Подобно Майданску, Треблннке, Освенциму, лагери смерти, только меньшего масштаба, как постепенно выясняется, были созданы гитлеровскими извергами не только в Польше, но и в Западной Европе. Недавно такие лагеря были обнаружены, со всеми приспособлениями для массового человекоубийства и крематориями, в Фехте (Голландия, провинция Северный Брабант) и во Франции, в Нацвейлере (на склонах Вогез, в Нижнем Эльзасе). Лагерь Нацвейлер отличается от остальных тем, что, помимо прямого убийства заключённых, здесь производились над ними «научные опыты» немецкими палачами в учёном звании профессоров. Ниже мы приводим списание лагеря Нацвейлер, сделанное по материалам, опубликованным во французских газетах.
— По ночам здесь стонала вся гора,—рассказывают окрестные жители. В сторону от главного шоссе уходила дорога в горы. Куда,—неизвестно: на ней не было обычных путевых указателей. В 8 километрах за сосновым бором дорога обрывалась. Первое здание — роскошная вилла с голубым бассейном и фонтаном, огромными цветниками, садом и огородами. Это была резиденция коменданта лагеря, командира войск СС. А метрах в 50, за двойной изгородью из колючей проволоки, был раскинут лагерь. Бараки поднимались уступами вверх.
В каменоломнях близ лагеря работали тысячи заключённых. Владельцем каменоломен был ни кто иной, как Вагнер, гаулейтер Эльзаса. Самые здоровые заключённые долго не выдерживали этой изнурительной, каторжной работы. Как только они заболевали или теряли трудоспособность, их возвращали в лагерь, где они поступали в центральный барак, над которым возвышалась высокая труба крематория.
Среди найденных документов имеется табличка о смертности заключённых. В первую графу занесено число умерших «естественной смертью» по двум причинам — либо от «разрыва сердца» либо «в результате хирурги ческой операции». Затем следуют графы: «расстреляно», «повешено», «повесилось» и «покончили самоубийством». Почему разграничены цифры последних двух категорий,— это секрет эсэсовских тюремщиков.
Другой документ даёт представление о личном составе заключенных. Это дневной рапорт коменданта лагеря, составленный на 31 октября 1944 года и включающий только лиц мужского пола. Всего на этот день в лагере содержалось 18 486 человек, в том числе детей, подростков и юношей до 20 лет—2595, стариков 60—70 лет —34. В графах предусмотрены также заключенные в возрасте 70—80 лет и отдельно—свыше 80 лет; на 31 октября графы по этим возрастам остались незаполненными.
Заключённые, как видно из рапорта, делились на 13 категорий: военнопленные, иностранные рабочие, евреи, цыгане, испанские республиканцы, немецкие дезертиры, французские священники и т. д.
В крематорий Нацвейлера попадали не только нетрудоспособные, но и здоровые заключённые. В то время как первых здесь убивали и отправляла в печь просто в целях истребления, вторые играли роль подопытных кроликов. С первыми расправлялись эсэсовцы, получавшие за каждую «операцию» премию: 2 бутылки шнапса, 300 граммов колбасы и 6 сигарет. Вторых убивали на операционном столе гитлеровский профессор Хирт и его ассистенты.
Вход в крематорий вёл в два помещения: мужское и женское. Здесь заключённые раздевались и их загоняли в соседнее помещение, настоящую бойню с покатым к центру цементным полом для стока крови. Кровь собиралась в баки для использования.
В другом помещении, имевшем «медицинский» облик, стоял стол для хирургических операций; рядом был небольшой кабинет дежурного немецкого палача — «врача».
На втором этаже крематория расположен ряд комнат неизвестного назначения — все оборудование исчезло. Только в одной небольшой комнате с герметически закрывающейся дверью сохранились некоторые признаки, по которым можно судить о её предназначении. Это была камера пыток, где людей подвешивали на вбитых в стены крюках, а затем отравляли газом.
Труба в стене вела вниз, в ангар, где был установлен мотор, подававший в трубу газ.
В километре от лагеря сохранилась «баня»—большая душегубка, построенная специально для опытов с новыми газами. Сюда приводили совершенно здоровых заключённых по специальному отбору врачей. В стенах душегубки имелись стеклянные глазки, через которые Хирт и его ассистенты наблюдали за действием газа. Газ, по-видимому, был замедленного действия, так как убийство длилось почти час. Отсюда трупы жертв увозились на грузовиках либо в Нацвейлер либо в Страсбург для нужд университетского анатомического театра.
Камера для испытания новых газов на заключенных
Профессор Хирт проводил свои «опыты» в Нацвейлере в течение двух с лишним лет. Заключённым прививались тиф, холера, чума, проказа и другие эпидемические болезни. За каждой жертвой велось тщательное наблюдение, аккуратно заносились все проявления болезни, вплоть до момента агонии. По окончании опыта тела замученных отправлялись в крематорий.
Среди прочей утвари найдены щипцы, которыми Хирт и его помощники вырывали золотые зубы и коронки заключённым перед отправкой их в крематорий.
Пепел сожжённых из крематория поступал для удобрения цветника и огорода на вилле лагерного коменданта. Сжигали, по-видимому, небрежно, так как на огороде среди куч пепла обнаружены не полностью сож жённые, обуглившиеся черепа. На письменном столе коменданта лежало пресс-папье, сделанное из человеческого черепа.
Лагерь давал немцам побочный доход от продажи пепла в специальных урнах ценою в 60 марок, получше — в 120 марок. Право приобретать пепел своих казнённых родственников было предоставлено только немцам. Но и здесь не обходилось без низкого надувательства: пепел брался из общей кучи и им заполнялась «персональная» урна.
Сколько людей загубили немецкие палачи в Нацвейлере, — установить не удалось. Число их определяется во многие десятки тысяч.
Наступление союзных войск в этом районе было стремительным, и немецко-фашистские бандиты бежали из Нацвейлера, не успев,— как они обычно это делают,— сжечь лагерь смерти, уничтожить улики, замести следы своих подлых преступлений. Им удалось лишь вывезти часть «медицинского» оборудования из Нацвейлера. Всё остальное осталось почти нетронутым, включая крематорий с его печами, носилками и прочей сатанинской утварью.
