Книга памяти. Саратовская область том 26. Часть 3. Война и дети.

ВОЙНА ДЕТ

МАЛОЛЕТНИЕ УЗНИКИ ФАШИЗМА Биографии и воспоминания
Пусть все пережитое нами уйдет в прошлое и никогда не повторится.
Пусть грядущие поколения узнают о событиях Великой Отечественной войны, о том, что пришлось пережить народам нашей страны из рассказов очевидцев (пока они живы), из исторических материалов, из книг и кинофильмов, но знать ДОЛЖНЫ.
Без знаний и анализа важнейших событий прошлого нельзя построить счаст­ливое будущее». Из воспоминаний Ермаковой Александры Ивановны

РОДИНА
Ада Викторовна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.

Родина Ада Викторовна (Хуторская) родилась на Брянщине в по­селке Любохна. С началом войны оказалась на оккупированной тер­ритории. Весной 1942 года в пятилетнем возрасте вместе с семьей была насильственно вывезена в концлагерь смерти «Алитус» в Литве. Потом оказалась в пригороде г. Кайшядорис на сельскохозяйствен­ных работах у литовских фермеров. Находилась там до лета 1944 года, когда советские войска освободили Прибалтику от немецко­фашистских захватчиков.
Из воспоминаний Ады Викторовны:
«...Детей в лагере больно и мучительно наказывали за любое
неповиновение, мы многого не понимали, даже не знали, в чем про­
винились, за что нас наказывают. Особенно стараnась «рыжая бестия», немка. Она прихо­дила со своей помощницей, стегала с наслаждением и всегда хохотала, испытывая какую­
то животную радость от своих трудов, видя, как под ударами плетки извивались малыши.
Видел ли Бог эту звериную затею? Вряд ли. Не видели и взрослые. А когда возвращались вечером с работы, с ужасом и болью оплакивали вспухшие детские тельца, плечи, спины, на которых были сплошные красные рубцы...».
Окончила Калининградский сельскохозяйственный техникум.
Работала на Урале, переехала в Саратов.
В 1988 года единогласно избрана председателем Саратовского регионального совета БМУ.
Является членом Международного совета Союза БМУ, заместителем председателя Центрального совета Российского Союза БМУ.


В 1998 году Указом Президента Российской Федерации награждена Орденом Друж­бы. В 2000 году удостоена областной награды-Знака Губернатора. В 2002 году приказом губернатора занесена на Областную доску Почета. За активную общественную деятель­ность имеет многочисленные почетные грамоты от губернатора, от мэра Саратова, от Министерства труда и социального развития.

АНДРЕЕВА (МАТРОСОВА) Надежда Аnександровна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Андреева Надежда Александровна родилась 26 сентября 1930 года в деревне Вязо­строво Вознесенского района Ленинградской области. В 1935 году семья переселилась в деревню Осиновка того же района.
Из воспоминаний Надежды Александровны:
«Мой отец, Матросов Александр Иванович, 3 марта 1938 года был арестован и, как нам сообщили, осужден на 10 лет без права переписки. В 1941 году, в начале войны, наша территория была оккупирована фашистами, пытавшимися захватить Ленинград. Население вывезли в концлагеря города Петрозаводска, занятого оккупантами. Наша семья в составе пяти человек (мама и четверо детей) находилась в концлагере N21, а после его расформи­рования в концлагере N22. В 1944 году Петрозаводск был освобожден, и из концлагерей население разъехалось по родным местам. Нам же ехать оказалось некуда -деревня полностью была сожжена. Старшая сестра, окончив курсы счетоводов, была направлена работать в г. Лахденпохья республики Карелия, куда мы уехали всей семьей. Нам предо­ставили жилье (комнату в частном доме), там я продолжила учебу.
Окончив среднюю школу в 1951 году, поступила в Выборгский Государственный учи­тельский институт. Встретилась с моряком из Саратовской области, служившим в Карелии, поженились, а после его демобилизации приехали в Саратов, где работали на производ­ственном объединении «Корпус».
Долго искали отца и в 1957 году нам сообщили, что он умер от сепсиса в 1943 году, прислали свидетельство о смерти без указания места смерти. В 1990 году мы снова об­ратились в прокуратуру с просьбой сообщить место его смерти, и нам прислали новое «свидетельство о смерти», где значится, что наш отец расстрелян 14 марта 1938 года в Ленинграде.
Мои братья и сестра -несовершеннолетние узники концлагеря: брат -Матросов Иван Александрович 1933 года рождения трагически погиб в 1999 году, брат -Матросов Валериан Александрович 1937 года рождения проживает в городе Миасс Челябинской об­ласти, сестра -Кытманова Мария Александровна 1927 года рождения умерла 16 декабря 2008 года».


АНДРЮШИН Ваnентин Тихонович
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Андрюшин Валентин Тихонович родился 14 января 1940 года в Дятьковском районе Брянской области. Во время Великой Отечественной воины с 1942 года по 1943 год, находился в концла­гере N!2142 города Брянска. По специальности техник-электрик.
АНТОШКИН Михаиn Егорович

Бывший малолетний узник фашистских концлагереи. Антошкин Михаил Егорович родился 8 июля 1936 года в д. Холчевка, Орловской области.
В 1943 году был вывезен в фашистский концлагерь на станции Злынка (Белоруссия). После освобождения Советскими войсками в 1943 году вернулся на Родину, где и жил до 1955 года. Закончив 10 классов, был призван в ряды Советской Армии, на Тихооке­анский флот. После окончания службы переехал на постоянное место жительства в Саратов.
В 1968 году окончил Саратовский сельскохозяйственный ин­ститут. С 1958 года и в течение 33 лет работал на заводе «Знамя труда». Ветеран труда, за добросовестный труд имеет много бла­
годарностей и Почетных грамот.
С 1997 года председатель Городского совета бывших малолетних узников (БМУ) фа­шистских концлагерей, является членом Центрального Российского Совета, членом Меж­дународного Совета. Ведет большую патриотическую работу среди молодежи: студентов, школьников, учащихся воскресных школ, православной гимназии, в интернатах детских и
для престарелых, в детдомах, приютах для малолетних преступников, а также среди за­
ключенных строгого режима, как в Саратове, так и с выездом за пределы области. Яв­ляется участником одиннадцати международных конференций, многочисленных слетов БМУ.
За активную общественную деятельность Антошкин М.Е. отмечен благодарностью и знаком Губернатора Саратовской области «За любовь к родной Земле», грамотами мера Саратова, Министерства социального развития, юбилейной медалью «Непокоренные» Международного Союза БМУ.



БАЛУЕВА Раиса Ивановна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Балуева Раиса Ивановна родилась 3 января 1935 года в Брянской области, деревня Пашеники.
Находилась в партизанском отряде им. Котовского. В 1942 году была взята в плен немецким карательным отрядом. До 1944 года вместе с семьёй находилась в концлагере Шталаг, находящемся в городе Молодечно Западной Белоруссии.
Образование высшее экономическое. На пенсии с 1990 года.

БАРАНОВСКИЙ Леонид Никитович
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Из воспоминаний Барановекого Леонида Никитовича:
«Я родился в 1932 году в городе Сенно Витебской области, Белоруссия. До начала Великой Отечественной войны, я успел окончить только 2 класса. Перед приближением фронта к нашему городу, мы уехали в деревню к родственникам. За наш маленький город Сенно бои шли четыре дня, в огне сгорел и наш дом. Когда мы вернулись в город, жить было негде. Отец устроился работать в городскую баню, т.к. она осталась цела, а бывший буфет бани мы приспособили под жильё. Наша семья состояла из 5 человек -отец, мать и три брата (я -средний). В марте 1944 года, за связь с партизанами, нашу семью аресто­вали и увезли в г. Бешенковичи Витебской области и посадили в тюрьму при фашистской организации СД.
Тюрьма состояла из пяти деревянных одноэтажных домов, обнесенных высоким сплошным забором, а сверху колючей проволокой. Нас посадили в подвал. В одном из домов была комендатура, в которую водили на допрос. В другом доме жили офицеры, а отдельно, в доме жил начальник (или комендант) этого маленького лагеря. Рядом, в небольшом домике, была кухня. А еще был огромный сарай, первая половина кото­рого была приспособnена под стоянку машин, а во второй содержали скот (лошадей, коров).
Наш подвал был небольшой, не более 30 кв. метров. Условия содержания были ужасные. Мужчины, женщины и дети находились все вместе. Подвал -зто голые стены, и солома на бетонном полу, где даже не было возможности для того, чтобы сходить в туалет, несмотря на то, что узников было много (порой до 60 человек), среди них были и малолетние дети. Кормили один раз в сутки, давали не более 100 граммов хлеба и кружку супа, а суп -зто вода и немного перловой крупы без соли. Во двор нас выпускали 2 раза в день: утром, когда взрослых направляли на работу рыть окопы, и вечером, когда они воз­вращались. В зто время нас всех пересчитывали, остальное время мы были под замком. Кричать, стучать нам запрещали, грозя расстрелом.

В охране служили, в том числе и восемь русских. Они, также как и фашисты, носи­ли форму СД, но в своей жестокости порой превосходили фашистов. Начальник охраны (фамилия его Кондаков) так издевался и избивал заключенных, что и описать невоз­можно. Пьяный, при всех на поверке мочился в колодец, из которого потом мы брали воду.

Уборку в камере не делали и в баню нас ни разу не водили. Естественно, что в таких условиях вспыхнула эпидемия тифа. Первыми заболели мы -дети, но, поскольку нас на работу не направляли, на нас фашисты не обращали никакого внимания. Когда же забо­лели и взрослые, одновременно почти 37 человек, в том числе и мой старший брат, тогда фашисты запаниковали. Чтобы избежать заражения, на рассвете 3-го мая 1944 года всех больных -37 человек погрузили в машину, отвезли в лес и расстреляли. Так погиб мой старший брат Барановекий Семён...
К этому времени у меня, моего младшего брата Олега и еще у нескольких ребя­тишек, которые заболели раньше, кризис болезни уже миновал. Наверно позтому мы остались живы.

Наша тюрьма была, по-видимому, пересыльным пунктом. Почти каждый день одного
или нескольких заключенных увозили, а новых привозили.
Дня за четыре до нашего освобождения, а Бешенковичи освободили в конце июня, начале июля 1994 года, большую группу заключенных, в основном молодых, куда-то увез­ли. В подвале оставалось человек 15. Нас перестали кормить, дверь не открывали, видимо было не до нас, потому что уже шли бои за освобождение города Бешенковичи.
Когда нас освободили, на нас смотрели как на музейные экспонаты, мы были похожи на скелеты, обтянутые кожей.
Солдаты Советской Армии помогли нам -отцу, матери, младшему брату и мне, вернуться в свой город Сенно, где я проживал до 1953 года. В 1953 году уехал в город Саратов.
Вот то немногое, что я помню из тех далеких и тяжелых для нашей страны времен».

 

БОЙКО Виктор Иванович.

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Бойко Виктор Иванович родился 21 июня 1938 года в городе Константиновка Сталин­ской (ныне Донецкая) области, Украина.

Из воспоминаний:
«В сентябре 1943 года я вместе с матерью был вывезен немцами в Германию. Мы были размещены в лагере иностранцев в раионе города Вена, где находились до октя­бря 1944 года. В октябре 1944 года были отправлены в Чехесловакию в населенный пункт Шмидебергер (?), где мать работала чернорабочей на фабрике по изготовлению рыбных
продуктов.
В мае 1945 года после освобождения Советской Армией, были направлены в лагерь советских граждан в городе Хемниц(?), провинция Саксония. После прохождения филыра­ции 3 июля 1945 года, мать приняли на работу при оперативном секторе земли Тюрингия на должность переводчика немецкого языка. В Союз вернулись только в 1950 году.
Образование среднее.
Работал в оборонной промышленности радиомонтажником, мастером, старшим ин­женером. Отмечен юбилейной медалью «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медалью «Ветеран труда», знаком «Почетный донор России».

 

БОНДАРЕНКО Впадимир Апександрович

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Бондаренко Владимир Александрович родился 28 февраля 1935 года в Белоруссии. С 1943 года по май 1944 года находился в немецком плену в концентрационном лагере «Азаричи».
Образование высшее.
Работает по настоящее время.
Член областного совета БМУ.

ВОЙТЕНКО Евгений Агафонович

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей, удостоверение серия Р N!:!98832.
Войтенко Евгений Агафонович родился в 1931 году.
Из воспоминаний:
«Я, мать и брат были арестованы 10 апреля 1942 года. На квартире у нас временами

ночевали партизаны. Мне иногда приходилось выполнять их поручения. Могли забрать в гестапо, но обошлось и нас отправили в Германию. Это было «первое чудо». Находились в лагерях городов Краков, Люблин, Пшемышль до октября 1942 года.
. . . Когда в Кракове нас гнали через мост, я был истощен и сильно устал, хотел броситься в воду. На одной из станций Западной Украины мимо вагона проходил «бенде­

ровец» и злорадно запел: «Москва моя, ни кем непобедимая». Моя мать не побоялась последствий и крикнула ему: «Все равно Красная Армия победит!» В Пшемышле ее увели полицаи. Меня с братом увезли в другой лагерь, где содержались тяжелобольные. После посадили в вагоны и долго везли в разных направлениях по Польше и Украине. Два вагона с пленными находились впереди, а сзади были вагоны с различной военной техникой. На
остановках снимали умерших.
В один из дней нас вывели из вагонов, человек 10-15. Гестаповцы с автоматами, пере­говариваясь между собой, повели нас к лесу, потом показали направление и сказали на ломаном русском языке: «На Киев». Это было «вторым чудом», но и большим горем -я потерял любимую маму...
После освобождения Киева на улице Владимирская, дом N45 находился штаб парти­занского движения Украины, которое возглавлял дважды Герой Советского Союза Ковпак Сидор Артемович. Я встречался с партизанами, которых знал. Все они были награждены орденами и медалями. Один подвиг мне известен. Когда в Киеве в центре города на Кре­щатике расположились штабы, комендатура, Управа, то все зто взлетело на воздух. После этого взрыва немцы расстреляли всех евреев Киева и были расклеены приказы, что за укрывательство партизан виновные будут повешены...
В 1945 году вернулся отец, он воевал, защищая Одессу и Севастополь».
Образование: средняя школа, в армии школа авиационных механиков, после армии Юридический институт по специальности «Морское право», Тихоокеанский институт рыб­ного хозяйства и океанографии -ускоренный курс инженеров научно-промыеловой раз­ведки.
Работал начальником рейса промысnовой разведки, инспектором рыбоохраны, штур­маном. Морской стаж -35 лет. Отмечен медалью «Ветеран труда», знаком «Ветеран Базы тралфлота», почетными грамотами.


ГУНДОБИНА (СОЛДАТЕНКОВА) Епена Федотовна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Родилась 25 января 1935 года рождения в семье военнослу­жащего. Место рождения -Харьков. До Великой Отечествен­ной войны семья жила в Вильнюсе.
Когда началась война, отец ушел воевать, а семья (мать, сын и дочь) сразу же попали в плен и находились в фашист­ских концлагерях. Первые два года в концлагере «Субачус-37» (г. Вильнюс), а затем до июля 1944 года в концлагере «Алитус» (Литва).
После освобождения из концлагеря уехали в город Курган к родне, где поступила сразу во второй класс средней шко­лы. В марте 1945 года нашли отца (он был ранен и находился в городе Пермь), и все вместе переехали в Саратов, где ему предоставили работу.
В 1953 году, окончив школу, поступила в Саратовский университет на химический фа­культет. После окончания СГУ работала в НИИХИТе (радиотехническая промышленность) инженером-технологом по разработке новых типов аккумуляторов. В 1969 году работала в КБ «Электроприбор» (авиационная промышленность) сначала старшим инженером, а затем начальником технологического бюро по гальваническим процессам, печатным пла­там, аналитической и спектральной лаборатории. С этой должности в 1990 году ушла на пенсию. Имеет мужа, двух дочерей и трех внучек.
За время учебы и трудовой деятельности вела большую общественную работу, о чем свидетельствуют многочисленные почетные грамоты, благодарности, премии и возна­граждения за отличную учебу, активную общественную работу и творческий труд.
3 декабря 1987 года от имени Президиума Верховного Совета СССР была вручена медаль «Ветеран труда». Имеет также медали «Лучший рационализатор авиационной про­мышленности» и «Донор СССР».
Гундобина Елена Федотовна активный член Союза бывших малолетних узников фа­шистских концлагерей. Со дня основания Саратовского отделения Союза БМУ и до на­стоящего времени состоит членом Областного Совета, исполняет обязанности главного бухгалтера отделения. Участница двух Международных конференций узников, прошедших в Саратове в 1998 и 2003 годах, многих слетов, симпозиумов и встреч с молодежью. Ра­ботает самоотверженно и бескорыстно.
В рамках патриотического воспитания молодежи принимала активное участие в ор­ганизации и проведении слетов в школе N!:!73 г. Саратова на базе музея БМУ фашистских концлагерей «На детстве моем войны отметина». Проводит обширную патриотическую и воспитательную работу среди учащихся школ (N!:!N!:! 8, 73, 76, 14, 55, 51, 46, школа N!:!8 в г. Аткарске), в библиотеках (детская им. А.С. Пушкина, центральная), в детских приютах «Возрождение», «Маленькая страна», «Доверие», а также неоднократно беседовала с ребятами из «Центра реабилитации малолетних правонарушителеЙ». Осуществляет непре­рывную связь с общественными организациями в городе.
Отмечена медалями «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», знаком губернатора «Фрон­товию>, почетным знаком губернатора «За любовь к родной земле».

 

ДЕНИСОВА(СКОЛКОВА) Виктория Георгиевна. Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Родилась 6 августа 1928 года и жила в Сталинграде.
В октябре 1942 года вместе с семьей была этапирсвана немецкими захватчиками в Ростов­скую область и помещена в лагерь для советских военнопленных в городе Белая Калитва.
Освобождена в феврале 1943 года.
Образование высшее техническое. В 1952 году окончила Ленинградский институт технологии и дизайна и была распределена в Саратов на завод «ЭЛМАШ». В 1960 году перешла на завод «Контакт», где работала до выхода на пенсию. В электронной отрасли проработала 32 года, в основном в должности руководителя службы стандартизации. Об­щий стаж работы -42 года.
За успехи в трудовой деятельности и активное участие в общественной жизни зане­сена в «Книгу трудовой славы завода «Контакт» (1967 год). В 1980 году получила звание «Почетный ветеран завода».
Отмечена «ГОССТАНДАРТОМ» памятным знаком «40 лет стандартизации в СССР» (1965 год) и знаком «За заслуги стандартизации» (1968 год). Правительственные медали: юбилейная медаль к 100-летию со дня рождения В.И. Ле­нина «За доблестный труд» (1970 год) и медаль «Ветеран труда» (1983 год).
Инвалид 2 группы.
Семейное положение -замужем. Имеет сына 1953 года рождения и дочь 1958 года
рождения, шестеро внуков и два правнука.
Из воспоминаний сестер-близнецов Сколковых Виктории Георгиевны и Ираиды Геор­
гиевны:
«Все дальше и дальше отодвигается время военного лихолетья. Многое уходит из памяти, но самые жуткие периоды и переживания не забываются. Все больше и больше недоумеваешь, как можно было вынести все ужасы, выпавшие на долю жителей Сталин­
града и выжить...
Сталинграду выпала участь стать последним рубежом скоропалительного продвиже­ния немецких захватчиков в глубь нашей Родины и стать бескомпромиссной жертвой, бро­шенной на алтарь победы. По личному указанию Сталина эвакуация из города предприятий и населения была запрещена. До последнего часа начала жуткого разрушения город жил напряженной трудовой жизнью, в котором участвовало все мало-мальски трудоспособное
население, включая стариков и подростков.
23 августа 1942 года, когда фашисты находились еще сравнительно далеко от Сталин­града, вражеская авиация нанесла массированный бомбовый удар по городу. Централь­ный район, где мы проживали, в считанные часы был практически сметен с лица земли. Начался настоящий ад.
Многие дни все кругом грохотало, рушилось и пылало. Немецкие войска подошли к городу и на развалинах улиц начались бои. Оставшиеся в живых жители, в том числе и мы, прятались в подвалах и щелях, с риском для жизни добывая воду и пропитание. Это пе­щерное, полное смертельной опасности существование длилось более месяца. По мере захвата территории немцы под дулом автоматов выдворяли людей из укрытий и гнали за город на тракт. Там нас, истощенных, оборванных, потерявших все необходимое для жиз­ни, окружили вооруженные фашисты и полицаи и колонной погнали вглубь оккупирован­ной территории в Белую Калитву.
Шли пешком, подгоняемые окликами и пинками охранников, выбиваясь из сил, редко утоляя мучительный голод и жажду. Ночевали в степи прямо на земле. Пеший этап до Бе­лой Калитвы длился около месяца. Там нас загнали на огражденную колючей проволекой с вышками по периметру территорию лагеря для советских военнопленных и запихнули в
какой-то ветхий барак. Здесь мы сполна познали горькую участь порабощенных.
Немцы не считали нас за людей, называя нас не иначе как «руссишь шваЙн». Условия нашего существования были доведены до скотских. Мы были бесправны, голодны, забро­шены. Быт лишен самого необходимого. Спали вповалку на старых, грязных нарах, все обовшивели, обносились, болели, ноги были в изъязвленных болячках, головы в струпьях.

В бараке было очень холодно. Маленькая железная печурка чуть теплилась, уголь для нее мы добывали с риском для жизни, роясь в старом отвале лавы на окраине лагеря. В лаге­ре наша семья находилась до середины февраля 1943 года, то есть до освобождения этой местности от фашистов советской армией.
Наступление нашей армии было стремительным. Немцы в панике покинули лагерь, не успев провести свои обычные ликвидационные действия по уничтожению улик и оче­видцев их злодеяний. Радость, которую мы испытали, увидев наших солдат, не поддается описанию. Для нас это было таким же грандиозным событием и праздником как великий День Победы. Изможденные узники ликовали, -Наши, наши пришли! -слышалось вокруг. Мы все обнимали появившихся бойцов и только горестно сожалели, что не можем встре­тить освободителей по русскому обычаю с хлебом и солью».

 

ЕРМАКОВА Александра Ивановна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей, удосто­верение N!2163439. Родилась в 1935 году в Клетнянеком раионе Брянскей обла­
сти, деревня Николаевка.
Из воспоминаний Александры Ивановны:
«Наша Брянщина была оккупирована фашистами в первые
месяцы Великой Отечественной войны. Наш район находился под
оккупацией до середины сентября 1943 года.
Многое осталось в моей детской памяти из событий того
страшного времени. Мы, детвора, с любопытством встретили
торжественный въезд немцев в нашу деревню, но когда они нача­
ли заселять наши дома, выгоняя нас в различные подсобки, когда по деревне начал раздаваться визг свинеи, крик переполошенных кур, женекии плач -наш интерес, точнее любопытство, сменилось страхом. Дальнейшая жизнь была наполнена ужасами войны. Во время бомбежек прятались в подпол, в погреб и сидели там затаив ды­хание. Какой ужас испытывали дети, и наши матери, когда шли бои партизан с фашистами! Мы еще долго учились в школе, стены и двери которой были изрешечены пулями -это результат сражения партизан с немцами.
После войны еще долго для жителей деревни ориентиром был не запад или восток, юг или север, а береза, где были повешены немцами три советских солдата, воронка от бомбы, участок дороги, где была подорвана немецкая машина и многое другое.
11 июня 1943 года наша семья, как и сотни семей жителей нашего Клетнянекого райо­на были угнаны фашистами из родных мест.
Наша семья попала в концлагерь N!2130 для советских военнопленных и мирных жи­

-

телей, который находился на окраине города Рославль Смоленской области. Мы там на­ходились до освобождения нас солдатами Советской Армии. Домой, в разграбленные и опустошенные немцами и полицаями дома, мы вернулись в начале ноября 1943 года.
Картины жизни месяцев, проведенных в концлагере, часто возникают в памяти: се­рые сырые бараки, окрики часовых, лай собак, частые выстрелы. Вспоминается кормеж­ка -баланда из несчищенной картошки, пареная брюква или свекла, но мы были рады и
этому.
Пусть все пережитое нами уйдет в прошлое и никогда не повторится.
Пусть грядущие поколения узнают о событиях Великой отечественной войны, о том, что пришлось пережить народам нашей страны из рассказов очевидцев (пока они живы), из исторических материалов, из книг и кинофильмов, но знать должны.
Без знаний и анализа важнейших событий прошлого нельзя построить счастливое будущее».
ЕРМАКОВ
Евгенин Тимофеевич

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей, удосто­верение N2163438.
Из воспоминаний Евгения Тимофеевича:
«Родился я в 1938 году в Брянскей области Клетнянекого района.
Когда началась Великая Отечественная война, отец ушел на фронт, а мать с двумя детьми (я и брат 1936 года рождения) и тетя с двумя детьми перебрались к дедушке в деревню Заводи­
ще.
Вскоре Брянщина была оккупирована фашистами, которые
начали устанавливать свои порядки.
В нашем районе были созданы партизанские отряды. Гим­ном партизан была песня «Шумел сурово Брянский лес». Партизаны вели суровую борьбу с фашистами. В один из отрядов партизан вступил мой дядя Ермаков Иван Ефимович и тетя Ермакова Анна Ефимовна, позтому наша семья
постоянно преследовалась немцами.
Я, по малолетству, мало, что помню о тех событиях. О мародерстве немцев знаю из
рассказов матери, дедушки и односельчан.
В начале июня 1943 года немцы провели кампанию по угону населения нашего района из родных мест. Угоняли в разные места: в город Рославль Смоленской области, город Борисов (Белоруссия), в Литву и непосредственно в Германию (туда угоняли работоспо­собную молодежь).

Наша семья попала в концлагерь N2130, что находился в городе Рославль Смоленской области. Нечеловеческие условия содержания узников, в сырых грязных бараках, полуго­лодных, сказались на здоровье, особенно детей. У меня очень болели ноги, и уже после освобождения я долго не мог ходить. В последствии моим спутником по жизни стал рев­матизм, который разрушил сердце и привел к инвалидности в 40 лет.
Пусть наша горькая чаша минует внуков, правнуков и все последующие поколения».
ЖИГАЛИНА
Анна Владимировна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Жигалина Анна Владимировна родилась 16 декабря 1931 года в городе Дятьково Брянскей области. В 1943 году угнана немцами вместе с семьёй. С 1943 года находилась в концлагере Шауляй. Через полгода их продали помещику для работы.
Освобождены из немецкого плена 5 января 1945 года.
Образование среднетехническое. На пенсии с 1986 года.
ЖУК
Иван Иванович

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Жук Иван Иванович родился 16 декабря 1937 года в селе Ев­линка Остерекого района Черниговской области.
В июне 1943 года был угнан. Оказался с матерью в Австрии в лагере, расположенном в городе Раурис, где и находился до дня Победы. Военнопленных освобождали войска США.
Образование среднетехническое. На пенсии с 1992 года.
В настоящее время член областного совета БМУ и куратор от Ленинского района г. Саратова.
ЗАИКИН Павел Петрович
Бывший малолетний узник фашистский концлагерей.
Из воспоминаний Заикина Павла Петровича:
«Я родился 14 сентября 1939 года в деревне Стырики Суражского района Витебской

-

области. Согласно записи ЗАГСа города Пушкино Московской области в моем свидетель­
стве о рождении указано, что возраст восстановлен, так как документов у нас никаких не
было. (В архивной справке N!2 3-224 от 07.02.1990 г. сказано, что мой год рождения 1938, д. Зеляне).
Когда началась война в 1941 году, моего отца Заикина П.А. и его брата Заикина Б.А. призвали в армию. Наша семья: моя мать Полагея, сестра Таня, брат Николай, я, а также близкие родственники -сестра матери Дуня, двоюродный брат Заикин Иван, Бычинков Иван и некоторые жители нашего района эвакуироваться не успели, немцы на мотоциклах вихрем влетели к нам в деревню, сходу крича «Русь, яйко, млеко!».
Первое время они не зверствовали, но настоятельно требовали продуктов, иногда
сами самовольничали, заглядывали в дом и сараи за живностью и другими продуктами.
В дальнейшем, когда немцы узнали, что местные жители помогают партизанам, стали при­теснять. Были местные полицаи -предатели, один из которых после окончания войны вер­нулся домой. Его чуть не убили односельчане, хотя он, согласно документам, вину свою искупил перед родиной. Местная администрация посоветовали ему немедленно ретиро­ваться из деревни, так как за последствия его здоровья и жизни отвечать никто не будет. Исчез незамедлительно и тайно.
В период с 1941 года по август 1943 года мы находились в партизанской зоне. В по­следствии мы все вынуждены были бежать в лес в партизанский отряд, так как готовилась облава на местных жителей, о чем нас предупредили партизаны. Мать ради меня в парти­занский отряд привела корову. В августе 1943 года во время карательной операции немцы взяли нас всех в плен и отправили в Освенцим в концлагерь «Аушвиц», где мы находились до окончания войны. По прибытию в концлагерь нам всем стали выкалывать номера, в том числе и детям, мой номер 158726 выколот на левой руке.
В концлагере я находился с матерью, за исключением времени, когда она была на работах. Так мне рассказывал двоюродный брат Иван Михайлович, когда я был у него дома в гостях в сентябре 1997 года городе Городок Витебской области. Но все-таки меня с матерью разлучили и отправили в барак к детям моего возраста и старше. Она очень переживала разлуку со мной. Иногда тайком приходила навестить меня в детский барак,
за зто очень строго наказывали, приносила покушать, и не только она, но другие заклю­
ченные кидали что-то покушать через колючую проволоку. Но немцы стреляли с вышек
по этим кускам.
Через некоторое время после разлуки с матерью, она заболела. В лагере всех боль­ных отправляли в газовую камеру. Предчувствуя самое плохое, мама пришла проститься со мной, сестрой, братом и родственниками, которые были в концлагере.
После я заболел, и меня также ожидала верная смерть. К удивлению родных меня взялась вылечить сотрудница концлагеря -полячка. Она увела меня с собой и через не­которое время после лечения вернула в барак. Меня, вероятно, спасла жалость к крайне истощенному, но симпатичному голубоглазому мальчику.
Во время перевозки заключенных, при пересадке сестра Таня бросила меня в желез­


нодорожный вагон, переполненный пленными прямо на головы людей. Если бы я потерял­ся, то наверняка погиб. В вагоне стоял плач детей и взрослых, неразбериха, шум и крик. Помню, как однажды надо мной наклонился военный в фуражке с высоким околышем, что-то мне говорил. Где зто было и когда не помню.
В концлагере «Аушвиц» города Освенцим (Польша) мы находились с августа 1943 года по апрель 1945 года. После освобождения нашими войсками, мы прибыли в детский дом города Пушкино Московской области месте с сестрой Татьяной 1930 года рождения и братом Николаем 1935 года рождения.
В детском доме нас встретили с радостью и вниманием. Хорошо кормили, было мно­го игрушек. Особенно меня удивил стенд с игрушечными машинками, я подолгу ими лю­бовался и играл. Для меня зто время было, как в сказке. Все время нахождения в детском доме, а зто длилось не менее года, мы были окружены отеческои заботой и душевной
теплотои.
В 1946 году в детский дом приехал отец, чтобы забрать нас всех троих с собой в деревню Озерково Шуйского района Ивановской области. В то время он после ранения находился на лечении в Ивановеком госпитале. Нас троих провожал весь детский дом с ра­достью, завистью и надеждой, что и за ними скоро приедут родные. Заведующая детским домом была очень удивлена, что отец нас увозит, по ее словам родственники приезжали посмотреть на детей, но забрать не могли, потому что кушать нечего и жить негде, в Бе­
лоруссии все сожжено, люди живут в землянках.
В 1954 году моя старшая сестра Таня заболела, лечилась в сельской больнице с. Ду­нилова Шуйского района. Лечение длилось несколько месяцев, но безрезультатно. Пред­положительно причиной ее болезни было пребывание в концлагере.
Я в 1956 году после окончания школы поступил учиться в Ивановскую строительную школу, но закончить ее не смог. Проучился полгода, и заболел. Лечение проходил в об­ластной больнице г. Иванова. Лечение продолжалось четыре месяца. В результате пере­нес две операции, была ампутирована правая рука. Моя болезнь также предположитель­
но последствие концлагеря.
В 1957 году приехал в Саратов для продолжения учебы в Саратовском сельскохо­зяйственном техникуме на отделении «Учет и планирование сельскохозяйственного про­изводства». Работал в Облпотребсоюзе товароведом, затем старшим товароведом, на предприятии п/я А7806 инженером, затем начальником материально-технического отде­ла. В последствии заместителем руководителя этого предприятия, затем по рекомендации руководства п/я А1887 был принят на должность заместителя генерального директора акционерного общества «Заволжье» в городе Энгельсе. В 1993 году создал свое пред­приятие «000 Фрегат Волга».
Всем моим успехам в жизни как в предыдущие годы, а также в настоящее время я обязан и благодарен друзьям и просто знакомым, которые меня окружали и поддержи­
вали в трудную минуту».

-

ЗОЛОТУХИН Валерин Павлович
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Золотухин Валерий Павлович родился 24 января 1941 года в поселке Пришиб Азер­байджанской ССР в семье пограничника. Вместе со своей семьёй был взят в плен 23 июня 1941 года в Литве на границе с Бело­
руссией. До 1944 года находился в концлагерь Алитуе (Литва). Образование среднетехническое военное, окончил танковое училище. На пенсии с 2001 года.
ИВАНОВА
Зо.я Миханловна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Иванова Зоя Михайловна родилась 03 ноября 1927 года в деревне Большое-Замошье, район г. Новгорода. Была угнана в Германию 22 февраля 1942 года, где находилась до 11 апреля 1945
года. Вернулась в Новгород в августе 1945 года. Образование 6 классов. На пенсии с 1983 года. С 1988 года член областного совета БМУ.
КАМАРДИНА (БЕЛОУСОВА) Тамара Миханловна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Камардина Тамара Михайловна родилась 1 октября 1937 года в Калининекой области, деревня Ананкино.
Из воспоминаний:
«Перед войной семья жила в поселке Сиверекий Гатчин­ского раиона Ленинградской области. В лагерях была в Эсто­нии, Польше, Германии, помню концлагерь «Руссельсхайм», а стальные как во сне. Освободили американцы, когда находи­лись в западной Германии -лагерь не помню.
Окончила 7 классов в Сиверском, затем в Ленинграде ­медицинское училище. Работала медсестрой в больнице, а в

1958 году уехала по комсомольской путевке в Красноярск на строительство алюминие­
вого завода, работала в больнице». Сейчас на пенсии, имеет группу инвалидности. Является членом Союза малолетних узников фашизма.
КОКАРЕВА (МАТЮХИНА} Евгения Федоровна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Кокарева Евгения Федоровна (Матюхина) родилась 25 мая 1925 года в Смоленской области, Ярцевекий район, Харьковский сельсовет, деревня Белькино.
В 1941 году попала под оккупацию и была вывезена в Гер­манию в город Боркино(?).
Работала у Бауэра на сельскохозяйственных работах. В 1945 году после освобождения вернулась в Смоленскую область.
Завербовалась в Саратов и работала на железной дороге.
Находится на пенсии.
Является членом союза малолетних узников фашизма.
КОНСТАНТИНОВА (ГУСЕВА} Лариса Александровна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Константинова Лариса Александровна (девичья фамилия Гусева) родилась 30 июня 1939 года в городе Новороссийск Краснодарского края. Изгонялась немецко-фашистскими захватчиками из Новороссийска. Находилась в ла­герях города Керчь и села Великая Александревка под Херсоном. Образование высшее историческое, окончила Саратовский государственныи универ­ситет. Профессия -преподаватель философии и истории.
КЫТМАНОВА (МАТРОСОВА} Мария Александровна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Кытманова Мария Александровна (девичья фамилия Матросова) родилась 4 декабря 1927 года в деревне Вязострове Вознесенского района Ленинградской области.

-

Из воспоминаний:
«В 1941 году окончила 7 классов средней школы, собиралась поступать в медицин­ское училище, но началась война, и наша территория была оккупирована фашистами, на­ступавшими на Ленинград.
Наша семья (мама и четверо детей) оказалась в концлагере (сначала N!21, затем N!22) в городе Петрозаводске. Наш отец Матросов Александр Иванович был арестован 3 марта 1938 года и, как узнали через 50 лет, расстрелян 14 марта того же года.
После освобождения из концлагеря в родные места возвратиться не пришлось ­наша деревня оказалась разрушенной, сожженной. Окончила курсы счетоводов и получи­ла направление на работу в город Лахденпохья в республике Карелия, куда и переехала
вся семья.
В 1949 году вышла замуж, окончила педучилище и проработала учителем начальных классов 40 лет, меняя место жительства: города Кемь, Петров Вал, Саратов».
ЛОТОЦКАЯ Сима Марковна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Из воспоминаний:
«Лотоцкая Сима Марковна родилась 20 сентября 1939 года. С 1942 года по 1944 год находилась на оккупированной террито­рии, бывший узник концлагеря «Печёра» на Украине. Попадала под бомбежку, старшую сестру, которой было 9 лет, ранило, и кровь хлестала из ее ноги фонтаном. Помню, как мама, обняв нас всех четверых при бомбежке, закрыв своим телом, сказала, -Если убьют, то всех вместе. Очень хорошо помню холод и голод. По­сле войны пообещала себе, что все сделаю, но мои дети не будут
знать воину, голод и холод.
Инженер-строитель. Общий стаж работы 35,5 лет. Из них 25 лет проработала на космодроме «Байконур». Отмечена юбилейной медалью «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941­1945 гг.», нагрудными знаками «Отличник военного строительства», «Фронтовик», «Вете­
ран труда».

 

ЛОТЦ (ТАРХАНОВА} Эпьвира Сергеевна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Лотц Эльвира Сергеевна (урожденная Тарханова), родилась 21 июня 1940 г. в Саратове. Из воспоминаний: «Я с мамой, Тархановой Верой Ивановной, находилась у дяди
Макарова Николая Ивановича на заставе в городе Дарбинай(?) (Литва), когда началась Великая Отечественная война. 22 июня 1941 года мы с мамой попали в плен, нас поместили в концлагерь города Кретинга «Димитравас» в Литве.
В сентябре 1943 года нас вывезли в Германию. Мама работала на сельхозработах у Бауэра, а я находилась на скотном дворе, так, как была очень маленькая, в возрасте 3-х лет, и работать не могла. В 1945 году, когда нас освободила Советская Армия, после многочисленных проверок нас отправили на Родину в город Саратов.
Имею среднее медицинское образование. Сейчас на пенсии, но работаю в глазной клинике СМУ медицинской сестрой. Куратор Союза БМУ от Октябрьского района города Саратова.
МИХАЙЛОВ
Oner Вnадимирович

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Михайлов Олег Владимирович родился в 1940 году в Ленинградской области.
С октября 1941 года по август 1944 года находился в концлагере города Петрозаводска.
Образование высшее. Инженер.
Член Бюро Саратовского отделения Союза БМУ.

МИХЕЕВА (ЧАЛОВА}

Ваnентина Васиnьевна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Михеева (Чалова) Валентина Васильевна родилась 7 июля 1938 года в городе Сталинграде.
Была угнана немцами вместе с семьёй в Австрию, город Симбун-Сербик(?), где находилась с 28 октября 1942 года по 9 мая 1945 года. В Сталинград вернулись 20 июня 1945 года.
Образование среднетехническое.
На пенсии с 1993 года.
В настоящее время -член областного совета БМУ и куратор Ле­нинского района Саратова.

-

ПЕТРОВА (КИСЕЛЕВА) Тамара Васильевна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Петрова (Киселева) Тамара Васильевна родилась 30 марта 1936 года в деревне Сосновый бор Петровского района Саратов­ской области в семье военнослужащего. Получила среднее об­разование в школе N!:!35. В 1956 году поступила на завод N!:!465 («Знамя труда»). Общий рабочий стаж 40 лет.
За период работы была неоднократно награждена грамо­тами и денежными премиями. Вручен заводской знак «Ветеран труда» и Государственная медаль «Ветеран труда». Четыре со­зыва избиралась депутатом Саратовского городского совета де­
путатов.
Петрова Тамара Васильевна является членом Совета и чле­ном Бюро Саратовского регионального отделения общественной Общероссийской орга­низации бывших малолетних узников фашистских концлагерей. Главной задачей организа­ции является патриотическое воспитание молодежи. Организуются встречи с учащимися школ N!:!N!:! 73, 14, 108, 94, 67, подшефная школа -интернат N!:!2, встречи в библиотеках с учащимися 5-11 классов, в областной научной библиотеке, в городской научной библио­теке, в областной библиотеке для слепых. По просьбе работников центра реабилитации и
патриотического воспитания проходили встречи с малолетними правонарушителями.
Отмечена почетным знаком «Фронтовик», памятными медалями «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», знаком «Участник парада Победы. 60 лет». Неоднократно отмечалась благодарностями и почетными грамотами Министерства социального развития за заслуги перед международным движением бывших малолетних узников фашизма (в 2005, 2006, 2007, 2008 гг.).
ПОДНЕБЕСОВ Евгений Петрович
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Поднебесов Евгений Петрович родился 16 января 1929 года в Ульяновской области, Радищевекий район. Трудовую деятельность начал в 1941 году в совхозе «Дугино» Новодугинекого района Смоленской области. В октябре 1941 года попал под оккупацию. В 1943 году, в феврале месяце были угна­ны в Германию, город Хильдисхайм (?).

В 1945 году вернулся на Родину в город Майкоп, где рабо­тал токарем в совхозе «ВЦСПС». В 1947 году переехал в город Саратов, работал на ГПЗ-3, учился с 1951-1954 годы, служил в Советской Армии.
В 1959 году поступил в институт, в 1966-м окончил. В 1971 году был делегатом «Слета трудовых династиЙ» в городе Донец­ке от Саратовской области.
В 1975 году трудился в Тресте «СаратовводремстроЙ» глав­ным механиком. В 1977 году-в «СпецВолгопродмонтаж» началь­ником ПНР. В 1978 году перешел на Увекскую нефтебазу началь­ником ремонтно-механического цеха, в 1980 году-в управление
«СаратовоблсельстроЙ» главным механиком. В 1982 году по состоянию здоровья вернулся на ГПЗ-3, где работал до ухода на пен­сию в 1997 году. Отмечен юбилейными медалями «50 лет Победы в Великой Отечественной воине 1941-1945 гг.», «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Участник парада, посвященного 60-летию Победы.
ПОЗДНЯКОВА (МУЗАЛЕВСКАЯ} Евдокия Ивановна

Бывший малолетний узник фашистских концлагереи.
Позднякова (Музалевская) Евдокия Ивановна родилась 20 июня 1929 года в Орловской области, Знаменский район, село Слободка. Потом жила в городе Карачев Орловской (Брянской) области.
Из воспоминаний:
«В 1941 году наша местность была оккупирована немцами. В 1943 году мы были угнаны из родных мест в концлагерь «Кло­ча» в Эстонию и находились там по сентябрь 1944 года. В лагере со мной находились мама, бабушка, сестра и брат.
Бабушка умерла в концлагере. Отец пропал без вести в ноя­бре 1941 года». После освобождения из лагеря завербовалась работать на ткацкую фабрику в Сара­
товскую область, город Красноармейск. Проработала ткачихой 20 лет. В 1988 году окончила курсы бухгалтеров и переехала жить в Саратов. Сейчас находится на пенсии.

-

РЕБРОВ
Виктор Никитович

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Ребров Виктор Никитович родился 28 марта 1937 года в селе Ильиновка Татищевекого района Саратовской области. Был угнан немцами из города Ржева с семьёй в Германию. С 1942 года по 1943 год находился в концлагере города Слуцка. В 1945 году вернулся на Родину и стал проживать в деревне Кологривовка Татищев­
ского района Саратовской области.
Образование 8 классов.
На пенсии с 1992 года.
РЕШЕТОВА (ТЮРИНА} М.В.
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Решетова М.В. (в девичестве Тюрина), родилась 5 июня 1932 года в селе Малая Тросна Орловской области. Из воспоминаний: «Осенью 1941 года немецкие захватчики оккупировали наше
село и началось мародерство и грабеж населения. В марте 1943 года фашисты, в связи с отступлением, взяли нас в заложники. В декабре 1943 года нас освободили советские войска. Это было в Гамельекой области. Все это время без питания и крыши над головой, мы брели рядом с немецким обозом.
Позже окончила школу, два ВУЗа, более 30-ти лет трудилась
преподавателем в техникуме.
Отмечена юбилейными медалями «К 100-летию В.И. Ленина», «60 лет Победы в Ве­ликой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «Ветеран труда».
САШКИНА
Евдокия Никоnаевна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Сашкина Евдокия Николаевна родилась 10 марта 1925 года.
29 мая 1942 года была угнана фашистами в Германию из города Большой Токмак Запорож­ской области и помещена в Мариенфельский(?) концентрационный лагерь города Берлина.

Освобождена была в день окончания войны 9 мая 1945 года.
Образование 7 классов.
Трудилась в сфере общественного питания.
Пенсионерка, инвалид 2-й группы.

СТЕПАНИЩЕВА Тамара Петровна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Степанищева Тамара Петровна родилась в Воронеже в 1939
году, где проживала с родителями.
Из воспоминаний:
«Началась Великая Отечественная война, отца призвали в армию. А летом 1942 года немцы заняли Воронеж. Мне было 3 года, а маме 20 лет. Фашисты организовали в Воронеже лагерь, куда нас с мамой и поместили. Находились мы в лагере до осво­бождения Воронежа в январе 1943 года.
В 1946 году пошла в школу, окончила в 1956 году. Работала на почте и заочно училась в техникуме связи, в 1960 году окончила. Пенсионерка, инвалид 2-й группы».
ТУРУШКИНА (ВАВИЛОВА} Валентина Ивановна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Удостоверение серия У N!:! 04677.
Турушкина Валентина Ивановна родилась в 1934 году.
Из воспоминаний:
«До Великой Отечественной войны проживала в деревне Старицы Идрицкого района

(ныне Себежский) Калининекой области (ныне Псковской).
В августе-сентябре 1941 года маму, брата и меня вместе со всеми жителями деревни насильно угнали в Германию (название населенного пункта не помню). В лагере, заключен­ные нашего барака, кто выжил до 1944 года, были развезены по Германии. Мы попали в Западную Германию, нас освобождали американские солдаты. Летом 1945 года нас при­везли в Идрицу, но так как все было разрушено, мы в землянке прожили год.
В 1945 году поступила в 1-й класс наспех сколоченной деревянной школы. В 1955 году окончила 10 класс, отослала документы на юридический факультет в Свердловске (ныне Екатеринбург). До экзаменов меня не допустили, т.к. была в плену в Германии. Год работа­ла, а в 1956 году поступила во Всесоюзный московский финансово-экономический заочный институт, в 1962 году окончила.

-

Общий стаж работы 43 года, в т.ч. 36 лет в Саратовской Энергосистеме. Имею мно­го благодарностей и грамот за труд. Являюсь «Почетным энергетиком Саратовэнерго»,
ветеран труда».

ХОХЛАЧЕВА Лидия Никопаевна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей. Удостоверение N!2 04657.
Хохлачева Лидия Николаевна родилась 3 октября 1941 года в городе Жиздра Калуж­ской области.
Из рассказа Хохлачевой Лидии Николаевны:
«В июле 1943 года мы вместе с мамой были насильственно вывезены немецко­
фашистскими войсками сначала в лагерь «Алитус» в Прибалтику, а затем в сентябре 1943 года в Германию под город Магдебург на сельскохозяйственные работы. В начале мая 1945 года нас освободили союзные войска. На родину вернулись 11 июля 1945 года. Все что я запомнила -голод, холод, болезни, весь город был разрушен, от нашего дома оста­лась одна печь. Не дай Бог, чтобы такое повторилось.
Образование среднее. Стаж работы более 32-х лет. Отмечена юбилейной медалью «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941­1945 гг.», медалью «Ветеран труда», знаком «Участник парада Победы. 60 лет».
ЦЫЦУРА (ВЕДИНА) Радипь Марковна
Бывший малолетний узник фашистских концлагерей.
Цыцура Радиль Марковна (урожденная Ведина) родилась 30 сентября 1935 года, на погранзаставе Казанского округа в Казахстане, в семье военнослужащего Ведина Марка Васильевича.
Из воспоминаний:

«Отец был назначен начальником пограничного поста 88-го отряда Западного военного округа в Польше. 22 июня 1941 года началась война, и мы с мамой попали в плен, оказались в тюрьме г. Ломжи. После торгов нас вывезли в Восточную Пруссию. Мама работала в хозяйстве у Бауэра, я пасла гусей.
Освободила нас Советская Армия в 1945 году. Вернулись на Родину». Образование среднетехническое. Работала на Саратовском
авиационном заводе.

Сейчас на пенсии. Член областного совета БМУ.

 

ЩЁГОЛЕВА
Гапина Впадимировна

Бывший малолетний узник фашистских концлагерей Щёголева Галина Владимировна родилась 17 ноября 1942 года в Смоленской области, Дорогобушекий район, деревня Прогудино. Всю семью немцы угнали в Германию в город Гере(?). В плену находились с 1943 по
1945год. Вернулись в Смоленск в 1945 году. Образование среднетехническое. На пенсии с 1997 года.
-((,-­
\-» -
·с

··- . -ll::__.--
.

-

Разин Влар,имир Борисович рор,ился в 1936 гор,у горор,е Минске. В р,ень начала войны нахор,ился с р,етским сар,ом в при­горор,е Минска, в Горор,ищах. На третий р,ень войны в вагоне товарного поезр,а отправлен в эвакуацию. Больше р,есяти р,ней, показавшихся вечностью, р,ети с воспитателями р,обирались р,о горор,а Хвалынска Саратовской области. Мама, оставшаяся в Минске пропала без вести». Воспитывался в р,етском р,оме N97. Стал профессиональным военным, в периор, 1981-1983 го­р,ов принимал участие в боевых р,ействиях в Афганистане.
По материалам книги Влар,имира Разина
«От Минска р,о Хвалынска»

ИЗ БЕЛОРУССИИ В САРАТОВ
Из истории:
Москва.

В 3 часа 30 минут 11 июня 1941 года начаnьник штаба Западного особого во­енного округа генераn В.Е. Кnимовских доnожиn руководству Советского Союза о наnёте немецкой авиации на города Беnоруссии. Чуть позднее, в 4 часа 10 минут того же начинающегося дня, в Москву поступив докnад о начаnе боевых действий на суше...
Москва.

В 4 часа 30 минут 11 июня посоn Германии в СССР граф фон Шуnенбург по­звонив в Кремnь, срочно просиn принять его. На приёме у Народного комиссара иностранных деn В.М. Моnотова он от имени правитеnьства Германии едепаn за­явnение. Заявnение быnо кратким: Союзу Советских Социаnистических Респубnик объявnена война...
Железнодорожные рельсы земли саратовской гудели непрестанно и днем и ночью. На запад уходили эшелоны с воинами и боевой техникой, а оттуда, с запада, товарные составы с беженцами, в числе которых большие и малые группы уже осиротевшей дет­
воры.

Эвакуация... По данным Белорусского республиканского детского фонда (1988 г.), в эвакуацию из Белоруссии выехало более миллиона детей. Современные историки Белоруссии оперируют такими цифрами: в первые дни Вели­кой Отечественной войны с фашистской Германией и их союзниками из республики эвакуи­


ровано не менее 110 детских домов, 50 детских садов, 30 пионерских лагерей, 6 спецшкол (для детей с тяжёлыми недугами) и детских санаториев.
Спасено свыше 16 тысяч человек, которые были отправлены в ряд областей Россий­ской Федерации, а также в Казахстан и Узбекистан. Эти цифры -условные. Никто и не контролировал эти события, не вёл учёта детворы, отправленной в эвакуацию и, разуме­ется, никто и не обеспечивал эти коллективы продуктами питания.
По существу, зто была не эвакуация, а бегство. И успех во многом зависел от умелых и своевременных действий руководителей или рядовых сотрудников дошкольных и школь­ных учреждений. А то-и случая.
В июле сорок первого из Белоруссии в Саратовскую область прибыли детвора и подростки семи детских домов, двух санаториев, двух пионерских лагерей и шестнадцати детских садов. Из 16 детских садов, 9 (!) прибыло с общим количеством детворы лишь 21 (!) человек. Остальные погибли или пропали без вести и от бомбардировок фашистских
самолетов, и от многодневного голода.
Эвакуация... Словари русского языка утверждают, что «эвакуация» -зто организо­ванный вывоз людей, оборудования и т.д.
В Белоруссии, особенно в западных районах, приграничных, в условиях внезапности начала войны, бомбёжек, пожарищ, почти беспрерывного гула армад вражеских само­лётов, было не до организованности, хотя порою были случаи проявления величайшей со­бранности, быстрых и разумных действий. А так-страх, паника... Каждый-сам по себе. В бегство, как получалось, казалось бы, со здравым смыслом, надеждой, но... Из огня да в полымя люди брели днём и ночью, в дождь и в невыносимый полуденный зной, шагая по родной земле. А люди -то прятались, то от усталости и голода валились с ног, но ­вставали, и -вновь брели, оставляя позади себя не десятки, а сотни километров.
При железнодорожных вокзалах станций Саратова, Вольска, Балашова и Ртищева с первых дней войны активно работали эвакуационные пункты, выполнявшие задачу приёма и размеще­ния эвакуированных граждан, учреждений и промышленных предприятий, для чего круглосуточ­но там находились представители государственных органов и медицинские работники.
Эшелоны встречали не только сотрудники эвакопунктов, но и простые саратовцы, чаще всего женщины. И нередко уводили они прибывших одиночек-сирот не для отправки в казённые приюты, а в тепло своего дома. При этом, не обращая внимания на то, какои национальности сирота: русский, белорус, украинец, еврей...
Вот она, исконно русская душа, в полной мере проявившая себя в лютую годину. Чаще всего эвакуированных детей принимали на эвакопунктах при железнодорож­ном вокзале станции Саратов-1 .
В июне -июле 1941-го большинство прибывающих на саратовскую землю бежен­цев были из Белоруссии, и все они здесь были приняты достойно. Саратовцы не забыли оказанную им Белоруссией помощь в суровую годину испытания голодом, в 1921 -1922 годах. Ещё бы!.. Такое не забывается века, а тут всего-то минуло два десятка лет. И вот теперь, в июне-июле 1941-го, саратовцы принимали беженцев из Белоруссии.

-

Из истории:

В 1911-1911-х rодах по Саратовскому Повопжью пронёсся пожар засухи. В эти rоды на саратовской земпе -rопод.
Губерния Саратовская быпа в те rоды оrромной. Её просторы простирапись по территории нынешних обпастей Саратовской, Вопrоrрадской и Астраханской, а ещё и частично -по нынешней территории Пензенской и Упьяновской обпастей. Территория -от средней Вопrи -до Каспия! В пяти, наибопее пострадавших уездах -на территории современных районов -Дерrачёвском, Новоузенском, Покровском (Энrепьсском), Саратовском и Хвапынском, ежедневно реrистриро­вапись снучаи rоподной смерти.
Саратовская rуберния нуждапась в экстренной помощи, но, к rорькому со­жапению, Россия, с учётом поспедствий Первой мировой войны, Октябрьской Ре­вопюции, Гражданской войны, военной интервенции 14 rосударств, а ещё и засухи в Повопжье, быпа спишком обессипенной.
Правитепьством России помощь саратовцам быпа оказана, но она не моrпа разрешить всех остро назревших пробпем. Гопод -на rромадной территории страны, а к тому же совершаяась масса диверсий: хищение и уничтожение зерна, поджоrи продовопьственных сипадов и баз...
В безысходности создавшеrося попожения постановвеннем Совета Народных Комиссаров за Саратовщиной дпя оказания помощи быпа закреппена Бепоруссия. Это постановпение бопьше походнпо на убедитепьную просьбу.
И Бепоруссия, при навичии своих нерешённых пробпем, всё тех же, что и в России, за искпючением засухи, с заданием-просьбой Совнаркома России успешно справипась.
То ли явь, то ли кошмарный сон... Разными были судьбы беженцев сорок первого после долгой, изнурительной и опасной дороги. До земли Саратовской добирались «счаст­ливчики», ведь многие погибали в пути... В общем, настоящий Вавилон: эшелоны, или то, что оставалось от них, страшный гомон, свист и гудки паровозов, лязганье металла и... немецкие мотоциклисты, да самолёты... Бомбёжки, пожары, надрывные крики, призывы о помощи. Прибывающие на саратовскую землю беженцы были истощёнными, грязными,
с помутневшими взглядами и уставшими душами.
Рабочие коллективы ряда крупных промышленных предприятий союзного и респу­бликанского значения Белоруссии бежали от войны не с «голыми руками», а с техническим оборудованием своих предприятий. Для Белоруссии тех дней, находящейся под ошелом­ляющим прессингом гитлеровцев, каждый из этих случаев -уникален!
Одно из таких предприятий -Витебский станкостроительный завод имени Коминтер­на. Наиболее ценное оборудование трудящиеся завода в труднейших условиях, в предель­
но сжатые сроки размонтировали и погрузили в железнодорожные вагоны.


В июле 1941 этот эшелон прибыл в Саратов. Оборудование «nрямо с колёс» мон­тировалось в цехах Саратовского станкостроительного завода. И уже в октябре того же года завод приступил к массовому выпуску боевых снарядов.
В том же Витебске, в том же июне 1941-го, проявив героизм, отменно сработали и сотрудники местной швейной фабрики. Они в предельно сжатые сроки размонтировали и погрузили в железнодорожные вагоны станки и иное техническое оборудование своего предприятия. А в июле и эти вагоны прибыли в Саратов.
В распоряжение Витебской швейной фабрики была предоставлена соответствующая площадь на втором этаже Саратовского «Крытого рынка». А спустя полтора месяца бело­русские мастера Витебской швейной фабрики стали выпускать свою продукцию.
Какие только подвиги не совершали в годы войны обычные люди. В одном из залов Белорусского государственного музея истории Великой Отечествен­нои войны 1941-1945 гг. есть маленькая фотография белорусского селянина В.Е. Рудько.
Подпись под фотографией: «Председатель колхоза «ПролетариЙ» Любанекого райо­на Минской области В.Е. Рудько перегнал в Саратовскую область 250 голов колхозного скота».
. .. В сентябре 1941 года, уже побывав в боях с фашистами, в Саратов прибыло Бо­рисовское (Минской области Белоруссии) танковое училище, которое было размещено на углу улиц Московской и Степана Разина. Поскольку в Саратове к тому времени было два своих танковых училища, Борисовекое училище стало именоваться так: «Саратовское танковое училище N!:! 3».
В годы войны зто училище готовило командиров лёгких танков и бронеавтомобилей.
За годы лихолетья через эвакопункты Саратовской области прошло 820 тысяч чело­век, 307 тысяч из них были оставлены для проживания на территории области, в том числе 100 тысяч -в Саратове.
За первые месяцы войны наибольшее число беженцев было из Белоруссии.
А сколько на земле саратовской оказалось уже осиротевших малышей и подрост­ков... Малышей и подростков, учащихся младших классов направляли в детские дома и детские сады. Четырнадцати -шестнадцатилетним тоже обеспечивалея надёжный приют. Одних направляли на учёбу в школы ФЗО (фабрично-заводское обучение), в ремесленные и железнодорожные училища, других, с соответствующим социальным обеспечением, пристраивали к государственным предприятиям. А для чрезмерно ослабленных создавали при колхозах и совхозах специальные детские дома, рассчитанные на небольшее количе­ство сирот. Один из таких детских домов был при пригородном колхозе имени К.Е. Во­рошилова в рабочем посёлке Новые Бурасы, в который были определены подростки из Белоруссии.
-.···· ('


-

Дети воннь1
Дети воины... Дети...

Их можно было встретить в огромных цехах на подставках у станков. И -с автоматом на передовои... В фашистских концентрационных лагерях, среди узников, тоже дети. В их числе 1941, 1942, 1943-го годов рождения...
Для детей-даже специальные концлагеря, где узники содержались и с матерями, и без матерей. Удел каждого из них -ежедневно, ежечасно, ежесекундно -оставаться с глазу на глаз с остервеневшим фашистом...
Очень много детей беспризорных. Они-в поездах, на пароходах, вокзалах и рынках городов и сёл с торбочками и без. Они -и у дверей, и под окнами квартир и домов. На пропитание себе добывали не только подаяниями, но и грабежами. За ними сотрудники милиции «охотились». Пойманных детей свозили в приёмники-распределители, а уж оттуда
путь один -в детские дома.

В детские дома направляли детей-сирот из партизанских отрядов, и воинских фрон­
товых частеи.

В марте 1945 года в Саратов была доставлена группа подростков из концентрацион­ного лагеря «Освенцим», среди которых были сестры Феня и Галя Селезнёвы, арестован­ные немцами в городе Полоцке Витебской области Белоруссии. Сестры воепитывались в Екатериновском детском доме.
Даже после окончания войны на улицах немецких городов находили беспризорных советских детей. Это были дети из числа недавних узников фашистских концентрационных лагерей. Одна из таких групп из 57 человек была доставлена в Саратов в апреле 1946 года. Подростки обнаружены на улицах Берлина и Франкфурта-на-Одере.
1945 год-завершающий год Великой Отечественной войны. За месяц до праздничного салюта Победы, 2 апреля, на железнодорожный вокзал станции Саратов-1 прибыл необычный пассажирский поезд. Из Польши...
Военными во главе с представителем начальника тыла Красной Армии полковником Гапоновым были доставлены освобождённые Советской Армией из фашистского Лодзин­ского детского концентрационного лагеря (город Константинов) СТО ВОСЕМЬ малолетних детей и подростков, а с ними -и десять матерей.
Прибывших детей встречали сотрудники областного отдела народного образования (Облоно) Саратовского исполкома областного Совета депутатов трудящихся во главе с за­ведующей сектором детских домов Анастасией Исааковной Муромцевой. Прибытие детей в Саратов было официально оформлено «Актом передачи», где было указано: «Пере­
данные дети -здоровы».

В числе прибывших весьма мал процент сирот-одиночек. В основном, группы из се­стёр и братьев. По четверо братьев и сестёр прибыли: Козловы, Мироновы, Старовойто­вы: по трое -Литвиновы, Мельниковы, Пономарчук, Трегубовы, Цыганковы...


Но дети, особенно малышки, были психически надломлены, с клеймом на тельце...
Детей и подростков, после кратковременного пребывания в Саратовском приёмнике­распределителе, разбив на группы от восьми до двенадцати человек, отправили по дет­ским домам области.
Дети Белоруссии оказались в следующих детских домах: Алексеевеком Базарно­Карабулакского района; Аткарском, Даниловском Аткарского района; Екатериновском; Новоузенском; Петровском; Пугачёвском; Свищевеком Ртищевекого района; Хвалынеком детском доме N!:! 3.
Бывшая заведующая учебной частью Екатериновского детского дома Лидия Семё­новна Михалко вспоминает:
0АнаЖАЫ в наш Аетский АОМ поступила группа Аетей, освобожАённых со­ветскими воинами из концлагеря. Их состояние, их ВИА привоАИЛИ всех в соАро­гание. У всех мальчиков и Аевочек на руках были выжжены железным клеймом номера. Напуганные, ПОАавленные, некоторые из них Ааже не могли говорить. При вопросе об имени и фамилии невнятно называли заученный ПОА плётками фашистских наАСМотрщиков номер-клеймо.
Сколько же человеческих сил, нежности, заботы, ласки, терпения при­шлось нам приложить, чтобы вернуть их к раАости жизни! И мы, наш Аружный
коллектив пеАагогов, нянечек, весь персонал Аетского АОМа труАИлся, не жалея
ни сил, ни времени».

(из статьи «Эхо войны», Екатериновская районная газета «Слава труду», N!:! 115 от 24.09.1983 года)
Разумеется, у детеи и подростков не было свидетельств о рождении. При направ­лении детей в детские дома, по халатности сотрудников Облоно, в препроводительном списке указывались лишь фамилии, имена, отчества и год рождения. И что прибыл из кон­центрационного лагеря (это уж так, на «всякий случай»). И -ни слова о месте рождения. А ведь к «Акту передачи» бывших узников Лодзинского детского концлагеря полковником Гапоновым был приобщён и список доставленных детей, в котором указывались точные данные места рождения каждого из прибывших. Эти данные -из «Дел», оформленных палачами Лодзинского детского концлагеря. Но и в этих документах месяцы и даты рож­
дения детворы почему-то отсутствуют.
Не ведая об имеющихся записях в приложении к «Акту передачи», директора детских домов посылали запросы Правительству Белоруссии и получали в ответ извещения, что архивы госучреждений, в том числе и ЗАГСов, немцами уничтожены.
Директора детских домов, при подготовке документов для оформления новых свиде­
тельств о рождении, местом рождения своих воспитанников указывали место дислокации
детского дома. К примеру: «Саратовская область, Ртищевекий район, деревня Свищево». С того апрельского дня 1945 года прошло немало десятилетий, вот уже и новыи век,

-

двадцать первый. И все эти годы «данные» директоров детских домов Саратовской обла­сти, по воле случая, попавшие в свидетельства о рождении детей Белоруссии, прошедших жернова фашистского концлагеря, а затем оказавшихся на земле саратовской, таят не­
справедливость.

Публикация списка детей Белоруссии, бывших узников Лодзинского детского кон­цлагеря, оказавшихся на земле саратовской будет полезной тем кого, возможно, пока безуспешно разыскивают и кто доискивается до своего «Я».

--. -

ОСВОБОЖДЕННЫЕ УЗНИКИ ЛОДЗИНСКОГО ДЕТСКОГО КОНЦЕНТРАЦИОННОГО
ЛАГЕРЯ, ПРИБЫВШИЕ В САРАТОВ 1 АПРЕЛЯ 1945 ГОДА
АНИСКЕВИЧ Зинаида Викторовна, 1937 г.р., урож. Минской обл., Борисовеко­го р-на, д. Ступино.
АНИСКЕВИЧ Раиса Викторовна, 1936 г.р., урож. Минской обл., Борисовеко­го района, д. Ступино.
БУДЬКОВера Вnадимировна, 1936 г.р., урож. Минской обл., Борисовекого р-на, д. Ступино.
ЗАБОРОВЦЕВА Гаnина Никоnаевна, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Лезнянеко­го р-на, д. Артёмово.
ЗУЕВА Мария Сергеевна, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Селезёнки.
ЗУЕВА Татьяна Сергеевна, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Селезёнки.
КАЗАКЕВИЧ Евгений Иванович, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, Торфзавод.
КЛИМОВИЧ Вnадимир Петрович, 1938 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Кулакове.
КОЗЛОВ Иван Борисович, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Городецкого р-на, д. Левино.
КОЗЛОВ Пётр Борисович, 1932 г.р., урож. Витебской обл., Городецкого р-на, д. Левино.
КОЗЛОВА Надежда Борисовна, 1936 г.р., урож. Витебской обл., Городец­кого р-на, д. Левино.
КОЗЛОВА Нина Борисовна, 1930 г.р., урож. Витебской обл., Городецкого р-на, д. Левино.
КОРОЛЕВ Никоnай Лукич, 1936 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Полоты.
КОРОЛЁВА Евгения Ивановна, 1940 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Полоты.
ЛАПИН Вnадимир Петрович, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Шихвоены.
ЛЕСНИЧЕНКО Мария Михайnовна, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Курино.
ЛИБОВКИН Виктор Леонтьевич, 1938 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Кулакове.
ЛИБОВКИН Вnадимир Леонтьевич, 1938 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Кулакове.
ЛИТВИНОВА Лидия Григорьевна, 1930 г.р., урож. Витебской обл., Рассонеко­го р-на, д. Крупец.
ЛИТВИНОВА Любовь Григорьевна, 1936 г.р" урож. Витебской обл., Рассонеко­го р-на, д. Крупец.
ЛИТВИНОВА Таисия Григорьевна, 1936 г.р., урож. Витебской обл., Рассонеко­го р-на, д. Крупец.
МАКСИМЕНКО Ваnентина Матвеевна, 1933 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Бенсен.
МАКСИМЕНКО Михаиn Матвеевич, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Бенсен.
МЕЛЬНИКОВА Анна Васиnьевна, 1932 г.р., урож. Минской обл., Борисовско­го р-на, д. Малонегровичи.

-

МЕЛЬНИКОВА Екатерина Васильевна, 1931 г. р., урож. Минской обл., Борисовеко­го р-на, д. Малонегровичи.
МЕЛЬНИКОВА Татьяна Васильевна, 1937 г.р., урож. Минской обл., Борисовеко­го р-на, д. Малонегровичи.
МИЛЬЯНЦЕВА Нэлли Григорьевна, 1933 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Бенсен.
МИРОНОВ Владимир Дмитриевич, 1934 г. р., урож. Витебской обл., Сураж­ского р-на, д. Максют.
МИРОНОВА Александра Дмитриевна, 1934 г. р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Максют.
МИРОНОВА Евгения Дмитриевна, 1937 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Максют.
МИРОНОВА Ксения Дмитриевна, 1932 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Максют.
МИХЕЕВА Зинаида Михайловна, 1932 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Лопатки.
МИХЕЕВА Надежда Михайловна, 1937 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Лопатки.
МИХОЛАН Григорин Савельевич, 1933 г.р., урож. Могилёвской обл., гор. Бо­бруйск.
МИХОЛАН Мария Савельевна, 1932 г.р., урож. Могилёвской обл., гор. Бо­бруйск.
МОИСЕЕНКО Александр Алексан­дрович, 1937 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Кулакове.
НИКОЛАЕВ Николай Филиппович, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Сураж­ского р-на, Куринекий cjc., д. Мурашки­
но.
НИКОЛАЕВА Валентина Филипповна, 1937 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, Куринекий с/с., д. Мурашкино.
ОСИПОВА Нэлли Павловна, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Клоповка.
ПЛОТАНЕНКО Надежда Андреевна,
1937 г.р., урож. Витебской обл., г. Орши.
ПЛОТАНЕНКО Надежда Ивановна, 1938 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, Куринекого с/с, д. Мурашкино.
ПЛОТАНЕНКО Николай Андреевич, 1936 г.р., урож. Витебской обл., г. Орши.
ПОНОМАРЧУК Евгения Афанасьевна, 1933 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Тупиловичи.
ПОНОМАРЧУК Леонид Афанасьевич, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Тупиловичи.
ПОНОМАРЧУК Любовь Афанасьевна, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Тупиловичи.
РОЖНОВ Фёдор Терентьевич, 1938 г.р., урож. Витебской обл.,Лезнянского р-на, д. Артёмово.
РОЖНОВА Евдокия Терентьевна, 1933 г.р., урож. Витебской обл., Лезнянеко­го р-на, д. Артёмово.
РОМАНОВ Иван Васильевич, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д.Рудня.
РОМАНОВА Раиса Васильевна, 1938 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Рудня.
САВЕЛЬЕВ Иван Михайлович, 1936 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Пронино.
САВЕЛЬЕВА Нина Михайловна, 1933 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Пронино.

САВИНА Мария Владимировна, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Селезни.
САВИНА Татьяна Владимировна, 1934 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Селезни.
САМСОНОВА Тамара Владимировна, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Приволои.
СВЕТЧЕНКО Галина Герасимовна, 1938 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Суховекая.
СВЕТЧЕНКО Лидия Герасимовна, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Суховекая.
СЕМИРХАНОВ Геннадий Герасимович, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Мишко.
СТАРОВОЙТОВ Владимир Иванович, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Хомяково.
СТАРОВОЙТОВА Вера Александров­на, 1938 г.р., урож. Витебской обл., Сураж­ского р-на, д. Хомяково.
СТАРОВОЙТОВА Вера Ивановна, 1938 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Хомяково.
СТАРОВОЙТОВАГалина Александров­на, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Сураж­ского р-на, д. Хомяково.
СТАРОВОЙТОВА Екатерина Ивановна, 1936 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Хомяково.
СТАРОВОЙТОВА Любовь Ивановна, 1934 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Хомяково
СУКОНЧЕНКО Евгения Игнатьевна, 1937 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Хотеля.
СУКОНЧЕНКО Нина Игнатьевна, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Хотеля.
СУХОДОЛОВА Надежда Фёдоровна, 1936 г.р., урож. г. Витебска. СУХОДОЛОВА Тамара Фёдоровна, 1939 г.р., урож. г. Витебска.
СЫСОЕВ Иван Васильевич, 1934 г.р., урож. Витебской обл., Городовского р-на, д. Кузьмине.
СЫСОЕВАИрина Васильевна, 1933 г.р., урож. Витебской обл., Городовского р-на, д. Кузьмине.
ТЕТЕРКИН Василий Дмитриевич, 1934 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Островки.
ТЕТЕРКИНА Мария Дмитриевна, 1936 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Островки.
ТРЕТЬЯКОВ Игорь Сергеевич, 1936 г.р., урож. Могилёвской обл., Кировекого р-на, д. Бобрусино.
ТРЕТЬЯКОВА Валентина Сергеевна, 1931 г.р., урож. Могилёвской обл., Киров­ского р-на, д. Бобрусино.
ТРЕТЬЯКОВАНинаСергеевна, 1932 г.р., урож. Могилёвской обл., Кировекого р-на, д. Бобрусино.
УРБАН Виктор Маркович, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, Линенекого cjc, д. Ладыска.
УРБАН Геннадий Маркович, 1937 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, Линенекого cjc, д. Ладыска.
ФЁДОРОВ Николай Захарович, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Шитики.
ФЁДОРОВА Евдокия Захаровна, 1933 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Шитики.

-

ЦЫГАНКОВ Васипин Сем.ёнович, 1938 г.р., урож. Витебской обл., Лезинекого р-на, д. Холвери.
ЦЫГАНКОВ Виктор Сем.ёнович, 1940 г.р., урож. Витебской обл., Лезинекого р-на, д. Холвери.
ЦЫГАНКОВА Тамара Сем.ёновна, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Лезинекого р-на, д. Холвери.
ЧИЖОВА Ефросинья Степановна, 1939 г.р., урож. Витебской обл., Сураж­ского р-на, д. Новол.
ЧИЖОВА Надежда Степановна, 1937 г.р., урож. Витебской обл., Суражско­го р-на, д. Новол.
ЧУДАКОВ Павеп Архипович, 1933 г.р., урож., Витебской обл., Суражского р-на,
д. Бусиа. ШНИКОВИван Прокофьевич, 1937 г.р., урож. Витебской обл., г. Полоцк.
ШНИКОВА Екатерина Прокофьевна, 1930 г.р., урож. Витебской обл., г. Полоцк. ШУЛЁВ Петр Фёдорович, 1935 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Панизовка.
ШУЛЁВА Лидия Сергеевна, 1933 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Панизовка.
ШУЛЁВА Татьяна Фёдоровна, 1932 г.р., урож. Витебской обл., Суражского р-на, д. Панизовка.

ВОЙНА Н ДЕТИ
ДОКУМЕНТЫ ИЗ АРХИВА МИНИСТЕРСТВА О&РАЗОВАНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА
САРАТОВСКОЙ О&ЛАСТИ. ФОНД Ng 22fS.
(Изархива МJ1НI!с1·ерстеа обр,t:Jования гrравнтtльства Сара'fОВСkой обла-r11.) ФондМ2215,1941г.
Вьюиска
изсолрооодип:дьнойзалискиэuако11ун-rа
rrpн желе<$нодорожной сrанwш Смоленска
Нагrрамяются в Саратов рщеные при обстреле Смоленс­кого ЖС.'Iеэнодорожиоr'О Y3Jla, эв.акуированные нз Белорусени nодрост'Ки:
1. МакОflсканВидеждьСтепано(Jна -10 лс·r, -потеряла матt,
впуr.. .
2.
J'opeдltuк ЛеонидМихай.1ооич -7лет, -СОt1рооождаюш11е rrorn6.1и.

3.
МtаеткоЛеониi)Евге11ьеич -12 лет, -мать убюаnри об­

стреле эшедона.
4.
Вольскиii Mttxallll Викторов11ч-12лст.

5.
Шевелёо Пatt-...r Иги..атьеqич -11 лет, -нотерялея при об· стреле Смолеиско.

6.
Jfllllч"к<Nyx"шn,-неизnестен.

rо железнодорожного у.111а.
Г1одnисъ.
L.-.lllllllllllllllllll!llo6.o7.19i41r.

«Акт о nередачи детей-узников от 2 аnреля 1945 r.»

 

Из архива Министерства образования правительства Саратовской области. Фонд N2 2215,1941 г.
АКТ
1941г., июля месяца, 28 дня.
Приёма-сдачи воспитанников
Могилёвского детского дома N2 4
Саратовскомудетскомудому N2 1 «Красный городоК>>

ГРУППАN2 1 Воспитатель Вербицкая
ГРУППАМ2 Директордетдома Сор
1. Анис кина
2 Л евич Валентина
. отеребкина М
3. Целобело В ария -1934 r.p. 4. Красев Ва;лаа:имир -1934 r.p. s.девrальн -1934 r:p.
6. Торк Сева аде}f(Ца
-1934 r.p.
7.
Гаврилов Петя -1934 r.p.

8.
Василевский С -1934 r:p.

9.
Дрозд Ольга тас -1934 r:p.

10.
Фильмал И -1934 г.р.

11 Л саак
-1935 г.р, · оротки Ан -1934 r.p.

12.
КиловАркадий

13.
Тянь-Сю тонина -1934 Г.р,

14 Л аисия
-1934 г.р.

15. mрланов Вася
-1934г.р. ·Рябов 1\к -1934 г.р,

16. илов Леонид
17 1II щихаил
-1934г.р.
· илов Эдуард

1. Деминенко Ваня 2. Москалёв Егор 3. Лозняков Виктор 4. Романов Леонид -1934 r.p. -1933 r.p. -1933 r.p. -1933 r.p. 18. Кохански В 19. Соловьёв иЛ ладимир 20 3 а алина . боровекийЛ 21. Позняк()R 1> ­-еонид .,... -ГРУППАN2 4 -1934 г.р, -1934 Г.р, -1934 rn
5. Яцкевич Раиса -1933 r.p. ВоспитательЧернисина
6. Красинская Лилия -1933 r.p.
7. Jравич Мира -1935 r.p. -1935 г. р.
8. Новикова Мария -1933 r.p. 1. Владимиров Владимир -1935 г. р.
9. Денисенко Надежда 10. Соловьёва Тамара 11. Лавринович Евгения 12. Маслейко Алексей 13. Буяков Жорж -1933 r.p. -1933 r.p. -1933 r.p. -1933 г.р. -1933 г. р. 2. Апрельская Майя 3. Цыбин Владимир 4. Соловьёв Александр 5. Новикова Раиса 6. Сайкина Лида о -1935 r.p. -1937 г. р. -1937 r.p. -1935 г. р. -1935 г. р.
14. Махов Иосиф -1933 r.p. 7. Войтов Григории о -1934 r.p.
15. Пручковский Михаил -1933 г.р. 8. Баетарамов Гигории -1934 r.p.
16. Надименко Толя -1933 г. р. 9. ШатровСергеи -1936 г. р.
17. Богданова Ева 18. Ромашкевич Виктор -1933 г.р. -1933 г. р. 1о. ЛепинаГалина 11. ЛукашоваЛюба -1935 r.p. -1934 r.p.
19. Ермаков Алексей -1933 г.р. 12. Миткина Екатерина -1936 r.p.
20. Ху-жу-сю Валентина -1933 г. р. 13. Антоневич Варваа -1936 r.p.
21. Башлыкова Мария -1933 г. р. 14. ШарьшовАлексеи -1936 г.р.
22. Андрейчик Владимир -1933 г.р. 15. Новицкая Розалия -1936 г.р.
23. Головач Михаил 24. Вочкова Надежда -1933 г. р. -1928 г. р. 16. Яроцкий Викторо 17. Ивонин Геннадии -\936r.p. -1935 r.p.
25. Шаевич Сима 26. Афанасьева Тома -1932 r.p. -1933 r.p. 18. Круглова Ирина 19. Куртик Эмма -1935 г. р. -1935 r.p.
27. Рубинчик Оля -1932 r.p. 20. Маслейко Пелагея -1935 r.p.
21. Горкии Лейба -1935 r.p.
22. Рудяицкая Ефросинья -1937 r.p .
23. Познякова Тамра -1937 r.p.
24. Ковалёв Евrени -1935 r.p.
25. Авдеев Анатолии
ГРУППАN2 5
Дети сотрудников
-4 года
1. Пристава Алла -5лет
2. Прусакова Алла -2 года
3. Владимиров ЭдУаРд -6 лет
4. Байдюков Виктор -2 года
5. БаЙДюкова Ира -5 лет
6. Жуков Владимир -13 лет
7. липекий Феликс -8лет
8. Жукова Лида -9 лет
9. Липекая Инна -4 года
10. Лиnекий Марик
Сдала: Соркина (подпись) Приняла: Григорьева (подпись)

 

--. -

ВОСПОМИНАНИЯ БЬIВШИХ ВОСПИТАННИКОВ ДЕТСКИХ ДОМОВ ГОРОДА САРАТОВА И ОБЛАСТИ

Пароход, на котором во время войны эвакуированных детей доставляли из Саратова в Хвалынск
ГАЛЯ СОКОЛОВА (АХРАМОВИЧ)
В 1941 году быпо 11 пет.

Г. И. Сокопова (Ахрамович) в Хвапынском детском доме N1 оказаяась с группой детей-минчан из пионерского нагеря ссРатомка».
В детском доме, участвуя в художественной самодеятепьности, пепа народ­ные бепорусские песни.
Летом 1944 года её готовипи к отправке из Хвапынска в Саратов, в ремес­венное учипище, но 3 июпя, узнав из сообщения по радио об освобождении от фашистов Минска, в тот же день сбежапа из детдома.
До ухода на пенсию рабатапа в Минске, в секретариате Президиума Верхов­ного Совета Бепоруссии.
«Июнь 1941-го. Подходила к концу первая смена в пионерском лагере «Ратом­ка» под Минском. Всё было хорошо: пекли бульбу в костре, пели любимые песни, хо­дили в походы. Но и тревога была: о воз­можно предстоящей войне, -нет-нет, хотя
и осторожно, но говорили, хоть эта тема
считалась тогда и запретной. Взрослые очень старались отвлечь нас от подобных
мыслеи.
В воскресенье 22 июня я проснулась,

как многие мальчишки и девчонки и взрос­

-

лые, задолго до подъема, от какого-то не­
мыслимого гула. Вышли из дач и со страхом подняли головы к небу. А небо -в черных
крестах самолетов.
Удивительно, никакои истерики, буд­то это явление не наяву, а в кино. О войне догадывались, но чтоб вот так... Всё, что случилось -нежданно-негаданно-кто же
мог разуметь, что это и есть начало изнури­
тельной и долгой войны!

Детская спальня в помещении дома отдыха «Просвещенец» детского дома N97. г. Хвапынск. Лето 1941 года.
Этот и следующий день были днями ужаса и смятения. И вблизи и вдали -по­
жары.
Начальник «Ратомки» принял решение
эвакуировать пионерлагерь, но сам, попро­
щавшись с нами, заявил, что пристроится к
бойцам находящейся по соседству с нами воинекои части, чтоб защитить от врага Минск. За себя он оставил своего замести­теля, которого мы звали дядей Моней.
Это уже был вечер 23 июня, второй
день воины.
Со страхом, то и дело, смотря на небо, где в любую минуту снова могли по­казаться фашистские самолёты, мы, наспех прихватив часть постельного белья и про­
дуктов питания, то есть то, что в силах были
унести, оставили пионерлагерь, нашу доро­
гую «Ратомку». Будто по раскалённой тропе мы шли по такой знакомой тропинке, пока ещё окаймлённой васильками и ромашка­ми. Брели к железнодорожной станции. А на железнодорожной станции нас никто не ждал. Однако повезло: вагонам, хотя и товарным, были рады. Разместились без
суеты.
Отправления долго ждать не пришлось. Вагоны с каким-то странным скрипом тро­нулись. Ехали медленно, с частыми, порой длительными остановками. От «Ратомки» до Минска всего-то примерно двадцать ки­лометров, но ехали вечер, ночь... Измучен­ные, наконец-то добрались до Минска, и увидели-город в огне пожаров... Кое-кто, при подъезде к Минску, намеревался спрыг­
нуть, но, увидев громадное пламя пожаров,
поостыл. У вокзала почему-то простояли до утра. Едва наступил рассвет, оказались под бомбёжкой. Началась паника. Если бы не дядя Моня, наш начальник, сказать не берусь, чем бы могла закончиться паника. Дядя Моня сумел всех успокоить. Он заста­вил всех лечь на пол и резко оборвал свою жену, истерично кричавшую: «Тебя на всех не хватит, нужно и о себе думать!.. » По­
том, когда все стихло, он размышлял вслух:
«Конечно, при бомбёжке из вагонов лучше бы выскакивать, но ведь в такой суматохе
недолго и детеи растерять...»
Я всегда с уважением относилась к дяде Моне, а после этого случая он стал ещё ближе.
До остановки в тихом городе Хвалын­ске на Саратовщине было ещё десять су­
ток, долгих-предолгих днеи и ночеи голода,
холода, страха...

В детдоме, несмотря на все тяготы, я была жизнерадостной, все делала с хорошим настроением, из-за разных неприятностей не ныла. Училась, работала в интернате и в под­шефном колхозе, куда за километры ходили пешком. Верила в победу нашей Красной Ар­
мии.
Наиболее памятно 3 июля 1944 года, день освобождения родного Минска от фа­шистских захватчиков. Радость огромная! Гля­дим на репродуктор, слушаем, обнимаемся, друг с другом целуемся, и с криком «Ур­ра!» -салютуем, бросая вверх подушки.
Мне посчастливилось разыскать сво­их родителей и младшего брата. Они жили в Москве. Так случилось, что нас, старших по возрасту, готовили к отправке в Сара­
тов, в ремесленное училище, а тут -такая радость: освобождён Минск!.. Сбежала из детдома. Приехала в Москву, встреча с ма­мой, папой, братишкой!.. Радость неописуе­мая...
Пробыла с родителями и братом дня два-три, и так потянуло на Родину, что, не раздумывая, объявила: еду в Минск!
Тут пошли уговоры, мол, ты еще не­совершеннолетняя, город разбит, кто тебя там ждёт, где приткнёшься?..
Я на своём -без Минска не могу. Еду!»
КЛАВА ТРЕНИНА (ЛАПЕКО)
В 1941 году бь1nо 11 nет. &еnоруска К. И. Тренина (Лапеко) -на эемnе саратовекон с июnя 1941 года. До 1947 года воспитываnась в детском доме N21 города Воnьска. В течение 40 nет, с 1949 по 1999 годы, учитеnьствоваnа в Урусовекон сеnьскон wкone Ртищевекого ранона Саратовекон обnасти. Уйдя на пенсию, остаnась жить в Урусово.
«...Сиротой я стала ещё до начала во­Ины, воспитывалась в Кохановском детском доме Толочинского района Витебской обла­сти Белоруссии.
Четыре дня войны мы оставались в детдоме. 26 июня 1941 года вместе с дру­гими детдомовцами я была отправлена в эвакуацию, посадили нас на обычные гру­зовые железнодорожные платформы и повезли в город Оршу. Проехали киломе­тров двадцать, и вдруг... фашистские са­молёты. Стали бомбить. Многие погибли. Оставшихся ребят собрала воспитательни­
ца тетя Надя, и с ней мы пошли до Орши
пешком.
Остальные воспитатели, бросив нас, вернулись в Коханово.
Добрались до Орши и промучились на железнодорожном вокзале двое су­ток, а потом в санитарном поезде нас от­правили до Витебска. Там нас накормили, и снова в путь, в Россию, в город на Волге Калинин.
И эта дорога тоже была тяжёлой и трагической, -несколько раз бомбили,
приходилось то идти пешком, то ехать.

-

Питались подаянием у жителеи деревень.
В длинном изнурительном пути от
страшного голода мы потеряли еще не­
сколько человек.

В Калинине нас встретили, накормили, посадили на баржу и отправили по Волге в Саратов.
Поездка по Волге совсем иное: про­
стор, не слышно гула вражеских самолетов
и взрывов бомб.
Из Саратова нашу Кохановскую груп­пу в полном составе направили в детский дом N!2 2 города Вольска. В детском доме я пробыла шесть лет, окончив за эти годы
десятилетку и поступив в том же городе в
Учительский институТ>> .

СЕМЁН КАЦМАН
В 1941 году быnо 11 nет.

С. Е. Кацман быn эвакуирован в Саратов с группой воспитанников Могиnёв­ского детского дома N4. Посnе войны вернувся в Беnоруссию. Потом учився в Московском университете им. М.В. Ломоносова, чтобы тридцать nет отдать сnу­жению педагогике в родной Беnоруссии.
«Мой отец до войны работал директо­ром Могилёвского детского дома N!24, и мы всей семьёй жили при детдоме. Нас в се­мье было четверо мальчиков: я -старший,
а младшему -полтора годика.
По соседству с детдомом располагал­
ся артиллериискии полк.
Было так хорошо!..
И вот-22 июня 1941 года. Отец пошёл в военкомат, вернулся в военной форме, с двумя кубиками в петлицах. Воевать ему предстояло в составе нашего подшефного артполка. Он организовал переезд детдома в деревню Махово, зто примерно в двадца­ти километрах от Могилёва, далеко от же­лезной дороги, а потом передал дела вос­питателю Соркиной. Почему-то он думал, что война будет короткой, и что детей на
время надо лишь отвести подальше от же­
лезнои дороги.
В Махово жизнь оказалась сплошным
кошмаром. Нас неоднократно обстрели­вали с самолётов. К счастью, из отцовскои воинской части вскоре прибыло несколько грузовых машин, и детдом был вывезен.
Возглавила нашу эвакуацию директор Соркина. Когда детвору сажали в машины, то в целях маскировки вручили каждому по
...... .. .....
пушистои зеленои веточке и велели веточ­
ку держать над головой. Такая маскировка, видимо, была ненадёжной, ибо фашист­
ские самолеты несколько раз охотились за
нами.
Привезли нас в город Климовичи и раз­местили в школе. Потом в школу привезли с фронта раненых. Помню их -искалеченных и перебинтованных... Детей посадили в са­нитарный эшелон, на котором прибыли ра­неные, и -в путь...
Запомнилось, как на станции Орёл,
куда нас привезли, скопилось много эше­
лонов -гражданских и военных. И вдруг,

со стороны поля, на бреющем полете поя­вились фашистские стервятники... Страшно вспоминать, -горящие вагоны, убитые, ра­неные, крики, стоны...
Эта кошмарная Одиссея с эвакуацией закончилась лишь в конце июля 1941-го, ког­да нас, прибывших в Саратов, определили в детский дом «Красный городок».

Для меня и моих братишек началась

совершенно иная жизнь -сиротская».
ОЛЬГА ПОЗНЯК
В 1941 году бь1nо 10 nет.

О. А. Позняк 3 июnя 1941 года в группе детей санаторного детского nагеря ссРатомка)) Минской обnасти прибыnа в г. Хваnынск. Воспитываяась в детском доме N1.
В 1947 г. вернуnась в Минск. Окончиnа медицинский институт. Десятки nет рабатаnа зав. отдеnением 7-й детской кnинической боnьницы Минска. За достигнутые успехи в работе награждена орденом Трудового Красного Знамени и медаnью ссЗа трудовую добnесть)).
« ... В июле сорок первого в Хвалынске было тихо и красиво, а нам, эвакуирован­ным подросткам, не до покоя и не до игр. Уж слишком одолевала тоска по родным и близким, оставшимся в родной Белоруссии. Где они? Живы ли? Долго ли длиться этой ужасной войне?
По приезду в Хвалынск я поначалу оказалась с группой минчан в Третьем Че­ремшане. Помню, мы, девочки, скучились в кружок и плачем. Были почему-то убежде­ны, что все родные погибли, и что больше никогда не вернёмся в Минск. А зачем же тогда жить? Но пришла воспитательница, по­гладила нас по головкам и долго-долго уго­варивала не поддаваться унынию. Говорила: «Подождать надо, вот прогонят фашистов, и все вернёмся в родные края. Но чтобы зто случилось, надо помогать Красной Ар­мии, фронту и, главное, хорошо учиться».
Через месяц нас из Черемшан пере­

вели в детский дом. Почти до самого начала нового учебного года остро стоял вопрос: пойдём ли в школу, так как не было ни учеб­ников, ни письменных принадлежностей, да и с одеждой -проблемы. Но 1 сентября 1941 года свершилось чудо!.. В школу пош­
ли строем, с сумками и полевыми цветами в руках...
Несмотря на лишения, мы старались во всём: в учёбе, в труде на колхозных полях и в детдоме -особенно в изготовлении посы­лок для фронтовиков.
Я была в то время неработоспособной. Донимал позвоночник. И я старалась, чтобы никому не быть обузой. Училась только на отлично, расшивала для фронтовиков кисе­ты, вязала носки и рукавицы. Вышивкой я
занималась и дома, а вот вязать научилась
в детдоме.
На работы в колхоз меня не брали. А так хотелось!.. Возвращаясь с полей, ребята

-

рассказывали много интересного: то видели

лисицу, заица, то, как заливая норку водои,
выманивали наружу суслика. Но, главное, работая на колхозных полях, по-настоящему помогали фронту. Однажды, провожая ре­бят в колхоз, стояла и плакала. Тут меня об­няла Клава Полякович и говорит: «Оля, не плачь, я за тебя и за себя поработаю».
Спустя неделю, вернувшись в детдом, Клава вновь обняла меня и сказала с какой­то особой улыбкой: «Поработала и за тебя, Олечка», -показала ладони, а ладони -с множеством кровоподтеков и ссадин...
Проведённые в Хвалынске годы неза­бываемы. Во многом, зто связано с болез­нью. Я и в Минске была больной, но зваку­
ация усугубила моё положение. Немалую часть времени, особенно в 1941-м году, я
проводила то в детдомовском изоляторе,
то в городской больнице. Донимал позво­ночник. Отнялись ноги. Лечили меня не только врачи. Горожане приносили готовые для лечебных процедур настои целебных
трав, которые я пила, и делала примочки и
натирания. Однажды почувствовала: силь­но болели пятки -начали оживать...
Вот так и вылечилась.
Спустя десятилетия, на встречи сирот войны я приезжала в Хвалынск с каким-то особым непередаваемым волнением, ведь, наряду с Минском, и этот город -моя Родина».

АРКАДИЙ ВОЛЬСКИЙ

В 1941 году бь.1nо 9 nет.

А. И. Воnьский прибыn в Саратов 19 июнs. 1941 года с группой детворы из западных районов 6еnоруссии. 1 июns. 1941 года направnен в Хваnынск, опредеnён сначана в дет­ский дом NЗ, а спустs. год, переведён в детский дом N7.
В июне 1944 года его разыскани родитеnи.
Окончившкоnу-десSIТИnетку вродной6еnоруссии, переехаn на житеnьство в Москву, и поступиn на учёбу в Институт стаnи.
По окончании учёбы в институте, 1S nет (19SS-1970 годы) работая на автозаводе им. Стаяина (ныне -ЗИЛ). За эти годы он достиг вершин не тоnь.ко организатора производства, но и

житейской мудрости. По достоинству и высокие награды -медаnь. Выставки до­стижений народного хозs.йства (ВДНХ) СССР, Государственнаs. премиs. СССР и про­движение по сnужбе от мастера nитейного цеха до секретарs. парткома завода.
Даnее перевод на работу в аппарат Центраnь.ного Комитета Компартии Со­ветского Союза. Весом его вкnад в строитеnь.ство гигантов промышnенности: Ка­мАЗа и Атоммаша.
За заенуги перед Родиной награждён тремs. орденами Трудового Красного Знамени, орденом Октs.брь.ской Ревоnюции, медаns.ми.

А.И. Воnьский -академик ряда российских и зарубежных академий.
В трагические годы распада Советского Союза, смены общественно­экономической формациии разваnа экономики России он не измениn гражданской позиции, верой и правдай продоnжаn снужить Отечеству. Быn: чnеном Конститу­ционной Комиссии РФ; председатеnем Комиссии по поnитической стабиnьности Общественной паnаты при Президенте РФ...
А.И. Воnьский создаn и возгnавnяn Российский Союзпромышnенников и пред­приниматеnей (РСПП), который перерос границы России и даже границы бывшего Советского Союза, обьединив представитеnей боnее двадцати государств.
Несмотря на огромную занятость Аркадия Ивановича, в течение многих nет он находиn время дnя материаньной и мораньной поддержки сотрудников и воспитанников ставшего ему родным детского дома в г. Хваnынске на земnе саратовской.
«...Родился я 15 мая 1932 года в Бело­руссии, в городе Добруш Гомельекой об­ласти. Войну встретил в г. Белостоке, ныне принадлежащем Польше, а в сорок первом это был один из областных центров Бело­руссии.
В Белосток я с родителями переехал в начале сорок первого. Переезд был связан с назначением мамы заведующей город­ским отделом народного образования.
Война ворвалась в моё детское созна­

ние внезапно, с первого ее часа, в четыре
утра 22 июня сорок первого. От странного шума проснулись всей семьёй разом и по­спешили на улицу. Поначалу было так инте­ресно: в утренней дымке, в разных местах города то и дело блистали зелёные вспышки залпов. Радуясь вспышкам, думали, навер­ное, наши войска проводят приближённые к боевым действиям маневры. Вот только не могли понять, почему бомбы падают прямо
в городе.

???..
С тревогой вернулись в дом... Снова ­на улицу. Картина представилась ужасной, худшего и не придумать: значительная часть

города-в огнях пожара. Стало ясней ясно­го: бомбили немцы. Война... Всё дальнейшее -будто кадр за ка­дром в кинокартине...
С годами многое забылось. Запом­нились автомашины с фанерными будками в кузовах. Погрузка детворы. Сели и не­
сколько взрослых.
Родители проводили меня...
Спустя годы, узнал: отец оказался в

однои из воинских частеи и солдатом про­
топал по дорогам войны, до её конца, до сорок пятого. Мать осталась на территории Западной Белоруссии, а потом -пешком добралась до восточных областей и ушла в партизаны. Закончила войну в штабе парти­
занского движения.
... На машинах поехали в сторону Мин­ска. В город не стали въезжать: было опас­но, и там вовсю полыхали пожары. Поехали дальше. Известно, дорога военная -туман­ная и полная таинств... Откуда едем? -от врага. А куда путь держим?-На восток...
Поначалу и голода не ощущали. Страх преобладал над всем остальным. Ехать бы поскорей, подальше от бом­

-

бёжек, но по дороге не шибко-то разго­нишься. Порою из-за возникших заторов пробирались едва-едва. То -маршевые колонны военных, то -машины, повозки,
толпы беженцев... Случались и продол­
жительные вынужденные остановки из-за
приближения немецких самолётов или из­за поиска бензина для заправки машин. Если остановка была у деревни, стучались в окна ближайших домов, просили подая­
ние.
При налётах немецких самолётов вы­скакивали из машин и бросались на землю. Ну, а если неподалеку лес, -сломя голову бежали туда...
Где-то за Оршой остались без машин... Помытарились, но всё же повезло, пересе­ли на поезд, разумеется, не пассажирский. Поездом добрались до Саратова. На эвако­
пункте при железнодорожном вокзале нас
приняли страшно измождённых. Покорми­
ли, и -кого куда...
В первых числах июля я оказался в
Хвалынске, в детском доме N!:!З, а спустя год меня перевели в детский дом N!27, в ко­тором была детвора, тоже эвакуированная из Белоруссии.
В Хвалынске не гремели бои, не гибли люди. Но городок жил войной. В детские
дома изо дня в день поступали сироты, а в
госпитали -раненые солдаты и офицеры...
Хвалынск -очень милый городок. Весной -особенно хорош в белой кипени садов. Волга-река, красавцы-пароходы... Баржи... чайки над водой... Запомнилась по­мощь фронту: вязали варежки, носки, шили и расшивали кисеты. Приходилось работать и на заготовке дров. Для пацанов -работа не из легких, но -справлялись...
Я, как и многие детдомовцы, ощущал себя сиротой, но летом 1944-го случилось
невероятное, в детдом приехала мама.
Перед Хвалынеком я благоговею, и по сей день считаю его своей второй Родиной. В этом старинном приволжском городке я
пережил воину».

СВЕТА СТЕБЛИНА (ЖУРАВЛЁВА)

В 1941 году бь1nо 6 nет.

С. С. Стебнина (Журавnёва) -бежаnа из Минска в июне 1941 года. Воспиты­ваяась в Хваnынском детском доме N4, откуда в 1941 году быnа взята на воспита­ние. Учиnась в Саратовском ремесоеином учиnище, поnучиnа профессию водите­яя трамвая. В Саратове вышnа замуж; и переехаnа на житеnьство в Уфу. Участница всех встреч беnорусских сирот: в Хваnынске (1980, 1981 гг.) и в Минске (1981 г.)
«Отец в первый же день войны был при­зван в Армию. В Минске -бесконечные бом­бёжки, -было ясно, что в городе оставаться нельзя. Я, мама и тётя, мамина сестра, собра­лись в дорогу. На второй или третий день вои­
ны, каким-то чуррм, на горе свое, втолкнулись
в товарный вагон, набитый минчанами. Ехать пришлось недолго. Фашисты нас и в дороге достали. Бомбёжка... Мамину сестру убило... Благо, лес оказался неподалеку, и многие из

--.-

уцелевших бросились к лесу. С мамой побре­ли лесной дорогой. Тут -две повозки. Люди добрые взяли нас с собой. И -опять беда... Фашист и здесь достал. Бомбёжка -и убита
мама.
На этом, в шесть прожитых лет, мое

детство закончилось.
Меня подобрали чужие люди, втолкну­ли в товарный вагон, и я снова поехала, а
куда -не имело значения.
В числе большой группы бежавших из Белоруссии я оказалась в Саратове. На эвакопункте, что был на железнодорожном
вокзале, принимавшая меня женщина, вы­
слушав мой рассказ, расплакалась, а я еи сказала: «Тётя, ну что зря плакать, я спать
хочу».
Определили меня в детский дом «Крас­ный городок». Пробыла там недолго, и ­снова в путь: препроводили в Хвалынск, в детский дом N!24.
Запомнился первый день пребывания в детдоме. Ужин. Дали пшённую кашу. По­пробовала, не понравилась. Мне показа­лась каша перегорелой, я -в рёв. Убрали от меня тарелку с кашей, а взамен подали в
-

--несладкии -чаи...жестянои кружке
Спустя год покинула детдом, оказалась приёмной дочерью местной горожанки, фа­милию которой называть не хочется. При мне была фотография мамы, приёмная мать порвала фотографию. Что не так, грубила. Стало особенно не по себе, когда однажды
та заявила, что взяла меня из детдома только
из-за того, чтобы не ходить по трудовой по­винности на работы оборонных объектов. Кое-как прожила у неё до окончания
шестого класса... и распрощалась».
Н.А. КОРОЛЁВА

В 1941 rоду спасnа шесn.десят детсадовских маnь1шей, доставив их из Бено­
руссии на земnю саратовскую.

Натаnья Аnексеевна Короnёва до войны рабатаnа воспитатеnем в детском саду N6S в r. Минске.
В конце мая 1941 rода, в соответствии с проrраммой ссЛетней оэдоровитеnь­ной кампании», детский сад выехая на дачу в посёnок Ратомка Минской обnасти. В этом посёnке и заетаnа детей война.
Так сnучиnось, что в первый день войны заведующая садиком, поставив в известность воспитатеnей, yexana в Минск за разрешением вдруr возникших про­боем, и -пропаnа. Н.А. Короnёва, взяв на себя ответственность за спасение де­тей, в труднейших усnовиях войны орrанизоваnа вывоз детсадовской детворы из 6еnоруссии.
Посnе доnrих и изнуритеnьных восемнадцати(!) дней и ночей, без единой по­тери, она доставиnа детей в rород Хваnынск Саратовской обnасти, rде дети быnи опредеnены в детский дом N7.
6S ЛЕТ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ
«Вся моя произведетвенная деятель­ность -работа с детьми в детском саду. До и после войны в родной Белоруссии и в Хвалынеком детском доме Саратовской об­ласти с 1941 по 1944 годы.
Накануне войны мне было двадцать девять лет, я не была замужем. Работала воспитателем в детском саду N26S. Когда началась война, я с детским садом находи­лась в Ратомке, недалеко от Минска. Ду­малось: приедут родители, разберут детей, вернусь к маме и решим, что делать?.. Но
случилось непредвиденное: узнав от одно­
го из родителей о начале войны, заведую­щая садиком Г. Л. Альтман тотчас уехала в Минск за «инструкциями»: что делать с са­диком? Уехала, и -не вернулась. А с нами в Ратомке были и её трое детей.
В полдень первого дня воины, при на­лёте фашистской авиации, была сожже­на дача. Спустя два часа после бомбёжки приехали родители, человек десять. Восемь родителей забрали своих детей, а двое... сказали, что уходят в Армию на защиту Бе­лоруссии, выразив надежду, что их дети бу­
дут спасены.
Детей осталось -пятьдесят девять. Позже, в пути, прибавился еще один, ­
мальчонка четырех лет.
Во имя спасения детей, которые в од­ночасье оказались у последней черты, при­
шлось остаться, и не только остаться, а взять
на себя ответственность за судьбу детей. Дача -сожжена. Продуктов питания нет. Над нами с угрожающим скрежетом то
и дело пролетали армады самолетов с пу­
гающими нас чёрными крестами на крыльях. Мимо нас, к Минску. Небо становилось свин­
цовым и таким тяжелым, что казалось: вот­
вот оно рухнет. Дети прятались в лесу, а я,

Воспитатели Минскоrо детскоrо сада NP65
Королева Ната лья Алексеевна (справа)
и Кондякова Александра Ивановна.
1941 r. (до начала войны)

преодолевая страх, порою забиралась на вы­соченный дуб и смотрела на родной Минск с горечью. Казалось, весь Минск в пожарах.
Кроме меня с детьми оставались: вос­питательница Александра Ивановна Кон­дякова, повар Вера Сергеевна Кручонок и няни -несовершеннолетние девчонки Варя Радюк и Маша Далидович.
О, Господи! Взяла на себя ответствен­ность, всем об этом объявила, а что делать -не знала. Пока ясно было одно: в Минск возвращаться нельзя. Лес -вот он, рядыш­ком, в нём от самолётов можно скрываться, но -как долго? Чем кормить детей? На чём спать?.. Дети... Малышки, а взгляды такие, что чувствуешь их спиной, даже в кратков­ременной дрёме.
Сотрудников разослала -кого куда: Александру Ивановну -на железнодорож­ную станцию, чтобы узнать, когда можно подойти, чтобы уехать поездом; нянечек -в деревню Ратомка за продуктами питания и бельём для постелей; повара -в воинские части, коих объявилос ь в округе немало.

--. -

Кое в чём помогли сельчане, кое в чём

военные. Начальник станции обещал по­мочь, просил подождать, но говорил как-то
неопределенно: «nопробуем, подумаем...»
В лесу у разбитой дачи провели че­тыре дня и три ночи. Дети меня поражали. Вдруг -все так повзрослели, поумнели,
стали очень серьезными, никаких капри­
зов. И зто притом, что было и голодно, и
холодно, и, шутка ли, приходилось дневать
и ночевать в лесу... А тут ещё -скрежеты по небу тяжеленных фашистских самолё­
тов...
На четвёртые сутки случилось два со­бытия, которые заставили действовать ре­
шительно.
Утром стоим с ребятишками у леса, вдруг... идет колонна красноармейцев. До этого мимо нас проходили -проезжа­ли только беженцы: пешие, на повозках... А тут -военные!..
Красноармейцы торопились. Было вид­но, что шли издалека. Многие на ходу из ко­телков глотали воду, обтирали шеи, лица. Ког­
да военные поравнялись с нами, раздались крики: Дочки! Папа! Па! Дочки!
Красноармейцы остановились.

Громко плакали и кричали Аня и Соня Вольминские. Плакал и их отец, выскочив­
шии из строя.
Я неоднократно встречалась с отцом сестёр Вольминских. Бывал он и в детском саду, наведывался и в Ратомку. Но в солдат­ской форме -он неузнаваем. Армейская форма ему была явно не к лицу, висела на
нем.
Отец схватил на руки дочурок (Анеч­ке -три года, а Соне -семь), прижал их к себе и целовал, целовал и, прощаясь, сто­
нал:
-Прощайте, прощайте, родненькие.

Из солдатского строя тоже послышал­ся стон, и тут же грянула команда:
-Шагом марш!
Строй колыхнулся и двинулся дальше.

Берегите! Пожалуйста, сбереги­те малышек! -крикнул отец сестёр Воль­минских. Взглянул на меня, и, поддерживая

однои рукои висевшую за спинои винтовку,
он побежал вдогонку за строем...
... Несколько часов спустя, верхом на лошадях-военные. Проскакали мимо, сби­лись в кучу, о чём-то меж собой перегово­рили, вернулись и подъехали к нам.
-Почему здесь дети! -крикнул один из всадников. Кто старший? Ко мне!
Стало не по себе, но -представи­лась.
-Завтра здесь будем окапываться. Немедленно уходите, ясно? Это -приказ! Сказано было твёрдо и решительно.
Всадники скрылись.

-Строиться! -не своим голосом крик­нула я.
Мои дорогие взрослые «лилипутики» будто давно ждали этой команды, сбежались и без суеты построились по двое. Взяли с со­бой лишь то, что было под силу: кое-что из постелеи да крохи из оставшихся продуктов, подаренных военными. И-в путь...
До железнодорожной станции -ки­лометра два-три, в основном, спуск с горы. На пути -протока, а через протоку -бревно. Многие ребятишки проходили по бревну сами, а малышей и тех, кто боялся вступить на бревно, пришлось переносить на руках.
В пути приходилось следить не только за ребятнёй, но и за небом. При прибли­жении самолётов, по моей команде, бро­

-

сались на землю. Земля, слава Богу, была
теплою, травка мягкою.
На станции, неожиданно для меня, возникли проблемы. Эшелон, в основном
из крытых товарных вагонов, готовился к от­
правлению. Было очень много военных (на открытые платформы затаскивали пушки, машины) и тотчас маскировали.
Вагоны -товарные, и то бы ладно. А куда ж деваться?..
Начальник станции -немелодой муж­чина при форме -встретил нас без состра­данья. Был сух:
-Извините, свободных вагонов нет.
Ужас!.. Возникла реальная угроза остаться. Я -вне себя. Тут и ребятишки,
предчувствуя страшное, тоже-в смятении.
Взорвались ребятишки ревом, да таким, что, наверное, и станция задрожала. Во всяком
случае, мне показалось, что станция стала
покачиваться, и от того было страшнее. Ревели все -и мальчишки, и девчонки, и даже взрослые. И я не стеснялась слёз.
Начальник станции слушать меня отка­зывался, он уже держал в зубах свисток. Казалось, ещё минута, и -всё.
В отчаянии я выдернула у железнодо­
рожника свисток, кричу:
-Сажай нас! Дети! Пятьдесят девять!
Он -с матом ко мне, пытается отнять свисток. Изо всех сил сопротивляюсь.
Подлец! -кричу, -обещал ведь!
-Что ж, прикажешь задержать воен­
ных, а тебя отправить? -Чёрт безмозглый, -кричу и я. ­А дети! Куда их!? -И не отдаю свисток.
Чем бы всё закончилось, не знаю, но тут подбежали красноармейцы. Один из них сгрёб железнодорожника вместе с мунди­ром и форменной фуражкой, и, чуть при­
подняв его, прохрипел: Начальник, четвёр­тыи и пятый-свободны. Сажай детвору!
Начальник станции истерично оправ­дывался: -Эти вагоны не велено заполнять. Их ждут в Минске.
-Сажай детвору, -вновь прохрипел
солдат.
И начальник станции сдался. Выругав­шись, махнул рукой: -А! Хрен бы с ним, с приказом. Сажайте. Я вернула свисток...
Из взрослых лишь нянечка Варя Радюк
отказалась ехать.
-Простите, Наталья Алексеевна, -в слезах говорила она. -Не смогу уехать, останусь с мамой.
Но до самого отправления эшелона Варя не отходила, вместе с красноармей­цами рвала траву и охапками бросала то в один, то в другой вагон. Она, Варя, сказала красноармейцам, что дети голодные и что продуктов нет. Красноармейцы притащили по мешку сухарей в каждый вагон и по ве­
дру воды...
В пути было немало драматического.
Запомнился обстрел эшелона. Нам по­везло -в вагоне лишь несколько пробоин от пуль. Никого не задело. А вот один из
вагонов, в котором находились военные, за­
горелся. Там оказались убитые и раненые. Из-за пожара пришлось стоять долго. На время стоянки вывели детей в лес... Запомнилось и появление у нас шести­десятого ребёнка.
Остановка. Название станции не пом­ню. К вагону подошла группа военных. На руках одного из них сидел зарёванный ма­
лыш.
-Кто здесь за командира? -спросил красноармеец с малышом на руках. Я ото­
звалась.

-Возьмите-ка моего друга, -красно­

армеец протянул мне малыша-реву.
-Запишите, пожалуйста, это -Нико­лай Михайлович Ромашкин, от роду... четы­ре года.
-Спасибо, спасибо, я запомню.

Малыш не сопротивлялся, наверное, выбился из сил, но продолжал реветь, при­говаривая:
Зачем от мамы взяли? К маме хочу...
Простите, командир, -сказал все тот же красноармеец, вынув из кармана галифе маленький блокнотик и огрызок ка­рандаша, -а вас-то как звать-величать?
-Записывайте, Наталья Алексеевна Королёва. Не беспокойтесь, сберегу. И тут, как-то нерешительно обмолвилась, а у нас кушать нечего.
Солдаты убежали и вскоре приволок­ли мешок с печеньем и с десяток банок го­
-..

вяжьеи тушенки.
Подозвала к себе Александру Иванов­ну и добычей поделилась с группои в ее ва­гоне.
Красноармейцы не отходили от нас.

-Для сведения, -обратился ко мне тот, что передал Колю, -мальчишку наш­ли в лесу около убитой матери и мёртвого грудного ребёнка. Не забудьте, пожалуй­ста, напоминаю ещё раз, Николай Михай­лович Ромашкин...
Особо запомнился случаи, которыи произошел, когда еще ехали по Белорус­сии.
Ночь... Поезд, в который уже раз вздрогнул и резко сбавил ход.
Двери нашего вагона раекрылись ши­роко, и на ходу в вагон друг за другом за­скочили несколько мужчин, с тяжелыми
вещмешками. Один из них уже с вагона кому-то махнул рукой.
Зажглись несколько карманных фона­риков и стали освещать вагон. И тут я за­метила, что «гости» одеты в милицейскую форму. Лишь у одного -два кубика в пет­лицах на гимнастёрке. Это он, выглядывая в проём двери, махнул кому-то рукой. Обер­
нувшись, он споткнулся о горшок, и, выру­
гавшись, пнул его ногой за дверь.
А горшку-то ведь мы были так рады, когда нашли накануне во время длительнои
стоянки на какои-то станции.
Осветили милиционеры наш бачок с во­дой, и тотчас же бросились пить воду. Воду пили с жадностью, взахлеб. Вот набросились и
на мешок с сухарями.
-Товарищи! -крикнула я и вскочила на ноги. -Что вы делаете? Дети -голод­ные!
Милиционеры молча обернулись, а тот, что с кубиками в петлицах на гимна­
стерке, дожевав сухарь, напился воды, по­
том достал из кармана брюк платок, не спеша развернул его, обтёр губы, потом,
также не спеша свернул платок, положил
в карман и подошёл ко мне. Осветил меня фонариком с головы до ног и пробурчал:
-Прошу предъявить паспорт.

Я растерялась. Только сейчас с ужа­сом поняла, что при мне нет, не только па­
спорта, но и вообще никаких документов. Что же делать? -Прошу предъявить паспорт, -повто­рил тот своё требование. Гляжу на милиционера и молчу. А он
неумолим:
-Ну-у, долго ждать? Где, гражданоч­ка, ваш паспорт? Паспорт... да-да, паспорт. Вот мой па­

-

спорт! -сказала я с дрожью в голосе и ука­зала на ребятишек.
Всё тот же милиционер, обратившись ко мне, потребовал потеснить ребят, осво­бодить для них место.
Я взялась будить дорогих ребятишек, и они с неохотой уступали незваным гостям места, теснились, тащили за собой траву,
одеяла, и снова укладывались спать.
Милиционеры уснули.
Мне не спалось. Некстати объявились эти милиционеры. Кажется, всю воду выпи­ли и сухари сожрали. Удивительно, что не добрались до печенья, -мешок с печеньем стоял отдельно. Что же делать?.. В разго­
ряченном сознании возникла и застряла мысль: а... вдруг... зто -враги, переодетые
немецкие диверсанты.
«Неужели?.. Нет-нет, ведь требова­ли паспорт. Что же делать? А куда ж они едут? Разве не предупреждали военные: в вагон посторонних не пускать? Предупре­ждали! Из этих вот говорил только один, а остальные?.. Остальные -молчат . Почему молчат и даже меж собой не разговарива­ют? Они что, глухонемые? Вряд ли. Стран­но всё зто. Надо бы сообщить, но кому и как? Времена -те ещё, если не сообщу, саму прижмут как врага народа...»
Поезд остановился без резкого толч­ка, -значит, остановка не экстренная. При­смотрелась: по множеству путей, которые освещала луна, определила: станция. Что­то надо предпринять, а что?.. Рискнула... Я осторожно проскользнула в открытую дверь и спустилась на землю так, чтобы
меня не выдало шуршание гравия.
Светофор светился красным светом. Я отошла от вагона и подбежала к паре­возу. Спросилаумашиниста:-Гдежестанция?
Машинист указал. А я с новым вопросом: Долго будем стоять? Ответил шуткои: Как
только, так сразу.
Простите, я с поезда, детей везу. А-а, -пробасил машинист, -как от­правят, так и поедем. Не торопят пока. Согнувшись в три погибели, подлезла
под вагон соседнего состава и сразу ока­
залась у здания станции. Забежала. В зале ожидания -пусто. Дёрнула ручку двери первой попавшейся комнаты. В комнате ­двое. Женщина сидела за столом у аппа­рата, а мужчина в фуражке с красным вер­
хом, стоял у окна.
-Товарищи, -протараторила я, -я с поезда. Со мной дети. Вдруг мне стало плохо, -сдавило сердце и запершило в горле. Облокотилась
о стену...
Вовремя подскочил мужчина, усадив меня на стул, поковырялся в висевшей на стене аптечке, нашёл таблетку и, передав
ее мне, предложил положить под язык.
С жадностью выпила поданную мне в металлической кружке воду. Полегчало. Мгновение, и на лбу выступил пот.
-Я -начальник станции, -предста­
вился мужчина, -слушаю вас внимательно.
-Товарищ начальник, со мной в двух вагонах дети из детсадика, из Минска.
-Слушаю вас, что случилось?
-Ночью в вагон ворвались подозри­тельные мужчины в милицейском. -Чем вызвали подозрение? -спро­
сил.
И я ответила: У всех тяжёлые вещ­мешки, карманные фонарики, вели себя не по-милицейски.
Какой вагон?
-Четвёртый от головы поезда.

-Всё ясно! Отдохните малость и ждите

меня у вагона, -и начальник станции выско­
чил в коридор.
Взглянула на настенные часы. Время было два часа сорок две минуты ночи. В комнате остались с дежурной. Гово­рю: -Дети в поезде, а я вот здесь. Дежур­
ная утешила:
-Будем надеяться, все обойдётся. Из­вините, а сколько детей?
Отвечаю: Шестьдесят.

Шестьдесят!? -дежурная аж вздрогну­ла и на мгновенье непроизвольно привстала
со стула. -Да вы прямо ангел-хранитель. А чем кормитесь?
-По-ангельски, что Бог пошлёт.

. 3 Дежурная полезла в сумку, достала два пирожка с повидлом, угостила. И поин­тересовалась:
-А давно едете?
-С двадцать пятого.
Дежурная присвистнула:
-Вот это да-а! А я в ответ:

-И куда едем, -сама не знаю, -и выбежала из комнаты.
У соседнего состава, опять согнувшись в три погибели, перебралась через вагон, и -прямиком к своим. Не добежав вагона два, остановилась, отдышалась. Осторожно
подошла к своему вагону.
Тут вместе с начальником станции по­

дошли и вооруженные винтовками красно­
армейцы. Они встали около вагона, а по команде-свисту, рр-раз! -и в вагон... «Милиционеры» крепко спали, а тот,
старшии, проснувшись, приподнял голову,
выхватил наган, но тут же один из красноар­мейцев ударил его прикладом по голове...
В милицейских мундирах деиствитель­но оказались диверсанты.
... Остановок в пути было множество. Во время длительных остановок, чаще все­го из-за налёта вражеской авиации, или ­умышленного повреждения рельс, -в ваго­
не оставаться было опасно, и мы выводили
детеи в лес или в лесопосадки.
Однажды случился казус.

Сошли с вагона, и -к лесу. А на пути к лесу, как на грех, оказался гурт подсол­
нечных семечек.
Гурт охранялея сторожем. Сам сторож роста небольшого. Лицо морщинистое. На
плече -винтовка.
Дети, ясное дело, голодные, всей ора­вой бросились к гурту: хватают семечки, глотают зёрна вместе с шелухой и за пазуху набирают.
Мы, взрослые, оторопели. И сторож поначалу оторопел. А когда сообразил, на­чал кричать, топать ногами, с угрозой махать кулаком и гоняться за ребятнёй. Бегает он во­
круг гурта, а дети -наутек от него.
Тут и мы, взрослые, тоже стали кри­чать и бегать за ребятнёй, а они и нас не слушали: бегают, хватают семечки...
Сторож разозлился, сдёрнул с плеча

винтовку. Крикнул:
-Стоять! Стрелять буду!
Лишь это подействовало, замерли...
-Что делаете? -закричал со стоном в го­

лосе сторож. Меня жиз-за вас, чертят, в НКВД! Убирайтесь!
А Анечка Вальминская встала перед

сторожем:
-Дяденька, и вправду стрелять стане­те?..
... Едем и едем... Голодные, холодные, грязные. В пути -завелись вши. Как пред­ставлю-страх... Аслучилось это, когда уже ехали по России. К счастью, нас встретили в

-

Мичуринске Тамбовекой области. Искупали в бане, прожарили нашу одежду, покорми­ли. А пока вершились банные дела, госте­
приимные горожане и в вагонах навели по­
рядок: нашенское все выбросили, помыли полы, постелили новые постели. В дорогу дали еды. В каждом вагоне -по канистре с первым блюдом. Хлеб, посуда.
. . . На земле саратовской сошли в Кури­левке. Встречали нас представители адми­нистрации. Искупали, покормили. Руководи­тель района после беседы со мной решил
наградить меня отрезом на платье.
К несчастью, мне стало плохо: забо­лел живот. В местной больнице оказалась. Провалялась с неделю.
В Курилевке ребят и взрослых посели­ли в школе. Жильё оказалось временным. Отправили в Хвалынск, в замечательный го­родок на знаменитой реке Волге.
К сожалению, утомительная поездка по дорогам войны не прошла бесследно. Многие ребятишки болели: кто -желуд­ком, кто-сердцем...»

ТАЯ САРВИРО (ХОМИЧ)
В 1941 году бь.1nо S nет.

Т. А. Сарвира (Хомич) вместе с группой воспитанников Минского детского сада N6S прибыnа на земnю саратовскую 10 июns. 1941года и быnа опредеnена в детский дом N7 города Хваnынска.
В 1944 году быnа взs.та из детдома отцом.
Окончиnа Московский ВГИК (институт кинематографии), в течение многих nет, даже посnе ухода на пенсию, рабатаnа на ссМосфиnь.ме», в студии кинохро­ники. Сотрудничана и с редакцией беnорусского журнаnа ссВs.сёnка)), пубnикуs. рассказы дns. детей.
«... Помню, во время бегства из роднои Белоруссии, и в последующей жизни в Хвалын­еком детском доме я очень была привязана к воспитательнице Наталье Алексеевне Королё­вой. Называла её мамой. И эта любовь была искренней, и не временной, а на всю жизнь.
В начале 1944 года меня разыскал отец, списанный из действующей армии по инва­лидности. Он приехал за мной в детдом. Со слезами на глазах отец сообщил, что мама погибла во время эвакуации.
А я ему:
-Папа, а я нашла маму.
От этих слов
его, кажется, пере­
коробило.

-Как нашла? ­прошептал он. -Я ­свидетель её гибели.
Подожди, сказала я, и -убе­жала. Вернулась, дер­
жа за руку вос пи­
тательницу Наталью Алексеевну. Сказала:

-Смотри, папа. Вот -моя мама...

Папа с Натальей Алексеевной вступили в зарегистрированный брак. Переехали мы всей семьёй на жительство в город Энгельс (через реку Волгу, напротив Саратова), где после госпиталя папа устроился на работу в прокуратуру. Он-юрист по образованию.
После освобождения от фашистских за­хватчиков Минска мы вернулись в родной город.
В Минске Наталья Алексеевна «пода­рила» мне сестрёнку Таню. По окончании
школы-десятилетки и успешнои сдачи всту­
пительных экзаменов воВГИКе я переехала на жительство в Москву.
С сестрёнкой мы очень дружим. И хотя я живу в Москве, а она -в Минске, мы систе­матически общаемся: переписываемся, как минимум, раз в неделю, разговариваем по
телефону, раза два в году-встречаемся».

Дети Белоруссии-беженцы 1941 года в Хвалынске,
воспитанники детского дома N9l,
первоклассники начальной школы N98. 1941 г.

А.Ф. СИДОРОВА.
В rодь1 войны -воспитатеnь Хваnынскоrо детскоrо дома N1.
А.Ф. Сидорова -коренная хваnынчанка. В июnе 1941 rода участвоваnа в приёме и размещении эвакуированных из Беnоруссии детей в одном из санатори­ев Черемшаны)), а затем и в детском доме N1.
«Все годы войны (за исключением телем в детском доме N21. Мы, сотрудни­июля и августа 1941 г.) я работала воспита-ки, как и горожане, называли наш детдом

-

«Минским», так как подавляющее число воспитанников были дети, эвакуированные из столицы Белоруссии.
Удивительные были дети, ни грубостей,
ни отказов от выполнения задании и поруче­
ний. Неуважительного отношения к персо­налу и в помине не было. А 70-80 процен­
тов в школе учились только на «хорошо» и
«ОТЛИЧНО».
...Однажды моя подруга получи­ла «похоронку» -погиб её муж. Я про­
.. ­
вела у нее всю ночь, проплакали с неи,
а утром -пришла на работу, и, види­мо, выглядела не лучшим образом. В тот день дети, как говорится, были ниже травы и тише воды. А Вероч­ка, у которой родители погибли ещё в
пути при эвакуации, подарила мне сши­
тую из разных лоскутков куклу, и, хотя я
была не намного старше её, обняла и про­шептала на ухо: «Будьте здоровы, мама...»
... Особенно памятным и радостным для детей был поздний вечер третьего июля со­рок четвёртого. Радио в тот день почему-то молчало. Новостей не слышали. Всё шло сво­
им чередом, и -вдруг к детдому пришли не­сколько горожан с криком: «Веселитесь! Как можно не веселиться, Минск освободили!..»
Что тут было! -трудно и пересказать. Интернат загудел, мальчишки и девчонки прыгают, бегают, бесятся, бросаются в объ­ятия друг другу... Поцелуи, смех, слёзы... «Мы скоро поедем домой!» -неслось со
всех сторон.
А разве забудется случай из сорок первого года. Июль -наплыв белорусских беженцев. В конце того месяца в дом от­дыха «Черемшаны-2» , где я тогда рабо­тала, поступила девочка, лет семи. В Хва­лынск она прибыла с мамой, но мама ее вскоре скончалась, от ран ли, от болезни,
не помню.
Принимая девочку, записываю с её
слов в тетрадь анкетные данные, и вдруг она
заплакала, и, взглянув на меня, тоненьким
голосочком произнесла: «Я к маме хочу». Говорю ей: «Мама скончалась, ты же её в гробу видела?» Отвечает: «Мне с ней рядышком в гро­бу лучше»...»

ЛИЛИЯ ГУЛЬ (СОСКИНА}
В 1941 году быnо 8 nет.

Л.Б. Гуnь (Соскнна} в Минске воспитываяась в детском саду N27, а в Хваnын­ске быnа опредеnена в детский дом под таким же номером -семь.
В нюnе 1944 года быnа разыскана мамой н с ней вернувась в Минск. Окончи­nа стронтеnьный техникум. До ухода на пенсню работаnа старшим архитектором Минского проектного института nёгкой промышnенностн.
«Из детдомовской жизни мне особо ...Однажды, для выявления «глистопе­запомнились два случая: со сдачей кала на ров», в интернате провели «Мероприятие»: анализ, и -встреча с мамой. сдачу кала на анализ. «Мероприятие» со­

стояло в том, что в одночасье всем было
велено испражняться, но не в туалете, а на
земле во дворе интерната.
Выдали: кому -пустые спичечные ко­робочки, кому -пузырьки, а кому по клоч­ку газеты.
Многие мальчишки и девчонки, не ощущая потребности в испражнении, вос­пользовались отсутствием во дворе взрос­лых, взяли кал у своих товарищей.
Результаты анализов оказались удру­чающими. В интернате был объявлен каран­тин. Только проведённая под строгим кон­тролем воспитателей и нянечек повторная сдача кала выявила настоящих больных, а их оказалось всего-то трое.
. . . Когда мне сказали, что приехала моя мама и ждёт меня (в то время я была на берегу Волги), я, кажется, тотчас очумела, затряслась, вскочила и сразу же бросилась
к своему детскому дому. Резко растворила
дверь комнаты интерната и увидела женщи­
ну, а рядом с ней младшего братишку Лёву. Не сразу, но узнала в этой женщине маму. «Мама! Мамочка! Наконец-то» -я броси­лась к родненькой, к братишке...
С мамой мы плакали от радости встре­чи. Потом -всю ночь не смыкали глаз, смотрели друг на друга. Казалось, что всё
зто сон, что стоит лишь закрыть глаза и от­крыть их снова, -мама исчезнет...
В Минск довелось возвращаться опять в

товарном вагоне, и опять в эшелоне с сол­
датами. Но на сей раз, хотя война ещё про­должалась, обстановка в вагоне была совер­шенно иной. Солдаты наперебой кормили нас хлебом, консервами и сгущённым молоком.
А когда мы оказались в Минске, то стало жутко, -Минска-то и не было: кру­гом -одни руины...»
СЕМЁН КОВАЛЁВ
В 1941 году бь1nо 9 nет

С. Д. Коваnёв прибыn в Хваnынск из &еnоруссии с группой подростков пио­нерnагеря ссРатомка>>. Воспитываnся в детском доме N21, а с августа 1944-го ­в детском доме N27.
В 1948 году направnен в жеnеэнодорожное учиnище Саратова. Свыше трид­цати nет посвятив работе в nокомотивном депо станции Пугачёв Привояжекой жеnеэной дороги.
« ... В 1980 году в моей жизни произо­шло самое волнительное событие после­военных лет: с разных концов Советского Союза в Хвалынск съехались степенные мужчины и женщины, бывшие в годину вой­ны детдомовцами. Всех нас роднил не толь­ко Хвалынск, но и Белоруссия, откуда мы были эвакуированы.
На встрече я увидел столько эмоций, сколько не видел за всю жизнь. Казалось, зто было так давно, что прошлое скрыто где-то за семью замками, и вдруг... Один рассказывает, десятки -плачут...
В дни эвакуации мне было девять лет, а сестрёнке Нелле, тоже ставшей хвалын­чанкой, -пять. К счастью, мы вдвоём после

-

эвакуации оказались в Хвалынске, хотя до­бирались -порознь. Нас, в конце концов, в 1944-м, судьба свела в один детский дом
N27.
Эвакуация сестренки -намного тра­гичней моей. То, что я пережил, в сравне­нии с её бедами, -цветики, потому и вспо­минать не хочется. А она, -не перестаю удивляться, -как она-то, пятилетняя кроха, устояла!.. Из всего садика, оставшись оди­нёшенька у сожжённого фашистским лёт­
чиком железнодорожного вагона, -не рас­терялась, и зто -в пять лет! .. Выбралась из адской кутерьмы, да ещё сохранила в памяти кровные фамилию, имя, название
родного города и номер своего детского садика...
Она уехала в эвакуацию вместе со своим минским садиком N28. В пути их эшелон дважды оказывался мишенью фа­шистского лётчика. Кончилось тем, что из всего садика она осталась лишь одна. Она
настырно лезла в уходящие на восток дру­
гие эшелоны.
При приближении к Тамбову её допёк
голод, и когда поезд остановился на стан­
ции, она рискнула, взяла да сбежала из ва­гона, и -к вокзалу, а там -в ресторан. Её покормили. Вышла в зал ожидания, и-сон её свалил, -брякнулась на пол...
Очнулась -в поезде. С незнакомой пацанвой добралась до Саратова. В эвакопункте, принимавшим её, она
ответила на все интересующие вопросы.
Направили в Хвалынск, в седьмой детский дом. А я тоже был в Хвалынске, но в первом
детском доме, -эвакуировался из Ратомки Минской области, с пионерлагерем...
Удивительной была наша встреча в Хвалынске. Она пришла ко мне в первый детдом. Стоим на крыльце, гляжу на неё, явившуюся, будто во сне, и не в силах сдер­жать слёзы. Реву!.. А она, вроде она и не
младшая, а старшая сестра, -прижалась
лицом к моей левой руке и шепчет: «Что плакать, Сёма, встретились, и ладно. Мо­жет, ещё и маму с папой разыщем»...
Из пережитого во время эвакуации мне
почему-то запомнилось не самое страшное и
ужасное, а вот такое: сели на пароход и едем
в Хвалынск. Изголодались чертовски, и вдруг нам сказали, что будут кормить кашей. Уже и тарелки расставили на столах палубы вдоль одного борта. Мы, не сговариваясь, ринулись
к столам,-пароход накренился, и каша, вме­
сте с тарелками, полетела за борт.
Помнится, в детдоме мне приходилось учиться столярному делу. Учился этому ре­меслу охотно, и доволен. В жизни пригоди­
лось.
Пока ещё не забылось, как вместе с пацанвой довелось работать на прополке пшеницы в подшефном колхозе. Бывало,
тянешь осот, и не под силу, -зовешь кого­
нибудь на помощь.
Запомнилась и сдача крови для раненых солдат и офицеров. Кровь сдавали охотно, понимали: чем скорей поправятся бойцы на­шей Красной Армии, тем скорее закончится война. Но дело в том, что сами-то мы были слишком слабыми, и случалось, что после
сдачи крови кружилась голова...»

--. -

МАРЛЕН РОБЕЙЧИКОВ

В 1941 году бь.1nо 11 nет.

М.Я. Робейчикав войну ветретиn в предместье Минска, в пионерском nагере ссРатомка)), откуда и быn эвакуирован в Саратовскую обnасть. В 1944-м из Хва­nынского детского дома N1 взs.т в военный духовой оркестр. Потом смениn про­фессию музыканта на мундир военного nётчика. Посnе ухода в отставку работая ответственным сотрудником Минского гориспоnкома. Один из тех, кто в 1981 году организовав в Минске сnёт бывшихдетей-минчан, ставших в годы войны воспитан­никами хваnынских детских домов на земnе саратовской.

«...Не слушая
воспитателеи, мы
все равно зале­
зали на деревья и
наблюдали за воз­душными боями, как будто смотрели кино. Плакали не от
страха, а от жало­
сти, когда горели
наши самолёты. На
второи или третии
день была общая
линеика, и дирек­

тор объявил, что наш пионерскии лагерь
эвакуируется: мы уже знали, что горит от
бомб Минск, что домой нас не повезут, по­
везут куда-то... дальше от воины.
Я хочу рассказать, как мы собирались в дорогу. Велели нам взять чемоданы и сложить в них только самые необходимые вещи: майки, трусы, рубашки, носки, носо­вые платки, пионерские галстуки. Лично я галстук положил сверху. В моём воображе­нии рисовалось: встретят немцы, откроют чемодан, а там -на виду -красный гал­стук. Не боюсь!..
Железнодорожный состав наш шел быстрее войны -на тех станциях, где мы
останавливались, про воину знали, но еще
не видели ее. Так нам казалось, и мы, дети, рассказывали взрослым про войну, расска­зывали, как горел Минск, как горели наши самолеты. Но чем дальше отъезжали от дома, тем больше скучали по родителям, а то, что у многих уже нет родителей, мы
этого еще не знали.
На станции Привольской нас пересади­ли с поезда на пароход «Парижская ком­муна» и повезли по Волге до Хвалынска. На парсходе я первый раз снял тапочки. За
полмесяца в дороге мы ни разу не раздева­
лись. Когда я тапочки снял, они -воняли, и я их стал мыть. Мыл-мыл, и -выбросил за борт. Приехал в Хвалынск босиком.
Нас было так много, что размести­ли по нескольким детским домам. Почему я об этом знаю? Потому что помню, как
очень плакали те, кому предстояло разлу­
чаться с братом или сестричкой. Когда мы были в пионерском лагере без родителей, мы чувствовали себя вольно, а тут мы все и испугались. Мы же домашние дети, привык­
шие к ласке, и тем самым резко отличались
от других детдомовцев. Меня мама всегда целовала на ночь, а по утрам будила. А те­перь мне надо было привыкать жить без родителей.

-

Еда для нас, подростков, была скудной. Постоянно ощущали голод. Однажды посмо­трели кинокартину, в которой наши развед­чики варили кашу из берёзовой коры. Наши
девочки тоже научились варить такую кашу.
А разве забыть и такое: мы бегали из
детдома в воинскую часть, там нам иногда
перепадал черпак супа. Но нас было много, позтому не могли накормить всех. Успеешь
первым -получишь, опоздал -уидешь ни
с чем.
У меня был друг Мишка Черкасов. Как-то сидим, он и говорит: «За двадцать километров пошёл бы, если бы знал, что там дадут миску каши». На дворе -минус тридцать, он оделся и побежал в воинскую часть. Просит у солдат что-нибудь поесть, они и говорят: «Беги за котелком». Он вы­шел на улицу, покумекал и решил: «Пока буду бегать за посудой --ничего не до­станется». Возвращается назад и говорит солдатам: «Лейте!» и подставляет шапку­ушанку. Солдат взял и вылил ему в шапку
весь черпак.
Пока Мишка добежал до детдома, от­
морозил уши, но-суп донес, и не мудрено,
шапка -была полна льда. Вывернули лёд в тарелку (тарелки были металлические), раз­били лёд на куски, и каждый из обступив­ших Мишку сосал льдинки супа, а девочки оттирали Мишке уши. Сейчас и представить трудно, сколько было радости, что Мишка
принес еду для всех нас.
...Осенью заготавливали дрова в лесу, который находился на горе. Деревья валили, обтёсывали, потом распиливали и кололи на поленья, и складывали в штабеля... Дома мы никогда не пилили, потому что -город­
ские, а здесь такие толстые брёвна нужно было пилить и колоть. Доставалось!
. .. Не удивлюсь, если «Магистры» име­нитого телевизионного клуба знатоков не ответят на вопрос: что такое «Макуха»? А,
между прочим, для нас, мальчишек воен­
ной поры, «Макуха» была величайшим ла­
комством.
Представьте, тихонько пробираешься в кладовую и запускаешь руку в бачок, где вымачивается харч для лошади, а там, глуб­же, находишь великолепный жмых, он же --«колоб», и он же -«Макуха». И потом
--..
хоть целыи день жуи и соси ее...
. . . Не могу забыть и такой случай. У нас в классе учился сын директора масло­
завода. Дети есть дети, сидим на уроке, в «Морской бой» играем. А он за нашими спинами ест хлеб с подсолнечным маслом. Запах -на весь класс.
Кое-кому из нас стало не по себе, но ­
смотрим-нет учительницы, смотрим -она
на полу лежит. Она тоже голодная, услы­шала этот запах и упала в обморок. Наши девочки отвели её домой.
. . . Однажды собралось нас несколько мальчишек, самых отчаянных, решили убе­жать на фронт. Но, на наше счастье, прие­хал в детдом капельмейстер: его и поныне помню, -капитан Гордеев. Он отобрал чет­верых мальчиков с музыкальными способ­
ностями, в том числе и меня.
В Армию нас провожали всем детдо­
мом...
О жизни, учёбе и работе в воен­ном фронтовом оркестре -тоже есть что вспомнить...
((Фронтовые оркестры наши Я знаю не понаслышке. С дедами» военные марши Играли сироты-мальчишки».

--. -

ВАЛЕНТИН АЛТУХОВ
В 1941 году бь1nо 3,5 года.

В.А. Аnтухов в июnе 1941 года прибыn в Саратовскую обnасть с группой эвакуированной детворы детского сада N6S города Минска. Воспитываnся в Хва­nынском детском доме N7. В конце июnя 1944 года вернуnся в Минск. До ухода на пенсию работая сnесарем Минского эnектротехнического завода им. В.И. Коэ­nова.
Мастер высочайшего кnасса -победитеnь Беnорусского конкурса сnесарей. Награжден медаnью ВДНХ СССР.

«Начало войны
и эвакуацию я не
помню. Из детдо­мавекои жизни па­мять выхватила не­много: подготовку
посылок для фрон­та. Была куча шер­сти. Мы, малыши,
колготились над неи, очищали от разных
ненужностеи. Хо­
рошего -мало: за­
пах... Думалось: а

чем я хуже старших мальчишек и девчонок, ­
тоже очень хотелось помогать фронту, быть
на переднем крае: вязать носки и рукавицы.
И -пробовал вязать. Случалось, руки были в кровавых царапинах от спиц...
А разве забудешь наших воспитателей и нянечек, каждая из них -сама доброта.
Ещё помню, как перед отъездом на фронт, в детдом приходили выписанные из
госпиталей военные. Это были трогательные встречи, бывало, облепим гостя, и каждый
наказывает -ветре-тить папу, сказать, что
сынок его или дочка живы, что они в Хва­лынске сейчас, в детском доме.
А ещё запомнилось лето 1944-го. В далёкий город Хвалынск на Волге, где я воспитывался в детском доме, приеха­ла за мной тётя, мамина сестра. Тётю я не узнал, и она меня не узнала. Я ведь и мамы уже не помнил. При встрече тётя, по наказу мамы, перво-наперво взглянула на мой левый бок. Там была несмываемая примета: родимое пятно.
-Валюшенька! -воскликнула она, и крепко обняла. А слёзы -градом...
Тем летом 1944-го война для меня и за­кончилась. Я-вновь в родном Минске. Город разбит, страшно, но -никто не стреляет. Под охраной наших бойцов фашисты такие смир­ные -расчищают завалы.
А главное, рядом со мной снова была

мама».

-

ЛИЗА МЕТЛИЧ-ГОЛЯШОВА
В 1941 году бь1nо 11 nет.

Е.П. Метnич, эвакуированная из Беnоруссии с подростками пионерnагеря ссРа­томка)), прибыnа в Хваnынск 3 июnя 1941 года, воспитываяась в детском доме N1. По окончании семи коассов быnа направnена в Саратов, в ремесоеиное учиnище при подшипниковом заводе. Работая на заводе контроnёром шnифоваnьных стан­ков, она окончиnа вечернюю шкоnу рабочей моnодёжи, а затем и Саратовский экономический институт.
Свыше сорока nет прорабатаnа в банковской системе.
«Из сиротских лет наиболее запомни­лась эвакуация. Да и как забыть, если и по­ныне отметина на правом плече от давней огнестрельной раны. Не воевала, а ранение
имею.
В вагоне товарного поезда я была вме­сте с минской детворой, оказавшейся накану­не войны в Ратомке. От Ратомки до Минска ехали без происшествий, но, едва миновав родной город, эшелон оказался под бомбёж­кой. Поезд остановился, раздалась команда: «Разбегаться!» Повыскакивали из вагона и ­кто куда. А фашистский самолёт продолжал
кружить.
Помню, бегу куда-то сломя голову, и вдруг-резкая боль в правом плече. Рана!..
Кровь... -присела на корточки, зубами и левой рукой порвала на себе платье и за­жала рану... Слёз не было.
Помню, возвращаюсь к эшелону и
вижу: один из вагонов отцеплен, горит.
Жуть!.. И -раненые: у кого -оторвана нога, у кого... По сей день, слышу крик па­цаненка: «Сnасите меня! Я -живой!.. »
Откуда-то появились медики, -тяже­
лораненых укладывали на носилки и куда-то
относили. Раненым оказывали помощь. По­могли и мне, вытащили осколок, перебин­товали. Сделали укол.
Спустя десять суток я оказалась в го­роде Хвалынске на земле саратовской. Там, в детском доме, и долечивали мою рану».

ТАМАРА ФРОЛОВА (НЕИЗВЕСТНАЯ}
В 1941 году быnо 3 года.

Т. А. Фроnова прибыnа в Хваnынск в июnе 1941 года неизаестной девочкой, -оказаяась с группой минчан-дошкоnят. Опредеnена в детский дом N1. В февра­nе 1941 года взята из детдома приёмными родитеnями. Посnе совершенноnетия на постоянное житеnьство обоснованась в Самаре (Куйбышеве). До ухода на пенсию рабатаnа на одном из местных заводов инженером.
--.-

« ... Рассказывают, что солдаты наш­ли меня возле убитой матери. Я плакала и просила её встать... Было это на желез­нодорожной станции где-то под Минском. Солдаты посадили меня в один из вагонов поезда, которыи шел на восток, увозя даль­ше от войны. Так с чужими людьми я попала в Хвалынск. Оказалась в детском доме N22. Родителей не помню. Наверное, и назвали меня Тамарой только в Хвалынске, да и фа­милия поначалу была -Неизвестная.
В детском доме не пробыла и года. Взяли на воспитание супруги Черкасовы из села Ивановка, что в семи километрах от Хвалынска.
Я очень благодарна Черкасовым за воспитание. А угнетает меня то, что я, вы­ходит, из «Иванов, не помнящих родства». Я
не знаю кровных родителеи, не знаю сво­
их кровных фамилии и имени. Не знаю, в каком месте Белоруссии родилась. В памя­ти -пустота. В детском доме записали год рождения -1938-И.
Живу с чувством, что родила меня во­Ина. Потому что из детства помню только
воину».
НИНА ВОЙЦЕХОВСКАЯ (РАЧИНСКАЯ)
Н.С. Войцеховская с 1936 по 1944 годы -воспитанница детского дома N1
ссКраснь1й городок)) города Саратова. В 1941 году она быnа избранной детдомов­цами пионервожатой, активно участвоваnа в приёме эвакуированных детей. Посnе детского дома Нина Сергеевна окончиnа Саратовский педагогический
институт, десятки nет отдаnа wкone.

В 1990 году она организоваnа в Саратове встречу воспитанников детских до­мов обnасти всех покоnений. В этой встрече приняnа участие и группа беnорусских сирот, ставших в годы войны воспитанниками детских домов на земnе саратов­ской.
« ...С конца июня 1941 года и включи­тельно по 1943 год в Саратовский детский дом N21 «Красный городок» поступали эва­
куированные дети.
В первые два месяца войны попол­нение было, в основном, из Белоруссии. Детвору на телеге доставляли с железно­дорожного вокзала, где по графику де­журили наши воспитатели. К тому време­ни в детдоме не было машин, их забрал
военкомат.
Случались и неожиданности. Запом­

нился такои случаи: в один из поздних июль­
ских вечеров во двор детдома въехал гру­
зовик с детворои.
Пополнение встречали два дежур­ных сотрудника. В 1941 году, с первых чи­сел июля и до конца декабря, для встречи эвакуированной детворы, в детдоме было ежедневное суточное дежурство сотрудни­ков детского дома.
В тот вечер мы, старшиедевчонки, ещё не спали. Мигом оделись, подняли старших мальчишек, и -к машине. Нас не обязы­
6S ЛЕТ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ
вали встречать, но мы не могли оставаться безучастными к такому событию.
Стоящий у открытого борта шофёр­красноармеец едва слышно говорил:
«Осторожно. Снимайте детей по одному. В долгом пути малыши всего натерпелись. Из Могилёва мы».
Мы, старшие детдомовцы, не суети­лись. Распределили, кому, чем заниматься. Острое восприятие плача, стона, хныканья малышей подстегивали, торопили. Очень хотелось быстрее определить в тепло ма­леньких осиротевших человечков, настра­давшихся на опасных дорогах, не понимав­
ших, откуда и почему на них свалилась такая
огромная беда. Очень хотелось поскорее накормить их и обогреть словом. Как и все,
я, протянув руки вверх, приняла с машины
малыша, прижала к себе, и, осторожно сту­пая, пересекла двор. Я перешептала ему, кажется, все слова, которые могли бы успо­
коить хрупкое дрожащее существо.
Перед купанием мы в печи сжигали всю одежду малышей, так как в одежде
ВОВСЮ «ХОЗЯИНИЧаЛИ» ВШИ.
Вася, так звали «Моего» мальчика лет четырёх, голубоглазого, со слипшимися ру­сыми волосами, крепко ухватился обеими руками за небольшой мешочек и, не выпу­
ская его из рук, слезно просил:
-Не надо его в печку! Я осмотрела мешочек снаружи, на нем не было вшей, взяла мешочек себе под
мышку и сказала:
-Обязательно сохраним, раз ты так хочешь. Договорились? -Ага, -тихо, с интонацией не по воз­расту серьёзной ответил малыш. Стригли малышей наголо, набравшие в этом деле опыта Серёжа Парфёнов, Алик

Детдомовцы Саратовского «Красного городка»
идут на пионерский сбор. 194 5 г.
Александрович и Витя Плеханов. А наши де­вочки, имён и фамилий не помню, -мыли
и осторожно терли страшно худущие тель­
ца дерюжными мочалками. А мы, те, кто принёс малышей в баню, стояли в ожида­нии. И вот они, уже лысенькие и чистенькие,
протягивали ручонки к нам, детдомовкам.
В спешке, да при скудном свете коптилок, мы порой ошибочно надевали на мальчиков платьица, а на девочек штанишки, и по­
скорее-в корпус.
Потом, что-то вроде ужина. Запомни­
лось предостережение дежурного сотруд­
ника -кормить голодных детей не досыта. На расставленных столах в коридоре боль­нички (так называли изолятор) -металличе­ские миски с кашей.
...Уложив малышей в постели, девчон­
ки присели на краешки кроватеи своих по­
допечных.
Мой Вася сунул свой мешочек под по­душку. Я не возражала и не любопытничала о тайне содержимого. Понимала: в мешоч­
ке что-то важное для малыша.
Васенька вдруг взглянул на меня с
какои-то задумчивостью, спросил:

--. -

Выступпение детдомовского духового оркестра
«Красного городка». 1945 г.
-А ты не уйдёшь?
-Спи спокойно. Не уйду, -ответила.

Попыталась рассказать малышу на сон грядущий сказку, не вышло. Он -закрыл глазенки и засопел.
Переместив заветный мешочек к верх­

нему углу подушки, я на цыпочках потихонь­
ку вышла из спальни.
Вслед за мной осторожно удалились

из спальни и девчата.
Входя в свой корпус, мы попросили ночную няню Анну Мартыновну разбудить нас пораньше, чтоб до подъёма малышей оказаться вновь у их постелеи.
С рассветом опять туда, к новеньким...

Васенька -почти до пояса лежал на жиденькой подушке. Вот он проснулся, по­
шарил глазами по стенам, по кроватям,
потолку, окнам. Убедившись, что он не в
кузове машины, а в спальне, где -ни раз­
рывов снарядов, ни свиста пуль, спокойно­спокойно взглянув на меня, спросил:
-Ты не уходила? Я улыбнулась:
-Как видишь.

И подумалось мне, вот она, святая ложь, без которой не может обойтис ь иной, даже самый «правдивыЙ» человек. Да, на­верное, мы не очень-то покривили душой,
-долго-долго говорили о наших новеньких.
Мысли мои были о нём, Васеньке, и его та­
инственном мешочке.
В глазах малыша вдруг вспыхнул ого­нек. Он поднялся, присел и стал медлен­но развязывать мешочек, -серый, потер­
тыи.
Вынул из мешочка лаковые, краснень­кие, совершенно новые ботиночки и протя­
нул мне, сказав полушепотом:
-Возьми. На.

Ботиночки девичьи и явно не по ноге Васеньки. Спросила: -Откуда они у тебя? -Это не мои, -ответил, -сестрички­
ны. Она умерла в дороге...»
Г.И. БЕРЕЗИНА
В 1941 году -старшая пионервожатая Саратовского детского дома N1 Крас­ный городок».
Г.И. Березина в Саратовском детском доме N1 сс Краснь1й городок» прошва путь от воспитанницы до заведующей учебной частью. В 1941 году, работая стар­шей пионервожатой, участвоваnа в приёме эвакуированных детей.

-

«В годы Великой Отечественной войны наибольшее поступление сирот было в 1941 году. Детвора поступала из Белоруссии и Украины, Москвы и Подмосковья, Ленин­градской, Брянской, Смоленской и других областей России.
Особо запомнился такой случай. Было
зто к вечеру одного из июльских днеи со­
рок первого. Раекрылись ворота, и въехала машина-трёхтонка с фанерной будкой в ку­зове. От одного вида машины не по себе стало: пробоины кругом, наверное, не ме­нее сотни. Но ещё страшнее стало, когда начали снимать ребятишек двух-трёхлеток. Было их человек двенадцать. У одной де­вочки, которой мы позже дали фамилию Неизвестная (сама она фамилии не могла назвать, и в этом ей никто из новобранцев не помог), была рана на голове. Раненых было ещё четверо. Все малыши были ис­
тощены.
В столовой шофёр поведал историю,
которую я слушала со слезами на глазах и
от первого до последнего слова запомнила
на всю жизнь.
-Наша воинская часть, -рассказывал солдат, -стояла под Витебском. Немцы так напирали, что пришлось отступить. Но мы
знали, что там остался Дом ребёнка. Со­брались с силой и выбили фашистов. Ищем глазами и не видим детворы. Стали искать. Малышки попрятались кто где: в дровах, в сараях, в чуланах, под кроватями... Собрали человек тридцать. Нашлась и воспитательни­
ца, девушка лет двадцати двух, которая тоже
пряталась: оказалась под кроватью.
Командир распорядился откомандиро­вать меня в тыл, доставить детей и вернуть­
ся.
В машину набросали соломы, кое-как наспех покормили детей и воспитательницу, дали в дорогу сухареи, -и в путь. «Путь» -зто легко сказать: что ни километр, езда в неизвестное. Сами видите... Приходилось
и с самолетами «играть в кошки-мышки», и
маскироваться. Ночами было легче.
После обстрелов останавливался и про­верял состояние «дел»: убитых -снимал, раненым -лишь сочувствовал, ни бинтов, ни лекарств. Погибла воспитательница, и из тридцати малышей доставил лишь двенад­
цать.
Слава Богу, что меня не задело, а то бы и этих негде было искать. ... И он, солдат, закончив рассказ, вдруг заревел вскрик, по-бабьи...»

ВАЛЕНТИНА МОРАЕВА (БЕГИНИНА)
В 1941 году быnо 14 nет.

В. М. Мораева (Бегнннна) воспитываяась в детском доме cena Екатернновка (райцентр) с 1938 по 1943 годы. В 1943 году, по окончании восьми кnассов, покн­нуnа детский дом, но остаnась проживать в Екатернновке.
В 1947 году переех:аnа на жнтеnьство в Саратов н боnее 35-тн nет рабатаnа во­
днтеnем трамвая.

В пошивочной мастерской Екатериновского
детского дома.
1945 г.

«Я сама -местная, екатериновская, в детдоме оказалась в связи со смертью ро­дителеи.
Детдом состоял из двух одноэтажных домов, названных интернатами. В одном жили
мальчишки, а в другом ­ девчонки, человек
по пятьдесят в каждом.
Дома (интернаты) находились не в

одном дворе, но жили воспитанники однои
семьёй. В нашем девичьем интернате были общими -кухня, столовая и комната, назы­ваемая «игралкоЙ», в которой мы играли. Тут
же и занимались в кружках художественнои
самодеятельности. Здесь же давали и наши
праздничные концерты.
Встречались с детдомовскими маль­чишками и в школе. Кстати, школа была об­щей для детдомовцев и сельчан.
Июнь 1941-го-началась война... Всё вокруг изменилось. А в июле того

же сорок первого пришлось еще и потес­
ниться. К нам, девчонкам, прибыло попол­нение из десяти малышек от трёх до семи лет. Все -из Белоруссии.
Дом наш, конечно, не резиновый, для установки новых кроватей места не было.
Выход из создавшегося положения оказал­ся немудрёным: малышек распределили по старшим детдомовкам, обязали «шефство­ваты>. Шефство выражалось, в первую оче­редь, в том, что с новенькой надо было спать на одной кровати. Куда ждеваться, раз надо,
так надо.
Мне в подшефные досталась Лидочка Пенкасевич, девчонка лет семи, худущая, будто тростинка.
С родителями Лидочка рассталась в эшелоне во время эвакуации. Бежали из Ви­тебска, поездом, в вагоне-товарняке. Фа­шисты не раз бомбили эшелон, а поезд, будто хвост у ящерицы, загоревшийся вагон отцепит и в новой сцепке снова торопится в путь. Во время одной из бомбёжек до­сталось и Лидочкиной семье: отец -погиб, мать -пропала без вести...
Пока было тепло, мы с Лидочкой спа­

ли головами в разные стороны, а когда до­
шло до предзимья, спать стали укладывать­
ся -душа к душе. В спальне, из-за плохого отопления, было холодно. Печи топили ки­зяками, шелухой подсолнечных семечек и
дровами, явно не доставало дров.
Мы с Лидочкой привязались друг к дружке. Правда, поначалу я не знала, что делать со своей «подшефноЙ». Она, хотя и слушалась меня, но была какой-то скован­ной. Часто плакала. Как могла, успокаивала её. Потихонечку Лидочка оттаивала. В гла­зах появились искорки, а при улыбке -на
щеках кругляшки-ямочки.
Месяц спустя моя подшефная стала активной участницей художественной само­деятельности, -певицеи.
Что удивительно, до её поступления в детдом я была солисткой, но когда я услы­шала её пение, стало не по себе, застесня­

-

лась и пела уже только в группе. А солист­кой стала она. Голос её -не сильный, не звонкии, какой-то бархатный -то с ноткой печали и тоски, то -с нежной задоринкой, -покорял всех. Больше всего она любила петь знаменитую «Катюшу» и ещё «Летят
перелетные птицы».
А концерты наши были частыми, осо­бенно в военном госпитале. В госпитале,
кстати, мы не только пели, но и помогали
ухаживать за ранеными. А ещё -от имени
нескольких раненых, которым не под силу
держать ручку с металлическим пером или
карандаш, писали письма их родным, близ­
ким, сослуживцам.
Все годы пребывания в детдоме Ли­дочка была уверена, что мама жива. В от­личие от других «новеньких» она знала ма­
мино имя, и, чтоб не забыть его, то и дело повторяла вслух. Приставала к воспитателям и умоляла, чтобы помогли разыскать маму.
В 1943-м, после ухода из детдома, я осталась проживать в Екатериновке, в доме старшей сестры. Лидочка почти ежедневно прибегала ко мне, выплескивала детдомов­
ские новости, с удовольствием ела домаш­
ние блины.

Выступление танце вального кружка Екатеринавекого
детского дома. 194 5 г.
От Лидочки я узнала, что в конце во­
ины, в сорок пятом, в детдом поступили
девочки-подростки из Польши, из фашист­ских концлагерей. А в концлагерях они ока­зались тоже из Белоруссии.
В первый послевоенный год Лидочке
посчастливилось разыскать мать, но встреча
почему-то состоялас ь не в детдоме, и не в
Белоруссии, а в столице Молдавии Кишинё­
ве.
Лидочку отвезла к матери воспитатель­ница Лидия Семёновна Михалко».

СОФЬЯ СОЛОМЯНСКАЯ
В 1941 году бь1nо 6 nет.

С. А. Соnомянская в Хваnынском детском доме N21 оказаяась со старшей группой детей-минчан детского сада N210.
С детским домом простнnась посnе семи кnассов. В Хваnынске окончиnа педучнnнще. Yexana в родной Минск, там окончиnа пединститут, н всю себя по­святнnа педагогике. До ухода па пенсню рабатаnа директором Дома пнонеров в Минске.

В переплетной мастерской
Хвалынекого «Минского» Аетского АОМа NP1. 1942 г.

«Я помню наше нелёгкое военное дет­ство. Наш детский сад был где-то под Ратом­кой. Помню бомбёжки, как нас сажали по три человека под дерево в лесу и объясняли, что это военная игра; как ночью мы спали одетые, готовые вскочить в любую минуту. Очень ясно передо мной стоят девять дней поездки в товарном вагоне. Духота, а нас из-за боязни потерять даже на стоянках не выводили на воздух. Исключение делалось лишь во время бомбёжек.
Я была очень впечатлительным ребёнком

и ночами не спала: широко открытыми глаза­
ми смотрела вверх. А полки, на которых мы спали, были из наструганных досок, и однажды мне насыпались опилки в глаза. Я ослепла. На каждой остановке меня выводили в медпункт, где мне промывали глаза. А из-за того, что я была на воздухе, дети мне завидовали.
И вот мы на земле саратовской.

Волга, тучи мошкары. Впервые в жиз­ни я увидела пароход, и впервые -плыла на пароходе. Помню, на пароходе нам устрои­ли завтрак: дали манную кашу. Какой же она была вкусной!..
Потом-Хвалынск, Дом отдыха «Про­свещенец», и затем детский дом N21, хотя почти все детсадовцы, которые находились в «Просвещенце», были переведены в но­вый, дошкольный детский дом N!:!7. Ведь и мне было тогда лишь шесть лет.
В основе детдомовской жизни был труд. И это, с учётом военной обстановки, правильно. Но труд детдомовцев был под­час не по возрасту тяжёлым: мы сами за­пасали хворост, рубили его, делали кизяки (топливо из навоза), летом работали на ого­роде около детдома. Самое трудное -но­сить воду из колонки, -ведер и не счесть как много. Помню и такое: ходили за семь километров (!) в поле, чтоб полоть горох и чечевицу или собирать колоски.
А разве забыть изнуряющие нас бо­лезни, особенно малярию и дизентерию. От дизентерии были и летальные исходы.
А побеги из детдома...
А разве забыть обувь: сверху - бре­
зент, а подошва деревянная. Это - кош­
мар! ..

Помнится, что дороги в Хвалынске были вымощены камнем. Летом -нестер­пимая жара, камни раскалены, а мы боси­ком, приходилось не ходить, а прыгать. А вечное желание что-нибудь же­
у

вать?.. нас даже свои поговорки
были: «лапшинка за лапшинкои бега­ют с дубинкоЙ» -это по поводу супа; «Из-за хлеба Москву видать» -на стол
подавали тоненькие-тоненькие ломтики.
И всё-таки, насущнее всего были переда­ваемые по радио сводки Совинформбюро. Едва раздавался знаменитый голос Леви­
тана, как все группировались и застывали
у радиоприемника.
Помню и необыкновенный патриотизм

-

детей. В восемь-девять лет мы прекрасно разбирались в международном положении, следили за событиями на фронте. Очень хорошо помню все события Сталинградской битвы. Будто политики, мы обсуждали про­блемы открытия второго фронта. Выступа­ли с концертами в госпиталях. Для отправки на фронт вязали носки и варежки с двумя
пальцами.
А как мы учились? Писали между строк
на старых книгах, в чистых местах старых
тетрадей. Один учебник был на двадцать (!) детей. И ведь учились-то очень хорошо.
«Каждая пятерка -удар по врагу» -таков был наш девиз.
А разве забыть неписанные принципы нашего самовоспитания: а) обещал -сде­лай; б) решили все -выполняй; в) взаимо­выручка, взаимопонимание, поддержка. На этих принципах основывалась дружба, цену и неразрывность которой мы особенно от­четливо ощутили многими годами позже, при наших встречах в Хвалынске и Минске: слёзы, объятья, -долгие, непрерывные бе­седы, -в последующем -письма, звонки, поездки друг к другу».

ВАРЯ АНТОНЕВИЧ
В 1941 году быпо S пет.

В. И. Антоневич в июпе 1941 года поступива в Саратовский детский дом N1 ссКрасный городок)) из Могипёвской обпасти Бепоруссии, в группе воспитанников дет­ского дома N4 города Могипёва. Судьбу связана с земпёй саратовской. В детском
оме Пf:!обыпа о 1950 г . Потом -f:!емеспенное учипи , и попвека J!аботы.
«Ещё до войны я была детдомовкой. Воспитывалась в детском доме Могилёвской области Белоруссии, а в каком именно, не помню: то ли в самом Могилёве, то ли в райцентре. Запомнилось, что накануне во­йны детдом был в каком-то местечке (селе или деревне) на отдыхе.
В то июньское утро первого дня вой­ны вдруг совсем неожиданно -страшный оглушительный рёв в ясном небе. От испуга дети бросились бежать в разные стороны. Воспитательница закричала: «Вернитесь! Не­медленно вернитесь!» Потом -небо стало
чернеть от самолетов с черными крестами, от дыма пожарищ...
Что было дальше -не помню. Такое впечатление, что уснула крепким сном, а
проснулась -в Саратове, в детском доме N!:!1, в «Красном городке».
Жизнь в нашем «Красном городке» -бурлила!.. Все годы войны в три смены работали произведетвенные мастерские: токарная, слесарная и столярка.
Воспитанники в токарной мастерской вы­полняли ответственные заказы Саратовского авиационного завода. В слесарной мастерской изготавливались различные инструменты, кото­рые отправлялись на саратовские заводы. А в столярке изготавливались ящики для патронов.
Младшие -работали на своём детдо­мовском приусадебном участке в районе Кумысной поляны. Там выращивали картош­ку, капусту, морковь, лук, чеснок, свеклу, огурцы, помидоры.

--. -

Мальчишки и девчонки шестых и седь­мых классов работали на бахче и в саду, и наряду с этим караулили от набегов незва­ных гостеи наши «nитательные угодья» на той же Кумысной поляне.
Лозунг тех дней: «кто хорошо работа­ет, тот помогает фронту». В это верили, этой верои и жили.
Работа работой, а ещё-была и учёба,

а еще -и многогранная, можно сказать,
кипучая культурная жизнь. Привлекали дет­вору кружки художественной самодеятель­ности. Были у нас великолепные: духовой оркестр, театр чтеца, хор, коллектив баль­
ного танца, в котором, кстати, и я принима­
ла участие.
А разве забудется такое: был празд­ничный концерт. Это уже в конце войны. На сцене -девочка-дошкольница. Читает сти­хи. Вдруг в зал вошла женщина, и -вскрик­нула: «Дочка!» И упала в обморок.
Позже стало известно, что жен­
ВОЛОДЯ

щина -мать наших воспитанников, двух
девочек и мальчика. В то время, когда
она вошла в зал, на сцене выступала ее
младшенькая.
Дольше четырёх лет по всему белу

свету она, мать, искала своих потерявших­
ся детей. С детьми она рассталась в пер­вые дни войны в Белоруссии, где-то у самой границы с Польшей. Во время первого дня
эвакуации мать замешкалась в связи с рода­
ми четвёртого ребёнка. А тут -фашисты.
Детей «nонесло» дальше... И вот она, встреча!.. И сколько ещё было удивительных
встреч.
Радовалась за подруг, нашедших роди­телей. А сама...
А разве забыть День Победы!.. Со сто­роны Волги -орудийные залпы -салюты. А мы, детдомовцы, и ликуем, и плачем, и бесимся... Да разве ж об этом расскажешь? Это надо было пережить».
КУЛЕШОВ
В 1941 году бь1nо 4 года.

В.Д. Куnешов с группой воспитанников Минского детского сада N26S быn до­ставnен в Хваnынск Саратовской обnасти 10 июnя 1941 года, опредеnён в детский ДОМ N27.
Воnодино сиротство закончиnось на второй год войны: его разыскани роди­
теnи.

Из Хваnынска он yexan в город Череповец Новосибирской обnасти. По спе­
циаnьности он инженер-метаnnург.

«По сей день, встречаясь даже с со-дел воину... Разве забудешь -сожженную
вершенно незнакомым малышом, с ужасом дачу, долгую поездку в товарном вагоне.
представляю, что в таком-то возрасте я уви-Частые остановки поезда, и если причинои

-

остановки была бомбёжка, воспитатели, по­
могая нам спрыгивать на землю, предупре­
ждали: кучковаться опасно, и мы -врас­сыпную...
А потом-нас скликали...
Зимой 1942 года меня хотели взять на
воспитание: пришла в интернат женщина, беседовала со мной. И тут воспитательница Александра И вановна сообщает, что меня
разыскивают мои дорогие мама и папа.
Было столько радости, но -потянулось то­
мительное ожидание, -сутки, еще сутки,
и ещё сутки... Месяц!.. Заболел, лежал в больнице. Со мной в больнице был ещё детдомовский мальчик. Он -скончался. Я так переживал: неужели и я умру, и мама с папой так и не увидят меня...
И вдруг-мама!..
Она привезла с собой одежду, обувь, а главное, любимую мной «Матроску». Я ещё не вырос из неё. К счастью! Переоделся,

Володя Кулешов внов ь с родной мамой. Хвалынск. 1942 г.
попрощался с пацанвои и с воспитателями.
И -прощай сиротство!
В тот же день, перед отъездом из Хва­лынска, мы с мамой сфотографировались. И поныне эта фотография -самая волную­щаЯ>>.

МАРИНА СМОРОВСКАЯ
В 1941 г оду быпо 8 пет.

М.И. Сморовская с группой маnь1шей н подростков нз Бенорусени оказаяась на прнёмном эвакопункте при жепезнодорожном вокзапе Саратова в середине нюпя 1941 года. Направнпн её сначана в Саратовский детский дом Красный горо­док)), а спустя два месяца она оказаяась в детском доме N26 города Хвапынска.
Вернупась в родной Минск в октябре 1944-го. Десятки пет, до ухода на пенсню, работапа тепефоннсткой на городской тепефонной станции.
«До войны я жила в Минске, ходила в детский садик N227. Наш садик на тре­
...... .. "' '""'
тии или четвертыи день воины посадили в
товарный вагон. Едва отъехали от Минска, эшелон был атакован немецкими само­
летами. Пожар!.. Было так страшно: кто успел -выпрыгнул из вагона... Помню, бегу сломя голову, а куда бегу?.. Пом­ню, поймала меня женщина, тащит вновь к железнодорожному полотну. Я с рёвом

Справка о снятии с АОВоnьствия Аетского АОМа NP6 Марины Сморовской. 12 октября 1944 г.

иду за нею неохотно, будто на поводу, и
брюзжу:
-Пустите меня, я в лес хочу.

-Там -звери, -пугает меня женщи­на. Я в ответ:
-А мне всё равно.

Потом, каким-то образом, я оказалась в военном санитарном вагоне. И тут не по­везло. И этот эшелон фашистскими лётчи­ками разбит. Опять: кто успел -выпрыгнул из вагона, а кто не успел... Я оказалась в ЧИСЛе «СЧаСТЛИВЧИКОВ».
Выпрыгивая из вагона, зацепилась за что-то, порвала платье. Стала выглядеть не лучшим образом: скуластая, костистая, да ещё в рванье. А в дальнейшем пути случа­лось всякое: шла пешком, ехала на повозке, в деревнях просила милостыню. Вновь ока­залась в эшелоне, на сей раз с совершенно незнакомыми подростками из разных мест Белоруссии. Запомнился мальчонка лет де­сяти, с Перебинтованной головой. Говорили, что он из Минска, что раненым его подо­брали на железнодорожной станции. На не­которых остановках его выводили на пере­вязку.
С этой группой детворы я оказалась в

середине июля 1941-го на эвакопункте при железнодорожном вокзале Саратова...
Эпопея с поездкой по дорогам войны

завершилась в маленьком приволжском го­родке-Хвалынске.
В 1941 году в школу я так и не пошла. Опять -невезение. А все из-за чрезмер­ного наплыва детворы. В детском доме не
сумели подготовить первоклашек к перво­
му сентября.
Хвалынск запомнился необыкновен­ной тишиной, необыкновенными красками и очаровательным по весне запахом. Разуме­ется, запомнился и детский дом. В первую очередь -дружбой ребятни.
С огромным желанием я приезжала в Хвалынск на встречу с однокашниками по войне. Что ж, допустимо, наверное, и такое выражение. Была на встречах в 1980 и 1982
годах.
Война есть война, бывало всякое. Что

интересно, меня раза два пытались взять из
детдома местные жители, удочерить, но я
категорически отказывалась, заявляя, что
мне и в детдоме хорошо.
Я ждала маму, свою маму...

Но позади уже 1941-й, 1942-й, 1943-й и 1944-й на исходе. И вдруг... Письмо!.. От мамы! От родненькой!.. Пришло вто­рое письмо, третье. Я радовалась пись­мам, перечитывала их десятки раз, берег­ла, храня у изголовья в постели. Но когда
приехала мама, случилось, казалось, не­
вообразимое. Я не узнала маму, не бро­силась к ней в объятья. Эта встреча пона­чалу казалась трагедией. Думалось: «Не обманывают ли меня? Кто на сей раз пе­редо мной?.. Не очередная ли, желающая меня взять на воспитание, тётя?» Боялась покидать детский дом, друзей. Мол, уйду,

-

а что дальше? -ни детдома, ни друзей, ни мамы. Мама беседовала со мной подол­гу, в течение целой недели, вспоминала и рассказывала об отдельных моментах из моего детства...
Наконец-то, 20 октября 1944-го, маме
выдали на руки справку, заготовленную, как
оказалось, ещё 12 октября, то есть неде­лю назад. В справке указывалось: «Выдана настоящая Сморовской Марине в том, что она с довольствия детского дома снята с 20 октября 1944 года, ввиду отъезда к матери в г. Минск».
Эту справку, как самую дорогую ре­
ликвию, я хранила десятки лет и привезла
с собой в Хвалынск в 1980 году на первую встречу детдомовцев войны».

Саратовский областной детский приемник-распределитель
НI<ВД, в стенах которого провели первые дни на земле
саратовской многие белорусские сироты, в том числе
бывшие узники фашистских концлагерей.
В 1905-1912 годы здесь, в тогдашнем Мариинеком приюте,
воспитывалась будущая выдающаяся певица России Лидия
Андреевна Русланова
(в девичестве-Прасковья Лейкина)

ДУСЯ СИРОТКИНА (ФЁДОРОВА)

году быпо пет.

Е.З. Сироткина (Фёдорова) войну ветретипа в деревне Шитики, Суражского района Витебской обпасти Бепоруссии и до августа 1943-го жипа в тисках фашист­ской оккупации.
В 1942 году фашисты сожгпи деревню, а спустя год трагедия усугубипась. Вместе с бпизкими родственниками и сеньчанами в родных Шитиках она быпа схвачена фашистами, вывезена в Попьшу и доставпена в концентрационный па­герь Освенцим.
Затем бып другой фашистский концпагерь -Потупице, а затем -ещё один концпагерь: Лодзинский детский (г. Константинув).
В марте 1945-го, поспе освобождения узников концпагеря Советской Ар­мией, Дуся с группой подростков оказаяась на земпе саратовской, где и быпа опредепена в Екатеринавекий детский дом.
Поспе окончания шкопы-семипетки переведена в Новоузенекий детский доми за­чиспена студенткой в местное педагогическое учипище, по окончании которого рабо­тапа учитенем начапьных кпассов Чапаевекой шкопы-интерната дпя гпухонемых детей.
С 19SS по 1990 годы, до ухода на пенсию, Евдокия Захаровна -учитепь на­чапьных кпассов в шкопе cena Апексеевка Базарно-Карабупакского района.
Она -Заспуженный учитепь РСФСР.

Евдокия Сироткина (Федорова) (справа) с подругой В Новоузенеком детском доме. 1951 г.

«Как известно, Белоруссию немцы ок­купировали летом 1941 года.
Наша большая семья (мама, папа, три сестрёнки и брат) эвакуироваться не стали, а проживали мы в деревне Шитики Сураж­ского района Витебской области. Деревня наша была прекрасной, неописуемо кра­

сивои: с однои стороны -озеро, а с дру­гой -лес. Деревня -всего лишь десятка три домов, даже школы не было. В школу ходили в село Ходорово, куда мы семьёй
намеревались в том же, сорок первом, пе­
реехать. Строили новый дом.
До лета 1942 года немцы нас не тро­гали, жили-поживали в своих домах. Наши бедствия начались с лета 1942-го. Как сей­час помню, под вечер немцы гнали больша­ком наших военнопленных. В лесу пленники разбежались. Кое-кому удалось спастись.
На другой день в деревню явился ка­рательный отряд немцев, и всю деревню сожгли. Остались мы под открытым небом. Приближались холода. Стали рыть землян­ки. Год прожили в землянках.
Но фашисты зверели. Весной 1943-го мы ушли в лес. Прятались, как могли. Часто меняли места стоянок.
В конце августа 1943-го немцы с соба­ками устроили на нас облаву, нашли нас и, как скотину, погнали к Витебску. Среди нас были больные и старые, которые не выдер­живали долгои ходьбы, так их немцы либо расстреливали, либо травили собаками.
Пригнали в Витебск, и -за колючую проволоку под открытым небом. Через не­
сколько днеи погрузили в товарные вагоны
и повезли, а куда, никто не знал.
А везли нас в Польшу, в Освенцим, в концлагерь. В вагоне -тесно, душно... Крик, плач...
В пути ни воды, ни еды. Поезд не­

однократно останавливался, но редко от­
крывали двери. Когда же открывали и вы­пускали из вагонов, мы бросались на поиски воды. Пили из любой канавки, из лужиц, а
случалось, натыкались и на родники...
В Освенцим привезли к вечеру. Сразу

-к столам, где на наших руках выжигали но­мера. Какой же был крик! -это ужасно...
Мой номер-61880, а у брата Николая помню только три первые цифры 149.
После этой «nроцедуры» погнали в баню. Всё, что было при нас, отняли; второ­пях, небрежно остригли, одели в полосатые платья, и -в барак.
В первую же ночь умерла младшая се­стрёнка Надя, которой было всего-то шесть
лет.
В Освенциме погибли, сожжены в пе­

чах крематория -мои мама, папа и старшая
сестра Катя.
В этом концлагере самым трудным испытанием было стоять по нескольку часов на плацу. Падать -нельзя, тотчас -расстрел, и -в крематорий. И что­бы не упасть, узники поддерживали друг
друга.

-

Никогда не забуду такой случай. Утром несколько женщин рыли яму. Одна женщина упала. Надзиратель схватил лопату и ударил беднягу по голове... Вскрик, кровь, смерть...
Сколько пробыли в Освенциме, не помню. Настал роковой день, когда нас, детвору, разлучали с матерями. На ночь детвору загнали в другой барак. Неописуе­мое действо. Ужас!.. Какой это был ужас!.. Истошный плач и крик, даже ночью.
...Ранним утром следующего дня дет­вору на машинах перевезли из Освенцима в другой концлагерь, в Потулицу.
Условия содержания здесь оказались ещё тяжелее. Если в Освенциме мы спали на нарах, то здесь -на полу. В матрасах было
явно маловато соломы, да и та вскоре пре­
вратилась в мякину. Нас кусали блохи. Корми­ли какой-то баландой. Донимала дизентерия.
В Потулице от дизентерии умерла пле­мянница Алла. Ей, как и моей младшей се­стрёнке, тоже было всего-то шесть лет.
3 августа 1944-го из Потулицы нас переправили в Лодзинский детский концла­герь (г. Константинув). Содержание здесь было несколько лучше. Вновь -нары. Но -как мы голодали, как мерзли, и -очень
боялись надзирателей.
По территории концлагеря ходил ко­мендант -немец с огромной овчаркой, а ещё полицай с плёткой... Полицай -свире­пей коменданта и его овчарки, вместе взя­тых: плеткои бил встречных ни за что, ни
про что.
Во всех трех концлагерях мы, дети, для немцев были подопытными. На нас, с
помощью уколов, испытывали какие-то ле­
карства и делали всё, чтобы мы навсегда забыли: кто мы и откуда. Из этого концлагеря нас в середине
марта 1945-го освободила Советская Ар­мия. О, сколько было слёз радости.
За несколько дней, проведённых там же, уже после освобождения, нас подле­чили, подкормили, переодели. И вот -по­садили в пассажирские вагоны. Нас -боль­ше ста человек. С нами -военные, врачи,
медсестры.
В путь!
В итоге -оказались мы в Саратовской области. Определили нас сначала в Саратов­ский детприёмник-распределитель, а затем разбили на группы и отправили по разным детским домам области. Группа, в которой оказалась я, восемь человек. Это -я, мой брат Николай, сестры Литвиновы -Таисия, Любовь и Лидия, а также брат и сестра Шниковы. А ещё -Лапин Володя. Оказа­лись мы в Екатериневеком детском доме.
В этом же детском доме поселили и се­стёр Селезнёвых -Фенюи Галю, позднее нас доставленных сюда из концлагеря Освенцим.
Какими мы были, оказавшись в со­
вершенно новых условиях, в детском доме,
вспоминать очень больно и не хочется. Одно могу сказать: пеначалу мы все, быв­
шие узники концлагереи, резко отличались
от других детдомовцев...
После выхода из детского дома все про­житые на земле саратовской годы я скры­вала, что была узницей фашистских концла­герей, и, тем более, никогда и никому не
показывала выжженного на руке номера.
При нас, разумеется, не было ника­ких документов. Помню, из детского дома послали запрос в Белоруссию, а оттуда от­
ветили, что архивы уничтожены немцами.
Хотя я знала год рождения свой и брата и, тем более, место нашего рождения, при оформлении свидетельств о рождении вы­

шел казус. Возраст определяла медицинская «экспертиза». Место рождения записали: рабочий посёлок Екатериновка Саратовской области. День моего рождения «определи­ли» 1 ноября 1933 года, а брата -1 ноября 1935 года.
Помнится, в детском доме после войны было трудно. Случалось, ели и сырую кар­
тошку, и мерзлую свеклу, и ходили в поисках
«дикоЙ» моркови, то есть, моркови, которая
оставалась после съема урожая на поле.
Брата моего после окончания четвёр­того класса отправили в Саратов, в ремес­ленное училище. В 1954 году он окончил училище и по комсомольской путёвке уехал в Казахстан поднимать целину. Прожил там до 2000-го года, а затем -всё-таки вернул­ся на родину, в Белоруссию.
Приехавшие с нами в Екатериновку сестры Литвиновы, а также брат и сестра Шниковы, пробыли в детском доме лишь всего три месяца, вернулись в Белоруссию, в Полоцк Витебской области. За Шниковы­ми приехала их мама, а заодно она забрала и Литвиновых: они все из одной местности.
Сестры Селезнёвы в 1949 году из дет­ского дома были направлены на ткацкую фабрику, что под Саратовом, в рабочем посёлке Красный Текстильщик. В том же 1949-м они вернулись в родной Полоцк.
Лапин Володя пробыл в детском доме до 1949 года, был направлен на учёбу в Са­ратов, в ремесленное училище N!:!2. Кажет­ся, и по сей день живёт в Саратове.
С Литвиновой Таей я переписывалась до 1992 года, а потом, с этой «перестрой­коЙ», как-то всё оборвалось. Я застряла на земле саратовской.
В 1950-м году простилась с Екатеринов­

ским детским домом, где мне запомнились
две воспитательницы, сестры Михалко: Еле­на Семёновна и Лидия Семёновна, -сами из бывших детдомовцев. Лидия Семёновна
стала завучем детдома.
В 1950-м, окончив на отлично семь клас­сов, я без вступительных экзаменов была за­числена на первый курс Новоузенекого пе­дагогического училища. В связи с этим была переведена в Новоузенекий детский дом. Три года прожила в Новоузенеком детском доме, а училась в педучилище. Последний год учё­бы довелось жить «на вольных хлебах».
Таким образом, в детских домах Ека­териновки и Новоузенска я пробыла восемь лет, -с 1945 по 1953 год.
После учёбы я была направлена на рабо­ту в Чапаевскую школу-интернат для глухоне­мых, работала учителем начальных классов.
В 1955 году школуглухонемых перевели в село Алексеевку, Базарно-Карабулакского района. В 1958 году эту школу перевели в город Вольск, но я осталась в Алексеевке и стала работать учителем начальных классов в среднеи школе. Из этой школы и ушла на пенсию в 1990-м.
Меня вырастила и выучила Родина, и я работала так, чтобы не было стыдно перед Родиной, перед учителями и воспитателями.
Среди многих наград, -знак «Отлич­ник народного просвещения», медали -«За трудовую доблесть», «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рожде­ния В.И. Ленина», «Ветеран труда».
Указом от 12 февраля 1976 года Пре­зидиум Верховного Совета Российской Фе­дерации мне присвоено звание «Заслужен­ный учитель школы РСФСР».
Избиралась я народным депутатом сельского и районного Советов».
6S ЛЕТ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ

ВОЙНА ГЛАЗАМИ ДЕТЕЙ

Дети войнь1. Как ни парадоксаnьно это звучит, но куда деваться: мы дей­ствитеnьно дети войны. Детская память сохранива очень многое об этом жутком времени -гоnод, хоnод, бомбежки, зверства фашистов, воздушные бои наших nетчиков, раненые и убитые воины и многое другое. Дети войны -посnеднее по­коnение свидетеnей тех nет.
Мой отец, Рачков Михаил Александро­
вич, кадревыи командир-артиллерист, толь­
ко вернувшийся с белофинской войны, по тревоге был вызван в часть и тут же убыл на фронт. Ушли туда же и три его брата: два летчика и военный инженер. Один из них, Александр, погиб, защищая небо Мо­сквы. Но это не все потери, которые по­несли родные и близкие мне люди... А мы с мамой, Рачкевой Марией Ильиничной, и
с семьями других командиров и политру­
ков были немедленно эвакуированы в Ста­линградскую область, в Среднюю Ахтубу. Эвакуация и последующие события
военных лет явились для нас тяжелыми ис­
пытаниями, мукой и борьбой за выживание. Первые дни войны показали, что враг кова­
рен и жесток.
...Эшелон с семьями командиров и по­литработников шел с территории Белорус­сии, где уже зверствовали фашисты. Нас перевозили в товарных вагонах, оборудо­ванных нарами и скамейками. Детей было очень много. Все мы, ребята, забирались на оборудованные нары и через открытые чугунные боковые люки смотрели на мест­
ность: населенные пункты, станции, мель­
кавшие мимо. Было лето и, казалось, войны нет. Как вдруг на бреющем полете, на вы­
соте чуть выше вагонов, появился самолет
со свастикой на борту и хвостовом опере. Самолет покачал крыльями и мы четко уви­

5I и Славик Тресвятский (справа) перед войной
дели за стеклом кабины улыбающегося не­мецкого летчика. Он даже помахал нам ру­
кои.
Самолет исчез. А вскоре эшелон оста­новился. Этот немецкийлетчик, оказывается, сбросил бомбы на железнодорожный путь впереди, в нескольких километрах. Нас, де­тей, тогда поразило: фашист, улыбаясь, го­товил нам смерть. Как сейчас помню, все дети сразу как бы повзрослели, стали се­рьезными, сдержанными. На душе у всех было тревожно.
На следующий день уже более деся­
ти немецких самолетов в несколько заходов
обстреляли наш эшелон.
Мой друг детства Славик Тресвятский, сын политрука той части, где служил и мой отец, был убит. Погибли также несколько

--. -

Мы с мамой. 1942 г.

женщин, были ранены две девочки и маль­
чик.
Уже, будучи офицером, я посвятил другу детства Славке Тресвятскому сти­хотворение «Вечный мальчик».
Я -из грозной были, Я -из гневной песни, Я-мальчик вечный, Я -ваш ровесник. Меня ведь тоже В семье любили, И вот внезапно Меня убили...

Мои сверстники из поколения «де­теи воины», оставшиеся в живых, в боях на фронтах, конечно, не участвовали, за редким разве что исключением. Но война
стояла в их глазах и они, как могли, с нею
бороnись тоже. Помню, когда начались бои
за Сталинград, фашисты разбрасывали лис­товки с самолетов над нашей Средней Ах­тубой. Призывали население оказывать им помощь. В листовках тех были такие слова:
«Мы Сталинград с лица земли сотрем,
И в Средней Ахтубе мы шнапс попьем».

Мы, мальчишки, уничтожали эти ли­стовки. И как потом радовались, когда наши войска под Сталинградом окружили фаши­стов и не дали им попить шнапс в Средней Ахтубе.
Но тогда, осенью 1942-го, над Сред­ней Ахтубой часто шли воздушные бои. Сталинград ведь рядом, в нескольких десят­
ках километров.
Мы, мальчишки, с крыш домов на­блюдали за воздушными боями. Когда па­дал сбитый немецкий самолет, кричали: «Ура!!!», а падающий ястребок со звездой вызывал слезы на наших глазах. Мы молча
слазили с крыши и расходились.
Хотя шла война, ребята по домам не сидели. Голод не тетка, часто ходили на рыбалку. Помню, однажды с удочками вышли к реке. Там была наведена пон­тонная переправа. В этом месте хорошо ловилась рыба. Особенно, когда забре­дешь в реку поглубже. Но к нашему не­счастью появилась в небе большая группа
немецких самолетов. С них посыпались
бомбы. Пикирующие бомбардировщики
издавали такои звук, что нас пронизывал
ужасный страх. Мы вмиг оказались на бе­регу. И не зная, что делать дальше, смо­
трели вверх.
Мне показалось, что бомбы летят прямо на нас с товарищем. Не успел крик­нуть: «Ложись!», как кто-то сбил меня с ног

-

Я с родителями в год Победы
и навалился сверху. Как потом оказалось,
неизвестно откуда появившиися солдат на­
крыл нас своим телом. Когда кончилась бомбежка и самолеты улетели, солдат, хо­рошо понимая, что пришли мы рыбачить
не удовольствия ради, а голод просто гнал
сюда, сказал нам: «Вот что, рыбаки, дер­житесь подальше от моста. Фрицы скоро прилетят еще. Мост-то цел». У солдата, видимо, была ранена рука. Она была на
подвязке.
Этот случай я вспоминаю часто.
Голод был тогда для нас еще одним тяжелым испытанием. Постоянно хотелось есть. У матерей часто просили хоть короч­ку хлеба пососать. Большой радостью было,
когда удавалось достать кусочек жмыха из семечек подсолнуха. Жмых этот был твер­дым, и его можно было, положив в рот, долго сосать.
Жили мы с мамой у хозяйки. Звали ее Груней. У тети Груни была дочь Людмила. Она
добровольно пошла воевать: была зенит­чицей, защищала небо Сталинграда. Там и погибла. Когда принесли тете Груне похо­ронку, она не заплакала. Лицо ее просто окаменело. А утром она вышла на кухню вся седая и сказала нам с мамой: «Остав­ляю вам дом». Как потом мы узнали, она ушла на фронт.
Вскоре нас с мамой и других эвакуи­рованных собрали в местном сельсовете и объявили, что опять будут эвакуировать-в Саратовскую область, так как в Сталингра­де развернулись ожесточенные бои. Сред­няя Ахтуба стала прифронтовой зоной. Так мы попали в поселок Вязовка Татищевского района, где в то время располагался рай­онный военкомат. В нем мама работала бухгалтером. В военкомат, помню, продол­жали приходить добровольцы, желающие идти на фронт. Как я им завидовал! С таки­
ми же пацанами как и я, три раза пытались
убежать на фронт, но нас задерживали то патрули, то работники вокзалов и станций.

А дома родители плакали и очень нас ру­гали. Но -зто я хорошо помню -не на­
казывали.
Наконец, мама каким-то чудом на­

шла своих трех двоюродных сестер в го­
роде Кизляре. Мы уехали туда. Это было спасение от голода. К тому времени я был крайне истощен. А в Кизляре без хлебных карточек продавался кукурузный хлеб. Те­плым он был и очень вкусным. Я попра­
вился, окреп.
Окончание войны застало нас в Даге­стане. Народ местный торжествовал, как и
все в стране. Отец после войны вернулся сюда за нами. Но эта радость была омра­чена: у моих двоюродных братьев Бориса и Игоря отец, будучи партизаном, погиб. Печальная эта весть пришла как раз с при­ездом моего отца. Я чувствовал себя очень неловко перед своими двоюродными бра­тьями. Тогда и дал себе слово, что стану военным. Многие «дети войны» тогда также поступили. Воевать нам тоже довелось -на дальних рубежах, в локальных войнах и в военных конфликтах. Некоторые из нас ста­ли даже Героями России.
Борис РАЧКОВ гварАИИ майор в отставке, член Союза журналистов России