Архангельское с. ? волость Ставропольского уезда Симбирская губерния.

Михайло-Архангелъская церковь с. Архангельское Симбирская губерния.

Кладбища Архангельское с. ? волость Ставропольского уезда Симбирская губерния.

Русское село было основано примерно в конце XVII - начале XVIII вв. помещиками Репьёвыши, получившими эти земельным уго­дья в 1687 г. Первыши жителями стали переселенцыь из Пензенской губернии и из регионов Верхнего Поволжья, так как здесь преобла­дал северорусский говор владимирско-поволжской группы^⁶. До 1861 г. село являлось помещичьим.

Михайло-Архангелъская церковь сооружена предположительно в середине XVIII в. По красоте и архитектурным достоинствам её сравнивали с Вознесенской в с. Головкино. Храм взорвали в 1955 г. перед заполнением ложа Куйбышевского водохранилища. С культо­вым зданием связано несколько легенд. В 2006 г. в новом селе начала работать новая церковь Рождества Пресвятой Богородицы.

В 1952 - 1955 гг. жители Архангельского переселились из зоны1 затопления на новое возвышенное место (расстояние около 3 км), сохранив название села и относительное единство. Сюда же переехала значительная часть обитателей многих соседних сёл и деревень (Ботьмы, Сосновки и других).

В августе 2014 г. в ходе второй в истории Ульяновской обла­сти подводной экспедиции было проведено обследование акватории Куйбышевского водохранилища на месте затопленного села, в ре­зультате были обнаружены предположительно остатки фунда­мента Михайло-Архангельской церкви.

Этот храм - чуть-ли не единственный из изученных в рамках проекта «Культурное наследие зон затопления Куйбышевской и Са­ратовской ГЭС на территории Ульяновской области», время соору­жения которого не установлено. И это, несмотря на относительное изобилие источников по истории села. Ещё в самой ранней извест­ной мне клировой ведомости 1848 г. так и написано: «Построена прежде бывшими помещиками неизвестно когда»^[119].

Обращаюсь к бесценным сведениям Д. И. Алексеева, относя­щимся к церкви: «О древности села говорит также распространённое среди жителей мнение, будто местная церковь построена 300 лет тому назад [получается, примерно в 1650 г., что не противоречит давней народной традиции удревнять значимые даты - Е. Б.]. По этому воп­росу мы беседовали с сотрудниками Куйбышевского областного крае­ведческого музея Н. В. Бакшаевым и К. Н. Муромцевой, участниками краеведческой экспедиции в с. Архангельское (экспедиция 1939 г. - Е.Б.). Экспедиция установила, что по стилю архангельская церковь принадлежит к сооружениям XVIII века. Между прочим, около огра­ды церкви тогда был обнаружен памятник болгарской культуры: над­гробная плита с нерасшифрованной надписью на арабском языке. Местные жители считают эту плиту татарским памятником. Говорят, что раньше татары из окрестных сёл сильно почитали памятник. Об этом же пишут и в летописи села: «Когда рыли канаву для ограды, то нашлось очень много костей человеческих. По преданию тут было клад­бище болгарское. И этому можно дать вероятие. Так как на восточной стороне лежит камень с надписью, неизвестно на каком языке. Маго­метане часто останавливаются над этим камнем и молятся; здесь, ду­мают магометане, похоронен какой-то святой. Этот камень обнесён деревянной решёткой (запись 1912 г.)»^[120]. Здесь говорилось и о при­мерной величине камня - длина (высота) 1,7 м, ширина 57 см. Отмечу веротерпимость православных служителей и сельчан, сохранявших эпиграфический памятник болгарской эпохи сотни лет - вплоть до переселения из зоны затопления, хотя он и находился за церковной оградой. В её же пределах до этого же времени лежали надгробные памятники представителей княжеского рода Хованских^[121].

Итак, по мнению куйбышевских краеведов, храм возвели в се­редине XVIII в. В Российском атласе 1745 г. в интересующем меня районе указаны два села, и оба с церквями (крест на кружке) - Репь- ёвка (Архангельское) и Сосновка. Но на карте Симбирского намест­ничества 1792 г. оба поселения обозначены как деревни. Что это, ошибка картографа? Во всяком случае, у меня больше доверия к карте 1745 г., тем более, что её сведения совпадают с мнением крае­ведов. На карте же 1792 г. я обнаружил как минимум одну ошибку - в деревне Пальцино также обозначен храм, хотя вплоть до затопле­ния она так и осталась деревней, и храма там никогда не было.

Каменная Михайло-Архангельская церковь имела три престо­ла:

1) Архангела Михаила (холодный);

2) Иоанна Крестителя;

3) Великомученицы Екатерины (оба в приделах, тёплые)^[122].

С 1839 г. ей принадлежали 30 десятин (32,8 га) пашенной и 44 десятины (48,1 га) сенокосной земли. Священно- и церковнослужители жили в соб­ственных деревянных домах на помещичьем участке (здесь и далее сведения 1848 г.)^[123]. Материальное положение местного духовенства отличалось в лучшую сторону, так как помещики оказывали ему су­щественную поддержку. Протоиерею выделялось в год 114 рублей, а также 60 четвертей хлеба (983 кг) и 40 возов сена, диакону - 14 рублей и 26 четвертей хлеба (426 кг)^[124]. В храме имелись опись цер­ковного имущества 1840 г., копии метрических книг с 1780 г., испо­ведные росписи с 1823 г. и другие документы.

Должность протоиерея исполнял Фёдор Степанович] Троиц­кий, хорошо известный ульяновским историкам и краеведам, прежде всего, как основатель архангельского пансиона для дворянских де­тей. Расскажу о нём подробнее. После окончания в 1817 г. Казанской духовной академии Ф. С. Троицкий стал священником Вознесенской церкви Симбирска, и уже через год был награждён набедренником за преподавание в Симбирском духовном училище^[125]. 14 октября 1818 г. его перевели в Архангельское. Троицкий неоднократно поощрялся духовным начальством за образцовое служение: в 1824 г. награждён фиолетовой скуфьей, в 1827 г. получил благоволение, в 1833 г. опре­делён благочинным, в 1834 г. произведён в протоиереи, а в 1845 по­лучил фиолетовую камилавку. В ведомости сочли нужным отметить то, что во время трудной переправы через Волгу Ф. С. Троицкий произнёс проповедь перед людьми на пароме^[126]. Под стать высокооб­разованному священнику была и его семья. Жена Варвара Антонова говорила на немецком и французском языках, а дочери Александра, Елизавета и Варвара наряду с катехизисом и российской граммати­кой владели французским. Одна из дочерей Троицкого стала женой местного помещика ротмистра Павла Алексеева Наумова, о котором есть сведения в этой же клировой ведомости 1848 г.^[127]

Диаконом здесь с 1845 г. являлся Иосиф Иванов[ич] Березни­ковский, прибывший из Старой Майны^[128]. С 1817 г. он сменил мно­жество мест службы. Должность дьячка с 1843 г. занимал Ефим Ива­нович] Соколов, пономаря - Егор Васильев[ич] Рождественский (с 1842 г.). Интересно, что в церкви был и второй священник - Алексей Николаев Филантропов, в отличие от протоиерея и диакона не полу­чавший жалование от помещиков (он отвечал за прихожан в части села, принадлежащей А. П. Наумову, а Ф. С. Троицкий - Ю. С. Хованскому). В 1828 г. он стал диаконом, а в 1845 рукоположен в священника данного храма^[129]. Видимо, ему помогали дьячок Василий

Семёнович] Бельский (здесь с 1845 г.) и пономарь Иван Петров[ич] Гончаров (с 1843 г.)^[130]. Бельский не отличался примерным поведени­ем, дважды на него заводились дела: первое о нетрезвости и грубом характере, за что Бельский был лишён места, и второе о причинении в пьяном виде побоев мещанской жене Евдокии Савельевой. Этот случай закончился тем, что его заточили на шесть недель в монас­тырь, но затем освободили и велели искать место службы вне Самар­ского уезда, там, где нет раскольников, дабы прихожане не имели возможность сравнения^[131].

В 1860-е гг. по инициативе архангельского священника Нико­лая Лозанова (одновременно он являлся благочинным) сложилась практика проведения съездов наставников церковно-приходских школ Ставропольского уезда в границах местного благочинного округа, на которых они обсуждали накопившиеся проблемы и оказывали друг другу посильную помощь. После окончания 1864-1865 учебного года собрание с общего согласия состоялось в Архангельском^[132]. В его ра­боте приняли участие 12 человек: старший священник Н. Лозанов (председатель), младший священник Иван Апраксин и диакон Васи­лий Горностаев (все из Архангельского), окружной духовник духо­венства с. Крестово Городище священник Михаил Разумов, депутат от духовенства Старой Майны старший священник Гавриил Сирот­кин, священники из с. Кремёнки Пётр Яхонтов, из с. Тургенево Иван Помряскинский и из с. Сосновки Михаил Матюшевский и другие^[133]. Съезд прошёл в квартире училища для малолетних детей окружного духовенства и продолжался с 9 до 19 часов. Рассматривались два главных вопроса: 1) В каком порядке следует вести учебные занятия в школах в течение четырёхлетнего курса, принятого на собрании в прошлом году; в итоге было решено подготовить конкретную и обя­зательную для всех программу обучения, причём её основные поло­жения составили прямо на заседании (в отчёте она занимает почти 4 страницы печатного текста); 2) На базе чернового варианта указан­ной программы составить единое расписание ежедневных классных занятий наставников для каждой школы (объём текста расписания около 3,5 страниц)³².

В конце работы собрание единогласно приняло следующие ре­шения:

«1) Программу и расписание занести в заведённую для сего со­бранием книги и, переписав набело, за общим подписом членов оного представить преосвященному на архипастырское его благоустроение и утверждение.

2) Если начальству угодно будет признать составленную настав­никами программу учения годною для употребления: то обратиться чрез местного о. благочинного, как члена уездного училищного совета от зем­ства, в уездную земскую управу с просьбою о скорейшей тшлке денег (110 руб. сер.), определённых ставропольским уездным, земским собрани­ем... на содержание каждой из приходских начальных народных школ, для приобретения в оны:е означенным в программе учебников и книг»³³.

В 1904 г. для священно- и церковнослужителей тщанием при­хожан с помощью господ Наумовых были построены новые деревян­ные дома³⁴. Кроме того, у храма находился дом для сторожей и про­сфорни. По состоянию на 1910 г. в библиотеке хранилось 99 томов, предназначенных для чтения³⁵. Земско-общественная школа в Ар­хангельском была учреждена в 1878 г. (в соседней Юрьевке - в 1898 г.), а церковно-приходская - в 1894 (по информации Д. И. Алексеева - в 1862), причём размещалась она в доме помещицы Н. Наумовой, которая выделяла на неё 90 рублей в год (также 60 рублей отпускала церковь)³⁶. В описываемое время церковным старостой являлся сим­бирский мещанин Стефан Алексеев Гаврилюк (с 1902 г.).

Священником Михайло-Архангельского храма с 1907 г. до 1930 г. был Гавриил Симеонов[ич] Кархалёв (1871 г.р.), выпускник Сим­бирской духовной семинарии³⁷. С 1892 по 1907 гг. он проходил служ­бу в Белом Яре, Красном Яре и Сосновке. В 1895-1900 гг. исполнял должность законоучителя в земских школах в Сосновке и в Алексеев- ских Выселках (Алексеевке), а с 1907 - в Архангельском и в Юрьевке. В 1898 г. его наградили набедренником, а в 1901 - фиолетовой скуфь- ^{[134] [135] [136] [137] [138] [139]} ей. Должность диакона с 1900 г. занимал Терентий Фёдорович] Алле- лов, имевший звание учителя начального училища и преподававший в сельской церковно-приходской школе^[140]. Диаконом на вакансии пса­ломщика с 1888 г. являлся Стефан Сосипатров[ич] Хлебников.

Г. С. Кархалёв, как и протоиерей Ф. С. Троицкий, были самы­ми известными священнослужителями Михайло-Архангельского хра­ма, отдав ему по 20-30 лет своей жизни и оставшись в памяти прихо­жан. Но судьба Кархалёва оказалась трагичной, поскольку 3 февраля 1930 г. Ульяновский окротдел ОГПУ завёл на него дело № П-1548 «О противодействии мероприятиям партии и правительства со сто­роны священника с. Архангельское Чердаклинского района Кархалё­ва Г. С.»^[141]. 22 марта того же года дело было закончено, а 10 апреля обвиняемого приговорили к пяти годам концлагеря. После отбытия срока заключения Кархалёв вернулся в Старую Майну, где служил в храме. Однако и здесь его снова арестовал Старомайнский отдел НКВД, и 20 декабря 1937 г. священника приговорили к расстрелу^[142]. Реабилитирован он в 1989 г. Ульяновской областной прокуратурой.

Дело Г. С. Кархалёва не было единственным. В 1934-1937 гг. священником Михайло-Архангельской церкви являлся Евгений Пет­рович Чирков - видимо, её последний священнослужитель^[143]. 30 мая Чердаклинским отделом НКВД было начато и 4 августа 1937 г. за­кончено дело «По обвинению в антисоветской агитации группы цер­ковников в с. Архангельское Чердаклинского района». В деле есть любопытное свидетельство М. П. Куликова о том, что ночью в храме якобы плакал ребёнок - знак Божьего гнева из-за его закрытия. По делу приговорили к заключению в концлагерь на 10 лет священника Е. П. Чиркова, церковного старосту Михаила Павловича Куликова- Халюкова, членов церковного совета Василия Спиридоновича Кур- дина, Якова Ивановича Дадыкина, Ивана Петровича Филиппова и Татьяну Никитичну Филиппову (на 8 лет)^[144]. Из лагеря вернулся только Чирков. Все осуждённые были реабилитированы Ульяновс­кой областной прокуратурой в 1989 г.

Интересные воспоминания оставили нам старожилы села. В. С. Степанова рассказывала: «Когда церковь ломали, церковные книги увезли в Ульяновск. А в церковных книгах - вся история села. Надо искать в архиве. ...у Архангельской церкви были отличия: она была двухъярусной, а на крестах - венцы»^[145]. По словам М. Г. Русачковой- Гурьяновой, таких венцов нигде в России не было - только на кресте Архангельской церкви. О них даже существует легенда: «Случилось чудо во время венчания. Вдруг зашумело в церкви, большая птица ворон залетела. Народ заволновался, а невеста упала в обморок. Ког­да паника немного улеглась, заметили, что венчать молодых нечем: пропали венцы. Стали уходить люди, оглянулись, а венцы-то - на кресте. Поняли они, что произошло чудо. А после оказалось, что- молодые-то были брат и сестра, да не знали того: барин на стороне прижил дочку, а сын полюбил её, повёл под венец, да перед святым алтарём всё прояснилось. Так и остались венцы в назидание и на память»^[146]. Причём они якобы меняли положение в зависимости от ветра: или склонялись в сторону озера, или стояли вертикально.

Впрочем, эта красивая легенда вызывает сомнения. Дело в том, что в литературе, посвящённой символике православного надглавно- го креста, подробно рассматриваются различные типы венцов^[147]. То есть венцы на крестах Архангельской церкви не были уникальными. Отсутствие изображения архангельских венцов не позволяет деталь­но проанализировать вопрос. Хотя, возможно, они и являлись редки­ми для данной местности.

Н. С. Козловская-Сорокина вспоминала: «Церковь была очень красивая, воздушная, как берёза белая, хотя её ни разу не белили. Купола зелёные. Из лугов она смотрелась, как лебедь. Если можно сделать живое из камня, то архитекторам храма это удалось. Она была гармоничная, пропорциональная. Плавая на лодках, мы из Го- ловкино любовались Архангельской церковью. Возле неё росли ста­рые тополя, и однажды я видела, как сгорел один тополь от молнии возле церкви. В проёме церкви было изображение Михаила-архан- гела. У него в ногах был змей изображён. В советское время служ­бы в церкви не было.»^[148]. М.Г. Русачкова-Гурьянова свидетельство­вала: «Перед церковью стояли ворота, на них - икона и деревянный крест. В нашем селе было два конца: Князев и Наумов. Князев конец - там, где церковь, часовня, склеп и барский дом. Барин Наумов женился, а жена его не любила, и тёща ненавидела. Он торговал хлебом. Барин он был хороший: поповские дома подарил церкви. Построил богадельню. На пасху в церкви делали фейервер­ки. У церкви была сторожка, где стонали голуби, а мы боялись туда ходить»^[149]. Добавлю, что в Архангельском и деревне Ерзовке в нача­ле XX в. были часовни.

Последние годы существования храма отражены в официаль­ных документах весьма скупо. В протоколе № 2 от 16.01.1952 года в пункте 29 «О передаче бывшей церкви с. Архангельское Чердаклин- скому пункту заготзерно» говорилось:

«1. В связи со строительством Куйбышевского гидроузла с. Ар­хангельское входит в зону затопления, а имеемая там церковь подле­жит переносу или разрушению, передать быешее помещение церкви Чердаклинскому заготзерно, для разборки на кирпич, обратив его на строительство зерноскладов.

2. Просить исполком Ульяновского Облсовета депутатов тру­дящихся утвердить настоящее решение»^[150].

Аналогичное решение местные власти приняли и по отноше­нию к сельской часовне (протокол № 3 от 08.04.1953 г.):

«На втором лесоучастке Чердаклинского леспромхоза создалось тяжёлое положение с квартирныш размещением рабочих Леспромхоза, а отстроенные четыре стандартным дома нельзя сдать в эксплуата­цию в виду того, что в домах нет печей, кладка печей задерживается из-за отсутствия кирпича. Исполком райсовета решает:

1. Передать Чердаклинскому Леспромхозу кирпичное здание ча­совни для разбора на кирпич.
2. Полученный кирпич от разбора здания использовать для кладки печей домов Леспромхоза.
3. Обязать директора Чердаклинского Леспромхоза тов. Щип- ляева за полученный кирпич внести плату в Государственный бюд­жет 50% его государственной стоимости» (орфография и пунктуа­ция источника сохранены - Е. Б.).

И последний архивный документ - план переноса и сноса зда­ний сельсоветов в зоне затопления на 1955 г., который содержит интересующую нас информацию: предлагается перенести из Архан­гельского здания сельсовета и пожарного депо, а церковь снести (пред­положительно в мае).

Более подробное описание событий тех лет оставила нам народ­ная память. А. И. Горбунов вспоминал: «Печальная картина была в те годы, когда ломали капитальные старинные кирпичные строения: цер­ковь, дом земельной Управы, здание сельского клуба (там располага­лись три класса школы, сельский совет, библиотека). Церковь сначала хотели свалить при помощи двух мощных тракторов и тросов, заве­дённых в проёмы колокольни, но от содроганий упал и разбился на куски крест, а здание устояло. Только после двух взрывов творение неизвестного архитектора разнесло в разные стороны на 150-200 мет­ров. По рассказам очевидцев, Архангельская церковь была одним из красивейших творений архитекторов и художников и могла соперни­чать разве что с Головкинской. Так мне рассказывал мой отец Горбу­нов Иван Филиппович, в своё время - певчий церковного хора»^[153].

С храмом связана ещё одна легендарная история, на этот раз мрачная^[154]. Перед затоплением местные власти были обязаны уничто­жить в селе все постройки, в том числе и церковь. Этим неблагодар­ным делом руководил председатель сельсовета Филипп Павлович Никитин. Как-то он пришёл проверить, как идут работы по разруше­нию - но продвигались они медленно, строили раньше на совесть. В конце-концов он обругал рабочих, и в сердцах пнул стоявшую рядом печь (в церкви стояло несколько круглых печей высотой 7-8 м, оби­тых железом). Она неожиданно обрушилась, задавив чиновника. По словам местных жителей, его могила стала первой на новом кладби­ще перенесённого села. 15 октября 2014 г. я побывал на кладбище Архангельского, чтобы выяснить, так ли это на самом деле. Оказа­лось - да. Там я нашёл старый железный памятник в виде пирамид­ки, на котором было указано: Никитин Филипп Павлович (октябрь 1900 - 12.12.1953).

С 2006 г. в селе действует церковь в честь Рождества Пресвя­той Богородицы (размещена в отремонтированном здании бывших школьных мастерских). Увы, в архитектурном плане она не может соперничать с разрушенной.

Архитектурное описание Михайло-Архангельского храма^[155]

Церковь выполнена в стиле «классицизм». К основному объё­му здания примыкает трапезная с трёхъярусной колокольней и полу­циркульная апсида алтаря. На четверик основного здания опирается световой восьмерик барабана с куполом. Завершением храма являет­ся небольшой восьмерик с главкой-луковицей, увенчанной крестом. Площадь трапезной намного превосходит площадь храма. Основание колокольни - четверик. На втором ярусе размещена икона. Третий ярус является ярусом звона. Завершение колокольни - купол с глав­кой-луковицей, увенчанной крестом. Оконные проёмы - прямоуголь­ные, обрамлённые наличниками.

Источник: Бурдин Е.А. Затопленные святыни.