Богатые Сабы п.г.т. (Байлар Сабасы, Богатая-Саба, Сабы, Большая Соба, Маметьева Пустошь) Сатышевская волость Мамадышского уезда Казанской губернии.

Ювелирно-металлическій промыселъ въ Россіи.

Кромѣ Рыбной Слободы ювелирно-металлическія издѣлія въ Казанской губерніи работаются еще въ селахъ: Анатышѣ, Ошнякѣ  (Анатышской волости) и Урахяѣ (Урахчинской волости); въ Мамадышскомъ уѣздѣ, Сатышевской волости, въ деревнѣ Танникѣевѣ — Гиссамутдинъ Абурахимовъ работаетъ мелкія металлическія украшенія; въ трехъ селеніяхъ: по рѣчкѣ Урѣ, Мамепгьевой пустоша и Ямбулатовой; въ первомъ " изъ названныхъ селеній работаютъ 40 домохозяевъ, съ помощью 14 взрослыхъ членовъ своихъ семей и 65 подростковъ; во второмъ— 10 хозяевъ, 2 взрослыхъ члена ихъ семей и 10 подростковъ и въ дер. Ямбулатовой—3 хозяина съ 5-ю взрослыми помоідниками и 6-ю подростками; въ Тетюшскомъ уѣздѣ, въ деревнѣ Новой Маматкозиной (Чирки-Кильдуразовской волости) — 8 домохозяевъ; въ Козьмодемьянскомъ уѣздѣ, въ деревнѣ Чаломкиной — 4 домохозяина съ 6-ю подростками; и 1 домохозяинъ съ 2 подростками въ деревнѣ Сіухиной; обѣ деревни Б.-Юнгинской волости.

Въ слѣдующихъ селеніяхъ находимъ только по одному кустарю: деревня Верхняя Корса, Кармышской волости, Казанскаго уѣзда, деревня Янгиреева, Балдаевской волости, Ядринскаго уѣзда,  деревня Кудаши и окол. Ойкасы, Ядринской волости того же уѣзда.

He лишнее отмѣтить, что въ Рыбной Слободѣ населеніе русское, а въ прочихъ мѣстностяхъ— татарское.

 

Список селений Казанской губернии. 1908 г.

Р.Ф. Масагутов

Оренбургская Каргала (Сеитовский посад): формирование торгово-татарского сословия

Говорят, что для изучения татарского этноса стоит посетить три места: Болгар, Казань и Татарскую Каргалу. По истории Болгара и Казани написано немало работ, но история Татарской Каргалы, ее прежнее название – Сеитовский посад, в литературе освещена довольно слабо. Авторы научных работ лишь бегло описывали возникновение и развитие села в контексте переселения татар на территорию Оренбуржья. Хотя этот географический объект сыграл важную роль в укреплении экономических, духовных и культурных связей между татарами и другими мусульманскими народами России и Средней Азии, а его жители владели «вечно привилегированной землей», т.е. на территории Сеитовского посада располагалась особая торговая зона, население которой было освобождено от ряда повинностей и пользовалось определенными льготами по сравнению с другими регионами империи.

В связи с этим хотелось бы проследить историю развития этого уникального поселения в контексте формирования сословия торговых татар, имевших особой экономический и социальный статус в системе общественной иерархии Российской империи. Хронологические рамки – от основания слободы до 1802 г., когда большая часть населения переселилась в другие места.

История возникновения Татарской Каргалы тесно связана с историей Казанского уезда Российской империи. Политика экономического террора и насильственной христианизации царского правительства в Казанском уезде вызвала массовые миграции его жителей на территорию соседнего Уфимского, а позже Оренбургского уезда. Еще одним немаловажным фактором, способствовавшим появлению Каргалы, стало расширение интересов Российской империи в Средней Азии, главным образом – выход на восточные рынки. Как известно, успешной торговлей славились казанские татары, со временем сформировавшие новое сословие «торговых татар». Кроме того, казанские татары были хорошо знакомы с обычаями, языком и жизненным укладом народов Средней Азии; развитию дружественных отношений благоволила религиозная общность.

В 1730-1738 гг. была проложена караванная торговая дорога от Казани до берегов Яика. К тому времени на территории современной Оренбургской области существовал лишь один населенный пункт – Сакмарский казачьий городок, жители которого относились к Яицкому казачьему войску. Возможности для интенсивного заселения Оренбургского края предоставила знаменитая экспедиция И.К. Кириллова, В.Н. Татищева и И.И. Неплюева, способствовавшая появлению нового города – Оренбурга, которому придавали большое значение.

Губернатор Неплюев заботился об увеличении населении города и превращении его в крупный торговый центр. Он понимал стратегическую значимость нахождения Оренбурга в числе важных путей, связывающих его с Казанью, Уфой и Самарой. Прибывавшим самарские, казанские и уфимские купцы получали большие торговые привилегии, недорогие дома и помещения для лавок. Такие привилегии привлекли и купеческую общину из села Байлар Сабасы (старое название — Маметова Пустошь) Мамадышского уезда Казанской губернии. Ее возглавлял один из богатых торговцев Сеит Аитов, сын Хаялин. Именно ему и было поручено провести беседу с губернатором Неплюевым на тему возможности переселения семей казанских торговых татар в Оренбург. Встреча состоялась, по одной версии, в 1742 г., в Орской крепости, по другой – в начале 1744 г. На встрече Сеит Хаялин огласил условия переселения торговых татар: освобождение от рекрутской повинности и разрешение строительства мечетей, т.е. свободного исповедования ислама.

И.И. Неплюев донес условия казанских татар до императорского правительства, и 8 марта 1744 г. Сенат своим указом дает разрешение «самоохотно желающим из Казанских татар поселиться и жить при Оренбурге свободно от дачи рекрут и позволить им свободное содержание веры, то есть, строение их мечетей». Вместе с тем Сенатом были определены ограничение на переселение казанских татар: «токмо тех Татар принять только двести семей, а более не принимать, и при приеме их накрепко наблюдать, чтоб приниманы были люди пожиточные и торги производить могущие, от чего бы в тамошнем, яко вновь возведенном месте, коммерция распространялась и от того интересу Ея Императорского Величества было приращение; а подушные подати платить за них в те места, где они положены».

Соглашаясь на поселение, Сеит Хаялин выдвинул другие условия. Он просил, во-первых, на поселение принимать, наряду «пожиточными», и не весьма богатых людей, однако торг производить могущих, потому что среди всех казанских татар не сыщется не только 200 состоятельных татар, но даже половины этого числа. Кроме того, Сеит Хаялин просил дать ему разрешение принять на поселение простых людей (ясачных) и служивых, которых богатые купцы могли бы нанять как приказчиков и работников, «ибо богатые скудными, а скудные богатыми промышляют». Во-вторых, отвести им земли под поселение и угодья по обоим берегам реки Сакмары, между Бердской крепостью и до речки Верхней Каргалки, а также под хутора выше урочища Гребеней и Пречистинской крепости, в-третьих, построить мечеть и не препятствовать в постройке кожевенных и прочих заводов, освободить от воинского постоя и рекрутских наборов и служить лишь с нерегулярными войсками около Оренбурга в случае нужды, если случится нападение «от воровских людей» на табуны и прочее, в-четвертых, дать льготу от налогов на два года, в-пятых, разрешить принимать и содержать у себя мастеровых и рабочих людей. В-шестых, чтобы различные дела, возникающие между поселенцами, можно было решать судом их абзыев, мулл и ахунов.

На основании жалованной грамоты от 8 августа 1745 г. было велено: "Его Сеита и с детьми к тому селению допустить и прибрать бы ему к себе на оное поселение из татар Казанской губернии до 200 семей людей добросостоятельных и торги производить могущих". Эта дата по сути стала официальной датой основания Каргалы.

Причем условиями заселения были следующие: 1) Сеиту Хаялину с детьми дозволялось переселиться вместе с Казанскими и другими татарами, исключая беглых солдат, дворцовых, ясачных и монастырских крестьян; 2) разрешалось строительство мечети, взятие соседних земель для посева хлопчатой бумаги и пшена (было дозволено также припускать землю у башкир); 3) освобождение от рекрутства, в случае военной опасности – участие в нерегулярной службе; 4) срок заселения и постановки на учет по выплате подушной подати – 2 года; 5) разрешалось принимать на жительство с азиатской стороны людей в качестве рабочих и помощников по торговле; 6) ахуны и абызы могли вести судебные тяжбу татар, в ином случае действовал общегражданский суд.

Судя по источникам, переселенцы опередили события, то есть вынесение определения об отводе места поселения. Как только Сеит Хаялин обратился к зажиточной части населения, купцам Ногайской, Алатской, Зурейской и Арской дорог, Свияжского, Казанского и Арского уездов и Вятской провинции с предложением переселиться на указанные места, живо откликнулись жители деревень Саба, Арсланово, Арча, Буранча, Большой Нурлат, Тоимбетово, Чепеево, Карамалы, Новый Тархан, Чебенле (русское название — Тойгузино), Старая Саба, Малый Шинар, Ашамшай, Сосна, Тарлово, Бузан, Тоимлы, Аккузино, Учули, Нижняя Сунь и многих других, и массовое переселение началось еще летом 1744 года.

Местом для поселения стала земля на правому берегу реки Сакмара (место впадения реки Каргалы в Сакмару), в 18 верстах к северу от Оренбурга, оно получило название Сеитовской, по имени основателя, или Каргалинской слободы. Стоит отметить, что поселению отводились обширные земли между Бердской слободой и горами Гребеней, которые «имеют быть в вечном потомственном их владении неотъемлемо». В указе Оренбургской губернской канцелярии 1755 г. «О размежевании Сакмарцев и жителей Сеитовской слободы» говорится: «как ему Сеиту, так и всем татарам иметь обособливую слободою, на вышеописанном между Бердинской слободы и Гребеней осмотренном месте, причем владеть как пашнею, так и сенными покосами и скотскими выгонами и лесом, а в реке рыбными ловлями». Татарам было предоставлено также право пользования свободными землями, на 15 верст между Сакмарском и Пречистенской крепостью, а также арендовать земли о башкир. Полное название нового населенного пункта звучало так: Оренбургская подгорная Сеитова слобода торговых татар.

Вместо 200 оговоренных семей-переселенцев в Оренбургский край прибыло лишь 173 семьи. Перепись была произведена в самой слободе в 1747 г. В этой статье приведем информацию о составе переселенческих семей, о местах, откуда они прибыли. (это список переселенцев из деревни Маметова Пустошь (Байлар Сабасы)

 

Откуда прибыли

Состав семьи

Казанский уезд, Арская дорога, сотня Муслюма Кушумова, деревня Маметова Пустошь (Байлар Сабасы)

Свияжский уезд, деревня Менлина

Причислен из деревни Маметова Пустошь

Из восставших башкир по владенному указу

Сеит Аитов, сын Хаялин

дети:

Абдулкарим

Абдрашит

Вагап

Ибрагим

Хасан

Дети Абдулкарима:

Салих

Савимуха

Дети Абдрашита:

Даут

Сын умершего татарина Уразмета Тойметева

Абдрахим

Ишмамет Иштереков

Тулубай Митеев

Абдулсалим Муслюмов

Казанский уезд, деревня Маметова Пустошь (Байлар Сабасы)

 У Шарипа из восставших башкир по владенным указам

Шарип Бикметев

дети:

Муртаза

Абдусалим

 Абдрашит

Абдулкарим

Аеп

Мукмен Абдулсалимов

Муратша Исенгулов

Сын брата Шарипа Сеиткула Бикметева, (в прежней ревизии числился в Свияжском уезде, сотни князя Янклеева в деревне Айметево)

Габдулгази

та же деревня

Дети умершего Яммета Амякова

Абдурахман

Абдурахим

та же деревня

Казанский уезд, Арская дорога, Закамская сторона, сотни Абдуллиной, деревня Шигаева

Уфимский уезд, Ногайская дорога, Суун-Кыпсакская волость, деревня Байдашево башкир

Сын умершего Яммета Амякова

Ибрагим

Сын умершего Надыра Уразаева

Абдулла

Муслюм Уруксулов

Казанский уезд, деревня Маметова Пустошь (Байлар Сабасы)

Абдулла Сеитов

Дети:

Ягофер

Муксин

Нигметулла

Абударджа

Казанский уезд, деревня Маметова Пустошь (Байлар Сабасы)

Дети умершего Мамета Заитова (Саитова):

Абдурахим

Алаилех

Сын Абдурахима

Исхак

Казанский уезд, Арская дорога, сотня Муслюмова, деревня Саба

Из восставших уфимских башкир по владенному указу

Дети умершего Аблеймана Ишметева:

Абдулмасмин

Алиакбер

Амин Япаев

Казанский уезд, Арская дорога, сотни Гумера Арасланова, деревня Старая Саба

Максют Бейбов

Сын:

Бекчентей

Брат Максюта:

Бигаш

Реза Юнусов

Казанский уезд, Арская дорога, сотня Муслюма Кушумова, деревня Старые Сабы

Амин Чепеев

Дети:

Абдулмезит

Хусеин

Абубакир

Дети умершего брата Амина Мукалима Чепеева:

Муса

Даут

Сын умершего Усмана Теребердина:

Муслим

та же деревня

Абдулла Чепеев

Сын:

Нияз

Дети Нияза:

Тагир

Салих

та же деревня =

Сагит Бикметев

Казанский уезд, Арская дорога, сотня Муслюма Кушумова, деревня Старые Сабы

Амир Чепеев

Дети:

Муртаза

Гали

Сын умершего Мамета Гулякова:

Ермяк

Сын Ермяка:

Исхак

 

Таким образом, первыми поселенцами Сеитовской слободы стали 996 человек, образовавшие 173 двора. Основную массу населения составили ясачные и служилые татары – 973 чел., башкиры, сыновья участников башкирских восстаний – 23 чел. Подавляющее большинство жителей 98,9 % прибыло из Казанской губернии: 73,6 % - из Казанского уезда, 17,9 % - Слободского, 4,8 % - Свияжского, 2,6 % - Симбирского уездов.

Ядром переселения стала Арская дорога Казанского уезда – 48,9 %, тогда как Зюрейская дорога дала 18,3 % переселенца, Ногайская дорога – 3,9 %, Алатская дорога – 1,8 %. Один двор (0,7 %) прибыл из самой Казани, Татарской слободы. Среди поселенцев необходимо выделить отдельную крупную группу т.н. «каринских татар» (174 человека мужского пола), которые вышли из Большого, Нижнего и Ильясова погостов Вятской провинции (ныне Каринский район Кировской области). 1,1 % населения составили жители Уфимского уезда – крепостные, которые были переведены из хуторов, располагавшихся на башкирской территории.

Как уже было сказано выше, Сеиту Хаялину разрешалось поселить в Каргалинской слободе 200 казанских семей, однако первоначально, как мы видели из таблицы, прибыло только 173. Причем в качестве «семьи» понимались «отцы с детьми и с внучаты, також и братей, которые живут не в разделе». Посторонние люди, не принадлежащие к определенной семье, приписывались в слободу лишь с разрешения Оренбургской губернсой канцелярии. Срок для заселения слободы устанавливался двумя годами, однако реально оно завершилось лишь в 1763 году, когда в Каргалы прибыла 199-я семья ясачного татарина Свияжского уезда Бикмухамета Токтарова, позже 200-я семья служилого татарина того же уезда Москова Муслюмова. После 1747 года заселение слободы происходило не только казанскими татарами, но и выходцами из Средней Азии, арабами, астраханскими татарами – однако они привилегиями торговых татар не обладали.

3-я ревизия 1762-1764 гг. к сожалению практически не дает сведений о прибытии новых переселенцев в связи с тем, что она в довольно плохом состоянии и дошла до нас в неполном виде – переписаны жители только 154 дворов, хотя Рычков в своей фундаментальной работе «Топография Оренбургской губернии» говорит о существовании в 1760 г. «300 дворов с 1158 жителями». Денисов Д.Н. в своей работе «История и этнокультурное развитие татар Оренбургского края (XVIII – начало XX в)» на основе анализа разрозненных исторических источников предполагает, что основная доля прибывших в Каргалу в течение 1748-1762 гг. была из Свияжского уезда Казанской губернии.

 

1 Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии

2 Семевский В.И. Крестьяне царствование императрицы Екатерины II.

3 Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов.

4 Указ 5 июня 1792 г. Уфимскому губернатору Пеутлингу.

 

Увеличение торгового населения Каргалы (как видно из таблицы) шло достаточно быстрыми темпами, чего не скажешь о соседнем Оренбурге. Заселение Оренбурга купечеством продвигалось туго – указ Сената 2 июня 1752 г. гласил, что в Оренбурге «записных пожиточных и торги производить могущих купцов, кроме записавшихся казанских татар, еще нет». Наряду с хорошей заселенностью слободы стоит отметить ее экономический рост. Одним из ярких тому подтверждений является постройка восьми мечетей и медресе при них. Все духовные учреждения Каргалы были построены на средства самих купцов, причем первая деревянная мечеть возникла на деньги основателя слободы – Сеита Аитова в 1749 году. Она получила название Куш-Минара и сохранилась в реконструированном виде до настоящего времени.

Из рассказа местного муллы, большевики с целью уничтожения мечети принялись разрушать минареты. На посягнувших вандалов обрушилась кара Господня и исполнителей постигла смертельная участь, после чего мечеть оставили в покое. В настоящее время идет реставрация минаретов.

Существование данной мечети уже говорило о большом религиозном значении Каргалы. Так, в Казани постройка мечети была разрешена лишь в 1766 г. Ослабление религиозного гнета царского правительства благодатно сказалось на расширении духовных контактов с зарубежными странами. На уровне развития образования и культуры происходил широкий обмен опытом: многие обеспеченные жители получали высшее образование зарубежом и наоборот. Если говорить об уровне образованности каргалинцев, то он был самым высоким среди других инородческих областей Российской империи: по данным 1870 г., из 6409 жителей Каргалы 1684 человека были грамотными (26,3%).

Довольно интересная история сложилась в области налогообложения сеитовских татар. В указе 1744 г. было сказано, что полученные подати Оренбургская комиссия должна была в первое время отправлена в те места, откуда поселенцы прибыли. Однако по грамоте, данной Сеиту, переселенцы были сразу же «положены в подушный оклад по Оренбургской губернии». Таким образом происходило двойное налогообложение.

Относительно размера подушной подати, взимавшейся с торговых татар Сеитовской слободы – он составлял 40 алтын (1 р. 20 коп.). В 1760 г. российским правительством был повышен налоговый сбор с государственных крестьян - до 1 рубля, тогда же встал вопрос об увеличении подати с торговых каргалинских татар. Оренбургская губернская канцелярия посчитала, что таких действий предпринимать не следует в связи с особым статусом торговых татар и их недавнее поселение. Однако Сенат не внял этим объяснениям и увеличил их обложение до 1р. 80 коп., отписав, что «поселение их новое почитать не можно, потому, что те безмало 20 лет уже поселились и все они от рекрут уволены, следственно потому они больше облегчения имеют, нежели другие Государственные крестьяне». Снова подобный вопрос об уравнении встал в 1768 г. В связи с новым повышением подати с государственных крестьян до 2 рублей, оренбургский губернатор усмотрел хорошую возможность для пополнения казны и увеличил оклад сеитовских татар аж до 3 р. 20 коп. с души. Положение спасло вмешательство Сената, который данное постановление отменил, оставив сборы с каргалинцев в «прежнем основании». В том указе от 17 сентября 1768 года торговых татар слободы приводят в сравнение с купечеством, а губернатору наставляют «не полагать тех Татар в число Государственных крестьян». Впрочем, «прежнее основание» просуществовало совсем недолго и в 1769 г. в связи с русско-турецкой войной подушный оклад с сеитовских татар все-таки увеличен до 2 р. 40 коп. Для сравнения купеческий оклад вырос с 1 р. 20 коп. до 2 р.

Несмотря на налоговый рост в отношении населения Каргалы, его экономическое положение было намного выгоднее, чем у татар Казанской губернии. Крестьяне Казанской губернии, кроме выплаты подушной подати в размере 1,7-2 р. (50-е гг. XVIII века), обязаны были вносить дополнительный денежный налог за содержание уездной канцелярии, за рекрутов, за баню, за подводы, обязывался участвовать в ремонте или строительстве дорог, мостов, мельниц, выделять продукцию, фураж, подводы для проезжающих через уезд воинских команд или для дислоцированных в уезде гарнизонов. Казанский мусульманин был обязан платить подать за крещенных односельчан. К тому же существовала практика привлечения татар к корабельному строительству – «лашманству»: крепкие взрослые мужчины уезжали на лесозаготовки, тем самым, оставляя собственное хозяйство в запустении. Скудное положение татарских крестьянских хозяйств складывалось и в связи с ростом числа русских помещиков в Казанском крае. Помещики захватывали у местных плодородные поля, луга со скошенными покосами – в результате сокращения пахотных участков крестьяне-татары стали неплатежеспособными. Специальная комиссия по выявлению недоимок рапортовала в Сенат: «Всех оставшихся иноверцев – 129087 чел., в том числе татар – 108580. Состоятельных к платежу за себя и за новокрещенных – 44998. Несостоятельных к платежу – 64700 чел». В 1750 году недоимок у татарских крестьян исчислялась в 251 тысячу рублей.

Экономический и религиозный гнет вынуждал казанских татар переселиться в соседний Уфимский уезд, где существовало меньшее налоговое бремя, а земельный простор и богатые природные ресурсы открывали возможности для успешного развития многоотраслевого хозяйства. В первой половине XVIII века этот отток стал массовым. Фирсов Н.А. привел данные, что за период 1710-1714 гг. из Казанской губернии убыло 35212 дворов ясачных крестьян, а это практически 30 % всех ясачных дворов губернии (по данным переписи 1710 г.). Большая часть беглых заселяла Уфимскую провинцию. С открытием Новой (Большой) Московской дороги в 1743 г. (из Казани до Оренбурга) переселение татар происходило и в Оренбургскую губернию. Лица, записавшиеся к поселению на Большую Московскую дорогу, освобождались от уплаты налогов и всех повинностей сроком на один год до обустройства на новом месте. Основной обязанностью поселенцев стало несение почтовой службы. Так, по второй ревизии 1747 г. в деревнях Новой Московской дороги проживало 1429 татар мужского пола, в том числе ясачных – 1321 и тептярей – 308.

Более интенсивно шло переселение татар в Сеитовскую слободу. Так, в своей работе «Топография Оренбургская» Рычков П.И. сообщает, что в 1760 г. здесь состояло на учете 1158 душ мужского пола, из которых 998 человек платили в Оренбургскую губернскую канцелярию, а за остальных деньги отсылались «до будущей ревизии…на прежние их жительства». Это означало, что в период с 1747 по 1760 гг. в слободу было причислено 160 человек мужского пола.

Царское правительство было озабочено массовыми переселениями татар в Сеитовскую слободу, так как уход населения приводил к налоговым недоимкам в регионах, откуда прибывали переселенцы. Учитывая тот факт, что бремя недоимок ложилось на собственно оставшееся население региона, которое и без этого тяготилось налоговыми поборами, волна переселений происходила с новой силой. Так, следственная комиссия, созданная по данной проблеме в Казанской губернии, констатировала в Сенат о том, что «многие от такого бегут в леса, другие неизвестно…Из них же, иноверцев, несколько ушло в Оренбургскую губернию, от чего и опасно!» Вместо принятия смягчающих мер правительство Елизаветы Петровны увеличивает размер подушной подати с 70 копеек до 1 рубля 70 копеек.

Вдобавок к этому 21 июля 1765 г. выходит указ Сената о запрещении астраханским и казанским татарам селиться в Сеитовской слободе. Поводом к данному указу послужила просьба четырех семей Казанского уезда поселить их в слободе по приглашению родственников и соответственно исключить из налогообложения по «старому месту». Усмотрев в таких намерениях получить освобождение от рекрутских повинностей и других податей, Сенат дозволил просившим числиться в Каргале, но без льгот, которыми пользовалось основное население слободы. Хотя несмотря на данный запрет, переселение татар в слободу активно продолжалось в течение всей второй половины XVIII века.

Черным пятном в истории Каргалы стало восстание под руководством Емельяна Пугачева. При приближении войска атамана к Оренбургу было определено всех татар слободы переселить в город. Но по неизвестной причине, распоряжение не было полностью исполнено – в результате в Оренбург смогли перебраться лишь небольшая часть каргалинцев. 2 октября 1773 г. Пугачев занял слободу, сделав ее одним из плацдармов наступления на Оренбург и переименовав в «Санкт-Петербург». Интересно, что в литературе довольно часто публикуется о добровольном присоединении сеитовских татар к участию в восстании. Однако на основе разрозненных источников присоединение это было незначительным и, скорее всего, вынужденным под страхом потери имущества, а то и жизни. В одной записи показаний жителя Сеитовской слободы Абдусаляма Хасанова на допросе в Оренбургской губернской канцелярии о состоянии отрядов Е. И. Пугачева под Оренбургом указывается: «Слободы их татара находятся в разном состоянии: некоторые в развратном, то есть ему, Пугачеву, усердствуют, а другие — страждут, имея к здешней стороне прилежание… только по коварному ево поведению и по усилению высвободится от него средств не находят». В составе войска Пугачева служило всего около 500 слободских татар, тогда как «башкирцев — тысяч до пяти». Командовали полками Мусса Алиев и Садык Сеитов.

Пугачевское войско занимало слободу 6 месяцев, после чего отступило и выжгло ее. Реставрация слободы заняло немалое время и повлекло за собой изменение административного статуса. Указом 1784 года Сеитовская слобода была переименована в «посад». Главами посада стали словесный судья и купеческий и мещанский староста. Постройка Ратуши и учреждение в 1795 г. полиции свидетельствовали о том, что в Каргале вводилось городское управление. Местное население – торговые татары по 4 ревизии были записаны в купечество и мещанство. Тех, кто не имел возможности вести торговлю, записывали в крестьян. Эту последнюю группу указом 1787 г. причислили к Уфимским нерегулярным войскам, причем «тех Татар, кои записались в купечество и обьявя капиталы свои, продолжать торги находятся в состоянии, оных оставить в сем новом приобретенном ими состоянии». Чуть позже в 1792 г. все населения посада было приписано к Оренбургскому казачьему войску «по не состоянию их продолжению их купеческого промысла и к платежу узаконенного сбора», с тем, чтобы не проводить среди них рекрутские сборы. В то же время возможность зачисления в купечество и мещанство сохранялась.

Невозможность ведения торговли для многих жителей посада была связана с высоким уровнем налогообложения и в какой-то мере являлась следствием пугачевских событий. Необходимо отметить, что помимо торговли основная часть каргалинцев занималась хлебопашеством на пожалованных им казной землях в 1747-1748 гг. Развитие земледелия привело к расширению территории, на которых строились мельницы и хутора. Так в 1755 г. недалеко от посада возникли Чебеньковские хутора (ныне села Верхние и Нижние Чебеньки Сакмарского района Оренбургской области). Однако вскоре каргалинцы столкнулись с еще одной проблемой – нехватки леса и земельных угодий. Изначально поселенцам слободы были выделены обширные земли – 64 тыс. десятин, но в

связи с тем, что распределение угодий было совершенно неравномерно, со временем образовалось значительное число безземельных крестьян. Еще одной причиной данной проблемы являлся большой поток новых переселенцев. Единственным выходом стал поиск новых мест поселений. Такие места появились, так как указ Сената от 1745 г. разрешал торговым татарам Сеитовской слободы брать у башкир землю в припуск

 

О малоземелье каргалинцы писали в Наказе Ее величеству Екатерине II в 1766 году: «Без той же земли никак нам обойтиться за совершенным ее при слободе нашей недостатком не можно». Суть жалобы сводилась к тому, что башкиры-вотчинники отдавали землю в аренду на определенное время (кортом), а не продавали. Арендованную каргалинцами землю башкиры по истечении срока аренды могли отдать в кортом другим желающим, предложившим более выгодные условия, что создавало определенные трудности: постоянные переезды и убытки, связанные переходом пахотной земли из рук в руки.

Несмотря на данные проблемы, Каргала успешно развивалась, о чем свидетельствуют записи путешественников и других лиц, посетивших слободу. П.И. Рычков писал «в оной слободе имеется до 300 дворов, которые построены по течению реки Сакмары и по речке Каргале гораздо не худо; а по средине жила на каменном фундаменте сделана такая мечеть, которой больше и лучше, как сказывают, во всей Казанской губернии нет». Путешественник Паллас П.С., пребывая здесь осенью 1769 г. также констатировал «число хорошо построенных на каменном фундаменте домов, в коих по две и три светлицы1, простирается до трехсот. Мечеть построена преизрядно». В «Топографическом и статистическом описании Оренбургской губернии» от 1863 г. указывается «ныне в сем посаде 8 каменных мечетей; лавки, Ратуша и 52 обывательских дома также каменные; деревянных домов до 956, а жителей: Татар, купцев, мещан и казаков, до 5000 душ».

«Пращур наш подлинно был служилой татарин…»

(из прошения Байбековых о признании в дворянском достоинстве).

Побудительной причиной, вызвавшей образование предлагаемого вниманию читателей комплекса документов, стал именной указ императрицы Екатерины II от 22 февраля 1784 г.1 По данному распоряжению одной из прослоек служилого татарского населения, сформировавшейся из потомков знати бывших татарских ханств, предоставлялась возможность признания их де-юре частью российского дворянства.

Однако для подавляющего большинства отпрысков служилых мурз и князей абсолютного и полного уравнения в правах с дворянами де-факто произойти не могло. По закону служилый из «благородных» татар гарантированно освобождался от уплаты подушной подати, но, будучи мусульманином, «покупать, приобретать и иметь крепостных или подданных христианского исповедания» не имел права 2. Закабалить или закрепостить своего соплеменника-мусульманина он не имел права по канонам шариата 3. Обстоятельством, разводившим исторические судьбы мусульманской части служилой знати и российского дворянства, продолжало оставаться различное вероисповедание. Стремление сохранить имущественные и в целом социальные права оборачивалось для феодала-нехристианина необходимостью перехода в православие. В этих условиях появление законодательного акта, сулившего оставшимся «в магометанском законе» и оказавшимся в числе государственных [7] крестьян потомкам служилых мурз и князей возведение в дворянский статус, было встречено с энтузиазмом.

Однако дворянского достоинства удостоено было незначительное меньшинство. Часть служилых не сумела подтвердить документально свое право на «вольности, выгоды и преимущества» дворянства, ибо требуемые «неоспоримые доказательства» — жалованные грамоты, выписи из различных писцовых книг и актов нотариального характера, а также родословные росписи и иные документы, дающие возможность проследить принадлежность к заслуженному роду князей и мурз, — были утрачены во времени. Другая часть служилых не могла претендовать на дворянский титул даже при условии предъявления необходимых документов, ибо лишилась недвижимого имущества и зависимого населения и не имела «отменных личных заслуг». Служба и состояние предков определенной части служилых по представленным документальным подтверждениям были сочтены не соответствовавшими таковым прочих благородных.

К числу последних принадлежали обратившиеся с прошением о признании в дворянском достоинстве касимовские служилые татары Байбековы. Поданные ими в Касимовский нижний земский суд материалы представляют собой восемь оригинальных документов. Стержнем комплекса является челобитная на имя императрицы Екатерины II, представленная двумя списками XVIII столетия, один из которых является черновым. К челобитной были приложены: подлинник и два списка XVIII в. ввозной послушной грамоты XVII в. на поместную землю в с. Тарбаеве Касимовского уезда Байбека Тенебекова; подлинники выписи из отказной книги городового приказчика А. Аксенова XVII в. и выписи из писцовой полевой книги Г. Г. Колединского и подьячего И. Бакова XVII в. на поместные владения в с. Тарбаеве Касимовского уезда, выданные Байбеку Тенебекову; подлинник отставной памяти XVIII в., данной служилому татарину солдатского строя Кадралею Байбекову сыну Тенебекову в подтверждение отставки от службы; подлинники двух купчих на землю в с. Тарбаеве Касимовского уезда XVIII в.; подлинная поколенная роспись рода татар Байбековых, составленная в 1780-е гг.

Хорошо известно, что татарские имена и названия географических и топографических объектов в документах, написанных на русском языке, передавались искаженно по одной простой причине: воспринимаемые на слух, отсутствующие в русском языке фонемы осмысливались составителями документов исходя из возможностей фонетического ряда русского языка. В силу этого ныне мы располагаем разными вариантами, часто трудно идентифицируемыми, одних и тех же имен и географических названий. К тому же в русской графике применялся вынос букв, как правило, в конце слов над строкой. Надстрочные буквы в написании непривычных имен и слов последующие делопроизводители и переписчики могли принять за «иссо» и не воспроизвести при очередных упоминаниях или прочитать ошибочно и тиражировать искаженно. В результате татарские имена и названия изменялись до неузнаваемости.

Думается, именно с подобным случаем сталкиваемся мы и в передаче названной фамилии «Тенебеков» и имени «Баибек». В различных документах мы встречаемся с вариантами Тенибеков, Тенебяков, Тенибяков, Тенбеков, Тенбяков, Тинбиков, Тинбяков, Тембеков, Тембяков, Тимбиков, Тимбяков. Имя Байбек также принимало различные формы — от Балбека, Болбека до Баубека, Боубека, Болубека. В данном комплексе Тенебеков является не фамилией, а отчеством. Из текста одной из выписей (см. документ № 3) можно узнать, что Байбек носил фамилию Тенишев 4.

Вполне вероятно, что основателем этого рода стал Тениш (Темеш), сын Джанкуввата, астраханский и крымский бек из ногаев5. Возможно, отсчет рода следует вести от князя Бехана, [8] являвшегося предком другого одноименного князя Тениша, современника Дмитрия Донского, владевшего городком Сараклыч в Темниковском уезде 6. Между тем формирование касимовских служилых татар относится к 1440-м гг. 7 Источники сообщают о несении ими пограничной сторожевой, дипломатической и административной службы. Для выяснения истинной картины развития рода Тенишевых и его многочисленных ветвей необходимы дальнейшие специальные исследования. В силу этого наши рассуждения о родоначальниках, безусловно, носят лишь гипотетический характер.

Бесспорно одно: «действующие» в публикуемых документах лица принадлежали к очень большому древнему и известному роду служилых князей и мурз Тенишевых, точнее, являлись одной из его самостоятельных ветвей, родоначальником которой стал Байбек, сын Тенебека Тенишева 8.

Хронологически документы охватывают 165 лет, за это время сменилось пять-шесть поколений, что подтверждается родословной записью. Байбек=Балбек имел трех сыновей, упомянутых в публикуемых текстах — Кадралея и Терягула и неупомянутого Бекая.

От старшего сына Кадралея у него было двое внуков, один из которых — Мамеш — умер бездетным, а у другого внука — Кадара имелись сыновья Бимамет и Алмамет. У последних, в свою очередь, было по одному сыну: у Бимамета — Ишкуза, у Алмамета — Рамазан. Рамазана забрали в рекруты, и следы его затерялись, а сын Ишкузы Мухамет в поколенной росписи отмечен в числе живых. Этот прапраправнук Байбека входил в число челобитчиков-претендентов на дворянский титул.

От среднего сына Терягула у Балбека был один внук — Дярюк, ставший отцом Супая, имя которого фигурирует в купчих. У Супая было два сына — Кураж и Бадай, первый умер бездетным, а два сына последнего — Абдрахман и Ахмет — здравствовали в момент составления родословной росписи. У Абдрахмана было четыре сына: Муртаза, Мурсалим, Мусяй, Максют. У Ахмета, одного из подателей челобитной о восстановлении в правах российского дворянства, имелся лишь один сын — Махмут. Примечательно, что позднее в поколенную роспись была добавлена другими чернилами и почерком информация о детях двоюродных братьев Максюта и Махмута. У первого их четверо: Мусяй, Ягуб, Яхъя, Искандар, а у второго два — Файзулла и Фаткулла.

Род Бекая также был довольно многочисленным. Из троих сыновей один Байбулай умер бездетным. У старшего сына — Дюмкая был сын Байтемир, внуки Рахмай и Ахмай. Последний в 1784 г. скончался, оставив сына Хасана. Рахмай же здравствовал и имел двух сыновей — Салима и Рамазана. У младшего сына Бекая, Куряланая, имелся один сын Ирмяки и два здравствовавших в 1784 г. внука — Валиша и Кутломамет. Валиша мужского потомства не имел. А входивший в число челобитчиков Кутломамет имел двух сыновей — Абдулвагита и Ахмамета.

Судя по родословной росписи, общее число здравствовавших представителей распавшегося на три ветви рода, ведущего начало от Байбека=Балбека, достигало шестнадцати человек. В обращении в Касимовский нижний суд о признании рода частью российского дворянства приведены были имена самых старших в каждой из трех ветвей: Мухамета Ишкузина сына, Ахмета Бадаева сына, Кутломамета Ирмаева сына Байбековых.

Родовым «гнездом» Байбековых- Тенебековых-Тенишевых являлось с. Тарбаево Касимовского уезда (ныне с. Татарбаево Рязанской области). В нем и был «испомещен» служилый татарин Байбек=Балбек, получивший 22 четверти в одно поле реальной «дачи», т. е. поместного жеребья. Окладом он был наделен сравнительно небольшим, составлявшим всего лишь 80 четвертей в одно поле. Крестьянских дворов за ним во ввозной грамоте и в выписи из писцовых книг не зарегистрировано, а вот зависимых людей из русских он имел 9. Первоначальное байбековское владение к XVIII в. существенно измельчало, ибо потомки помещика довольствовались тремя и [9] даже одной четвертью с небольшими долями. Случаи придач к поместьям служилых этого рода в имеющихся в нашем распоряжении источниках не отмечены. Вместе с тем в известных нам источниках XVIII-XIX вв. его представители встречаются, помимо Касимовского, в Темниковском, Казанском, Мензелинском, Чистопольском, Бугульминском, Шацком и Уфимском уездах 10; досконально проследить родственные связи между ними довольно сложно.

Сведений о денежном жаловании служилого татарина Байбека=Балбека публикуемые источники, к сожалению, также не сообщают. Между тем известно, что служилые мурзы астраханского происхождения в награду за службу получали преимущественно денежное жалованье. Тогда как мурзы и князья — выходцы из прежнего Казанского ханства наделялись «кормом» посредством раздачи земель в поместное владение 11. Скромные размеры поместного оклада Байбека=Балбека, по всей видимости, свидетельствуют об астраханских корнях рода и отражают особенности социальной политики царского правительства.

Нам показался интересным тот факт, что ввозная грамота основателю ветви Байбековых была выдана из Приказа Казанского дворца. Доказательство тому — упоминание в списках о наличии на подлиннике скрепы дьяка Богдана Губина, до июня 1619г. служившего в названном приказе под началом боярина князя Алексея Юрьевича Сицкого 12. Следовательно, после исключения Касимовского царства из ведения Посольского приказа вопросами испомещения служилых касимовских татар занимался Приказ Казанского дворца. И именно этот Приказ, очевидно, имел отношение к переселению различных категорий населения из Касимовского царства в юго-восточные области Российского государства.

Документ № 1. Подлинник на одном листе (л. 10), размер: 153x350 мм. Имеется след и кусочки накладной черновосковой печати Д 40 мм. Сохранность плохая. Текст потерт, имеет множество разрывов, следы тления, ржавые бурые пятна, по краям обветшал, сильно выцвел. Имеется водяной знак — нижняя часть кувшина (см. подобный: Гераклитов А. А. Филиграни XVII в. М., 1963. С. 127 (№ 867-869)).

Данный документ представлен также двумя списками XVIII в., изложенными на двух листах (л. 1 и 14), согнутых пополам. Гербовая бумага, размер: 425x340 мм (л. 1, на гербе: «1782» «2 к».), 410x352 мм (л. 14). Сохранность удовлетворительная, по сгибам потерт, присутствуют следы воздействия воды, по правому краю л. 14 имеет небольшие разрывы. Имеется водяной знак на л. 1 — изображение двуглавого орла и литеры: «Гербовая бумага 1782 / Цена 4 копеики», на л. 14 — «1788». На обороте л. 1 — арабографическая помета XVIII в. на татарском языке черными чернилами: «Байбик байныц крепосте».

Документ № 2. Подлинник на двух листах, размер: 164x405 мм (л. 12) и 164x396 мм (л. 8). Имеются следы и кусочки накладной черновосковой печати Д 20 мм. Сохранность плохая. Первый лист сильно оборван по правому краю, имеет разрывы, потертости, ржавые пятна, второй — разорван в верхней части по левому краю и оборван по правому. На обоих листах присутствуют следы воздействия воды и тления. Имеются водяные знаки: на л. 12 — верхняя часть головы шута, на л. 8 — нижняя часть головы шута с пятью бубенцами на воротнике (см. подобный: Гераклитов А. А. Филиграни XVII в. М., 1963. С. 168 (№ 1200)). На нижнем крае л. 8 — арабографическая помета XVII в. на татарском языке: «Бу вибечкэ халык сузенчэ мэн Сееш хафиз кулым куйдым».

Документ № 3. Подлинник на одном разорванном листе (л. 11), размер: 153x350+88 мм. Имеются кусочки черновосковой накладной печати Д 20 мм. Сохранность плохая. По правому краю лист оборван, сильно пострадал от воды, текст практически выцвел, много разрывов.

Документ № 4. Подлинник на одном листе (л. 9), размер: 164x323 мм. Приложена накладная черновосковая печать Д 20 мм. Сохранность плохая, имеются разрывы, потертости, следы [10] воздействия воды. Имеется водяной знак — верхняя часть герба семи провинций (см. подобный: Водяные знаки рукописей России XVII в. По материалам Отдела рукописей Государственного исторического музея / Сост. Т. В. Дианова, Л. М. Костюхина. М., 1980. С. 87 (№ 871)).

Документ № 5. Подлинник на одном листе (л. 3) гербовой бумаги ценою 2 коп., размер: 344 х 424 мм. Лист первоначально был согнут пополам, затем — сложен вчетверо. Сохранность плохая. По сгибам и по срезам сильно обветшал, разорван, текст выцвел, имеются следы воздействия воды. На обороте листа — арабографическая помета XVIII в. на татарском языке: «Субак татарыннан алынган бабай». Имеется водяной знак — изображение двуглавого орла и литеры: «Гербовая бумага».

Документ № 6. Подлинник на одном листе гербовой бумаги (л. 5), размер: 400x328 мм. Сохранность плохая. Лист сложен пополам, по краям обветшал, по сгибу сильно истерт, имеет разрывы, следы воздействия воды. Имеется водяной знак — изображение двуглавого орла и литеры: «Гербовая бумага». Пометы XVIII в.: по правому краю вдоль листа — «Касимовскои канцелярист АрхипкоК [...] 13»; на обороте л. 6 арабской графикой на татарском языке — «Яубашы 14 юлында Тулбай жылгасындагы йирнец кубчие».

Документ № 7. Документ представлен двумя списками XVIII в., изложенными на двух листах, размер: 208x348 мм (л. 16) и 208x345 мм (л. 7 — черновой вариант списка). Оба листа хранились сложенными вчетверо, сохранность удовлетворительная, по сгибам и по краям немного потрепаны и истерты. Имеется водяной знак на л. 16 — «...82». Имеются арабографические пометы на татарском языке. На обороте л. 16 черными чернилами помета XVIII в.: «Байбик 15 бабайныц крепосты»; на лицевой стороне л. 16 графитовым серым карандашом помета XX в.: «4 дуртенче»; на обороте л. 7 графитовым серым карандашом помета XX в.: «3 еченче».

Надеемся, что подготовленные к печати материалы расширят представления об особенностях развития поместного землевладения, о специфике формирования, эволюции и трансформации различных категорий служилого сословия в Российском государстве, о татарском дворянстве, о действенности и результатах указа 1784 года, открывавшего путь части служилых татар к юридическому признанию их российскими дворянами. Документы также будут полезны при изучении самых различных социально-этнических и экономико-географических проблем отечественной истории в целом 16.

Данный документальный комплекс отложился в хранилище рукописей и текстологии ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан под № 38, о чем свидетельствует штамп XX в., имеющийся на оборотной стороне столбцов и листов рукописей 17.

О существовании и местонахождении рассматриваемых памятников мы узнали от заведующего хранилищем доктора филологических наук М. И. Ахметзянова, способствовавшего подготовке их к изданию, за что выражаем ему свою благодарность. Эти документальные материалы были безвозмездно переданы М. И. Ахметзянову в 1973 г. уроженцем с. Татарбаево Касимовского района Рязанской области Гани Хабибулловичем Байбековым. Искренне признательны мы и своим коллегам кандидатам исторических наук Э. К. Салаховой и 3. С. Миннуллину за помощь в правильном прочтении присутствующих в данных рукописях арабографических отрывков.

Комментарии

1. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). СПб., 1830. Собрание 1. Т. 22. № 15936. С. 51-52.

2. Русским людям запрещалось «жить в услужении у татар и немцев» еще по грамоте Федора Ивановича, данной 18 июля 1593 г. казанским воеводам. Указ от 16 июля 1622 г. вновь напомнил о непозволительности иметь православных холопов некрещеным татарам. Содержался этот сюжет и в Соборном уложении 1649 г, Однако требуемые нормы не выполнялись. Об этом свидетельствует то, что по указам от 3 и 27 ноября 1713 г. и от 12 июля 1715 г., а также по «Инструкции межевщикам» 1754 г. русских крестьян, находившихся за служилыми мурзами и татарами, следовало отписать в казну. И все же ко времени появления названного указа у большинства служилых татар зависимых людей не было (см.: Акты, собранные в библиотеках и. архивах Российской империи Археографическою экспедициею Императорской академии наук. СПб., 1836. Т. 1. № 358. С. 436-439; Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Собрание 1. Т. I. № 1. С. 128; Т. 5. № 2734. С. 66-67; № 2741. С. 71; № 2920. С. 163; Т. 14. № 10237. С. 134-137; Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII в. Тексты. Л., 1986. № 119. С. ИЗ. Подробнее о законодательной политике XVI-XVTII вв. см.: Ногманов А. И. Самодержавие и татары. Казань, 2005. 216 с.

3. Основным источником пополнения рядов крепостных оставался захват пленных в ходе военных кампаний

4. Составить относительно верное представление о звучании татарских имен помогают современные рукописям пометы и рукоприкладства, приведенные в купчих записях арабской графикой. Из них следует, что основатель одной из ветвей рода Тенишевых носил имя Байбек, а не Балбек, как записано в русской части текста публикуемых материалов

5. Подробнее о нем см.: Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. М., 2001. С. 124, 169, 175, 183, 184.

6. Черменский Н. П. Прошлое Тамбовского края. Тамбов, 1961. С. 11. Подробнее об этническом многообразии Мещерского юрта см.: Исхаков Д. М. От средневековых татар к татарам нового времени. Казань, 1998. С. 212-218.

7. Подробнее об этническом составе касимовских татар см.: Шарифуллина Ф. Л. Касимовские татары. Казань, 1991. 125 с.

8. Представительницей этого рола являлась известная татарская писательница Кояш Тимбикова

9. Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 131, oп. 1, д. 1 (1624 г.), л. 4.

10. Там же, ф. 350, оп. 1, д. 172, л. 88, 147 об., 152 об.; Документы и материалы по истории Мордовской АССР. Саранск, 1951. Т. 1. Ч. 2. С. 231-232, 275; Габдуллин И. Р. От служилых татар к татарскому дворянству. М., 2006. С. 245-246.

11. Фирсов Н. А. Положение инородцев Северо-Восточной России в Московском государстве. Казань, 1866. С. 107.

12. Богоявленский С. К. Приказные судьи XVII в. М., 1946. С. 60-61; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975. С. 139.

13. Далее текст невозможно восстановить, так как лист по краю обветшал и оборван

14. Ныне д. Болотце Рязанской области

15. Перед именем зачеркнуто: «Бэд»

16. В составе комплекса публикуемых материалов присутствует небольших размеров (200x210 мм) лист гербовой бумаги 1741 г., имеющий разрывы и бурые пятна, обветшавший и потертый по сгибу. На лицевой стороне без записи дана лишь пагинация карандашом — «13», а на обороте арабографическая помета XVIII в. на татарском языке: «Субаи иткан купчий кодтршвудтан (?) алган». Просматривается водяной знак в виде верхней части двуглавого орла и слово «бумага»

17. Подлинная поколенная роспись хранится отдельно под № 11. Она составлена на одном листе, размер: 220x350 мм, имеет очень плохую сохранность. Рядом с каждым именем, переданным кириллицей, серым графитовым карандашом арабской графикой указано его написание (звучание) на татарском языке. Лист имеет трудно идентифицируемый водяной знак в виде герба семи провинций

 

Байкеевы

Из арских князей. Родоначальник рода Байкей мурза Бигеев, внук князя Яуша. В родстве с Яушевыми и представителями каринских княжеских родов. Деревня Богатые Сабы, согласно легенде, была основана представителем этой фамилии Маматом Байкеевым в ХVII веке. По писцовой книге Казанского у. 1602 – 1603 гг. во владении служилого татарина Байкея мурзы Бигеева находилось при д. Бужа Арской дороги (ныне д. Васильева Бужа Арского района РТ) «пашни и перелогу… ― 100 четв.», сенокоса 650 копен. За ним же был кабак и мельница-мутовка на р. Бужа[1]. К 1652 г. во владении служилых мурз Доскея и Ишмамета Б. находилась д. Ошма Зюрейской дороги Казанского у. (всего 150 дес. пашни) и сельцо, «что была деревня Буж» Арской дороги (всего 82,5 дес.). В д. Бужа проживали и крестьяне Байкеевых. Во владении Доскея Б. по данным за 1646 г. имелось семь крестьянских дворов/22 души мужского пола) и шесть дворовых людей. От Ишмамета Б. зависело четыре крестьянских двора и пять дворовых людей. В 1678 г. за сыном Доскея Б. Аитом в д. Урсяк (ныне с. Большое Русаково Кайбицкого района РТ) насчитывалось 10 крестьянских дворов. В это же время в д. Бужа Килмамет Ишмаметов владел шестью крестьянскими дворами, во владении его братьев Азика и Сапаралея имелось пять крестьянских дворов[2]. Мурзы Б. в ХIХ в. также проживали в д. Меллитамак Мензелинского у. (ныне Муслюмовский район РТ), куда они переселились из д. Ошма Зюрейской дороги в середине ХVIII века[3]. Предок Б. Ермак мурза Доскеев сын Б. землями в районе р. Мелля был жалован в конце ХVII века. В начале ХVIII в. Б. были причислены к Казанской адмиралтейской конторе и входили в состав лашманов[4]. Оставались в сословии государственных крестьян. Родословная Б. такова:

I поколение:

1. Бигей

II поколение:

2 (1. Байкей

III поколение:

3/2. Дусмухамет

4/2. Ишмухамет

IV поколение:

5/3. Азлы

6/3. Аит

7/3. Ярмак

8/4. Илмамет

9/4. Килмамет

10/4. Азик

11/4. Сафаралей

V поколение:

12/5. Сеит

13/5. Габдрахман

14/6. Мукай

15/7. Ибрагим

16/7. Исмагил

17/8. Азкей

18/9. Урус

19/9. Колмяк

VI поколение:

20/12. Мукмин

21/13. Субханкул

22/14. Хасан

23 (15. Мурат

24 (16. Гали

25 (17. Султан

26 (18. Давыд

 

VII поколение:

27/20. Нигматулла

28/20. Туйкилде

29/22. Сулейман

30/23. Рахманкул

31/24. Мустафа

32/24. Мунасып

33/25. Мустай

34/26. Исхак

35/26. Сулейман

VIII поколение:

36/27. Губейдулла

37/28. Рахматулла

38/28. Муса

39/30. Габдесалям

40/30. Ханафия

41/30. Баки

42/30. Муртаза

43/30. Исламкул

44/34. Курбангали

45/34. Баязит

46/35. Абли

IX поколение:

47/36. Зайнулла

48/37. Юсуп

49/37. Якуп

50/37. Мухаметзян

51/37. Ислам

52/37. Исхак

53/38. Мустафа

54/38. Рафик

55/43. Туйгилде

56/44. Мухаметгата

57/44. Габдулкарим

58/44. Габдулнасыр

59/44. Амир

60/45. Гибадулла

61/45. Вагап

62/45. Нигматулла

63/46. Гафур

64/46. Хаммат

65/46. Хабибулла

X поколение:

66/53. Хузяахмет

67/53. Ахметзян

68/53. Мухаметзян

69/53. Шагиахмет

70/53. Мухаметсадык

71/54. Зинатулла

72/54. Искендер

73/55. Юаш

74/58. Мухаметзариф

75/59. Ахмер

 

76/63. Дияр

77/63. Музафар

78/63. Ахмет

79/63. Мухтар

80/65. Вали

81/65. Шаги

1I поколение:

82/67. Губейдулла

83/67. Калимулла (1871–?)

84/67. Валиулла

85/73. Кутлубай

86/75. Габдулбашир

87/77. Мустафа

88/78. Махмут

89/78. Медияр

90/79. Галиакбер

XII поколение:

91/85. Рахматулла

92/86. Гали

93/86. Гайнулла

94/86. Габдулхалик

95/86. Габдуллатиф

XIII поколение:

96/91. Мухаметзян

97/92. Назмутдин

98/92. Камалетдин

99/92. Хуснутдин

100/92. Земалетдин

101/92. Тазетдин

102/94. Ильяс

103/94. Муса

104/94. Кагарман

105/95. Лутфуй

1IV поколение:

106/96. Ислам

107/99. Тазетдин

XV поколение:

108/106. Исхак

109/106. Исмагил

 

[1] Писцовая книга Казанского уезда 1602 – 1603. С. 14, 134, 135.

[2] РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 6453. Л. 425, 426; Чернышев Е. И. Данные о населенных пунктах. ОР ИЯЛИ. Ф. 95. Оп. 1. Д. 151. Л. 71; Писцовая книга Казанского уезда 1647 – 1656. С. 214, 382.

[3] РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 3795. Л. 167.

[4] ЦГИА РБ. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 1343. Л. 182–183.

Историческая справка.Родная деревня. Как она дорога нам. Все интересно о ней: ее далекое прошлое, наши предки, их быт и ремесла, и конечно, ее название. Почему Сабы? Богатые Сабы, Большие Сабы, Новые Сабы, Старые Сабы, Средние Сабы, Сабабаш, Чабки Сабы? С такими вопросами обращаются к сотрудникам музея учащиеся, студенты. Ответы находим в трудах ученых и в легендах. Но ответы разные. Вот что пишет видный ученый Илиадор Александрович Износков в своем труде «Список населенных мест Мамадышского уезда. 1822». Маметьево Пустошь... деревня при речке Сабы, от города 85 верст, жители татары (846 муж, 809 жен. пола). По преданию, деревня возникла в начале XVI столетия, первыми поселенцами в ней были два сына богатого татарина Маметя. Раз братья поссорились друг с другом из-за сабы (учености, знатности) и в ссоре один другого убил. В последствии (около половины XVI столетия) потомки убитого брата ушли из деревни и основали дер. Средние Сабы.

Фирдавес Гарипова (доктор философских наук, профессор) в своей книге «Из истории сел и городов» (стр.336) пишет о том, что деревни, расположенные по обеим берегам реки Казкаш (т.е.Сабинки) получили названия: Сабабаш, Старые Сабы, Средние Сабы, Богатые Сабы, Чабки Сабы.

Мастер исторических романов Нурихан Фатах в своем труде «Шэжэрэ" (стр.249) одну из племен местных народов-италиков, проживающих на полуострове Апении, считает Сабалар.

Коран, сура 34 (она состоит из 54 аятов) полностью посвящена племени Сабы. Существовало древнее государство Саба (сегодня - территория Южного Йемена). Именно этой страной правила царица Савская, упоминаемая в Библии. В исторической повести VII века Римской эры «Спартак» автор Джованьоли Р. пишет (стр.125) так: «...За тем малым столом ужинали торговец зерном из Сабинской земли, он приехал в Рим по своим делам и приходит сюда уже несколько дней подряд, всегда в одно и то же время».

Представители старшего поколения название нашего села объясняют значением слова (савыт-саба). Раньше кожаную посуду в которой хранили воду, кумыз, называли (саба). По арабски слово саба означает (утро, заря, зори). Безусловно, село Богатые Сабы - одно из древних. Оно упоминается и в историческом народном дастане «Идегей» (конец XIV века):

«Наш священный город Булгар,
И ему подчиненный Сивар, 
И высоковоротная Казань, 
Джуке - Тау над гладью речной 
И Сабы в глубине лесной.. 

Рельеф-холистая равнина (выс.150-180м.) расчлённая речными долинами. Река Мёша с протоками М.Мёша, Казкаш.

Почвы преимущественно светло – серые лесные, коричного- серые.

Лесистость 19%. Запасы извести, глин, песка, бутового камня.


В период крестьянской войны под предводительством Е. Пугачева из каждой деревни по 50,100 а иногда по 200 человек присоединялось к его войск из Богатых Сабов.

В Сабинском районе существовали знаминитые медресе в Сабах, Сатышеве, Симете,Сарде. В памяти народной сохранилось имя Валиахмета Галимова (1848 – 1919) ишана дер. Казанчи-Бигеней,духовный наставник и целитель. По сей день на склепе ишана находится десять надгробных камней.

Крупный купец Сагит Хаялин в 1744 г. Из родного села Байлар Сабасыи из соседнех деревень перевез 200-семей в Оренбургский край- в Каргалы, или еще регион называют Сагитова Слобода.

В 30- годы Сабинского района было изгнано 305 “кулацких семей. В основном это были крепкие хозяйственники, духовенные люди. Им был приклеен ярлык “враги народа” . Жертвой коллективизации стали из с. Богатые Сабы корреспондент Закир Юсупов (1892-1928). Из деревни Чабия – Чурчи учитель Сафия Ихсанова.

По территории Сабинского района проходит железная дорога .

Из-за ограниченности пошенных земель крестьяне нашего края занимались кустарными промыслом. Сабинцы славились своими мастерами по изготовлению деревянной посуды. С деревянной посудой Карим баяШакирова добрались до г. Кызыл, что находится на границе Северного Китая. Ювелиров из деревень Сабы, Тенеки, порных села Сатышево, валяльщиков валенок деревень Тимершик и Букмыш ждали жители Башкорстана. (1920-1930гг.)

Женшины и девушки в деревнях Б.Сабы, Сатышево, Большие Савруш, Старые Икшурма занимались домашними ткачеством ( скатерты, полотенца и др.)

Жители из небольшого села Сарда умели мастерски плести лапти, которые быстро находили своих покупателей на базаре в Б.Сабы.

“... в Маметовой Пустоши 9 домохозяев изготовляют деревянные чашки, в их семьях насчитывается 14 работников..., кроме того все они принимают рабочих со стороны, в общий совокупности 16 человек.
(смотри: Мелкая промышленность Казанск. губ. Казань, 1911г.. стр.40-41)
1)“... в 1887г. в дер. Тенеки (по речке ур) – 47 чел. Занимались промыслом изготовлением серебрянных укрошений;
2) в дер. Новая Мичень-74семей, Тимершик-54 семей, в дер. Мингерь-36 семей, в дер. Букмыш 25 семей занимались валяльным промыслом;
3) кружевным промыслом занимаось170 семей (280 женщин), д. Нырты (Мешинский завод). В 1899г. в Ныртах открывается кружевная школа (смотри “Матариалы иследования промыслов Казан. губернии 1887. “Описание Казанск. Губернии 1900.
“... Число портных в деревнях : Средней Сабы-52, Юлбат-33, Малый Шинар-116, Новый Шинар 60, Аккуль Бигеней -32, Казанчи Бигеней-36, Новая Мичень 67, Нижней Симет-78.

Особо следует отметить: в с.Сатышево прожевает 1547 чел., в т.ч. портных-135, в д.Большой Шинар всего 924чел.,в т.ч. портных 136.

По неточном данным известно,что в 1920-1930гг.в Богатых Сабах было 20 торговцев и держателей магазинов,15 мастеров по изготовлению деревянной посуде, 11 ювелиров, 5 мастеров по возделованию шкур, 11портных, значительное число плотников.

В 1930-1940 гг. в райцентре члены артели инвалидов”Красной партизан” из мочалы вили веревку, ткали циновку, рогожу, делали деревянную посуду. В местном промкомбинате изготовляли предметы для крестьянской нужды: телеги, сани, колеса, сбруи.

Среди населенных пунктов Сатышевской волости ( с 1924 года Сабинской волости) Мамдышского уезда Казанской губернии село Богатые Сабы (прежнее название Маметьева Пустошь). Хотя и выделялось своей величиной, развитием народных промыслов и сравнительно крепким экономическим состоянием значительного числа домохозяйств (семей), до октябрьской (1917г.) революции в нем не было светской школы. Хотя еще в конце XIX начале XX столетий в некоторых населенных пунктах (деревнях) нынешней территории Сабинского района, где проживали крещеные татары, открывались церковно-приходские, русско-татарские школы. В них наряду с обучением православному богослужению преподавались такие светские предметы, как гуманитарные науки и математические исчисления.

 В 1870 году в Богатых Сабах и д.Сатышево открываются медресе и в последующие годы медресе постепенно начали открываться и в больших деревнях при мечетях, которые стали центрами обучения магометанскому веручению и грамоте по арабской графике.

 По данным подворной переписи населения в Сатышевском условном районе (перепись охватила 23 деревни на территории нашего района) в 1883 году грамотность среди разных слоев населения составила: среди мужчин от 3,3% до 6,2 %, среди женщин от 1,6% до 3,4%, среди детей школьного возраста (хотя этот возраст не был установлен) от 2,7 % до 18,2 % .

 В докладе к губернскому земству по итогам переписи населения (статистической экспедиции) в сатышевском условном районе отмечается значительный, сравнительно с русским населением, проценты грамотных среди татар.

 Школы нового типа – советские стали функционировать в нашем селе с 1918 года. Не было школьных помещений, обучение велось в домах богатых жителей и мечетях. Понятно, какие были условия для учебы в этих помещениях.

 В начале 20-х годов не было специально подготовленных для светской школы учителей. Поручали учительствовать авторитетным людям среди населения, с передовыми взглядами халифам, до этого работавшим в медресе. Вот некоторые из них: Гази Ахметов, Галия Камалан, Габдрахман Раков, Тахир Хафизов.

 Документально доказано существование в начале XX века частной школы Сулеймания. В свидельстве об окончании 4-го класса, выданном Юнусовой Тайфе выставлены оценки по знанию Корана, арабского языка, родного и русского языков, географии, нравственных норм и рукоделия. Родом из деревни Оры Арского района Фахрелбанат Сулеймания с 1915 года работает корреспондентом в журнале «Сюембике», активно участвует в периодической печати, пишет и печатает несколько книг по вопросам обучения и нравственного воспитания детей.

 В 1925 году сдается в эксплуатацию большое деревянное школьное здание с учебными классами и примыкающими к нему Клубом.

 7 ноября состоится торжественное открытие школы Крестьянской молодежи (ШКМ). Такие школы начали открываться в нашей стране (в СССР) в 1923 году. Наряду с общим образованием в объеме 7 классов она довела основы агрономической подготовки и организации с/х производства (в 1930 году переименована в школу колхозной молодежи, а в 1934 году преобразована в неполную среднюю школу семилетку). Отдел народного образования Мамадышского кантона назначает директором школы Фарука Билалова, уроженца деревни Шамак, а его супругу Наз Билалову – учительницей начальных классов.

 Знаменитый татарский писатель Шайхи Маннур в своей повести «Агымсуларга карап» очень тепло отзывается о преподавателе курсов Фаруке Билалове, о его знаниях татарской литературы, широкой эрудиции, педагогическом мастерстве.

 В фонде школьного музея хранятся направление отдела народного образования Мамадышского кантона (№86, 8 октября, 1925 года) о назначении учителем татарского языка и математики в Сабинскую ШКМ Харриса Салимова и его свидетельство об окончании одногодичных педагогических курсов. Так описывает его неуемную энергию и работоспособность Каюм Назмутдинов (интервью взят в 1985 году): «Харрис абый дәрескә кергән вакытта ук, ике кулында ике акбур була. Ике сыйныф бер класста укыганлыктан уң кулы белән тактага язып бер сыйныфка, шул ук вакытта сул кулы белән язып икенче сыйныфка да аңлата».

Позже,  уже  в годы работы завучем в Кукморской школе он напишет учебник по татарской литературы для 5-го класса.

 Из Мамадыша прибыли также учителя-предметники Сахи Ихсанов, Зиннур Ханов, Анна Ломова (Ханова), Александр Дмитриев, Гиззеназ Галимова (Салимова). В дальнейшем их педагогическая деятельность была связана с Кукморским районом.

 Примечательно, что в свое время в данной школе учились и воспитывались будущие герои Советского Союза Заки Хабибуллин, Гали Закиров.

 К слову, предметное  обучение велось с 4-го класса, а в том 1925 году 5-й класс не открывался. Причиной является то обстоятельство, что все подростки после окончания 4-го класса были трудоустроены в учреждения волости, так как остро не хватало грамотных людей.

 В те годы также на базе ШКМ функционировала вечерняя школа для безграмотных и малограмотных взрослых людей, а с 1934 года еще и рабочий факультет (рабфак) с целью подготовки сельской молодежи для поступления в высшие учебные заведения.

 10 августа 1930 года – дата образования Сабинского района. В райцентре развертывается строительство зданий для учреждений, предприятий, детского сада, больницы. В 1931 году (в декабре) открываются с/х техникум и агротехнические кружки. В связи с этим ШКМ вместе с учащимися 5-7 классов и учителями временно переводится в д.Сатышево, а школьное здание летом 1932 года в срочном порядке переносится на новое место; т.е. с Северного конца на Южную окраину с ул.Советской, где начинались с/х угодья для практической подготовки учащихся техникума.

 Параллельно этим летом завершается строительство нового просторного здания для начальной школы на перекрестке улиц М. Джалиля и Тукая и продолжается (с 1931г.) строительство типового двухэтажного школьного здания из красного кирпича на западной окраине села (ныне ул. Школьная, д.50). Из-за нехватки рабочих сил к подобным работам, даже опасным, рискованным, привлекаются ученики. Из воспоминаний Магузи Ибрагимовой: «Шытсу авылыннан мәктәп бурасы 1932 елның мартында ташылды. Анда мин дә катнаштым. 12 яшьтә генә идем әле. Бүрәнәләрне алып кайту өчен чанага җигүле 15-16 ат белән бардык, һәр йөктә Бер укучы бала. Дөрес, төяп җибәрүчеләр зурлар булды. Йөк белән Тнеки тавыннан төшкән вакыттагы куркуларымны озак вакытларга кадәр оныта алмадым».

 Под руководством Ильина И.И. это учебное заведение стало опорной начальной школой. Для учителей района образцовые открытые уроки показывали педагоги Халиса Хусаенова, Александр Усачев, Хадича Саттарова, Салима Усачева. На базе школы в 1933 году были организованы 9-месячные курсы по подготовке учителей для начальных классов с участием специалистов Министерства просвещения республики.

 Данная начальная школа функционировала до 1942 года. В годы Вов здесь жили эвакуированные из западных областей люди. После войны здание перенесено на другое место под другое учреждение.

 Строительство 2-х этажного кирпичного здания школы велось при огромной финансовой поддержке шахтоуправления г. Кадиевки Донецкого угольного бассейна. В знак благодарности за обеспечение рабочей силой шахтоуправление, с разрешения наркомитета тяжелой промышленности украинской ССР, выделило Сабинскому району 200 тыс.рублей для строительства школы. Известно, что в 1930-31 гг. только из Богатых Сабов ушли на работу в шахтах по вербовке вместе с семьями 160 человек, из Ср.Сабов -  37. Много было также желающих и ушедших по комсомольским путевкам и трудоустроенных на угольных шахтах Донбасса.

 Вербовщиком по Сабинскому, Кукморскому и Балтасинскому районам был Нигъметзян Мухаррямов, заслуженный шахтер, всю жизнь проработавший на шахте, выходец из д.Большой Арташ нашего района. Гали Садыков, работавший директором ШКМ в 1932-34 гг., в своем письме из г.Азнакаево написал: «Строительство школы велось без механизмов, усилием рук человека и конной тяги».

 В 1933-34 учебном году в одном крыле школы, огороженном перегородкой от незавершенной строительством части, открываются 5-7 классы. Причем 7-й класс комплектуется из числа учащихся, окончивших 6 классов в Тимершикской и Сатышевской 7-летних школах.

 В 1934 году здание школы, напротив деревянное помещение для интерната и 2-х квартирный дом сдаются в эксплуатацию.

 Создаются условия для постановки учебно-воспитательного процесса на качественно новый уровень. В 1934-35 учебном году открывает в статусе «Средняя общеобразовательная школа». Как образцовая школа к зарплате учителей устанавливается надбавка в размере 25 %. Наркомпрос республики уделяет должное внимание обеспечению школы квалифицированными педагогическими кадрами, оснащению мебелью и учебным оборудованием.

 Педагогический коллектив накапливает и внедряет передовые методы организации учебно-воспитательной работы, растет его авторитет, утверждаются положительные традиции.

 Учитель русского языка и литературы Лаврова Агафия Федотовна награждается орденом Ленина, ее избирают депутатом в Верховный Совет ТАССР.

Повышение самостоятельности, ответственности, социальной активности учащихся являются активными и в сегодняшней школе.

 2009 год является юбилейным для нашей гимназии. Исполняется 75 лет со дня получения статуса средней общеобразовательной школы, 80 лет – первому выпуску из школы колхозной молодежи (семилетки) и 70 лет – первому выпуску из средней школы.

Краткая история возникновения и развития школьного образования в селе Богатые Сабы http://saba1.p0.ru