Stuka = Sturzkampfflugzeug — пикирующий бомбардировщик.
Инстербург! Когда в детстве я слышал это название, то в моих мыслях возникала Восточная Пруссия с её обширными полями, дремучими лесами и идиллическими озерами. Так или иначе, нас в “Рейхе” постоянно будоражила скрытая тоска, побуждавшая лично познакомиться со столь далекой Восточной Пруссией.
В последующие годы у меня трижды подворачивался случай посетить эту страну, с чем связано множество воспоминаний. Самое прекрасное из них я храню вот уже более сорока лет: моя жена Хильдегарда, урожденная Кли, с Вильгельмштрассе (ул. Пионерская), жившая по диагонали от кафе Дюнкель. Но она появляется в моей памяти лишь в связи с моим третьим посещением Инстербурга. Впервые я познакомился с городом в 1935 году, во время своей поездки на велосипеде по Восточной Пруссии. Из Пиллау (Балтийск), куда я прибыл на борту “Танненберга” с приморского курорта Травемюнде, я совершил краткосрочную остановку в Инстербурге. С того путешествия в моей памяти отпечатались лишь Альтер Маркт, да ещё Лютеркирха. На ведущей от Прегеля улице (я полагаю это была Театрштрассе (ул. Л.Толстого)) я купил молока, масла и булочку, которые обошлись мне едва ли в одну рейхсмарку. То были времена, когда можно было жить столь недорого и скромно! Аэродрома я тогда ещё не видел и, должен признаться, меня тянуло на озера и Йоханнесбургскую Пущу (в районе Мазурских озер).
Второй раз я приехал сюда в мае 1937 года в звании фенриха (унтер-офицер) и свежеиспеченного пилота на один месяц в Разведывательную группу 111, базировавшуюся в Инстербурге. По завершении полётного курса мы должны были получить в её составе свой первый лётный опыт. Группа была вооружена самолетами Хейнкель 45 и 46. Я уже не могу припомнить имен командиров, но моим наставником тогда был лейтенант Ширк. На упомянутых самолётах мы в том месяце познакомились с большей частью Восточной Пруссии с высоты птичьего полёта. Для нас, молодых летчиков, было важно, что ландшафт имел крайне мало искусственных и естественных преград, и мы могли относительно безопасно тренироваться в полётах на низкой высоте. Аэродром в то время еще не был полностью завершен и, к примеру, казино всё ещё строилось. Поэтому свой досуг мы главным образом проводили в кантине Питерейта. Половина аэродрома бредила о красивых дочерях Питерейта, что не означает, будто мы не обращали внимания на других прекрасных девушек города. Но за то короткое время, которое было почти полностью заполнено обучением, мы имели мало шансов выбраться в город и познакомиться с его окрестностями, и его девушками. Всё это я, однако, наверстал в период третьего и наиболее длительного пребывания в Инстербурге.
После формирования группы поддержки сухопутных войск в Померании мы во время так называемого “Судетского похода” (Судетские кризис) мы базировались в Бриге (ныне Бжег, Польша), Силезия. Наша группа была оснащена самолётами Хейншель 123, полуторапланами, которые издавали ужасный шум своими мощными моторами, но при этом обладавшие отличными лётными характеристиками. По окончании бескровного “Судетского похода” мы на этих самолётах осенью 1938 года перелетели из Брига в Инстербург. Это оказалось не так уж просто. Перелёт польского коридора был возможен только при наличии специального разрешения от польского правительства. Лететь же над морем не наших не оборудованных для этой цели машинах мы не могли. Поэтому нам пришлось долго ждать разрешения на перелет в Столпе (ныне Слупск, Польша), Померания. 18 ноября 1938 года время настало. С тридцатью Хейншелями 123 мы обрушились на Инстербург с пикирования, приветствуя город оглушительным рёвом моторов. Реакция горожан на устроенный нами шум была весьма противоречивой. В находившейся почти у границ авиабазы Провинциальной Женской Клинике (по прямой около 2 км.) в день нашего прибытия должно быть случилось несколько преждевременных родов. В этом нас раз за разом обвиняли, покуда мы размещались в Инстербурге, несмотря на то, что в некоторых родах мы были совершенно невиновны. Наша служба аэродромного обслуживания уже прибыла на место по железной дороге, так что мы могли сразу распределиться по свои местам на теперь уже полностью достроенном аэродроме. На южном краю поля были полукругом возведены ангары, к западу к ним примыкал ремонтный блок, в то время как казармы были построены в лесу. Штаб располагался прямо за зданием охраны, а за ним находились офицерские квартиры и казино.
С переводом в Инстербург наша группа, именовавшаяся до этого группой поддержки сухопутных войск, вошла в состав 1 группы 1 эскадры пикирующих бомбардировщиков и стала подчиняться Военно-Воздушному командованию Восточной Пруссии ы Кёнигсберге. Командиром нашей группы был майор Ренч, капитанами штаффелей и командирами рот были гауптманн (капитан) Хоццель и оберлейтенанты Диллей, Бирманн, Кульмей (коренной житель Инстербурга) и Пабст. Вскоре начались тренировки, поскольку мы слишком долго задержались в Померании, и должны были наверстать упущенное. В нашу ежедневную программу входили полёты в боевом порядке строем, звеном, штаффелем или, как вершина мастерства, всей группой. Помимо этого мы практиковались над Замландским побережьем в стрельбе по воздушным целям и бомбометании. Целью наших бомбардировок была поляна в Кранихбрюхерском (Kranichbrucher) лесу. И по сей день земля там должно быть начинена цементными бомбами.
Замечательнее всего были тренировочные полеты на низкой высоте, которые проходили над большими и маленькими восточно-прусскими озерами, где можно было прочувствовать всю красоту пейзажа. Мы летали не на сверхзвуковых скоростях, а по сегодняшним меркам со скоростью уставших птиц, у которых было, однако, важное преимущество – наши самолеты были крепкими и могли садиться на вынужденную посадку без серьезных повреждений, чему очень способствовала восточно-прусская равнина.
Близлежащие армейские части просили нас иногда симулировать нападения на марширующие войска. Впрочем, после одной подобной атаки, когда от воя двигателя внезапно появившегося из-за перелеска самолёта, почти все лошади испугались и разбежались, эти просьбы стали поступать значительно реже. Но тренировки касались не только полетов. Технический персонал совершенствовался постоянно; в частности, начавшееся весной 1939 года перевооружение на Ju-87 потребовало больших усилий и внимания к новому типу самолётов.
Наряду со всем этим продолжалась муштра или лучше сказать пехотное обучение даже у нас, так называемых “солдат в галстуках”. Одной из излюбленных нами тренировок была стрельба из лёгкого пехотного оружия. К тому же стендовая стрельба для нас пилотов, проводимая с целью совершенствования потенциала реагирования, являлась желанным разнообразием. Общественная жизнь также не была ущемлена. Разумеется она была ограничена, за исключением нескольких посещений кафе и закусочных, таких как кафе Альт Вейн, кафе Дюнкель или Ратскеллер, одним лишь казино. Причем у нас было довольно много возможностей познакомиться с различными восточно-прусскими напитками, такими как Беренфанг, Пиллкаллер, Николашка, Джин со сливами, Блютгешвюр и прочими.
Вскоре, однако, мы стали принимать активное участие в общественной жизни города и стали приглашаться на все крупные приёмы. Мы имели мало контактов с другими воинскими частями гарнизона, за исключением кавалерийского подразделения, представители которого были желанными гостями на нашей авиабазе, как и мы в свою очередь часто посещали их казино. Я всё еще могу вспомнить две фамилии из того времени: Альдингер и Баукус. После того, как вскоре после Нового года мы организовали наш первый большой приём, казино по вечерам стало всё больше и больше пустеть, так как теперь мы наладили отношения с инстербуржцами и в частности с инстербурженками. Нам уже не надо было в одиночку посещать мероприятия, к тому же некоторые из этих романов пережили войну и послевоенный период, как и у меня самого. Наши подруги помогали нам исследовать прекрасные окрестности Инстербурга среди которых вначале был Эйхвальдерский лес, Люксенберг, Пирагиенен и другие красивые места, а затем и прекрасные озера. Мы посетили Ангерапп, Лик, Лотцен (ныне Гижицко, Польша), Йоханнесбургскую Пущу, Роминтен, а в погожие дни нас тянуло к всемирно известным курортам Кранц и Раушен, чтобы оттуда ненадолго заглянуть на косу и в Росситен. Тренировочные полеты приводили нас в Алленштайн, Эльбинг, Тильзит, а в день присоединения Мемельланда в Мемель. Мы узнали и полюбили эту страну и её гостеприимное население за то короткое время, что осталось до войны. Осталась лишь память о том замечательном, беззаботном времени, которая, покуда мы живы, не сотрется.
