В некоторых военных журналах были напечатаны статьи, касавшиеся Якутского пехотного полка. Мой отец прослужил в этом полку до предельного возраста и ушел в отставку в 1913 году, а мое детство и моя юность все прошли среди офицеров и солдат этого полка. В 1914 году, по окончании Виленско-го военного училища я вышел в Казанский военный округ и тотчас же подал рапорт о назначении меня в Якутский полк, указав мотивы этой моей просьбы. Просьба моя была удовлетворена, и таким образом я начал свою офицерскую службу в рядах этого славного полка.
Будучи одним из ближайших сотрудников полковника Антоновича, нашего командира полка, в его попытках сформировать полк в Добровольческой армии, я хочу рассказать о действиях нашего полка во время гражданской войны.
В октябре 1917 года я, как и многие другие офицеры, оставил мой родной 42-й пехотный Якутский полк и проживал у родителей в Волынской губернии. В июне месяце 1918 года я случайно вошел в связь с бывшим командиром полка полковником Антоновичем. Георгиевским кавалером ордена и оружия. Полк он принял в 1916 году, имея 45 лет от роду. Мы с ним встретились, и на этом свидании полковник Антонович сообщил мне о своем намерении сформировать Якутский полк на Дону. Для первой встречи он ограничился лишь этим, но сказал, что в Киеве он назначил полковника Лошакова руководить «центром связи» якутцев.
После встречи с полковником Антоновичем я вошел в контакт с полковником Лошаковым, моим командиром батальона во время войны, и от него' узнал, что он занимается вербовкой и переброской якутцев на Дон. Система вербовки была такова : полковник Антонович устроился у гетманского правительства агентом по закупке скота в Херсонской губернии для оккупационных войск. Эта служба давала ему возможность набирать повсюду своих «представителей ». Все эти « представители » были бывшими офицерами и были завербованы для кадра будущего полка и должны были быть переправлены в Южную армию.
В это же самое время украинское правительство формировало кадры для украинской 11-й дивизии, полки которой носили названия бывших полков российской армии. При вторичной моей встрече с полковником Антоновичем я получил задание отправиться в гор. Луцк, где формировались кадры Якутского полка, чтобы узнать, кто там есть из якутцев и сообщить им о планах полковника Антоновича. В Луцке я нашел 4-5 офицеров-якутцев, чьих фамилий я говорить не буду. Штаб полковника Антоновича находился в гор. Балта, Херсонской губернии. Кажется, в конце июля я был вызван полковником Лошаковым в Киев, где получил распоряжение узнать, кто из офицеров согласен поехать на Дон. Из пяти человек согласилось трое. Приехав с ними в Киев, мы узнали от полковника Лошакова о том, что мы должны выехать на станцию Миллерово, в Южную армию, куда он уже отправил других офицеров. Мне было приказано явиться в штаб Южной армии и доложить там настоятельную просьбу полковника Антоновича о том, чтобы из прибывающих офицеров была бы сформирована рота 42-го пехотного Якутского полка. Начальник штаба (кажется, генерал Штейфон) в этом категорически отказал. Получив отказ, я поехал в Новочеркасск, в штаб Донской армии, где и получил согласие на такое формирование при 5-м или 6-м полку Саратовского корпуса. Явившись затем на станцию Белая Калитва, я показал предписание штаба армии командиру полка и получил и его согласие.
Вернувшись обратно на станцию Миллерово, я сообщил остававшимся там офицерам, что они могут ехать в полк, а сам с прапорщиком Бегловым возвратился в Киев для доклада полковнику Лошакову.
На станции Ромодан я узнал, что петлюровцы восстали против гетмана, а по прибытии в Киев нам стало известно, что бои идут на дальних подступах к Киеву. С прапорщиком Бегловым мы отправились к полковнику Лошакову, но его уже не было.
В это время в Киеве формировался офицерский отряд генерала Келлера, в который мы и поступили, попав на бронепоезд, которым командовал генерал Багинский, мой бывший начальник дивизии.
После сдачи Киева мы очутились в чужом городе, без связи с кем-либо, без железнодорожного сообщения и без средств. К нашему -41- счастью здесь жила моя сестра, предоставившая нам временный приют.
Не помню уже, сколько времени прошло, во всяком случае больше месяца, когда пошли поезда на Одессу. У нас были документы, — мой — старшего писаря, а у прапорщика Беглова студенческий, и были воинские литеры на проезд по железной дороге. Мы и решили ехать в Одессу, но сначала заехать в Балту, где я думал найти полковника Антоновича. В Балте я узнал, что полковник Антонович скрылся, а в городе прочел расклеенный на стенах приказ петлюровского коменданта города, кажется капитана Садовского, в котором полковник Антонович объявлялся вне закона и с ним вместе и начальник полиции.
Решая, куда ехать дальше, мы узнали на вокзале, что на Одессу проехать нельзя, — идут бои. Решили пробираться на Таганрог или в Крым, чтобы затем попасть на Дон. Доехав поездом до станции Помощной, мы узнали, что ни на Таганрог, ни на Крым поездов нет. Добравшись в товарном поезде, переполненном солдатами, до Николаева, мы попали на пароход, шедший как раз в Одессу.
На палубе парохода я случайно поднял с полу газету, в которой прочел приказ коменданта Одессы, подписанный... полковником Антоновичем. Сейчас же по приходе парохода в Одессу я помчался в комендантское управление. Спрашиваю : « Где комендант ? » и говорю, кто я. Мне отвечают, что я могу найти коменданта в « Московской гостинице », на Дери-басовской. Мы оба мчимся туда и находим там нашего полковника...
С этого дня начинается вторая фаза формирования Якутского полка. На следующий день я явился к полковнику Антоновичу в комендантское управление, где полковник Антонович сообщил мне, что он получил от генерала Гришина-Алмазсва разрешение сформировать при комендантском управлении роту 12-го пехотного Якутского полка, которая явится костяком будущего формирования. В данный момент была уже сформирована офицерская рота. В Одессе проживало много офицеров и сюда же пробирались офицеры из зоны, занятой войсками Петлюры. На командных должностях было несколько бывших курсовых офицеров Одесского училища, как полковник Карпов, братья Петровы, штабс-капитан Слиженков и другие. Но несмотря на присутствие многочисленных офицеров, запись добровольцев шла медленно.
Несколько позже началось формирование солдатской роты и пулеметного взвода. Никакого отпуска денег каким-либо командованием или организацией не было, но' полковник Антонович сумел получить средства у некоторых заводчиков, и я должен отмстить здесь щедрость г. Анатра, владельца авиационного завода.
Наконец рота и пулеметный взвод были уже подготовлены, как в строевом, так и в боевом отношении. Я был назначен полковым адъютантом. Встал вопрос о зачислении роты в состав Добровольческой армии, о чем была подана докладная записка генералу Гришину-Алмазову для ходатайства перед Верховным командованием. Но тем временем генерал Гришин-Алмазов покинул Одессу, и на его место был назначен генерал Шиллинг. Рота, усиленного состава, и пулеметный взвод были ему представлены и произвели на него очень хорошее впечатление.
В это же время из Ставки Добровольческой армии приехал в Одессу генерал Тимановский, принявший командование стрелковой дивизией, а через некоторое время приказом Главного командования рота Якутского полка вошла в подчинение генералу Тимановскому.
В Одесе тогда находились французские войска, а на рейде стояли французские корабли. Петлюровцы занимали станцию Раздельную, а к востоку, к Николаеву и Херсону, гуляли отряды петлюровцев и Григорьева. Для прикрытия Одессы с севера были выдвинуты части стрелковой дивизии, а на восток — части французских войск, сенегальцы. Рота Якутского полка несла внутреннюю охрану города.
Петлюровцы и григорьевцы все больше и больше сжимали кольцо вокруг Одессы, тесня стрелков и французов, которые решили начать эвакуацию города. В самой Одессе, на Молдаванке и на Пересыпи, уже появились красные партизаны. Рота Якутского полка, поддержанная броневиком, обороняла сектор Преображенской улицы и вокзал, то есть центр города. Комендантское управление перешло в дом Лионского банка. Так прошло несколько дней, пока французы не погрузились Затем был получен приказ командования оставить город и вдоль Фонтанов отойти на «Пески», к гор. Аккерману.
С наступлением темноты рота оставила Одессу и утром расположилась на « Песках ». Простояв там несколько дней, рота была затем погружена на пароход, кажется в Аккермане, и прибыв в Тульчу (Румыния), разгрузилась, в ожидании дальнейших распоряжений. В Тульче я заболел тифом и лежал на соломе в полковом околодке. Как только кризис болезни миновал и я стал быстро поправляться, был получен приказ о погрузке роты на пароход для отправки в Новороссийск. По моей настойчивой просьбе я тоже был погружен на пароход и, быстро поправившись, в Новороссийске вступил в исполнение должности адъютанта.
Прибыв в Новороссийск, рота и пулеметная команда отдохнули, получили обмундирование -42- и были направлены в Таганрог, где мы получили пополнение из ставропольцев (800 человек) и пулеметы. Рота развернулась в два батальона с пулеметной командой и значилась уже как 42-й пехотный Якутский полк, который был представлен генералу Май-Маевскому.
После отдыха полк был переброшен на станцию Иловайская, где полку произвел смотр генерал Кутепов. Там мы простояли недолго в армейском резерве. Здесь же полковник Антонович сдал полк своему помощнику, полковнику Петрову, а я с должности адъютанта был переведен в пулеметную команду.
Затем, до самого конца боев полк оставался в двухбатальонном составе и только в Киеве был сформирован из пленных малочисленный 3-й батальон, но я думаю, что при лучшей организации, пройдя от Таганрога до Киева, можно было бы сделать больше.
После станции Иловайская полк двигался в направлении гор. Змиева и первый бой имел у дер. Балаклея, где был убит поручик Буткевич (старший). Подойдя к Змиеву, полк завязал бой с бронепоездом красных. Во время боя в полк приехал генерал Кутепов и после его отъезда через некоторое время полковник Петров сдал полк полковнику Почекаеву. После взятия Змиева полк был направлен на Харьков через Славянск и Изюм. У станции Мерефа. под Харьковом, полк получил задачу взорвать железнодорожную линию и занять станцию Жи-хор, куда отступали большевики. Задача была выполнена 2-м батальоном, и полк двинулся на ст. Основа и Новая Бавария, куда подошел и 2-й батальон Дроздовского полка. Харьков был взят Дроздовцами.
Из Новой Баварии полк был направлен на ст. Люботин, откуда после отдыха повел наступление на Богодухов и Гуты. Со стороны красных здесь действовал батальон матросов под командой « Маруси ».
После боев за Богодухов полк был переброшен на Полтаво-Миргород-Киевское направление. После Богодухова полком последовательно командовали генерал Бернис, полковник Любомиров, полковник Иваненко и полковник Дех-терев. Подойдя с боями к Киеву, полк получил задачу перерезать шоссе Киев-Чернигов, по которому отступали большевики. Задача была выполнена, взяты пленные и броневик, и полк остановился на линии Козелец-Остер.
Период времени от Люботина до Киева я был в отпуску, а возвратясь в полк был назначен оперативным адъютантом. Полком в это Еремя командовал полковник Любомиров. В сентябре 1919 года полк перешел в наступление на участке Козелец-Остер, сбил красных, взяв пленных, и продолжал наступление на Чернигов, который был взят 2-м батальоном и подошедшим Белозерским полком. В последних числах сентября 1919 года, тотчас после взятия Чернигова, полк был спешно вызван в Киев, куда ворвались красные, которые, сбив наши части, дошли до Крещатика.
Полк выступил на рассвете и форсированным маршем, частью на подводах, проделав под дождем за один день и ночь 130 верст, утром подошел к Цепному мосту, где был встречен генералом Драгомировым, генералом Бредовым и митрополитом Антонием. Пройдя мост, полк развернулся в боевой порядок и с хода перешел в наступление. Здесь завязался уличный бой, стреляли из окон, но к вечеру полк, сломив сопротивление большевиков, вышел на шоссе, ведущее на Святошино, на следующий день занял Святошино и окопался на реке Ирпень. Продвижению полка в городе способствовал броневик « Якутец » с пулеметчиком поручиком П.А. Трофимовым.
Через некоторое время, кажется в конце ноября, полк снова перешел в наступление, форсировал реку Ирпень и продвинулся на 20 клм. по шоссе Киев-Житомир. Неожиданно был получен приказ отойти в исходное положение, на реку Ирпень. Штаб полка был в недоумении (полком командовал тогда Генерального штаба полковник Дехтерев). Вскоре выяснилось, что большевики сбили гвардейскую дивизию и Белозерский полк на Черниговско-Козелецком направлении и быстро продвигаются на Киев. Якутскому полку было приказано задержаться на реке Ирпень до отхода всех частей из Киева и идти в арьергарде. Это было в декабре 1919 года.
Так начался тяжелый отход войск генерала Бредова на Одессу. Дойти туда они уже не могли, так как Одесса была уже занята красными-Путь отступления проходил через Киев. Белую Церковь, Шполу, Звенигород, Хмелевое и Голту. В Голте был получен приказ изменить направление движения и вместо Одессы идти на ст. Раздельная и Тирасполь, для перехода румынской границы.
В Тирасполе ночью было получено новое приказание — спешно отходить вдоль Днестра на север, к польской границе. Поход происходил зимой, в очень тяжелых условиях, люди устали, мораль была подавлена, и красная конница Котовского неустанно преследовала отряд.
На польской границе полк был разоружен и отправлен в лагерь для интернированных в дер. Пикупица, около Перемышля.
В 1920 году офицеры и солдаты, еще остававшиеся в лагере, были перевезены в Крым, где были влиты на пополнение Брестского пехотного полка.
Так кончил свою службу Родине 42-й пехотный Якутский полк, вписав имя полковника -43- Антоновича в историю полка. С Брестским полком бывшие якутцы прошли Крымскую кампанию, сражались под Каховкой, на Перекопе и после эвакуации пережили еще и Галлиполи.
