Троицкая церковь с. Жедяевка Жедяевская волость Спасского уезда Казанской губернии.
Кладбища Жедяевка с. Жедяевская волость Спасского уезда Казанской губернии.
Год основания:
Упоминается (ссылка на источник информации):
История наименования и принадлежности:
Принадлежал (помещик):
Состоял в приходе церкви:
Архивы:
Бывшее волостное село, а ныне центр сельской администрации, расположено в 32 километрах к северо-востоку от Старой Майны, при реке Утка. В селе находятся: лесничество, средняя школа, Дом культуры, центральная усадьба колхоза «Родина». В 1999 году в селе 214 хозяйств и 575 жителей.
За Аристовкой к северо-востоку старый Симбирский тракт практически сливается с современной асфальтированной трассой, обсаженной с обеих сторон плотной стеной лесопосадок. При современных скоростях добраться до следующего села, Жедяевки, считанные минуты.
Ныне о Жедяевке пишут больше потому, что местный колхоз держится в море сомнительных реформ устойчиво, люди здесь работящие и что важно – руководитель здесь крепкий и дальновидный хозяйственник.
Появляется в печати и краеведческий материал о селе, правда, разброс версий об истории села довольно широкий.
Первую, заслуживающую внимания страницу истории для жедяевцев открыли археологи, нашедшие на южном берегу Татарского болота и примыкавшего к нему оврага следы трех болгарских поселений, скупо напоминающие нам о целой исторической эпохе волжско-камских болгар.
Более известная современная история села Жедяевка началась с переселением сюда в 1698 году по указу Петра и казанских иноземцев – польских шляхтичей. Поляки получили здесь в зависимости от чина по 50-60 четвертей в каждом из трех полей, потому изначально в селении было четвертное земледелие. Впоследствии они перешли в разряд государственных крестьян. Польских поселенцев называли панами. Позже, когда оставшуюся часть свободных земель получили помещики, село стало расширяться, ибо каждый помещик переселял сюда крепостных из других мест.
Интересно, что в историю Жедяевки невольно вписывается история старого соседнего поселения, которое когда-то было в 2 верстах севернее Жедяевки и ныне называется Старой деревней. Следов от этого поселения давно уже нет, но в народной памяти это место настойчиво сохраняет свое название, которое не дает покоя исследователям и служит источником привлекательных и спорных предположений. Краеведы считают, что это поселение было поселением инородцев. Местное название озерца «Татарское болото» подсказывает о возможном проживании здесь татар. Не менее вероятно, что здесь было поселение мордвы, ибо здесь была их зона заселения. Кстати, известный в области топонимист В. Ф. Барашков не исключал мордовского происхождения названия Жедяевки. Личное имя Жедяй отмечалось среди мордовских дохристианских имен, и если продолжить его мысль, то невольно напрашивается предположение, что история обоих близко лежащих селений какое-то время переплеталась, возможно, что они носили одинаковые названия, но разделялись поясняющей приставкой Старая и Новая деревни (возможно Жедяевки). Однако в прошлом селений есть реалии, которые не укладываются в эту версию. Так, при описании Жедяевки в 1780 году, около нее значилась помещичья деревня под странным для наших мест названием Малый Селенгуш, в которой числилось 36 ревизских душ. Если это была та неразгаданная исчезнувшая деревушка, то своим неожиданным названием она заставляет искать селение под названием Большой Селенгуш. Так что споры о прошлом старой деревни еще не закончились, и для искателей остается тема для исследований. Но вернемся к прошлому Жедяевки.
Сегодня из всех версий предпочтение заслуживает распространенная и более реальная версия, по которой название Жедяевка село получило по фамилии одного из польских поселенцев – Жедяевского. Фамилия Жедяевских была действительно распространенной в селе, как и другие обрусевшие польские фамилии: Загудаевские, Задонские, Чижевские…
Впрочем, была попытка назвать село и по престольному празднику здешней церкви – Троицкое. Был период, когда название Троицкое преобладало, так было с 1778 года, когда в селе была построена деревянная однопрестольная церковь во имя Святой Троицы. Для селян церковь в то время была оплотом духовности, с ее помощью собранное с разных мест России население села сближалось, вырабатывая единые для села устои.
Важной реальностью в жизни большей части селян были их владельцы-помещики, от умения и порядочности которых часто зависело благополучие их крепостных. К сожалению, в советский период было много необоснованно сделано для того, чтобы извратить, испепелить память о дворянстве. Потому в истории Жедяевки есть малоизученные страницы, которые требуют дополнительных исследований. Так Жедяевку считают родиной Дмитрия Иринарховича Завалишина (1804-1892 годы), известного как декабриста, поэта, автора воспоминаний «Записки декабриста». Считается, что он бывал в Жедяевке в 1820 году и после возвращения его из ссылки в 1863 году. Сам Завалишин утверждал, что родился он 13 июня в Астрахани, но при поступлении в кадетский корпус он же писал, что он из дворян, сын генерал-майора Иринарха Завалишина и предоставил свидетельство из поместья села Жедяевка, бабке его принадлежавшее. Других доказательств о его причастности к Жедяевке нет…
Действительно, к 1816 году в Жедяевке практически сменилось поколение помещиков, и появились новые фамилии. Здесь числились владения ротмистра Дмитрия Бешмакова, коллежского советника Дмитрия Блудова, подпоручика Ивана Глазова, подпоручика Владимира Глазова, штабс-капитана Ивана Жедринского, подполковника Ивахия Зимлинского и других. Большинство из них нынешнему поколению жедяевцев не знакомы. Среди жедяевских помещиков значилось небольшое владение (4 муж. и 10 жен. душ) Екатерины Федоровны Завалишиной. У нее и мужа, надворного советника, Ивана Максимовича Завалишина, было еще владение в Балымерах. Известно, что в Жедяевке Завалишины к 1834 году отпустили на волю крестьянскую семью из 5 человек… Для исследователей прошлого остается вопрос родственной связи жедяевских Завалишиных и декабриста Дмитрия Иринарховича. Кстати, ко времени отмены крепостного права фамилия Завалишиных в селе не встречается.
К 1859 году в Жедяевке сложилось 13 крестьянских общин, и наибольшей из них была община государственных крестьян под названием Паны, численностью 259 человек. Паны имели 562 десятины надельной земли. Другие общины были частновладельческие и носили названия по фамилии своих помещиков: Озеровой, Сатина, Струниных, Павловых, Карачевых, Натальи и Ольги Ховриных, Дурасовых, Блудовых, Руммеля, Роткирха, Черноруцких.
Помещики села имели 3384 десятины земли, из них 1177 десятин отводилось на крестьянские наделы. Помещичьи общины были небольшие, так, например, в наибольшей из них, Черноруцкой, было 166 человек обоего пола. Наименьшей была община Струниной - 25 человек, а из имеющейся у помещицы 59 десятин земли 48 отводились на крестьянские наделы. У Сатина был 41 человек и 109 десятин земли, из них 60 отводились крестьянам.
Большинство помещиков села имели владения в других местах, потому в Жедяевке не проживали, например Николай Михайлович Сатин имел в Танкеевке 1350 десятин земли и 432 крепостные души…
У графа Блудова в Жедяевке было 8 дворов и 38 крестьян мужского пола, на крестьянские наделы граф отводил 194 десятины удобий, из них 137 - пашни. Эта земля была разбита на 14 оброчных тягол, за каждое в год приходилось платить 23 рубля оброка, но основное имение графа было в Анненской слободе (Танкеевке), где он имел 2250 десятин земли и 572 крестьянских души.
Здешняя помещица подполковница Анна Черноруцкая имела еще земли и крестьян в Старой Майне. Примечательно, что в Жедяевке имели земли сестры подполковница Александра Гавриловна Карачева, подпоручица Клавдия Гавриловна Веденяпина и девицы Ольга и Наталья Ховрины. Еще одна сестра, Варвара, имела имение в Русских Юрткулях. Кстати, отец сестер, Гаврила Григорьевич Ховрин, был в 1807-1812 годах предводителем уездного дворянства…
Из сестер Ховриных особенно известна Наталья Гавриловна, на средства которой в 1859 году в селе была построена каменная пятипрестольная церковь. Главный престол церкви во имя Казанской Божьей Матери, в приделе, с правой стороны - во имя Святителя Николая Чудотворца, с левой стороны - во имя Святых мучениц Софьи, Веры, Надежды и Любови, в трапезной приделы: с правой стороны - во имя Святой Троицы, левой - во имя Скорбящей Божьей Матери. Безусловно, в то время церковь для селян была значительным событием, ибо в строительстве этого монументального для села здании принимали участие почти все работоспособные жители села, потому итог строительства радовал каждого селянина. Могли ли тогда предполагать участвующие в строительстве, что их труд будут варварски разрушать их же неблагодарные потомки. Ныне эта церковь, обшарпанная, без куполов и звонницы, приспособлена под мельницу и приносит доход колхозному хозяйству. Но в глубине души что-то гнетет за оскверненный храм, за тех, кто легко отрекся от веры и обычаев своих предков, необдуманно поддавшись сатанинским уговорам партийных идеологов, взвалив на себя этот тяжелый и греховный груз безнравственного разрушения, тем самым приняв черную славу иудушки и загнав свою совесть в пожизненный тупик людского осуждения…
Примечательно, что со сменой главного престола в новой церкви название села Троицкое утратило свою первоначальную основу и потому стало вытесняться более простым и своеобразным Жедяевка, хотя название Троицкое также употреблялось за селом довольно продолжительно…
После отмены крепостного права село Жедяевка (Троицкое) становится волостным, административно оно относилось к Спасскому уезду (35 верст) Казанской губернии (130 верст). После реформы крестьяне села практически сохранили прежние наделы, получив 1832 десятины земли, но если бывшие государственные крестьяне получили от 7 до 10,5 десятины на ревизскую душу, то бывшие помещичьи - лишь 4 десятины. Нетрудно заметить, кто на селе был более обеспеченный…
Если ныне пройти по пыльным улицам Жедяевки, поговорить с ее жителями, то невольно убедишься, что никто в селе не помнит здешних помещиков. За столь плотной завесой прошедшего времени скрыты их образ жизни, их духовное наследие. В советский период, находясь под жестким идеологическим контролем, у большинства селян выработался комплекс равнодушия, отсутствия интереса к прошлому села и своих предков, потому и получился тот грустный провал в памяти. Между тем, о представительнице древнего благородного дворянского рода Натальи Гавриловны Ховриной напоминают селянам остатки каменной церкви, на строительство которой она потратила немало средств, и более того, в своем душевном порыве она продолжила добрую миссию, построив в селе в 1869 году еще одну церковь, двухпрестольную, деревянную, теплую.
Главный престол новой церкви - во имя Святой Троицы, а в приделе - в честь Скорбящей Божьей Матери. Ныне об этой церкви мало кто знает, но забывать этого нельзя!.. Нельзя забывать и о патриотке села дворянке Наталье Гавриловне Ховриной, и было бы справедливо, что за ее доброту и заботу о духовности селян в ее честь было восстановлено старое название улицы – Ховринская (или имени Натальи Ховриной), с тем, чтобы каждое поколение селян знало, что добрые дела не проходят бесследно и независимо от идеологической коньюнктуры остаются в народной памяти.
В этом же году, 4 февраля, в Жедяевке открылось земское одноклассное училище, и первой учительницей здесь была Ираида Ивановна Тихомирова, окончившая Казанское духовное училище. Училище просуществовало до сентября 1874 года. В 1879 году училище было открыто вновь, учительницей в нем была Австрийская подданная Екатерина Адольф Фон-Луч, окончившая курс Казанской Мариинской гимназии.
С 1883 года по ноябрь 1885 учителем в училище был Дмитрий Андреевич Наумов, вот эти учителя были у истоков образования, им было особенно трудно. Училище помещалось в наемном каменном доме, классная комната имела 5 окон и была 7, 4 х 6,7 метра, попечительницей училища была помещица Елизавета Александровна Ляпунова. В 1887 году в училище училось 47 мальчиков и 7 девочек, все русские и местные.
Любопытно, что учитель Жедяевского училища получал 200 рублей в год, а законоучитель 42 рубля. Законоучителем в училище был Михаил Яковлевич Смелков, священник здешней церкви. Церковное жалование в его приходе было скромное - 160 рублей в год, еще меньше получали дьяк и псаломщик, так жалование у дьяка Ивана Разумовского было 50 рублей, а у псаломщика Константина Никольского - 53 рубля. Кроме того, все трое получали земельное обеспечение из церковных 33 десятин пашни и 3 десятин луговой…
В 1891-голодном году при Жедяевской церкви была открыта церковно-приходская школа, где обучались только девочки.
Примечательно, что к своему 200-летию в селе Жедяевка было 293 двора и 1411 жителей. В селе было волостное управление, квартира полицейского урядника, 5 лавок, одна казенная винная лавка, 12 ветряных мельниц, 3 крупорушки…
Для Жедяевки важное значение имел проходивший через село Симбирский коммерческий тракт, потому село имело предпосылки быть относительно зажиточнее и культурнее, но сказывалось отсутствие в селе базара. В юбилейном для села 1898 году здесь по церковному приходу родился 151 человек, а умерло 130, из них 65 младенцев до 5 лет. Обычно рождаемость перекрывала смертность, но вот в 1901 году по жедяевскому приходу родилось 149, а умерло 194, из них 166 детей в возрасте до 10 лет.
Слабая медицинская помощь, серость быта, периодические неурожаи говорят о том, что не все так просто было в жизни прежней Жедяевки.
За счет крестьянского труда с его примитивным инвентарем никто в селе не разбогател, впрочем, исстари считалось, что тот, кто работал на земле, не мог позволить себе каждый день есть мясо, а мог тот, на кого работали другие. Примечательно, что по Российской статистике солдат съедал за год два пуда мяса, а крестьянин только полтора. В наше время, с наличием современных комбайнов и другой техники, трудно представить как тяжело приходилось нашим предкам, например, чтобы спахать одну десятину (1,1 гектара), крестьянину приходилось пройти за сохой до 50 верст при этом приходилось постоянно направлять соху. Неудивительно, что благородный, но тяжелый труд крестьянина – это вечная борьба за выживание, за скудный кусок хлеба… Промыслы в Жедяевке были развиты слабо, в селе заметно выделялись лишь те, кто удачно занимался предпринимательством, в основном торговлей…
Забегая вперед, отмечу, что в школьном краеведческом альбоме есть правдивые строки, как при Советской власти все предприниматели попали в немилость, у них отобрали все: шерстобойки, крупорушки, а конфискованное жилье приспособили под школу, клуб, правление колхоза…
Скромная, но примечательная строка в альбоме отмечает факт продажи имения здешней помещицы, вдовы штабс-капитана Ипполинарии Ивановны Павловой Маркову. Ныне одна из достопримечательностей села – Марков сад - не сохранился. Надо отдать должное российским дворянам и другим состоятельным людям, которые пытались оставить потомкам в память о себе чудные сады, а барские и купеческие дома были образцами сельской архитектуры того времени. В саду Маркова стоял крытый железом просторный деревянный дом 14х16 метров, разделенный тремя капитальными стенами на пять комнат с 22 окнами, здесь же в саду был еще дом и амбар…
Дореволюционная Жедяевка начинала тот затяжной переход от прежних, крытых соломой, небольших крестьянских изб к более надежным каменным строениям.
Несмотря на протекавшую у села тихую речушку Утку, жедяевцы пользовались водой из колодцев глубиной 4- 6 метров, у села было несколько болот, за лето загнивающих и пересыхающих…
По данным 1910 года в селе 1935 жителей.
Новая историческая эпоха в жизни жедяевцев наступила после Октябрьской революции. Смена власти и строя в Отечестве принесла в село волну глубоких перемен, и селяне с тревогой и надеждой воспринимали всякое нововведение. Все, что происходило в селах с созданием Советской власти, мы познаем из учебников по истории и краеведческого материала, написанных под бдительной цензурой или в угоду партийных идеологов. Потому все события были истолкованы с пользой для власти, что-то вообще умалчивалось, а народное критическое восприятие и устная память под угрозой репрессий безмолвствовали и с годами обеднялись.
Ныне стало возможно многое пересмотреть, переосмыслить, но не стало уже очевидцев, да и время сгладило пережитое, а новое поколение людей уже более спокойно воспринимает и Великий Октябрь, и комбеды, и Гражданскую войну, и продразверстку, и голод, и эпидемии, и тот грубый террор Сталинского режима, развязанный против своего народа.
Великий Октябрь, провозгласивший равенство для всех, на практике жестко разделил общество на своих и чужих, а народ был втянут в кровавый водоворот обострившихся противоречий. Очевидцы проходивших событий вспоминали, что когда через село проходили белые, был расстрелян в Спасске Николай Алексеевич Мертвецов, у своего дома был убит Федор Мертвецов, был убит и председатель комбеда Егор Кошечкин, секли плетьми Екатерину Филюшину и Козьму Кокурина. Так мирное провинциальное село на себе испытало всю опасность политических противостояний…
При советской власти в селе был создан сельский Совет. За счет бывших помещичьих земель при новой власти жедяевцы получили земли во временное пользование значительно больше, но жесткая продразверстка и очередной неурожай стали причиной начавшегося в Поволжье и селе голода. Жедяевцы очень тяжело перенесли голодный период, десятки селян умерли от голода, многие покинули село в поисках благополучных мест.
Из рассказа Петра Трофимовича Аношина: «Только к весне 1922 года до села дошла американская помощь, на каждого ребенка стали выдавать ежедневно 0,5 литра какао, выдавали хлеб и кукурузу».
Ныне об этой помощи не вспоминают, как и о многочисленных потерях от голода и эпидемий. Возможно, эта память малоприятна, ибо в народе нет примеров помощи от своей власти…
При НЭПе наметился подъем села, кроме установленной нормы земли на каждого едока, крестьяне получили возможность брать землю в аренду. Так, например, 15 марта 1924 года Андрей Осипович Загудаевский, Иван Сергеевич Бахвалов и с ними Иван Наумов, Степан Одинцов, Иван Платонов взяли в аренду на три года сад Маркова площадью 5,9 десятины (6, 44 га) и усадебную землю. Стоимость аренды три рубля с каждой десятины, плюс по 20 копеек за каждое плодовое дерево при ежегодном обследовании сада. В саду было 886 яблонь, 24 груши, 90 кустов малины, 25 кустов смородины, здесь же были декоративные деревья и кусты, изгородь деревянная на 410 саженей. Арендаторы внесли залог 50 рублей, обязались сдать сад загороженным и за каждое погибшее дерево платить в двойном размере. Дом и другие строения Маркова были разобраны и перевезены в Матвеевку в распоряжение Матвеевского волисполкома, куда стала относиться Жедяевка при новом административном делении.
В 1926 году в жедяевской кирпичной школе училось 59 мальчиков и 27 девочек, а учили их Борисова Нина Александровна и Строгонова Евдокия Фоминишна.
В том же году в селе было проведено новое межевание земельных обществ, было решено укрупнить сельские общества и из 13 бывших сделать всего пять. Укрупнение началось с 29 мая, так Озеровское и часть Блудовского объединились в одно под названием Восток, где стало 91 хозяйство, из них по оценкам слова было 70 бедняцких, 16 середняцких и пять зажиточных хозяйств, и на 572 едока было отведено 1144 десятины земли, из них 645 десятин пашни.
Черноруцкое общество и оставшаяся часть Блудовского объединились в Черноруцкое общество, в котором стало 86 хозяйств, из них 65 бедняцких, 15 середняцких и 6 зажиточных хозяйств, а на 395 едоков было отведено 1117 десятин земли, из них 738 - пашни.
Дурасовское, Роткирское, Руммельское, Струнинское общества объединились в одно - под названием «Свобода». В свободном обществе 107 хозяйств, из них 75 бедняцких, 31 середняцкое и одно зажиточное, на 459 едоков здесь пришлось 907 десятин, из них 778 - пашни.
Павловское, Карачевское, Ольгушенское, Наташинское (Ховринское) и Сатинское общества объединились в одно «Ховринское», в котором было 113 хозяйств, из них 71 бедняцкое, 35 середняцких и 7 зажиточных. На 505 едоков было отмерено 1038 десятин, из них 808 - пашни.
Пятое земельное общество под названием Государственное составляли бывшие государственные крестьяне; оно состояло из 75 хозяйств, из них 51 было бедняцкое, 21 середняцкое и 3 зажиточных, на 353 едока здесь пришлось 845 десятин земли, из них 624 - пашни.
Практически после объединения и введения новых названий старые границы и названия обществ стали изживаться. Впрочем, и новые названия долго не продержались, и ныне их никто не помнит. Нетрудно заметить, что по определению СКОВа, в селе не было кулаков, все крестьяне получили землю по установленной норме на количество едоков, потому если кто-то и добился каких-то достижений, то только за счет умелого труда, или когда брали с разрешения сельского Совета дополнительно землю в аренду, или брались обрабатывать землю другим – исполу, и тут еще стоит подумать, кто кого эксплуатировал…
Надо учитывать и то, что жедяевцы с трудом восстанавливались после трудного голодного года и последующих неурожайных лет. Даже в 1929 году в Жедяевке на 423 хозяйства было всего 216 рабочих лошадей, 321 дойная корова, 119 свиней, 1160 овец, 2120 голов птицы. Если это все разделить на количество дворов, то получится довольно скромно. Скромным был и сельскохозяйственный инвентарь селян: на все хозяйства Жедяевки было 212 однолемешных плугов, 50 двухлемешных, 242 деревянных бороны, 19 железных, 9 молотилок, 10 веялок… Впрочем, естественное стремление крестьян приобрести более производительные машины и инвентарь с целью облегчения своего тяжелого труда обернулось для них впоследствии преследованием и раскулачиванием.
Ныне, спустя десятки лет, трудно осмыслить ту идеологическую линию партии большевиков, по которой на словах было стремление улучшить жизнь народа, а в реальной жизни всякая удача, всякое достижение крестьянской семьи ставило ее под угрозу притеснений…
С ликвидацией НЭПа началось наступление на зажиточную часть крестьян, повышались налоги, налагались штрафы, как во времена комбедов, против более способной и зажиточной части селян настраивалась завистливая беднота. На село накатывалась волна сплошной коллективизации с главным лозунгом партии – ликвидации кулачества как класса. Потому срочно в селениях находили врагов- кулаков, впрочем, в эту категорию входили все, независимо от материального положения, если хозяйство было крепкое - то кулак, если бедное - то подкулачник, так что если кто-то невзначай косо посмотрел или возразил какому-то зарвавшемуся активисту, тожди неприятностей.
Борьба с кулаками по всей стране стала удобной отдушиной для нового режима. В своем неумении управлять теперь можно было все списать на вредительство кулаков, их искали среди шахтеров, писателей, студентов, проводили чистки в комсомоле и в самой партии. Везде, где не получалось, где срывались планы, мерещилась злобная тень кулака. Собрания, митинги, пресса повсеместно неистово призывали к борьбе с кулачеством, этим увлеклись, это стало образом жизни, всюду расцветала подозрительность и тихое ползучее удовлетворение с крохотной надеждой: вот поймали очередного врага, значит, будем жить лучше…
На протяжении десятков лет наша советская литература и множество фильмов показывали однотипные сценарии, где были честные бедные и зловредные кулаки. Весь свой творческий талант авторы вкладывали в то, чтобы исказить действительность, убедить общество в правомерности проводимых режимом сомнительных мероприятий…
Сегодня со стыдом приходится удивляться, как общество поддалось этому тотальному обману, оставившему за собой столь трагический след в судьбах жителей наших селений…
Продолжительное время простые труженики не знали о секретной инструкции ЦИК СССР и Совнаркома от 4 февраля 1930 года, по которой определялся порядок раскулачивания. Крестьяне еще с усердием работали, стараясь, чтобы в семье был достаток, а на места с верхов власти поступали уже жесткие директивы на право раскулачивания крестьянских хозяйств, грубо разделяя их на три категории, давая по каждой твердые задания. Например, по бывшей Самарской губернии, куда при советской власти входило село Жедяевка, по первой категории предписывалось подобрать 1000 человек самых крепких по зажиточности крестьян. За естественное стремление жить лучше им грозило до 10 лет лагерей или расстрел, хотя они не совершили ничего преступного…
По второй категории требовалось подобрать 4000 человек, им грозило переселение в отдаленные районы. Эти цифры были распределены по районам и селениям. Если учитывать усердие чиновников и активистов на местах, то число репрессированных значительно превышало запланированную цифру, впрочем, несправедливые репрессии против беззащитных крестьян продолжались и далее.
Чтобы сломить сопротивление жедяевских крестьян, 7 марта 1930 года по статье 58 с конфискацией имущества были репрессированы Максим Андронов, 68-летний старик, вина которого заключалась в том, что он своим трудом сумел что-то скопить на свою старость. Были репрессированы Степан Одинцов, Николай Садовников. Благодаря этому грубому нажиму, организаторам колхоза удалось сломить сопротивление крестьян, и вслед за этими раскулачиваниями 19 марта в Жедяевке был образован колхоз «Путь к Социализму» – это тот самый путь горьких, неоправданных репрессий и притеснений, что оставил черную страницу в истории всего российского крестьянства…
Здешние краеведы отмечали, что первыми в колхоз вступили Василий Симонов, Анатолий Фишин, Павел Строганов, Григорий Кокурин и другие, а первым председателем колхоза был избран Александр Филиппович Маслов, впоследствии не избежавший репрессий…
Коллективизация жестко ломала вековые устои крестьянской жизни, одновременно власти широким фронтом обрушились и на церковь, хранительницу традиций и духовности…
Иллюзия светлой жизни через разрушение «старого мира» увлекла многих. Так местные активисты Сергей Курочкин, Анфиса Наумова, Семен Бахвалов и другие, наученные и подталкиваемые властью, участвовали в снятии колоколов со здешней церкви. В дальнейшем вандализм властей продолжался – с церкви были сняты купола и полностью разобрана колокольня, здание же церкви стали использовать под склад, а ныне здесь колхозная мельница.
Тридцатые годы – годы испытаний селян на выживание. Практически с колхозным строем в село вернулось крепостное право, ибо колхозник был принудительно прикреплен к колхозной земле и не мог покинуть село. Между тем, пропаганда с большим торжеством отмечала те малые сдвиги, что происходили в колхозной жизни, умалчивая о жизни самих колхозников. Так в 1931 году колхоз получил первый трактор, и первым трактористом стал Павел Мертвецов. Идеологи умалчивали о том, что трактора были маломощные и очень непрактичные, потому требовали постоянного ремонта.
Колхозный строй не принес пропагандированного улучшения жизни селян, скорее наоборот, их жизнь стала значительно тяжелей, и вся надежда на существование возлагалась на небольшой участок земли, выделяемый под картофель.
Чтобы не было ропота от колхозного беспредела, власти продолжали репрессии, периодически убирая недовольных. Так 30 декабря 1937 года, был арестован, а затем расстрелян Москалев Яков Михайлович. Вряд ли 68-летний крестьянин мог угрожать устоям власти, но вот для устрашения такая кандидатура вполне подходила. Ныне, спустя десятки лет, общественности с большой неохотой выдается информация о репрессированных, хотя власть сделала шаг к покаянию, признав террор необоснованным, но многочисленные сломанные судьбы уже не вернуть…
Тяжелым испытанием для жедяевцев, как и для всего Отечества, стала Великая Отечественная война. Многочисленные потери как-то заслонили горечь репрессий и унижений тридцатых годов. С 22 июня вся страна жила в большом напряжении, в постоянном ожидании новых потерь. Ныне в селе Жедяевка о войне напоминает лишь скромный монумент, поставленный павшим при защите Отечества односельчанам, а в районную Книгу Памяти занесены имена 97 жедяевцев. Наибольшие потери жедяевцы понесли в 1942 году – 44 человека… Трудно подобрать слова утешения, ибо за скупыми цифрами потерь – море слез, лишений и разбитых судеб. В селе, находившемся далеко от фронта, все заботы, все хлопоты легли на плечи женщин и подростков. Сколько же ими пережито за долгие годы войны, сколько тревог и мучительных переживаний пришлось перетерпеть, перенести, перестрадать. В отсутствие мужчин сели за трактора Прасковья Вахромеева, Александра Пекулова, Раиса Чижевская, Елизавета Березова.
Трудно было жедяевцам и после войны - непосильные налоги, пустой трудодень, голодная жизнь.
Лишь после смерти Сталина в сельской жизни наметились положительные сдвиги: были отменены частично налоги, с колхозов списали долги, были повышены закупочные цены на колхозную продукцию, увеличены государственные расходы на социальное развитие села, впервые были введены пенсии колхозникам.
Неудивительно, что за 1953-1958 годы прирост сельскохозяйственной продукции составил 34% по сравнению с предыдущим пятилетием. Страна переходила от принудительного, рабского труда и массовых репрессий к поиску стимулирования в оплате труда и жизнь постепенно стала налаживаться.
Из череды прожитых лет пытаюсь выбрать самое значимое. Вот короткие строки из сельской хроники:
В 1949 году Жедяевская школа становится семилетней.
В 1953 году произошло укрупнение сельских Советов, после чего к Жедяевскому сельскому Совету присоединились Кокрятский и Березовский.
В 1957 году колхоз «Путь к Социализму» объединился с колхозом имени Крупской (Березовка) и стал называться «Родина».
В 1959 году в Жедяевке 807 жителей.
Перебирая данные разных лет, можно отметить, что жедяевцы периодически имели неплохие показатели. В 1966 году орденом Ленина был награжден председатель колхоза Геннадий Лаврентьевич Овинцев, орденом Красного Знамени награждена доярка Анна Константиновна Чередина. Ныне в колхозе 24 заслуженных колхозника, их имена достойно вошли в историю села.
С ведением денежной оплаты труда колхозников, начался медленный подъем уровня жизни жедяевцев, хотя зарплата колхозников была заметно ниже городского рабочего. В 1966 году районная газета «Ленинская искра» писала о семье Александра Галкина, который целыми днями пропадал на работе, получая за месяц 100 рублей, его жена Валентина - доярка, надоившая по 2692 килограмма от каждой закрепленной коровы, получила 75 рублей в месяц. Для колхозников в ту пору это были неплохие деньги, хотя городские рабочие получали зарплату в два раза выше…
И все же что-то менялось к лучшему, и за весь долгий путь к своему 300-летию в селе построены сельский Дом культуры на 300 мест, школа, рассчитанная на 320 учеников, детский сад, водопровод и многое другое. Жедяевка значительно изменилась, исчезли соломенные крыши, гумны, плетни. В селе в 1998 году 216 дворов и 556 жителей.
Важная для села асфальтированная дорога, связывающая район с Татарстаном, привычно рассекает Жедяевку на две части: южная - самая старая часть, еще хранит свое первоначальное название – Паны. В этом названии отражена значительная часть истории села, потому название Панская следовало бы сохранить - оно может стать одним из самых примечательных исторических памятников в селе. Северная от дороги часть села практически утратила старые названия улиц (концов). Нынешние старожилы с трудом вспоминают некоторые из них: Корнетчину, Кудрявщину, Карачево… Названия, в общем-то, не составляющие большого секрета. Например, Кудрявщина получила свое название по фамилии помещицы Авдотьи Кудрявцевой, которая имела здесь владения еще в 1770-ых годах. И хотя в селе Кудрявцевых давно нет, а вот название сохранилось до наших дней. Держится название и Корнетчина, хотя оно получило название не по фамилии, а по званию, так как здесь имела владение корнетша Екатерина Ивановна Васильева, фамилия которой со второй половины 19 века в селе не числилась… Более известные названия Карачево, Ховрино до своего раздела составляли одно Ховринское владение. К сожалению, эти и другие названия не могут объяснить сами селяне. Видимо, в погоне за лучшей жизнью жедяевцы десятки лет доверчиво шли по пути бесчисленных реформ и экспериментов, беспечно переступая некий нравственный порог, за которым осталась в забвении большая часть памяти и внимания к истории своих предков.
Сегодня надежной опорой материального благополучия селян стал колхоз «Родина». Безусловно, колхоз за свои 68 лет значительно возмужал, на сегодня здесь 6945 га земли, из них 5482 - пашни. Уже много лет колхоз имеет стабильные показатели, хотя проводимые реформы и паритет цен на сельскохозяйственную продукцию в сравнении с промышленной отрицательно сказался на производстве продукции сельского хозяйства. И все же колхоз «Родина» выстоял – благодаря своему трудолюбию, четкой организованности, благодаря дальновидности и умению председателя колхоза, заслуженного работника сельского хозяйства Российской Федерации и почетного гражданина Ульяновской области Сергея Сергеевича Салмина.
Источник: http://archeo73.ru/Russian/20vek/mordvinov/jedyaevka.htm