Статья седьмая.
С окончательным выходом русских войск из Пекина, с прекращением совместных действий этих войск с союзными и с размещением части русских сил на прибрежной полосе между Тянь-Цзином, Таку и Шань-Хаем возникает сериозный вопрос о зимовке, вопрос осложняющийся для России еще и тем что, кроме размещения войсковых частей в восточной части Печилийской провинции, ей придется еще расположить свои войска на зиму и в Манчжурии по всей огромной (в 280.000 квадратных миль) площади этой важнейшей для нас из китайских провинций. Самый срок в течение которого наши войска останутся в Манчжурии является неопределенным, так как стоит в зависимости от установления в Китае сильной правительственной власти и от выполнения мер, имеющих единственную цель доставить безопасность и нашей границе, и нашим железнодорожным работам. А так как в виду сериозных смут в Китае конец общим восстаниям в империи предвидеть трудно, то ясно что русским войскам придется оставить Манчжурию не скоро.
При ближайшем знакомстве с условиями зимовки в Печилийском районе мы найдем что в северном Китае времена года резко разграничены: с июня начинаются дожди, продолжаются до октября. Возвышенная температура этого периода сразу спускается в октябре месяц до 10-12 градусов, а в три последующие месяца (ноябрь, декабрь и январь) доходит до 6-12 градусов ниже нуля. Это уже время северных и северовосточных ветров и нередких бурь несущих обыкновенно массу морозной пыли. Следовательно, зима в северном Китае характеризуется резким холодом, северными ветрами, бурями и облаками пыли. После этого немудрено если в этот период так часто наблюдаются и приступы ревматизма, и поражения дыхательных путей. Наряду с этим нередки случаи пятнистого тифа и дифтерита и в особенности оспы, составляющей почти постоянную болезнь среди китайского населения, [731] так как оспенные прививки известны только в центрах где проживают европейцы.
В интересах уменьшения болезненности следует обратить особенное внимание на питьевую воду. Она в Китае весьма плохая и порождает частые и тяжкие заболевания желудка. Единственно возможным является снабжение людей кипяченою водой или подражание Китайцам пользующимся для утоления жажды почти всегда чаем. Алкогольные напитки столь любимые Китаем и столь распространенные в стране обыкновенно самого низкого сорта, имеют массу примесей и безусловно вредны для здоровья. При обилии в северном Китае убойного скота, птицы, дичи, свежих овощей и хороших плодов, один из числа этого продуктов, свиное мясо, нередко бывает заражен трихинами. Отсюда необходимость предупредить в войсках пользование и этим мясом, и алькогольными напитками. В виду же широкого распространения оспенных эпидемий следует возобновить прививку оспы всем людям входящим в состав экспедиционного корпуса. В то же время низкая температура зимы заставляет снабдить войска теплою одеждою. Изданный по этому поводу французским морским министром циркуляр говорит об отпуске людям суконного платья, чулок, трико и о разрешении нижним чинам ношения курток на меху. Очевидно что и для наших войск понадобятся полушубки и столь любимые простым народом валенки, имеющие, как известно, первостепенное гигиеническое значение, как наилучшая защита ног от мороза.
Основываясь на опыте Японо-Китайской войны 1894-95 гг. и считаясь с тою громадною убылью которую несли японские войска в период своей зимовки в южной Манчжурии исключительно от местных холодов и сырости, думаем что при всей приспособленности русского человека к климатическим условиям любого края и на долю русских людей выпадет не мало забот по организации благоприятных условий для зимней стоянки и по борьбе с возможным появлением самых разнообразных болезней. Требуется, конечно, особая заботливость, редкое внимание и распорядительность чтобы свести к минимальной цифре вероятную убыль в войсковых рядах.
Что же касается Манчжурии, то хотя широта ее и соответствует широте Средней Европы, но климат ее несравненно суровее и имеет чисто континентальный характер, отличающийся сухостью и большими колебаниями температуры. Зима продолжается здесь четыре месяца, с конца октября по март, и является периодом господства северо-западных ветров приносящих холодный и сухой воздух из пустыни Гоби. В результате морозы достигают 25-30° [732] и даже на юге, в Инкоу, иногда целыми неделями держатся на 20 градусах. Впрочем, нужно заметить что в сильные холода здесь бывает тихо, и морозы эти переносятся населением легко. Благодаря сухости воздуха мелкие реки промерзают до дна, на больших же реках лед бывает до двух аршин толщиною, так что для получения воды приходится рубить лед и носить его в жилища для оттаивания. Вообще добывание воды зимой составляет в Манчжурии большой вопрос и создало много хлопот инженерам при снабжении ею станций железной дороги.
Снабжение войск расположенных в Манчжурии продовольствием извне, путем подвоза из Сибири, препятствий по всей вероятности не встретит. До наступления зимы можно пользоваться таким прекрасным путем как река Сунгари. Ее уже давно эксплоатировали и для доставки материала для железнодорожной линии, и для подвоза людей в глубь края. По замерзании же рек, этих лучших путей сообщения в летнее время, придется обратиться к грунтовым дорогам. На наше счастье, поздняя осень в зима, особенно последняя, является периодом наиболее пригодным для пользования сообщениями этой категории. По общему отзыву, зимой на значительном пространстве Манчжурии устанавливается прекрасный санный путь. В результате, дороги края в зимние месяцы принимают необычайно-оживленный вид: вереницы повозок тянутся к крупнейшим центрам края, и на пустынных дотоле дорогах открываются даже временные гостиницы.
Размещение войск на квартирах также препятствий не встретит, так как наиболее важные в стратегическом и политическом отношении пункты составляют в то же время и наиболее обширные и населеннейшие центры края. Но зато манчжурские фанзы, то есть, сараи с глиняными стенами, с окнами затянутыми промасленною бумагой, с вечным дымом, чадом и запахом кунжутного (бобового) масла, потребуют сериозных исправлений для размещения в них на зимовку; в противном случае жизнь в полутемных и дымных постройках неизбежно отразится на глазах, что наглядно доказывается примером самих Манчжур, среди которых больных глазами множество. Другим неудобством для расквартирования является раскинутость поселков: каждая фанза окружена обыкновенно пашнями и, в конце концов, вся деревня разбрасывается по обширной площади. Большая скученность построек заметна в городах, где наблюдается как раз обратное явление.
Изучение богатств края в смысле продовольственных средств для войск окупации приводит к утешительным данным. [733] Большинство занимавшихся этим вопросом приходят к тому выводу что 100-150-тысячная армия не встретит здесь недостатка ни в довольствии мясом, ни в довольствии фуражом. Топлива найдется достаточно, урожаи прекрасные, долина Сунгари житница всей Манчжурии и полна хлебом (Весьма оригинально объясняет местная легенда богатство растительного и животного царства Манчжурии. «Когда Великий Буда сотворил все живущее, говорит эта легенда, он совсем забыл о земле Манчжу, и когда ему сказали что часть земли осталась пустыней, он велел собрать образцы всех животных и растений и населил ими Манчжурию, сказав: пусть земля эта радует всех кто в ней поселится». (Военн. Сб. 1900 г., № 9, стр. 171).). Свиней, овец и рогатого скота много, быки в 18-20 пудов не редкость; разводятся и мулы употребляемые под вьюк, причем животные эти крайне выносливы, и маленький ослик тащит на себе иногда вьюк в 6-7 пудов весом.
Но при всем богатстве края, не нужно забывать что прекрасный урожай нынешнего года, за недостатком рабочих рук, не был убран и, по всей вероятности, погиб. Между тем в самом центре Манчжурии, помимо размещенных здесь русских войск, оказались, говорят, и те 60.000 Манчжур которые покинули свои пашни на нашем берегу Амура, у устья Зеи, и на правом берегу у Сахалина и Айгуна.
Очевидно что когда наступят холода и прошлогодние запасы хлеба и скота будут съедены, эти лишние рты явятся грозною обузой для других. Вообще при данных условиях рассчитывать на средства края едвали можно, а поэтому было бы правильнее рассчитывать только на подвоз с основной базы, то есть, с Амура.
Как бы велики ни были трудности предстоящей зимовки, можно надеяться что те войска которые летом уже победили все ужасы зноя и жары, отсутствие хорошей воды и правильного подвоза, утомительность маршей по плохим дорогам, влияние местных болот и вредных испарений, сумеют и зимою победить неблагоприятные стороны неудобной стоянки.
Трудности зимовки в занятой области усугубляются еще и тем обстоятельством что не смотря на постепенно водворяющийся покой, на замирание борьбы начатой беспорядками к югу от Мукденя и выстрелами китайских орудий из Айгуна и Сахаляня, русским войскам в Манчжурии до сих пор приходится иметь ряд стычек с неспокойными элементами края, пробующими тревожить и местное население, и наши разъезды, и даже более крупные отряды. Из новополученных отсюда сведений видно: 1) что деятельность мятежных [734] шаек охватывает собою почти все наиболее важные по своему значению районы Манчжурской територии. Этими шайками пощажены повидимому только четыре участка края: а) район Большего Хингана; б) Малый Хинган и горная страна между Сунгари и Усури, в) Степь Восточного Гоби и г) горный район Фен-Шуи-Лина между Мукденем и Корейскою границею. Если неблагоприятны условия этих горных и степных участков, если вся жизнь и настоящая обстановка в них вполне объясняют собою отсутствие здесь работы со стороны мятежных шаек, то за то те же районы по крайней мере Малый Хинган и Фен-Шуи-Лин являются для них надежными закрытиями от русских войск, как убежища где можно переждать надвигающуюся грозу чтобы затем с большею энергией и безопасностью предпринять новые покушения против отдельных партий победоносного противника. Итак если эти районы являются для мятежных элементов как бы бивачными местами для временного отдыха и укрытия, если все остальные участки служат для них полем для работы и нападений после отдыха, то будет более правильным считать что не часть, а вся територия Манчжурии находится в сфере мятежных попыток; 2) что наиболее Опасною и неудобною для нас является деятельность противника в Нингутском районе и в речных долинах Нонни и Средней Сунгари, в первом потому что этот район примыкает к южному концу Приморской области с ее Владивостоком, а в речных долинах потому что здесь пролегают пути связывающие центр Манчжурии с частными базами по Амуру, то есть, с Благовещенском и Хабаровском. Кстати отметим здесь что в Нингутском районе, судя по приведенным выше данным, работа мятежных элементов приняла наиболее широкие размеры и энергичный характер; 3) что в рядах нашего противника до сих пор не успокоенного находятся не одни хунхузы: здесь наравне с ними работают и кулачники, и нижние чины Манчжурских войск, и отчасти жители тех отдаленных от русских границ центров, куда русское влияние проникнуть еще не успело. Такое разнообразие мятежного состава если и облегчит впоследствии для русских отрядов трудную задачу умиротворения края, то зато с другой стороны в настоящую минуту отнюдь не позволяет считать врагами одних хунхузов и требует принятия известных мер предосторожности против всех чуждых и враждебных нам элементов; 4) что одно прохождение войсками данного района, даже временное занятие некоторого пункта и разгром мятежных шаек еще далеко не устанавливают на этом участке желательного покоя и требуемой безопасности. По прошествии, известного срока шайки появляются вновь, нападения [735] возобновляются, экспедиции русских отрядов становятся снова необходимыми. Так, например, появление и деятельность хунхузов на среднем течении Сунгари заставило вновь выслать сюда на судах особые отряды, выслать после того как июльские и августовские операции, казалось бы, надежно и надолго обеспечили безопасность этого важнейшего из наших водяных путей сообщения; 5) что потери русских отрядов при встрече с мятежниками обыкновенно крайне ничтожны. В редких случаях этим отрядам приходилось нарываться на более сериозное сопротивление, чаще всего противник исчезал, не принимая направленного на него удара. Но тем не менее эти вечные тревоги, передвижения, экстренные командировки, неожиданные выстрелы, коварные засады бесспорно способны и утомлять и обессиливать войска. Если движение и признается иногда лучше чем продолжительная стоянка на месте, то лишь до известных пределов и во всяком случае не в той обстановке, когда из каждой фанзы возможно ждать выстрела, у каждого импаня встретить двоедушного врага.
Таким образом задачу предстоящую нашим войскам в Манчжурии нельзя не признать во всех отношениях и крайне сложною, и крайне трудною. Это обстоятельство вполне признается и недавно вышедшим в свет правительственным сообщением. Ни минуты не сомневаемся, однако, что русский человек всегда сумеет преодолеть все неблагоприятные условия данной обстановки и всегда сумеет выйти победителем не только при встрече с врагом, но при борьбе с природой, лишениями и болезнями.
Что же касается вопроса о положении дел на Печилийском театре военных действий, то события последних недель окончательно выяснили что здесь не может быть никакой речи ни о молниеносном ударе, ни о каком-либо особенно решительном акте начатой борьбы. Средства имеющиеся в распоряжении графа Вальдерзэ оказались слишком недостаточными для быстрого и полновесного успеха. Если еще в первые минуты по организации движения на Паотинфу можно было думать что поход английской, французской и немецкой колон является одним из этапов по дороге на Синанфу, то теперь с возвращением войск Бальи, Ричардсона и Кемпбеля к Пекину и Тянь-Цзину стало уже ясным, какой смысл имела эта экспедиция, наиболее крупная из ряда других выполненных за последние дни. Она носила на себе такой же чисто экзекуционный характер какой имели и все остальные предприятия союзных войск.
За последнее время все операции союзников на севере Китая свелись в общем к следующему: а) к расширению занимаемой територии до южных в западных границ Печилийской и Шантунской [736] провинций; б) к захвату и разгрому императорских могил и в) к высылке из двух трех центров ряда экзекуционных отрядов имеющих целию уничтожение мятежных шаек и водворение полного покоя в занятом районе. В этих операциях предпринятых с приездом фельдмаршала Вальдерзэ главным образом немецкими войсками резко бросается в глаза та суровость, даже жестокость с которыми Немцы обходятся с своим побежденным врагом. Письма немецких солдат полны ужасами совершенными ими в Китае. Вся европейская печать воплями разразилась негодования. Весь культурный мир содрогнулся при завесе приподнятой с последних событий. Оказалось что немецко-английские войска в своих кровавых расправах с противником даже с внешней стороны копировали исступленного кулачника и за поднятую на пику голову мисионера отплачивали головами тао-таев вздернутыми на длинные шесты.
Повидимому для успеха уже начавшихся переговоров решено приостановить дальнейшие операции. По крайней мере за последние дни мы не видим мало-мальски крупных и сериозных экспедиций. Между тем самые переговоры идут крайне медленно. Еще в конце октября представителями заинтересованных держав выработаны условия которые должны быть предъявлены Китаю на предмет мирного соглашения. В перечне этих условий находятся и чисто внешние проявления покорности со стороны китайского правительства, в виде отправки, например, особой мисии в Берлин, и вопрос о вознаграждении, бесспорно крупном, и вопрос о казни зачинщиков восстания, и требование о срытии укреплений между морем и Пекином, об охранной страже при посольствах и, наконец, о выполнении таких подробностей которые имеют, быть может, смысл лишь в китайском обиходе и лишь в китайской общественной жизни.
Представительницей крайних требований является Германия, и за последнее время встретив противодействие со стороны Северо-Американских Соединенных Штатов и видя явное несочувствие и многих других участников коалиции, она видимо отказалась от мысли настаивать на казни некоторых сановников Небесной Империи. Трудно рассчитывать чтобы даже при всей уступчивости европейских представителей они могли достичь поставленной ими цели. Захваченный анархиею, хранящий в своем центре у Синанфу лишь номинального по своей власти императора, заключающий в своих пределах целый ряд государственных течений, большею частию друг другу противоположных, Китай едва ли установит у себя в скором времени хотя какой-либо [737] порядок и, конечно, не скоро увидит свои пределы освобожденными от иноземного воинства. XX век, сменяя XIX, застанет китайский вопрос бесспорно еще не разрешенным и с него начнет свежие страницы своей пока еще таинственной и скрытой от нас истории.
