Актуальность темы. В современной отечественной и зарубежной историографии практически отсутствуют работы в которых специально анализировалась бы история изучения Чехословацкого корпуса с 1918 года до наших дней.
Между тем, отечественной и зарубежной историографией накоплен большой и разнообразный опыт изучения истории корпуса. История Чехословацкого корпуса всегда привлекала внимание отечественной историографии, так как корпус рассматривался в качестве важнейшего фактора эскалации гражданской войны в России. Чехословацкая историография оценивала историю «Чехословацкого легиона» в качестве ключевого события для создания национальной государственности. Английская и американская историография уделяли внимание данной теме в связи с тем, что помощь Чехословацкому корпусу объявлялась одной из основных причин интервенции.
Выяснение причин, приведших корпус к столкновению с Советской властью, остаётся одной из главных проблем истории гражданской войны. Ряд современных авторов справедливо считают, что изучение истории Чехословацкого корпуса в России необходимо для понимания соотношения в событиях гражданской войны ролей местных антибольшевистских сил и сил иностранных интервентов, а также для оценки степени самостоятельности антибольшевистских сил1.
Рассмотрение историографии Чехословацкого корпуса представляется значимым для определения неизученных, малоизученных, спорных аспектов его истории, приоритетных проблем, дальнейших перспектив исследований, для стимулирования этих исследований в современных условиях и с позиции -3- современных подходов.
Сравнительный анализ отечественных и зарубежных исследований по теме немаловажен и для характеристики путей развития национальных историографий различных стран в XX веке, их сходства, различия, взаимодействия, а также факторов, влиявших на это развитие.
Степень изученности темы. Уже в 1920-е годы в советской историографии предпринимались попытки своеобразного историографического осмысления отечественной литературы о Чехословацком корпусе. Эти попытки выражались в форме рецензий и обзоров литературы. Несмотря на то, что специальных обзоров, посвящённых литературе о Чехословацком корпусе, в 1920-е годы опубликовано не было, информация об этом содержалась в обзорах литературы, посвящённых Комучу или гражданской войне в целом2. В них, как правило, отмечалось научное или политическое значение той или иной работы, а также подвергались критике версии небольшевистских историков.
В 1930-50-е годы происходит общее сокращение числа исторических исследований. Публикация обзоров литературы, даже в той форме, какая имела место в 1920-е годы, прекратилась. Можно назвать лишь одну историографическую работу - статью И.И. Минца об изучении революции и гражданской войны3, в которой ни слова нет об изучении истории Чехословацкого корпуса. Историографическая тенденция, зародившаяся в 1920-е годы, была прервана.
Во второй половине 1950-х - середине 1980-х годов появляются первые историографические работы по изучаемой проблеме. В работах В.П. Наумова, -4- И.Л. Шермана4 рассмотрению и анализу подвергается литература, посвящённая Чехословацкому корпусу. Следует подчеркнуть, что на этом этапе появляется первая специальная историографическая работа по теме нашего исследования5.
В 1960-80-е годы предпринимались попытки подвести некоторый итог изучению истории Чехословацкого корпуса в России в отечественной историографии. Так, В.В. Гармиза заметил, что история Чехословацкого корпуса в России обстоятельно исследована и отражена в литературе6. В монографии «Гражданская война в СССР» отмечалось, что в исторической литературе показана роль Чехословацкого корпуса в обострении гражданской войны7. По мнению А.Л. Литвина и М.К. Мухарямова, «...в современной исторической литературе глубоко исследована история белочехословацкого мятежа. Была уточнена численность чехословацкого корпуса, принявшего участие в антисоветском выступлении - 37 451 пехотинец и 638 кавалеристов, подчёркнуто, что этот мятеж был инспирирован правящими кругами стран Антанты и США, чехословацкими националистами и партиями эсеров и меньшевиков»8.
Наиболее полно подвести итог исследований в тот период удалось, как представляется, В.П. Наумову: «В современной литературе глубоко исследована история белочешского мятежа. Особенно подробно освещены такие вопросы, как его подготовка, замыслы империалистов Антанты по использованию белочешского корпуса в борьбе против Советской власти, роль и место чехословацкой буржуазии в организации мятежа»9.
На рубеже 1980-90-х годов стало возможно не столь однозначно оценивать -5- как роль корпуса в гражданской войне, так и его освещение в историографии. Среди работ, которые появились за последние 15 лет, следует назвать монографии А.Л. Литвина, В.А. Балашова и В.А. Юрченкова, В.И. Голдина, статьи А.Л. Посадскова и Ю.М. Трибицова, кандидатские диссертации И.Д. Панькина, С.Ю. Малышевой, А.А. Корбкина, А.Л. Ожиганова10. С.Ю. Малышева уделила значительное внимание отражению истории Чехословацкого корпуса в отечественной (в том числе и эмигрантской) историографии, впервые обратила подробное внимание на отражение истории Чехословацкого корпуса в трудах небольшевистских авторов. То же самое можно поставить в заслугу В.А. Балашову и В.А. Юрченкову. Авторы проанализировали работы Н.В Святицкого, К.В. Сахарова, В.С. Драгомирецкого, П.П. Петрова, А. Будберга, ограничиваясь, однако, простой констатацией различных точек зрения.
Из всех этих авторов лишь А.Л. Посадсков и Ю.М. Трибицов выделили литературу о Чехословацком корпусе в качестве отдельного и самостоятельного предмета изучения. Ю.М. Трибицов в своей статье, рассматривая отдельные труды советских историков, делает особый упор на констатации негативных оценок деятельности Чехословацкого корпуса. Статья А.Л. Посадскова носит обзорный характер. В ней автор, не анализируя отдельных трудов, даёт представление об историографической ситуации, складывавшейся на том или ином этапе развития отечественной и зарубежной историографии в целом, а также определяет контуры будущих исследований по теме.
Критика зарубежной историографии отечественными историками берёт -6- своё начало ещё в 1920-30-е годы, когда выходили в свет рецензии и библиографические обзоры с оценкой трудов зарубежных историков, а также предисловия к публиковавшимся переводным работам. Появлявшиеся издания носили обличительный характер11. При этом ценность рецензируемой или публикуемой работы определялась тем, насколько разоблачительный (вернее, саморазоблачительный) характер она носила12.
Первые отечественные историографические труды, в которых рассматривались и характеризовались основные этапы изучения гражданской войны и интервенции в зарубежной историографии, стали появляться лишь в 1960-70-е годы. Именно в этот период были опубликованы статьи, в которых рассматривались советоведческие работы в целом, а также специально американская, французская, западногерманская и даже японская историография гражданской войны и иностранной военной интервенции13.
Советские историки пытались осмыслить весь путь развития зарубежной историографии в целом и зарубежной историографии гражданской войны в России, в частности. Это выражалось в попытках провести дифференциацию и предложить периодизацию развития зарубежной историографии. При этом особо подчёркивалось, что провести подобную дифференциацию и выявить в чистом виде представителя того или иного направления довольно сложно14. Суть дифференциации сводилась к выделению трёх основных направлений: умеренно-либерального (или буржуазно-объективистского), реакционного -7- (или неоконсервативного) и прогрессивного15. В основу дифференциации были положены не особенности методологии и исследовательских приёмов, а конечные результаты, к которым приходили авторы.
При рассмотрении национальных историографий советские историки ограничивались указанием на ведущее положение в изучении истории гражданской войны английской и американской историографии - в количественном16, а иногда даже и в качественном отношении17. Однако в целом, советская историография не проводила чёткой дифференциации между национальными историографиями и видела в них скорее общее, нежели различное. Следует отметить практически полное отсутствие работ, в которых рассматривалась бы чехословацкая историография18.
При этом лишь В.П. Наумов (в упоминавшейся выше статье) выделил зарубежную литературу о Чехословацком корпусе в качестве отдельного и самостоятельного объекта исследования.
Следует иметь ввиду, что статья В.П. Наумова была опубликована в 1958 году. После 1958 года было издано значительное количество работ по истории Чехословацкого корпуса, которые, в этой связи, не могли быть учтены В.П. Наумовым. Сам автор указывал, что «...в разборе буржуазной историографии автор не претендует на полноту охвата (...) Берутся лишь наиболее существенные работы, дающие возможность составить представление о направлении буржуазной историографии»19. -8-
В работах по зарубежной историографии гражданской войны в целом, подчёркивалось, что интерес зарубежных историков к Чехословацкому корпусу обусловлен конъюнктурными соображениями, а именно тем, что «...фальсификация [истории Чехословацкого корпуса] может дать, на их взгляд, наибольший эффект в деле борьбы с силами социализма» и скрыть роль представителей стран Антанты в интервенции20.
Интересно, что стремление западных историков-немарксистов доказать враждебность Советского правительства по отношению к Чехословацкому корпусу, что и послужило по их мнению, главной причиной мятежа, оценивались как «искажение фактов»21, «клевета» и «абсурд»22.
Советские историки подвергли критике утверждение своих западных коллег, согласно которому интервенция была вызвана стремлением оказать помощь Чехословацкому корпусу и защитить его от нападения австрогерманских военнопленных, якобы вооружаемых Советской властью. Все утверждения об угрозе со стороны германских военнопленных назывались не иначе, как «миф»23. При опровержении этого утверждения советские историки ссылались на доклад В.Б. Уэбстера и В.Л. Хикса24, а также на слова Т.Г. Масарика25 об отсутствии угрозы со стороны германских военнопленных26. Одобрение советских историков вызывали в основном те положения зарубежной -9- историографии, которые укладывались в советскую концепцию гражданской войны27.
Интересно, что зарубежные историки обвинялись в замалчивании некоторых сюжетов, связанных с историей Чехословацкого корпуса. Речь шла, в частности, о «подготовке» выступления28, о разногласиях между офицерством и солдатами29, о планах США использовать Чехословацкий корпус в России30.
Среди современных историографических трудов по данной теме следует назвать монографии А.Л. Литвина и С.Б. Скибинской31, В.И. Голдина32, кандидатскую диссертацию С.Ю. Малышевой33, а также упоминавшуюся выше статью А.Л. Посадскова. Из всех этих авторов лишь А.Л. Посадсков выделил обозначенную тему в качестве отдельного объекта исследования. При этом он рассматривает и анализирует не отдельные работы, а даёт характеристику историографической ситуации в целом.
Отдельные представители зарубежной историографии также проявляли внимание к истории изучения гражданской войны в России34. Однако специальных трудов, посвящённых историографии Чехословацкого корпуса, зарубежным историками также создано не было.
Всё это ставит на повестку дня вопрос о необходимости историографического осмысления отечественной и зарубежной литературы о Чехословацком корпусе. -10-
Характеристика источников. В диссертационном исследовании использовались источники, которые условно можно выделить в следующие группы:
1) Основными источниками исследования являются историографические источники - работы, в которых рассматривается история Чехословацкого корпуса. История изучения Чехословацкого корпуса насчитывает более 85 лет. Первые труды по теме появились ещё в годы гражданской войны35. Для них было характерно стремление объяснить причины столкновения корпуса с Советской властью. Они носили обличительный или, напротив, оправдательный характер. Причём, эти тенденции были характерны как для отечественной, так и для зарубежной историографии. В отечественной историографии история Чехословацкого корпуса была специально рассмотрена примерно в 30 работах, в том числе в 1 монографии. Однако история корпуса рассматривалась и в общих работах по истории гражданской войны. Примерно схожая ситуация наблюдается в английской, американской и немецкой историографии: зарубежными историками было опубликовано несколько монографий по истории Чехословацкого корпуса, но гораздо чаще Чехословацкий корпус рассматривался в общем контексте истории гражданской войны и иностранной интервенции в России. Что касается чехословацкой историографии, то для неё характерен гораздо больший интерес к истории Чехословацкого корпуса. Ещё в 1920-30-е годы вышло множество работ по теме, при этом авторами многих работ выступали бывшие легионеры. В дальнейшем сохранялся устойчивый интерес к истории Чехословацкого корпуса. В данном исследовании используется следующая группировка историографических источников: 1) по хронологическому принципу (исходя из этого строится периодизация -11- работы); 2) по «национальному» признаку - выделены и подвергнуты специальному рассмотрению отечественная и зарубежная историография, а в рамках зарубежной историографии - отдельно чехословацкая, английская и американская, немецкая историографии; 3) по направлениям - в рамках отечественной историографии 1920-х и чехословацкой историографии 1920-30-х годов выделены отдельные направления. В общей сложности в работе было использовано более 300 историографических источников.
2) В работе использовались неопубликованные документы, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (фонды: Р-667 (Отдел иностранных дел Комитета членов Учредительного Собрания), Р-670 (Совет управляющих ведомствами Комитета членов Учредительного Собрания), Р-749 (Комитет членов Учредительного Собрания)). Всего в работе использовано 10 единиц хранения из 3 фондов. Привлечение архивных документов было вызвано стремлением осуществить верификацию выводов, содержащихся в трудах историков. Привлечённые нами документы проливают свет на взаимоотношения антибольшевистских сил (в большей степени Комучем) и Чехословацкого корпуса. Так, в частности, они раскрывают историю создания 1-го Русско-Чешского полка. Это воинское формирование оценивалось комучевцами и самими легионерами как один из «оплотов демократии» на востоке России. Вместе с тем, документы дают представление о том, что военное и политическое руководство антибольшевистских сил на востоке России понимало цели и задачи создания подобного воинского формирования по-разному и, таким образом, документы дают представление о противоречиях внутри антибольшевистских сил.
3) Опубликованные источники, в первую очередь сборники документов и материалов были привлечены с целью верификации выводов и утверждений, содержащихся в литературе по проблеме. Массовая публикация -12-документов по истории гражданской войны и иностранной интервенции была предпринята в конце 1950 - 1960-е годы36. Сборник «Пензенская организация КПСС в годы гражданской войны» содержит указание заведующего оперативным отделом Народного комиссариата по военным делам С.И. Аралова о разоружении Чехословацкого корпуса, обращение Пензенского ВРК к населению города, в котором чехословацкие легионеры назывались «притворными революционерами» («разграбили Совет и продовольственные склады»), резолюция митинга крестьян, в которой легионеры назывались «белочехами» и т.д. Все остальные сборники были построены по схожему принципу: постановления, приказы и воззвания центральных и местных властей, резолюции крестьянских и рабочих митингов и т.д.
Опубликованные документы отражали не историю Чехословацкого корпуса, а историю борьбы с ним. Ценность их заключается и в том, что они содержали первые оценки и интерпретации выступления Чехословацкого корпуса. Так, в сборнике «Директивы Главного командования Красной Армии» было опубликовано официальное сообщение о выступлении Чехословацкого корпуса от 4 июня 1918 года, в котором отмечалось, что выступление было вызвано «злонамеренной агитацией» «контрреволюционных элементов» . В дальнейшем это утверждение получит развитие в историографии. В постановлениях органов и представителей Советской власти в центре и на местах мы можем обнаружить положения, которые получат затем своё развитие в историографии. Причём, подобное явление будет характерно и для большевистской и для небольшевистской историографии. -13-
Первый сборник документов, в котором содержались документы, исходящие от Чехословацкого корпуса, был издан в 1918 году39. Однако, в этом сборнике содержались документы, относящиеся к истории корпуса в 1914-1918 годах (примерно до момента выступления). Ещё в 1920-30-е годы публиковались документы, исходящие от Чехословацкого корпуса: приказ Р. Гайды о введении военно-полевых судов40, приказ коменданта Самары Ребенды41. Однако это были единичные примеры. Они были призваны подчеркнуть жестокость интервентов, их вмешательство во внутренние дела России и т.д.
Две наиболее крупные и ценные публикации документов по теме появились с перерывом в 20 лет42. Однако «Документы об антинародной и антинациональной политике Масарика» содержали тенденциозную подборку документов, целью которой было «развенчать лживые буржуазные легенды о Масарике как «освободителе нации» (с. 13). Что касается «Документов и материалов по истории советско-чехословацких отношений» то они содержали, помимо документов, исходящих от Чехословацкого корпуса, постановления органов Советской власти, а также резолюции чехословацких интернационалистов. Всего в работе было привлечено более 20 сборников и подборок документов.
В целом, весь комплекс опубликованных в нашей стране источников не позволял исследователям изучать невоенные аспекты истории Чехословацкого корпуса. В опубликованных документах нашла отражение, более или менее систематично, история Чехословацкого корпуса вплоть до осени 1918 года (особенно первые дни выступления), то -14- есть того периода, когда он играл в событиях гражданской войны наиболее активную роль.
4) Воспоминания и дневники рассматривались нами в качестве историографического источника. Первые работы, в которых была представлена история Чехословацкого корпуса, носили по преимуществу автобиографический, мемуарный характер. Вместе с тем, в них содержались элементы историографических концепций, которые получат своё развитие в дальнейшем. Это характерно как для отечественной, так и для зарубежной историографии. Так, Т.Г. Масарик в своих воспоминаниях «Мировая революция» признавал, что он писал «...не записки о путешествии, а политическую работу»43. В. Черчилль - военный министр Великобритании,- признавал, что построил своё повествование о мировых событиях вокруг личных переживаний, но при этом обращался к документам44. Впоследствии, многие положения, содержащиеся в работах Т.Г. Масарика и В. Черчилля были развиты в трудах чехословацких, английских и американских историков. По мнению В.А. Балашова и В.А. Юрченкова, «...Н.В. Святицкий, по существу, заложил основы оценок мятежа белочехов в 1918 г. в Среднем Поволжье в немарксистской историографии»45. В общей сложности было привлечено более 30 дневников и воспоминаний.
5) Периодическая печать была привлечена для верификации выводов, содержащихся в исторических исследованиях. Вместе с тем, она представляет собой уникальный источник информации и может содержать в себе не только сводки новостей, но и постановления органов власти, статьи и т.д. На территории Поволжья (Казанская, Самарская, Симбирская губернии) в 1918-1920 годах издавалось 400 названий периодических -15-изданий46. В Казани с 1917 по 1922 годы издавалось 65 газет, из них в 1918 году - 35 названий47. Нами было просмотрено 9 наименований газет, отложившихся в фондах Отдела рукописей и редких книг Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского КГУ. Казанская пресса 1918 года была привлечена нами не случайно. Территория нашей республики в 1918 году была ареной борьбы, в которой Чехословацкий корпус принимал прямое и непосредственное участие. Более того, 1918 год был временем наиболее активного вовлечения Чехословацкого корпуса в события гражданской войны (по крайней мере, это касается участия в боевых действиях), что создавало тем самым наиболее активные информационные поводы. Мы можем классифицировать изученные нами газеты по партийной принадлежности: «Знамя Революции» (орган Казанского Совета Солдатских и Рабочих Депутатов)48, «За Землю и Волю» (орган исполкома казанского губернского совета крестьянских депутатов и казанского губернского комитета партии левых эсеров-интернационалистов), «Рабочее Дело» (газета казанской организации РСДРП (объединённой)), «Рабочая Воля» (социал-демократическая газета). Некоторые издания позиционировали себя как внепартийные: «Народная Жизнь» (внепартийная демократическая газета), «Новое Казанское Слово» (орган независимой прогрессивной мысли), «Трудовой Путь» (социалистическая, внепартийная), «Казанское Слово» (газета беспартийно-демократическая), «Народная Армия». Мы можем предложить и другой принцип классификации): 1) советские издания («Знамя революции», «За Землю и Волю»); 2) газеты, которые издавались в Казани в тот период, когда город находился под -16- властью Комуча («Народная Армия», «Народная Жизнь», «Новое Казанское Слово», «Рабочее Дело»)49. Казань в 1918 году испытала на себе и власть Советов, и власть Комуча. В газетах большевиков и левых эсеров, с одной стороны, и комучевской прессе - с другой, могли содержаться различные оценки роли Чехословацкого корпуса. В них также можно обнаружить отдельные историографические положения, которые получат своё развитие в дальнейшем. В диссертации использовано 9 наименований периодической печати, выходившей в Казани в 1918 году.
Помимо указанных групп источников, нами были привлечены справочные и энциклопедические издания, а также библиографические указатели.
Объектом данного исследования является отечественная и зарубежная литература о Чехословацком корпусе. Предметом исследования являются концепции, взгляды и оценки роли и действий Чехословацкого корпуса, которые сложились в отечественной и зарубежной историографии.
Цель исследования: раскрыть процесс генезиса и эволюции концепций роли и значения Чехословацкого корпуса в гражданской войне в России, бытовавших в отечественной и зарубежной историографии с 1918 года до наших дней.
Задачи: при рассмотрении соответственно, отечественной и зарубежной историографии различных периодов предполагается
1) проанализировать источниковую базу исследований на каждом из периодов изучения;
2) выявить степень изученности аспектов истории Чехословацкого корпуса; -17-
3) выявить и объяснить основные тенденции развития историографии проблемы;
4) выявить общее и особенное в развитии отечественной и зарубежной историографии.
Методология исследования. Используемые нами методы связаны с предметом и объектом нашего исследования и зависят от поставленных нами целей и задач. Мы использовали систему методов как общенаучных, так и специально-исторических. Исследование и изучение данной проблемы необходимо вести на основе аналитико-синтетической деятельности, то есть на основе применения методов историографического анализа и историографического синтеза. При этом историографический анализ позволит нам уяснять авторскую концепцию в каждом отдельно взятом случае, а историографический синтез - сопоставить эти концепции между собой, определить общее и различное, и, исходя из этого, выявить тенденции и закономерности в развитии историографии Чехословацкого корпуса.
В ходе работы над диссертацией мы использовали историкосистемный метод. Развитие историографии было обусловлено не только внутренней логикой развития исторической науки (изменение методики и методологии исследования, эволюция исследовательских приёмов, введение в оборот новых источников и т.д.), но также процессами, происходившими в социально-политической сфере, как в России, так и в мире. Данный метод позволяет раскрыть влияние подобных процессов на изучение темы. Мы применяли также историко-генетический метод, который позволяет проследить зарождение историографических концепций, а также их последующее становление и развитие. Историко-сравнительный метод позволяет сопоставить различные историографические концепции между собой, выделить общее и особенное. Помимо этого, данный метод позволяет сопоставить историографические факты и источники (опубликованные и неопубликованные) и, исходя из этого, сделать вывод о соответствии между уровнем источникового «насыщения» и уровнем теоретического осмысления проблемы, а также о соответствии выводов, содержащихся в историографии имеющейся Источниковой базе (верификация). Мы обращались также к методу периодизации, который позволяет выделить периоды и этапы в изучении истории Чехословацкого корпуса.
Периодизация. В основу нашей работы была положена периодизация развития исторической науки в России, которая сложилась в ходе дискуссии в начале 1960-х годов50. Периодизация, предложенная в своё время М. Неч-киной, стала общепризнанной и широко распространённой в отечественной исторической литературе51. На более позднем этапе в неё были внесены необходимые уточнения. Современный период отечественной историографии исследователи датируют примерно с середины 1980-х годов . Именно исходя из этой периодизации стали строить свои работы отечественные историки53.
Учитывая условность и инструментальность любой периодизации, мы будем опираться именно на эту периодизацию. Она была скорректирована в данном исследовании, исходя из собственной логики и специфики развития историографии Чехословацкого корпус в России и выглядит следующим образом:
1) с 1918 до конца 1920-х годов;
2) с начала 1930-х до середины 1950-х годов;
3) со второй половины 1950-х до конца1980-х годов;
4) новейший период.
Говоря о новейшем периоде отечественной историографии, мы будем -19- иметь в виду работы историков 1990-х годов. В 1990-е годы в отечественной историографии происходит своеобразный «историографический взрыв». При этом произошёл не только количественный рост числа работ по теме. Для многих работ характерны принципиально иные оценки, нежели на предыдущем этапе развития отечественной историографии.
Советские историки указывали на сложность выделения периодов в развитии зарубежной историографии54. Однако попытки обосновать подобную периодизацию предпринимались. Ю.И. Игрицкий предложил положить в основу периодизации западной советологии кардинальные вехи советской и общемировой истории55. Что касается Чехословацкой историографии, то в основу её также могут быть положены важнейшие вехи истории Чехословакии («советизация» Чехословакии в 1948 году, «бархатная» революция 1989 года и т.п.) Исходя из этого, периодизация развития зарубежной историографии выглядит следующим образом:
1) с 1918 до конца 1930-х годов (включая годы второй мировой войны);
2) вторая половина 1940-х до второй половины 1980-х годов;
3) с конца 1980-х годов до наших дней.
Английская, американская и немецкая историография на каждом из этих этапов также имели свою специфику (о чём речь пойдёт в соответствующих параграфах). Отечественные и зарубежные историки в основном придерживаются аналогичной схемы при периодизации зарубежной историографии гражданской войны в России56.
Терминология. Во введении к нашей работе мы считаем необходимым оговорить некоторые термины, используемые в нашей работе.
Мы считаем оправданным написание словосочетания «Чехословацкий корпус» с заглавной буквы. Подобное написание призвано подчеркнуть, что -20-
данное воинское формирование было одним из основных участников гражданской войны и иностранной интервенции в России. При этом мы считаем равнозначными такие обозначения как Чехословацкий корпус и Чехословацкий легион (последнее обозначение чаще встречается в зарубежной, особенно английской и американской историографии). При обозначении состава Чехословацкого корпуса мы будем употреблять формулировку «легионеры». Применение термина «белочехи» по отношению к легионерам Чехословацкого корпуса представляется неоправданным и неуместным. Этот термин является в значительной степени политизированным. К тому же неправомерно отождествлять корпус с Белым движением (можно говорить о том, что он был частью антибольшевистских сил). Большая часть легионеров не разделяла убеждений русского офицерства (которое составляло основу Белого движения) и стояла на социалистических позициях.
Необходимо специально оговорить и термины, связанные с обозначением различных групп и направлений в историографии. Современная историография пришла к пониманию того, что труды российских авторов, оказавшихся в эмиграции, являются частью отечественной историографии . Мы принимаем во внимание это утверждение и соглашаемся с существующим принципом деления отечественной историографии на советскую, эмигрантскую и постсоветскую (российскую). Вместе с тем, в эту схему нами внесены некоторые уточнения. Отечественная историография 1920-х годов была неоднородной и деление по принципу «советская» / «эмигрантская» не в полной мере отражает эту неоднородность. В связи с этим, в историографии 1920-х годов, условно, могут быть выделены следующие направления: 1) собольшевистское; 2) небольшевистское . К небольшевистскому направлению мы относим тех авторов, которые в годы гражданской войны выступали против власти большевиков (входили в состав антибольшевистских организаций и правительств, выступали против Советской власти с оружием в руках и т.д.). При этом небольшевистская историография также была неоднородной. Здесь могут быть, условно, выделены следующие группы: авторы «социалистического» направления (бывшие комучевцы), «либерального» и «монархического» направления. Критерием при этом являются политические убеждения и позиция авторов в годы гражданской войны (представители последних двух названных групп стояли на более правых политических позициях). Интересно, что бывшие комучевцы, чьими союзниками были чехословацкие легионеры, оказавшись в эмиграции, местом своего компактного проживания избрали Прагу, в то время как авторы более правых взглядов - Париж и Берлин.
Под зарубежной историографией мы подразумеваем труды зарубежных (английских, американских, немецких, чешских и словацких авторов) на соответствующих европейских языках и переведённые на русский язык, изданные как за границей, так и в России и СССР. Мы считаем целесообразным говорить о чехословацкой историографии, не выделяя отдельно чешскую и словацкую историографии. Вместе с тем, в параграфе по новейшей зарубежной историографии, мы укажем на некоторую разницу в подходах (вернее, тенденцию к децентрализации в чехословацкой историографии). При характеристике чехословацкой историографии в период между двумя мировыми войнами, в диссертации употребляется термин «легионерская историография». Под нею подразумевается целый комплекс работ, для которого характерна определённая общность взглядов при оценке роли и значения Чехословацкого корпуса в гражданской войне в России и в деле борьбы за независимость Чехословакии. Тенденции «легионерской историографии» были заложены именно легионерами, а также политическими руководителями корпуса и получили своё развитие в трудах историков.
Научная новизна работы. Настоящая работа представляет собой первое, -22- с 1958 года, исследование, в котором отечественная и зарубежная литература о Чехословацком корпусе избрана в качестве специального объекта исследования. При этом в центре нашего внимания были труды, изданные с 1918 года до наших дней. Это позволило создать максимально полную и целостную картину изучения Чехословацкого корпуса в России в отечественной и зарубежной историографии с 1918 года до настоящего времени.
Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут составить историографическую основу и своеобразные ориентиры для будущих исследователей истории Чехословацкого корпуса.
Помимо этого, материалы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих работ по отечественной и зарубежной историографии в целом, и историографии гражданской войны, в частности; а также при разработке соответствующих спецкурсов.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в статьях и тезисах, опубликованных в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Самаре и Уфе.
Отдельные положения диссертации были представлены во время выступления на всероссийских, республиканских и городских межвузовских конференциях в Москве, Казани, Самаре и Уфе и получили, в целом, позитивную оценку.
Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена целями и задачами нашего исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы. Первая глава посвящена рассмотрению отечественной историографии, вторая - рассмотрению зарубежной историографии. Главы построены по хронологическому принципу, а параграфы - по проблемному. Во второй главе в каждом из параграфов мы рассматриваем вначале чехословацкую, а затем английскую и американскую и в заключение - немецкую историографии. -23-
Примечания
1 Коробкин А.А. Отечественная историография «Демократической контрреволюции» (лето - осень 1918 г.) в России: дис. ... канд. ист. наук. - Екатеринбург, 2003. - С. 183; Ожиганов А.Л. Отечественная историография Колчаковского режима (ноябрь 1918 - январь 1920 гг.): дис. ... канд. ист. наук. - Екатеринбург, 2003. -С. 216.
2 См.: Лелевич Г. Обзор литературы о самарской Учредилке // Пролетарская революция. - 1922. - № 7. - С. 225-229; Лелевич Г. Литература о Самарской учредилке. (Обзор второй). // Пролетарская революция. -1924. - № 8-9. - С. 366-373; Фурманов Д. Краткий обзор литературы (непериодической). О гражданской войне (1918-1920 г.г.)//Пролетарская революция. - №5.-С. 321-341.
3 Минц И.И. Изучение истории Великой пролетарской революции и гражданской войны // Двадцать пять лет исторической науки в СССР. - М.; Л., 1942. - С. 157-163.
4 Наумов В.П. Летопись героической борьбы. Советская историография гражданской войны и империалистической интервенции в СССР. - М., 1972; Шерман И.Л. Советская историография гражданской войны в СССР. (1920-1931). - Харьков, 1964.
5 Наумов В.П. К историографии белочешского мятежа в 1918 г. // Сборник статей по истории рабочего класса и советской историографии. - Вып. 40. - М., 1958. - С. 142-180. В основу этой статьи легла кандидатская диссертация, защищённая В.П. Наумовым по аналогичной теме.
6 Гармиза В.В. Крушение эсеровских правительств. М„ 1970. - С. 77.
7 Гражданская война в СССР. - Т. 1. - М., 1980. - С. 43.
8 Литвин А.Л., Мухарямов М.К. Решающий рубеж. - Казань, 1978. - С. 11.
9 Наумов В.П. Летопись героической борьбы. - С. 349-350.
10 Балашов В.А., Юрченков В.А. Историография отечественной истории (1917 - начало 1990-х гг.): учеб, пособие. - Саранск, 1994; Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерк новейшей историографии (вторая половина 1980-90-е годы). - Архангельск, 200; Литвин А.Л. Советская историография гражданской войны в Поволжье. - Казань, 1989; Малышева С.Ю. Гражданская война в Поволжье. 1918 год. Историография: дис. ... канд. ист. наук. - Казань, 1991; Панькин И.Д. Современная советская историография гражданской войны на Южном Урале (1918-1919 гг.): Историография: дис. ... канд. ист. наук. - Свердловск, 1988; Посадское А.Л. «Историография Чехословацкого корпуса в России: смена эпох и эволюция взглядов (1920-2000 гг.) // История белой Сибири: Материалы 5-й Международной научной конференции, Кемерово, 2003. - С. 30-35; Трибицов Ю.М. Вооружённое выступление Чехословацкого корпуса в России в 1918 году в отечественной историографии // История «белой» Сибири. - Кемерово, 1999. - С. 165-171.
11 В дальнейшем сложилось целое направление в историографии - «критика буржуазных фальсификаторов». Положение стало меняться лишь в конце 1980-х годов, когда за представителями зарубежной историографии (притом не только «прогрессивного» направления (по сути - прокоммунистического) стало признаваться право на истину). - См.: Современная немарксистская историография и советская историческая наука // История СССР. 1988. № 1. - С. 172-202; Литвин А.Л., Скибинская С.Б. Современная англо-американская историография гражданской войны в Поволжье. - Казань, 1990. - С. 3.
12 См. напр. предисловие И. Минца к книге: Черчилль В. Мировой кризис. - М.; Л., 1932. - С. IX,- См. также аннотацию к книге В. Грсвса (Гревс В. Американская авантюра в Сибири (1918-1920). - М., 1932. - II).
13 Алахвердов Г.Г. Фальсификация буржуазными историками США истории американской интервенции против Советской России в 1917-1920 гг. // Вопросы истории. - 1958. -№ 11. - С. 177-189; Игрицкий Ю.И. Гражданская война и интервенция в СССР в новейших работах западных историков // История СССР. -1969. - № 2. - С. 217-237; Из истории гражданской войны и интервенции 1917-1922 гг.: сб. ст. - М., 1974; Кунина А.Е. Американская буржуазная историография о политике США в отношении Советской России в 1917-1920 годах // Вопросы истории. - 1960. - № 10. - С. 36-55, и др.
14 Современная немарксистская историография и советская историческая наука. - С. 175.
15 Интересно, что английский советолог, редактор журнала «Survey» Л. Лабедз писал о том, что в 1930-е годы зародились «демонологический» и «ангелологический» (т.е. явно очернительное и излишне сочувственное) подходы в описании СССР («Survey», April, 1964, Р. 87-88. - Цит. по: Игрицкий Ю.И. Мифы буржуазной историографии и реальность истории. Современная американская и английская историография Великой октябрьской социалистической революции. - М., 1974. С. 52-53).
16 Кузнецов С.И., Штейн Б.Е. Английская и американская историография Октябрьской революции, иностранной интервенции и гражданской войны в России // Вопросы истории. - 1956. - № 11. - С. 147.
17 Косаковский А.А. Критика западногерманской буржуазной историографии гражданской войны и интервенции в Советской России // Из истории гражданской войны и интервенции 1917-1922 гг.: сб. ст. - М., 1974.-С. 445.
18 Исключение представляет статья В.П. Наумова «К историографии белочешского мятежа», а на более позднем этапе - статья А.Л. Посадскова, кандидатская диссертация С.Ю. Малышевой, а также монография А.Л. Литвина (См.: Литвин А.Л. Советская историография гражданской войны в Поволжье.- Казань, 1988. -С. 17-18).
19 Наумов В.П. К историографии белочешского мятежа в 1918 году. - С. 171.
20 Косаковский А. А. Указ. соч. - С. 449,450.
21 Там же. - С. 449.
22 Берёзкин А. Кеннан фальсифицирует историю [Рец. на: «The Decision to Intervene. Soviet-American Relations, 1917-1920» by George F. Kennan. vol. II. Princeton, 1958. XII + 513 p. // Коммунист. - 1958. -№ 13. -C. 125.
23 Алахвердов Г.Г. Указ. соч. - С. 185.
24 Там же. - С. 185,- Ещё 19 марта 1918 г. в Сибирь, с разрешения Советского правительства была отправлена союзная миссия для обследовании положения военнопленных. В её состав, в частности, входили американский атташе в России капитан В.Б. Уэбстер и член британской военной миссии в Москве капитан В.Л. Хикс. После тщательного обследования лагерей военнопленных и красногвардейских казарм в Иркутске, Чите, Даурии, Красноярске, Омске и многих других местах Уэбстер и Хикс пришли к выводу , что слухи о вооружении военнопленных не соответствуют действительности исходят из контрреволюционных источников, единственной целью которых является стремление «дискредитировать позиции теперешних властей» (то есть советских государственных органов,- Г. А). - Там же. С. 185.
25 Т.Г. Масарик — председатель Чехословацкого Национального Совета (де-юре и де-факто руководитель заграничного национально-освободительного движения чехословаков). Впоследствии первый президент Чехословацкой республики. Т.Г. Масарик находился в России с мая 1917 по март 1918 года.
26 Игрицкий Ю.И. Гражданская война и интервенция в СССР в новейших работах западных историков. - С. 226.
27 Так, очень часто советские историки ссылались на утверждение генерала В. Гревса, согласно которому чехословацким легионерам в Сибири ничего не угрожало (См.: Гревс В. Указ. соч. - С. 39). При этом ни разу данное утверждение не было поставлено под сомнение или подвергнуто критике.
28 Алахвердов Г.Г. Указ. соч. - С. 185.
29 Там же. - С. 186.
30 Селезнёв Г.К. Рец. на: George F. Kennan. Russia leaves the War. Princeton, 1956. 544 pages // Вопросы истории. - 1957,-№8. -С. 200.
1 Литвин А.Л., Скибинская С.Б. Современная англо-американская историография гражданской войны в Поволжье. - Казань, 1990.
32 Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерк новейшей историографии (вторая половина 1980-90-е годы). - Архангельск, 2000.
33 Малышева С. Гражданская война в Поволжье. 1918 год. Историография: дне. .. канд. ист. наук. - Казань, 1991.
34 См.: Малиа М. Из под глыб, но что? Очерк истории западной советологии // Отечественная история. -1997. - № 5. - С. 93-109; Фитцпатрик Ш. Гражданская война в Советской историографии: Западная историография интервенции // Гражданская война в России: перекрёсток мнений. - М., 1994. - С. 344-363.
35 См. напр.: Велеховский Ф. Чехословаки в России. - Екатеринбург, 1919; Муна А. Кто такие чехословаки. - М., 1918; Подвойский Н.И. Правда о чехословаках. - М., 1918.
36 Большевики Татарии в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны. (Август 1918 - декабрь 1920): сб. документов и материалов. - Казань, 1961; Пензенская организация КПСС в годы гражданской войны (1918-1920): сб. документов и материалов. - Пенза, 1960; Самарская губерния в годы гражданской войны. - Куйбышев, 1958; Симбирская губерния в годы гражданской войны: сборник документов. - В 2 тт. - Т. 1. Май 1918 г. - Март 1919 г. - Ульяновск, 1958; Т. 2. Март 1919 г. - декабрь 1920 г. - Ульяновск, 1960, и др.
37 Пензенская организация КПСС в годы гражданской войны (1918-1920). - С. 34, 81, 84.
38 Директивы командования фронтов Красной Армии (1917-1922 гг.). - Т. I. - М., 1971. - С. 368.
39 Каржанский Н. (Качанов). Чехословаки в России. По неизданным официальным документам. - М„ 1918.
40 Максаков В., Турунов А. Хроника гражданской войны в Сибири (1917-1918). - М.; Л., 1926. - С. 221-222.
41 Попов Ф.Г. Чехословацкий мятеж и Самарская учредилка. - М.; Самара, 1932. - С. 100.
42 Документы об антинародной и антинациональной политике Масарика и Бенеша. - М., 1954; Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений. -Т. 1. ноябрь 1917 г. - август 1922 г. - М., 1973.
43 Масарик Т.Г. Мировая революция. - Т. I. - С. 226.
44 Черчилль У. Мировой кризис. - М.; Л., 1932. -XVIII.
45 Балашов В.А., Юрченков В.А. Указ. соч. - С. 33.
46 Мухаметзянова Н.Р. Периодическая печать времени гражданской войны в России (1918-1920 гг.) как исторический источник: дис. ... канд. ист. наук. - Казань, 1997. - С.5.
47 Подсчитано нами на основе: Газеты первых лет Советской власти. Сводный библиографический каталог. - Ч. I-IV.-M., 1990.
48 До июля 1918 года газета редактировалась большевиками и левыми эсерами, а после - только большевиками.
49 Далее мы будем называть данную группу комучевской прессой, подразумевая под этим лишь то, что они издавались в Казани в тот период, когда город находился под властью Комуча.
50 См.: История СССР. - 1960. — № 1. - С. 80; Очерки истории исторической науки в СССР. - Т. IV. - М., 1966,- С. 11.
51 См.: Наумов В. Летопись героической борьбы. Советская историография гражданской войны и империалистической интервенции в СССР. - М., 1972. - С. 6; Литвин А.Л. Советская историография гражданской войны в Поволжье. - Казань, 1988. - С. 8.
52 См.: Балашов В.А., Юрченков В.А. Указ. соч. - С. 151; Логунов А. Кризис исторической науки или наука в условиях общественного кризиса: отечественная историография второй половины 80 - начала 90-х гг. // Советская историография / Под общ. ред. акад. Ю.Н. Афанасьева. - М: РГГУ, 19%. - С. 447-487.
53 См. напр.: Малышева С.Ю. Указ. соч. - С. 53-61; Прошин О.Г. Отечественная историография Гражданской войны в Среднем Поволжье, 1919-1920 гг.: дис.... канд. ист. наук. - Казань, 1993. - С. 107-122.
54 Игрицкий Ю.И. Мифы буржуазной историографии и реальность истории. - С. 25.
55 Игрицкий Ю.И. Мифы буржуазной историографии и реальность истории. - С. 25.
56 Голдин В.И. Указ. соч. - С. 7; Малышева С. Указ. соч. - С. 100-153; Посадское А.Л. Указ. соч. - С. 30-35; Stegmann N. Soldaten und Burger: Selbstbilder tschechoslowakischer Legionare in der Ersten Republik // Militargeschihtliche Zcitschrifl. -2002. - Vol. 61. - S. 25-48.
57 Балашов В. А., Юрченков В. А. Указ. соч. - С. 5.
58 По мнению М.И. Шумилова, советская историческая наука «...отражала взгляды партии большевиков». -См.: Шумилов М.И. Октябрь, интервенция и гражданская война на Европейском Севере России. (Историографический очерк): учеб, пособие. - Петрозаводск, 1992. - С. 7.