последующую генерализацию и уменьшение масштаба карты, можно считать, что предлагаемая методика вполне приемлема для выполнения поставленной задачи. I
Может возникнуть вопрос о надежности локализации селений при переходе от переписной книги XVII в. сразу к спискам 1859 г. и карте 1871 г. Опасность неправильного отождествления велика там, где селения редки (тут значительную помощь оказывают карты XVIII в.), там же, где они расположены кучно, совпадение названий соседних селений свидетельствует об их тождественности.
Список селений, составленный по переписным книгам и по другим источникам XVII в., часто может быть неполным. С другой стороны, некоторые селения могут быть в нем записаны дважды: как поместье и как вотчина, под разными наименованиями и т. п. В случаях затруднения локализации селений на десятиверстке, они разыскиваются на картах первой половины XVIII в. Границы, проведенные геодезистами, либо показывают старую пограничную межу, либо разграничивают ранее неразграниченные территории смежных уездов. Неточности, неизбежно возникающие при нашей методике, частично устраняются при генерализации, т. е. при уменьшении масштаба карты, но частично остаются, обусловленные, главным образом, изменениями территории уездов вследствие возникновения новых селений. Поэтому показанные на нашей карте границы первой половины XVIII в. только условно могут быть приняты как «границы» XVII в.
Картографирование переписных книг вполне оправдывает себя как дополнительный метод проверки, подтверждая полноту охвата территории или выявляя «пустые» части уезда (ставя тем самым вопрос о причинах этой «пустоты»).
До сих пор речь шла об итогах переписи вообще. Но так как во многих сводных источниках главное внимание уделяется дворам как объектам податного обложения, при анализе итогов переписи неизбежно встает вопрос о полноте регистрации дворов и людей (в плане их утайки), т. е. об их соотношении. Вопроса о полноте регистрации людей коснемся ниже. Сначала рассмотрим вопросы о полноте регистрации дворов и о том, как определять численность населения в тех случаях, когда в итогах переписи приводится только количество дворов.
Указанные вопросы далеко не так просты, как может показаться на первый взгляд. Прежде всего, неясно само понятие «двор». Затем, сравнивая соотношение дворов и людей по переписи 1678 г., мы видим резкую разницу в средней населенности двора.
Известно, что городской двор характеризовался определенными размерами отведенной под него земли, о размерах же крестьянского двора официальных данных нет80. Значение имел, видимо, не размер двора, а экономический эффект хозяйства. Единицей подворного обложения был «нормальный» двор, от-сюда— попытки скрыть часть дворов, записав их частями «нормального» двора, т. е. уменьшив их хозяйственную мощь.
Но «нормальный» двор до введения подворного обложения, когда подати налагались по величине и экономической эффективности земельных участков, должен был, естественно, иметь «нормальную» семью, т. е. «нормальное» число работников. Какова же была средняя численность «нормальной» семьи? При застойности феодального хозяйства она должна была оставаться неизменной или очень незначительно изменяться в период его господства, т. е. в XVI — первой половине XIX в. Однако в литературе мы находим довольно большую амплитуду колебаний средней населенности двора в этот период.
Поэтому выяснение состава и средней численности крестьянской семьи и двора в XVI—XVII вв. имеет важное значение для изучения не только истории населения, но и для социально-экономической истории в целом. Хотя отдельные исследователи касались этой темы и собрали много частных данных, они еще не обобщены.81
Для того, чтобы раскрыть тенденцию в изменении средней населенности дворов и решить вопрос, могут ли итоги количества дворов характеризовать численность населения в изучаемый период, необходимо исследовать данные за большой период (см. табл. 1).
Как видно из табл. 1, в XVI и начале XVII в. на двор приходилось около 3 чел., со второй половины XVII и до середины XIX в. средняя населенность дворов значительно увеличилась, а затем снова снизилась до 3 чел.82 Нам представляется, что причины повышения средней населенности во второй половине XVII — первой половине XVIII в. и во второй половине XVIII — первой половине XIX в. различны.
На первом этапе причина заключалась в стремлении уменьшить число дворов, чтобы понизить сумму подворного обложения. Этот мотив присутствовал уже при переписи 1646 г. Утайка дворов в изучаемый период (1678—1719 гг.) увеличивалась и к концу его достигла, видимо, максимума.83
1* Здесь и далее во всех расчетах, где не будет сделано оговорки, указывается численность людей мужского пола.
2* Аграрная история Северо-запада России XVI века. Новгородские пятины. Л., 1974, с. 291 (здесь же см. на 1582—1585 гг.).
3* Данные взяты из итогов переписных книг по уездам (иногда — по "станам и волостям, если нет поуездных итогов), поэтому номера листов опускаем: ЦГАДА, ф. 1209, кн. 4, 194, 372, 440, 457, 493, 526, 980, 6468, 7043, 8300, 9809, 11330, 12285, 12467, 12517, 15049, 15052, 15395, 15531, 15646, 15829; Готье Ю. В. Указ. соч., с. 163; Медведев Д. О. Землевладение и сельское хозяйство в Арзамасском уезде в XVII в. Автореф. канд. дисс. М., 1949. с. 6.
4* Водарский Я. Е. |Численность населения и количество поместно-вотчинных земель в XVII в. (по писцовым и переписным книгам). — «Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1964 год». Кишинев, 1966, с. 223.
5* Клочков М. В. Население России при Петре Великом по переписям того времени, т. I. СПб., 1911, с, 70 (включая дворы посадских людей и однодворцев). Включение дворов этих категорий населения несколько понижает общую среднюю населенность, выведенную только по крестьянским дворам.
6* ЦГАДА. ф. 248, кн. 1085, лл. 525—525 (дворы всех сословий).
7* Семевский В. И. Пожалования населенных имений в царствование Екатерины II. СПб., 1906, с. 14; Разгон А. М. Промышленные и торговые слободы и села Владимирской губернии во 2-ой половине XVIII в. — «Исторические записки», 1950, т. 32. с. 134; Бояршинова 3. Д. Крестьянская семья Западной Сибири феодального периода,— В кн.: Вопросы истории Сибири, вып. 3, Томск, 1963, с. 15; Перковский А. Л. О людности украинского двора и величине семьи во второй половине XVIII столетия (по материалам Румянцевской описи и церковной статистики). — В кн.: Первый Всесоюзный семинар по исторической демографии. Тезисы. Таллин, 1974, с. 50—55; Миненко Н. А. Население крестьянского двора в Западной Сибири XVIII в. — В кн.: Тезисы докладов и сообщений XV сессии межреспубликанского Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М., 1974, с. 129 и др.»
8* Благовещенский Н. А. Сводный статистический сборник хозяйственных сведений по земским переписям, т. I (Крестьянское хозяйство). М., 1893, с. 126—127; Статистический сборник Новгородского губернского земства за 1887—1888 гг. Новгород, 1889, с. 210-212.
9* Благовещенский Н. А. Указ. соч., т. I, с. 126—127, 207—248; Статистический сборник Новгородского губернского земства за 1887—1888 гг., с. 210—212; Материалы по статистике Вятской губернии, ч. 1 (Подворные описи), т. XII. Вятка, 1898, с. 198—201; Материалы по статистико-экономическому описанию Олонецкого края. СПб., 1910, Таблицы, с. 12; Московская губерния по местному обследованию 1898—1900 гг., т. I, вып. III. М., 1904, с. 470-471.
Тут вступила в действие другая причина. Именно середина XVIII в. характеризуется стремлением помещиков развивать собственное хозяйство. Наличие больших неразделенных семей было им выгодно, так как неразделенные семьи крестьян обеспечивали более высокие поборы с тягла. Именно поэтому большие семьи сохраняются до отмены крепостного права (на Севере и в Сибири действовали другие причины, однако, тоже связанные с экономическим эффектом). После отмены крепостного права капитализм увеличивает подвижность населения, помещики лишаются возможности регулировать состав семей крестьян, — и большие семьи распадаются (особенно быстро — в экономически развивающихся районах).
Отсюда следует вывод о том, что итоги дворов в изучаемый период ненадежны и не могут характеризовать численность населения. Последняя должна определяться с учетом средней населенности дворов.
Здесь возможны два метода. Во-первых, мы можем использовать общую среднюю населенность, выведенную по большому (несколько сот тысяч) числу дворов и округленную до 4 чел. (вместо 3,68). Этим отчасти будут компенсированы утайка и недоучет населения и ошибки писцов. Таким приемом мы будем пользоваться при расчете общей численности крепостного и черносошного крестьянства как отдельных групп населения. Второй метод заключается в выяснении средней населенности по уездам, т. е. в учете локальных особенностей. Поуездная средняя более точно поможет выяснить численность отдельных групп населения, у которых указано только количество дворов.
Таким образом, при крупных итогах мы будем использовать округленную среднюю (речь идет о величине средней населенности крестьянских дворов, включая дворы бобылей и задворных и деловых людей).
71Численность феодалов и отдельных групп государственных крестьян будет рассмотрена ниже, в главах II и III.
72В гл. IV будет показано, что территория уездов, кроме южных и восточных, в 1678—1719 гг. не менялась, пока же мы только отметим это обстоятельство.
73Витов М. В. Указ. соч., с. 33—40.
74Точнее, составленных до административной реформы 1775 г.
75Списки населенных мест Российской империи, т. XV (Калужская губ.). СПб., 1863; т. XXIV (Московская губ.). СПб., 1862.
76Возможно, что писцы допускали неточности в названиях селений. Список селений см. в приложении к статье: Водарский Я. Е. Опыт составления исторических карт землевладения Серпуховского и Оболенского уездов по переписи 1678 г.— В кн.: Славяне и Русь. М., 1968, с. 280.
77Список селений см. в работе: Водарский Я. Е. Вологодский уезд в XVII в. (к истории сельских поселений).— В кн.: Аграрная история Европейского Севера СССР. Вологда, 1970, с. 203—366.
78Например, была еще не дошедшая до нас переписная книга нескольких дворцовых сел под Вологдой (Водарский Я. Е. Население дворцовых владений в России в последней четверти XVII в.— В кн.: Вопросы географии. Сб. 83 (Историческая география России). М., 1970, с. 119).
79ЛОИИ, кол. 2, д. 21; ОР ГИБ, д. 610, № 9.
80Загоскин Н. О праве владения городскими дворами в Московском государстве. Казань, 1877, с. 2; Лаппo-Данилевский А. С. Указ. соч., с. 245. В 1642 г. дворяне просили разрешения платить некоторые подати «по-воротно», т. е. по числу дворов.
81Это хорошо показано, например, в книге В. А. Александрова (Александров В. А. Русское население Сибири XVII — начала XVIII в. М., 1964, с. 119). О численном составе дворов и семей в различных районах страны писали М. М. Богословский, И. В. Власова (Поморье), Е. Н. Бакланова, И. А. Булыгин (Вологодский уезд), П. П. Смирнов (Орловский уезд), В. Сергеевич, В. Ф. Загорский, А. М. Андрияшев, А. М. Гневушев, И. JI, Перельман, М. В. Витов (Новгородская земля), В. А. Александров, 3. Я. Бояршинова (Сибирь) и др. В последнее время этому вопросу уделено внимание в капитальном труде «Аграрная история Северо-запада России. Вторая половина XV — начало XVI в.» (Л., 1971, с. 17—20) и в докладе В. Д. Назарова и 10. А. Тихонова «Крестьянский и бобыльский двор в светских владениях первой половины XVII в. (его семейный и численный состав, феодальное тягло)» (Тезисы докладов и сообщений XIV сессии межреспубликанского симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М., 1972, с. 73—77).
82Подробнее см.: Водарский Я. Е. К вопросу о средней численности крестьянской семьи и населенности двора в России в XVI-XVII вв. - В кн.: Вопросы истории хозяйства и населения России XVII в. Очерки по исторической географии XVII в. М., 1974, с. 117—130.
83Следует помнить, однако, что «укрупнение» дворов могло в этот период быть только на бумаге, т. е. показываться ложно с целью уменьшить величину обложения.
