До 1862 года сельцо Палашкино находилась в приходе Георгиевской церкви соседнего села Чириково.
«В 1852 году радостный и счастливый прибыл я в родное село (Чириково) на каникулы, или как говорилось в то время — на вакацию; но родных своих я нашел в немалом горе. Причиной этого горя было то обстоятельство, что деревня Палашкино, составлявшая большую часть Чириковского прихода, имела отойти от него и образовать из себя отдельный приход с особою церковью и причтом. Как на причину для такого отделения деревни от прихода, палашкинские крестьяне указывали на трудность сообщения между деревней и селом, разделяемыми большим оврагом, который в весеннее время наполняется водой. С отходом деревни от села, если бы то состоялось, в последнем оставалось бы всего сто с небольшим душ. При таком малочисленном приходе священнику с большой семьей невозможно было бы оставаться. Нужно было ходатайствовать пред епархиальным начальством о переходе в другой приход. Между тем отцу моему крайне не хотелось уходить из своего Чириковского прихода. Чириково было его родное место. Здесь его родитель священствовал почти 60 лет, здесь он сам уже четвертый десяток лет состоял священником. При нем, вместо деревянной ветхой церкви, построена новая каменная церковь, просторная и благолепная. В виду этого родителю моему крайне жаль было оставлять знакомое с детства место, жаль было храма, в котором он много лет возносил свои молитвы. Жаль было крестьян, которых он знал всех по имени и отчеству, большинство коих крестил и венчал и между которыми, за свою беспримерную нестяжательность и кротость, пользовался непритворною любовью. Наконец, жаль было своего поля с удобренными на нем «пашнями», своей усадьбы с хорошим садом и своего старенького дома, в котором, хотя по зимам было очень и очень холодно, но жилось в нем тихо, мирно и любовно. При одной мысли о переходе в другой приход и на другое место отец впадал в тоску и поминутно тяжело вздыхал. Да и матушке моей и сестрам тоже не хотелось уходить из Чирикова. Все здесь было знакомое и любимое.
Продолжительная жизнь на одном месте образовала привычку к этому месту. Оставить его было также тяжело, как вырвать дерево из земли, пустившее глубоко корни. Матушка и сестры мои привыкли любить чириковских прихожан, как своих домашних людей. За то и от прихожан они пользовались взаимным уважением и любовью. За доброту и сострадательность матушки моей к бедным людям и за ее сердечное и участливое отношение к горю и нуждам их ее иначе и не называли наши прихожане, как «матушка-кормилица, матушка-жалельница» и всегда благодарили ее и в глаза и за глаза и были в высшей степени почтительны к ней. Почтительны и приветливы были чириковские крестьяне и к сестрам моим — девицам и ко мне почти мальчику. Выходим, бывало, я и сестры в какой либо праздничный день из церкви, а крестьянские женщины уже стоят рядами вблизи церковной ограды и, завидя нас, приветливо кланяются, расспрашивают о здоровье и высказывают всякие добрые нам пожелания. И мужчины свою почтительность к нам — зеленой молодежи простирали до того, что при встрече с нами, если сидели,- то вставали и кланялись в пояс. Конечно при таких добрых взаимных отношениях чириковских крестьян к своему пастырю и его семейству и обратно - пастыря и его семейных к прихожанам, оставление Чириковского прихода было тяжело нам и в высшей степени нежелательно. Боязнь невольного оставления этого привычного и излюбленного места и была причиною явного и тайного горя моих родных и меня самого. К счастью, не все время вакации моей было испорчено помянутым прискорбным обстоятельством. В половине августа, около Успеньего дня, от палашкинских крестьян дошли к нам вести, что эти крестьяне, вследствие размолвки между собою и по оказавшемуся недостатку в средствах, на неопределенное, может быть даже продолжительное время, отложили намерение хлопотать об отделении своей деревни от Чириковского прихода и о построении своей отдельной церкви. Такое известие, исходившее от достоверных людей, успокоило моего отца и заставило его отложить намерение хлопотать о приискании другого места и о переходе в другой приход. Успокоилась на время и вся наша семья» (Григорий Афанасьевич Полисадов).
Каменная церковь с колокольней была построена в 1862 году, до этого Палашкино именовалось деревней.
Переселившиеся к тому времени в Москву палашкинцы, узнав о строительстве в родном селе каменного храма, пожертвовали в него богатый иконостас. Новая церковь была также обеспечена значительным храмовым капиталом, и палашкинский приход почитался весьма доходным.
По ходатайству Владимирского Епархиального, начальства пожалован 10 ноября 1872 года серебряной медалью — для ношения на груди на Станиславской ленте старосте церкви в селе Палашкине, Владимирского уезда, крестьянину Сергею Дивакову.
В 1873 г. к Казанской церкви села Палашкино приписали церковь села Чистухи и оттуда перебрался и священник Федор Травчетов, возглавивший сразу оба храма. В 1884 г. его сменил священник Федор Карминов.
В храме было три престола: в основном объеме (холодной церкви) - во имя Казанской иконы Божией Матери, в приделах теплых - во имя Пресвятой Троицы и св. в. мч. Георгия.
Церковные документы хранились в целости: копии метрических книг и исповедных росписей с 1862 г. Земли при церкви: усадебной ½ дес., сенокосной совершенно неудобной 3 дес. И пахотной 30 дес.
Причта по штату при храме было положено: священник и псаломшик. Содержание его составляли: проценты с капитала 2200 руб., доходы от служб и требоисправлений и от земли – всего около 700 руб. в год. Для причта был построен церковный каменный дом с хозяйственными пристройками.
Священник села Палашкина, Владимирского уезда, Владимир Миртов, 24 августа 1907 г., перемещен в город Переславль к Усекновенской церкви. Священник гор. Переславля Усекновенской церкви Викторин Васильев, 24 августа 1907 г., перемещен в село Палашкино.
Высокопреосвященнейший Николай, Архиепископ Владимирский и Суздальский, утром 9-го сентября 1907 г. с товаро-пассажирским поездом отправился на Корякинскую платформу, а оттуда на лошадях в с. Палашкино, где в тот же день совершил полное освящение храма и литургию.
Освящение престола было совершено Высокопреосвященнейшим Евлогием, митрополитом Владимирским и Суздальским. Затем в храме соборно была отслужена Божественная литургия. Владыке сослужили благочинный Камешковского благочиния протоиерей Анатолий Бутряков, протоиерей Константин Шилов, протоиерей Николай Войнаков, священник Михаил Чернов и священник Георгий Фридман.
В настоящем благоустройстве придела во имя Пресвятой Троицы видна благая воля Божия и всесильная от Господа помощь. Торжество освящения первого престола трехпрестольного Свято-Казанского храма после его возрождения пребудет незабвенным в летописях Палашкинской церкви и памятным для его прихожан.
Георгий Ткачев.
Источники:
1. Добронравов, Василий Гаврилович (1861-1919). Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии: . Владимир и Владимирский уезд / Сост. В. Добронравов и В. Березин. - 1893. - 283 с.
2. Из истории Камешковского края. Н.В. Флоров. Ковров 1996