Статья шестая.
В прошлом отчете мы остановились на том моменте когда после захвата Гириня русские войска действующие в Манчжурии двинулись к главнейшему пункту края, к городу Мукденю. Ныне получены и некоторые подробности занятия Гириня. В момент движения к этому пункту силы обоих отрядов соединившихся у Цицикара, то есть, и Айгунского и Хайларского, были распределены следующим образом: в Бодунэ конница под начальством генерала Ренненкампфа в составе 5 сотен Амурского и Нерчинского полков, 3 1/2 сотен Верхнеудинского и 2-й казачьей батареи; на переправе у реки Нонни 4 казачьих баталиона, один баталион Сретенского полка, 3 сотни охранной стражи и отдельный Забайкальский артилерийский дивизион; еще дальше у Цицикара 3 баталиона Сретенского и баталион Читинского полка. Затем для охраны освобожденного от мятежных шаек полотна железной дороги и для обеспечения работ были выдвинуты к железнодорожным станциям; на участке от Абагайтуя до Фулярди три сотни от казачьих баталионов и четыре роты от Сретенского и Читинского полков, на участке от Фулярди до Харбина 2 1/2, баталиона от тех же полков. При этом: а) один из последних баталионов (а именно Сретенского полка), направляясь для занятия указанного ему района должен был отвести в Харбин 1.500 пленных захваченных в Бодунэ; б) 2 1/2 сотни 3-го Верхнеудинского полка находились на постах летучей почты, в) всем частям оставленным вдоль полотна железной дороги было приказано теперь же приступить к устройству на станциях зимовья как для себя, так и для проходящих команд и г) для ускорения постройки этих помещений были привлечены в качестве инструкторов чины только что прибывшего 7-го саперного баталиона.
Судя по телеграме генерала Орлова от 3 сентября из Бодунэ, при занятии этого пункта без всякого сопротивления положили пред нами оружие 1.610 человек пехоты и 130 человек конницы и найдены два нарезные орудия. В Бодунэ найдено более 100 пудов казенного серебра и склад риса и обмундирования.
8 сентября Куань-Эн-Цзы был занят конным отрядом генерала Ренненкампфа все время бывшим впереди общего наступления северо-западных сил.
Узнав в Куань-Эн-Цзы от местного фудутуна что китайские [331] войска бывшие здесь двинуты к Гириню, генерал Ренненкампф решил быстрым налетом захватить и этот пункт. Для обеспечение своего тыла и для связи со сзади идущими силами он оставил в Куань-Эн-Цзы резерв из 4 1/2 сотен, а для обеспечения правого флага со стороны Мукденя выдвинул еще 1 сотню к Да-Гу-Шаню. В результате для задуманного налета оставались в распоряжении лихая» вождя всего две сотни.
По пути к Гириню передовой отряд имеет с противникам стычку у деревни Сундинтун. Не доходя 20 верст до города встречен отряд китайской пехоты в 500 человек направлявшийся к городу Мукденю. Китайцы обезоружены, маузеровские винтовки их сожжены. 10 сентября в 7 часов утра, сделав за последние сутки около 120 верст, генерал Ренненкампф подходит к Гириню. Вышедшему навстречу парламентеру приказано провести отряд к дому цзяньцзюня. Обезоружив встреченных по дороге китайских солдат генерал оцепляет этот дом конвоем. У цзяньцзюня отобрано оружие; оно тут же и потоплено в реке Сунгари. Для связи с отрядом генерала Айустова подходившим к тому же Гириню от Нингуты выслан на Омосо особый разъезд.
10 и 11 сентября употреблены генералом Ренненкампфом на обезоружение войск, на занятие фортов, патронных заводов и монетного двора.
13 сентября с теми же двумя сотнями генерал Ренненкампф двинулся дальше по направлению на Мукдень. В Гиринь же на смену ему вступил только что прибывший из Омосо конный отряд генерала Крыжановского в составе четырех эскадронов Приморского драгунского полка, сотни Читинского полка, 3-ей Забайкальской казачьей батареи и конно-горного взвода. При общей панике обуявшей шайки восставших и местное население, при беззаветной лихости Айгунского отряда и быстроте его движения, при большем внимании уделенном Китайцами в Мукдене к стороне юга откуда двигались войска генерала Субботича, можно было думать что конному отряду генерала Ренненкампфа удастся и здесь занять столицу Манчжурии раньше чем к ее стенам поспеют специально направленные сюда более грозные и крупные силы. На этот раз предположения эти не оправдались и Мукдень был захвачен войсками подошедшими не с севера, а с юга.
Еще 30 июля отряд генерал-маиора Флейшера занял город Хай-Чэ на расстоянии около 150 верст от Мукденя. Дальнейшее движение отряда было поставлено в зависимость от времени прибытия новых подкреплений. С прибытием на Ляодунский полуостров 4-й стрелковой бригады с ее артилериею военные действия [332] возобновились и с этой стороны. Они шли и развивались с удивительною быстротою и неизменным успехом. 11 сентября началось наступление, в тот же день занят Старый Ню-Чжуан, 13-го взяты высоты у Ань-Шан-Цзяня, 14-го Мукденьская армия Китайцев разгромлена у станции Ша-Хэ, 15-го занят Ляо-Ян, 18-го и самый Мукдень.
Как центр оседлой жизни Мукдень известен уже с XI столетия и с 1626 года становится столицей Манчжурии. С завоеванием Манчжурами Китая, уступив первенство Пекину, он делается уже второю столицей Империи, а с 1796 г. значение Мукденя как священного города пало.
По сравнению с другими китайскими городами Мукдень выглядит весьма опрятно и имеет несколько широких прямых улиц; значительная часть построек каменная. Находящийся в центре города дворец ныне необитаем и вход в него воспрещен. В этом дворце хранятся различные грамоты, указы, документы и ценная библиотека насчитывающая у себя свыше 1000 томов древних класических сочинений. В окрестностях города находятся гробницы предков царствующего дома. Жителей в городе и в ближайших к нему предместиях насчитывается более 250.000, при чем три четверти населения составляют Китайцы и только четвертая часть принадлежит к коренному манчжурскому так называемому восьмизнаменному сословию Пачи обязанному военною службой. При мирных условиях в Мукдене содержится более 30.000 гарнизонных и полевых войск из состава которых 12.000 имеют европейское вооружение, а 5 тысяч принадлежат к войскам позднейшего формирования предназначенным к обучению по европейским уставам. Комерческое значение Мукденя обусловливается тем что он служит передаточным пунктом для всех произведений Манчжурии направляющихся отсюда или в Ин-Коу для вывоза за границу или же во внутренние области собственно Китая. Европейский привоз незначителен, а вся торговля сосредоточилась в руках Китайцев успевших основать здесь более ста комерческих фирм. Влияние иностранцев проявляется в Мукдене главным образом чрез посредство мисионеров.
Для операций против Мукденя с юга сосредоточено около 12 тысяч человек. По получении донесения о занятии Мукденя генерал Субботич двигает вперед 6 рот для усиления передового отряда; эти роты ночью переходят в брод через широкую и быструю реку Хунь-Хэ и ночью же вступают в город. [333]
19 сентября в 9 часов утра во главе авангарда появляется в городе и сам командующий отрядом. Пройдя весь город, авангард располагается на биваке у его северной стены. К полудню подтягиваются и главные силы; они становятся биваком на северном берегу Хунь-Хэ, в 5 верстах от Мукденя. Уже при появлении наших передовых войск город горит во многих местах. Мукденьский цзяньцзюнь исчез. Богатые дома, магазины, дворец цзяньцзюня, казначейство и другие правительственные здания опустошены. Императорский дворец разграблен и подготовлен к сожжению. Все европейские постройки и дома христиан уничтожены. При содействии жителей пожары нашими войсками прекращены. По городу высланы сильные патрули. Комендантом Мукденя назначен полковник Домбровский, гарнизоном города поставлен командуемый им полк. Найдено много орудий новейших систем со снарядами, найдены ружья и большое количество патронов. Захвачен пороховой завод.
С падением Мукденя териториальное занятие взволнованного края было закончено. Оставалось довершить его успокоение и сделать невозможным повторение в будущем тех событий которые привела русские войска к захвату манчжурской столицы.
Последние удары которые пришлось нанести мятежным элементам Манчжурии и о которых уже получены кое-какие подробности сводятся в хронологической последовательности к следующему.
1) 8 сентября разъезд Амурского казачьего полка под начальством хорунжего Кузнецова шедший впереди остальных сил направлявшихся от Харбина к Телину уничтожил партию китайских солдат, захватил и уничтожил порох. Нашу потерю составили: раненые хорунжий Кузнецов и один казак.
2) 9 сентября произошла стычка с мятежниками у Дун-Цзин-Чэна. У этого пункта расположенного в 40 в. к югу от Нингуты скопились к началу сентября значительные шайки хунхузов, перемешанные с китайскими войсками бежавшими из Нингуты и Хунь-Чуня. Генерал Чичагов выслал против них под командой генерального штаба капитана Мельгунова особый отряд в составе: охотничьей команды 13-го Восточно-Сибирского стрелкового полка усиленной до ста человек и полторы сотни Аргунского полка. С подходом нашего отряда противник открыл огонь. Завязалась ожесточенная перестрелка. Китайцы сопротивлялись упорно. Почти каждое здание приходилось брать с боя. В виду этого капитан Мельгунов притянул к себе с левого берега реки вторую колонну и послал в Нингуту донесение с просьбой прислать подкрепления и артилерию. Эта просьба была исполнена немедленно. В[334] Нингуте в данную минуту находились: рота 13-го полка, сотня Аргунского казачьего полка и взвод горной батареи. Неприятель долго держался в импане, но наконец обстреливаемый залпами с двух сторон обратился в бегство. Для преследования направлены казаки. Противник понес огромные потери и очистил Дун-Цзин-Чэн. Для окончательного уничтожения разбоев 8 сентября генералам барону Каульбарсу и Чичагову предписано принять все необходимые меры. Хунхузские районы будут разделены на участки, в каждом из них будет назначен особый начальник ответственный за спокойствие в своем участке. В распоряжение участковых властей будут предоставлены небольшие отряды. Находясь в постоянном движении они будут непрерывно обследовать вверенные их охране районы. Движение этих отрядов должно быть прекращено зимой с наступлением сильных морозов, когда хунхузы обыкновенно приостанавливают свою возмутительную деятельность.
3) 11 сентября состоялось занятие Сань-Ча-Коу. Сань-Ча-Коу маленький городок расположенный в 7 верстах от нашего пограничного Полтавского караула находится на левом берегу пограничной реки Ушагоу впадающей в Суйфун. В окрестностях этого пункта и появились вооруженные шайки предводимые известнейшими вождями хунхузов. Купцы и мирные жители начали выезжать на русскую границу. Для рассеяния шаек генерал Чичагов образовав отряд из 6-й Нерчинской сотни, Усурийсвой льготной полусотни, казаков Полтавской станицы и сотни пеших дружинников железподорожной охранной стражи под общим начальством полковника Копейкина. 11-го сентября этот отряд занял Сань-Ча-Коу. Уничтожено 230 ружей, 6000 патронов и большое количество брошенной бегущими одежды.
4) 13-го сентября часть отряда генерал-маиора Айгустова, высланная из Нингуты, открыла шайку мятежников во многолюдном пункте У-Чан-Тин. Противник бежал по направлению к северу. В результате захвачено много оружия.
5) 14-го сентября колонна полковника Рутковского в составе Восточно-Сибирского стрелкового полка, 6 орудий и сотни направленная из Ажэ-Хэ заняла Ла-Лин-Чэн. Власти и жители встретили отряд за городом. Отношения установились самые хорошие.
15-го сентября в 12 верстах к западу от Куань-Эна казаки имели новую стычку с Китайцами.
7) 15-го сентября у гор. Кайги в 45 верстах севернее станции Удими отрядом охранной стражи была рассеяна шайка хунхузов и китайских солдат человек в 300. Взято много оружия и две старые пушки тут же и уничтоженные. [335]
8) В ночь с 19 на 20 сентября около Гириня захвачен один из сыновей Хайденгю, хунхуза стоявшего во главе всей разбойничьей организации Гириньского и Нингутского районов. Он наводил страх не только на местное население, но и на китайских солдат. Сын Хайденгю оставлен как заложник, а отцу предложено явиться в Гирин к командиру 2-го армейского Сибирского корпуса.
9) Почти одновременно с только что перечисленными явлениями войска генерал-маиора Сахарова заняли Цзя-Бань-Чжань, весьма важный пункт сосредоточивавший у себя значительные силы мятежников. Цзя-Бань-Чжань значительное селение в правобережной долине реки Сунгари, приблизительно в 20 верстах от пристани Синь-Дянь и в 30 верстах от Бань-Чжань. В селении 1000 домов и около 10.000 жителей. Оно служит центром производства опиума для Сунгурийского басейна.
Последние сведения полученные в главном штабе из Манчжурии передают подробности нашей стоянки в Мукдене.
20 сентября генералом Субботичем организовано окончательное управление городом который разделен на 4 участка, при чем каждый из них подчинен отдельному полициймейстеру с 5 полицейскими выделенными из состава всего отряда. По всему городу расклеены прокламации успокоивающие население и призывающие его к мирному труду. Хотя депутации от оставшихся в городе купцов и других мирных обывателей и дали самые успокоительные заверения, тем не менее в городе вспыхивают по временам пожары производимые переодетыми мятежниками. Почти каждый день открываемые склады боевых припасов указывая на вероятное существование еще других до сих пор не узнанных делают пожары в городе и в предместьях особенно опасными, а от войск требуют особой бдительности и большого напряжения сил. Замечены попытки поджечь и императорский дворец. Начинавшиеся здесь пожары потушить удалось, но с большим трудом. До настоящего времени в самом Мукдене захвачено около 50 орудий новых систем, преимущественно Круппа и Максима, около 6 тысяч обыкновенных артилерийских снарядов, до 7.000 малокалиберных ружей (из них половина оказалась магазинками Маузера), до 20 милионов ружейных патронов, патронный и пороховой заводы и несколько десятков тысяч пудов пороха. Между прочим найдены патроны и с разрывными пулями. Такие же патроны поднимались нижними чинами и во время стычек. Несомненно что смертельный исход некоторых поранений следует приписать употреблению Китайцами именно этих пуль. Под председательством полковника [336] Нищенкова и при участии представителя государственного контроля в Мукдене образована комисия приводящая в ясность остатки от разграбленных китайскими солдатами сокровищ заключающихся главным образом в громоздких предметах высокой археологической ценности. Удалось спасти трон императоров Манчжурской династии, а также богатейшую библиотеку разных рукописей и картин. Все это ныне тщательно и строго охраняется, хотя и не может быть вполне гарантировано от поджогов, так как последние производятся китайскими фанатиками с какою-то необычайною скрытностию и особенною настойчивостию.
По полученным донесениям мирное население выражает искреннюю радость и благодарность за все меры принятые для спасения города и имущества.
Для скорейшего очищения линии железной дороги, для обеспечения быстрого хода работ и для установления связи с отрядами надвигающимися к Мукденю с севера и с востока двинут к Телину летучий отряд охранной стражи полковника Мищенка усиленный четырьмя конными орудиями. 22 сентября полковник Мищенко прошел деревню Пухей и бивакировал недалеко от Телина. Противника не встречено, жители спокойны и приступают к полевым работам. 23 сентябре в 7 часов вечера отряд сошелся в Телине с передовою сотней есаула Кузнецова находившегося в войсках генерала Ренненкампфа. Таким образом связь между южно-манчжурским отрядом с одной стороны и войсками наступавшими от Амура с другой стороны была установлена. Сам генерал Ренненкампф тотчас по занятии Гириня двинулся к Мукденю, у И-Тун-Чжоу рассеял китайскую шайку и 18 сентября в день захвата Мукденя войсками генерала Субботина занял Чан-Ту-Фу...
События на Печилийском театре борьбы ознаменовались за тот период к которому относится настоящий отчет следующими данными: во 1-х, прибытием германского фельдмаршала графа Вальдерзе, во 2-х, интересным обменом депеш между императорами Китая и Германии, в 3-х, переносом китайской столицы в Синанфу, в 4-х, экспедициею в Паотинфу, в 5-х, дальнейшим развитием операций на побережье, в 6-х, взаимными переговорами между европейскими государствами, а с другой стороны и с Китаем о разрешении затянувшегося китайского вопроса, и в 7-х, англо-германским соглашением до сих пор еще не нашедшим полной оценки могущих произойти отсюда знаменательных последствий.
13-го сентября на Печилийском побережье у Таку высадился [337] граф Вальдерзе. Тотчас по прибытии он посетил начальника русской эскадры в Тихом Океане вице-адмирала Скрыдлова, а также и других адмиралов находившихся на рейде Таку. По общему отзыву фельдмаршал произвел на всех самое благоприятное впечатление.
Конечно, одним из самых жгучих и интересных вопросов являлся вопрос о задачах которые развертывались пред германским фельдмаршалом в момент его появления на китайской територии. Эти задачи несомненно порождались с одной стороны данною обстановкой, с другой стороны инструкциями полученными графом Вальдерзе еще в Берлине.
Не примешивая сюда никаких политических задач, касаясь лишь чисто военных целей или так называемых операционных направлений, мы видим что графу Вальдерзе в момент его прибытия на театр борьбы предстояли следующие задачи: во-1-х, обеспечить комуникационный путь Таку-Пекин; во-2-х, принудить к известной уступчивости главных правителей Китая. Наиболее действительною мерой в этом отношении должна была бы быть организация похода на Паотинфу и далее к Тай-Юаню, новой резиденции императора; в 3-х, отделить северные провинции страны от средних и южных. Последние еще не принимали деятельного участия в настоящей борьбе; их еще возможно было удержать от нее, своевременно изолировав от мятежных элементов севера; в 4-х, прекратить беспорядки начинавшиеся в южном Китае, сдержать многомилионное население берегов Ян-Цзы-Цзяна. Эта грандиозная на первый взгляд задача сводилась в действительности к ряду более простых: к занятию Шанхая и Нанкина, к блокаде устья реки, к перерыву сообщений по императорскому каналу; в 5-х, сплотить воедино разношерстный элемент союзной армии как того орудия которым приходилось осуществлять намеченные задачи. Мы видим что общее предположение об отсутствии для графа Вальдерзе дела рушилось пред настоятельною необходимостью для союзников продолжать борьбу во что бы то ни стало и добиться в Китае каких-либо прочных и сериозных результатов. Не отсутствие дела, а, наоборот, обилие, трудность и сложность задач встретили немецкого фельдмаршала в первые же минуты после его высадки на побережье.
К моменту этой высадки на театре борьбы находилось 22 тысячи германских, около 100 тысяч союзных войск со 150 орудиями. 117 вымпелов обеспечивали тыл десантной армии и охраняли ее морские пути. 12 тысяч марок или 6 тысяч рублей платила в [338] месяц Германия верховному руководителю этих внушительных сил облеченному обширными полномочиями, поддерживаемому личным доверием и дружбою своего монарха.
Через две недели по прибытии Вальдерзе состоялся интересный обмен депешами между императором Германии и богдыханом Китая. Последний думал загладить смерть Кетелера выражением своего глубочайшего сожаления и соболезнования и принесением на алтаре жертв в память убитого в виде обычных в Китае возлияний. По прибытии тела на родину богдыхан предполагал принести вторичную жертву, то есть, по всей вероятности командировать в Германию особое лицо, так как при китайском посольстве в Берлине постоянного жреца не имеется. Ответ германского императора настолько интересен и так определенно указывает главную цель преследуемую Германией, что мы решаемся привести его полностью:
Я, германский император, получил телеграму его величества китайского императора и с удовольствием усмотрел из нее что ваше величество стремитесь искупить по обычаям и предписаниям вашей религии позорное и противное всякой культуре убийство моего посланника. Но я, как германский император и христианин, не могу считать это преступление искупленным посредством возлияний на алтаре. На ряду с моим посланником предстало пред Престолом Божиим множество братьев христианской веры, епископов, мисионеров, женщин и детей умерших насильственною мученическою смертью из-за своей религии которую исповедую и я и явившихся обвинителями вашего величества. Разве возлияний которые ваше величество приказали произвести достаточно чтобы искупить все эти невинные жертвы? Я не возлагаю на ваше величество лично ответственности за зло причиненное посольствам которые у всех народов считаются неприкосновенными или за тяжкое горе причиненное стольким народам, вероисповеданиям и подданным вашего величества принадлежащим в моей христианской религии. Но советники престола вашего величества, должностные лица на головах которых тяготеет кровавое преступление ужасом преисполняющее все христианские народы должны искупить свое гнусное деяние и если ваше величество подвергнете их заслуженной каре, я сочту это за искупление которое удовлетворит христианские народы. Пусть ваше величество приложит к этому свою императорскую руку и примет поддержку представителей всех оскорбленных народов, а я с своей стороны даю на то свое согласие. Я бы охотно приветствовал также и возвращение вашего величества для этой цели в столицу. Мой генерал фельдмаршал Вальдерзе получил приказ оказать вам не только подобающий сану вашего величества почетный прием, но и дать вам военную охрану какую вы пожелаете и какая вам, быть может, понадобится против мятежников. И я также страстно желаю мира, но мира который искупил бы вину и исправил бы вполне и во всех направлениях сделанное зло и обеспечил бы всем иностранцам в Китае [339] полную безопасность жизни и имущества и особенно свободное исповедывание их религии.
Как бы ответом на эту депешу явилось известие о состоявшемся еще 12-го сентября указе китайского императора приступившего к наложению суровой кары на старших принцев и советников короны. Душа восстания и глава кулачников принц Туан лишался при этом всех должностей и пенсии. Министерству архивов императорского дома предписывалось строжайшим образом определить позднейшее для того же Туана наказание. В то же время указывались и остальные лица подлежащие известному взысканию. Обычная неискренность, ложь, увертливость и хитрость Китайцев наставляет думать что состоявшийся указ или подложен, или издан лишь для отвода глаз, а что в действительности все поименованные лица имеют в стране несравненно большее значение чем руководимый ими лишенный воли и в данную минуту больной император. По собранным в Пекине и сосредоточенным здесь же в германском посольстве доказательствам выяснилось что последний не издал в это смутное время ни одного указа за своею подписью, что на всех правительственных актах стоит имя вдовствующей императрицы, что императрица предписала мобилизовать армию двинуться на иностранцев, изгнать их из Таку, Тянь-Цзиня, Порт-Артура, Вей-Хай-Вея, Киао-Чау и Манчжурии, что по ее приказанию обстреливались посольства, что вообще не главари мятежных шаек, а само центральное правительство Китая являлось руководителем смут и восстания. Сброшенная с этого темного дела завеса раскрыла не бессилие правительственных властей при усмирении мятежа, а столь свойственное Китайцам двоедушие заставившее их в виду тяжелой ответственности выдвинуть в первые ряды нападающих секту наивно принявшую на себя самую трудную роль.
Та же боязнь ответственности заставила императрицу и ее главнейших советников перенести резиденцию императора из Тайанфу в Синанфу, уже в самую глубь страны.
«Мы желаем нашу резиденцию, говорит по этому поводу напечатанный в газетах указ богдыхана, перенести из Пекина в Хсианфу в провинцию Шань-Си потому что здесь находилась древняя столица Китая и город кроме того расположен на повороте Желтой реки до которого трудно достигнуть иностранной державе. Мы сожалеем что вынуждены сказать о существующей в настоящее время анархии и о той осторожности которая должна быть соблюдаема при расходах».
Самый город, главный центр Шань-Си, лежит в расстоянии около 900 километров к юго-западу от Пекина и еще с [340] древних времен служит торговым посредником между западом в центром Китая. Построенный в XII веке до Р. X. он в третьем столетии уже был столицею для китайских богдыханов. Сочетание нескольких путей идущих с запада и с юга придало; городу и политическое и торговое значение, а условия географические сделали равнину на которой заложен Синанфу ареною грандиозных народных движений и политических бурь. Вот причина почему этот город был столь часто разрушаем и снова восстановляем. До сих пор 36 древних дворцов лежат в развалинах. Из достопримечательностей города известна колосальная статуя Будды, а также хранящаяся в одном из храмов доска древней христианско-несторианской миссии 781 года. В переводе на русский язык наименование Синанфу означает «Вечный мир».
Перенос императорской резиденции в глубь страны, конечно, еще более усложняет задачу для союзных отрядов, спасая главных инициаторов нынешней борьбы от справедливого возмездия за их кровавые деяния. В тоже время самая операция к Синанфу настолько грандиозна, трудна и сложна что едва ли может входить в намерения германского фельдмаршала, тем более что в составе порученных последнему сил мы не видим орудия единственно могущего принять на себя колосальную задачу по преследованию и захвату китайского двора и главнейших руководителей восстания, конницы.
Между тем самая обстановка десантных экспедиций, необходимость, морского переезда, трудность перевозки кавалерии вообще уже исключают собою многочисленность конницы в составе десантного отряда. Имей Немцы в своем распоряжении такую кавалерию и они бы легко могли бросить ее для мощного и энергичного удара на Синанфу. Тогда пехотные отряды выдвинутые из Пекина и Тянь-Цзиня явились бы ближайшими поддержками для конных отрядов, теми промежуточными опорными пунктами на которые в случае необходимости всегда можно было бы своевременно опереться.
Одним из первых боевых актов ознаменовавших собою появление на театре борьбы графа Вальдерзе явилась экспедиция к Паотинфу. В предыдущем отчете мы уже выяснили ту обстановку при которой зарождалась настоятельная необходимость занять этот пункт. Помимо указанных там причин захват Паотинфу был важен еще и в том отношении что давал в руки союзников центр богатейшего района, вполне могущего снабжать весь Пекин своими обильными продовольственными средствами. Самый город лежит в 110 верстах от Пекина и почти на одинаковом расстоянии и от Тянь-Цзиня. До нынешней борьбы он [341] служил официальною резиденцией печилийского вице-короля. Город правильно построен, богат и содержится значительно лучше чем столица. Окрестные поля обработаны превосходно. Население Паотинфу доходит до 150 тысяч. До последних дней в городе стояли китайские императорские войска и, как оказалось теперь, находился и сам главнокомандующий Тун-Фу-Сиан.
Нынешней операции к Паотинфу предшествовал целый ряд экспедиций предпринятых союзными войсками из Пекина как из центра по самым разнообразным радиусам.
Наибольшего удаления достиг французский отряд высланный из Пекина на берега Чжу-Лун-Хэ примерно до городка Гао-Яна. Наибольшее число экспедиций организовано в юговосточном направлении к линии железной дороги идущей от Тянь-Цзиня. Наиболее деятельными участниками предприятий в первое время явились Англичане и Японцы, а затем Немцы и Французы. Поиски русских войск были направлены главным образом к стороне Тянь-Цзиня.
Еще в Тянь-Цзине граф Вальдерзе ознакомился с обстановкою данной минуты, выслушал объяснения относительно движений прежних экспедиционных отрядов доходивших от Тянь-Цзиня до Цзин-Хэ и совместно с генералами Балью, Кемпбелем и Блиндонелем выработал план для наступления к Паотинфу.
Было решено двинуться сюда тремя колоннами, двумя из Тянь-Цзиня, одною из Пекина. Правая тяньцзиньская колонна составлена из германских, французских и италиянских войск, поступила под начальство французского генерала Балью и должна была совершить прямой переход к Паотинфу. Вторая или левая тяньцзиньская колонна составленная исключительно из Англичан и поступившая под команду английского же генерала Кемпбеля получила приказание идти окружным путем на Цзин-Хэ и далее к Паотинфу. Третья колонна пекинская поступившая под начальство английского генерала Гезли и составленная из английских, германских, французских, японских и австрийских войск должна была двинуться к Паотинфу вдоль железнодорожного полотна. Все отряды были снабжены месячным продовольствием и имели при себе артилерию, походный госпиталь и материал для устройства полевого телеграфа.
Пекинская колонна генерала Гезли совершила свое движение беспрепятственно. Она прибыла в Паотинфу, когда город уже был занят. Баталион зуавов с двумя орудиями и одним эскадроном конницы составлявший по некоторым данным авангард правой тяньцзиньской колонны, по другим сведениям отряд еще задолго до [342] Паотинфуской экспедиции оперировавший на берегах реки Чжу-Лунь-Хэ, этот-то баталион 4 октября и овладел городом, не встретив, здесь никакого сопротивления. Когда войска подошли к Паотинфу, на городском валу уже развевался белый флаг. Таким образом колонна генерала Балью выступившая из Тянь-Цзиня 28 сентября и шедшая к Паотинфу по прямому пути в силу указанных условий успела предупредить остальные колонны в захвате намеченного города. Колонна генерала Гезли выступила из Пекина повидимому лишь утром 1 октября.
Левой тяньцзиньской колонне генерала Кемпбеля вышедшей из Тянь-Цзиня 29 сентября предстоял кружный путь наводненный к тому же и мятежными шайками и остатками разбитых правительственных войск. 5 октября генерал Кемпбель уже был в Паотинфу.
Отсюда решено предпринять новую экспедицию на город Хэ-Цзянь где по имеющимся сведениям сосредоточены мятежниками значительные скопища. Выполнение плана экспедиции поручено той же колонне генерала Кемпбеля, как уже достаточно ознакомившейся с этою местностию еще при движении к Паотинфу.
Одною из крупных выгод приобретенных союзниками благодаря занятию Паотинфу является то обстоятельство что все условия зимовки в этом пункте несравненно благоприятнее такой же зимовки в стенах Пекина. Из состава русских войск на зимние дни остались в столице: одна саперная рота для восстановления железнодорожного пути и один баталион с двумя пулеметами для охраны дворцов и прикрытия тех же работ. Все остальное во исполнение Высочайшего приказа уже выступило из Пекина.
Приостановка в Тянь-Цзине на зимний период заставила озаботиться обеспечением за собою и всего ближайшего к этому пункту китайского побережья. Еще в прошлом отчете мы упомянули о штурме Бэй-Тана и о захвате Лу-Тая. Дальнейшее развитие операции в этом же направлении и с этою же целию приводило к занятию Шань-Хай-Гуаня.
Шань-Хай-Гуань небольшой городок обнесен квадратною стеной, восточный фас которой составляет Великая Стена. Императорская дорога идущая далее на Мукдень проходит через восточные и западные ворота и образует главную улицу города. Работы по укреплению Шань-Хай-Гуаня были начаты в 1884-1885 гг. и в результате к 1897 году создали на пространстве между городом и морем всего четыре форта-импаня перестроенные из старых укреплений. Крайний из этих фортов № 3 удален от берега на 2 1/2 версты. Великая стена разделяет [343] оборону на две части и сильно стесняет обстрел окружающей местности. Не считая гладкостенных орудий общее вооружение фортов заключало в себе: 32 орудия крупных калибров, 3 картечницы, 8 полевых пушек и 8 полевых мортир. Постоянный гарнизон мирного времени доходит здесь до 1300 человек, но в настоящую минуту силы Китайцев были здесь несравненно более значительны, так как в Шань-Хай-Гуане, как в лучше других укрепленном пункте, спаслась большая часть тех мятежных элементов которые гнездились в фортах прибрежной полосы.
В виду этих данных не мудрено если на европейских эскадрах совсем не ждали быстрой сдачи города, а наоборот, готовились к самому сериозному и упорному бою. Все командиры получили подробные инструкции о порядке обстреливания фортов, о месте каждого из судов во время боя и о месте высадки каждого из десантных отрядов. 16 сентября состоялся в Таку совет адмиралов и отданы окончательные распоряжения. 18 сентября к Шань-Хай-Гуаню подошел английский крейсер. Он привез с собою требование о безусловной сдаче города и всех укреплений. Китайцы немедленно исполнили это требование и очистили форты. Британский флаг взвился на одном из них. Все адмиральские суда двинулись туда же. Необходимо было водрузить на стенах Шань-Хай-Гуаня флаги и остальных государств. В тот же день 18-го прибыл в Шань-Хай-Гуань русский вице-адмирал Скрыдлов с броненосцем «Петропавловск» и крейсером 1-го ранга «Рюрик». 19-го подошли из Порт-Артура мореходная канонерская лодка «Кореец» и четыре миноносца, 20-го прибыл вице-адмирал Алексеев.
В настоящую минуту на фортах Шань-Хай-Гуаня подняты флаги всех европейских держав участвовавших в их занятии. Рейд оживился прибытием сильной эскадры, а подошедшие вслед затем сухопутные отряды вполне обеспечили за европейцами обладание этим пунктом, столь важным не в одном стратегическом, но и во многих других отношениях. Например, для нас Русских занятие Шань-Хай-Гуаня имеет значение не только окончательного разрыва связи между китайскими силами действующими на Печилийском театре борьбы и их же силами оперирующими в Манчжурии, но имеет значение и обратное для нас самих, то есть, устанавливает связь между русскими отрядами и позволяет в случае необходимости, во-первых, поддержать войска наступающие к Мукденю, во-вторых, обеспечить их левый фланг и тыл, и в третьих, вывести из Печилийской провинции все русские силы в Манчжурию или к Порт-Артуру не перевозкою их по морю, а сухим путем чрез «ворота между морем и горами». [344]
Вслед за Шань-Хай-Гуанем были заняты Цин-Ван-Дао и Син-Юан-Чжоу.
Первый из названных пунктов имеет крупное значение как порт который никогда не замерзает. Он находится в 12 верстах к юго-западу от Шань-Хай-Гуаня и может служить удобным местом для якорной стоянки. Значение Цин-Ван-Дао должно особенно возрасти с того момента когда порт будет соединен железнодорожною ветвью с Шань-Хай-Гуанем, другими словами, с железною дорогой идущею из Манчжурии к Пекину.
Нам Русским не безразлично как сложится будущая обстановка у этих «ворот» из Китая в Манчжурию. Следовательно, нужно быть очень чутким и внимательным дабы не допустить промаха. Не забудем что усилия нашей дипломатии поддержат здесь 22 вымпела с 580 орудиями и вся мощь и доблесть приамурских и сибирских войск.
Операции после занятия Шань-Хай-Гуаня развились в двух направлениях: с одной стороны необходимо было овладеть всем побережьем вплоть до Ин-Коу, где можно было войти в связь с левым флангом южно-манчжурского отряда, с другой стороны следовало очистить от мятежных шаек все пространство между морем и дорогою Тянь-Цзинь-Пекин. Только по исполнении этого можно было считать путь к столице империи обеспеченным окончательно, а базу оставшуюся в руках союзников к началу зимовки достаточно обширною.
Для выполнения первой цели но побережью двинуты два отряда, генералов Церпицкого и Волкова. Первый из названных отрядов должен быть наступать на Нин-Юань-Чжоу, который в данную минуту являлся повидимому последним убежищем китайских сил, последовательно изгоняемых изо всех прибрежных фортов. Говорили что общая. численность сгрупировавшихся здесь отрядов противника дошла до 7.000 китайских войск и нескольких тысяч кулачников. Дело обошлось, однако, без сериозного столкновения.
Вслед за этим отрядом на смену его послан отряд генерала Волкова. Ему приказано занять Цзинь-Чжоу-Фу, возможно быстрым движением вперед занять всю железную дорогу и предохранить ее от разрушения китайскими войсками и боксерами.
Возложенная на эти отряды задача потребовала трудной, осторожной и тяжелой работы. Вся местность по которой им пришлось двигаться была окружена минами. Помимо их уничтожения необходимо было вести еще борьбу и с противником. Даже и после занятия Шань-Хай-Гуаня русским саперам приходилось вести большие работы по освобождению от мин данного района. [345]
Заняв Цзинь-Чжоу-Фу отряд генерала Волкова двинулся на север, занял И-Чжоу и затем очистил от китайских императорских войск всю дорогу от И-Чжоу к Мукденю. При этом в руки русских войск попали станции: Эр-Дао-Дзинь, Бань-Ла-Мынь и Синь-Минь-Тин. Везде поставлены пикеты и вся линия обеспечена вполне.
В полной связи с операциями генералов Церпицкого и Волкова находится и движение отряда полковника Кондратовича направленного от Мукденя на Ню-Чжуан и Ин-Коу. Отряд должен, во-первых, окончательно очистить от мятежных шаек долину реки Лао-Хэ, во-вторых, прикрыть перевозку грузов по этой реке и ее притоку Хунь-Хэ от Ин-Коу к Мукденю и, в третьих, распространить среди населения воззвание приглашающее жителей к мирному труду.
Что же касается до операций между берегом моря и дорогою Тянь-Цзинь-Пекин, то имеющиеся о них в данную минуту сведения сводятся к следующему. Разведки произведенные нашими войсками из Тянь-Цзиня и Лу-Тая показали что большая часть мятежных войск кулачников наполнила собою местность вблизи Нин-Хз и Баоди. В виду этого фельдмаршал граф Вальдерзе и направил сюда две колонны из Тянь-Цзиня. Первая колонна в составе русских и французских войск должна была следовать на Баоди, другой колонне из Немцев было приказано идти на Сань-Хэ. 11 октября состоялось выступление этих сил из Тянь-Цзиня. Колонны были снабжены продовольствием на 25 дней, имели в своем составе все три рода оружия и насчитывали у себя общею сложностью до 1.000 человек. 15 октября экспедиционные отряды вернулись назад не добившись никаких результатов. Так как кулачники при первом же известии о приближении к их району иностранных войск сейчас же разбегаются и прячут оружие, то нужно думать что любая экспедиция против небольших и потому легко исчезающих шаек будет кончаться тем же отрицательным успехом.
Затянувшаяся борьба в связи с положительною невозможностию даже приблизительно указать тот срок, когда европейским государствам удастся войти с Китаем в желательное для них соглашение, и в связи с необходимостию обеспечить и после этого соглашения выполнение Китаем принятых им на себя обязательств выдвигает на первый план вопрос о зимовке иностранных контингентов на територии побежденного врага. В частности для одной России задача эта осложняется еще и тем что кроме размещения войск в восточной части Печилийской провинции ей придется расположить свои войска на зимний период и в Манчжурии по всей [346] огромной (в 280.000 кв. миль) площади этой важнейшей для нас из китайских провинций. Вот почему и не безынтересно познакомиться хотя вскользь с условиями подобной зимовки. Отлагая отчет по этому вопросу до следующего раза, не можем не остановиться в настоящую минуту на одном из важнейших фактов ознаменовавших собою начало нынешнего октября. Мы говорим об англо-германском соглашении.
3 октября в Лондоне между лордом Солсбери и германским послом графом Гатцфельдом состоялся особый обмен нот результатом которого явилось известное соглашение между Англиею и Германиею: германское и великобританское правительства руководимые желанием оградить свои интересы в Китае и свои права по существующим договорам пришли к соглашению соблюдать относительно взаимной политики в Китае нижеследующие принципы: 1) общим и прочным международным интересам отвечает то обстоятельство чтобы в портах, на реках и на побережьях Китая торговая и всякая хозяйственная деятельность были свободны и открыты для лиц всех национальностей. Оба правительства согласились соблюдать этот принцип относительно всей китайской територии где они могут иметь влияние; 2) оба правительства не желают воспользоваться настоящими осложнениями для достижения каких-либо териториальных выгод в китайских владениях и намерены направить свою политику на то чтобы териториальный состав Китайской империи не был уменьшен; 3) в случае еслибы другие державы воспользовались китайскими осложнениями для достижения териториальных выгод, обе договаривающиеся державы предоставляют себе право войти в предварительное соглашение относительно мер к охранению их собственных интересов; 4) оба правительства предлагают другим державам, а именно Франции, Италии, Японии, Австро-Венгрии, России и Соединенным Штатам присоединиться к изложенным в сем соглашении основным положениям.
Англогерманский договор вызвал во всем мире самое оживленное обсуждение. Особенно таинственным и грозным казался третий пункт соглашения. Большинство считало что последний специально направлен против России, якобы окончательно овладевшей всею Манчжурией и следовательно уже теперь начавшей пресловутый раздел Небесной Империи. Не разделяя европейских мнений и толков, мы лично всего скорее склоняемся на сторону французской газеты «Temps» справедливо высказавшей то мнение что англогерманское соглашение является простым продуктом, во 1-х, тождественности интересов Англии и Германии, во-вторых, проистекающей отсюда опасности столкновения этих интересов и, в 3-х, [347] взаимной боязни и очевидного желания избежать подобного столкновения. Для Англии последнее могло бы быть роковым, для Германии разгром Англии не желателен, ибо царица морей при данной групировке сил в Европе является тем подвеском который может склонить на сторону Германии весы общемировой и в частности европейской политики. Во всяком случае с появлением упомянутого соглашения изолированность Германии в китайском вопросе, обнаруживавшаяся вслед за известными решениями принятыми Россиею, Японией и Соединенными Штатами прошла безвозвратно. Отныне за этим государством попрежнему остается передовая роль в решении спорного и запутанного вопроса.