В той героической и тяжелейшей борьбе, которую вели Советские Вооруженные Силы в годы Великой Отечественной войны особую, весьма ответственную роль выполняли стрелковые дивизии. Они составляли основу боевой мощи Сухопутных войск и являлись основными тактическими соединениями, которые были способны вести самостоятельно общевойсковой бой. По своей общей численности личного состава и особенно по его удельному весу в Вооруженных Силах СССР они занимали первое место. Боевые действия стрелковых дивизий в конечном счете определяли успех или неудачу каждой операции, которые вели в ходе Великой Отечественной войны советские войска,
В то же время, части и даже соединения других родов войск обычно выполняли свои боевые задачи либо в составе стрелковых дивизий, будучи им временно приданными, либо поддерживали их бой. Успех взаимодействия родов войск определялся главным образом его организацией и осуществлением в стрелковых дивизиях.
Из всего этого следует, что исследование боевого опыта стрелковых дивизий во время Великой Отечественной войны является наиболее эффективным в деле установления тех способов ведения боевых действий и их организации, которые в значительной степени способствовали достижению победы над немецко-фашистскими войсками. Решение такой задачи можно более целесообразно осуществить с исследования опыта тех стрелковых дивизий, успешность боевых действий которых наиболее высоко оценена правительственными наградами. Из нескольких сотен существовавших в Сухопутных войсках стрелковых дивизий только семь из них имели наибольшее количество правительственных наград: пять орденов и почетное наименование, которые они заслужили за свою боевую деятельность во время Великой Отечественной войны.
В их числе находится и 254 стрелковая дивизия, в составе которой, к тому же, два стрелковых полка получили два ордена, один стрелковый и один артиллерийский полки — почетное наименование, а самоходно-артиллерийский дивизион — орден. По количеству воинов, которым было присвоено высокое звание
Героя Советского Союза, 254 стрелковая дивизия находится на первом месте среди тех дивизий, которые имеют наибольшее количество правительственных наград. А среди остальных стрелковых дивизий Сухопутных войск занимает шестое место. Все это свидетельствует о том, что 254 стрелковая дивизия была во время войны одним из передовых соединений и описание ее боевой деятельности может быть полезным в деле обобщения опыта Великой Отечественной войны и его возможного использования в боевой и политической подготовке советских войск.
Формирование дивизии началось на двенадцатые сутки Великой Отечественной войны, когда в стране уже создалась грозная и опасная обстановка. Немецко-фашистским захватчикам ценой больших потерь удалось овладеть территорией Литвы. Встречая ожесточенное сопротивление наших войск, они вели бои в Латвии, Белоруссии, Молдавии и на Украине. Начальник Генерального штаба Сухопутных войск Германии генерал Гальдер еще 29 июня писал: «Сведения с фронта подтверждали, что русские всюду сражаются до последнего человека». Но все же гитлеровцы продолжали наступать и особенно в направлениях на Ленинград, Москву и Киев, где они сосредоточили свои главные ударные группировки.
Такая обстановка начала создаваться с 22 июня 1941 года, когда германские войска вероломно напали на нашу страну, нарушив договор о ненападении и применяя свой план «молниеносной войны», достигли внезапности. В течение предшествующих двух лет план гитлеровцев весьма успешно осуществлялся против капиталистических государств Западной Европы. Ни буржуазные правительства этих стран, ни их вооруженные силы не смогли противопоставить осуществлению такого плана никакого способа противодействия. Их страны подверглись оккупации и лишь остатки английской армии убежали из Дюнкерка на острова.
В Заявлении Председателя Государственного Комитета Обороны И.В.Сталина был указан такой способ противодействия «молниеносной войне». Это был план ведения народной
воины против гитлеровских захватчиков до их полного разгрома. Капиталистические государства Западной Европы этого делать не могли из-за своей социальной и политической сущности. Только социалистическое государство было на это способно.
В соответствии с таким планом Верховное Главнокомандование Советских Вооруженных Сил разработало стратегический замысел разгрома фашистских захватчиков. На первом его этапе активно обороняясь, непрерывными контрударами затормозить наступление врага, выиграть время для отмобилизации главных сил Красной Армии. На втором этапе перейти в решительные контрнаступления на важнейших направлениях, переломить ход войны в пользу СССР, завоевать инициативу ее ведения. На третьем этапе мощными наступательными действиями освободить от немецко-фашистской оккупации не только территорию нашей Родины, но и порабощенных гитлеровцами стран Западной Европы.
Первоочередным мероприятием в такой обстановке стало быстрейшее осуществление выдвинутого требования еще в годы Гражданской войны: «Все для фронта, все для Победы». Чем быстрее будут мобилизованы огромнейшие и мощнейшие людские и материальные ресурсы советского народа, тем скорее будет остановлено гитлеровское наступление, тем легче будет выполнять и весь план ведения освободительной войны. Для того, чтобы остановить наступление фашистских захватчиков и сорвать план «молниеносной войны», требовалось в самые кратчайшие сроки создать новые воинские формирования, которые были бы способны это совершить. Вследствие создавшихся условий и особенно в результате начавшейся эвакуации промышленности на восток быстрее всего и в наибольших количествах можно было формировать в первую очередь стрелковые войска. Примером того, как это осуществлялось и насколько отвечало создавшейся обстановке, может служить история формирования 254 стрелковой дивизии и ее первоначального использования в Действующей армии.
Формировалась дивизия в составе 29 резервной армии в Московском Военном округе в Тесницких лагерях, 25 км севернее Тулы. Комплектование ее происходило почти исключительно за счет призванных из запаса красноармейцев и командиров. Только незначительная часть командиров из состава внутренних и пограничных войск Народного комиссариата
внутренних дел была включена в ее состав. Такой контингент несомненно требовал значительного времени для его сколачивания, дополнительного обучения для превращения его в боевой коллектив, способный выполнять боевые задачи в столь сложной обстановке, которая создалась на фронте. Однако, начатое 3 июля формирование дивизии было уже срочно завершено к 12 июля, т.е. за 9 суток.
В то время в состав 254 стрелковой дивизии вошли: Управление дивизии, 929, 933 и 336 стрелковые полки, 791 артиллерийский полк, 323 отдельный батальон, 673 отдельный батальон связи, 421 отдельный саперный батальон, 251 отдельная рота химической защиты, 474 автомобильный батальон, 271 отдельный медико-санитарный батальон, ветеринарный лазарет дивизии, 290 отдельный ПАХ, гурт скота, 879 полевая почтовая станция и 523 полевая касса госбанка.
Такая срочность завершения формировании дивизии была вызвана весьма тяжелой обстановкой, создавшейся на Ленинградском и Московском направлениях, где наступали крупные силы гитлеровцев, значительно превосходившие действующие там наши войска. Поэтому уже 12 июля 1941 года части 254 стрелковой дивизии начали грузиться в железнодорожные эшелоны, хотя они еще не получили никакого вооружения. Уже 15 июля дивизия полностью закончила выгрузку на железнодорожной станции Старая Русса, Новгородской области. На формирование дивизии и ее отправку в состав тылового района Действующей армии было затрачено всего 13 суток. Так, в той тяжелейшей обстановке решались проблемы фактора времени, являвшегося главным и решающим в срыве «молниеносной войны».
Казалось бы, что такое решение этой проблемы не только рискованно, но и опасно. Только длительное нахождение 254 стрелковой дивизии в резерве в районе Старой Руссы могло бы обеспечить ее боеспособность. Однако действительность полностью опровергла правильность таких предположений. Дивизия сразу после выгрузки получила боевую задачу и сумела достойно ее выполнить и всего в течение ближайших 23 суток.
Такой поворот событий может быть объяснен только тем, что в довоенное время боевая и политическая подготовка в Красной Армии уходящего в запас личного состава осуществлялась на достаточно высоком уровне. Только хорошо подготовленные воины были способны успешно справиться со своими
обязанностями по обороне Родины в такой сложной обстановке и за такие короткие сроки. Этот вывод на примере 254 стрелковой дивизии характеризует значение и жизненную необходимость борьбы за высокое качество боевой и политической подготовки войск в мирное время.
Старая Русса, куда прибыла 254 стрелковая дивизия, является крупным узлом дорог. Отходящие от него пути на северо-запад, запад и юго-запад могли служить весьма удобными направлениями для нанесения фланговых контрударов по главным группировкам немецко-фашистских войск, наступавшим на Ленинград и Москву. В свою очередь, отходящие от этого узла дороги на северо-восток, восток и юго-восток могли быть использованы противником для выхода на железнодорожную линию Москва—Ленинград и ударов по тылам наших Московской и Ленинградской группировок войск. Бои же передовых соединений Северо-Западного фронта к этому времени велись с войсками группы армий «Север» гитлеровцев всего в 70-80 км от района Старой Руссы. Вот почему так срочно была сюда переброшена 254 стрелковая дивизия.
Уже 16 июля она получила боевую задачу выйти на рубеж Еваново, Тулебля, Заболотье, Внучково, Утошкино, Ногаткино, отстоявший от Старой Руссы в 8-10 км к западу, юго-западу и югу, на фронте свыше 15 км, построить здесь оборону и не допустить прорыва противника в восточном направлении. Местность мало благоприятствовала строительству здесь обороны. Рубеж пересекал ряд рек и ручьев, текущих с юго-запада на северо-восток в озеро Ильмень. И если на левом фланге, южнее Старой Руссы, имелись леса и болота, то правая часть полосы обороны была открытой и господство местности было на стороне противника. А именно здесь проходило основное танкоопасное направление. Части дивизии немедленно приступили к строительству обороны, создавая опорные пункты, преимущественно в районе населенных пунктов. Одновременно, получая вооружение, осваивали его, создавая систему огня перед передним краем. Ширина фронта обороны не позволила командиру дивизии генерал-майору Похазникову создать второй
эшелон дивизии, тем более никаких средств усиления он не получил.
Еще 14 июля соединения 11 армии Северо-Западного фронта нанесли контрудар в районе Сольцы (около 75 км западнее Старой Руссы). Это был один из первых успешных контрударов советских войск. Помимо того, что противнику здесь были нанесены потери, его наступление на Ленинград было приостановлено более чем на 20 суток. К 23 июля гитлеровцы, подтянув крупные резервы танков и пехоты, смогли остановить наступление 11 армии и вынудили ее отходить в восточном и северо-восточном направлениях. Ее южная группа начала отход в направлении Старой Руссы. Уже 22 июля 254 стрелковая дивизия была введена в состав 11 армии и получила задачу, прикрывая отход ее соединений, остановить наступления противника.
К 28 июля северо-западнее Старой Руссы отошла 180 стрелковая дивизия 22 стрелкового корпуса, принимавшая участие в контрударе и заняла поспешно оборону правее 254 дивизии. Ее левый фланг оставался открытым. Но уже к этому времени передний край обороны ее атаковывали передовые подразделения 290 пехотной дивизии, выдвигавшейся по шоссе в направлении Тулебля, т.е. на правый фланг 254 стрелковой дивизии. А она все еще не получила орудия полковой артиллерии и половину пулеметов, и ее система огня была не готова к отражению на-ступления главных сил подходившей 290 пд. Поэтому командующий 11 армии выдвинул в район Тулебля 202 моторизованную дивизию, которой для этого пришлось совершить 70 километровый марш, поставив ей задачу контратаковать во фланг выдвигающуюся туда.дивизию противника. Уже в 14 часов 28 июля 202 мд начала выполнять эту задачу и задержала противника на двое суток. Этого было достаточно для того, чтобы 254 стрелковая дивизия была полностью вооружена и смогла изготовиться для отражения наступления подходившего противника. Уже 30 июля передний край обороны дивизии был атакован главными силами 290 пд, которая хотя и имела потери, но по своему штатному составу превосходила нашу дивизию в два раза. Ее большим преимуществом было также и то, что она имела большой боевой опыт, а наша дивизия только впервые вступила в бой, не имея достаточно времени на подготовку.
Пять суток дивизия отражала беспрерывные атаки главных сил 290 пехотной дивизии противника, поддерживаемой
крупными силами авиации и артиллерии. Отдельные мелкие вклинения гитлеровцев успешно восстанавливались силами стрелковых полков дивизии. После неудачных атак в полосе обороны 254 сд, противник перенес 4 августа главный удар 290 пд и введенной из резерва 30 пд севернее, на правого соседа дивизии — 180 стрелковую дивизию. Ценой больших потерь ему удалось прорваться и 30 пд овладела южной частью Ста-рой Руссы, и начала наступать на юг, на тылы 254 дивизии, отрезая ее пути подвоза и эвакуации. Ей пришлось вести бой одновременно на два фронта: отражая все еще продолжавшиеся атаки подразделений 230 пд с запада и наступавших частей 30 пд с северо-востока. Создалась угроза окружения 254 диви-зии и 6 августа по приказу командующего 11 армией она начала выходить из боя и отходить на восточный берег реки Ловать, отстоявшей в 13-17 км от ранее занимаемого рубежа. Здесь ей было приказано поспешно перейти к обороне на фронте: севернее Плешаково, Присморжье, шириной свыше 7 км.
На подступах к Старой Руссе дивизии удалось задержать наступление противника на 10 суток. Ее отход с занимаемой позиции был вынужденным из-за создавшейся обстановки на правом фланге армии. Заслуживают также одобрения смелое ведение боя с перевернутым фронтом и быстрый отрыв от противника для ухода из намечавшегося окружения, в условиях его выхода не только на тылы дивизии, но и угрозы обоим флангам дивизии. В целом войска 11 армии, действовавшие южнее озера Ильмень, выиграли время, обеспечившее подход оперативных резервов из глубины, как это и намечалось Верховным Главнокомандованием на этом направлении.
Сюда начали прибывать части 34 армии из резерва Верховного Командования с задачей нанесения нового контрудара по ударной группировке противника, наступавшей на Ленинград. Она наносила главный удар с рубежа реки Ловать, южнее позиции, занятой 254 стрелковой дивизией. Правее этой армии должны были действовать соединения 11 армии, а с направления Новгорода, расположенного севернее озера Ильмень — соединения 48 армии. Контрудар наносился опять в общем направлении на Сольцы.
Однако, такой замысел полностью выполнить не удалось. Немецко-фашистские войска вновь 10 августа возобновили наступление на Ленинград и стремясь обойти его с юго-востока, нанесли удар силами шести дивизий по позициям 48 армии в
Новгороде и тем самым не допустили ее участия в контрударе войск Северо-Западного фронта. Поэтому он был нанесен только южнее озера Ильмень силами 34 и 11 армий 12 августа 1941 года. К 16 августу войска 34 армии отбросили противника на 60 км и охватили правый фланг его старорусской группировки. Используя успех своего левого соседа, 254 стрелковая дивизия также вышла к 18 августу к рубежу реки Полисти и овладела южной окраиной Старой Руссы, продвинувшись более чем на 20 км. Так, за 22 суток своей боевой деятельности дивизии пришлось обороняться, выходить из намечавшегося окружения и наступать, участвуя в контрударе. Несомненно, что этот первый боевой опыт показал, что личный состав дивизии уже стал боевым коллективом, способным действовать в той тяжелой и сложной обстановке, которая сложилась в это время под Старой Руссой.
Но инициатива ведения войны все еще была на стороне противника. Выдвинув против 34 армии значительно превосходившие ее силы танков, пехоты и авиации, ценой больших потерь, противник вынудил ее отойти в исходное положение за реку Ловать. В процессе этого отхода обнажился левый фланг 254 стрелковой дивизии и для нее вновь сложилась угроза окружения. Опять по приказу командующего 11 армией она также отошла в исходное положение за реку Ловать на прежние позиции, имея справа части 22 стрелкового корпуса 11 армии, а слева — по существу открытый фланг, так как 21 моторизованный полк занимал оборону только в 12 км южнее дивизии в Бяково.
Противник не замедлил воспользоваться такой обстановкой и установив открытый промежуток в обороне южнее 254 дивизии, переправил здесь танковую дивизии СС «Мертвая голова» и начал наступать 24 августа по восточному берегу реки Ловать на тылы и левый фланг 254 дивизии. Отражая это наступление, дивизия по приказу командарма отошла на северо-восток за реку Пола, где к 31 августа и заняла поспешно оборону на фронте Заостровье, Выстова. Здесь дивизия уже седлала железную дорогу в районе станции Пола. Фронт ее обороны достигал более 12 км. К этому времени немецко-фашистским войскам удалось прорваться на участках обороны соседей дивизии. В результате 254 дивизии вновь пришлось отходить на 5-8 км юго-восточнее и занять рубеж уже опять южнее железнодорожной станции Беглова, западнее болота Беглова, на рубеже северо-западнее Пожалеево, западнее Нора, Пустыня.
Справа перешла к обороне подошедшая сюда 202 дивизия, ставшая уже к этому времени стрелковой, а слева 163 стрелковая дивизия.
Таким образом, к 8 сентября 1941 года соединения 11 армии остановили наступление немецко-фашистских войск, наносивших удары с запада и юго-запада, на рубеже западнее болот Невий Мох (севернее ст. Беглово) и Бегловское, южнее железной дороги. Но к этому времени создалась для нее весьма опасная обстановка юго-восточнее ее расположения в районе Демянска (более 40 км юго-восточнее ст. Беглово). Сюда вышла 19 танковая дивизия гитлеровцев, прорвавшаяся в полосе обороны 27 армии в районе г.Холм (более 100 км южнее Старой Руссы). Для обеспечения своего тыла командующий 11 армией пытался вывести в свой резерв 254 сд. Он приказал сдать свой участок обороны соседям и выдвинуться в район южнее ст. Лычково (15 км восточнее ст. Беглово) к 9 сентября 1941 года. Дивизия не успела выполнить этот приказ, как Лычково уже было занято противником силами 64 танков и пехотой на 300 автомашинах, выдвинувшихся из Демянска. И это была только левая колонна противника. Правая же его колонна двигалась в направлении станции Любница (более 15 км восточнее Лычково). Таким маневром противник угрожал окружением 182 и 202 дивизий 11 армии, оборонявшимися севернее и южнее ст. Беглово и штаба армии с тремя артиллерийскими полками и специальными частями, располагавшимися в Выдерки, всего в 5 км западнее Лычково.
Командарм приказал 254 дивизии воспретить продвижение этой группировки противника на запад и тем самым обеспечить выход всем соединениям армии и ее штабу на север по болоту в район Лонна. Выполняя этот приказ 254 дивизия (без 929 стрелкового полка) с ожесточенными боями, доходившими до рукопашных схваток, вышла в район западнее Лычково и не допустила наступления гитлеровцев на Выдерки. Благодаря этому смелому маневру 254 сд, выход из намечавшегося окружения соединений 11 армии и ее штаба был полностью обеспечен и они вышли в район Лонна.
В это время 929 стрелковый полк быстрым маршем по тылам противника вышел в район Язвище (6 км южнее ст. Любница), преодолев свыше 15 км. Полк с ходу атаковал выдвигавшуюся на ст. Любница колонну противника и отбросил ее на рубеж Каменная Гора, Кирилловщина (6 км южнее Язвищи),
освободив от противника четыре населенных пункта. После тяжелых боев западнее Лычково 254 сд (без 929 сп) была выведена в резерв армии и расположена в районе юго-западнее ст. Любница. 929 сп продолжал обороняться по сев. берегу р.Луженка, имея перед собой противника на рубеже Каменная Гора, Кирилловщина. 29 и 30 сентября дивизия пыталась овладеть районом Каменная Гора, но успеха не имела.
К 5 октября дивизия сдала свой участок 26 стрелковой дивизии и получила новую задачу. Ее 936 стрелковый полк вновь был переброшен в район западнее ст. Лычково, где принял участок обороны от частей 84 стрелковой дивизии, а 929 и 933 стрелковые полки строили оборонительный рубеж армии. 16 октября оба полка были переброшены в район Белый Бор (5 км западнее Язвищи), где 929 полк принял участок обороны от 84 сд, а 933 полк был расположен во втором эшелоне дивизии в районе Килино, Володиха (1-2 км севернее Белого Бора).
Такие перегруппировки и даже попытки вести наступательные действия были вызваны тем, что прорыв обороны 27 армии в районе г. Холм силами 16 армии гитлеровцев привел: к вторжению ее на Валдайскую возвышенность, захвату плацдарма в районе Демянска, выходу на левый фланг войск 11 армии и атак его с юга. Все дальнейшие попытки войск 16 армии противника наступать в направлении ст. Валдай и далее на ст. Бологое были отражены силами 34 и 11 армий. В результате соединения 16 армии перешли к обороне, пытаясь улучшать свое положение наступлением на ряде направлений.
Так, 17 октября подразделения 929 стрелкового полка были атакованы противником и оставили Белый Бор, который только недавно был отвоеван частями 84 сд. По-видимому, за сутки этот полк не сумел организовать оборону этого района и был не готов к отражению атаки противника. За это командир полка был отстранен и предан суду Военного Трибунала. 933 и 929 полки дивизии неоднократно пытались выбить противника из Белого Бора, но успеха не имели.
На этом неудачи в боевых действиях дивизии не кончились. Для смены 836 стрелкового полка, еще с 4 октября обороняв-шегося западнее и юго-западнее Лычково в составе 84 диви-зии, был выделен 929 сп. 3 ноября этот полк произвел смену, а 12 ноября после мощной артиллерийской подготовки был выбит из леса юго-западнее Лычково, потеряв возможность вести наблюдение за районом Лычково. Теперь ответственность за
оба происшествия, допущенные 929 полком, была возложена на командование дивизии и командир дивизии, и комиссар дивизии были отстранены. В командование 254 стрелковой дивизии вступил 16 декабря 1941 года подполковник Батицкий Павел Федорович, бывший до этого начальником штаба 26 сд. Комиссаром дивизии был назначен старший батальонный комиссар Н.Б.Шведов. До 25 декабря дивизия получала пополнение, занималась боевой подготовкой, находясь в армейском резерве и боевые действия вела лишь отдельными полками, часто переподчинявшимися другим дивизиям.
К концу 1941 года 254 стрелковая дивизия приобрела уже большой опыт ведения с фашистскими захватчиками тяжелых и ожесточенных боев. В течение почти 5 месяцев она внесла свой вклад в результаты, которые достигли войска Северо-Западного фронта на этом направлении. Они не только затормозили здесь наступление гитлеровцев, которые смогли за это время продвинуться на восток всего на 60 км, или не более 12 км в месяц, но и нанесли им значительные потери, а своими контрударами содействовали обороне героических защитников Ленинграда.
Тяжесть и ожесточенность боев, которые вели воины 254 дивизии в районе Старой Руссы, усугублялись еще и тем, что происходили они в весьма трудных условиях местности. Почти сплошные леса и большие болота, бездорожье потребовали больших физических усилий для ведения боевых действий и передвижений, значительно затрудняли подвоз и эвакуацию, что приводило не только к повседневному дефициту боеприпасов и необходимой военной техники, но и к острому недостатку продовольствия. Особенно это обострилось осенью, когда дорожная сеть пришла в полную негодность.
Невыполнение боевых задач 929 полком является исключением в боевой деятельности дивизии, которая особенно успешно проявилась в обеспечении выхода соединений и штаба фронта в районе ст. Лычково и в предотвращении овладения противником станции Любницы. Здесь воины дивизии впервые проявили умение действовать быстро и смело в весьма сложной обстановке и добиваться внезапности, что позволило им выполнить свою задачу несмотря на значительное превосходство врага в силах, основу которой составляли его танки, которых дивизия не имела.
Если «молниеносная война» гитлеровцев начала давать сбои еще на первом месяце, то к концу 1941 года она уже находилась в состоянии агонии. Период активной обороны, когда по врагу наносились только контрудары, закончился. В декабре 1941 года наши войска уже неоднократно переходили в контрнаступления, из которых особенно успешным было под Москвой. В начале 1942 года наступила очередь и Северо-Западного фронта перейти в контрнаступление. Одной из которого было овладение Старой Руссой, продолжение наступления в направлении Дно, Сольцы для выхода на коммуникации противника, наступающего на Ленинград. Такая задача возлагалась на 11 армию, которую она намечала выполнить своими главными силами, сосредоточенными на ее правом фланге, а на левом фланге прикрыться частью сил от соединений 16 армии гитлеровцев, находящихся на демянском плацдарме.
Еще 25 декабря 1941 года 254 стрелковая дивизия, находясь на левом фланге армии, получила задачу наступать на фронте в 25 км, действуя отдельными отрядами, сковать противника и не дать ему возможности отводить свои части. Справа действовала 180 сд, слева — 202 сд. Исходное положение для наступления дивизия заняла в районе Болота Невий Мох, расположенному в междуречье Полометь и Полы, юго-восточнее озера Ильмень. Длина Болота с севера на юг достигала 40 км, а ширина — от 3 до 10 км и оно было проходимо только зимой. Его берега покрыты густым лесом, а отдельные деревья растут и по всему заболоченному пространству. Части дивизии располагались на рубеже западного и восточного берегов Болота, фронтом на юг, в 7-11 км севернее железной дороги.
Дивизия перешла в наступление 8 января, днем позже главных сил армии. Только 12 января отряду 936 сп, в составе усиленного 3 стрелкового батальона, удалось прорвать оборону противника северо-западнее Вершина, на восточном берегу Болота и совершив 12 км марш по снежной целине при 40° морозе, пересечь железную дорогу западнее ст. Беглово и овладеть поселком Беглово (1 км юго-западнее ст. Беглово). Потери противника достигали более 300 убитых солдат и офицеров.
Взяты большие трофеи и в том числе важные документы врага. Овладение этим поселком, находившимся на стыке 290 и 30 пд противника, привело к их разобщению и создало условия для развития наступления на этом направлении. Тем более, что неоднократные контратаки, бомбежки и налеты артиллерии противника по позиции, занятой отрядом 936 сп, результатов не давали. Командир батальона лейтенант Ткаченко, политрук Бесчастный и все бойцы и командиры батальона были награждены орденами Красного Знамени. Это были первые массовые награждения в дивизии.
Подразделения 933 стрелкового полка к 28 января окружили противника, оборонявшегося в узле сопротивления в Пустыньке (на западном берегу Болота в 8 км севернее ст. Беглово). К этому времени, подразделения 929 сп прорвали оборону противника южнее Пустыньки и вышли в район опорного пункта Клин, находившегося уже в тылу 290 пехотной дивизии гитлеровцев. Но уже к вечеру 28 января дивизия получила приказ сдать занимаемые позиции и форсированным маршем выйти в район Взвад на южном берегу озера Ильмень (около 15 км северо-восточнее Старой Руссы), где главные силы 11 армии прорвали оборону противника и наступали на Старую Руссу с севера.
К 30 января дивизия, преодолев в течение полутора суток 75 км, из них 30 км по бездорожью в глубоком снегу, сосредоточилась в указанном районе. Здесь она получила пополнение, привела в порядок свой личный состав и вела сторожевую службу, обеспечивая правый фланг главных сил армии, которые блокировали с севера и востока противника, обороняющего Старую Руссу. Их дальнейшее продвижение успеха не имело, вследствие сильного сопротивления гитлеровцев.
Значительно более успешно развивалось контрнаступление главных сил Северо-Западного фронта, действовавших южнее демянской группировки противника. К 21 января они продвинулись на 120-260 км на запад. Вследствие чего создались условия для окружения и уничтожения демянской группировки гитлеровцев, наступлением с севера из района Старой Руссы и с юга из района г.Холм, куда уже вышли части 3 ударной армии. Для выполнения такой задачи с севера в полосу наступления 11 армии прибывали из резерва Главного Командования 1 и 2 гвардейские стрелковые корпуса, а южнее — 1 ударная армия. 29 января 1942 года начал наступать 1 гв.ск вдоль шоссе
Старая Русса, Залучье, а 3 февраля — 2 гв. ск из раиона восточнее Старая Русса на г.Холм.
С началом февраля противник выдвинул свои войска, из состава демянской группировки, на запад в район Парфино (12 км восточнее Старой Руссы), по-видимому, для удара на Старую Руссу. Поэтому 254 стрелковая дивизия была переброше-на из Взвада в этот район и к 7 февраля после ожесточенных боев овладела узлом обороны противника в Парфино, в последующем и Мануйлово (7 км северо-восточнее Парфино) и, тем самым не допустила соединения демянской группировки врага со старорусской, что в значительной степени обеспечило условия для окружения главных сил 16 армии.
К этому времени противник усилил свои контратаки из Старой Руссы в направлении на Парфино. Для усиления обороны на этом направлении командующий 11 армией вновь перебросил 254 стрелковую дивизию из Мануйлово в район Анишино, Медниково (2-4 км северо-восточнее и юго-восточнее Старой Руссы), севернее и южнее шоссе на Парфино, с задачей уничтожения противника в случае его прорыва на Парфино. К 12 февраля она заняла этот рубеж, фронтом на запад.
Но уже к этому моменту угроза прорыва противника из Старой Руссы на восток отпала и дивизию в тот же день перебросили на рубеж реки Порусья, на левый фланг главной группировки армии, где она была переподчинена 1 ударной армии, введенной в сражение для усиления внешнего фронта окружения демянской группировки противника и должна была действовать южнее 11 армии. После овладения Аринино (8 км южнее Старой Руссы, на шоссе в Холм) и разгрома батальона 5 легкой пехотной дивизии противника в лесу западнее Деревково (2 км севернее Аринино), дивизия, из-за острого недостатка боеприпасов и особенно для артиллерии и минометов, вынуждена была перейти к обороне на рубеже Пенна (1 км сев. Аринино), Аринино, отм. 30,3 в лесу 4 км северо-западнее Аринино, фронтом на север, шириной более 6 км, с задачей удерживать шоссе на Холм, не допуская противника со стороны Старой Руссы. С 20 февраля дивизия возвратилась в состав 11 армии, имея соседом справа 46 стрелковую бригаду 11 армии, а слева — 50 стрелковую бригаду 1 ударной армии.
Успешно наступая, 2 гв. стрелковый корпус соединился 15 февраля с частями 3 ударной армии севернее г.Холм и тем самым создал внешний фронт окружения демянской группировки
гитлеровцев. А к 20 февраля соединения 1 гв. стрелкового корпуса соединились с частями 42 стрелковой бригады 34 армии в районе Залучье (около 30 км юго-восточнее Старой Руссы), завершив создание внутреннего фронта окружения той же группировки врага. Расстояние между фронтами окружения доходило от 20 до 40 км. В окруженной группировке остались главные силы 16 армии немецко-фашистских войск в составе шести дивизий, на площади около 50 км по ширине и до 60 км по глубине, в количестве до 100 тысяч солдат и офицеров.
После завершения окружения Демянской группировки противника здесь установилось затишье. Войска Северо-Западного фронта были растянуты почти равномерно и не имели достаточных сил и средств для создания ударных группировок, действиями которых можно было бы расчленить окруженного противника и уничтожить или сжать для этого кольцо окружения. Соединения 16 армии врага, находящиеся в окружении, также не имели возможности для того, чтобы прорывать это кольцо, окружения. В это время 254 стрелковая дивизия получала пополнение и занималась боевой подготовкой. Но из-за трудностей подвоза не смогла получить пополнение боеприпасами и у нее почти не было артиллерийских снарядов, а на каждый миномет оставалось всего по 10-15 мин. Старорусская группировка противника, против которой действовала дивизия, находясь на внешнем фронте окружения демянской группировки, особой активности не проявляла.
Однако совершенно по-другому вело себя командование группы армий «Север» гитлеровцев. В течение месяца оно создало корпусную группу генерала Зейдлица в составе четырех пехотных и одной моторизованной дивизий, усиленных большим количеством танков и поддерживающей авиации, которая с утра 20 марта 1942 года, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, нанесла удар по внешнему фронту окружения ее демянской группировки, в стык между 11 армией и 1 ударной армией, таким образом, главный удар этой деблокирующей группировки немецко-фашистских войск пришелся по 254 дивизии и ее соседних стрелковых бригад 1 ударной армии. До трех пехотных дивизий гитлеровцев с танками и при поддержке авиации прорвались на участках 50 и 34 стрелковых бригад 1 ударной армии. Если частям 254 дивизии удалось остановить наступление гитлеровцев на своем левом фланге и с севера, со стороны старорусской группировки, то прорвавшиеся
группы Зейдлица вышли на ее тылы. В результате для нее создалась весьма опасная обстановка. Подразделения 929 стрелкового полка вели бой в окружении в лесу западнее Аринино, на левом фланге дивизии. Здесь полк нанес значительные потери подразделениям 5 легкой пехотной дивизии противника, успешно отражая их атаки. В центре боевого порядка 254 дивизии, 936 полк вел тяжелые бои, доходившие до рукопаш-ных схваток, в двух районах: в Нагаткино (1,5 км южнее Аринино), в лесу западнее Аринино; а также в Аринино, Марфино (южнее Аринино). Подразделения 933 стрелкового полка обороняли район Пенна, на правом фланге дивизии и отразили уже 5 атак врага.
Главные силы группы Зейдлица, несмотря на большие потери, продолжали бои по пробиванию прохода к окруженной демянской группировке. Часть их сил вышла в район Михалкино (6 км восточнее Нагаткино) и создали угрозу тылам главных сил 11 армии, сражавшимся в районе Старой Руссы. Командир 254 дивизии полковник П.Ф.Батицкий сумел быстро перебросить в район Сычево (2 км северо-восточнее Михалкина, на шоссе в Рамушево) свой последний резерв — учебную команду и успешно выведенный из окружения 929 стрелковый полк. Не ожидавшие здесь встретить сопротивление, крупные силы пехоты и танков врага были остановлены огнем подразделений 254 дивизии и тем самым предотвратился их выход на тылы 11 армии. На следующий день, 1 апреля, оборону части сил 254 сд в Сычево уже атаковывала дополнительно вновь подошедшая из резерва 122 пехотная дивизия противника. Однако наши позиции здесь были усилены армейскими резервами: 85 танковым батальоном и 27 гвардейским минометным полком реактивных снарядов. В этих боях 122 пд потеряла около 4000 солдат и офицеров, но успеха не добилась.
Такие же результаты имела и 12 моторизованная дивизия противника, сменившая обессиленную 122 пд. Трое суток длились эти тяжелейшие бои на внешнем фронте окружения демянской группировки врага. Части дивизии, ведя бои с перевернутым фронтом, не только сдержали атаки противника с севера со Старой Руссы, но не позволили группе Зейдлица, прорывавшейся с юга, расширение пробиваемого ею коридора к окруженной группировке. Дивизия не позволила выйти противнику на тылы 11 армии. В последующем она обороной рубежа Пенна, Сычево, Давыдово (восточнее Сычево), фронтом на юг, общим
протяжением свыше 12 км, создала неприступный щит против попыток противника расширить горло прорыва и наступления на Старую Руссу. Действуя в начале операции на второстепенном направлении 11 армии, дивизия в ходе ее оказалась на одном из главных участков сражения армии и с честью выполнила свою боевую задачу.
Эти бои в течение двух недель показали значительно возросшее мастерство воинов 254 стрелковой дивизии. Они упорно и стойко обороняли занимаемые рубежи. Быстро умели подготавливать к обороне новые рубежи и своевременно их занимать. Своим огнем и контратаками наносили противнику столь значительные потери, что он вынужден был заменять не только свои атакующие части, но и соединения за счет резервов, выдвигаемых из глубины. Бойцы и командиры смело бросались в рукопашный бой и уничтожали врага, не боялись вести бои в окружении и с перевернутым фронтом. Метким огнем подбивали танки противника, поджигали их зажигательными средствами. Они уже умели проявлять в бою не только исключительную храбрость, но и хитрость, изобретательность в применении новых способов борьбы и использования оружия, неутомимость и выдержку. В этих боях дивизия показала свою полную зрелость и боеспособность драться в самой тяжелой обстановке.
Однако, все эти успехи доставались воинам дивизии весьма тяжело и многие из них заплатили за это ценой своей жизни. Лейтенант Дементьев с восемью бойцами 936 стрелкового полка удерживали высоту 53,8, южнее Нагаткино в течение двух суток, уничтожая большое количество атаковавших их гитлеровцев. Они погибли в неравном бою смертью храбрых, но не оставили своей позиции. Сержант Козлов, отражая атаку танка противника, взорвал его ценой своей жизни. Командир взвода управления 791 артиллерийского полка лейтенант Бакин с семью бойцами вызвал в тяжелой обстановке огонь на себя и погиб во время нашего артиллерийского налета. Таких примеров героизма и бесстрашия бойцов и командиров в этих боях дивизии было такое количество, что они приобрели массовый характер. Впереди, на самых опасных и ответственных участках, сражались коммунисты и комсомольцы. Они вели за собой всех воинов. В этом особая заслуга принадлежит партийным организациям и политическим работникам дивизии, которые своей самоотверженной работой воодушевляли бойцов на подвиги.
Все же корпусной группе Зейдлица, значительно подкрепленной в ходе боев крупными резервами, ценой значительных потерь удалось к 23 апреля 1942 года пробить коридор шириной в 6-8 километров на глубину до 40 километров и соединиться с частями 16 армии. Этот коридор, получивший название рамушевского, по имени населенного пункта Рамушево (10 км юго-восточнее Сычево), расположенного на шоссе Сычево-Ранушево, стал путем сообщения 16 армии, по которому осуществлялось ее снабжение всем необходимым, вплоть до ввода резервов, требовавшихся для обороны и удержания этого коридора. Поэтому все последующие бои происходили с нашей стороны по ликвидации этого коридора, а со стороны противника по его расширению.
А так как 254 дивизия находилась у входа в этот коридор, на его северном фасе, то ей приходилось не только своим огнем поражать продвижение войск противника и его транспортов, но и отражать многочисленные яростные атаки врага по расширению коридора. В свою очередь дивизия вела бои по сужению рамушевского коридора. Один из таких боев происходил на участке 936 стрелкового полка в сентябре 1942 года. После того, как полку удалось отбить у врага более выгодный рубеж и на нем закрепиться, противник, через несколько дней, после сильной артиллерийской подготовки перешел в атаку, пытаясь восстановить положение. Командир отделения пулеметной роты С.А.Завьялов, находясь со своим пулеметом в дзоте, увидел в амбразуру до двух рот противника, перебежками выдвигавшихся к нашему переднему краю. Подав команду своему отделению, Семен Акимович открыл огонь по наступающим гитлеровцам, подпустив их на достаточную дистанцию для максимального их поражения. Разрывом вражеского снаряда засыпало амбразуру дзота и его ранило в лицо. Он выкатил пулемет на открытую позицию и продолжал вести огонь по противнику. После второго ранения в голову, кровь залила ему лицо. Осколком другого снаряда пулемет был выведен из строя. Уже более пятидесяти автоматчиков противника лежали убитыми. Огнем из автомата Завьялов уложил еще десять гитлеровцев, но диск кончился. Еще осколком снаряда ему выбило несколько зубов и хотя он ослаб от потери крови, Завьялов взял винтовку убитого товарища и продолжал стрелять по атакующим. Новое ранение в бедро, — и только тогда его унесли с поля боя на перевязку. В том, что удалось удержать захваченный рубеж
пулеметчик Завьялов внес значительный вклад. За этот подвиг Семену Акимовичу Завьялову Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1943 года было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Это был первый Герой в дивизии. Его примеру последовали многие десятки воинов дивизии в последующих боях.
В октябре 1942 года оккупанты ввели вновь крупные резервы и опять пытались отбросить дивизию с занимаемого рубежа. Но все их атаки были отбиты с большими для них потерями. Вплоть до 23 января 1943 года дивизия продолжала оборонять этот один из важнейших участков на северном фасе рамушевского коридора, несмотря на все попытки врага пробиться вдоль шоссе Сычево — Старая Русса и соединить его демянскую группировку со старорусской.
В этом значительную роль сыграли снайперы дивизии, которые старательно подготовлялись еще в предыдущих боях. Инициаторами такого движения были красноармейцы Киреев, Кукиев и Серомаха. Они первыми в составе 929 стрелкового полка открыли свои боевые счета истребления немецких оккупантов. Командование дивизии, политический отдел, партийная и комсомольская организации поддержали инициативу этих бойцов и их опыт стал достоянием всего личного состава дивизии. Он широко популяризировался в дивизионной газете «За Советскую Родину!». Лучшие снайперы были награждены медалями и орденами. Первый орден Красной Звезды получил сержант Серомаха, истребивший только в мае 1942 года двадцать семь солдат и офицеров врага. Были созданы специальные снайперские подразделения, в которых красноармейцы изучали оружие, учились выбирать места для засад, оборудовать их и маскировать, выслеживать и убивать меткими выстрелами гитлеровцев. К концу 1942 года в дивизии было 106 снайперов.
Если в условиях обороны снайперы могли заранее оборудовать свои позиции, то в наступательных боях они могли, только следуя в боевых порядках подразделений, выводить из строя гитлеровцев и особенно стремились уничтожить автоматчиков, пулеметные и орудийные расчеты, офицеров. В таких боях наибольший успех имели снайперы Полюдченко, Булгаков, Кочуновский и другие. Десятки снайперов дивизии имели на своем счету свыше 100 оккупантов. Так, один из зачинателей этого движения Серомаха уничтожил 143 гитлеровца, Полюдченко — 231, Скибин — 116, Кочуновский — 113. Все снайперы были награждены
орденами и медалями, а Серомаха — двумя орденами.
Находясь в обороне на западе северного фаса рамушевского коридора более 9 месяцев, в конце января 1943 года дивизия перешла на восточный его участок. Ей была поставлена задача участвовать в прорыве коридора. До этого войска Северо-Западного фронта уже дважды пытались этого добиться, но, не имея достаточных средств усиления, значительных успехов не достигли. Теперь на демянском плацдарме у противника оборонялись уже пятнадцать дивизий, т.е. в два раза больше по сравнению с тем, когда его окружили 11 месяцев тому назад. Из них примерно половина обороняла рамушевский коридор. Но не только увеличилось количество войск противника на этом направлении, значительно сильнее стала его оборона, которая основывалась теперь уже не на системе опорных пунктов, но главным образом на создании сплошного фронта непрерывных траншей, оборудованных в две-три линии на каждой позиции и нескольких таких позиций в глубине обороны. Не говоря уже о том, что заграждений перед этими позициями стало значительно больше и они были более разнообразными, представляя трудно преодолимую преграду для наших войск.
Дивизия вышла в район Радово (26 км юго-восточнее Сычево), где она должна была прорывать совместно с 26 стрелко-вой дивизией оборону противника в районе Сорокино, являясь ее левым соседом. Здесь эта дивизия пыталась наступать уже дважды, но успеха не имела. После продолжительной подготовки, с утра 15 февраля 254 стрелковая дивизия, совместно с соседом, перешла в наступление, имея боевой порядок в три эшелона. Однако огонь обороны артиллерия не смогла подавить из-за недостатка снарядов, а танками обе дивизии усилены не были. Поэтому части 254 дивизии дважды атаковывали передний край врага и смогли овладеть всего лишь второй траншеей. Не лучше успехи были и у соседей. Этот бой еще раз показал, что такую оборону противника надо прорывать имея значительно большие средства усиления, для того чтобы создавать болыпую плотность артиллерии и иметь поддержку танков и авиации. Одна пехота со своими штатными средствами усиления уже прорывать такую оборону противника была не в состоянии.
Значительно большие успехи были на фронте 34 армии, левого соседа 11 армии. Под натиском ее войск противник 21 февраля оставил Демянск, а к 28 февраля соединения Северо-Западного
фронта ликвидировали демянский плацдарм. К 8 апреля 254 стрелковая дивизия вначале была сосредоточена в районе Ясной Поляны (10 км восточнее Старой Руссы), а в мае 1943 года походным порядком вышла в район станции Едрово /западнее ст. Бологое, Московско-Ленинградской железной дороги/, где вошла в состав 52 армии, в свою очередь передислоцированной из состава Волховского фронта в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Здесь дивизия получила пополнение личным составом и вооружением. Произошли и некоторые изменения в ее штатном составе. Особое значение в усилении ее боевой мощи имело создание 130 отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, вооруженного 45 мм пушками и противотанковыми ружьями. Главным занятием личного состава дивизии в этот период стала боевая подготовка к будущим еще более трудным боям.
Таким образом, 254 стрелковая дивизия в составе войск Северо-Западного фронта воевала с июля 1941 года по апрель 1943 года, или почти два года, что составило около половины Великой Отечественной войны. Это был период стратегической обороны Советских Вооруженных Сил, составлявший первый этап их героической борьбы с немецко-фашистскими оккупантами. Именно за это время дивизия прошла свою первую и самую тяжелую школу по овладению боевым мастерством. И судя по результатам ее боевой деятельности, она прошла ее успешно. Она сумела выполнить все те боевые задачи, которые перед ней ставились, за исключением случаев в 1941 году с 929 стрелковым полком. И если ей и приходилось оставлять занимаемый участок обороны или не удавалось прорвать оборону противника, то причиной этого были объективные условия, являвшиеся выше ее возможностей.
Весь этот срок пребывания 254 стрелковой дивизии в составе войск Северо-Западного фронта по характеру ее боевых действий может быть подразделен на три периода. В первом периоде она вынуждена была отходить вместе с соединениями 11 армии, в которую она входила, ведя тяжелые оборонительные бои, участвуя в нанесении контрудара. Пределом такого отхода был рубеж станции Любница, отстоявший в 60 км от первоначального рубежа обороны дивизии под Старой Руссой. Во втором периоде дивизия уже наступала, продвигаясь на запад, но уже севернее железной дороги, в то время, как в первом периоде она действовала южнее ее. И в конце этого периода
дивизия вышла в тот район, который был ее южным флангом при обороне под Старой Руссой в июле-августе 1941 года, т.е. вернулась в исходное положение. Этот период продолжался около двух месяцев и таким образом за 7 месяцев дивизия проделала круг, достигавший более 200 км, учитывая все боевые действия. И наконец, третий период — боевые действия севернее рамушевского коридора, созданного противником к своей окруженной демянской группировке. Здесь смелые и своевременные действия дивизии по воспрещению выхода прорвавшегося противника на тылы 11 армии в районе Сычево, уже свидетельствовали о высокой степени боевого мастерства воинов дивизии. Этот период продолжался более 15 месяцев, являлся самым продолжительным, но и наименее маневренным. За исключением попыток прорвать оборону противника на северном фасе рамушевского коридора и отражения его атак по расширению этого коридора, в большинстве действия дивизии заключались в совершенствовании своей обороны и наблюдения за действиями немецко-фашистских войск.
Во время боевых действий в составе Северо-Западного фронта дивизия восемь раз участвовала в наступательных боях, затратив на это 47 дней, около десяти раз вела активные оборонительные бои на протяжении в общем более 90 дней, отходила при выходе с боями из намечавшегося окружения пять раз и передвигалась на новые рубежи четырнадцать раз, не считая выхода в район станции Едрово. С боями дивизия преодолела во время наступления более 50 км, при выходе из боя — 70 км, или всего 120 км, а при выходе на новые рубежи совершала марши общей протяженностью до 180 км. Все это осуществлялось в условиях лесисто-болотистой местности и чаще всего по целине, и в трудных условиях погоды, особенно осенью 1941 года и зимой 1942 года. Всего воинам дивизии пришлось преодолеть при совершении всех этих маневров свыше 300 км.
Немалое значение в успехе боев дивизии имели и действия воинов специальных частей и подразделений дивизии. Особенно выделялись своими умелыми действиями 421 отдельный саперный батальон и 673 отдельный батальон связи, в составе которых имелось большое количество награжденных медалями и орденами. Несмотря на частые случаи поспешного перехода к обороне и ее ведения в лесу, совершение марша по необорудованной местности и выхода дорог из строя, а также в тяжелых условиях, возникавших в боях со значительно превосходящими
силами противника, воины этих частей безупречно несли свою службу и обеспечивали боевые действия пехоты и артиллерии, а также управление боем дивизии.
Особенно плохие дорожные условия затрудняли работу тыловых подразделений дивизии. Водителям 474 автомобильного батальона приходилось ценой преодоления огромных трудностей и подчас героических поступков подвозить хоть что-то для дивизии и эвакуировать в тыл раненых. Поэтому часто и особенно весной и осенью вводились лимиты на ежедневные расходы боеприпасов, а воинам дивизии приходилось сидеть на полуголодном пайке, получая всего несколько граммов сухарей в день. И лишь строительство лежневых дорог из стволов деревьев несколько облегчали такие труднейшие условия, которые, конечно, влияли и на работу медицинского персонала 271 медсанбата, учитывая к тому же значительное поступление раненых в период тяжелых боев дивизии.
По завершении боев на Северо-Западном фронте 254 стрелковая дивизия вошла в составе 52 армии в резерв Ставки Верховного Главнокомандования весной 1943 года крепко сколоченным коллективом умелых воинов, преданных своей Родине, способных выполнять любые боевые задачи, которые будут на них возлагаться. В достижении такого состояния боевых возможностей дивизии решающую роль сыграло ее командование. Если первые 3,5 месяца дивизией командовал генерал-майор П.Н.Похазников, последующие около 2 месяцев — генерал-майор И.М.Кузнецов, то последние 16 месяцев — полковник П.Ф.Батицкий, уже имевший большой боевой опыт, приобретенный еще с первых сражений с началом Великой Отечественной войны и особенно в период его руководства штабами 202 мд и 26 сд. Он вступил в командование дивизией в самый для нее ответственный момент — подготовки к переходу в контрнаступление. Его ближайшими соратниками стали комиссары дивизии: старший батальонный комиссар Н.В.Шведов и продолжавший его успешную деятельность полковник И.К.Смирнов. Немного позднее — 3 июля 1942 года на должность начальника штаба дивизии был назначен подполковник М.К.Путейко, который начал свою службу в дивизии в должности командира 936 сп с 8 февраля 1942 года. Под их руководством было в самые короткие сроки резко улучшено управление организацией и ведением боев частей и подразделений дивизии, возросла их стойкость и целеустремленность к победе
над врагом и ответственность за выполнение полученных задач. Все эти обстоятельства и обусловили дальнейшие успехи в боевой деятельности дивизии, которые были так высоко оценены партией и правительством.
Вступив в ноябре 1942 года во второй период Великой Отечественной войны, с началом контрнаступления под Сталинградом, Советские Вооруженные Силы в 1943 году смогли повернуть ход войны в пользу СССР, как это и намечалось в стратегическом замысле Верховного Главнокомандования, еще в ее начале. В соответствии с этим такой же коренной перелом произошел в боевых действиях 254 стрелковой дивизии. Если до этого, на Северо-Западном фронте, ей приходилось вести активную оборону, то теперь для нее создались условия для ведения главным образом наступательных боев.
Она была переброшена по железной дороге под город Воронеж, в район Нижней Ведуги, где и сосредоточилась к 5 июня 1943 года. Здесь дивизия располагалась более двух месяцев, в течение которых продолжала доукомплектовываться, вести усиленные занятия по боевой подготовке к тем наступательным боям, которые ей предстояло вести в ближайшем будущем. В начале июля 1943 года стрелковые дивизии 52 армий были сведены в стрелковые корпуса и 254 дивизия вошла в 73 стрелковый корпус, в командование которым вступил ее бывший командир полковник П.Ф.Батицкий. Командиром дивизии стал его заместитель полковник Д.А.Дрычкин.
Через неделю после начала Курской битвы 9 августа 1943 года, дивизии 52 армии стали выдвигаться походным порядком к линии фронта в юго-западном направлении, выходя в полосу наступления войск Воронежского фронта. После того как наши войска 24 августа овладели Харьковым и Курская битва была успешно завершена, 52 армия из резерва Ставки Верховного Главнокомандующего была переподчинена командующему Воронежским фронтом. С этого времени его войска начали выполнять директиву Ставки по освобождению Левобережной Украины от немецко-фашистской оккупации. Для вы-
полнения такой задачи и была введена в сражение 52 армия, в том числе 254 стрелковая дивизия,
К 1 сентября соединения 73 стрелкового корпуса вышли в исходный район для наступления восточнее Зеньково Полтавской области, а 4 сентября перешли в наступление на противника, оборонявшего район Зеньково. Части 254 стрелковой дивизии с исходного рубежа Бол. Пожарня, Перелески, Хмаровка, действуя юго-западнее Зеньково, 6 сентября совместно с другими соединениями 73 корпуса освободили этот город от немецко-фашистской оккупации. Продолжая преследовать противника, воины 254 дивизии 9 сентября овладели Борки, а 16 сентября форсировали с ходу реку Поел. Они участвовали 17-18 сентября в освобождении городов Сорочинцы и Миргород, а 20 сентября овладели Вел. Богачкой. В последующем, совершая форсированный марш, вслед за отступающим противником, дивизия участвовала в освобождении города Золотоноша, а к исходу 26 сентября вышла к Днепру в районе Бубновая Слободка, Домантово. Помимо этих крупных населенных пунктов части 254 стрелковой дивизии освободили еще 130 деревень и хуторов Левобережной Украины, внеся свой вклад в ее избавление от гитлеровской оккупации. Одновременно с дивизией к Днепру вышла 294 стрелковая дивизия 73 стрелкового корпуса.
Действуя на этом направлении, дивизия за 22 суток прошла с боями около 300 км, достигнув среднего темпа наступления около 14 км в сутки. В этих боях она получила свой первый опыт ведения многодневного наступления на большие расстояния, путем, главным образом, преследования противника, как наиболее эффективного способа его осуществления. Не меньшее значение для нее имел и опыт форсирования рек с ходу, с применением подручных средств. Все это в последующем дивизия значительно усовершенствовала, но бои по освобождению Левобережной Украины стали для нее той школой, которая обеспечила все дальнейшие успехи в применении преследования противника. А опыт форсирования рек с ходу на подручных средствах пришлось применять уже через несколько дней. И еще весьма важное требование к ведению наступательных боев, преследованию, форсированию рек, которые усвоили воины дивизии в этих боях - это быстрота действий. Чем быстрее будешь действовать, тем легче станет осуществление всех последующих задач. Поэтому борьба за увеличение темпов
наступления стала основным правилом воинов дивизии во всех последующих боях.
Выйдя в конце сентября к Днепру, войска 52 армии готовились к форсированию этой весьма труднопреодолимой естественной преграды к тому же сильноукрепленной и обороняемой крупными силами немецко-фашистских войск. Гитлер в то время утверждал: «Скорее Днепр потечет обратно, нежели русские преодолеют его - эту мощную водную преграду, шириной в 700-900 метров, правый берег которой представляет цепь непрерывных дотов, природную крепость». Однако, он не столько преувеличивал надежность этого оборонительного рубежа своих войск, сколько, как всегда, недооценивал возможности наших войск. Их возросшее воинское мастерство, мужество и неудержимую волю к победе.
И советские войска это доказали. Еще в 20-х числах сентября соединениями Воронежского фронта были созданы Лютежский плацдарм севернее Киева и Букринский плацдарм севернее Канева. Теперь настала очередь доказать это и войскам 52 армии. Здесь в среднем течении Днепра его ширина достигала в среднем 420 метров, а глубина - от 1,5 до 8 метров. Западный берег значительно господствовал над восточным, имел крутые, почти отвесные скалы. На нем гитлеровцы построили глубоко эшелонированную оборону, сильно укрепленную, имеющую систему траншей, дзотов, а также опорных пунктов и узлов обороны в районе населенных пунктов. Крепость такой обороны значительно была усилена тем, что противник занял ее еще до подхода наших войск, заранее построил систему заграждений и подготовил мощный, многослойный ружейно-пулеметный и минометно-артиллерийский огонь. Левый же берег, низменный, гитлеровцы превратили в выжженную зону. Особенно тщательно они старались уничтожить все то, что могло быть использовано для строительства переправы через реку.
Частям 254 дивизии предстояло форсировать Днепр напротив устья реки Рось, что представляло дополнительные трудности.
Своих штатных переправочных средств дивизия не имела, а армейские средства были столь малочисленны и незначительны по своей грузоподъемности, что не могли даже браться в расчет при распределении их между всеми соединениями армии. Поэтому почти единственными средствами переправы могли быть только подручные, изготовленные частями дивизии и дивизионными саперами. Сразу же по выходу в исходный район для форсирования началась работа по поиску необходимых материалов для такого строительства. И она увенчалась успехом в уцелевших населенных пунктах, а также среди местного населения, прятавшего свои лодки в плавнях Днепра. Из найденных бревен, досок, ворот, дверей, бочек и других плавающих материалов строили плоты и плотики, обвязывая их главным образом проволокой, снятой с телеграфно-телефонных линий. Полученные лодки ремонтировались и дооборудовались.
А в это время командный и политический состав дивизии и частей, после получения задач на форсирование и проведение рекогносцировки по уточнению мест переправ и боевых задач, усиленно занимался формированием передовых отрядов стрелковых полков, которые должны были форсировать реку все одновременно. Такие передовые отряды, в составе усиленных батальонов, должны были выполнять самую сложную, трудную задачу и одновременно самую опасную. Они, переправляясь первыми, должны были овладеть плацдармами на западном берегу и удержать его до высадки главных сил полка. Потому они усиливались специально отобранными самыми опытными и смелыми воинами, главную силу которых составляли коммунисты и комсомольцы. От действия таких десантов зависел успех форсирования дивизии и выполнение полученной ею боевой задачи. Все самое лучшее и наиболее пригодное из подготовленных переправочных средств предоставлялось этим отрядам. Однако, их наличие все же не обеспечивало переправу всего отряда одним рейсом. А это значительно усложняло их действия. Только героические усилия всего личного состава передовых отрядов и максимальная помощь остальных сил дивизии могли привести к их успеху.
Ближайшей задачей дивизии ставилось овладение узлом обороны противника в селе Крещатик и в дальнейшем наступать в юго-западном направлении к железной дороге Белая Церковь, Смела. Справа действовала 93 стрелковая дивизия,
имевшая задачей овладеть узлом обороны противника в Пекари, слева — 138 дивизия. В ночь с 29 на 30 сентября, на третьи сутки после выхода к реке, без артиллерийской подготовки в целях сохранения внезапности, передовые отряды полков начали форсирование Днепра. Противник, обнаружив их переправу, открыл сильный артиллерийско-минометный огонь. Но было уже поздно.
Передовые подразделения отрядов, переправлявшиеся первым рейсом, уже высаживались на западном берегу, уничтожали противника в траншеях и обеспечивали высадку главных сил отрядов. В результате, несмотря на бешеное сопротивление противника, его сильный огонь и контратаки, передовые отряды к утру 30 сентября выполнили свою задачу и захватили плацдармы, необходимые для высадки главных сил полков. Дивизия уже 2 октября была полностью на западном берегу Днепра, за исключением 791 артиллерийского полка, орудия которого не могли быть переправлены на тех подручных средствах, которые имелись. Так же успешно форсировали реку и соседи дивизии.
Дальнейший бой частей дивизии на западном берегу происходил в очень для них тяжелых условиях. Мощный огонь противника, контратаки его крупных сил пехоты и танков, сдер-живали дальнейшее продвижение дивизии. Явно не хватало ни средств, ни сил. Тем более, что дальнейшее снабжение боеприпасами частей дивизии значительно затруднялось не только сильным огнем противника, но и недостатком переправочных средств, восстанавливать которые из-за потерь было уже не из чего.
Однако не только эти ожидавшиеся трудности осложняли действия войск 52 армии. Уже 2 октября она была переподчинена из Воронежского фронта Степному фронту, главные силы которого форсировали Днепр в 150 километрах южннее 52 армии, в районе Кременчуга и наступали на Кировоград. Поэтому выделить какие-либо дополнительные силы и средства для 52 армии командование Степного фронта не имело возможностей.
Положение частей 254 дивизии осложнилось еще и тем, что, наступавшая правее, 93 стрелковая дивизия в результате мощной контратаки противника вынуждена была оставить взятый ею узел обороны противника в Пекари, что обнажало этот фланг дивизии. Особенно сильные контратаки противника начались
после этого его успеха. Однако 8 октября части дивизии при отражении таких контратак подбили три танка и к исходу дня, нанеся ему значительные потери, создали условия для продолжения наступления. После проведенной подготовки в 14 часов 16 октября дивизия начала штурм обороны противника в Крещатике и к 17 часам 30 минут продвинулась всего на 300-400 метров. В 19 часов штурм возобновился, было подбито 7 танков, в том числе три «Тигра». В ночь на 17 октября части дивизии продолжали свои боевые действия. Подразделения 933 и 929 полков с севера и северо-востока, 936 полка - с северо-запада атаковали противника в Крещатике и к утру им овладели. Но дальнейшего развития этого успеха не получилось. Более того, в результате последовавших контратак превосходящих сил пехоты и танков, части дивизии были потеснены и лишь только 933 стрелковый полк смог удержать занимаемую им часть Крещатика.
В этот день распоряжением командующего Степным фронтом генерала И.С.Конева из пяти дивизий, находившихся в составе 52 армии, две были переброшены в резерв фронта. Этими дивизиями стали соседи 254 сд — 93 и 138 стрелковые дивизии. Участок первой приняла 294 дивизия, наступавшая левее, а вторую пришлось сменить силами 254 сд. Третья, оставшаяся в армии 373 дивизия, продолжала обороняться на весьма широком фронте по восточному берегу Днепра, прикрывая стык с главными силами фронта.
С началом форсирования Днепра и в ходе боев за расширение плацдарма на его западном берегу воины 254 дивизии проявили массовый героизм, сражаясь в весьма тяжелых условиях с противником, часто превосходившим их по силам и особенно в танках и в авиации. Особенно это видно на примере героических действий наиболее отличившихся воинов дивизии.
Главную роль в подготовке переправы и особенно в ее проведении выполняли саперы. Командир отделения саперного взвода 933 полка старший сержант Сергей Степанович Игнаткин целый день 29 сентября, как и до этого, строил плоты, а ночью переправлял на одном из них орудия и минометы полка. В течение только этой ночи ему удалось совершить 17 таких рейсов под сильным огнем противника. На следующие сутки, без отдыха, он сделал еще 10 рейсов, перевозя боеприпас для подразделений полка, сражавшихся на западном берегу Днепра. В ночном бою 17 октября в деревне Крещатик старший сержант
обезвредил 140 мин противника, прокладывая путь пехоте, а на танкоопасном направлении, при отражении контратак танков врага, установил 200 противотанковых мин. Не менее успешно действовали и саперы 936 полка. Здесь особенно отличился командир саперного взвода полка старший сержант Егор Петрович Домнич. Он одним из первых переправился на правый берег вместе с разведчиками и проделал четыре прохода в заграждениях врага, обезвредив около 100 мин. После этого он семью рейсами переправил на правый берег Днепра стрелковый батальон 936 полка, а при отражении контратак доставил ему под ураганным огнем двадцать ящиков с боеприпасами и тем обеспечил возможность для пехоты удержать захваченный ею плацдарм.
Первыми, кто скрытно форсировал Днепр и обеспечивая успешные действия передовых отрядов были разведчики. Старший сержант Магеррамов Мамед Али-оглы, командир отделения разведки 933 полка сумел незаметно для противника переправиться со своим отделением на правый берег, разведать передний край обороны врага, установив систему его огня. Используя эти данные, передовой отряд успешно атаковал оборонявшегося здесь противника. В последующем отделение Магеррамова в ночном бою 17 октября за Крещатик первым ворвалось в село и обеспечило наступление главных сил полка. В этом бою разведчики захватили 4 орудия и много военной техники, уничтожили до 50 гитлеровцев. Такую же задачу разведки переднего края обороны противника на западном берегу реки выполнили и разведчики 936 полка в составе которых особый героизм проявил красноармеец Лебедев Виктор Александрович. Во время возвращения разведывательной группы, после выполнения задачи к месту высадки, противник открыл сильный пулеметный огонь по переправлявшемуся передовому отряду полка. Виктор Лебедев, используя складки местности, скрытно подполз к позиции пулеметного расчета врага и уничтожил его гранатой и тем самым обеспечил переправу отряда. Участвуя в отражении контратак противника, Лебедев двумя противотанковыми гранатами уничтожил его танк.
Решающим в деле захвата плацдарма на правом берегу Днепра, его удержании и расширении были действия воинов стрелковых подразделений дивизии. Старший лейтенант Беседин Александр Васильевич, замполит стрелкового батальона 936 полка, возглавил передовую группу в 12 бойцов, переправившихся
первым рейсом, в составе передового отряда. Сразу же после высадки эта группа была контратакована двумя взводами врага. Гранатами и огнем автоматов и пулемета десантники остановили гитлеровцев. После чего старший лейтенант поднял их в атаку и в рукопашном бою было уничтожено до взвода противника, остальные стали отступать. В течение дня группа Беседина отбила еще несколько контратак и удержала плацдарм до высадки главных сил отряда. После гибели командира батальона, во время контратаки превосходящих сил противника, старший лейтенант Беседин возглавил передовой отряд, который под его руководством не только отбил эту контратаку, но еще три. Будучи раненым Александр Васильевич продолжал управлять наступлением батальона.
Старший лейтенант Караулов Василий Иванович, командир стрелковой роты 936 полка одним из первых, в составе передового батальона, переправился на правый берег со своей ротой. В первый же день наступления рота продвинулась на два километра и к концу дня отбила три контратаки врага. Раненый в ногу, старший лейтенант продолжал управлять боем роты, в упор расстреливая гитлеровцев из автомата. В рукопашном бою он был вторично ранен и снова не покинул поле боя, удерживая захваченные его ротой позиции до подхода главных сил полка.
Рядовой 936 полка Цыбин Иван Максимович во время переправы был ранен, но остался в строю, высадился на правый берег и огнем из автомата обеспечивал действия своей роты. Превосходящие силы гитлеровцев 8 октября прорвались через позиции роты и отрезали от ее главных сил группу в 20 бойцов и в том числе Цыбина. Возглавив бой этой группы, Иван Максимович поднял ее в атаку и отсек пехоту врага от его танков. Открыв огонь из трофейного пулемета группа Цыбина отбила три контратаки противника. При второй контратаке Цыбин опять отсек пехоту врага от танков и уничтожил 40 фашистов, обеспечив переход батальона в наступление.
Ефрейтор 936 полка Татаринов Иван Дмитриевич, после переправы в составе первого рейса, вызвался разведать оборону врага и добыв необходимые данные, обеспечил захват первой траншеи противника. При отражении контратаки уничтожил до отделения гитлеровцев. Такое же их количество им было уничтожено при отражении контратаки 8 октября. Он первым со своим отделением 17 октября ворвался в Крещатик застав
противника врасплох, огнем из автомата в упор расстреливал гитлеровцев. После гибели командира взвода, возглавил бой этого подразделения.
Старший лейтенант Веретенников Петр Митрофанович, командир 1 стрелкового батальона 933 полка, успешно руководил переправой и боем своего батальона на западном берегу Днепра. Наступая в направлении на Крещатик, подразделение Веретенникова отражало контратаки противника. В ночном бою 17 октября батальон овладел северо-восточной частью узла обороны врага. Своим личным примером старший лейтенант, находясь в боевых порядках подразделений, обеспечил выполнение боевой задачи батальона. Будучи раненым, не оставил поле боя, продолжая руководить боем своего подразделения.
Младший лейтенант Четверкин Алексей Егорович, командир стрелковой роты 933 полка, на плацдарме выбил противника с занимаемых позиций и сумел отразить все контратаки врага. В ночном бою 17 октября, после прорыва обороны противника в Крещатике, вывел свою роту в тыл врага, захватил две батареи тяжелых минометов, четыре исправных танка и шесть автомашин гитлеровцев. Получив тяжелое ранение, продолжал руководить боем роты.
В составе роты Четверкина, рядовой Мурыгин Павел Павлович, первым ворвался в траншею противника, забросал гранатами штаб его батальона и уничтожил до взвода гитлеровцев. В ходе форсирования реки Рось 22 октября Мурыгин подбил танк, взорвал склад с боеприпасами и уничтожил большую группу врага.
Капитан Кологойда Николай Васильевич, командир передового отряда 929 полка, умело руководил форсированием и боем своего подразделения и захватил плацдарм для главных сил полка. В течение дня передовой отряд, боем которого управлял Николай Васильевич, отразил семь контратак превосходящих сил пехоты и танков врага в составе до двух батальонов и обеспечил высадку главных сил полка.
При захвате плацдармов и особенно при отражении контратак наиболее эффективно действовали пулеметчики дивизии. Лейтенант Ларев Иван Васильевич, командир пулеметного взвода 936 полка, переправлялся через Днепр одним из первых. Его взвод своим огнем обеспечил пехоте захват позиций противника на правом берегу. Им лично была уничтожена большая группа гитлеровцев из танковой дивизии СС «Викинг». При
отражении третьей контратаки были израсходованы все имевшиеся боеприпасы для пулеметов и лейтенант, несмотря на полученное ранение, поднял свой взвод в атаку и в рукопашном заставил противника отступить. Всего его взвод участвовал в отражении шести контратак врага. Последняя была особенно тяжелой. Около 200 гитлеровцев прорвались через боевые порядки нашей пехоты, Ларев огнем своего пулемета, расположенного на обратном скате высоты, рассек наступающие цепи гитлеровцев, а когда пулемет был поврежден, поражал врага из автомата. В результате контратака была отбита и положение восстановлено.
Командир пулеметного расчета 936 полка, старший сержант Волков Николай Васильевич, сам нашел лодку и одним из первых переправлял на правый берег свой расчет с пулеметом. В 20 метрах от берега взрывной волной лодка была опрокинута и пулеметчикам пришлось вплавь добираться до берега и схода отразить контратаку до 50 автоматчиков врага, обеспечивая захват плацдарма передовым отрядом. В бою 8 октября сержант получил второе ранение и к концу дня от всего расчета остался один. Ведя огонь, он уничтожил до взвода гитлеровцев и подавил их два пулемета.
Младший сержант 933 полка, пулеметчик Мухамбетов Жижмубек, во время отражения контратаки уничтожил расчет орудия противника. В ночном бою 17 октября огнем своего пулемета он убил до полуроты врага, а днем гранатой подбил его танк. Был контужен.
Пулеметчик 933 полка Наурузбаев Иноят еще в исходном положении на левом берегу Днепра сбил огнем своего пулемета самолет противника. Он одним из первых форсировал реку и уничтожил пулеметный расчет врага. В рукопашной схватке захватил пулемет гитлеровцев. Поддержал 17 октября атаку разведчиков Магеррамова и обеспечил пехоте захват села.
В боях на западном берегу Днепра и особенно при отражении контратак танков гитлеровцев основную тяжесть борьбы с ними выполняла противотанковая артиллерия стрелковых полков и дивизии. На них также возлагалась задача уничтожения и подавление огневых средств врага. Сержант Корнилов Михаил Семенович, наводчик 45-мм пушки 936 полка, в числе первых переправился на западный берег. Огнем своего орудия он подавил два пулемета и огонь двух орудий гитлеровцев, уничтожил до взвода его пехоты. В бою 8 октября огнем в упор
остановил контратаку до батальона противника, подбил два танка, а остальных вынудил отступить. После того, как его орудие было подбито и сержант из всего расчета остался один, огнем из автомата он уничтожил еще свыше 20 гитлеровцев.
Командир 3 батареи 45-мм орудий 130 отдельного истребительного противотанкового дивизиона 254 стрелковой дивизии лейтенант Олег Анатольевич Бычковский расположил ее на самом танкоопасном направлении в районе сухого русла реки Рось. До двух десятков тяжелых и средних танков, сопровождаемые пехотой противника, контратаковали с этого направления, пытаясь сбросить наши войска в Днепр. Батарея смело вступила с ними в неравный бой. Артиллеристы сразу же подожгли два танка. Но огнем противника один командир взвода батареи был убит, второй — ранен тяжело. Разбиты два орудия. Лейтенант был дважды ранен, но он продолжал руководить боем оставшихся двух пушек. Еще один танк врага был подбит. А после того как были уничтожены еще два танка, остальные повернули назад. Здесь враг не прошел.
В этих боях за Крещатик большую роль сыграл 791 артиллерийский полк дивизии, несмотря на то, что его орудия вели огонь с левого берега. Для управления огнем батарей полка на правый берег были выдвинуты в боевые порядки пехоты их наблюдательные пункты, с помощью которых они и вели весьма успешно свой огонь, наносивший большой урон противнику и обеспечивавший боевые действия стрелковых подразделений дивизии. Одним из таких пунктов командовал начальник разведки дивизиона 791 полка старший лейтенант Романчук Павел Родионович, корректируя огонь двух батарей. В результате одной из контратак пехота вынуждена была отойти, чего старший лейтенант не заметил и продолжал свою работу. После того, как гитлеровцы его обнаружили и пытались уничтожить этот наблюдательный пункт, комсомолец Романчук вызвал огонь на себя. Потеряв до 40 человек, противник отошел. В такой обстановке старший лейтенант продолжал корректировать огонь своих батарей, обеспечивая восстановление положения нашей пехоты. Только с наступлением темноты это удалось совершить.
Командир 5 батареи 791 артиллерийского полка старший лейтенант Томилин Леонид Филиппович переправился на западный берег со своей группой управления батареи в составе передового отряда 936 полка и поддерживал его бой силами двух
батарей. Свой наблюдательный пункт он расположил в боевых порядках пехоты, корректируя огонь для поддержки ее боевых действий. При отражении контратак противника 8 октября, старший лейтенант дополнительно руководил огнем и 17 гвардейского минометного полка. Обнаруженный противником 12 октября наблюдательный пункт был окружен танками врага. Леониду Филипповичу также пришлось вызывать огонь на себя и только этим он заставил гитлеровцев отступить. Контуженный старший лейтенант продолжал корректировать огонь батарей. За 20 суток работы его батареи отразили свыше 20 контратак, уничтожили более двух рот, трех танков, минометную батарею, зенитное орудие и около 10 пулеметов противника.
Для ведения артиллерийского огня батарей 791 полка в таких условиях решающее значение имела бесперебойная связь между наблюдательными пунктами и огневыми позициями. Командир отделения связи 8 батареи 791 полка сержант Кузнецов Борис Кириллович также переправился на правый берег в составе передового отряда. Протянув кабель через Днепр, он установил связь со своей батареей. Особенно тяжелые условия на этом участке создались 5 октября, когда огнем противника связь с батареей Кузнецова неоднократно повреждалась. Ему приходилось под огнем врага искать повреждения и вновь восстанавливать связь. Во время одного из обрывов сержанту пришлось взять конец кабеля в зубы и броситься в холодные воды Днепра для того, чтобы устранить повреждение. Причем, до этого сержант Кузнецов был ранен в голову и на поверхности воды все время мелькала его голова в бинтах. Несмотря на все эти трудности, ему вновь удалось восстановить связь, найдя оборванный кабель. В тот день он 45 раз восстанавливал связь со своей батареей. В последующих боях Кузнецов, находясь в боевом порядке стрелковой роты, после гибели ее командира, принял командование на себя и в рукопашной схватке уничтожил несколько гитлеровцев, и будучи раненым в плечо, вместе с бойцами роты захватил орудие, открыл из него огонь по противнику.
Еще более тесное взаимодействие имели стрелковые подразделения с минометными подразделениями батальонов и полков, которые вместе с ними переправились на правый берег и вели огонь с огневых позиций, расположенных непосредственно за боевыми порядками пехоты. Среди минометчиков большое мужество и героизм проявили ефрейтор Алпатов Николай
Савельевич, наводчик миномета 933 полка и младший лейтенант Нелюбин Яков Николаевич, командир минометного взвода 936 полка. Они оба переправились в числе первых десантников и успешно поддерживали их бой с началом высадки. Первый из них, Алпатов, подавил 3 пулемета, сорвал контратаку и рассеял до роты врага. В ночном бою 17 октября подавил огонь минометной батареи противника и обеспечил наступление пехоты. В бою на реке Рось отражал контратаки и уничтожил до двух взводов гитлеровцев. Второй, Нелюбин, поддерживая бой 2 стрелкового батальона своего полка, обеспечил удержание им безымянной высоты, являвшейся ключем для всей занимаемой позиции полка. Огнем взвода Яков Николаевич отразил три контратаки противника и обеспечил переход в наступление батальона. Будучи раненым, продолжал руководить огнем своего подразделения, вплоть до того, как был вторично уже тяжело ранен.
Всем этим 23 воинам 254 стрелковой дивизии, за совершенные ими героические подвиги, было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Тяжелые бои на плацдарме 52 армии южнее Канева продолжались до начала ноября 1943 года. Но дальнейшего продвижения ее войска не имели. Выдвинув сюда танковую дивизию СС «Викинг» и свежие пехотные части, гитлеровцы оказывали весьма упорное сопротивление, преодолеть которое ослабленным в предшествующих боях двум дивизиям этой армии было явно не под силу, тем более, что главные силы Степного фронта, переименованного 20 октября во 2 Украинский фронт, действовали значительно южнее. Исходя из всех таких условий создавшейся обстановки, войскам 52 армии была поставлена более перспективная для фронта задача: оставить Каневский плацдарм, спуститься по восточному берегу южнее на 60 километров и вновь форсировать Днепр с задачей овладеть крупным оборонительным районом гитлеровцев в городе Черкассы, и в дальнейшем наступать в направлении города Смела, станция Бобринская, для содействия наступлению главных сил фронта на Кировоград.
На этом втором этапе Черкасской операции 52 армия начинала наступление фактически в составе одного 73 стрелкового корпуса, насчитывавшего три дивизии, как и при завершении боев за Каневский плацдарм. 254 дивизия наступала в центре боевого порядка корпуса в направлении Свидовок (5
км северо-западнее Черкасс), Геронимовка (2,5 км юго-западнее Черкасс) и в последующем на Черкассы. Справа наступала 294 дивизия, а слева — 373 дивизия.
В ночь на 6 ноября 1943 года 254 дивизия начала переправляться на восточный берег Днепра, оставив заслон на плацдарме. Этот маневр был проведен так искусно, что противнику обнаружить его не удалось. К 9 ноября она прибыла в новый исходный район для наступления северо-западнее Черкассы, южнее Коробовка. Все переправочные средства, которые уцелели после высадки на восточный берег в районе Крещатика, воины 254 стрелковой дивизии перенесли в новый район и в течение последующих 4 дней их ремонтировали, строили новые. Одновременно дивизия получала пополнение личного состава и вооружения, взамен потерь, понесенных в предшествующих боях, готовилась к новому форсированию, осваивала пополнение и сколачивала подразделения для передовых отрядов.
Еще в конце сентября 1943 года в леса юго-западнее Черкасс, в район предстоящих действий 254 дивизии был выброшен авиационный десант в составе 5 воздушно-десантной бригады. Здесь же уже продолжительное время действовал партизанский отряд под командованием командира отряда Г.К.Иващенко и комиссара С.Н.Палеха. Им была поставлена задача взаимодействовать с войсками 52 армии.
Условия для форсирования Днепра к этому времени значительно усложнились, вследствие рано наступивших холодов, повлекших начало осеннего ледохода. Уже 28 октября температура воздуха понизилась до -5°. Да и оборона противника здесь, на западном берегу, была значительно сильнее, а берег более крутой и труднодоступный. Многоярусные позиции на высотах были оборудованы сплошными линиями траншей, долговременными огневыми точками и все это обеспечивало противнику ведение многослойного огня, еще более мощного, чем под Крещатиком.
Первыми, как и прежде, в ночь с 12 на 13 ноября 1943 года форсировали Днепр передовые отряды полков. На правом фланге дивизии - передовой отряд 929 полка под командованием капитана Полуновского, в центре - 933 полка во главе с капитаном Пилипенко, а на левом фланге - 936 полка, руководимый капитаном Карауловым. Все эти отряды, несмотря на то, что они были обнаружены противником еще на плаву и последовавшим
за этим сильный огонь врага, все же смогли высадиться на западном берегу и захватить плацдармы.
Наибольшего успеха добилась дивизия в центре своего боевого порядка. Здесь 1 стрелковый батальон 933 полка - его передовой отряд - уже к 4 часам 13 ноября ворвался на северо-западную окраину узла обороны в Свидовке и овладел ею. Это стало результатом мастерского и смелого управления его боем командиром батальона капитаном Михаилом Васильевичем Пилипенко. Находясь в боевых порядках своих подразделений, после высадки на правом берегу, он возглавил их бросок на этот узел обороны врага и тем достиг внезапности в своих действиях, что и обеспечило ему успех. Но главные силы полка отстали, потеряв много времени на высадку и поэтому противнику уже утром 13 ноября сильными контратаками удалось отсечь от них батальон Пилипенко. Враг, имея значительно превосходящие силы и особенно в танках, которых у Пилипенко не было, неоднократно пытался уничтожить его батальон. Но отважные воины капитана Пилипенко, воодушевляемые его личным примером, подбили 15 танков и уничтожили более 400 гитлеровцев, заставили врага прекратить свои контратаки. Трофеи батальона составили 2 орудия с тягачами и несколько автомашин. Михаил Васильевич не только сумел удержать захваченную часть Свидовка, но и связался с партизанами, действовавшими в этом районе и с батальоном 929 полка, под командованием капитана Кологойды, вышедшего сюда из района Крещатика, где он был оставлен в качестве заслона, Пилипенко готовился атаковать противостоящего противника вместе с ними и восстановить связь с главными силами своего полка.
Только 14 ноября объединенными усилиями всей дивизии, совместно с партизанами, узел обороны врага в Свидовке был взят и тем самым выполнена ближайшая ее задача, и созданы условия для дальнейшего наступления на Черкассы. В этом бою отличился также и боец батальона Пилипенко Жавдат Гумурдакович Сунагатуллин. Он в числе первых форсировал Днепр. При отражении контратак в Свидовке подбил танк, уничтожил автомашину и истребил пулеметный расчет и около 15 гитлеровцев. После ранения командира роты, возглавил ее бой и умело им руководил. Оба эти воины 933 полка были удостоены высокого звания Героя Советского Союза за проявленные ими подвиги в этих боях.
Выполняя последующую задачу, части, дивизии продолжали наступление в южном и юго-восточном направлениях, охватывая обороняющегося противника в Черкассах с запада и юго-запада. Подразделения 936 полка, усиленные самоходно-артиллерийскими установками СУ-35, 17 ноября овладели Геронимовкой (5 км южнее Свидовок). Здесь особенно отличился сержант Панченко Дмитрий Иванович, командир взвода автоматчиков полка. Он одним из первых форсировал Днепр, прорвался со своим взводом в тыл врага и на правом берегу уничтожил до взвода гитлеровцев. При атаке противника в Видовке и отражении его контратак, отсек огнем противника от танков пехоту и обратил ее в бегство. В ночь на 16 ноября его взвод ворвался в Геронимовку и уничтожил еще до взвода противника, захватил 2 автомашины и 12 повозок с военным имуществом. На следующий день, отражая контратаки врага, уничтожил третий взвод гитлеровцев. Был ранен, но продолжал руководить боем своего взвода.
В этих боях, отличился и еще один воин 936 полка. Младший лейтенант Росляков Анатолий Яковлевич, командир стрелкового взвода полка. В бою 13 ноября на плацдарме, захваченным передовым отрядом, его взвод подбил два танка, уничтожил до отделения гитлеровцев и участвовал в отражении 4 контратак. В бою за Свидовок 14 ноября младший лейтенант со своим взводом участвовал в отражении 11 контратак и истребил до взвода противника. В Геронимовке его подразделение уничтожило до двух отделений врага. Эти оба воина 936 полка также были удостоены звания Героя Советского Союза. Овладев Геронимовкой, 936 полк захватил Русскую Поляну (южнее Геронимовки) и с помощью партизан через лес вышел к западной окраине Черкасс.
Наступавший севернее этого полка 933 стрелковый полк к 17 ноября подошел к опорному пункту противника в Сосновке (западнее Черкассы) и 19 ноября, в результате ожесточенных боев, им овладел. Части 929 полка к 18 ноября овладели опорным пунктом врага в Секирна, на западном берегу Днепра (1,5 км севернее Свидовок) и Будище (южнее Секирна), продолжая наступать в юго-восточном направлении. Правее этого полка части 294 стрелковой дивизии овладели Елизаветовкой (севернее Секирна), наступая на правом фланге 73 корпуса. Левый сосед 254 дивизии - 1239 стрелковый полк 373 стрелковой дивизии овладел 16 ноября опорным пунктом противника в Дахновке
(севернее Черкассы). Таким образом, уже создалась возможность для штурма обороны врага непосредственно в Черкассах: с северо-запада силами 373 дивизии и с запада - 254 дивизии.
В 4 часа 20 ноября начался первый штурм города. Передовые подразделения достигли табачной фабрики и кожевенного завода, но не смогли закрепиться из-за сильных контратак превосходящих сил пехоты и танков противника. Этот штурм продолжался и ночью 21 ноября и днем 22 ноября. Подразделения 936 полка вели бой за каждый дом в городе, а 933 и 929 полки - в районе вокзала. В стыке между 373 и 254 стрелковыми дивизиями была введена в бой для развития их успеха 294 дивизия. Для усиления войск 52 армии, ведущих тяжелые бои на плацдарме за город Черкассы, в распоряжение командующего генерал-лейтенанта К.А.Коротеева прибыла 7 гв. воздушно-десантная дивизия, которая получила задачу наступать правее 254 дивизии на Кирилловку, южную окраину Черкасс, для завершения окружения обороняющегося там противника. Высадившись 23 ноября, эта дивизия 24 ноября перешла в наступление.
К 26 ноября каких-либо значительных успехов в боях за город достигнуто не было. Поэтому с утра 28 ноября начался второй штурм города и к 19 часам удалось очистить почти всю его западную половину. Но к этому времени противник подтянул из Смелы (20 км юго-восточнее Черкасс) 3 танковую дивизию, имевшую до 100 танков, и начал наносить удары не только силами частей 72 и 57 пехотных дивизий и танковой дивизии СС «Викинг», оборонявшихся в городе, но и с юго-востока, вдоль железной и шоссейной дорог из Смелы, силами вновь подошедших резервов. В течение с 29 ноября до исхода дня 3 декабря части 254 стрелковой дивизии и 7 гв. воздушно-десантной дивизии вели ожесточенные бои с этими контратакующими войсками противника, пытавшимися деблокировать его окруженную черкасскую группировку.
В этих боях и при отражении предшествующих контратак противника в городе решающую роль в поддержке боев стрелковых полков дивизии оказали действия воины 130 отдельного истребительно-противотанкового дивизиона. Среди них особую славу завоевал командир огневого взвода старший сержант Жужома Николай Павлович. Еще в боях за Крещатик он предотвратил внезапное нападение на дивизион власовцев. В рукопашном бою старший сержант взял в плен двух власовцев,
а воины его взвода уничтожили до роты противника. Одними из первых эти артиллеристы форсировали Днепр вторично и уже 14 ноября в бою за Свидовок подбили 2 танка врага и уничтожили более полуроты, а 16 ноября уничтожили пять огневых точек противника. На подступах к Черкассам, 20 ноября Жужома со своим взводом первыми ворвались на окраину города и зайдя в тыл противнику, подбили три танка, четыре автомашины и уничтожили еще до полуроты гитлеровцев. К этому дню на его счету числилось 7 вражеских танков, подбитых на правом берегу Днепра. Этот взвод возглавил старший сержант еще в боях под Крещатиком, а при штурме города Черкассы был тяжело ранен.
Так же, как и Жужома, командиром взвода в боях под Крещатиком стал старший сержант Смирнов Иван Федорович. В боях за Свидовок он лично подбил три танка врага, уничтожил огнем своего взвода семь огневых точек и до двух взводов гитлеровцев. В боях 22 ноября в городе его взвод смело вступил в бой с 17 танками противника, 4 из них подбил, а остальные заставил повернуть обратно. В бою по окружению оккупантов в Черкассах, Иван Федорович уже командовал 3 батареей дивизиона, после того, как все офицеры батареи вышли из строя. Здесь на юго-западной окраине города батарея Смирнова вступила в бой на шоссе из Смелы с 12 танками врага и сопровождавшей их пехотой. В результате тяжелого боя с превосходящим численно противником артиллеристы 3 батареи подбили 11 танков, из них последние были сожжены в 20-30 метрах от пушек батареи. А между орудиями ее валялись трупы гитлеровцев, которых артиллеристы уничтожили в рукопашном бою. Эта мощная контратака врага была отбита и, здесь враг не прошел в город.
В составе этой батареи особенно отличился старший сержант наводчик орудия Оноприенко Иван Алексеевич. В боях за Свидовок он сжег танк, уничтожил 4 огневые точки и до взвода гитлеровцев. В боях за город Черкассы старший сержант поразил два наблюдательных пункта врага. В уличном бою, оказывая помощь своему командиру батареи Смирнову, атакованному группой танков противника, Иван Алексеевич подбил еще 4 танка и тем помог Смирнову отразить эту контратаку, а всего Оноприенко на западном берегу Днепра подбил 5 танков и уничтожил более взвода оккупантов. Всем трем этим воинам 130 дивизиона было присвоено высокое звание Героя
Советского Союза, а старший сержант Жужома Н.П. за свои особые подвиги был награжден в этих боях американским орденом Серебряная Звезда.
Несмотря на то, что утром 3 декабря совместным ударом частей 3 танковой дивизии с юго-запада и подразделений танковой дивизии СС «Викинг» из города, противнику удалось временно деблокировать черкасскую группировку, к которой прорвались до 30 танков 3 дивизии, войска 52 армии в 6 часов 4 декабря начали свой третий штурм Черкасс и его группировка там вновь была окружена и положение восстановлено. До 8 декабря никаких особых изменении в обстановке под Черкассами не произошло. Тщательно готовился четвертый штурм, который начался 9 декабря. В течение трех суток велись упорные и тяжелые бои по захвату каждого дома, каждого квартала, отражению многочисленных контратак и очистке города от оккупантов. Наконец, к 2 часам 30 мин. 14 декабря Черкассы были освобождены полностью, а оборонявшие ее войска противника уничтожены и пленены. А с утра 14 декабря войска 52 армии уже продолжали наступать в направлении на юг и юго-восток, выйдя на рубеж Змогайловка, Степакки, Бол. Бузуков, Красная Слободка отстоявший от Черкасс в 6-10 километрах. К 17 декабря они вышли к Ирдынскому болоту и к 21 декабря перешли к обороне. Части 254 стрелковой дивизии оборонялись в районе Дубиевка (12 км юго-западнее Черкасс).
Впоследствии результаты Черкасской операции войск 52 армии были весьма высоко оценены маршалом И.С.Коневым, бывшим в то время командующим 2 Украинского фронта: «Стоит остановиться, хотя бы кратко, на операции 52 армии генерал-лейтенанта К.А.Коротеева по освобождению Черкасс. Войска этой армии форсировали Днепр почти без всякого усиления, самостоятельно, на значительном удалении от главной группировки фронта и создали большой плацдарм в районе Черкасс, третий по величине после Киевского и Днепропетровского. Он достигал 60 км по фронту и 30 км в глубину».
Воины 254 стрелковой дивизии в этой операции успешно выполнили одну из важнейших задач. Они действовали все время на главном направлении не только корпуса, но и армии, находясь на острие армейских ударов. Упорно удерживали захваченные рубежи и наносили противнику большие потери. Доказательством этого служит и то, что на Холме Славы, возвышающимся над Днепром в Черкассах, первой в списке освободителей
города значится 254 стрелковая дивизия.
В период этой операции, со дня выхода к Днепру и до освобождения Черкасс, дивизия вела непрерывные тяжелые бои, совершала маневры в сложных условиях на протяжении 80 суток. В том числе вела бои в районе Крещатика - 38 суток, а в районе Черкасс - 31 сутки. На подготовку обоих форсирований было затрачено около 7 суток, а на переход в район второго форсирования — 4 суток, включая переправу на восточный берег. Дивизия трижды переправлялась через Днепр, а воины тыловых подразделений, обеспечившие подвоз всего необходимого и саперы, осуществлявшие перевозки - 18-20 раз в сутки. И все это под огнем огромной силы и бомбовых ударов авиации, за исключением возвращения на левый берег под Крещатиком, в весьма плохих погодных условиях осени и начало зимы 1943 года. О размерах сопротивления противника и напряженности боев с ним свидетельствует тот факт, что на обоих плацдармах частям дивизии удалось преодолеть всего 25-35 км. На переход ко второму форсированию воинам дивизии пришлось совершить марш на протяжении 60 км.
В целом, участие в Черкасской операции дало воинам дивизии возможность овладеть новыми, еще мало знакомыми для них способами ведения боевых действий. Первым из них было преодоление крупных водных преград в весьма сложных погодных условиях, заблаговременно занятых и сильно укрепленных противником. Главное, что воины и особенно командование дивизии хорошо усвоили в таких боях, что чем меньше затратишь времени на подготовку форсирования, тем легче достигнуть внезапности и выполнить поставленную задачу. Отсутствие необходимых инженерных средств для переправы может быть компенсировано подготовкой и использованием местных подручных средств. В дальнейшем форсирование с ходу стало законом для боевых действий дивизии. В этой операции воины дивизии научились быстро строить переправочные средства, скрытно вести разведку обороны противника на противоположном берегу, создавать усиленные передовые отряды, способные не только захватывать плацдармы, но и удерживать их до высадки главных сил. Особенно важно, что в этих боях, удалось организовать и осуществлять взаимодействие пехоты с артиллерией, ведущей огонь из района исходных позиций, в период боев за овладение плацдарма и его первоначальным расширением, до создания условий в переправе артиллерии на
захватываемый берег. Впервые пехота и артиллерия дивизии получила опыт взаимодействия с танками и самоходно-артиллерийскими установками в ходе прорыва глубокоэшелонированной обороны противника. Правда, такой опыт получили лишь отдельные стрелковые подразделения дивизии, но все же он показал свою большую эффективность. И наконец, дивизия впервые также вела бой в городе за каждый дом, за каждый квартал в условиях господства на стороне противника в танках и авиации. Наличие слабых темпов наступления подразделений дивизии в таких условиях показывает, что дивизия и ее соседи далеко еще не освоили особенности боевых действий в такой обстановке. И все же, именно в результате смелых боевых действий ее воинов освобождение города было осуществлено главным образом в полосе действий дивизии. В этом большая заслуга нового командира дивизии полковника М.К.Путейко, вступившего в ее командование 21 ноября 1941 года.
За совершенные подвиги 30 воинам дивизии было присвоено высокое звание Героя Советского Союза Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1943 года, из них 14 посмертно. А 3 батарея 130 отдельного истребительно-противотанкового дивизиона стала носить имя погибшего ее командира Героя Советского Союза Олега Бычковского. Сотни солдат и офицеров дивизии были награждены орденами и медалями, а дивизия получила почетное наименование «Черкасской». В приказе от 14 декабря 1943 года Верховного Главнокомандующего личному составу дивизии была объявлена благодарность за доблесть и мужество проявленное в боях за освобождение города Черкассы.
Заканчивался 1943 год, ставший годом коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны. В результате проведения мощных контрнаступлений советских войск на важнейших направлениях, инициатива в ее ведении полностью перешла к СССР. Война вступала в свой третий период - полного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения от их оккупации не только территории СССР, но и порабощенных фашистами стран Западной Европы.
В конце декабря 1943 года войска 2 Украинского фронта получили задачу возобновить наступление на Кировоград и нанести вспомогательный удар своим правым флангом в направлении Шполы, Христиновка. В этой Кировоградской операции фронта выполнение вспомогательного удара возлагалось и на войска 52 армии, по прежнему являвшейся правофланговой в оперативном построении фронта. Еще в боях за Черкассы состав армии был опять увеличен до пяти дивизий.
В этой армейской операции части 254 стрелковой дивизии получили задачу наступать, в составе правофлангового 73 стрелкового корпуса, из района Дубиевка, форсировать Ирдынское болото, овладеть высотами на его западном берегу и наступать в направлении на Березник (10 км западнее Дубиевки). Справа наступала на Мал. Староселье (2 км северо-западнее Березника) 7 гв. воздушно-десантная дивизия, а слева - соединения 78 стрелкового корпуса 52 армии по восточному берегу Ирдынского болота на Смелу (18 км южнее Дубиевки).
Для выхода в исходное положение юго-западнее Дубиевки, части 254 дивизии должны были смениться частями 78 корпуса, в который она до сих пор входила. Однако сменяющие подразделения запаздывали и создалась такая обстановка, когда приходилось либо отложить смену в ночь перед наступлением, как это требовалось для сохранения его внезапности, либо производить ее днем для того, чтобы обеспечить подразделениям изучение местности, обороны противника и организации взаимодействия в светлое время. Местность на занимаемой сейчас полосе обороны была открытой и позволяла противнику просматривать ее на большую глубину. Выход был найден в том, что смена производилась, в светлое время, сразу по мере подхода сменяющих подразделений, мелкими группами и даже по одиночке, используя хода сообщения и траншеи. Все это заняло на проведение смены много времени, но исходный район дивизия заняла своевременно и обеспечены были условия для организации атаки в подразделениях. Была соблюдена и внезапность наступления, так как исходное положение для него занималось на восточном берегу Ирдынского болота, на расстоянии около километра от переднего края обороны врага. Такой результат показывает, что личный состав дивизии умел приспосабливаться к любой обстановке в современном сложном бою, что свидетельствовало об уровне его боевого мастерства.
Наступление началось с утра 5 января после артиллерийской
подготовки. Ирдынское болото в это время года было проходимо на всем своем протяжении и воины 929 и 936 полков, действовавших в первом эшелоне дивизии сумели быстро его преодолеть и также успешно овладеть первыми двумя позициями противника на высотах по западному берегу болота, продвинувшись на глубину до 3 километров. Но дальнейшее их наступление было остановлено сильным огнем и контратаками пехоты и танков противника, занимавшего третью позицию. Условия для продолжения наступления наших войск осложнились еще и тем, что высоты, на которых происходил бой, были покрыты густым лесом, не только затруднившим продвижение стрелковых частей, но взаимодействие их с артиллерией дивизии. К тому же, введенный в бой второй эшелон дивизии - 933 стрелковый полк - между полками первого эшелона действовал нерешительно и задачи своей не выполнил, за что командир полка был отстранен от должности. К 10 часам наступление дивизии было остановлено и она перешла к обороне, отражая контратаки пехоты и танков врага.
Даже наступление темноты не снизило активность противника. Поэтому частям дивизии приходилось вести оборонительные работы и отражать непрерывные контратаки врага. Обстановка осложнялась еще и тем, что левый фланг дивизии упирался в замерзшее болото и непосредственного соприкосновения с соседом не имел. Гитлеровцы использовали такое слабое место в расположении дивизии и непрерывно засылали группы автоматчиков, которые проникали даже и на командный пункт дивизии, переместившегося на западный берег болота еще утром. Контратаки противника днем и ночью продолжались и в последующие дни. Ширина фронта и условия ведения огня перед передним краем не позволяли создать второй эшелон дивизии и в резерве ее командира полковника М.К.Путейко имелись всего учебная рота и два танка, приданные на это время дивизии. Вот такими-то силами совместно с взводом противотанковых ружей 311 оиптд и приходилось выполнять роль «пожарной команды» для ликвидации мелких вклинений в нашу оборону, которые удавалось противнику создавать во всех полках по несколько раз в сутки.
Только тогда, когда были выделены силы для создания боевого охранения на левом фланге дивизии и расположения его в болоте, а в особенности после организации прочной обороны на ее переднем крае, такие вклинения прекратились и учебная
рота перестала выполнять роль «пожарной команды», танки же ушли в свою часть. К середине января обстановка стабилизировалась и дивизия, совершенствуя свою оборону и ведя ночные разведывательные поиски для захвата «языков», приступила к боевой подготовке к новым наступательным боям, осваивая пополнение личного состава. А результаты разведывательных поисков показали, что перед фронтом дивизии находились ее старые «знакомые» - подразделения 72 пехотной дивизии и танковой дивизии СС «Викинг».
К 16 января перешли к обороне и все войска 2 Украинского фронта, после того, как его главные силы овладели Кировоградом и продвинулись к западу на 15-20 км. На вспомогательном направлении войска 52 армии не смогли достигнуть указанного им рубежа, хотя на своем левом фланге и имели некоторый успех, захватив восточную часть Смелы. Начало 1944 года, как это видно из результатов Кировоградской операции, не было удачным для 254 стрелковой дивизии. Фактически ей не удалось выполнить поставленную перед ней задачу. Но нарушение взаимодействия между пехотой и артиллерией и неудачный ввод в бой второго эшелона дивизии были не главными причинами такого положения, а скорее следствием других обстоятельств, из которых главным было отсутствие необходимых средств усиления: танков и артиллерии, авиации, которые были сосредоточены на главном направлении фронта. Доказательством этого служит то, что и все остальные четыре дивизии 52 армии не выполнили своих задач и именно по той же причине. Некоторый успех, достигнутый левым крылом армии, объясняется тем, что для него были выделены почти все средства ее усиления.
Еще части 254 стрелковой дивизии оборонялись на высотах западного берега Ирдынского болота, а главные силы 1 и 2 Украинских фронтов 24 января 1944 года уже начали сражение по окружению корсунь-шевченковской группировки немецко-фашистских войск на Правобережной Украине. 19 января из состава 52 армии были возвращены ее левому соседу - 4 гв.
армии, две дивизии и все ранее приданные средства усиления, так как она опять действовала на вспомогательном направлении. В армии осталось всего три дивизии. На ее левом фланге вновь начала наступать 373 стрелковая дивизия на Смелу, а 294 и 254 дивизии продолжали обороняться на правом фланге, западнее Ирдынского болота.
Так как атаки 373 дивизии успеха не имели, то в ночь на 27 января было приказано 254 дивизии срочно рокироваться на самый левый фланг армии в район Михайловки (18 км юго-восточнее Смелы). Смену подразделениям 294 дивизии и рокировку части дивизии провели в течение одной ночи, преодолев около 40 километров. Приданный ей на это время автомобильный батальон армии на ходу подбирал сменяющиеся подразделения дивизии, доставлял их в район сосредоточения и вновь возвращался за последующими, подбирал их в ходе марша, по мере встречи с ними. Такой комбинированный марш и предшествующая ему быстрая смена были проведены не только в результате работы штаба дивизии, но главным образом благодаря дисциплинированности и маневренности частей дивизии, возглавлявшимися опытными командирами стрелковых полков: 929 - подполковником А.М.Луценко, 933 - вновь назначенным подполковником Д.В.Симакиным и 936 - подполковником Г.Ф.Короленко, а также 791 артиллерийского полка - подполковником Болсуновским П.Ф.
Днем 27 января командующий армией генерал-лейтенант К.А.Коротеев поставил задачу командиру дивизии полковнику М.К.Путейко о переходе в наступление в составе 78 корпуса с рассветом 28 января в направлении Райгород, Городище, Корсунь-Шевченковский. Справа наступала 373 дивизия, сле-ва - 7 гв. воздушно-десантная дивизия 4 гв. армии. К 16 часам 28 января дивизии было приказано пройти Райгород, а уже к 14 часам передовые части дивизии вышли к реке Гнилой Ташлык, форсировали ее по льду и заняли Терновку, в 20 км западнее Михайловки, перевыполнив задание командарма на 6 километров. Таких результатов дивизия добилась потому, что противник начал отходить, так как в этот день соединения 5 гв. танковой армии 2 Украинского фронта и 6 танковой армии 1 Украинского фронта уже завершили окружение в районе Звенигородки корсунь-шевченковской группировки противника и создали его внешний фронт.
В последующие дни, противник начал применять вид обороны,
называемый в немецких уставах, как «сдерживающее сопротивление» (подвижная оборона). В течение светлого времени противник упорно оборонял занимаемые позиции, а с наступлением темноты отрывался от наших частей и отходил за рубеж уже подготовленный и занятый его вторым эшелоном, и в свою очередь готовил и занимал позиции в тылу этого рубежа. Расстояние между этими рубежами выбиралось с таким расчетом, чтобы заставить нас сменить огневые позиции артиллерии и вынудить вести подготовку наступления на каждом рубеже. Частям дивизии не удавалось преодолевать такую оборону врага. Они не могли преследовать ночью противника с таким темпом, чтобы на его плечах ворваться в следующую позицию и с хода ее преодолеть. Этому препятствовал глубокий снежный покров, затруднявший движение без дорог, а дороги противник успевал минировать и требовалось время на их расчистку. Мешало также и частое перемешивание подразделений с нашим правым соседом - 373 дивизией, тоже из-за недостатка дорог. А с выходом к очередной позиции противника у дивизии не хватало средств усиления, чтобы подавить на ней его огонь, так как она наступала только со своими штатными средствами, что было явно для этого недостаточно, при такой кратковременной подготовке.
Такая обстановка продолжалась до 7 февраля 1944 года. К этому времени, уже 31 января части 5 кавалерийского корпуса 2 Украинского фронта и 27 армии 1 Украинского фронта соединялись в районе Ольшаны (25 км северо-восточнее Звенигородки) и создали внутренний фронт окружения корсунь-шевченковской группировки противника. Здесь по западному бе-регу реки Ольшанки противником была подготовлена еще до начала Корсунь-Шевченковской операции сильноукрепленная отсечная позиция, которую гитлеровцы и решили использовать для остановки наступления наших войск с юго-востока, сжимающих кольцо окружения. К 7 февраля 254 дивизия подошла к этой позиции, восточнее крупного населенного пункта Городище (23 км северо-восточнее Ольшаны), расположенного на западном берегу Ольшанки. Двое суток дивизия вела тяжелые бои по овладению этим районом обороны врага, которые велись совместно с левым соседом - 7 гв, воздушно-десантной дивизией 4 гв. армии. Только к исходу 9 февраля, в результате рукопашных боев в Городище, сопротивление противника было сломлено и этот район обороны врага был занят. После этих
весьма напряженных боев, гитлеровцы начали в беспорядке отходить в северном и северо-западном направлениях, бросая технику и обозы. Дорога на Корсунь-Шевченковский была забита орудиями, танками, автомашинами и повозками противника. Дивизия построилась в походную колонну и выдвинув разведку и охранение перешла в преследование оккупантов.
Со 2 февраля начал быстро таять снег, полились дожди, установилась слякоть и грязь и дороги стали труднопроходимыми, что явилось одной из главных причин затруднивших преследование врага. Однако уже 15 февраля колонна дивизии подходила к Корсунь-Шевченковскому. В этот день она была переподчинена 4 гв. армии и должна была резко изменить направление своего движения с северо-восточного на западное, на Шендеровку (25 км юго-западнее Корсунь-Шевченковского), в районе которой сосредотачивались отходившие группы противника с севера, востока и юга. Рокировка дивизии происходила в весьма тяжелых погодных условиях. Растаявший снег, выпавшие значительные дожди образовали на дорогах и прилегающей местности сплошной водный покров, глубиной свыше 10-15 сантиметров. Пехота маршировала по воде, а всю тяжелую материальную часть и автомобильный парк дивизии пришлось оставить. К тому же приказ дважды отменялся и вновь подтверждался и 929 полку пришлось часть пути совершать дважды.
Все же к утру 16 февраля дивизия вышла в назначенный ей исходный район для наступления на оборону противника, занятую им в Хуторе Завадского, северо-восточнее Шендеровки. Здесь гитлеровцы создали заслон, прикрывавший отошедшие разбитые части своей корсунь-шевченковской группировки, которые готовились для последнего броска на запад, с целью выхода из окружения. Все атаки частей дивизии днем 16 февраля успеха не имели, так как на их вооружении, кроме стрелкового оружия, имелись только полковые пушки и батальонные минометы с весьма ограниченным запасом боеприпасов, которые смогли доставить сюда расчеты. Тем более, что эти атаки не были поддержаны соседями: справа, где должны были наступать подразделения Укрепленного района, смененные здесь дивизией; слева - частями 5 гв. кавалерийского корпуса.
Только ночная атака в ночь на 17 января имела успех. Хутор Завадского был занят и здесь особенно отличился 929 полк, командир которого подполковник А.М.Луценко лично возглавил
атаку. К утру 17 февраля дивизия совместно с частями 7 гв. воздушно-десантной дивизии и 5 гв. кавалерийского корпуса ворвалась в Шендеровку и завершила уничтожение и пленение имевших там остатков корсунь-шевченковской группировки противника. После окончании операции 254 дивизия была возвращена в состав 52 армии.
В ходе этой операции дивизии пришлось в третий раз участвовать в окружении и уничтожении противника. Но это был, как указано в приказе Верховного Главнокомандующего «второй Сталинград» и по своим масштабам и решительности действий нашей крупной группировки войск значительно превосходил первые два случая. Здесь была окружена на площади более 10 тысяч квадратных километров 9 пехотных, 1 танковая дивизия и одна моторизованная бригада. Потери противника достигали 73 тысяч офицеров и солдат, в том числе более 18200 сдавшихся в плен.
Особенностью действий дивизии было и то, что она вступала в бой уже в ходе операции, когда завершалось окружение противника и главным образом участвовала в сжимании кольца окружения на его внутреннем фронте, действуя с юга на вспомогательном направлении, а противник пытался выходить из него на запад, т.е в условиях, когда враг не оказывал особого упорного сопротивления, что конечно облегчало решение задачи дивизии.
Все же боевой опыт, приобретенный личным составом дивизии во время этой операции был весьма ценным в деле его дальнейшего совершенствования. Во-первых, личный состав дивизии преодолевал незнакомый для нее ранее вид обороны противника - подвижную оборону. В ходе этих боев еще раз было установлено, что быстрота действий является самым верным и надежным способом в преодолении сопротивления противника и в таком виде его обороны и здесь он является решающим и более достижимым, чем при прорыве укрепленной, глубоко-эшелонированной обороны. Наиболыпего успеха можно достигнуть в этих условиях только тогда, когда удастся на плечах отступающих подразделений врага ворваться в подготовленный его вторым эшелоном рубеж и тем самым разрушить весь план ведения такого вида обороны.
Во-вторых, дивизии пришлось действовать в тяжелейших погодных условиях. С 27 января здесь только 5 дней были без осадков. 8 дней шел снег, а 10 - дождь со снегом. Температура
колебалась от -5,5° до +4,9°. В ночь с 16 февраля на 17, когда дивизия штурмовала оборону противника в Хуторе Завадского, после оттепели вновь похолодало, разыгралась сильная снежная метель, видимость сократилась до предела, а местность опять стала труднопроходимой. Опыт ведения боевых действий в таких условиях значительно закалил личный состав, а их успешность показала, что никакие условия погоды не могут быть и не должны быть препятствием для достижения победы. Дивизия в таких условиях преодолела с боями около 100 километров, достигнув за 19 суток среднего темпа наступления всего несколько более 5 километров в сутки, на что значительно повлияли условия погоды. Все же такой темп наступления позволил дивизии не только не отставать от своих соседей, но даже иногда действовать впереди них. В этих боях дивизия освободила десятки населенных пунктов от фашистской оккупации. За отличные боевые действия при окружении и за участие в боях по уничтожению противника в Корсунь-Шевченковской операции, как указано в приказах Верховного Главнокомандующего от 3 и 18 февраля 1944 года, личному составу 254 стрелковой дивизии объявлены две благодарности.
Еще в Шендеровке 254 стрелковая дивизия, сразу же по возвращении в состав 52 армии, получила задачу провести разведку боем обороны противника на рубеже Чижовка, Рыжановка (18-20 км северо-западнее Звенигородки). Для этого дивизии пришлось совершить 70 километровый марш по весьма труднопроходимой дороге и в ночное время, для сохранения внезапности. Только 29 февраля части дивизии смогли атаковать противника на этом рубеже. С ходу овладеть его позицией они не смогли из-за своего ослабленного состава, недостатка боеприпасов и утомленности, т.к. дивизия так и не смогла отдохнуть после прошедших боев. Но было установлено, что здесь гитлеровцы построили сильно укрепленную оборону и создали систему плотного огня из всех видов оружия, для прорыва которой требуется подготовка и значительные силы средств усиления.
Вся эта срочность и быстрота действий дивизии обуславливалась тем, что Ставка Верховного Главнокомандования уже 18 февраля, т.е. сразу после Корсунь-Шевченковской операции, поставили задачу войскам 2 Украинского фронта перейти в новое решительное наступление 5 марта, или через 15 суток. За это время требовалось разработать план операции, поставить задачи войскам, провести перегруппировки, подвезти все необходимое. Но крайняя необходимость выполнения такой задачи все это оправдывала. Ее целью являлось завершение освобождения Правобережной Украины и выход на Государственную границу СССР с Румынией. А возможность ее осуществления вытекала из того, что гитлеровцы не ожидали такого грандиозного по своим масштабам продолжения наших наступательных действий после тяжелых и продолжительных боев под Корсунь-Шевченковском и в условиях весенней распутицы. Поэтому для достижения внезапности наших действий нельзя было терять время и как можно быстрее использовать создавшуюся обстановку.
Вся подготовка к намечавшейся Уманско-Ботошанской операции осуществлялась в самые короткие сроки. 52 армия, наступавшая на главном направлении фронта, получила задачу 26 февраля, а уже 29 февраля были поставлены задачи войскам, проведена трудная перегруппировка и на отдельных направлениях была проведена разведка обороны противника боем, в чем и приняла участие 254 дивизия.
Дивизия получила задачу прорвать оборону противника в районе Рыжановки и наступать в общем направлении на Умань, действуя на главном направлении армии, в составе 73 стрелкового корпуса. Начало наступления 5 марта, а 4 марта проведение разведки боем в районе Рыжановки для того, чтобы подтвердить наличие главных сил противника на его переднем крае и тем самым исключить проведение артиллерийской подготовки по его боевому охранению. Правее дивизии на Чижовку наступали части 27 армии, правого соседа 52 армии, а слева - на Поповку 294 дивизия 73 корпуса.
До этого дивизия должна была получить пополнение личным составом, вооружением и боеприпасами, т.к. в ее стрелковых ротах оставалось в среднем по 20-25 человек, а минометные и артиллерийские подразделения почти не имели мин и снарядов. Прибывавшее пополнение личного состава, из числа призванных на территории только что освобожденной Правобережной
Украины, было не только в достаточной степени обученным, но и невооруженным. Наконец, стало поступать вооружение, а обмундирование так и не было получено до начала операции. Поэтому личный состав дивизии представлял довольно пестрый вид. Почти в каждом подразделении дивизии и особенно в стрелковых новобранцы, одетые в штатском, составляли большинство. Только с помощью армейских и фронтовых инженерных частей приданная и поддерживающая артиллерия с опозданием заняла огневые позиции. Боеприпасы же удалось подвезти всего 0,5 боекомплекта, вместо запланированных 1,5 боекомплектов. Преданная танковая рота прибыла только в ночь перед наступлением. Да и дивизия смогла полностью со-средоточиться в исходном районе только за сутки до наступления, т.к. сдавала участок в районе Чижовки частям 27 армии. Таким образом из-за недостатка времени организация взаимодействия не могла быть осуществлена в достаточной степени и в особенности с приданными и поддерживающими частями и подразделениями. Не лучше обстояло дело и в составе стрелковых полков по освоению, сколачиванию и обучению подразделений, получивших пополнение. В результате проведенной разведки боем 4 марта подтвердились ранее полученные данные. Следовало ожидать упорное сопротивление врага и весьма значительную угрозу составляла его мощная система огня на переднем крае. Все это требовало в первую очередь подавления и уничтожения его огневых точек во время артиллерийской подготовки.
С рассветом 5 марта сильный туман и низкая облачность, при остром недостатке боеприпасов, не позволили артиллерии и минометам успешно справиться со своими задачами во время артиллерийской подготовки. Из-за непогоды авиационной подготовки не было. Огонь обороны противника не был подавлен. Все же в результате повторной атаки танки прорвались на первую траншею противника и атаковали вторую. Но, не имеющая достаточной подготовки пехота по взаимодействию с танками, за ними не пошла и опять залегла под огнем противника. Этот день был очень тяжелым для дивизии. Приходилось расплачиваться за все недоделки и просчеты в подготовке наступления. Все атаки в лоб на Рыжановку в течение всего дня успеха не имели. Только с наступлением темноты, используя успех правого соседа - соединений 27 армии и танковой армии, введенной в сражение в первый день наступления, дивизии удалось,
обходом Рыжановки с северо-запада силами 929 и 936 полков и атакой с фронта подразделениями 933 полка, наконец овладеть этим сильным узлом обороны противника, который обороняло до полка гитлеровцев. Продолжая наступать ночью, дивизия преследовала противника, отходящего за рубеж реки Горный Тикич, где им была заранее подготовлена оборона.
К 7 марта дивизия догнала своего правого соседа, который уже вел бой на реке Горный Тикич. Ширина ее не превышала 30 метров, а глубина - 2 метров. Но она протекала в широкой долине, а ее противоположный берег был занят противником. Все же дивизии удалось с ходу форсировать эту реку, атаковать узел обороны противника в Черной Каменке (20 км юго-западнее Рыжановки) и в упорном бою им овладеть. Несмотря на то, что гитлеровцы после разгрома их обороны на Горном Тикиче все еще пытались остановить наступление дивизии, она продолжала их преследовать в направлении Умани. При выдвижении к этому крупному городу Правобережной Украины, 254 дивизии удалось догнать соединение подвижной группы фронта и вместе с танкистами вести в ночь на 8 марта бой за овладение станцией Поташ, в 50 км северное Умани. Здесь были захвачены большие трофеи, в виде танков, автомашин, орудий и другой военной техники, а также продовольствия, погруженных на платформах и в вагоны. После этих боев дивизия свернулась в походную колонну преследуя противника по дороге на Умань. Но уже утром 8 марта она была атакована авиацией противника, которая группами и одиночными самолетами непрерывно висела в воздухе, сменяя друг друга, бомбила и обстреливала район расположения дивизии. Однако угроза нападения авиации врага была установлена своевременно и подразделения дивизии смогли быстро рассредоточиться из походного положения и укрыться в близлежащих населенных пунктах и складках местности. Такая обработка расположения дивизии авиацией противника продолжалась до наступления темноты. При подсчете потерь, от атак самолетов врага в течение всего дня, оказалось всего одна разбомбленная повозка, убитая лошадь и легкораненый повозочный.
Но все же день был потерян и 254 дивизии пришлось ночным маршем преодолевать эту задержку. К утру 9 марта передовые подразделения ее были остановлены огнем гитлеровцев непосредственно перед городом. Атака с ходу обороны противника на северо-восточной окраине Умани успеха не имела.
Пришлось искать другие возможности для овладения городом. Разведка обнаружила севернее расположения дивизии, за ее открытым флангом, глубокую и широкую лощину, где обороняющегося противника не было обнаружено. Ночью в эту лощину были направлены 933 и 929 стрелковые полки, которые через этот необороняемый участок проникли в тыл противника, занимающего город. Совместной атакой с 936 полком, наступавшим с фронта части дивизии застали гитлеровцев врасплох и к 1 часу 10 марта, соединившись в районе железнодорожного вокзала с частями 2 Танковой армии, вместе с ними овладели городом, освободив его от оккупации немецко-фашистских захватчиков. В Умани воинам дивизии представилась страшная картина: противотанковый ров на окраине города, до верху заполненный трупами советских людей, среди которых были женщины, дети и старики. После такого зрелища бойцы дивизии, не задерживаясь в городе, стремительно продолжали преследовать отступавших палачей. Уже к исходу 10 марта колонны дивизии продвинулись на 10 километров.
Перед разведкой и охранением колонн дивизии отходили только отдельные подразделения противника. Это происходило потому, что после Умани дивизии пришлось действовать в полосе, не имеющей дорог с твердым покрытием. Главные же силы гитлеровцев группировались около шоссейных дорог, т.к. остальные стали труднопроходимыми даже для конного транспорта. Бездорожье и ставшие непроезжими проселки затрудняли и марш частей дивизии. Даже пехота продвигалась с большим трудом, ноги вязли в грязи. Первыми стали отставать гаубицы, а потом и пушки 791 артиллерийского полка, несмотря на то, что они уже были переведены на конную тягу. Остановился весь автомобильный транспорт дивизии. Некоторое облегчение давало использование конного транспорта для перевозки людей и крайне необходимых грузов и в первую очередь боеприпасов. Наибольшей проходимостью обладали верховые лошади, которые использовались командным составом и разведчиками в первую очередь.
Несмотря на нее эти трудности, части дивизии все же вырвались вперед от соседних стрелковых соединений и наступали примерно на уровне танковых соединений, которые преследовали главные силы противника по дорогам с твердым покрытием. Но их действия происходили на таком расстоянии, что можно было иногда слышать шум боя, но не видеть своих
ближайших соседей. Проводная связь со штабом корпуса уже была потеряна после прорыва у Рыжановки и поддерживалась только переносными радиостанциями. Следовавших за дивизией частей второго эшелона корпуса не было. Таким образом, создалась обстановка, когда 254 дивизии приходилось действовать самостоятельно, обеспечивая себя не только с фронта, но и с флангов и тыла. Преследовала дивизия противника двумя колоннами, что позволяла ширина полосы ее действий и было более удобным для развертывания в боевой порядок в случае необходимости. Да и при марше по грязи меньшая глубина колонн больше обеспечивала скорость передвижения.
На подступах к рубежу реки Южный Буг со штабом дивизии связался действовавший здесь партизанский отряд. От него были получены ценные сведения о расположении и силах противника и возможные броды для переправы на западный берег Южного Буга. Наиболее удобный из них был в районе деревни Красноселка (12 км северо-западнее Джулинки), куда и вышли обе колонны дивизии форсированным маршем к рассвету 12 марта. Пока части приводили себя в порядок, разведывательная рота дивизии получила распоряжение о разведке мест переправ через реку и возможных действий противника. При подходе к реке разведчики взяли в плен более 50 гитлеровцев, которые не успели переправиться на западный берег. ІІІирина реки в это время, когда начался весенний паводок, достигала более 150 метров, а глубина - до 5 метров. На противоположном берегу располагалась деревня Маньковка, один из жителей которой подал разведчикам по их просьбе маленькую лодку, поднимавшей всего двух человек. Переправившийся на ней старшина разведывательной роты установил, что в деревне противника нет и стал отыскивать еще лодки. Командование дивизии не замедлило использовать такую благоприятную обстановку и приняло все меры для организации и проведения быстрой переправы на западный берег всего личного состава дивизии. 421 отдельный саперный батальон быстро построил паром, использовав для тросса провода проходившей здесь телеграфной линии. К части дивизии начали переправу, пока без всякого воздействия противника.
К этому времени дивизию догнала танковая бригада, рота которой придавалась ей еще под Рыжановкой. Но в бригаде осталось всего 8 танков. Для их переправы был разведан указанный партизанами брод, находившийся на южной окраине
Красноселки. Первый замер показал глубину до 1,5 метров и командир бригады принял решение на переправу по дну реки. Начали готовить для этого танки, замазывая все щели. Делали съезд и выезд на противоположный берег.
Переправа частей дивизии на западный берег Южного Буга проходила успешно. Только разрывы ненадежного троса из телеграфной проволоки затрудняли эту операцию. Пока авиация противника не появлялась, не было установлено и противника на западном берегу. Только был слышен шум боя, который происходил значительно южнее, в районе Джулинки. Его вели с гитлеровцами части танковой армии, переправлявшиеся здесь тоже на западный берег Южного Буга. Но такая «идиллия» продолжалась не долго. С направления города Бершадь (15 км юго-западнее Красноселки) появились колонны гитлеровцев, которые были наскоро сформированы из числа тыловиков, курсантов, охранников и других организаций оккупантов, располагавшихся в этом городе и направлены для того, чтобы воспретить переправу дивизии на западный берег Южного Буга. Однако они опоздали и дивизия почти в полном составе была на правом берегу. Тогда гитлеровцы, построившись в цепи, глубиной в четыре ряда, начали наступать на наши подразделения, которые не сумели быстро подготовиться для их отражения. Появилась и авиация врага начавшая бомбить переправу и обстреливать наши части на правом берегу. Создалась критическая обстановка и некоторые подразделения начали пятиться к реке. Выручили танкисты.
Пока танковая бригада готовилась к переправе по дну реки, уровень воды повышался из-за весеннего паводка. Переправляться пришлось при уровне воды брода около 2 метров. Из 8 танков переправиться смогли только 7, а у одного заглох мотор почти у самого противоположного берега и принять участие в боевых действиях он не смог. Выйдя на правый берег, командир бригады увидел атакующую цепь фашистов. Он вывел танки на ее фланг и на максимальной скорости, ведя огонь и давя гусеницами, они уничтожили большую часть гитлеровцев, а остальные убежали. Дорога для дальнейшего наступления дивизии была открыта, а танковая бригада, не имея горючего, вынуждена была остаться.
После форсирования Южного Буга к трудностям бездорожья прибавилось еще две, которые стали результатом поспешности подготовки к этому наступлению. Несмотря на то, что,
проблема передвижения по таким дорогам была известна еще в период подготовки к операции, полностью она не была оценена при снабжении штаба дивизии картами и батареями для раций. Поэтому на правом берегу Южного Буга дивизия осталась без карт необходимого масштаба, а батареи для раций стали острым дефицитом. Первую трудность начали преодолевать тем, что сняли копии с «миллионки», имевшейся у топографа и снабдили ими все части и отдельные подразделения. Но такое мероприятие сразу же потребовало перестройки марша дивизии. Уже через несколько дней марша, 929 полк, двигавшийся отдельным маршрутом, не вышел к исходу дня на рубеж регулирования марша дивизии. Только к рассвету, когда главные силы дивизии уже выступили, удалось по радио связаться с командиром 929 полка и установить, что он совершает марш, как ему и было указано в направлении Крыжополя, но другого, отстоящего от нужного на 50 км в сторону. Полк же к этому времени был расположен в 10-12 км от указанного для него района сосредоточения на ночлег. Пришлось завернуть его хвост колонны главных сил и впредь совершать марш дивизии только в одной колонне. Впоследствии дивизии неоднократно сбрасывали с самолета необходимого масштаба карты, но почему то уже на пройденный ею путь. Так и пришлось не только наступать до румынской границы, но и форсировать реку Прут, и вести первые бои по расширению плацдарма по «миллионке», ориентируясь на местности. Только с установлением непосредственной связи со штабом армии удалось решить такую проблему.
Вторая трудность решалась установлением жесткого графика работ всех раций дивизии, исходя из значимости их в деле поддержания связи внутри соединения и со старшими начальниками. Приоритет отдавался рации командира дивизии, которая работала на связи с командиром корпуса. Для нее был создан неприкосновенный запас батарей. На втором месте была рация начальника штаба, поддерживающая связь с полками. Рации в полках перевели только на прием распоряжений дивизии и в определенное время суток, исходя из обстановки. Рации в батальонах законсервировали. Все это в условиях движения дивизии одной колонной вполне обеспечивало поддержание непрерывности связи при более широком применении всех других видов связи. Каждый раз при возникновении обстановки для развертывания дивизии в боевой порядок устанавливался новый
график, в зависимости от боевых задач, выполняемых частями и подразделениями.
Совершение марша в таких трудных дорожных условиях, на большие расстояния и значительной продолжительности по-требовал принятия срочных мер по созданию условий, когда все отставшие по разным причинам могли бы догнать дивизию. Такая проблема встала еще и во время Корсунь-Шевченковской операции, но тогда число отставших было невелико, а продолжительность марша и его длительность не столь значительны. Теперь же стали отставать не только одиночки, но и целые подразделения и части, как 791 артиллерийский полк и тыловые подразделения дивизии. Поэтому штабом дивизии был разработан следующий порядок обозначения маршрута дивизии, который она прошла, а в последующем он применялся и для предстоящих маршрутов для выхода в исходное положение, особенно в ночное время. Был принят для обозначения дивизии код «Лев». Саперы изготовили большое количество указок с этим кодом, которые и выставлялись на всех перекрестках, развилках и в других местах, где требовалось показать, как искать путь в дивизию или куда она должна идти. Весь личный состав дивизии с этим был ознакомлен и проблема борьбы с отставанием была снята.
Но все эти трудности не казались уже столь опасными, как отсутствие снабжения дивизии боеприпасами и продовольствием, эвакуации раненых. Это уже грозило потерей боеспособности дивизии или ее снижения в лучшем случае. Реальная возможность здесь была только одна: использование тройного вооружения, боеприпасов и продовольствия. По мере возможности, так она и решалась. Свое же, отечественное оружие, каждый боец вез на повозке и хранил как зеницу ока. Во всяком случае, когда снабжение отечественными боеприпасами нормализовалось, никаких происшествий с потерей личного оружия не было. При решении продовольственной проблемы и в особенности, когда мы проходили по своей территории, значительную помощь воины дивизии получали от местного населения. В селах, где воины дивизии останавливались на ночлег, женщины всю ночь пекли для них хлеб, стирали белье и оказывали тысячи услуг, среди которых ухаживание за ранеными, которых были вынуждены оставлять на их попечение, являлось самым важным и крайне необходимым.
Была еще одна проблема. Замена гражданской одежды, пришедшей
в негодность из-за тяжелой и трудной солдатской службы. Ее воины решали сами. В ход шло трофейное обмундирование, с которого конечно срезались вражеские знаки различия и прочее. С этим приходилось мириться, т.к. ничего другого сделать в создавшейся обстановке было нельзя. А благодаря этому произошли ряд событий, которые увенчались успехом в боевой деятельности дивизии. Первое из них произошло при преследовании противника на Правобережной Украине. Совершая преследование противника к рубежу реки Днестр, дивизия остановилась на ночлег в одном из крупных сел Правобережной Украины. Марш был более продолжительным, чем обычно и поэтому подход к селу и расположение на ночлег происходило уже в темное время. А перед рассветом к колонне 936 полка пытались пристроиться до батальона гитлеровцев, которые, как оказалось, располагались в селе вместе с частями дивизии. Увидев обмундирование бойцов полка, они приняли их за своих. За эту их ошибку они были наказаны и лишь единицы из них смогли убежать.
Уже к исходу 16 марта дивизия подошла к Днестру, который представлял в это время года значительное препятствие. Ширина его уже достигала более 300 метров, а глубина - 10 метров. Никаких бродов здесь не было. Вышла дивизия к реке между крупными населенными пунктами: на севере Ямполь, а на юге Сороки. Еще ночью оттуда был слышен шум боя, а с рассветом 17 марта можно было его и наблюдать. Там танковые войска вели бой за переправу через Днестр. На месте выхода дивизии к реке, противник пытался остановить ее наступлением лишь незначительными силами. Более того, с противоположного берега из деревни Косэутцы опять была подана лодка, но теперь мальчиком молдаванином Кишей Ботизад. Саперы быстро построили паром и перебросили на противоположный берег теперь уже отличный тросс, заранее ими заготовленный и части дивизии без промедления начали переправу. Авиация оккупантов пыталась сорвать ее проведение но к исходу дня уже вся дивизия была на западном берегу Днестра.
Еще днем дивизию догнал на танке командир 73 корпуса генерал-майор П.Ф.Батицкий, который поставил ей задачу: после завершения освобождения Правобережной Украины также успешно завершить и освобождение Молдавии от фашистской оккупации. Для этого преследовать противника в направлении Рышканы (60 км юго-западнее Сороки), здесь изменить
направление наступления на юг и овладеть городом Фалешты (55 км южнее Рышканы) для выхода на тылы крупной группировки войск противника, обороняющейся в районе Бельцы, на которую ведут наступление главные силы 52 армии. В дальнейшем дивизия должна выйти на Государственную границу в районе Скуляны (95 км южнее Фалешты).
На территории Молдавии сопротивление противника усилилось. Это было вызвано не только вводом в бой его новых сил, но и улучшилось состояние дорог и поэтому увеличились возможности их маневра. И хотя и наши возможности передвижения улучшились, т.к. далее проселочные дороги подсохли и прекратились дожди, но теперь приходилось вести почти ежедневные бои в населенных пунктах, где противник пытался остановить наше дальнейшее продвижение. Наиболее крупный бой был за большой населенный пункт Рышканы, куда гитлеровцы подтянули свои резервы из Единцы (севернее Рышканы). Наступавший в авангарде, 929 стрелковый полк развернулся в боевой порядок и с ходу атаковал колонну противника, подходившую с севера. Вслед за ним развернулись и главные силы дивизии и также с ходу атаковали гитлеровцев в Рышканах, которые еще не успели здесь закрепиться и подготовить крепкую оборону. Поэтому части 254 дивизии в рукопашных схватках разгромили здесь до пехотного полка немецко-фашистских и румынских войск и обратили остатки их в бегство. Было захвачено 8 самоходных орудий, 30 противотанковых пушек, большой обоз с имуществом, награбленным у местных жителей и взято в плен более 100 солдат и офицеров. После овладения Рышканы дивизии оставалось на прямую до границы несколько более 30 километров. Поэтому, освободив Рышканы 22 марта, дивизия могла бы уже 23 марта выйти на Государственную границу СССР С Румынией.
Но, выполняя полученный приказ, части дивизии опять построились в походную колонну и начали наступать в южном направлении на Фалешты. К исходу 24 марта дивизия вышла к железнодорожному разъезду севернее Фалешты. Разрушив здесь пути и линии связи, и спустив с рельс стоявший товарный поезд с награбленным гитлеровцами имуществом, воины дивизии перерезали одну из важнейших коммуникаций бельцской группировки врага, которую в это время атаковывали в районе города Бельцы главные силы 52 армии. Оставалось еще захватить шоссе, которое проходило через близлежащий город
Фалешты и тем самым эта группировка гитлеровцев теряла свои коммуникации и связь с тылом. Для этого и была послана разведывательная группа в Фалешты для установления наличия там противника и возможностей его уничтожения.
После этого дивизия расположилась на ночлег в близлежащих деревнях. Но отдыхать дивизии не пришлось. По дороге в Фалешты разведывательная группа захватила двух румынских жандармов, которые были высланы командованием фалештского гарнизона войск гитлеровцев для встречи колонны дивизии, приняв ее за свою отходившую часть. Разношерстность обмундирования бойцов дивизии ввела их в это заблуждение, да и наличие трофейного вооружения. Установив, из допроса жандармов, силы и расположение фалештского гарнизона гитлеровцев, дивизия была поднята по тревоге и в ночь на 25 марта внезапно атаковала и застала его в расплох. К утру Фалешты были освобождены, а дивизия продолжала наступать на Скуляны. Такие действия дивизии значительно способствовали тому, что главные силы армии уже в 6 часов 30 минут 26 марта овладели Бельцы.
А 254 стрелковая дивизия, оставив в качестве заслона в Фалешты стрелковый батальон 936 полка, к исходу 25 марта подходила к Скуляны, уже находившегося на Государственной границе СССР с Румынией. Внезапность действий дивизии была так для противника неожиданна, что он даже не пытался препятствовать ее наступлению из Фалешты на Скуляны и имея здесь крупные силы румынских войск, предпочел их отвести на западный берег Прута, а с подходом авангарда дивизии к этому населенному пункту взорвать мост через эту реку.
На одной из мин в Скулянах подорвались и были тяжело ранены командир 929 стрелкового полка подполковник А.М. Луценко и его заместитель по политчасти майор Бесчастный И.А..
Выход дивизии к Государственной границе к исходу 25 марта был торжеством не только для ее личного состава, т.к. туда она вышла одной из первых, но и всего советского народа. Наконец здесь наши войска восстановили границу, вероломно нарушенную гитлеровскими захватчиками 22 июня 1941 года. Начало справедливого и законного исхода затеянной фашистами войны было положено. Но воинам дивизии отпраздновать это не пришлось из-за событий, происшедших к этому времени в Фалештах.
В ночь после ухода главных сил дивизии оттуда, танки врага с зажженными фарами атаковали оставленный там батальон и его командир не сумел оказать им сопротивление не имея для этого необходимых противотанковых средств и вынужден был отойти. Противник вновь занял этот город. А утром 26 марта танковые части 6 танковой армии опять его выгнали из Фалешты. В это время дивизия уже вела подготовку к форсированию Прута. На ее командный пункт, расположенный на северо-восточной окраине Скуляны, пришло сообщение об отходе батальона из Фалешты и по дороге к этому городу была выслана разведывательная группа, от которой было получено сообщение, что по шоссе из Фалешты на Скуляны двигаются танки с десантом пехоты. Весь состав командного пункта занял оборону на окраине Скуляны. Но обороняться не пришлось, т.к. эта колонна состояла из танков 6 танковой армии с десантом бойцов дивизии. Не успела эта колонна выйти в Скуляны и рассредоточиться, как она была атакована авиацией противника. Самолеты врага не только бомбили танки, но обстреливали и гонялись за одиночными бойцами. Более часа продолжалась такая атака авиации врага. Потери здесь были более значительными, чем под Уманью. Особенно среди танков. Однако эти потери не отразились на боеспособности дивизии. Ее части и в первую очередь саперы быстро строили переправочные средства из местных материалов и усиленно готовились к форсированию такой серьезной водной преграды, которую представлял Прут в весеннее время. В этой работе воинов 254 стрелковой дивизии особенно воодушевляло чувство выполненного долга в освобождении своей Родины от фашистской оккупации, а также гордость за успешное исполнение полученных боевых задач, несмотря на все трудности, с которыми они встретились.
В ходе боевых действий в Уманско-Ботошанской операции не только проявилось возросшее мастерство ее воинов, хотя значительная их часть в ее начале им и не обладала, но и их стремление и способность использовать все выгоды внезапности, которые были заложены в ее организации Верховным Главнокомандованием. Будучи недостаточно подготовленными для прорыва обороны врага под Рыжановкой, что выразилось в первую очередь нарушением взаимодействия родов войск в составе дивизии ее воины смело и решительно применили обходный маневр главными силами, используя успех соседа. Такая
внезапность их действий и обеспечила им успех. Наступая по почти непроходимым в это время года проселкам, дивизия неожиданно появлялась там, где ее враг и не ожидал. Так было при форсировании Горного Тикича и при овладении станции Поташ. В Умани же дивизия опять применила смелый маневр, разведав необороняемый промежуток в обороне врага, внезапно для противника ворвалась в город своими главными силами и тем решила исход боя за его освобождение от фашистской оккупации. Также неожиданно для противника части 254 дивизии выходили к рекам Южный Буг и Днестр в тех местах, где он не ожидал действий наших войск и не смог оказать сопротивление их переправам на западный берег. Неожиданно для врага дивизия появилась и в Рыжканах, где противник не успел подготовиться для отражения ее атаки. Особенно смело и даже дерзко действовала дивизия после овладения Рыжканами, когда она вышла на тылы бельцской группировки врага, перерезала ее коммуникации и содействовала главным силам армии в ее разгроме.
Внезапные действия позволили дивизии без боя овладеть Скулянами и выйти на Государственную границу.
Такими действиями дивизии умело и твердо руководил ее командир полковник М.К.Путейко. Во время боя его наблюдательный пункт всегда располагался так, чтобы он мог видеть все поле боя и особенно на избранном направлении главного удара. При необходимости он немедленно выезжал туда, где решался успех боя и умел своевременно принимать все меры для его достижения. В период преследования противника полковник Путейко обычно находился в голове авангарда и благодаря этому принимал быстрые и правильные решения в той обстановке, которая складывалась перед ним. Свою способность понимать характер и особенности современного боя Михаил Константинович показал в боевом эпизоде во время боя в Фалеште и дерзкого марша в Скуляны, когда дивизия имела в тылу крупную бельцскую группировку противника. Оставленный им батальон в Фалештах отвлек внимание танков противника от дивизии, поскольку для него было более необходимым восстановить свои коммуникации, чем нападать на нее.
В течение 21 суток воины 254 стрелковой дивизии преодолели с боями более 500 километров, учитывая весьма извилистый их путь по проселочным дорогам от одного населенного пункта к другому, т.к. движение по целине в таких условиях
погоды исключалось. Был выдержан средний темп наступления более 24 километров в сутки. Это почти в два раза больше, чем дивизия достигала в таком же виде боя полгода назад на Левобережной Украине, хотя там условия передвижения были значительно легче. В течение этого же времени воины дивизии форсировали две крупные водные преграды, не считая более узких рек и речек, которые в условиях весеннего паводка тоже требовали на подготовку по ним переправ и их форсирования. Физические и особенно моральные усилия, которые воинам дивизии пришлось для этого затратить трудно переоценить. Здесь сказался высокий их политико-моральный уровень, в поддержании которого особенно содействовала успешная работа Политотдела дивизии, возглавляемая подполковником Кириным В.Г.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 марта 1944 года 254 стрелковая дивизия за образцовое выполнение задания Командования и овладение городом Умань была награждена своим первым боевым орденом Красное Знамя. За проявленные доблесть и мужество при форсировании реки Днестр, овладение городом и важным железнодорожным узлом Бельцы и выход на Государственную границу СССР с Румынией Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 апреля 1944 года дивизия была вновь награждена уже вторым орденом Суворова. Ей были объявлены и две благодарности Верховного Главнокомандующего. Первая - в приказе от 10 марта 1944 года за осуществление прорыва обороны немцев и разгром уманско-христиновской группировки и вторая - от 26 марта 1944 года за участие в боях при форсировании реки Днестр и овладение городами Бельцы, Фалешты и выход на Государственную границу.
Редко какая дивизия могла бы получить такое количество почетных наград только за одну операцию. Это был, конечно, триумф для ее личного состава. Но отпраздновать получение таких высоких наград ему пока было невозможно. Перед ним были поставлены командующим армией еще более смелые и дерзкие задачи. И воины дивизии понимали, что только последующими боевыми подвигами они должны и могут отблагодарить за ту высокую честь, которая им оказана. Такая возможность им предоставилась уже через несколько дней.
Создавшееся соотношение сил перед форсированием Прута было далеко не в пользу 254 стрелковой дивизии. К этой реке она подошла без дивизионной артиллерии, полковых минометов и тылов в составе не более 2 тысяч воинов. По неоднократно проверенный данным многочисленных пленных и перебежчиков, на правом берегу Прута оборонялась 7 пехотная дивизия румын в количестве до 15 тысяч солдат и офицеров, к тому же только что введенная в бой из резерва. Бойцы же дивизии вели уже бои на протяжении полутора месяцев без отдыха. Исходя только из этого, требовалось обязательно ждать подхода хотя бы главных сил 73 корпуса. Но такие действия дивизии неизбежно привели бы к потере внезапности, которую она с таким большим трудом завоевала в предшествующих боях. Потери времени в этих условиях позволила бы противнику более прочно укрепить свою оборону на западном берегу Прута, что значительно ухудшало бы возможность захвата плацдарма на нем. В то же время, по показаниям тех же пленных и перебежчиков, количество которых создало болыние трудности в их отправке в тыл, т.к. выделять для этого охрану дивизия уже не могла и их отправляли без охраны, назначив старших, было установлено, что боеспособность этой румынской дивизии была не велика. Располагая превосходящими силами, что противник мог установить по данным авиационной разведки, он не смог остановить наступление дивизии к берегам Прута и даже нанести ей хотя бы одну контратаку. На правом берегу реки не было установлено наличие траншей, а лишь отдельные одиночные окопы. Да и плотность огня противника была невелика. Все это подтверждали показания пленных, что их дивизия только что приступила к ведению оборонительных работ.
Река Прут в это время представляла значительное препятствие. Паводок еще продолжался. Ширина ее русла превышала 300 метров. Брода не было. Вновь наступила плохая погода: снег, дожди. Так, что ожидать улучшения условий форсирования было напрасно. Правый берег реки не возвышался над левым. Но в 2-3 км от уреза вырисовывалась гряда высот, которая господствовала над долиной реки Прут и протекавшей западнее ее притока - реки Жыжии.
Дивизия вышла к реке на фронте более 6 километров, овладев не только населенным пограничным пунктом Скуляны, но и Таксобаны, в лесу северо-западнее Скуляны. В их обоих материалы для изготовления переправочных средств находились в изобилии. Следовательно, противник не готовился к воспрещению форсирования реки дивизией. Так как ожидать возможности подачи лодки с противоположного берега не следовало, то требовалось в начале десантом захватить плацдарм, а уже потом наводить паром. Поэтому в полках было необходимо создавать передовые отряды, как это осуществлялось при форсировании Днепра. Все эти факторы обстановки требовали как можно быстрее организовать форсирование Прута, что только могло обеспечить наиболее благоприятные условия для захвата плацдарма на ее западном берегу.
Однако командующий армией генерал-лейтенант А.К.Коротеев требовал от дивизии большего. Уже во второй половине 26 марта армейские связисты установили телефонную связь дивизии со штабом армии. Командарм лично поставил задачу полковнику Путейко: не только форсировать Прут, но и захватить командные высоты на его правом берегу, что значительно усложняло задачу дивизии. Для ее выполнения было необходимым овладеть плацдармом на площади не менее 15-20 квадратных километров, чтобы на нем могли разместиться главные силы армии, как этого потребовал командарм.
В деле сохранения скрытности и быстроты осуществления всех этих задач, важнейшим мероприятием стало решение командира дивизии о выборе времени и места форсирования. Первое определялось готовностью средств переправы и передовых отрядов, а второе - условиями оценки обороны противника и местности. С точки зрения последней, наиболее выгодным было форсировать реку в районе разрушенного моста в Скуляны. Здесь были более удобные пути для выхода к пунктам переправ и предоставлялась возможность использовать остатки взорванного моста, а также наличие шоссейной дороги на Яссы, что облегчало условия действий на плацдарме в такую плохую погоду. И противник, по-видимому, ждал форсирования дивизией реки именно в этом месте. Здесь наблюдение установило наличие наиболее сильных укреплений противника, ведения им более интенсивного огня и большего скопления его сил, чем на остальном фронте.
Значительно менее выгодные условия местности для форсирования
реки представлял участок севернее Скуляны. Он был открыт для наблюдения противника и требовал ведения инженерных работ для обеспечения сосредоточения на нем войск и особенно переправочных средств огня врага. Некоторым выходом из такого положения было наличие севернее этого участка леса в районе Таксобаны, где можно было сосредоточить переправочные средства и быстро их доставить к пунктам переправ. А скрытность сосредоточения войск могла обеспечить ночь, которые были в это время не только пасмурными, но и туманными. А самое главное, оборона противника, по данным наблюдения и показаниям пленных, здесь была наиболее слабо подготовлена, что подтверждалось и плотностью огня противника на этом направлении.
Полковник Путейко выбрал это место форсирования, а его начало назначил на третью ночь, после выхода на Государственную границу. А в районе взорванного моста в Скулянах - имитировать подготовку переправы, ведением земляных работ и макетами переправочных средств передвижением мелких подразделений и даже ведением огня из трофейных минометов.
Вся эта оценка обстановки командиром 254 стрелковой дивизии и принятое им решение полностью подтвердились в ночь с 27 на 28 марта, когда три передовых отряда стрелковых полков дивизии смогли скрытно переправиться на западный берег Прута, захватить там плацдарм, а саперы дивизии сумели быстро навести паром и наладить переправу главных сил дивизии. Уже к рассвету 28 марта не только войска, но и штаб со всеми своими подразделениями были на правом берегу в деревне Фрисуляны в Румынии. Командный пункт дивизии, он же и наблюдательный, начал действовать с наступлением светлого времени, подготавливая атаку на высоты, господствующие над долиной рек Прута и Жижии, назначенной на следующую ночь. Так, 254 стрелковая дивизия одной из первых начала выполнять почетную интернациональную задачу - освобождение стран Западной Европы от фашистской оккупации.
Из всех сапер стрелковых полков во время форсирования Прута, наиболее отличился рядовой саперного взвода 933 полка Чирка Николай Спиридонович. На построенном им плоту из подручных материалов он переправил на западный берег реки до двух рот передового отряда полка, несмотря на обстрел врага. Это значительно способствовало выполнению боевой задачи передового отряда, наведения парома и переправы главных
сил полка. Мужество и героизм проявили пулеметчики 936 полка, обеспечивая пехоте захват плацдарма его передовым отрядом. Рядовой Бровченко Иван Никанорович с группой в 5 бойцов первым форсировал Прут. Его группа первой ворвалась в окопы противника. Бровченко подавил гранатой пулемет врага. После выхода из строя командира взвода, возглавил его бой, в результате которого было уничтожено более 170 солдат и офицеров противника, из которых Иван Никанорович уничтожил 30 и взял пленных, второй - рядовой Фесенко Василий Филиппович еще в сумерках 27 марта переправился на западный берег, а когда передовой отряд начал переправу, обеспечивал ее своим огнем, уничтожив до 40 солдат и офицеров врага. Третий - рядовой Жмуровский Дмитрий Петрович с группой в 10 бойцов также одним из первых форсировал Прут. После высадки на правый берег возглавил наступление, огнем из пулемета обеспечивая ее атаку. В результате боя группы было выведено из строя 2 орудия и отражено до 20 контратак противника и тем самым обеспечено удержание захваченного плацдарма.
Не менее отважно вел себя стрелок 936 полка Василенко Николай Григорьевич. Он тоже одним из первых форсировал реку. При высадке гранатой подавил пулемет врага. Участвовал в отражении 7 контратак, уничтожив до 50 солдат и офицеров. Умело руководили форсированием Прута передовыми отрядами и их боем на плацдарме командиры батальонов: 936 полка - капитан Аулов Василий Иванович и 929 полка - капитан Николаев Алексей Григорьевич. Они, находясь в боевых порядках своих подразделений обеспечили захват и удержание плацдармов на западном берегу реки до подхода главных сил своих полков. Все эти воины, герои форсирования Прута не менее храбро вели себя и в последующих боях на западном его берегу. Всем им присвоено звание Героя Советского Союза.
Плацдарм на правом берегу Прута, захваченный в ночь на 28 марта, в районе Фрисуляны, достигая по фронту до 3 километров и в глубину - до 1,5 километров и обеспечивал возможность переправы в течение всего дня. Противник вел преимущественно ружейный огонь из отдельных окопов, расположенных в нескольких сотнях метров от Фрисуляны. Однако это не мешало, особенно, передвижению по плацдарму и даже в Фрисуляны. Весь день в дивизии шла подготовка к наступлению на командные высоты, расположенные в 1,5-2 километрах западнее.
Крупномасштабных карт в дивизии не было и поэтому задачи ставились только на местности, в пределах ее видимости. Среди этих высот господствовала средняя, на которой была видна церковь, обнесенная высокой каменной оградой и поэтому названная «Монастырем». Овладение ею возлагалось на 936 полк, за которым наступал 311 отдельный истребительно-противотанковый дивизион, переименованный так из 130 оиптд. Правее 936 полка должен был наступать 933 стрелковый полк на высоту севернее «Монастыря», а левее - 929 полк на высоту южнее его. Что находилось на этих высотах, оборонялись они или нет, а также пути выхода к ним и в том числе рубеж реки Жижия не просматривались и были неизвестны. Не наблюдалось и никаких передвижений у противника.
Построение боевого порядка дивизии в один эшелон определялась требованием командарма создать плацдарм, способный разместить его главные силы. Не мог командир дивизии выделить какие либо средства усиления для полков, т.к. сам их не имел. В его резерве остались только специальные подразделения штаба дивизии да учебная рота. Далее на местности было видно, что промежутки между стрелковыми полками достигали более километра, что потребовало от них по существу самостоятельных действий, да еще в условиях ночи на 29 марта. Для обеспечения наступления полков в эту ночь были мобилизованы последние остатки батареи для их раций. Назначение такого краткого срока на подготовку столь сложного и весьма опасного наступления в условиях значительного численного превосходства противника, обуславливалось все той же необходимостью сохранения внезапности и применения быстрых и неожиданных для противника действий. Для мобилизации всех воинов на такие действия большую работу провели политические работники дивизии и партийные организации в частях и подразделениях. К наступлению темноты все было готово.
Последующие события показали, что такое решение командира дивизии было единственно правильным в сложившихся условиях обстановки. Внезапность действий частей дивизии была достигнута полностью. В течение ночи противник не сумел оказать какого либо значительного сопротивления. Главным препятствием и трудностью для войск, штурмующих командные высоты, были туман и отсутствие необходимых карт, что значительно затрудняло ориентировку на местности и только болыпие промежутки между полками не позволили им перемещаться,
а выйти на те объекты атак, которые им были указаны. Всю ночь они потратили на преодоление тех 1,5-2 километров, которые им требовалось пройти до высот. Они преодолевали овраги, валы, переправлялись через реку Жижия и только к утру 29 марта сумели выполнить поставленные им задачи.
Главную высоту с «Монастырем» занял 311 отдельный истребительно-противотанковый дивизион, обогнавший в тумане 939 полк, шедший впереди него. Еще перед рассветом он подошел к реке Жижия в районе Кирпиция, деревни на восточном берегу этой реки, юго-восточнее «Монастыря». Здесь мост через реку был уже взорван и дивизиону пришлось переправляться по найденному броду. Вначале он вышел около деревни Стынка, которая располагалась между «Монастырем» и высотой южнее, куда должен был выйти 929 полк. Здесь противника артиллеристы не обнаружили. Тогда они повернули на север и вышли на высоту с «Монастырем», который оказался богатым поместьем, покинутым своими владельцами, но не румынскими солдатами. С рассветом по расположению дивизиона был открыт артиллерийский огонь, который, как обнаружили разведчики дивизиона, корректировался с колокольни церкви, где находился наблюдательный пункт противника. Разведчики под командованием старшины Королева быстро его ликвидировали и сделали это во время. Так как дивизион был контратакован крупными силами противника, пытавшийся окружить его в поместье и уничтожить. Весь личный состав дивизиона вступил в бой. Эту контратаку отражали не только огнем пушек, противотанковых ружей и автоматов, но и в рукопашной схватке воины батарей старших лейтенантов Гришенкова, Посажейникова, роты противотанковых ружей лейтенанта Кузнецова. Вели бой ездовые, связисты и повара во главе со старшим адъютантом дивизиона старшим лейтенантом Горбатюком, с противником наступавшем со стороны Ясского шоссе. На остальном фронте дивизиона вели тяжелый бой артиллеристы батареи капитана Каминского, артиллерийские мастера и весь остальной его состав. Все контратаки противника были отбиты и он вынужден был отойти. Поместье было удержано. Среди погибших героев дивизиона пал смертью храбрых их командир капитан Быков, который руководил боем.
После того, как 936 стрелковый полк сменил 311 дивизион в «Монастыре», его воины продолжали вести бои с контратакующими
подразделениями врага. После отражения одной из них, рядовой полка Гарань Алексей Федорович пробрался в тыл противника и огнем из автомата уничтожил до 70 человек, а 4-х взял в плен, до этого Алексей Федорович одним из первых форсировал Прут и гранатой вывел из строя пулемет врага.
В бою за деревню Стынка, которую утром заняли подразделения 929 полка, особенно отличился стрелок Яровой Петр Павлович. Он первым поднялся в атаку и повел за собой всех остальных бойцов. Им было уничтожено два пулемета и до 10 автоматчиков врага, а три солдата пленены. Его действия значительно способствовали тому, что воины 929 стрелкового полка успешно овладели деревней Стынка и безымянной высотой, южнее ее, выполнив поставленную им задачу.
Рядовой, автоматчик 933 стрелкового полка, Руденко Михаил Климович, во время наступления полка на безымянную высоту севернее «Монастыря», во главе группы бойцов в 5 человек пробрался в тыл врага и внезапно его атаковал. Им удалось захватить позиции противника на этой высоте и удерживать их до подхода главных сил полка, который атаковал противника с фронта. И на этом участке наступлении 254 дивизией была выполнена поставленная ей задача по захвату господствующих высот на западном берегу Прута. А всем этим трем ее воинам, которые особенно отличились в боях стрелковых полков и тем способствовали выполнению полученных задач, было присвоено звание Героя Советского Союза.
Так утром, 29 марта, задача, поставленная командармом была выполнена. Командные высоты на западном берегу Прута были заняты и плацдарм для главных сил армии был захвачен. Однако численность войск дивизии была такова, что некоторые подразделения румынских войск даже не заметили их продвижение на командные высоты правого берега и продолжали удерживать свои позиции. В течение дня 29 марта пойма реки Прута была полностью очищена от всех групп противника.
События последующих дней показали насколько правильными и умелыми были действия воинов 254 стрелковой дивизии, сумевших своевременно форсировать такую серьезную водную преграду, как Прут и овладеть командными высотами на его правом берегу, имея меньшие силы, чем противник. Уже 1 апреля противник нанес несколько мощных контратак, не только силами 7 пехотной дивизии румын, но и 75 пехотной
дивизии немецко-фашистских войск. Правда, здесь действовали пока только ее передовые подразделения. Но и это уже показывало, что противник стремится исправить свой просчет, в результате которого дивизии удалось непосредственно угрожать Яссам, крупнейшему населенному пункту северной Румынии, овладение которым открывало бы для наших войск путь в глубь страны. Теперь же занимая господствующие высоты, дивизия заставила врага вести бой в невыгодных для него условиях. В ночь на 1 апреля пулеметчик 929 полка Ус Иван Маркиянович в составе разведывательной группы, ведущей разведку боем, огнем своего пулемета обеспечил ее проведение, в результате чего противник был выбит с занимаемых позиций и был установлен подход резервов врага. С утра противник перешел в контратаку на этом направлении. Комсомолец Ус не оставил своей позиции и погиб в неравном бою. На следующий день подразделения полка восстановили положение и нашли пулеметчика возле его пулемета, а перед ним 57 трупов румынских и немецких солдат.
В этот же день противник контратаковал и правого соседа 929 полка подразделения 936 полка, занимавших «Монастырь». Пулеметчик Чуенко Петр Дмитриевич, этого полка, огнем своего пулемета участвовал в отражении семи таких контратак, уничтожив до 50 солдат и офицеров врага. А всего в боях на плацдарме за четыре дня боев он уничтожил более 95 человек противника. Сила контратак противника нарастала с каждым днем, т.к. он вводил в бой свои новые резервы. В отражении таких контратак опять отличился пулеметчик 929 стрелкового полка Лялько Григорий Григорьевич в боях за деревню Стынка, которую контратаковали крупные силы врага. В ходе боя Лялько остался один в траншее и подпустив противника поближе, расстрелял наступавшие цепи и затем быстро меняя огневые позиции, остановил контратаку врага, обеспечив своей пехоте восстановление положения. Наиболее отличившиеся в этих боях пулеметчики 929 и 936 полков товарищи Ус, Чуенко и Лялько за свои героические действия в отражении контратак превосходящих сил врага были удостоены звания Героя Советского Союза.
Наконец, на плацдарм, захваченный 254 дивизией начали прибывать наши войска. Первой прибыли части 27 армии, расширявшие свой плацдарм в южном направлении, сменив подразделения 933 полка на его правом фланге. Левее 254 дивизии
прибыли части 294 стрелковой дивизии 73 корпуса, а за ней другие соединения 52 армии. 78 корпус этой армии наступал по левому берегу Прута на Унгены. С 6 апреля начали прибывать и отставшие 791 артиллерийский полк, полковые минометы и затем весь остальной автомобильный парк дивизии. Работа тыла дивизии нормализовалась, снабжение боеприпасами, продовольствием и другими материалами начало осуществляться бесперебойно, так же, как и эвакуация раненых.
Все это позволило, после отражения первых контратак врага, приступить к расширению плацдарма на правом берегу Прута. Первым такую задачу получил 933 стрелковый полк, после сдачи части своего участка 27 армии. С утра 2 апреля его подразделения атаковали противника на высоте 170,8 на правом фланге дивизии. Первым на эту высоту ворвался рядовой Даниил Кононович Погребной. Он забросал гранатами три пулемета противника, уничтожил 4 автомашины с боеприпасами и 22 его солдата. При отражении контратаки врага, пытавшего восстановить положение, Погребной уничтожил еще его 15 солдат.
7 апреля 1944 года получил задачу расширить свой участок 929 полк. Наступая западнее Стынки вдоль шоссе на Яссы, полк был остановлен контратакой врага. Отразив эту контратаку, подразделения полка вновь начали наступать в том же направлении. Но на их пути из-за обратных скатов безымянной высоты открыла огонь пушка противника, преграждая путь нашим бойцам. Командир стрелкового отделения 2 батальона, младший сержант Исаков Георгий Семенович по пластунски прополз на эту высоту и забросал гранатами пушку, которая скрывалась за ней, заставив ее прекратить огонь. Пехота полка возобновила свое наступление. Оба эти воина дивизии получили за свои героические действия звание Героя Советского Союза.
К 10 апреля на Ясское направление 52 армии прибыли в ее состав 116 и 50 стрелковые дивизии, а 14 апреля она уже получила задачу своими главными силами наступать в направлении Яссы с захваченного плацдарма на западном берегу Прута. Утром 16 апреля 1944 года в 5 часов 40 минут началась артиллерийская подготовка, а через час атака. 254 стрелковая дивизия в составе 73 корпуса наступала на правом фланге ар-мии.
Наступление главных сил поддерживали танки 6 танковой армии в количестве всего 19 машин. Такими силами они
не смогли обеспечить наступление стрелковых соединений армии, отстали и наступление на Яссы было остановлено сильными контратаками противника и налетами авиации, которая совершила в этот день более 150 самолетовылетов. Особенно она бомбила и обстреливала деревню Кирпиций, в которой располагался командный пункт 254 дивизии. Во время одного из таких налетов авиации противника был смертельно ранен начальник политического отдела дивизии подполковник В.Г.Кирин. Он пользовался огромным авторитетом среди личного состава дивизии за свою работу по политическому воспитанию и повышению морального уровня бойцов и командного состава всего соединения, это была большая потеря для дивизии.
В последующие дни части 204 дивизии, как и все остальные соединения армии, не имели успеха в дальнейшем расширении плацдарма. Только в первый день наступления удалось продвинуться на несколько километров. Налеты авиации противника продолжались. Так, 20 апреля она произвела 140 самолетовылетов. 26 апреля вновь главные силы 52 армии возобновили наступление в направлении Яссы. Теперь дивизия уже наступала в центре оперативного построения армии и продвинулась на 4 километра, такой же успех имели и ее левые соседи. В течение 27 и 28 апреля противник контратаковывал силами до 60 танков с пехотой и произвел до 450 самолетовылетов. На следующий день - 29 апреля, дивизия продолжила наступление. Командир батареи 76 мм пушек 933 полка старший лейтенант Привалов, в боях за деревню Драбаш, лично подбил 4 танка при отражении контратаки врага и руководил боем батареи, личный состав которой в упор расстреливал пехоту противника. При отражении вторичной контратаки силами до батальона пехоты с 13 танками, батарея Привалова уничтожила до 70 немецких и румынских солдат. Растратив все снаряды, артиллеристы батареи, во главе с Иваном Михайловичем, вступили в рукопашный бой и еще уничтожили до 59 солдат и офицеров врага. Старшему лейтенанту было присвоено звание Героя Советского Союза.
Крупные силы противника продолжали наносить сильные контратаки и войска 52 армии перешли к обороне. 254 дивизия была выведена в резерв и расположена на правом фланге армии на высотах, которую она заняла еще 29 марта в 1,5-3 км от переднего края первого эшелона 73 корпуса. Начало прибывать
пополнение, и основным занятием частей дивизии стала боевая и политическая подготовка.
С рассветом 30 мая, с 4 часов 40 минут до 5 часов 30 минут, противник на всем фронте армии произвел сильную артиллерийскую и авиационную подготовку и перешел в наступление силами до шести дивизий, из них три танковые, имевшие свыше 665 танков. В первый же день контрудара врага ему удалось прорваться и атаковать позиции частей 254 дивизии. Особенно крупные силы пехоты и танков противника наступали на подразделения 929 полка, оборонявших высоту 193,0. На позиции роты автоматчиков полка прорвались более 20 танков. Возглавляемые командиром роты старшим лейтенантом Степановым Сергеем Яковлевичем, автоматчики гранатами подбили два танка. Все же шести танкам удалось прорваться на фланге роты. Старший лейтенант и его бойцы: старший сержант Назаров Илья Семенович, рядовые Кулешов Степан Иванович и Тумар Виктор Андреевич опоясали себя гранатами и ринулись навстречу танкам противника. Бросками гранат они подбили еще два танка. Но остальные двигались на них. Тогда автоматчики с гранатами в руках бросились под танки. Герои своими телами преградили путь врагу. Только Кулешов был найден тяжелораненым, остальные пали смертью храбрых. Назаров, Тумар и Кулешов были удостоены звания Героя Советского Союза, а старший лейтенант Степанов посмертно награжден орденом Ленина.
Наступление противника продолжалось до 5 июня. За это время войсками 52 армии было подбито более 220 танков, а при отражении 1560 самолетовылетов врага сбито свыше 120 машин. Все же противнику удалось потеснить не только подразделения первого эшелона корпусов армии, но и 936 полка дивизии. С 9 мая войска армии пытались восстановить положение, но успеха не имели. В том числе и 254 дивизии не удалось вернуть свои позиции на высоте «Монастырь». 24 июня дивизия опять была выведена в резерв, но уже теперь в армейский и расположена главными силами на левом берегу Прута, восточнее Скулян. Только один из стрелковых полков дивизии, сменяя друг друга и 791 артиллерийский полк были оставлены на правом берегу Прута, занимая позиции в долине реки, восточнее командных высот.
На этом закончилась бои 254 стрелковой дивизии по расширению и удержанию захваченного плацдарма на западном
берегу Прута на Ясском направлении. За форсирование Прута одними из первых, проявленное мужество и героизм в этих боях звания Героя Советского Союза были присвоены еще следующим воинам 254 стрелковой дивизии: стрелку 929 полка Буду Андрею Федоровичу, командиру минометного расчета 936 полка рядовому Михайлову Поликарпу Дмитриевичу, командирам стрелковых взводов 936 полка старшему сержанту Дмитриеву Федору Павловичу, лейтенанту Конько Ивану Кузьмичу, командирам стрелковых рот гвардии лейтенанту Павлову Юрию Николаевичу и старшему лейтенанту Чекину Евграфу Ивановичу. И наконец, впервые в дивизии были присвоены звания Героя Советского Союза командирам стрелковых полков: подполковникам Луценко Ануфрию Максимовичу и Короленко Григорию Федотовичу. Оба они начали командовать, первый 929 полком, а второй 936-м, еще в боях на Северо-Западном фронте. В последующем умело руководили боевыми действиями своих полков на Левобережной Украине, двойном форсировании Днепра и освобождении Черкасс, уничтожении противника в Корсунь-Шевченковской операции, в тяжелейших условиях наступления и освобождения Умани и выхода на Государственную границу СССР с Румынией. Если Ануфрий Максимович был тяжело ранен перед форсированием Прута, то Григорий Федотович руководил боем 936 полка, как при форсировании этой реки, так и во время захвата и расширения плацдарма на ее западном берегу.
Такие высокие звания всем 27 воинам 254 стрелковой дивизии были присвоены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1944 года. В том числе 11 воинам дивизии - посмертно.
С выходом дивизии на левый берег Прута в армейский резерв, началась усиленная подготовка к новым наступательным боям. Кроме того, подразделения дивизии вели оборонительные работы на армейском рубеже, расположенном на левом берегу Прута. Командир и штаб дивизии приняли участие 25 и 26 июня в армейской военной игре, где дивизия действовала как второй эшелон корпуса в наступательной операции армии, на ее главном направлении. После этого основными темами занятий частей и подразделений дивизии стали прорыв второй полосы обороны противника с ходу и, главным образом, организация и ведение быстрого преследования противника в оперативной глубине его обороны. 4 августа командующий 52 армии генерал-лейтенант
Коротеев проверял подготовку дивизии к таким действиям. И, в частности, проведение 50 км марша 929 полком, оценив его весьма положительно.
В сражении 52 армии на реке Прут, части 254 стрелковой дивизии в пятый раз форсировали крупную водную преграду. И если в первых четырех случаях дивизия совершала это, имея соседей, то на этот раз ей пришлось действовать совершенно самостоятельно против превосходящего по силам противника. Более того, форсировав реку, дивизия завоевала обширный плацдарм на ее западном берегу и удерживала его несколько суток, до подхода остальных соединений корпуса, имея открытые фланги и не обеспеченный тыл, отражая многочисленные контратаки врага. Такие дерзкие и опасные действия воинов дивизии свидетельствовали не только о их высоких моральных и патриотических качествах, но и о их умении создавать и использовать выгодную для себя боевую обстановку, путем применения неожиданных для противника действий и завоевания внезапности.
Несмотря на почти двухмесячные бои, происходившие в весьма тяжелых условиях, когда дивизии приходилось не только наступать, но отражать контрудары крупных сил танков и пехоты врага, не считая многочисленных контратак, она продвинулась на западном берегу Прута всего не более 5-7 километров. В том, что войска 52 армии сумели создать и удержать плацдарм на Ясском направлении большая заслуга 254 стрелковой дивизии. Она начала его создавать и вела ожесточенную борьбу с противником за его удержание.
За образцовое выполнение задания командования, форсирование реки Прут и ведение боев на ее правом берегу дивизия была награждена третьим орденом: Богдана Хмельницкого Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1944 года и получила благодарность Верховного Главнокомандующего в приказе от 8 апреля 1944 года.
К 18 августу 1944 года закончилось пребывание 254 стрелковой дивизии в армейском резерве. В течение 53 суток ее личный
состав усиленно готовился к ведению боевых действий, которые теперь ему предстояло выполнять в Ясско-Кишиневской операции. Ближайшей задачей в этой операции ставилось ударами 2 Украинского фронта с плацдарма северо-восточнее Ясс и 3 Украинского фронта из района южнее Тирасполя прорвать оборону немецко-фашистских и румынских войск и развивая наступление по сходящимся направлениям, окружить, а затем уничтожить главные силы группы армий «Южная Украина», насчитывающей 47 дивизий и 5 бригад.
Войска 52 армии получили задачу наступать в направлении Ясс, Васлуй, Бырлад (120 км южнее Яссы) с поворотом на восток к реке Прут, где они должны были соединиться с частями 3 Украинского фронта и создать внутренний фронт окружения ясско-кишиневской группировки.
Для усиления армии ей был придан 21 гв. стрелковый корпус из состава ее левого соседа 4 гв. армии, в количестве двух стрелковых дивизий. Третьей дивизией в этот корпус вошла 254 стрелковая дивизия.
Наступление 21 гв. корпуса должно было происходить на направлении главного удара армии, на ее правом фланге, в обход города Яссы с северо-запада. На его соединения возлагалась задача: завершение окружения ясской группировки, путем соединения с частями 3 Украинского фронта и участие в ее уничтожении. Задачи второго эшелона корпуса возлагались на 254 дивизию, как это проигрывалось на армейской военной игре 25-26 июля 1944 года. Ввод ее в бой планировалось осуществить в первый день операции для прорыва второй полосы обороны противника на южном берегу реки Бахлуй, северо-западнее Ясс. Правее наступали соединения 27 армии.
В ночь на 19 августа части 254 стрелковой дивизии вышли из района сосредоточения на левом берегу Прута, переправились на его правый берег и заняли исходное положение за соединениями первого эшелона 21 гв. корпуса, на его правом фланге, северо-восточнее Ясс. Весь день 19 августа и в ночь на 20 августа противник вел редкий артиллерийский огонь и производил отдельные налеты авиации по расположению дивизии. Только наличие заранее подготовленного оборудования исходного района предохранило ее части от потерь.
В 16 часов 19 августа после 25 минутного артиллерийского налета батальон 254 дивизии провел разведку боем, захватил пленных из состава 17 пехотного полка 6 дивизии румын,
прибывших на пополнение их 7 пехотной дивизии. Все это показывало, что противник, по-видимому, вскрыл сосредоточение наших крупных сил на этом направлении. С 6 часов 10 минут до 7 часов 40 минут продолжалась наша артиллерийская и авиационная подготовка атаки, в результате которой фронт обороны противника был прорван на восьми километрах, а к исходу дня первый эшелон 21 гв. корпуса продвинулся на глубину в 13 километров и был остановлен огнем противника на северном берегу реки Бахлуй. Задача дня армии не была выполнена, т.к. овладеть второй полосой обороны врага в этот день не удалось.
Артиллерия и минометы 254 дивизии принимали участие в артиллерийской подготовке армии, а потом ее части весь день продвигались скачками за войсками первого эшелона корпуса. Задачи на ввод в бои для прорыва второй полосы обороны врага дивизия в этот день так и не получила. Несмотря на это командир 254 дивизии полковник Путейко, еще засветло 20 апреля, вывел командиров частей на высоту восточного берега реки Бахлуй и уточнил их задачу по предстоящему прорыву обороны противника и форсированию реки Бахлуй. На южном берегу этой реки возвышались крутые высоты хребта Марэ, покрытые густым лесом и наблюдался только передний край второй полосы обороны врага, с которого он вел плотный ружейно-пулеметный огонь и обстреливал из глубины минометами и артиллерией части первого эшелона корпуса. Такая рекогносцировка по установлению обороны противника и исходных позиций для атаки частей дивизии имела большое значение для боевых действий ее на следующий день.
Приказ командира 21 гв. корпуса на ввод в бой был получен только во второй половине ночи с 20 на 21 августа. Поэтому не удалось к началу наступления с рассветом 21 августа не только уточнить задачи придаваемым и выделенным для поддержки дивизии частям усиления, но даже найти их. Пришлось начинать прорыв сильноукрепленной обороны противника на его второй полосе только собственными силами дивизии, а все остальные, которые были выделены для ее усиления, подключать в ходе боя. Только своевременная постановка задач на местности командиром дивизии и подготовка атаки, проведенная также в светлое время 20 августа командирами частей, обеспечила ее успех по прорыву переднего края обороны врага, несмотря на то, что для этого пришлось с ходу форсировать
реку Бахлуй в брод. Но наступление на высоты хребта Марэ на южном берегу Бахлуя происходило с большими трудностями и медленно, из-за горно-лесистых условий местности и сопротивления противника, который огнем и контратаками пытался его остановить.
Только с вводом в бой частей 18 танкового корпуса, подвижной группы армии, в 19 часов 21 августа, сразу, повысился темп наступления 254 дивизии в глубину обороны врага. Смело, взбираясь по горным дорогам и тропинкам, воины дивизии совместно с танками, преодолевали его сопротивление. После наступления ночи части дивизии продолжали безостановочное свое наступление и противник, не ожидавший этого, начал беспорядочное отступление. В ходе преследования врага, дивизии удалось захватить в плен почти полностью 1 артиллерийскую бригаду румын, не успевшую даже вступить в бой.
К рассвету 22 августа 254 дивизия вышла на гребень хребта Марэ и овладела перевалом на шоссе из Ясс на Васлуй. Здесь дивизия свернулась в две походные колонны и продолжала преследовать врага, выполняя поставленную ей задачу овладеть городами Васлуй и Бырлад. На подступах к первому, части дивизии встретили упорное сопротивление противника и только, взаимодействуя с частями 6 танковой армии, подвижной группой фронта, смогли овладеть городом к 23 часам 22 августа 1944 года.
С рассветом 23 августа части дивизии продолжали преследовать противника в направлении города Бырлад, но на пути к нему, направление их движения было резко изменено. Дивизии было приказано наступать на восток к реке Прут для соединения с частями 3 Украинского фронта, наступавших в это время к ее рубежу в западном направлении с севера. По получении этого приказа, дивизия, изменив направление движения, повысила темп марша и не встречая сопротивления противника к исходу 23 августа вышла к реке Прут, но уже примерно в 100 км южнее, чем начала от нее наступать 20 августа, т.е. четверо суток тому назад. Здесь части дивизии и встретились с передовыми подразделениями войск 3 Украинского фронта, с ходу переправлявшимися через Прут на западный берег и продолжавшими наступать в юго-западном направлении. Так, для дивизии начались ее действия на внутреннем фронте окружения ясско-кишиневской группировки противника.
Уже днем, 24 августа, после того, как 254 дивизия, выполняя
приказ командира 21 гв. корпуса, опять повернула направление своих действий, но уже на север, по западному берегу Прута, ей пришлось выслать 936 полк на командный пункт корпуса для освобождения его из окружения отходящими частями противника с восточного берега Прута. А в ночь на 25 августа всем частям и даже штабу дивизии пришлось вести ожесточенные бои, доходившие до рукопашных схваток с противником, пытавшимся вырваться из окружения через их боевые порядки. Ночь выдалась темная, безлунная и в полночь орды гитлеровцев, плотными колоннами и отдельными группами устремились, после переправы через Прут, на юг и юго-запад, пытаясь прорваться в Трансильванию, на запад Румынии. Бой был ожесточенный и упорный. Впереди рвались власовцы, спасая свою шкуру. Воины дивизии вели огонь в упор из всех видов оружия по питавшемуся прорваться врагу. Уничтожали его и в рукопашных боях. Бои вели не только войсковые части, но и на командных пунктах, в тыловых подразделениях. К рассвету бои стихли и колонны противника были рассеяны. Здесь им прорваться не удалось. Трупы гитлеровцев валялись не только по дорогам и в канавах, но и в расположении подразделений дивизии, на огневых позициях. Противником было оставлено много различной военной техники, вооружения и транспорта, как подбитых, так и исправных, годных к употреблению. Захвачено большое количество пленных. Всего в составе кишиневской группировки противника, отходившей через полосу действий 52 армии, насчитывалось более 10 дивизий немецко-фашистских войск и 6 румынских. Понес потери и личный состав подразделений дивизии. Пострадал и транспорт штаба дивизии, среди которого сгорел автобус оперативного отделения с документами, который пришлось заменить трофейной машиной.
Дивизия вплоть до 30 августа вела ожесточенную борьбу с отходящими соединениями противника, сжимая кольцо их окружения и уничтожая их личный состав огнем и в рукопашных схватках. Только небольшой части их удалось 29 августа прорваться на участке 78 стрелкового полка 25 дивизии 21 гв. корпуса. В начале сентября 1944 года 254 дивизия вышла из состава 21 гв. корпуса, который возвратился в 4 гв. армию. Она была выведена в город Яссы, а потом на левый берег Прута на станцию Унгены, где была погружена в эшелоны и вывезена в район города Владимир-Волынский, в составе всей 52 армии. На
этом окончились ее действия во 2 Украинском фронте и она поступила в резерв Ставки Верховного Главнокомандования.
В Ясско-Кишиневской операции 254 стрелковая дивизия в четвертый раз принимала участие в операции на окружение и уничтожение противника. Но все эти случаи значительно отличались по характеру тех боевых действий, которые пришлось вести дивизии. Опыт ее в них значительно обогащался и каждый раз в зависимости от места и роли, которую выполняла дивизия в таких операциях, а также от масштабов их. Сейчас дивизия наступала не только на главном направлении армии, но и на ее заходящем правом фланге, на участке главных сил фронта. Действовала дивизия с начала и до конца операции по окружению и уничтожению противника. И ее роль заключалась в создании внутреннего фронта окружения на направлении отхода главных сил окруженного противника. Ей пришлось выдержать мощные удары врага, пытавшегося здесь прорваться из кольца окружения и избежать участи быть уничтоженным. В предшествующих случаях такого многообразного опыта в ведении таких боевых действий она не имела.
В течение 10 дней боев, которые 254 стрелковая дивизия вела в этой операции, с 21 по 30 августа, она прошла с боями свыше 200 километров, освободила более десяти румынских населенных пунктов от власти фашистов, уничтожила несколько тысяч захватчиков и столько же их пленила. За такие боевые успехи личный состав дивизии получил четыре благодарности Верховного Главнокомандующего: в приказе от 22 августа 1944 года за прорыв обороны противника и овладение городом Яссы, в приказе от 23 августа за овладение городом Васлуй, в приказе от 24 августа за участие в разгроме группировки противника южнее г. Яссы и овладении городами Роман, Бакэу, Бырлад и Хуши, в приказе так же от 24 августа за участие в освобождении города Кишинева.
Боевые действия 929 стрелкового полка и 791 артиллерийского полка были высоко оценены при освобождении города Яссы и за это обоим полкам присвоены почетные наименования Ясских.
В составе 2 Украинского фронта, ранее именовавшегося Степным, 254 стрелковая дивизия действовала с началом октября 1943 года и до начала сентября 1944 года, т.е. более 11 месяцев. За этот срок дивизия была награждена тремя боевыми орденами, почетным наименованием Черкасской, а два ее
полка Ясскими, 57 ее воинов стали Героями Советского Союза. Все это свидетельствовало, что 254 дивизия прошла славный боевой путь вместе со всеми войсками фронта. И самое главное, она приобрела богатейший боевой опыт, которого она до сих пор не имела, действуя около двух лет в составе Северо-Западного фронта. Такое стало возможным только потому, что Великая Отечественная война вступила в это время в свой третий период, когда широко и мощно развернулись и блестяще осуществлялись наступательные операции советских войск по освобождению территории СССР от фашистской оккупации и Западных стран Европы от фашизма и в ряде которых приняла активное участие 254 стрелковая дивизия.
К концу сентября 1944 года части 254 стрелковой дивизии завершили переезд по железной дороге из Молдавии на северо-запад Украины и сосредоточились восточнее города Владимир-Волынский, вблизи границы с Польшей. Здесь они полностью пополнились личным составом и вооружением. Был реорганизован 311 отдельный истребительно-противотанковый дивизион в 311 отдельный самоходно-артиллерийский дивизион, получивший на вооружение, вместо 45 мм пушек и противотанковых ружей, 76 мм самоходно-артиллерийские установки на бронированных шасси с двумя двигателями. Это значительно увеличило способность дивизии борьбы с танками противника и свидетельствовало о возросших возможностях советской военной промышленности.
Основным занятием личного состава дивизии стала усиленная боевая и политическая подготовка. Теперь уже главными темами ее были прорыв сильноукрепленной обороны противника и преследование его в оперативной глубине на большие расстояния. Занятия с командным составом от командиров батальонов и выше проводились штабом армии. Кроме того некоторые подразделения дивизии привлекались для ликвидации бендеровских банд в лесах, окружающих район расположения дивизии.
Уже 22 октября 52 армия была переподчинена из резерва
Ставки командующему 1 Украинским фронтом маршалу И.С. Коневу, под командованием которого она действовала в конце 1943 и в начале 1944 годов на Украине и в Молдавии. В ночь на 22 октября дивизия начала выдвижение на территорию Польши, уже освобожденную советскими войсками от фашистской оккупации. Марши совершались только в ночное время и с рассветом контролировались авиацией, фотографировавшей хвосты колонны, если она не успевала к этому времени укрыться в назначенных для дневки районах. Генерал Коротеев в ночь на 22 октября контролировал марш дивизии и остался доволен. Не были ни разу засечены авиацией хвосты колонны дивизии и в последующие утренние часы. Для обеспечения таких действий дивизии, ее штаб днем проводил рекогносцировку маршрута и оборудование его указками с надписью «Лев», а также мест сосредоточения каждой части. По спидометру устанавливалась протяженность маршрута и в зависимости от этого определялся темп марша. Сокращение глубины колонны достигалось ликвидацией интервалов между частями, т.к. марш совершался в условиях отсутствия возможного нападения наземного противника, то никаких разведывательных групп и охранения не создавались. Более одного маршрута для дивизии не выделялось и движение для нее происходило и по проселочным дорогам. Поэтому для облегчения расчетов тяжелое оружие перевозилось, как правило, на повозках. Хотя это несколько и увеличивало глубину колонны, но обеспечивало возможность безостановочно совершать ночные марши на большие расстояния.
К утру 29 октября дивизия вышла в назначенный район ее дислокаций - в лес южнее города Ниско (40 км восточнее Сандомира). В течение семи суток дивизия совершала в среднем по 30 км в ночь. Здесь опять продолжалась боевая и политическая подготовка. 11 ноября командующий армией генерал К.А.Коротеев наконец то вручил дивизии ее боевое знамя с тремя боевыми орденами. И если он высоко оценил боевую подготовку дивизии, то по ее строевой подготовке во время прохождения торжественным маршем после вручения ей знамени, он такую оценку не высказал.
Не выполнив установленного плана по проведению занятий по боевой подготовке, дивизия с 23 декабря досрочно вновь начала совершать ночные марши на запад. Теперь она переправилась на западный берег Вислы и вступила на Сандомирский
плацдарм. В ночь на 24 декабря командарм опять проверял совершение марша дивизией и опять был им доволен. А к утру 25 декабря части дивизии сосредоточились в лесном массиве южнее города Сташув, уже в непосредственной близости от линии фронта.
В это время войска 1 Украинского фронта вели интенсивную подготовку к прорыву обороны и наступлению в общем направлении на Бреслау (Вроцлав), расположенного на западном берегу реки Одер в Германии. В результате этой операции освобождалась от фашистской оккупации Польша и боевые действия переносились на территорию гитлеровской Германии. Войска 52 армии, действуя на главном направлении фронта, наступали из района южнее Воля-Подуховна (20 км западнее Сташув) на Хмельник, Радомско, Велюнь, Бреслау. На этом главном направления армия получила задачу наступать 254 дивизия, в составе 73 корпуса. Справа наступали войска 13 армии, правого соседа 52 армии, слева - 294 дивизия 73 корпуса, а в его втором эшелоне за 254 дивизией - 50 стрелковая дивизия.
Никогда 254 стрелковая дивизия не получала столько средств усиления. Ей придавалась и поддерживали 152 отдельная танковая бригада, 88 отдельный полк тяжелых танков прорыва, несколько артиллерийских бригад и саперных частей. Ширина фронта прорыва не превышала 1,5 километров. Причем район сосредоточения для атаки находился южнее крупного узла обороны противника в Воля-Подуховне и поэтому не только просматривался противником, но и находился под его фланговым огнем. Такая особенность сразу же сказалась на условиях ведения рекогносцировок командного состава дивизии с командирами средств усиления. Их приходилось вести только мелкими группами и в солдатском обмундировании. Все это заняло много времени и не всегда было эффективным. Затруднялся и выход в исходное положение для наступления, т.к. система ходов сообщения для этого была не подготовлена заранее, а перед началом наступления ее расширять было нельзя, из-за опасности демаскировки наших действий. Но особенные трудности начались с началом оборудования наблюдательных пунктов. В первой траншее, т.е. на нашем переднем крае, пришлось из-за условий местности располагать не только боевые порядки стрелковых рот первого эшелона, но и наблюдательные пункты командиров вплоть до командира дивизии.
Большое количество средств усиления, впервые полученное дивизией, отразилось и на условия организации с ними взаимодействия. Особенно интенсивно происходили совместные учения пехоты дивизии с приданными танками, т.к. до сих пор такого боевого опыта при прорыве сильноукрепленной обороны противника она не имела. Большие трудности были и для командующего артиллерией дивизии подполковника Рясина с выбором огневых позиций для приданной артиллерии и согласования ее огня по времени и целям.
К исходу дня 10 января 1945 года вся эта работа должна была закончиться и в ночь на 11 января части дивизии выходили в исходный район для атаки, сменяя подразделения 97 стрелковой дивизии 5 гв. армии, левого соседа 52 армии. Наступил 1945 год - год окончательного разгрома фашистской армии. Это уже чувствовал весь личный состав дивизии. Проведенные митинги и беседы в подразделениях, политическими работниками дивизии и партийными организациями, показали, что бойцы и командиры соединения, все как один, понимают такую задачу и намерены ее выполнить как можно скорее.
Усиление артиллерийского и минометного огня противника в ночь перед переходом в наступление показывало, что не удалось полностью до конца скрыть от него наши действия. Все предвещало трудный бой на следующий день. Особенно опасным было такое положение первого эшелона дивизии, когда с началом атаки пехота и танки могли попасть не только под фланговый огонь противника, но и с тыла. Вся надежда была на успешные действия нашего соседа - частей 13 армии, о чем их и просили. Однако не в этом оказались трудности боя на следующий день. Усиленный 3 стрелковый батальон 936 полка в ночь на 12 января, проводя разведку боем, вклинился в оборону врага. С рассветом этого дня погода была пасмурной и плотные облака закрывали все небо на небольшой высоте. Поэтому авиация в подготовке атаки не участвовала. Но более чем 250 орудий и минометов на 1 километр фронта прорыва, которые вели мощнейший огонь на протяжении более 2 часов, полностью перекрыли такое нарушение взаимодействия ее с авиацией.
Но нарушение взаимодействия родов войск в полосе наступления дивизии продолжались. Приданные ей танки задержались из-за того, что их дороги были заняты передовыми отрядами 3 гв. танковой армии, подвижной группы армии, (наступавшей
в полосе 52 армии). Поэтому роты первого эшелона стрелковых батальонов дивизии перешли в атаку самостоятельно. На переднем крае они не встретили сопротивления врага. Вся его первая позиция была перепахана и разворочена снарядами и минами во время артиллерийской подготовки. С хода удалось овладеть второй и третьей позициями противника, где также результат артиллерийской подготовки были весьма убедительными. Но дальше пехота и догнавшие ее танки встретили почти сплошные минные поля противника и не только оборудованные противотанковым и противопехотными минами, но и фугасами болыной мощности. Теперь главными действующими лицами стали саперы. Обилие мин позволили им разминировать в полосе наступления дивизии пока только один маршрут. И по нему за пехотой и танками первого эшелона дивизии, пытались менять огневые позиции масса артиллерии, выдвигаться вторые эшелоны дивизии и корпуса, и даже передовые отряды 3 гв. танковой армии. Но не только минные поля сдерживали темп наступления и особенно выдвигавшихся танков подвижной группы фронта. Из засад вели огонь в упор самоходки гитлеровцев «Пантеры». Причем при наезде танков на фугас или прямого попадания снаряда «Пантеры» с них срывало сразу башню и танк полностью выходил из строя.
Все это значительно снижало темп наступления дивизии и ко второй полосе обороны противника на рубеже города Хмельник (13-15 км от переднего края обороны противника) она подошла только к исходу дня 12 января. Хотя поставленная задача дня дивизией и была выполнена, но командующий армией генерал Коротеев и прибывший с ним командующий 3 гв. танковой армией генерал П.С.Рыбалко потребовали овладеть Хмельником и обеспечить ввод в сражение подвижную группу фронта. Вследствие того, что основная часть артиллерии, приданной дивизии, отстала, атака с ходу второй полосы обороны противника не удалась в оставшееся светлое время. Только с наступлением темноты подразделения дивизии вклинились в первую позицию противника в районе Хмельника, а ночью обошли его с северо-запада, главным образом, силами 311 самоходного дивизиона и приданных танковых частей. За ночь подошла артиллерия и днем 13 января, после артиллерийского налета, этот узел обороны противника был взят.
После прорыва второй полосы обороны гитлеровцев командир дивизии генерал-майор М.К.Путейко выслал передовой
отряд в составе 311 самоходного дивизиона с десантом пехоты в составе 3 стрелкового батальона 936 полка с задачей захватить мост на реке Пилица и обеспечить переправу главных сил дивизии. Этот новый дивизион значительно усилил не только способность дивизии в борьбе с танками противника, но и увеличил ее возможности для совершения маневра, особенно в глубине обороны врага. После дозаправки горючим и пополнения боеприпасами, передовой отряд дивизии уже к утру 14 января вышел к реке Пилица, преодолев с боями более 80 километров. Двигаясь по зимним проселочным дорогам, он догнал и расстрелял колонну автомашин врага. Используя внезапность своего выхода к реке, передовой отряд с боем овладел мостом, не дав его взорвать охране гитлеровцев и удерживал до подхода главных сил дивизии, отразив атаку танков противника. Во второй половине дня 14 января главные силы дивизии переправились на западный берег Шлицы по этому мосту.
После выхода на западный берег этой реки, дивизия уже действовала в оперативной глубине обороны гитлеровцев, свернулась в походную колонну и продолжала преследовать отходящие их части. Ей удалось догнать 7 гв. танковый корпус 3 гв. танковой армии и совместно с ним овладеть в ночь на 16 января городом Радомско (45 км западнее р. Пилица), преодолев весьма упорное сопротивление противника, пытавшегося здесь остановить наступление наших войск. Наступая за частями этого танкового корпуса, дивизия совместно с ними атаковала оборону противника 18 января в городе Велюнь (80 км западнее Радомско) и овладела к утру 19 января его северной частью. При выходе к этому городу дивизия с ходу форсировала реку Варта. Если до сих пор авиация противника не особенно беспокоила части дивизии, двигавшиеся в одной ее колонне, то в Велюне она атаковала их силами до 100 самолето-вылетов и тем самым задержала выступление дивизии из города до наступления темноты.
Продолжая преследовать отходящие части противника, 254 стрелковая дивизия к исходу 20 января переправилась с ходу через реку Просна (40 км западнее Велюнь) и вступила в Верхнюю Силезию, перенеся, совместно с другими соединениями советских войск, боевые действия на территорию Германии в ее довоенных границах с Польшей. Наконец свершилось то, во что верили советские люди еще в начале войны 1941 года, когда
гитлеровцы вероломно напали на нашу Родину. Теперь советские войска будут уничтожать врага в его логове. Из этого следовало ожидать, что сопротивление гитлеровцев усилится. Они попытаются напрячь все остатки своих сил, чтобы остановить наступление наших войск. Тем более, что для 254 дивизии обстановка перед фронтом ее действий изменилась.
Еще с утра 20 января части 7 гв. танкового корпуса 3 гв. танковой армии, с которым взаимодействовала 254 дивизия, изменили направление своего наступления на юг, выполняя задачу в составе армии по освобождению от фашистской оккупации крупного промышленного района в Верхней Силезии. Теперь дивизии приходилось действовать уже самостоятельно, рассчитывая только на свои собственные силы. Приданные ей танки остались в районе Хмельника. Отстали и ее соседи. Только приданные ей артиллерийские бригады двигались вместе с ней. Поэтому для обеспечения действий дивизии с фронта опять был выслан передовой отряд в том же составе. Самоходки вместе с десантом пехоты, используя свое преимущество в скорости передвижения, уже к исходу дня 21 января овладели железнодорожной станцией Гиммель (70 км западнее Велюнь), где шоссе на Бреслау пересекалось железной дорогой. В ночь на 22 января передовой отряд вел весьма тяжелый для него бой с отходящими танками гитлеровцев, которым удалось подбить несколько наших самоходок. Поэтому весь день артиллеристы ремонтировали свои машины, а к исходу дня сюда подходила и колонна главных сил дивизии.
Но как только она подошла, а ее охранение выступило по шоссе на Кемпо, гитлеровцы крупными силами танков и пехоты атаковали дивизию не только с фронта, но и с флангов, и тыла. Уже ночью бой шел на командном пункте дивизии. Однако к утру 23 января все атаки врага были отбиты. Особенно отличились артиллеристы приданных дивизии бригад, которые огнем прямой наводки отразили атаки танков и пехоты гитлеровцев, наступавших на тылы походного порядка дивизии. В результате такого встречного боя дивизия оказалась окруженной группами пехоты и танков противника и не смогла продолжать свое наступление 23 января. Но уже утром 24 января левый сосед дивизии - 294 стрелковая дивизия вышла юго-западнее станции Гиммель. Используя ее успех, 254 дивизия ударом на запад заставила преграждавшего ей путь противника отступать и совместно с введенной в бой 50 стрелковой дивизией,
второго эшелона 73 корпуса, наступала в направлении города Эльс (на шоссе северо-восточнее Бреслау).
Во время этого наступления, дивизия встретила упорное сопротивление гитлеровцев на подходе к городу Эльс. Обнаружив открытый фланг обороны противника, главные силы ее, обходя его с северо-востока, вышли на аэродром, на котором находилось более 200 самолетов гитлеровцев, без горючего. Видимо его ресурсы у них были уже на исходе. Обойдя обороняющегося под Эльсом противника в полосе действий дивизии, совместным ударом с фронта и тыла, она сломила его сопротивление и содействовала 50 дивизии в овладении этим городом.
Дивизии надо было нагнать то время, которое она потеряла, ведя бой в окружении в районе Гиммеля и она, не прерывая своего преследования противника в направлении Бреслау, наступала и ночью. Если перед фронтом наступления дивизия и не встречала особого сопротивления врага, то все ее попытки вести разведку в юго-западном направлении на Бреслау отражались засадами пехоты с танками.
К исходу 26 января дивизия вышла к реке Одер в районе Пейскевиц (северное Бреслау). Ее попытка с ходу на быстро подготовленных подручных средствах форсировать реку успеха не имела. Ширина Одера здесь достигала 300 метров, скорость течения - 0,2-0,5 метра в секунду. А самое главное - противник вел весьма сильный огонь всех видов оружия. Требовалось более тщательная подготовка форсирования и особенно с помощью штатных переправочных средств. С подходом инженерных войск передовые отряды стрелковых полков переправились на понтонах и, захватив плацдарм, обеспечили построение понтонного моста, по которому смогли уже переправиться и главные силы полков. С рассветом 30 января, после ночного форсирования, выяснилось, что дивизии удалось овладеть только первой линией железобетонных долговременных огневых точек врага, входившей в систему обороны укрепленного Бреслауского района обороны, подготовленного еще до войны. Под огнем таких дотов второй линии пехота дивизии залегла, для их разрушения требовалась специальная артиллерия и, самое главное, время. Дивизия уже выполнила поставленную ей задачу в начале января 1945 года и вышла на реку Одер.
С выходом войск 1 Украинского фронта к Одеру и захватом
на его западном берегу плацдармов Висло-Одерская операция была успешно завершена. Части дивизии за 18 суток боев, с 12 по 29 января, преодолели свыше 450 километров, или в среднем 25 километров в сутки. В этой операции для воинов дивизии основным препятствием уже были не дороги и погода, как в аналогичном продвижении на большую глубину обороны врага в ее действиях на Украине и в Молдавии в 1944 году, а упорное его сопротивление крупными силами, с применением большого количества танков и авиации. Поэтому и в деле достижения ею таких же болылих успехов решающим стало значительное количество средств усиления, которое ей было выделено, как действующей на главном направлении фронта. Фактически 254 стрелковая дивизия впервые за все время войны действовала с таким количеством сил и средств, которые соответствовали требованиям ведения наступательных боев в Великой Отечественной войне. Все это потребовало от командного состава дивизии новых форм и методов организации и управления боем, а от всего личного состава овладения еще большим мастерством в использовании выделенных им средств усиления для достижения победы. И хотя дивизия успешно решила все поставленные перед ней задачи, но выполнение таких новых требований было осуществлено с большим трудом и не всегда успешно, в результате имели место нарушения взаимодействия с танками при прорыве переднего края главной полосы обороны врага и с артиллерией при борьбе за вторую полосу обороны. Но все же личный состав дивизии нашел дополнительные силы и средства, чтобы преодолеть эти новые для них трудности. И в этом большая заслуга командира дивизии и особенно бойцов стрелковых подразделений, которые смело и решительно продолжали выполнять свои боевые задачи, несмотря на то, что трудности для их выполнения увеличились.
В этой операции впервые была применена высылка передового подвижного отряда в составе самоходного дивизиона с десантом пехоты, который имел большой успех и особенно в первый период операции, когда боевые возможности этого дивизиона еще не были нарушены потерями в машинах. В Гиммеле ему не удалось выполнить задачи разведки противника, но это было следствием больших потерь, которые он понес в борьбе с превосходящими силами танков противника и вынужден был приостановить выполнение своих задач.
Успешными были также взаимодействия дивизии с соединениями
подвижной группы фронта в ходе преследования противника. Это особенно проявилось в их совместных действиях по овладению крупными городами Радомско и Велюнь. Дивизия сумела не отрываться от подвижных механизированных соединений 3 гв. танковой армии и не только использовать и закреплять их успех, но и вести с ними совместный бой, решая общие задачи.
Особенностью ведения боев в этой операции заключались еще и в том, что они велись уже не на территории Родины. В начале по дорогам Польши, а потом и фашистской Германии. Если во время боев и особенно продвижении наших войск по территории первой, все же чувствовались остатки влияния враждебных СССР довоенных правительств этой страны, при общем благожелательном отношении ее населения к нашим войскам в ходе освобождения ее от фашистской оккупации, то в Германии почти все население фашистами угонялось в тьш. Имело место и такой факт, который произошел под Гиммелем, где знание противником своей территории было одним из условий его успешных действий, выразившихся в быстром выходе на наши фланги и тыл.
За образцовое выполнение задания командования и проявление мужества в боях Висло-Одерской операции Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1945 года 254 стрелковая дивизия была награждена своим четвертым орденом Кутузова. Верховный Главнокомандующий объявил ее личному составу четыре благодарности: в приказе от 13 января 1945 года за участие в боях при прорыве обороны немцев западнее города Сандомира, в приказе от 17 января за участие при освобождении города Радомско, в приказе от 25 января за участие в боях при выходе на реку Одер и в приказе от 25 января за участие в боях по овладению городом Эльс.
Захватив плацдармы на западном берегу Одера, войска 1 Украинского фронта вышли в Нижнюю Силезию, расположенную в междуречье Одера и Нейсе. Подготовку к Нижнесилезской операции по уничтожению главных сил группы армий «Центр» немецко-фашистских войск, оборонявшихся здесь,
войска фронта вели еще в ходе Висло-Одерской операции. Уже 31 января 1945 года 52 армия получила новую задачу: сдать свой участок фронта в районе Бреслау и южнее своему левому соседу - 5 гв. армии, и, в свою очередь, сменить соединения своего правого соседа - 13 армии, ведущих бои на западном берегу Одера северо-западнее Бреслау. Такую рокировку войска 52 армии завершили к 5 февраля и в 9 часов 30 минут перешли в наступление в направлении Лигниц, Бунцлау, Герлиц с задачей выйти к реке Нейсе. Одновременно с 52 армией на этом направлении наступали и соединения 3 гв. танковой армии, вернувшиеся после овладения промышленным районом в Верхней Силезии.
До 9 февраля 1945 года части 254 стрелковой дивизии продолжали удерживать западный берег Одера сев. Бреслау, а в ночь на 10 февраля, сдали свою полосу обороны частям 5 армии, выдвинутой на Бреслауское направление, переправились на восточный берег реки и форсированным маршем опять вышли на западный берег Одера, но уже 40 км северо-западнее в район города Лигниц, занятый главными силами 52 армии. В начале дивизия выполняла задачу по прикрытию левого фланга армии, потом была выдвинута восточнее Бунцлау, с задачей наступать за 6 гв. танковым корпусом 3 гв. танковой армии, наступавшего на этом направлении. Взаимодействуя с ним, части 254 дивизии атаковали противника в городе Бунцлау и, закрепляя успех танкового корпуса, очистили город от остатков гитлеровцев. Продолжая наступление, 254 дивизия к 20 февраля вышла к реке Нейсе, севернее Пенцих (на западном берегу Нейсе, севернее Герлица). Попытка форсировать реку успеха не имела, вследствие сильного огня противника с западного берега и ударов его авиации. Слева части 6 гв. танкового корпуса также были остановлены огнем обороны противника на высотах 3-5 км восточнее Герлица.
С 22 февраля 254 стрелковая дивизия была переподчинена 3 гв. танковой армии и получила задачу совместно с 6 гв. танковым корпусом овладеть узлами обороны врага в Нидер-Лангенау и Грунау, на подступах к Герлицу, форсировать реку Нейсе и захватить этот крупный узел дорог на западном берегу реки. Наступление 22 февраля успеха не имело из-за упорного сопротивления гитлеровцев. С утра 23 февраля части дивизии отбивали контратаки противника, а с 12 часов возобновили свое наступление и продвинулись на 2-5 км, совместно с 6
гв. танковым корпусом. Дальнейшее наступление было остановлено огнем и контратаками гитлеровцев при поддержке его авиации. Левее в районе Лаубана (20 км юго-восточнее Герлица) вел бой 7 гв. танковый корпус 3 гв. танковой армии. 28 февраля 254 дивизия и 6 гв. танковый корпус возобновили наступление, но были остановлены сильными контратаками пехоты и танков противника. Здесь его части занимали весьма выгодные позиции на высотах, покрытых густым лесом, ограничивающих маневр и ведение артиллерийского огня наших войск.
С утра 2 марта противник нанес контрудар силами 17 танковой дивизии и 6 фольксгренадерской дивизии из района Герлица по частям 254 дивизии и 6 гв. танкового корпуса и еще двумя дивизиями по левому флангу 3 гв. армии, пытаясь окружить ее соединения в районе Лаубана. Отражая наступление превосходящих сил противника, части дивизий и 6 гв. танкового корпуса были оттеснены на 3-4 км. Подразделения 929 стрелкового полка, сражавшиеся на левом фланге дивизии, были окружены противником в районе Райхенау (восточнее Герлица). Попали в окружение и соединения 7 гв. танкового корпуса в районе Лаубана. В ночь на 3 марта удалось вывести 929 полк из окружения. 4 марта части 254 дивизии остановили наступление танков и пехоты врага, наносивших контрудар на Герлицком направлении. Вывели из окружения и части 7 гв. танкового корпуса из района Лаубана и 3 гв. армия ушла в резерв фронта. Соединения 52 армии перешли к обороне на рубеже: восточный берег реки Нейсе севернее Пенцих, восточнее Герлиц и юго-восточнее Лаубан. 254 стрелковая дивизия вошла в состав 78 стрелкового корпуса и оборонялась восточнее Герлица в районе Герсдорфа, ведя бои за улучшение своих позиций и отражая атаки немецко-фашистских войск, пытавшихся вести разведку боем.
За время наступления частей дивизии, с 12 и до 28 февраля, они смогли с боями преодолеть только около 50 километров, ведя бои с крупными силами противника. Ей удалось выполнить задачу и выйти к реке Нейсе. Однако форсировать реку и овладеть Герлицем дивизия не смогла из-за сильного сопротивления превосходящих сил врага. Особенно ожесточенные бои части дивизии вели при отражении контрудара двух дивизий гитлеровцев. В этих боях дивизия получила опыт не только взаимодействия с танковыми соединениями в наступлении, но и в
обороне по выполнению совместных действий, как соседей. В отличие от такого опыта со стрелковыми соединениями, для 254 дивизии возникли особые трудности в обеспечении стыков с танковыми частями и необходимости совершения более быстрого маневра в ходе оборонительного боя из-за большой их подвижности, чем стрелковых частей.
Для обеспечения левого фланга наших войск, наступавших на Берлин, в логово фашистского зверя наносился вспомогательный удар силами 52 армии и 2 армии Войска Польского в направлении на Дрезден. Этим армиям предстояло не только прорвать оборону противника на этом направлении, но быть готовым к отражению действий главных сил группы армий «Центр», насчитывавшей к этому времени до 25 дивизий, в случае нанесения ими контрударов с юга, в целях противодействия нашей берлинской группировке войск.
На 52 армию возлагалась и еще задача по обороне занимаемых ее войсками позиций восточнее Герлица и юго-восточнее Лаубана на восточном берегу реки Нейсе. Поэтому для наступления на Дрезденском направлении она смогла выделить только 73 стрелковый корпус, в составе четырех стрелковых дивизий и приданный ей 7 гв. механизированный корпус. Соединения 78 и 48 стрелковых корпусов продолжали обороняться на восточном берегу Нейсе.
Командующий 52 армией генерал-полковник К.А.Коротеев поставил задачу 73 корпусу форсировать Нейсе севернее Пенциха (севернее Герлица), прорвать оборону противника и наступать в направлении Бауцена, Дрездена. После прорыва обороны противника на западном берегу Нейсе ввести в прорыв 1 гв. кавалерийский корпус, подвижную группу фронта и 7 гв. механизированный корпус, подвижную группу армии.
254 стрелковая дивизия переподчинялась командиру 73 корпуса генералу Мартиросяну и получила от него задачу, действуя на правом фланге корпуса, форсировать Нейсе, прорвать оборону противника на ее западном берегу, обеспечить ввод в прорыв подвижных групп фронта и армии и наступать в направлении
Бауцен, Дрезден, т.е. на главном направлении армии. Левее наступала 50 стрелковая дивизия 73 корпуса, правее - 8 пехотная дивизия 2 армии Войска Польского.
Начало наступления было назначено на утро 16 апреля. Уже к 11 апреля части 254 дивизии сдали свои участки обороны подразделениям 78 корпуса и к утру вышли в исходный район для наступления в лес северо-восточнее Пенцых. Однако смену подразделений на переднем крае по восточному берегу Нейсе, оборонявшегося подразделениями 13 армии, пока не производили, в целях маскировки предстоящих наших действий. Ширина реки здесь не превышала 40 метров, а глубина была свыше 2,5 метров, бродов не было. Западный берег реки, занятый противником, также не представлял какого-либо значительного препятствия, т.к. не господствовал над восточным. В 1-3 километрах от уреза реки был густой лес. Где проходил передний край обороны противника установлено не было, хотя траншеи наблюдались в нескольких десятках метров от берега.
В тылу расположения дивизии был найден пруд, который по своей ширине и окружающей местности был похож на район форсирования реки Нейсе. Здесь начались занятия по форсированию на приданных дивизии средствах переправы, а саперы тренировались в быстрой постройке моста после первого десанта передовых отрядов. На учения подразделения дивизии выводились поочередно. Боевой порядок дивизии по решению ее командира генерал-майора Путейко строился в два эшелона. Главный удар наносился правым флангом. 933 полк, наступавший во второй эшелон, передвигался за 936 полком, а левее которого наступал 929 полк.
В 6 часов 15 минут 16 апреля началась артиллерийская и авиационная подготовка, а в 7 часов - атака. Проведенная перед этим разведка боем, силами 3 стрелкового батальона 933 полка, вклинилась в первую траншею и была остановлена огнем противника со второй. Из этого сделали вывод, что передний край обороны противника проходит непосредственно по западному берегу, т.к. это же подтвердилось и на фронте 2 армии Войска Польского. Поэтому артиллерийская подготовка была проведена по плану, за исключением ведения огня по участку, занятому 3 батальоном. После ее окончания передовые отряды полков высадились успешно на западном берегу, атаковали передний край обороны врага и наступали на лес западнее. Приданные дивизии саперные части быстро построили
мост через реку и по нему начали переправу главные силы полков. Но их переправа была прервана не огнем противника, а тем, что по долине реки с севера начал распространяться едкий белый дым. Был подан сигнал химической тревоги. Но он был ложным, т.к. такой дым стал результатом дымопуска наших правых соседей, а из-за слабого северного ветра создалась такая концентрация нейтральных дымов, которая была принята за газовую атаку. После отбоя переправа главных сил быстро была осуществлена, а за ними переправились артиллерия, командный пункт дивизии и специальные подразделения ее штаба. Так как саперы 2 армии Войска Польского не смогли завершить строительство всех своих мостов, то мост дивизии был предоставлен в ее распоряжение, по которому и переправлялись польские войска.
Наступление на противника, оборонявшегося в лесу на западном берегу Нейсе, было значительно более трудным и не только из-за условии местности, но и вследствие того, что здесь оборона врага не была в достаточной степени подавлена и нарушена, как это было на открытом участке по берегу реки во время артиллерийской и авиационной подготовки. В этих боях осколком снаряда был убит командир 936 стрелкового полка майор Казаков, принявший полк еще в Ниско, когда Герой Советского Союза полковник Короденко убыл на должность начальника штаба 294 стрелковой дивизии. За эти 4 месяца боев, начиная с Висло-Одерской операции, майор Казаков показал себя храбрым и энергичным офицером, умело управлявшим боевыми действиями полка. За такой короткий срок он завоевал авторитет и известность во всей дивизии.
Только во второй половине дня 16 апреля дивизии удалось прорвать оборону противника и начать ввод в прорыв соединений 1 гв. кавалерийского корпуса, подвижной группы фронта. С наступлением ночи дивизия продолжала наступать, тесня противника на запад. В полосе наступления левого соседа дивизии, части 50 стрелковой дивизии были задержаны контратаками противника. А справа - части 8 пехотной дивизии овладели только первыми двумя позициями главной полосы обороны гитлеровцев. Уже в первый день наступления наметилось отставание соседей дивизии.
С утра 17 апреля, на второй день наступления, коммуникации 254 стрелковой дивизии и 7 гв. мехкорпуса, подвижной группы армии, наступавших в направлении Вейсенберга (30 км юго-
западнее переправ дивизии через Нейсе), обстреливались не только минометно-артиллерийским огнем противника, но и пулеметным. В воздухе господствовала авиация противника. В такой обстановке командир корпуса генерал Мартиросян задержал тылы дивизии в исходном положении.
На подходе полка к Весенбергу, при отражении контратаки противника, был убит еще один командир полка подполковник Коротких П.А. В командование 929 стрелковым полком он вступил еще в марте 1944 года в Скулянах, когда был тяжело ранен командовавший до этого им Герой Советского Союза подполковник Луценко. Дивизия лишилась самого опытного и умелого командира полка. Его смелость и блестящие организаторские способности позволяли быстро находить выход из всех трудных положений, в которые часто попадал этот полк. Он сумел так организовать и осуществить выход полка из окружения в Райхенау, под Герлицем в марте 1945 года, что это вызвало восхищение танкистов 6 гв. танкового полка, наблюдавших этот бой. Воины полка с развернутым полковым знаменем смело устремились в прорыв и почти без потерь вышли из окружения. С гибелью Коротких в дивизии не осталось тех командиров полков, которые до этого завоевали ей славу.
В тот день, 18 апреля, Вейсенберг был взят, а к утру 19 апреля части дивизии, вместе с 7 гв. механизированным корпусом, вышли к восточной окраине города Бауцена, крупному узлу дорог, обороняемому значительными силами противника. Атака его с ходу успеха не имела. На четвертые сутки, почти безостановочного наступления дивизии, ее личный состав, имевший большие потери, не смог выполнить такой боевой задачи еще и потому, что не было подвоза боеприпасов, из-за отставания тылов. Но овладеть Бауценом надо было, во чтобы то ни стало, как это было указано в боевых приказах и армии, и корпуса. Поэтому командир дивизии генерал Путейко, как всегда в таких случаях, выехал в части и подразделения для подготовки новой еще более решительной атаки обороны противника в Бауцене. Днем 20 апреля, когда он подымал в атаку подразделения 936 полка, пуля снайпера поразила его в живот. Первую помощь ему оказал начальник медицинской службы подполковник Белецкий, который всегда во время тяжелых боев, находился с передовой группой медсанбата на командном пункте дивизии. Но требовалась сложная и срочная операция. Под сопровождением танка, предоставленным командиром
механизированного корпуса генерал-лейтенантом Корчагиным, раненый был отправлен в армейский госпиталь.
О том, что значил для личного состава дивизии ее любимец и гордость, ее командир, было показано в первую же ночь после его тяжелого ранения. Был издан приказ, доведенный по возможности до каждого воина дивизии, в котором сообщалось о свершившемся несчастье и был назначен новый штурм обороны противника в Бауцене на 24 часа 20 апреля 1945 года. К утру 21 апреля такая задача была выполнена. Полки, наконец, овладели городом. Бойцы и командиры мстили за своего любимца и сделали все возможное и невозможное для того, чтобы выполнить ту боевую задачу, которую он поставил перед своим ранением. Но утром 21 апреля была получена телеграмма о смерти генерала Путейко в 5 часов 30 минут, после операции в армейском госпитале.
Это была большая и тяжелая потеря не только для дивизии, но и для всех советских войск. Молодой, тридцатиоднолетний генерал имел все необходимые качества для того, чтобы стать крупным военным руководителем в них. Все те победы, которые достигла дивизия, начиная с Черкасской операции, были, в первую очередь, его заслугой. Каждый бой он тщательно готовил, не жалея ни своих сил, ни жизни. Только после личной разведки противника, после неоднократного уточнения его истинного положения и намерений, им ставились боевые задачи частям дивизии. Самой эффективной формой их постановки он всегда считал личное общение с подчиненными. Там, где была наиболее тяжелая обстановка, там всегда помогал ее преодолеть Путейко. Личная беззаветная преданность Родине и Коммунистической партии, членом которой он был, храбрость и смелость были для него основанием для жесткой и справедливой требовательности ко всем воинам дивизии в деле неукоснительного выполнения ими своего воинского долга. Он был беспощаден к трусам и лентяям. Но за каждое проявление храбрости и героизма считал своим долгом награждать или представлять к награде. Каждый боец и командир мог в любое время обратиться к нему со своими просьбами. Не было дня, чтобы он не побывал в частях и подразделениях дивизии. Он всегда знал что и как там делается, их нужды и трудности. И всегда во время принимал меры для их преодоления.
Несмотря на такую потерю душ дивизии и возникшие из-за этого трудности, продолжать выполнение поставленных ей задач
было все же необходимо. В начале обстановка даже несколько и разрядилась. Части 2 армии Войска Польского наконец вышли в район севернее Бауцена и стали опять соседом дивизии. Через ее полосу прибыли тылы дивизии и восстановилась возможность осуществления подвоза всего необходимого и эвакуации раненых. Если до сих пор была только связь со штабом армии по радио и то только телеграммами, то теперь приехал в Бауцен командир 48 стрелкового корпуса генерал Рогозный, в подчинение которого и поступила дивизия.
Но главные события развивались не здесь, а в районе Берлина, которые в последующем и стали важнейшей причиной резкого изменения обстановки в Бауцене. Наши войска берлинской группировки 20 апреля начали штурм фашистского логова, создавая угрозу его окружения и уничтожения. Для воспрепятствования такого развития событий, гитлеровское командование решило нанести сильный контрудар войсками группы армий «Центр», под командованием Шернера. Для этих целей им была выделена 17 армия в составе четырех дивизий, из них две танковые. В задачу этой армии входило нанесения удара с юга по левому флангу нашей берлинской группировки, как это уже и ожидалось еще во время организации командованием операции.
В состав 48 корпуса, помимо 254 дивизии, входила 294 стрелковая дивизия, которое в это время командовал полковник Короленко, бывший командир 936 полка 254 дивизии. Эта дивизия решением командования была направлена через Бауцен в Вейсенберг (22 км восточнее Бауцена) для укрепления левого фланга 52 армии и прикрытия промежутка, образовавшегося в ее оперативном построении между соединениями, действующими в Бауцене и главными силами 73 корпуса, отражавшими контратаки герлицкой группировки врага. Для усиления этой дивизии в ее состав была выделена одна танковая бригада 7 гв. механизированного корпуса.
Для оставшихся в Бауцене частей 7 корпуса и 254 дивизии, помимо ведения боя с противником, действующим вне города, приходилось вести борьбу с его остатками в городе. Из-за своей неболыной численности части, овладевшие городом в ночь на 21 апреля, не имели ни сил, ни времени для его отчистки полностью от гитлеровцев. На узких улицах этого древнего города, с верхних этажей зданий они гранатами, фаустпатронами и из автоматов подбивали и обстреливали наши танки, самоходные
установки, автомашины, повозки и даже группы бойцов.
Сержант Сбитнев, механик-водитель 311 самоходного дивизиона 254 дивизии, выскочив из подбитой таким образом и горящей машины, пробирался по улицам и дворам города. Встретив раненого танкиста из механизированного корпуса, они зашли в шестиэтажный дом, чтобы с чердака ориентироваться и определить пути выхода в свои части. Вошли в подъезд и услышали за дверью разговор на немецком языке. Дверь открылась и в подъезд вышел немецкий офицер. Как только он закрыл дверь, сержант Сбитнев, приставив к его груди пистолет, заставил поднять руки вверх и обезоружил. Затем, объявив ему, что дом окружен, приказал передать находящимся за дверью, чтобы они сдались. Такое требование сержанта было выполнено и ему вместе с танкистом пришлось конвоировать более двух десятков немцев, среди которых было несколько офицеров и даже полковник.
Не всегда неожиданные встречи с противником в городе заканчивались для воинов дивизии так успешно. Но этот эпизод показывает, что наши войска в нем далеко еще не были полными хозяевами. Такая обстановка весьма осложняла и затрудняла выполнение новой задачи, полученной дивизией от командира 48 корпуса: переходом к обороне, не допустить прорыва подходящих резервов в город. Для этого следовало занять круговую оборону по окраинам города. Исходя из имеющихся сил и средств дивизии была поставлена задача: 933 полком оборонять северо-восточную и северную часть города, 936 полком северо-западную и 929 полком - юго-западную. Части 7 корпуса обороняли южную часть города. А для обороны его юго-восточной части сил обоих соединений уже не оставалось. А здесь именно и находилось одно из наиболее танкоопасных направлений по шоссе на Лобау, если противник будет наступать с юго-востока. Такое же танкоопасное направление с северо-востока по шоссе из Вейсенберга оборонял 933 полк. Командир 43 корпуса временно расположил для обороны юго-восточной части Бауцена две саперные роты, которые прибыли в его распоряжение, приказав им установить здесь минные поля и другие заграждения для противника.
Времени на ведение оборонительных сооружений уже не было. Располагавшаяся на высоте 199,0 (3 км юго-восточнее Бауцена) 5 батарея 791 под командованием ст. лейтенанта Косых В. Г., уже на рассвете 23 апреля отразила атаку 32 танков
и САУ гитлеровцев, подбив из них 15. В тот же день после получения задачи на переход к обороне 24 апреля вечером командующий артиллерией дивизии полковник Рясин доложил, что артиллерийская разведка установила: в лесах северо-восточнее Бауцена, на Бейсенбергском направлении, т.е в тылу дивизии, сосредоточение танков. Еще утром в расположение дивизии прибыла автомашина из 294 дивизии с ее знаменем и охраной, которая сообщила, что полковник Короленко отправил их в тыл, т.к. дивизия ведет тяжелые бои с превосходящими силами танков и пехоты противника и окружение ее неизбежно. В то же время никаких других сообщений об обстановке на фронте армии в дивизию не поступало, а командир 48 корпуса обещал о возможном прибытии для ее усиления танков. Поэтому было решено, т.к. уже наступило темное время, подготовить по этому району сосредоточение огня всей артиллерии и минометов дивизии и в том числе находящихся на ее территории гвардейских минометов польской армии. А открыть огонь быть готовым только с рассветом 24 апреля, если будет установлено, что это танки противника.
К рассвету следующего дня удалось установить, что эта крупная танковая группировка противника готовится для удара по обороне дивизии с северо-востока и по-видимому вышла сюда из района Вейсенберга. Нанесенный мощный упреждающий удар артиллерии и минометов дивизии сорвал эти действия противника и танки отошли из своего района сосредоточения. Но это была только первая попытка войск 17 армии наступления на Бауцен. Вторая попытка не замедлила начаться уже во второй половине этого же дня. Крупные силы танков и пехоты гитлеровцев, без артиллерийской подготовки, нанесли мощный удар вдоль шоссе из Лобау на юго-восточную окраину Бауцена, провалили здесь оборону саперных рот и устремились на запад, отрезая части 7 гв. механизированного корпуса и подразделения 929 стрелкового полка от главных сил дивизии. Для того, чтобы подготовиться к ведению боя на два фронта частям дивизии уже не было времени. Если главным силам дивизии как-то и удалось это сделать, то 929 полк не успел. Он был атакован прорвавшимися танками противника и ему пришлось с боями отходить, маневрируя в городе и отвлекая на себя гораздо большие силы противника, чем сам имел. После гибели подполковника Коротких в командование полком вступил его заместитель, подполковник Шугаев. Он был ранен в плечо и в
ногу, но мужественно руководил боем полка в такой тяжелой обстановке. В составе группы поддержки полка был 3 дивизион 791 артиллерийского полка во главе с командиром группы 791 полка подполковником Болсуновским.
Весь день 25 апреля все части дивизии отражали мощные атаки танков и пехоты гитлеровцев, которые поддерживались сильным огнем артиллерии и минометов, а также крупными силами авиации. Во второй половине дня 25 апреля был получен приказ от командира 7 гв. механизированного корпуса, в подчинение которого дивизия поступила, о сдаче занимаемых позиций в Бауцене частям 2 армии Войска Польского и занятия рубежа для обороны в лесу севернее этого города.
После сдачи позиций в Бауцене, за исключением ведущего бой в окружении 929 полка с дивизионом 791 артиллерийского полка, главные силы дивизии, при выходе в указанный район, были задержаны своими тыловыми подразделениями, располагавшимися во втором эшелоне штаба, которые не смогли начать отход из-за огня противника на путях их выхода. После очистки от противника местности, колонна дивизии вышла в район, который ей было приказано занять для обороны - лес, севернее Бауцена в 2-3 км. Но хвост колонны до рассвета не успел втянуться в него и был атакован авиацией противника. В результате чего опять сгорел автобус оперативного отделения штаба дивизии с документами, как и под Яссами в 1944 году.
С утра 26 апреля 935 полк поспешно перешел к обороне северо-восточной части этого леса, а 933 полк - юго-восточной. Не успели они окопаться, как подразделения 933 полка уже были атакованы пехотой и танками противника. Только в результате успешной контратаки полку удалось восстановить положение и отбросить вклинившихся в его оборону гитлеровцев.
Еще 25 апреля было получено разрешение на вывод 929 полка из окружения. Для помощи ему в этом выдвигался в его район танковый полк 2 армии Войска Польского. В этот вечер еще была связь по радио с полком и ему было передано это разрешение. Но уже в ночь на 26 апреля связь с ним прекратилась. На вызов дивизионной рации радиостанция полка не отвечала. Получено было сообщение, что танковый полк не установил также связи с 929 полком. Только впоследствии стало известно, что в предшествующих боях 929 полк понес большие
потери. Оставшиеся его воины почти не имели боеприпасов и были обессилены из-за непрерывных боев с превосходящим противником, часто голодали. О накале их борьбы, степени их самоотверженности в выполнении своего воинского долга свидетельствует следующее: с наступлением сумерек 26 апреля остатки полка переправились на правый берег Шпрее; для обороны моста командир 76 мм пушки старший сержант и парторг батареи Устименко Владимир Афанасьевич занял огневые позиции своей единственной пушкой, оставшейся в полку; и когда фашистские «Тигры» начали выходить на этот мост, старший сержант первым выстрелом перебил гусеницу первого танка, который развернулся поперек моста; двумя снарядами Владимир Афанасьевич подбил и второй, следовавший за первым «Тигр». И мост стал непроходимым для фашистов. Но это были последние снаряды, которые отважный артиллерист выстрелил по противнику. С утра 27 апреля он уже участвовал в группе прорыва, которой руководил замполит командира полка майор Круглов, атаковавшей противника для обеспечения выхода из окружения остатков части и в том числе, следовавшей за ней группы раненых: командира полка Шугаева Василия Александровича, парторга полка Черкасских и других. В результате боя против превосходящих сил противника лишь некоторым из этих групп удалось выйти в расположение польских войск. Среди них был и раненый старший сержант Устименко. Командиры полков Шугаев и Болсуновский, замполит Круглов, парторг Черкасский погибли смертью храбрых, так же, как и большинство их подчиненных и соратников. Судьба боевых знамен 929 стрелкового полка и 791 артиллерийского полка была неизвестна.
Не добившись успеха на участке обороны 933 полка, противник перегруппировал свои силы и перешел в наступление на подразделения 936 полка, оборонявшиеся на правом фланге дивизии. Удар был такой силы, что противнику удалось прорвать передний край обороны полка и теснить его подразделения на ряде направлений. На рубеже, оборудованном специальными подразделениями штаба дивизии в тылу за полковыми участками, уже свистели пули. На командном пункте дивизии, который располагался на этом рубеже, была развернута в цепь учебная рота, под командованием старшего лейтенанта Попова. Каждый курсант получил запасные диски и гранаты, сколько мог взять. С таким же грузом роту сопровождала и повозка.
Поддержали контратаку роты все оставшиеся четыре самоходки, артиллерия и минометы. Курсантам было приказано открыть огонь сразу же с началом движения в атаку и вести его непрерывно. Расчет был на то, что действия происходили в условиях культурного соснового леса, где все-таки был обзор, а звук автоматных очередей и разрывов снарядов и мин, отражаясь от деревьев, должен был морально подействовать на гитлеровцев и скрыть малочисленность наших сил. Это полностью оправдалось и гитлеровцы побежали. По убитым было установлено, что здесь наступали части моторизованной дивизии «Бранденбург», ранее действовавшей в полосе 2 армии Войска Польского, а не вновь подошедшие резервы генерала Шернера, из чего следовало, что их силы уже иссякли. И, действительно, эта атака была последней на том рубеже, который обороняла 254 дивизия.
Но несчастья продолжали ее преследовать. В последующую ночь погиб начальник политического отдела дивизии подполковник Дидковский Феодосий Максимович. А ночью с 31 апреля на 1 мая 1945 года дивизия сдала свою полосу обороны частям 2 армии Войска Польского и вышла в расположение ее тылов. Так, для 254 дивизии закончилось ее участие в Берлинской операции.
В результате создавшейся обстановки дивизия не смогла овладеть Дрезденом, как ей было приказано, но в решение задачи 52 армии, по обеспечению левого крыла нашей берлинской группировки, она внесла весьма значительный вклад. Прорвавшись вместе с 7 гв. мехкорпусом в Бауцен она, в отрыве от главных сил армии, сумела отразить угрозу воздействия крупных резервов противника этой группировке. Что на данном этапе войны стало одним из важнейших условий в деле достижения победы нал фашистской Германией.
Дивизия в течение шести суток, с 16 по 21 апреля, с тяжелыми боями преодолела более 55 километров, а с 24 по 31 апреля вела еще более трудные бои по обороне своих позиций в Бауцене и в лесу севернее.
Несмотря на то, что противнику удалось отрезать от главных сил дивизия 929 полк, он все же не смог прорвать ее оборону ни на первом, ни на втором рубежах, на которых были отражены все его атаки и здесь гитлеровцы не прошли. И если в таких боях воины дивизии сумели нанести им значительные потери, то и сами заплатили за все это весьма дорогой ценой.
Погибли сотни бойцов и командиров и в том числе гордость дивизии - ее командир генерал Путейко, его заместитель подполковник Дидковский, командиры полков подполковник Болсуновский, Коротких, Шугаев и майоры Казаков и замполит Круглов, отдавшие свою жизнь за Родину. Такие тяжелые жертвы дивизия понесла главным образом потому, что ей приходилось выполнять свою боевую задачу в условиях значительного превосходства сил и средств противника и особенно в танках и авиации на последнем этапе боев в этой операции.
Все это было весьма высоко оценено Командованием и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 мая 1945 года за образцовое выполнение его задания и проявление в боях доблести и мужества 254 стрелковая дивизия была награждена своим пятым орденом - ОРДЕНОМ ЛЕНИНА. Верховный Главнокомандующий в приказе от 23 апреля 1945 года объявил ее личному составу благодарность за участие в боях при прорыве обороны немцев на реке Нейсе.
Несмотря на все эти награды личный состав 254 стрелковой дивизии, особенно оставшиеся бойцы и командиры 929 стрелкового полка и 791 артиллерийского полка, тяжело переживали неизвестность судьбы боевых знамен этих героических полков. При уходе дивизии из района Бауцена, там была оставлена группа воинов 929 полка, которой была поставлена задача найти эти знамена. И велика была радость воинов дивизии, когда эти знамена вернулись в свои части. Эта группа, преодолев все огромные трудности, сумела их найти. Боевое знамя 929 стрелкового полка было найдено в шинельной скатке погибшего знаменоносца полка коммуниста Серапиона Архиповича Архипова. Боевое знамя 791 артиллерийского полка находилось под гимнастеркой убитого его командира подполковника Павла Филипповича Болсуновского, обогренное его кровью. За этот подвиг коммунисту Болсуновскому Павлу Филипповичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, а его имя приказом Министра обороны № 288 от 22 декабря 1984 года навечно занесено в списки войсковой части 74127.
После того, как 254 стрелковая дивизия 2 мая вышла в район северо-западнее Горлица, она начала пополняться личным составом и вооружением. Особенно трудно этот процесс происходил в 929 стрелковом полку, в котором старые кадры, уцелевшие после боев в Бауцене, были весьма малочисленны. Восстанавливался и 3 дивизион в 791 артиллерийском полку.
Уже 4 мая дивизия получила боевую задачу: наступать в составе 73 корпуса из района южнее Ниско (17 км северо-западнее Герлиц) в общем направлении на Циттау (35 южнее Герлиц), находящемся на границе Германии с Чехо-Словакией, с задачей прорвать оборону противника и в последующем овладеть городом Циттау. Главные силы 52 армии наступали на Герлиц и юго-восточнее. Время на подготовку было весьма ограниченным, но и оно было сокращено. Не успели части дивизии выйти в исходный район для наступления и сменить оборонявшиеся здесь подразделения, как уже в 7 часов 30 минут 7 мая они перешли в наступление, после 3 минутного артиллерийского налета. Таких действий оказалось достаточным, чтобы не только прорвать оборону гитлеровцев, но сразу же приступить к их преследованию, силами передовых отрядов. К исходу дня 8 мая части дивизии подошли к Циттау, крупному городу и узлу дорог. Захват его с ходу не удался, т.к. противник оказал здесь упорное сопротивление.
Известие о предстоящей капитуляции немецко-фашистских войск было получено около полуночи 8 мая. К рассвету 9 мая Циттау был взят. Это был первый город за все время боевых действий на территории фашистской Германии, в котором население не было принудительно эвакуировано.
Отпраздновать победу 9 мая личному составу дивизии не пришлось. Еще утром была получена телеграмма, в которой командующий армией генерал-полковник Коротеев приказал немедленно выступать на помощь восставшему населению Праги. Дивизия была поднята по тревоге и через час ее передовые подразделения уже пересекли границу с Чехословакией.
Вперед был выслан, как это стало обычным в условиях преследования противника, 311 отдельный самоходно-артиллерийский дивизион, которым еще с весны 1944 года, когда он не
был самоходным, успешно командовал майор Сапожков. Десантом, на оставшиеся 4 самоходки и выделенный для поддержки передового отряда дивизион 791 артиллерийского полка, была посажена учебная рота. Уже вечером 9 мая отряд подошел к крупному промышленному городу Чехословакии Млада-Болеславу, где встретил сопротивление противника. После короткого боя, противник был выбит из Млада-Болеславы и отряд начал продвигаться к Праге. Но при подходе к реке Лаба был встречен передовыми подразделениями 9 гв. механизированного корпуса 3 гв. танковой армии, которая уже была в Праге. К 11 мая 1945 года 254 стрелковая дивизия по приказу штаба 52 армии вышла в район Лиса на Лабэ, в 30 километрах северо-восточнее Праги, где и завершила свой боевой путь в Великой Отечественной войне.
В этой последней наступательной операции 254 дивизии в течение 2 суток до Циттау преодолели с боями около 40 км, или 20 км в сутки, а свой бросок на Прагу они совершили также за 2 суток, но уже более 120 километров, или 60 километров в сутки. С таким рвением и огромным физическим напряжением личный состав дивизии спешил на помощь восставшим жителям Праги, выполняя свой интернациональный долг. При этом следует учесть, что воины дивизии такой бросок совершали по горным дорогам Судет.
В составе 1 Украинского фонта 254 стрелковая дивизия воевала всего около 4 месяцев. За этот срок она участвовала в четырех наступательных операциях фронта, которые происходили почти без перерыва. Преодолела с боями свыше 600 километров и совершила бросок на Прагу. Это были самые сложные и трудные бои для воинов 254 дивизии.
В начале июня 1945 года дивизия походным порядком возвратилась в Польшу, в район города Освенцим, где стояла несколько недель, а потом на Родину в Западную Украину. Здесь дивизия уже в мирное время приступила к своим обязанностям по укреплению обороноспособности Союза Советских Социалистических Республик.
Долог и длинен был боевой путь 254 стрелковой дивизии в Великой Отечественной войне. В составе Действующей армии и в РВГК она находилась с 16 июля 1941 года и до 11 мая 1945 года, или 1395 суток. За такое время она преодолела с боями более 2100 километров. При передислокации, выходах в исходное положение и возвращение на Родину, личный состав дивизии совершал марши походным порядком общим протяжением еще более 2300 километров. Кроме того, она трижды перебрасывалась по железной дороге на большие расстояния. Все это свидетельствует о высокой мобильности 254 стрелковой дивизии, основу боевой мощи которой составляла пехота. Для преодоления таких огромных расстояний от ее личного состава потребовалось применение значительных физических усилий и высоких моральных качеств.
Но не только долог и длинен был боевой путь 254 дивизии. Он был еще и весьма сложным и трудным, потребовавшим от ее личного состава высокого воинского мастерства. Далеко не сразу ему удалось им овладеть. Только с первых боев начался складываться и учиться боевому мастерству коллектив дивизии, которому не пришлось этого добиться в период своего формирования. В этих боях личный состав дивизии учился строить оборону, вести оборонительный бой с превосходящими силами противника и успешно выходить из боя, при реальной угрозе окружения, с разрешения командования. Вновь поспешили занимать оборонительный рубеж и вновь отражать наступление врага. Это были весьма трудные уроки и не столько физически, сколько морально.
Уже через две недели воинам дивизии не пришлось ожидать ударов противника, а самим перейти в наступление, участвуя в контрударе армии. Это был новый вид боя, которому пришлось учиться ее личному составу. К сожалению полного успеха тогда добиться не удалось и опять начались тяжелые оборонительные бои. Только через пять с половиной месяцев уроки ведения наступательных действий опять удалось осваивать дивизии, уже в контрнаступлении войск фронта. В начале это были бои на вспомогательном направлении, путем ведения наступления на широком фронте, а потом и на главном направлении армии по овладению крупными узлами обороны врага. Это
уже была серьезная школа и воины дивизии, достигнув успеха в ряде боев, показали, что они могут и умеют наступать, а не только обороняться. Причем в сложных условиях лесисто-болотистой местности. Свой первый экзамен на овладение воинским мастерством личный состав дивизии успешно сдал только через 8 месяцев его боевых действий, в марте-апреле 1942 года, когда он сумел остановить наступление значительно превосходящих сил противника южнее Старой Руссы в районе Сычево. Но это был только экзамен по мастерству ведения оборонительного боя в весьма сложных условиях. И все же он стал свидетельством значительно возросшего общего воинского мастерства дивизии и показал, что ее личный состав уже стал сколоченным коллективом, способным выполнят труднейшие боевые задачи.
С вхождением дивизии в составе 52 армии, в Воронежский фронт, когда советские войска уже переломили ход войны в свою пользу, перед личным составом открылись широкие возможности для освоения ведения наступательного боя. И не только путем овладения районами обороны врага, но и его преследованием на большие расстояния, форсирования рек с ходу, т.е. достижения высоких темпов наступления. Такие уроки весьма пошли на пользу повышению воинского мастерства воинов 254 дивизии. Это проявилось уже в боях на Днепре, когда им пришлось дважды его форсировать на подручных средствах, вести тяжелые и продолжительные бои по расширению захваченного плацдарма и в особенности по освобождению от фашистской оккупации города Черкассы, здесь дивизия осваивала уже ведение боя на окружение в более сложных и трудных условиях, чем под Демянском. Впервые ее личный состав учился вести бои в городе, как одного из самых напряженных видов наступательного боя. Причем такой бой дивизия вела в Черкассах на уничтожение окруженного противника, что также стало весьма поучительным для последующей боевой деятельности ее воинов.
Несмотря на то, что 254 стрелковая дивизия в боях за Черкассы получила свою первую награду - почетное наименование Черкасской, а ее 30 воинов стали Героями Советского Союза, все же оценить, что она в этих боях выдержала экзамен на высокое мастерство ведения наступательного боя еще было преждевременно. Бой на Ирдынском болоте это подтвердил. Несмотря на то, что ее левый сосед, наступавший по восточному
берегу Ирдынского болота продвинулся далеко вперед, дивизия осталась на небольшом плацдарме западного берега. Возможно, что общая обстановка в это время и не позволила дивизии использовать успех левого соседа, но и попыток к его совершению не было. Такого экзамена дивизия не выдержала и в Корсунь-Шевченковской операции. Она приняла в ней участие только тогда, когда окружение противника завершилось и ей пришлось действовать, главным образом, по уничтожению окруженного противника. Если в бою на Ирдынском болоте личный состав дивизии не мог извлечь чего-либо позитивного, то в Корсунь-Шевченковской операции таких уроков было много. Во-первых, быстрое совершение комбинированного марша с использованием автомобильного транспорта для выхода в исходное положение для наступления. Во-вторых, переход в наступление с ходу. Борьба с противником, применяющим подвижную оборону. Преодоление его заблаговременно подготовленной обороны в Городище. Резкий поворот фронта направления преследования и уничтожения противника в районе Шендоровки. И в-третьих, все это происходило в чрезвычайно неблагоприятных и трудных условиях погоды, полученная тренировка в которых весьма пригодилась воинам дивизии в следующей наступательной операции 2 Украинского фронта.
Именно в этой операции 254 стрелковая дивизия и выдержала экзамен на овладение высоким мастерством ведения наступательного боя. Она мастерски применила обход узла обороны противника в Рыжановке, используя успех соседа, создав тем самым условия для прорыва главной полосы его обороны. С ходу прорвала его вторую полосу, форсировав Горный Тикич. Быстро преследовала противника до Умани и там, обнаружив слабое место в его обороне, смело ворвалась в нее своими главными силами и соединившись с танковыми войсками, подвижной группой фронта, наступавшими с противоположной стороны города, обеспечила его освобождение от фашистской оккупации. В последующем, преодолевая бездорожье, двигаясь по проселочным дорогам, форсировала с ходу две крупных водных преграды - Южный Буг и Днестр. Овладела узлом обо-роны гитлеровцев в Ришканы и, изменив фронт своего наступления, перерезала коммуникации крупной группировки немецко-фашистских войск в Бельцах. Первой вышла на Государственную границу СССР с Румынией, опередив 6 танковую
армию, которой пришлось закреплять успех, достигнутый пехотой, т.е. поменяться с ней ролями. В том, что 254 дивизия выдержала успешно такой экзамен, свидетельствует ее награждение в этой операции сразу двумя боевыми орденами.
Последующие бои при форсировании Прута и захвате господствующих высот на его западном берегу были уже блестящими действиями мастера военного дела. Воины дивизии смело и решительно действовали против врага, многократно превосходившего их численно, не имея поддержки соседей (из-за их отставания), с открытыми флангами и необеспеченным тылом, выполнили весьма трудную и опасную задачу, поставленную им командующим армией, захватив плацдарм для главных сил армии. Однако в последующих боях по расширению плацдарма на западном берегу Прута на Ясском направлении, 254 дивизия не имела какого-либо значительного успеха и более того, во время контрудара противника, ему удалось потеснить левый фланг дивизии. Бои на Ясском направлении стали дивизии хорошей школой ведения борьбы с противником, обладающим значительным превосходством и особенно в танках и авиации, по расширению и удержанию плацдарма, ограниченного по своим размерам и самое важное, в условиях отсутствия достаточных сил и средств усиления для продолжения наступления, что вызвано было, в первую очередь, значительной продолжительностью предшествовавших наступательных действий. За форсирование Прута и бои по расширению и удержанию плацдарма на Ясском направлении дивизия была награждена третьим орденом, а ее 27 воинам присвоены высокие звания Героев Советского Союза. Это ли не подтверждение высокого боевого мастерства личного состава дивизии.
О том же свидетельствует та ответственная и сложная боевая задача, которая была поставлена 254 стрелковой дивизии в следующей Ясско-Кишиневской операции. В ходе ее воины дивизии успешно взломали вторую полосу обороны противника, действуя в составе второго эшелона корпуса и наращивая силу удара его первого эшелона, завершили прорыв тактической обороны врага. Особенно большой опыт в этой операции воины 254 дивизии приобрели в боях по окружению и уничтожению крупной группировки противника. Впервые они приняли участие с началом окружения этой группировки и до конца ее уничтожения. Дивизия, действуя на заходящем фланге, одной из первых завершила создание внутреннего фронта окружения.
Она приняла на себя удар крупных сил отходящих колонн врага и не допустила их прорыва из окружения. В последующем, маневрируя, она вела боевые действия вплоть до полного уничтожения и пленения его войск, участвуя в сжимании кольца окружения.
В Висло-Одерской операции 254 стрелковая дивизия действовала на направлении главного удара фронта и была усилена таким количеством средств усиления, которые соответствовали требованиям ведения прорыва глубокоэшелонированной и сильноукрепленной обороны противника. Здесь она научилась не отставать от подвижной группы фронта, закреплять ее успехи и вести совместные бои по овладению крупными районами обороны врага. В этой же операции личный состав дивизии получил опыт форсирования крупной водной преграды с использованием штатных средств инженерных войск. Действуя самостоятельно, дивизия вела встречный бой с крупными силами гитлеровцев, которым удалось временно ее окружить. Дивизия отразила все удары их и используя успех соседа, прорвала кольцо окружения, перешла в преследование врага.
В наступлении на рубеж реки Нейсе дивизия приобрела еще больший опыт взаимодействия с танковыми соединениями, входя в состав танковой армии. Вела бои совместно с ее соединениями, как по наступлению на оборону противника, так и по отражению его сильных контрударов. Приобретение такого опыта значительно способствовало совместным действиям 254 дивизии с механизированным корпусом в Берлинской операции, в результате которых они прорвались через тактическую зону обороны врага и, оторвавшись от главных сил армии на 30-40 километров, вели бой с противником самостоятельно. В последующем они вместе отражали сильный контрудар значительно превосходящих сил танков и пехоты гитлеровцев, несмотря на свой ослабленный состав и недостаток боеприпасов, ведя бои главными силами с перевернутым фронтом, а одним полком в окружении. Результат их боев значительно способствовал выполнению задачи по обеспечению левого фланга нашей берлинской группировки.
Только воины, обладавшие высоким воинским мастерством могли так стремительно наступать к Праге, спеша на помощь восставшим ее жителям. Все это показывает, что 254 стрелковая дивизия в Великой Отечественной войне вела все виды боевых действий и в преобладающем их большинстве имела успех,
часто оказывавший даже влияние на ход сражения армии. Причем достижение такого успеха обеспечивалось, в первую очередь, приобретением боевого опыта личным составом, его накапливания, развития и передачи новым пополнениям воинов, прибывавшим на смену выбывавших ветеранов дивизии.
Действительно, текучесть кадров в личном составе дивизии достигала значительных размеров. В среднем за год дивизия получала от 2 до 5 раз пополнение, равное до половины и более ее общей численности. Это зависало, в первую очередь от продолжительности ведения боев, их тяжести и их количества в течение года. Причем текучесть имела место, главным образом, в стрелковых подразделениях, но также и в других, включая и их командный состав. Поэтому естественно возникает вопрос, как в таких условиях можно было успешно передавать накопленный боевой опыт и кто это мог осуществлять главным образом?
Обращает на себя внимание следующий факт. С вступлением в командование дивизией подполковника Павла Федоровича Батицкого, его боевые действия стали чаще увенчиваться успехами и более значительными, чем раньше. А командовал он дивизией с ноября 1941 года по июль 1943 года, или в течение около 21 месяца. Вторым командиром дивизии, с именем которого были непосредственно связаны наибольшие успехи и награды дивизии, был Михаил Константинович Путейко, который командовал ею с ноября 1943 года и по конец апреля 1945 года, т.е. почти до конца войны. Продолжительность его командования составила 18 месяцев. Оба этих командира руководили боями 254 дивизии в общей сложности около 39 месяцев, или около 85% всей боевой ее деятельности во время Великой Отечественной войны. Причем Путейко, до вступления его в командование дивизией, много месяцев командовал в ней 936 полком и был начальником штаба дивизии. Михаил Константинович, уже командуя дивизией, всегда подчеркивал, что он является учеником Батицкого. А Герой Советского Союза маршал Батицкий Павел Федорович на встрече ветеранов дивизии в июле 1977 года, очень тепло характеризуя своего ученика, сказал про него, что он рос, мужал, набирал силу и опыт на его глазах.
Именно оба эти отважные и умные командиры были основными передатчиками боевого опыта личного состава дивизии. Они сумели этот опыт накопить, обобщить, обеспечить его
развитие и доведение до исполнения. В процессе таких действий были созданы боевые традиции дивизии. Успешное их выполнение и приводило воинов 254 стрелковой дивизии к достижению побед в боях, которые они вели, решая поставленные задачи.
Содержанием боевых традиций воинов 254 стрелковой дивизии являлись основные принципы, методы и способы ведения боевых действий, использование которых давало максимальный успех при наименьшей затрате сил и средств. В первую очередь к ним следует отнести достижение внезапности, являющейся важнейшим принципом военного искусства всех времен. Впервые наиболее эффективные результаты внезапности были достигнуты в марте 1942 года в районе Сычево. В последующем ее удавалось добиваться почти в каждой операции, в которой принимала участие 254 дивизия. Основным способом ее осуществления было неожиданное появление перед противником, которое обеспечивало возможность застать его врасплох и тем самым лишить применения заранее подготовленного сопротивления нашим действиям.
Для достижения внезапности наиболее действенным способом, ставшим также традицией, стала быстрота действий дивизии. Она достигалась увеличением скорости совершения марша при выходе в исходное положение для атаки, применением боевых действий с ходу, особенно при форсировании крупных водных преград, умением быстро занимать оборону, на тех рубежах, где противник не окидает, достижением высокого темпа наступления и, особенно, преследования.
В свою очередь быстрота действий обеспечивала возможность совершения неожиданного для противника маневра. Обход и охват его флангов, как это было в Рыжановке, в Рышканах, в Фалештах. Выход на коммуникации крупной группировки врага, как это удалось осуществить южнее города Бельцы. Выход в районы, где противник не ожидал появление наших войск, как например, в Скуляны на Государственной границе СССР с Румынией. Стремление к осуществлению широкого маневра в бою также являлось традицией боевых действий дивизии.
Для достижения внезапности весьма эффективны были ночные действия воинов дивизии. Традиция ведения боевых действий и передвижений ночью почти всегда приносила успех. В первую очередь это проявилось при форсировании водных преград,
когда дивизия не имела штатных переправочных средств, располагала весьма ограниченными возможностями артиллерии и минометов и часто действовала в ослабленном составе, все же успешно и неожиданно для противника, захватывая плацдармы, которыми бы днем ей никогда не удалось овладеть. Вообще традицией в боевых действиях дивизии на протяжении всей войны было то, что не удается сделать днем, то не теряя много времени на подготовку, можно добиться ночью. Особенно успешным было для достижения внезапности продолжение ведения наступательного боя ночью, который до этого проходил в течение всего дня. Именно такой способ ведения боевых действий привел к завершению прорыва тактической обороны противника в Ясско-Кишиневской операции на западном берегу реки Бахлуй и выходу на тылы его ясской группировки. Таким же способом был осуществлен прорыв на Бауцен и его овладение в ночь на 21 апреля. А до этого - освобождение Умани.
Большое значение имело также и использование погодных условий. Неожиданный выход к рекам Южный Буг и Днестр по чрезвычайно труднопроходимым проселочным дорогам, в условиях таяния снега и выпадения дождей, обеспечил беспрепятственную переправу на их западные берега, необороняемые противником. Снежный буран в районе Хутора Завадского в Корсунь-Шевченковской операции значительно способствовали его захвату.
Обеспечивалась внезапность действий дивизии и путем выбора направлений ее ударов там, где противник его не ожидал. Наиболее характерными эпизодами, подтверждающими успешность применения такого метода были использование необороняемой лощины противником в Умани и форсирование Прута севернее Скуляны, в то время как имитация ее подготовки проводилась в центре села, у взорванного моста.
Добиваясь внезапности своих действий для противника, традицией дивизии была повседневная разведка в целях предотвращения таких действий с его стороны. Круглосуточное наблюдение за действиями противника осуществлялось со всех наблюдательных пунктов подразделений, частей и командира дивизии. Каждое наступление обычно предварялось ведением разведки боем силами от стрелковой роты до батальона, усиленных средствами усиления. Высылка разведывательных групп и отрядов в ходе наступления и, особенно, во время преследования
противника. Ночные поиски с целью захвата «языка» в обороне. Все это проводилось силами разведывательных взводов стрелковых полков и 333 отдельной разведывательной роты дивизии. Особенно успешны были действия разведчиков при форсировании рек. Так, разведчики дивизии разведали место переправы через Южный Буг и установили отсутствие противника на противоположном берегу. Разведчики же и нашли необороняемую лощину при наступлении на Умань. Среди Героев Советского Союза разведчики составили 5%, получивших такое высокое звание. Основной проблемой ведения разведки в дивизии и, особенно, в условиях преследования противника, было обеспечение быстрейшего получения от нее данных и возможности ее действий на большие расстояния. В этих целях в составе разведывательной роты дивизии был создан полуэскадрон конных разведчиков. А с появлением 311 самоходного дивизиона такая проблема решалась высылкой его в составе передового отряда с десантом пехоты и возложением на него и разведывательных функций. Всего один раз разведка дивизии не смогла предотвратить внезапное нападение противника на колонну соединения на ст. Гиммель в январе 1945 года. Тогда 311 дивизион понес болылие потери в бою с танками противника и не смог продолжать выполнение своей задачи.
Традицией дивизии была также тщательная организация взаимодействия и, в первую очередь, между видами оружия. В стрелковых батальонах такое взаимодействие осуществлялось между индивидуальным оружием, которым был вооружен каждый боец и групповым, обслуживаемым пулеметным расчетом. Особенно эффективным был огонь пулеметов, задачей которого являлось обеспечение действий стрелков. Удельный вес пулеметчиков среди Героев Советского Союза дивизии достигал 17%.
Вторым видом взаимодействия между штатными средствами дивизии, было обеспечение огнем артиллерии и минометов боевых действий стрелковых подразделений и частей. Артиллеристы и минометчики составляли 21% общего количества Героев Советского Союза дивизии. Главной причиной успешных действий стрелков, пулеметчиков, минометчиков и артиллеристов был опыт ведения совместных боев и в ходе боевой подготовки проведения учений с боевой стрельбой.
Значительно хуже обстояло дело с взаимодействием пехоты и артиллерии дивизии с танками и авиацией. Единственный
случай успешного взаимодействия пехоты, артиллерии дивизии с танками был на западном берегу реки Бахлуй, при прорыве второй полосы обороны противника в Ясско-Кишиневской операции. И то, это было не с приданными дивизии танками, а с подвижной группой армии, введенной в бой для наращивания удара стрелковых дивизий. С танками же, выделенными для поддержки наступления стрелковой дивизии, обычно успешного взаимодействия не было. В Рыжановке в Уманско-Ботошанской операции, на западном берегу Прута на Ясском направлении и в районе южнее Воля-Подуховна в Висло-Одерской операции взаимодействия с приданными танками у дивизии не получилось. В первом и втором случаях пехота или танки отставали, а в третьем - танки задержались с выходом в атаку. Помощь семи танков на западном берегу Южного Буга стала результатом внезапного форсирования ими по дну реки и отсутствия противотанковых средств у пехоты противника. И это, к сожалению, весь боевой опыт личного состава дивизии взаимодействия с танками, которые были выделены для поддержки ее боевых действий.
Более успешным было взаимодействие дивизии с танковыми соединениями, в составе подвижных групп армии и фронта. Кроме указанного случая взаимодействия с 18 танковым корпусом, подвижной группой 52 армии в Ясско-Кишиневской операции, дивизии пришлось взаимодействовать при наступлении на Умань с 2 танковой армией, с 6-й при овладении городом Васлуй в Ясско-Кишиневской операции, с 3 гв. танковой армией почти на всем протяжении Висло-Одерской операции и Нижнесилезской, с 7 гв. механизированным корпусом в Берлинской операции. Но это было взаимодействие не родов войск, а соседей, и в большинстве случаев оно осуществлялось в интересах танковых соединений, успех которых должна была закреплять дивизия, а в случае необходимости и вести совместно с ними бои. Как это было, кроме Васлуя и Умани, еще в Радомско, Велюни, Бунцлау, в районе Герлица и в Бауцене. От дивизии требовалось, несмотря на разницу в возможностях передвижения, не отставать от танковых соединений и в случае необходимости уметь своевременно вступить в бой совместно с ними, как соседи. Все это дивизии удавалось только потому, что она умела все делать быстро, а ее личный состав не знал, что такое усталость, хотя ее и ощущал. Высокие морально-политические качества, преданность своей Родине и чувство долга по
выполнению полученных задач обеспечивали для него возможность выполнения и таких действий.
Никакого боевого взаимодействия личный состав дивизии с авиацией не имел за все время войны. Только цветные ракеты были единственным средством связи его с самолетами. А это было весьма малоэффективным средством связи для обозначения своего положения, а для целеуказания дивизии не пришлось эти ракеты использовать, т.к. не было для этого подходящего случая. Вообще 254 дивизии не везло с авиацией. Либо дивизия действовала на второстепенном направлении, где нашей авиации не было, либо из-за погоды нельзя было ее применить. И даже в одном из наступлений на Ясском направлении в мае 1944 года, когда над расположением дивизии происходили крупные воздушные бои между нашей и немецкой авиацией, последней все же удалось бомбить командный пункт 254 дивизии, когда был смертельно ранен начальник политотдела Кирин. В Ясско-Кишиневской операции все командиры, вплоть до командиров рот, были обеспечены ракетницами и ракетами, а обозначение своего положения отрабатывалось на учениях, все же не обошлось без инцидента. Когда колонна дивизии вышла на перевал хребта Марэ и из-за леса появились наши штурмовики, десятки белых ракет обозначили свои войска. Штурмовики покачали крыльями и полетели на запад. А вот на станции Красна, через несколько дней, нашу пехоту и самоходки «исправно» отбомбили наши штурмовики несмотря на то, что для них они также обозначили свое положение белыми ракетами.
Во всех видах боя организация и осуществление взаимодействия родов войск в 254 стрелковой дивизии всегда производилась в интересах обеспечения боевых задач, выполняемых стрелковыми подразделениями частями. Их действия были главными и решающими в деле достижения успеха в любом бою. На них возлагалась основная тяжесть его ведения. Поэтому не случайно, что стрелки и их командиры составляли около 50% общего количества Героев Советского Союза в дивизии. Среди них и насчитывалось наибольшее количество потерь. Обычно при определении боеспособности дивизии подсчитывалось наличие так называемых «активных штыков», т.е. стрелков в ротах. Передача боевых традиций дивизии в первую очередь осуществлялась для повышения их воинского мастерства.
Начало этого процесса обычно происходило в личных беседах
командира дивизии с вновь прибывшим пополнением. В таких беседах, которые проводились часами, вновь прибывшим воинам командир дивизии рассказывал о боевом пути дивизии, о тех отличившихся воинов, с которых им следовало брать пример; указывал требования к дисциплине, существовавшие в дивизии, к выполнению их воинского долга, распорядок дня; отвечал на все вопросы, сам их расспрашивал. Именно в таких беседах закладывались основы того высокого морально-политического и боевого духа будущих бойцов дивизии, которые в последующем развивались, дополнялись и укреплялись на занятиях и учениях по боевой и политической подготовке и окончательно усваивались на практике в боях.
Еще в боях под Старой Руссой, в начальный период войны, выявилась крайняя необходимость систематического и по возможности постоянного проведения боевой и политической подготовки всего личного состава дивизии. Как показал опыт, такая подготовка является самым эффективным методом сколачивания подразделений и частей, получивших пополнение, что уже после первых боев стало постоянным и необходимым явлением. Обычно прибывавшее пополнение было в лучшем случае наскоро обученным, после его призыва на военную службу, а то и совсем необученное. Такая категория новобранцев требовала болыпой и настойчивой работы по их обучению. В противном случае их быстрый выход из строя был неизбежен. Даже прибывшие из госпиталей, после ранений, обязательно нуждались в дополнительной учебе, т.к. способы ведения боя все время совершенствовались. Особенно такие бойцы и командиры нуждались в приобретении навыков и приемов ведения боя, существовавших в дивизии, без чего не может быть достигнут необходимый уровень сколачивания подразделений и частей, а значит и уровень их боеспособности. Все это, в конечном счете, привело к тому, что боевая и политическая подготовка стала одной из самых важнейших традиций в деятельности личного состава дивизии.
Для того, чтобы обеспечить возможность ведения боевой и политической подготовки на таком уровне, требовалось, в первую очередь, иметь кадры, способные это осуществлять. Особенно остро такая проблема существовала в звене отделение-батальон стрелковых войск. Причем для сохранения и совершенствования старых боевых традиций дивизии требовались такие кадры, которые не только владели ими, но и умели их
передавать обучаемым. Только в этом случае боеспособность подразделений и частей не снижалась, а повышалась.
Отсюда возникла важнейшая задача в повышении боеспособности всей дивизии - сохранение старых кадров, что в условиях ведения почти непрерывных боевых действии, было весьма трудным. Для решения ее штаб дивизии разработал несколько вариантов штатов подразделений и частей для перевода их с троечной системы на двоечную. Как только численный состав подразделений сокращался до установленного уровня, то они сводились в два отделения во взводе, потом в два взвода в роте, в две роты в батальоне и в два батальона в полку. Таким образом предоставлялась возможность вывести из боя около одной трети командного состава подразделений полка. Освобождавшийся командный состав выводился в резерв штаба дивизии и находился в его втором эшелоне, занимаясь боевой подготовкой по усовершенствованию собственного боевого опыта и методике его передачи. Все легкораненые, обычно, не эвакуировались для долечивания, а оставались в команде выздоравливающих при медсанбате дивизии. Рядовые по выздоравливании назначались либо в учебную роту, для подготовки из них младших командиров, либо выдвигались сразу на такие должности, исходя из их старых заслуг, а остальные возвращались в свои подразделения. Принимались меры и к тому, чтобы создавать условия для возвращения раненых ветеранов дивизии из госпиталей. По мере прибытия пополнения в дивизию штатная ее организация восстанавливалась. Особое внимание при этом уделялось тому, чтобы в каждом подразделении иметь ядро из старослужащих, способное сколотить вокруг себя новобранцев. Во главе восстанавливаемых третьих подразделений ставились их старые командиры из резерва дивизии.
Занятия по боевой подготовке не являлись обязательными только тогда, когда не позволяла этого боевая обстановка: ведение активного наступательного боя или отражение наступления противника. Политическая подготовка проводилась и в таких условиях, имея целью повышение боевых усилий воинов дивизии, их воли к достижению победы, выполнению боевых задач. Но как только создавались паузы в ведении боев, занятия по боевой подготовке также становились обязательными. Чаще всего, как только бойцы брались за лопаты и начинали земляные работы и укрепление своих позиций, так штаб дивизии
разрабатывал и спускал в части планы боевой подготовки, с установленным жестким регламентом по времени.
Основными темами боевой подготовки всегда являлись, помимо постоянного совершенствования владения своим оружием, изучение способов ведения боев, которые намечались на ближайшее будущее. Если позволяли условия обстановки, то такие занятия обычно завершались проведением боевых учений с боевой стрельбой с привлечением минометов и артиллерией, одной из задач которых было ведение подвижного вала для обеспечения наступления стрелковых подразделений после прорыва переднего края обороны противника. Совершались 50 километровые марши стрелковыми полками. Наиболее благоприятные условия для ведения боевой подготовки создавались при выводе дивизии в резерв, как это было после боев под Старой Руссой, при подготовке Ясско-Кишиневской и Висло-Одерской операций. Всего, в этих трех случаях, дивизия смогла наиболее плодотворно повышать боевую и политическую подготовку своего личного состава в течение несколько более 10 месяцев, или 22% времени ее пребывания в Действующей армии. Лучшим инспекторским смотром результатов боевой подготовки воинов дивизии были итоги боев, которые они вели после этого. Их исследование беспристрастно свидетельствовало, что удалось хорошо усвоить, а что еще надо дорабатывать. Это и служило темой новых занятий по боевой подготовке. Такое последовательное и систематическое освоение воинского мастерства в бою и на занятиях по боевой подготовке, несмотря на огромные трудности, на собственном опыте полностью убедило личный состав дивизии в справедливости и необходимости выполнения заповеди великого русского полководца Суворова: «Тяжело в учении, легко в бою»...
Родина весьма щедро наградила 254 стрелковую дивизию и ее воинов за все их боевые успехи. Дивизия вела бои в 12 операциях фронтов и армий, затратив на них более 64% всего времени своих действий в Великой Отечественной войне. Дивизии присвоено почетное наименование - ЧЕРКАССКОЙ, она награждена пятью боевыми орденами: ЛЕНИНА, КРАСНОГО ЗНАМЕНИ, СУВОРОВА, КУТУЗОВА и БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО. Кроме того за боевые заслуги награждены ее части: 929 стрелковый и 791 артиллерийский полки получили звание ЯССКИХ, 933 стрелковый полк награжден орденами КРАСНОГО ЗНАМЕНИ и КУТУЗОВА, 936 стрелковый полк - орденами
КРАСНОГО ЗНАМЕНИ и СУВОРОВА, а 311 отдельный самоходно-артиллерийский дивизион - орденом БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО. Звание ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА присвоено 59 воинам дивизии, а свыше 6800 - награждены орденами и медалями.
Все это явилось результатом несгибаемой воли воинов дивизии к победе, возросшим их воинским мастерством, их любви и преданности своей Родине.
Полковник в отставке Андрианов В.В., кандидат военных наук.
2 марта 1985 года.
Подписано к печати 1.08.06. Формат 60x84/16. Гарнитура Тип таймс. Печать Офсетная. Тираж 15 экз. Цена свободная.
Отпечатано в типографил ГУП «ИПК «Чувашия» 428019, г. Чебоксары, пр. Ивана Яковлева, 13.
Текст воспроизведен по изданию: Андрианов В.В. 254 Черкасская стрелковая дивизия. Чебоксары, 2006. 128 с.
© текст - Андрианов В.В. 1985
© издание книги - Владимир Михайлович Ванин 2006
© OCR - Борис Алексеев 2009
© сетевая версия - Борис Алексеев 2009
Источник: http://personalhistory.ru/papers/254sd.htm