Скоро исполнится сто лет со дня начала Первой мировой войны. Память о более чем 10 миллионах павших будет чествоваться по всей Европе. Между тем нашей страной до сих пор очень мало сделано для того, чтобы почтить имена своих жертв той войны. Кроме того, остаются огромные лакуны в изучении истории Первой мировой, различных контингентов русской армии в ее ходе, русских военнопленных и интернированных лиц. Среди таких "белых пятен" - судьба русских особых бригад на зарубежных фронтах Великой войны 1914 - 1918 годов.
В последнее время наблюдается оживление интереса к этой теме. В конце 2008 года в Москве на конференции в Библиотеке-фонде "Русское зарубежье" был показан фильм "Они сражались за Францию", посвященный боевому пути 1-й и 3-й русских особых бригад и созданному из них в 1918 году русскому добровольческому "батальону чести". В 2010 году во Франции при поддержке Правительства России был установлен памятник сражавшимся там русским солдатам и офицерам времен Первой мировой войны.
Однако в освещении этой темы нельзя не увидеть некоторой односторонности. Наибольшее внимание уделяется русским войскам во Франции, а из них - прежде всего тем, кто после Октября 1917 года вступил во французскую армию и разделил с ней боевой путь к победе. Между тем в тени остается история 2-й и 4-й русских особых бригад на Балканском фронте, сыгравших в ходе войны более значительную стратегическую роль, чем русские войска во Франции. Обходится молчанием судьба тех русских солдат (их было подавляющее большинство), которые после заключения Советской Россией перемирия не пожелали вступить в иностранную армию ради продолжения войны и были за это репрессированы французскими властями. В некоторой степени восполнить эти пробелы призвана настоящая статья.
БУГАКОВ Ярослав Александрович - кандидат исторических наук.
стр. 143
О СЛАБОЙ ИЗУЧЕННОСТИ истории боевых действий русских войск на зарубежных фронтах Первой мировой войны говорит уже то, что эти войска ныне нередко называют "русский экспедиционный корпус". На самом деле такого названия в документах той поры нет. Да и по численности упоминаемые силы соответствовали корпусу с некоторой натяжкой и лишь в совокупности. Две русские бригады были на Западноевропейском фронте и еще две - на Балканском. Каждая из них по численности отвечала примерно дивизии. Всего через четыре русские особые бригады за два с лишним года, с учетом потерь и пополнения, прошли около 60 тысяч русских солдат и офицеров.
Обстоятельства появления особых бригад таковы. В декабре 1915 года в Россию прибыл французский сенатор Поль Думер (будущий президент Франции в 1931 - 1932 годах) с важным поручением от своего правительства: уговорить Россию отправить во Францию 400 тысяч солдат. Роль
Думера в нашей литературе традиционно оценивается
очень резко - "заготовитель пушечного мяса"1 и т. п. Будем, однако, снисходительны к человеку, потерявшему на фронте четырех сыновей, тем более что он служил лишь передаточной инстанцией. К тому же именно от российских правителей зависело, давать согласие на это требование или нет.
Генерал М. В. Алексеев счел требование Франции не только беспардонным, но и нецелесообразным с военной точки зрения - русские солдаты принесут больше пользы Антанте на Русском фронте. Но Николай II настоял на "политическом" решении вопроса: русские воины должны были закрепить франко-русское согласие своей кровью, пролитой на одном поле с французскими комбатантами. Правда, первоначальное требование 400 тысяч солдат было урезано до семи бригад общей численностью менее 100 тысяч человек В действительности же было сформировано и послано всего четыре особые русские бригады. Все они (в разной степени) в 1916- 1917 годах успели поучаствовать в военных действиях.
История 1-й и 3-й русских особых бригад во Франции освещена относительно подробно. Главное внимание советских историков было здесь привлечено к мятежу 1-й бригады в лагере Ла-Куртин в сентябре 1917 года.
Русские же особые бригады на Балканах известны мало.
Даже в обстоятельной книге Д. У. Лисовенко2, подробно рассказывавшей обо всех злоключениях солдат русских бригад во Франции, включая их североафриканскую каторгу, не нашлось ни слова о русских войсках на Балканском фронте. Единственную причину этому факту можно увидеть лишь в том, что среди русских частей на Балканах не возникло чего-то подобного ла-куртинскому мятежу. Между тем их роль на
1 Н. Н. Яковлев. 1 августа 1914. М., 1993. С. 184.
2 См. Д. У. Лисовенко. Их хотели лишить Родины. М., 1960.
стр. 144
общем фоне союзнических армий (всего 20 дивизий) была там выше, чем на Западноевропейском фронте, где силы союзников насчитывали свыше 160 дивизий.
2-я особая пехотная бригада под командованием генерала М. К. Дитерихса (получившего известность в Гражданскую войну вначале как командующий армией у Колчака, затем как последний главнокомандующий белыми войсками в России - "воевода земской рати" на Дальнем Востоке в 1922 году) прибыла в Салоники в сентябре 1916 года. Следом за ней в октябре прибыла 4-я особая бригада под начальством генерала М. Н. Леонтьева. 1-я и 3-я особые бригады еще раньше оказались во Франции.
При формировании 2-й бригады был учтен неудачный опыт комплектования бригад, призванных действовать во Франции. Она набиралась из уже имевших боевой опыт солдат и офицеров, а не из запасных батальонов. Однако в 4-й бригаде этот принцип соблюден не был. В отличие от 1-й бригады, куда входило несколько французских офицеров на правах командиров, в бригадах, действовавших на Балканах, все офицерские должности были заняты русскими, а французы допускались лишь как переводчики.
В 1916 году в четыре особые бригады было отправлено в общей сложности 745 офицеров и 43 547 нижних чинов. Из них 404 офицера и 18 706 солдат состояли во 2-й и 4-й бригадах. Таким образом, по числу нижних чинов французский контингент русских легионеров больше балканского, но офицеров было больше в последнем.
Балканский же контингент понес и наибольшие боевые потери. Если в 1-й и 3-й бригадах, воевавших во Франции, за весь 1916 год погибло в общей сложности 3 офицера и 170 нижних чинов, то во 2-й бригаде, действовавшей на Балканах, только за первый месяц войны погибло 5 офицеров и 173 солдата. К концу 1916 года число убитых и умерших в бригаде уже превысило 700 человек. Значительная часть личного состава находилась в госпиталях. В лазаретах к этому времени перебывало уже больше половины бригады. На доукомплектование из России прибыло свыше 3,5 тысячи человек. Чувствительными были потери и в 4-й бригаде.
На Балканах наши войска действовали в сложных условиях горной местности, не имея ни соответствующего снаряжения, ни должной подготовки. Несмотря на это 2-я бригада сразу по прибытии была поставлена французским командованием на острие главного удара.
В приказе от 19 октября 1916 года главнокомандующий Восточной армией (так официально назывались войска Балканского фронта союзников) французский генерал Саррайль отметил, что "3-й пехотный полк 2-й особой русской бригады между 9 и 26 сентября 1916 г., действуя на высотах,
стр. 145
достигавших 2000 м, выполнил блестящую операцию против болгарских войск. Последовательно выбив их с Синжакского, Сешрецкого и Нерецко-Планинского хребтов, сокрушительным ударом, несмотря на чувствительные потери, овладел сильно укрепленной горной позицией к северу от Арменско, решительно содействуя взятию г. Флорина"3. Вместе с сербами 19 ноября 1916 года бригада вошла в город Битоль (другое название - Монастир; ныне находится в Республике Македония) - первый освобожденный в ходе Первой мировой войны сербский город.
В связи с освобождением Битоля необходимо отметить еще один любопытный факт, который не вписывается в традиционные представления. Под Битолем схватились как враги русские и болгарские войска. Это было самое крупное сражение между русскими и болгарами со времен древнерусского князя Святослава в X веке. Его предыстория такова.
Настаивая на отправке русских войск на Балканы, союзники во многом исходили из представления, что болгары (которые составляли основную массу войск Центральных держав на Балканах) не окажут русским серьезного сопротивления в память о той роли, которую русская армия сыграла в освобождении Болгарии от турецкого гнета. Этот расчет, как показала практика, оказался неверным. Болгары до поры до времени были верны своему царю Фердинанду.
Главный просчет был допущен в том, что Николай II дал согласие на просьбу сербского королевича Александра (будущего короля Югославии, убитого в 1934 году) включить 2-ю русскую бригаду в состав сербской дивизии на Балканском фронте. Для болгар же сербы - исконные исторические враги. Это отношение они автоматически распространили и на русских, шедших под сербским флагом. Тем более что Македония рассматривается в Болгарии как исконно болгарская земля (там располагается Охрид - церковный центр средневековой Болгарии). Неудивительно, что болгары оказали русским ожесточенное сопротивление. 2-я особая русская бригада потеряла в этих боях около трети своего личного состава...
Отличились и войска 1-й бригады во Франции, действовавшие в составе 4-й французской армии. Летом 1916 года их доблесть была отмечена в приказе командующего армией генерала Гуро и заслужила личную признательность французского главнокомандующего генерала Жоффра. Весной 1917 года 1-я и 3-я бригады приняли участие в генеральном наступлении союзнических войск во Франции и понесли тяжелые потери. В некоторых полках в строю осталось меньше половины бойцов, а потери ряда батальонов достигли 80 процентов личного состава. После этого обе бригады были отведены на отдых в местечко Ла-Куртин в Центральной Франции.
3 А. Ю. Павлов. Русские войска на Македонском фронте во время Первой мировой войны. - "Новый часовой". 1997. N5.
стр. 146
ХОТЯ В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ, как мы знаем, существовала установка: всюду в революционном движении искать "руководящую роль партии", все попытки советских историков обнаружить в ла-куртинском мятеже следы какой-либо большевистской организации не увенчались успехом. Ничего не говорит о ней и автор упомянутой специальной монографии. Зато гораздо ближе к русским особым бригадам был другой наглядный революционизирующий фактор - настроения во французской армии. Весной - летом 1917 года по ней прокатилась волна массовых актов неповиновения. Они охватили в общей сложности 16 из 36 корпусов французской армии - почти половину всех ее соединений!4 Поэтому в ла-куртинском мятеже следует видеть прежде всего отголосок французского (и в целом европейского) антивоенного революционного движения того периода.
Судя по донесениям французского командования, явления деморализации и разложения среди солдат русских особых бригад стали замечаться еще в конце 1916 года5. Однако к свидетельствам такого рода следует относиться с большой осторожностью. Как мы увидим на примере русских войск на Балканах, французские военные руководители нередко были склонны искажать действительное положение вещей, чтобы представить русских солдат в неблагоприятном свете перед русским правительством (царским, затем Временным) и обеспечить себе свободу рук в распоряжении ими.
Как хорошо известно и описано в литературе, лагерь мятежников в Ла-Куртин был обстрелян артиллерийским огнем недавно прибывшего из России артиллерийского дивизиона, после чего мятежники сдались. Из бунтовщиков были сформированы штрафные маршевые роты, которые использовались на разного рода тыловых работах. Наиболее ретивых мятежников уже тогда отправили на каторгу в Алжир. Вскоре там оказалась значительная часть солдат русских особых бригад...
Среди участников ла-куртинского мятежа был будущий прославленный полководец, Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский. Во время подавления мятежа он был ранен, после лечения в госпитале вместе с большинством его товарищей отправлен французскими властями на работы в каменоломни. Невыносимые условия заставили Малиновского попроситься на фронт. Ему удалось записаться в Иностранный легион французской армии. Для человека, побывавшего на французской военной каторге, смерть в бою уже казалась лучшим исходом. Это необходимый штрих к уяснению того положения, в котором вскоре очутились многие солдаты русских бригад...
4 См. А. М. Зайончковский. Первая мировая война. СПб., 2000. С. 643.
5 См. А. Ю. Павлов. Русские войска во Франции в период Первой мировой войны. - "Новый часовой". 1994. N 2.
стр. 147
ДО РУССКИХ ВОЙСК НА БАЛКАНАХ отголоски Февральской революции докатывались с большим запозданием. Достаточно сказать, что войсковые комитеты в них были выбраны только в августе 1917 года, а "военно-революционные суды", учрежденные июльским приказом А. Керенского, - лишь в ноябре, уже после падения Временного правительства! Тем удивительнее, что французское командование на Балканах постоянно сигнализировало в Петроград Временному правительству, требуя замены тех или иных командиров под предлогом потери ими контроля над войсками.
В апреле 1917 года генерал Саррайль сообщил русскому консулу в Салониках о беспорядках в 4-й русской бригаде и потребовал отзыва ее командира, генерала Леонтьева. Посетивший бригаду консул констатировал, что никаких беспорядков нет, однако признал, что многие не только солдаты, но и офицеры недовольны своим начальником. Тот был сменен. Но летом 1917 года уже само Временное правительство получило от французского посольства в Петрограде сообщение о беспорядках в русских войсках на Балканах. Запрошенный по этому поводу русский посол в Афинах отвечал, что никаких беспорядков нет. Из этих фактов создается впечатление, что французское командование умышленно дезинформировало Временное правительство, чтобы создать себе легальное право распоряжаться русскими войсками.
Видя слабость Временного правительства, союзники перестали, судя по всему, церемониться с особым статусом русских частей. В июне 1917-го в Афинах возникли беспорядки на почве борьбы между сторонниками короля, пытавшегося сохранить формальный нейтралитет Греции, и премьера (фактического диктатора) Венизелоса. Союзники оккупировали Афины, чем принудили греческого короля официально объявить войну Германии. В оккупации принял участие 3-й полк 2-й русской бригады, переброшенный туда союзниками без ведома России. Министр иностранных дел Временного правительства М. Терещенко через посла в Греции потребовал от французского командования вывода русских частей из Афин, что вскоре было выполнено. Но вслед за этим в Петрограде было получено то самое сообщение о якобы имевших место беспорядках.
Между тем обе русские бригады продолжали выполнять свой боевой долг. В них до поздней осени 1917-го не было случаев отказа выступать на позиции, идти в наступление и т. д. В мае того же года 2-я бригада вновь отличилась, овладев высотой Дабица и взяв в плен более 100 солдат и офицеров противника. Однако, не будучи поддержана соседями, вынуждена была отойти, потеряв свыше тысячи убитыми и ранеными. Русские использовались союзным командованием как живая сила для тарана. И что
стр. 148
же удивительного, если среди них все чаще и громче раздавались голоса о возвращении домой?
Поведение французского главнокомандующего, в августе требовавшего заменить уже чуть ли не весь начальствующий состав русской дивизии (в нее были сведены 2-я и 4-я особые бригады), становилось все беспардоннее. Но когда в сентябре 1917 года Временное правительство заявило, что рассматривает вопрос о замене ее на дивизию сербских добровольцев (сформированную в России из военнопленных австро-венгерской армии сербской национальности), то, по словам историка, "против отзыва русской дивизии немедленно выступили генерал Саррайль и принц-регент Александр, что говорит о том, что в это время ухудшение дисциплины еще не оказывало серьезного влияния на ее боеспособность"6.
23 октября (5 ноября) 1917 года орган под названием "Междуведомственный комитет по заграничному снабжению" российского Временного правительства официально предоставил Франции право распоряжаться военнослужащими русских особых бригад. Были у него такие полномочия или нет - во всяком случае, французские власти получили формальный повод поступать с русскими войсками так, как считали нужным. Таким образом, Россия в лице Временного правительства бросила своих солдат на чужбине на произвол судьбы. А через два дня Временное правительство пало.
3 (16) ноября 1917 года тогдашний военный министр Франции Жорж Клемансо издал приказ, согласно которому военнослужащие особых русских бригад подлежали добровольной сортировке на три части (система трияжа). Им предоставлялось право выбора между: 1) службой во французской армии, 2) военными работами в тылу французской армии (типа строительных батальонов), 3) каторгой в Алжире. Самым выгодным выбором, очевидно, являлась работа в тылу, так как эти рабочие, помимо сохранения своего прежнего жалованья (75 сантимов в день; для сравнения: французскому солдату выплачивалось 25 сантимов суточных), получали еще и зарплату - 1,5 франка в день. Алжирская каторга - про которую заведомо было известно, что оттуда мало кто возвращается, - представляла собой выбор не менее опасный, чем перспектива продолжения ратной службы. Тем не менее значительная часть наших солдат предпочла именно третий вариант!
Среди солдат 1-й и 3-й бригад во Франции решили записаться во французскую армию 252 человека (по другим источникам - 266 человек). Из них был позднее образован "Русский батальон чести". 11,5 тысячи человек записались в рабочие отряды. Однако около 5 тысяч предпочли всему этому каторгу в Алжире. Они присоединились к уже
6 А. Ю. Павлов. Русские войска на Македонском фронте во время Первой мировой войны.
стр. 149
находившимся там примерно 8 тысячам осужденных участников ла-куртинского мятежа.
Эта же система несколько позднее (в январе 1918 года) была применена к русским солдатам на Балканском фронте. Там пропорции оказались еще более поразительными. Около 500 военнослужащих завербовались во французскую армию (здесь из них не стали формировать отдельную воинскую часть, а распределили по имевшимся). Примерно 1,2 тысячи стали военными рабочими. Около 12 тысяч добровольно отправились на каторгу. Очевидно, что в действиях большинства этих русских солдат никакие "шкурные" мотивы не играли решающей роли, иначе они предпочли бы каторге тыловые работы.
ОБРАТИМ ВНИМАНИЕ на международно-правовой аспект вопроса. Если Россия вышла из Первой мировой войны, то на ее военнослужащих должен был распространяться статус граждан нейтрального государства. Если Франция не нашла в себе достаточно великодушия, чтобы позволить этим солдатам после всего сделанного для союзников в 1916-м и начале 1917 года вернуться на Родину, то она обязана была уважать их права как интернированных лиц. Вместо этого власти Франции фактически применили к российским подданным такие же нормы, как и к лицам без гражданства, завербовавшимся во французскую армию. Особую "пикантность" ситуации придает тот факт, что упомянутый приказ Клемансо отдал еще тогда, когда Россия не заключила перемирия с Германией и формально считалась воевавшей на стороне Антанты!
Теперь рассмотрим формальные основания действий разных групп русских солдат во Франции и на Балканах. Вообще-то, поступление военнослужащего на службу в армию иностранного государства без разрешения своего - с юридической точки зрения чистой воды дезертирство. Коль скоро Россия вышла из войны, русский солдат обязан повиноваться своему правительству. При этом никакое иностранное государство не вправе ему указывать, что это правительство России - незаконное! Ситуация, в которой эти русские солдаты были вынуждены делать свой выбор, всякий раз была непростой. И вряд ли можно отрицать, что необходимо было иметь прочный внутренний стержень и немалое личное мужество, чтобы в этой обстановке предпочесть алжирскую каторгу!
Нелицеприятный суд, разбирающий это дело, безусловно, принял бы во внимание сомнения в законности советского правительства у тех, кто завербовался в "батальон чести". Однако тот же суд не мог бы не признать, что действия тех, кто отказался от службы во французской армии и от рабо-
стр. 150
ты на нее, в наибольшей степени отвечали духу и букве воинской присяги родному государству. Смягчающих обстоятельств своему формальному дезертирству из русской армии пришлось бы, скорее, искать солдатам и офицерам "батальона чести", а не алжирским каторжанам!
Так что не будем забывать о тех тысячах наших соотечественников, кто поступил в соответствии со своим представлением о долге перед Родиной - пусть даже и заключающей сепаратный мир. На такое представление они имели полное моральное и юридическое право.
Судьба наших соотечественников, сосланных на каторжные работы в Северную Африку, до сих пор обстоятельно исследована лишь в одной работе7. При этом пока совершенно неизвестно, сколько русских солдат навсегда осталось в песках Сахары. По документам, в конце 1918 года в Алжире находилось 8850 бывших военнослужащих особых русских бригад. Это количество примерно втрое меньше общего числа приговоренных к каторжным работам. Вряд ли, конечно, это указывает на массовую гибель каторжан в первый же год - такой факт, наверняка, нашел бы отражение в свидетельствах. Скорее всего далеко не все наши солдаты, добровольно принявшие на себя крест каторжного мученичества за политические убеждения, были отправлены французскими властями в Африку. Можно предположить, что какая-то их часть использовалась на работах в Европе. Таким образом, проблема их судьбы остается открытой.
В 1919 - 1920 годах французские власти начали репатриацию российских заключенных из Алжира - но при одном условии: они обязаны были записаться в белогвардейские вооруженные силы Юга России. Для русских узников французских лагерей это был единственный шанс попасть на Родину. Прибыв в Россию, они сразу оказывались в огне новой войны - Гражданской. Какие-то сформированные из таких репатриантов части Белой армии в первых же боях перебегали на сторону Красной армии. Какие-то - еще по дороге в Россию, на французских кораблях - поднимали бунт за свободу выбора...
Когда уже весной 1920 года между Советской Россией и Францией при посредничестве Международного Красного Креста было заключено соглашение о репатриации бывших русских военнослужащих, среди последних был проведен опрос, в какую Россию они хотят ехать. 96 процентов опрошенных выразили желание вернуться в советскую часть России. Впрочем, данный факт может иметь и чисто "математическое" объяснение, так как к этому моменту Белое движение ограничивалось лишь Крымом и Дальним Востоком. Желание ехать "к большевикам" было для большинства наших солдат в этих условиях не выражением каких-либо
7 См. А. Б. Летнев. Алжирская Одиссея. Из истории Русского экспедиционного корпуса на Западном фронте. - "Мир истории". 2001. N 1, 2, 8.
стр. 151
политических симпатий, а лишь стремлением скорее воссоединиться со своими семьями...
По сравнению с тем, как увековечена память о ратном подвиге русских, сражавшихся во Франции, балканский контингент русской армии канул в реку забвения. Обидно, например, что в городе Монастир, который русские освободили вместе с сербами, есть памятник сербским воинам, имеется даже памятник французским солдатам, но ничем не отмечена память о павших там русских ратниках. В 1919 году был открыт памятник павшим воинам русского контингента в 12 километрах от Салоник, в Греции, - но о его состоянии давно нет никаких сведений в нашей печати. В алжирском местечке Джибба имелся небольшой памятник над братской могилой умерших русских из дисциплинарного батальона... Пора бы нам вспомнить обо всех этих солдатах, забытых родиной еще тогда, во время революции, и до сих пор не почтенных должным образом.