Начало строительства первых укреплений Сунженской линии было положено в 1809 г., когда командовавший Владикавказским округом генерал-майор Иван Петрович Дельпоццо поставил в селении Назрань военный гарнизон и заложил на среднем течении Сунжи, в урочище Казак-Кичу (Казачий брод) укрепление Казак-Кичинское. Во время управления краем Алексеем Петровичем Ермоловым была создана собственно Сунженская линия, которая состояла из 8 укреплений, возведенных в период с 1817 по 1821 гг.: Преградный стан, Злобный окоп, крепость Грозная, Неотступный стан (в последствии укрепление Горячеводское), Амир-Аджи-Юрт, Аксай или Герзель-Аул (впоследствии переименованный в Таш-Кичу), крепости Внезапная и Бурная.
Николаенко Николай Дмитриевич – кандидат исторических наук,
доцент Пятигорского государственного
лингвистического университета (г. Пятигорск)
В начале 1840 г. имаму Шамилю удалось полностью восстановить административную систему Имамата, установить свое влияние над территориями Чечни и Дагестана. Военно-политическая обстановка в Дагестане и Чечне резко обострилась, боевые действия активизировались. Так, в июле этого же года российские войска под командованием командира 2-й бригады 20-й пехотной дивизии и начальника левого фланга Кавказской линии генерала Франца Карловича Клюки фон Клюгенау потерпели неудачу от войск имама . В 1842 г. российские войска, возглавляемые командующим войсками на Кавказской линии и в Черномории генералом Павлом Христофоровичем Граббе, вновь потерпели неудачу. В течение 1843 г. отряды имама уничтожили отдельные российские гарнизоны, в результате чего Авария и Нагорный Дагестан оказались полностью под контролем Имамата . Потеря больших территорий в Чечне и Дагестане осложнила военную обстановку на левом фланге и в центре Кавказской линии. Войска имама совершили ряд нападений на горские аулы, население которых не желало подчиняться власти Шамиля и его сторонников, а также на казачьи станицы и селения, расположенные в районе Военно-Грузинской дороги. Наиболее жестоким и разорительным набегам подверглись: военное поселение Александровское, станица Гребенского казачьего полка Паробочевская, станица Моздокского казачьего полка Стодеревская .
Военные успехи Шамиля в Чечне и Дагестане, и, как следствие, участившиеся нападения крупных отрядов имама на левый фланг и центр Кавказской линии, вызвали беспокойство в Петербурге. Император Николай I после внимательного ознакомления с положением дел на Кавказской линии в 1842 г. распорядился: «Связать линию от Владикавказа с новой Сунженскою…», построить там укрепленные казачьи станицы и заселить их казаками .
Необходимо отметить, что начало строительства первых укреплений Сунженской линии было положено в 1809 г., когда командовавший Владикавказским округом генерал-майор Иван Петрович Дельпоццо поставил в селении Назрань военный гарнизон и заложил на среднем течении Сунжи, в урочище Казак-Кичу (Казачий брод) укрепление Казак-Кичинское . Во время управления краем Алексеем Петровичем Ермоловым была создана собственно Сунженская линия, которая состояла из 8 укреплений, возведенных в период с 1817 по 1821 гг.: Преградный стан, Злобный окоп, крепость Грозная, Неотступный стан (в последствии укрепление Горячеводское), Амир-Аджи-Юрт, Аксай или Герзель-Аул (впоследствии переименованный в Таш-Кичу), крепости Внезапная и Бурная. В 30-х гг. XIX в. на Сунженской линии было выстроено дополнительное укрепление Умахан-Юрт . В укреплениях Сунженской кордонной линии гарнизонную службу несли подразделения регулярной армии и казачьи команды. Штаб-квартира командира линии располагалась в крепости Грозной . Таким образом, Сунженская кордонная линия к началу 40-х гг. XIX в. представляла собой достаточно мощную оборонительную систему укреплений.
Тем не менее, между Владикавказской крепостью и Сунженской линией отряды имама, проходя между укреплениями, осуществляли постоянные нападения на казачьи станицы на Тереке, военные поселения и горские аулы в районе Владикавказской крепости и Военно-Грузинской дороги . Поэтому, российские власти вынуждены были предпринять срочные меры, направленные на решение проблемы обеспечения надежной защиты населения за счет строительства казачьих станиц в бассейне реки Сунжи. Казачьи станицы должны были связать Владикавказский район с укреплениями, построенными на Сунже, в единую линию и усилить обороноспособность Сунженской линии в целом.
Проект строительства станиц и заселения новой Сунженской линии, которая позднее получила наименование Верхне-Сунженской, был разработан комендантом Владикавказской крепости генерал-майором Петром Петровичем Нестеровым. К 21 ноября 1845 г. по правому берегу реки Сунжи были построены три станицы, между Назрановским и Казак-Кичинским укреплениями, первая Троицкая, на месте бывшего укрепления Волынского, Сунженская (переименованная впоследствии в Слепцовскую) и Михайловская . Через два года было построено еще две станицы – Ассинская и Магомет-Юртовская . Станицы были построены по примеру небольших крепостей со рвом, валом, бруствером . По углам станиц располагались башни-барбеты, вооруженные гарнизонными орудиями. На более возвышенном месте, внутри станиц возводились вышки, с которых часовые наблюдали за окрестностью .
Командиром нового Сунженского казачьего полка 19 января 1845 г. был назначен молодой, но уже опытный боевой офицер, который хорошо зарекомендовал себя в ходе военных операций как на левом, так и на правом фланге Кавказской линии майор Николай Павлович Слепцов, состоявший при кавалерии Кавказского Линейного казачьего войска (КЛКВ). Штаб полка был размещен в станице Сунженской . Кроме того, Н.П. Слепцов был поставлен и начальником Сунженской кордонной линии, управление которой находилось также, как и полковой штаб, в станице Сунженской. Ему как начальнику Сунженской линии подчинялись укрепления: Назрановское, Нестеровское, Алгус-Алинское и Ачхоевское. Он обязан был осуществлять управление Сунженской линией и казачьим полком, оберегать и защищать мирные аулы, расположенные «между Камбилеевкой и Ассой» . Таким образом, Сунженская линия была построена для защиты как центра, т.е. района Военно-Грузинской дороги, так и для обороны левого фланга Кавказкой линии.
Заселение новых станиц было намечено осуществить за счет линейных казаков КЛКВ и казаков Войска Донского, направляемых на Сунжу по жребию или добровольно. Первыми казаками-переселенцами, изъявившими желание переселиться на новую казачью линию из Войска Донского, были представители III-го и IV-го военных округов. Так, из III округа на Сунженскую линию прибыло 300 казачьих семей, а из IV – 64 семьи . Каждый переселенец получал от казны денежные пособия: доброволец – 209 рублей 14 копеек, а назначенный по жребию – 199 рублей 14 копеек. Деньги эти выдавались переселенцам при выступлении в путь. Тяжелобольных по пути следования размещали в городских больницах за счет казны. Отпускались также от казны на всех переселенцев для устройства их на новых местах жительства повозки и деньги на приобретение продовольствия в размере 20 рублей . Практически ежегодно казаки прибывали на новую линию, увеличивая население станиц . Например, только в 1847 г. из станиц Вешенской, Казанской и Остроуховской Войска Донского на Кавказ было отправлено 22 казачьих семьи . Одновременно шло заселение новых станиц линейными казаками. Так, в 1847 г. из 1-го и 2-го Кавказских полков КЛКВ в станицы Сунженской линии прибыли 27 казаков . Всего из Войска Донского на Сунжу переселилось 637 казачьих семей. Однако основная масса переселенцев прибыла из КЛКВ (Моздокского, Гребенского, Кизлярского полков, Ставропольской, Волгской, Кубанской бригад и др. частей войска), в общем – 2273 казачьи семьи. Из них 1603 казачьи семьи прибыли из станиц линейных казачьих частей, расположенных по Тереку, а остальные 670 семей – из частей, поселенных на Кубани . Следовательно, при заселении казаками Сунженской линии основной контингент переселенцев дали линейные казачьи части КЛКВ, поселенные по Тереку.
Для охраны и защиты Сунженской линии из числа переселенцев с мая 1845 г. началось формирование новой линейной части, которая получила наименование Сунженского казачьего полка. В процессе формирования в полк зачислялись все способные к службе казаки. Ядро создаваемого Сунженского полка составили офицеры и урядники Моздокского, Волгского, Гребенского, Кубанского, Ставропольского и др. полков КЛКВ. В состав же нижних чинов вошли кроме выше перечисленных «старолинейцев» также и донские казаки .
14 февраля 1845 г. был утвержден документ под названием «Высочайше утвержденное положение о Кавказском линейном казачьем войске». В параграфе № 23 «Положения» отмечалось: «Сверх того предназначены к сформированию 3-й Лабинский, 1-й и 2-й Сунженские полки. 3-й Лабинский, по сформированию, поступит во 2-ю бригаду, а 1-й и 2-й Сунженские полки составят особую бригаду» . Из выше изложенного можно сделать вывод, что Сунженский казачий полк изначально, сразу же после создания, предполагалось включить в состав войска.
Однако новый казачий полк после своего образования не вошел в состав КЛКВ, а являлся отдельной линейной казачьей частью и подчинялся не атаману КЛКВ, а непосредственно начальнику Владикавказского военного округа. При этом Н.П. Слепцову были предоставлены широкие полномочия по планированию и проведению различных военных операций силами подразделений Сунженского полка. Как писал квартирмейстер 20-й пехотной дивизии Милентий Яковлевич Ольшевский, лично знавший командира Сунженского полка: «Слепцов не оставлял в покое не только плоскость, но и верховья Сунжи, Фортанги, Ассы, Шалажей. Большие партии неприятеля не смели переходить Ассу. И даже сам Шамиль, потерпевший неудачи, не желал встречаться более со Слепцовым и его сунженцами. Слепцов хотя был подчинен начальнику Владикавказского военного округа, которым был в то время генерал Ильинский, но в своих распоряжениях и действиях он был вполне самостоятелен» . По-видимому, этого требовала сложная военная обстановка, сложившиеся на левом фланге Кавказской линии и в районе Военно-Грузинской дороги.
Кроме того, процесс пополнения полка, по-видимому, не был окончательно завершен, как сказано в архивном документе, датированным 9 марта 1850 г.: «Согласно Высочайше утвержденному положению № 23 формируется Сунженский казачий полк, который по неимению еще нормальной численности народонаселения и по не наделению определенным количеством земли, в войско (КЛКВ) не поступал» . Что касается 2-го Сунженского полка, который должен был войти в состав особой бригады совместно с Сунженским, то, согласно докладу войскового дежурства КЛКВ, известно, что процесс его формирования был начат только в 1852 г. .
В 1851 г. в строевом составе Сунженского полка насчитывалось 1124 казака. Личный состав части охранял Верхне-Сунженскую линию, которая простиралась от укрепления Назрановского до Закан-Юрта и соединялась промежуточным постом с Владикавказом .
11 июля 1852 г. «Военный совет, рассмотрев представление Департамента Военных Поселений, согласно предложению Главнокомандующего Отдельным Кавказским Корпусом, положил: 1. Из 8 бригады Кавказского Линейного казачьего войска, состоящей из полков: Моздокского, Гребенского и Кизлярского – отделить Моздокский полк, ближайший к Сунженскому, и составить из сих двух полков отдельную бригаду, присвоив ей по порядку расположения бригад с правого фланга Кавказской линии №8… 2. Вновь учреждаемую бригаду из Сунженского и Моздокского полков – подчинить Бригадному Управлению, ныне состоящему в 8 бригаде…» . Следовательно, российские военные власти не стали дожидаться образования 2-го Сунженского полка и причислили Сунженский к составу КЛКВ, объединив его с Моздокским в 8-й бригаде.
Должность командира казачьей части занимал войсковой старшина Петр Гаврилович Предимиров, который прошел боевую школу под началом Н.П. Слепцова, командуя различными полковыми подразделениями .
Поместное военное устройство составляло основу организации КЛКВ. Каждый полк составлял свой территориальный округ, а станицы в округе делились на сотни. Все полки имели шестисотенный состав и соразмерно этому были наделены землей . Согласно «Положению» от 14 февраля 1845 г., все полки по штатам, установленным для КЛКВ, должны были иметь в своем составе: 2 штаб-офицера (командир полка и войсковой старшина), 18 обер-офицеров (5 есаулов, 6 сотников, 7 хорунжих), 50 урядников (25 старших урядников и 25 младших урядников), 13 музыкантов (штаб-трубача и 12 трубачей), 798 рядовых (750 казаков и 48 приказных) и 3 нестроевых («классных чинов» – лекарь и «нижних чинов» – фельдшер и писарь) . Поэтому после включения Сунженского полка в КЛКВ начался процесс приведения строевого и нестроевого состава казачьей части в соответствие со штатным войсковым расписанием .
После начала образования 2-го Сунженского полка в 1852 г. Сунженский полк получил наименование 1-го Сунженского казачьего полка КЛКВ . Петр Гаврилович осуществлял управление полком до 1856 г. Следующим командиром полка в 1856 г. был назначен подполковник Александр Михайлович Балугианский, занимавший до этого должность командира 1-го Лабинского линейного казачьего полка 2-й бригады КЛКВ. В 1858 г. новым командиром казачьей части стал опытный боевой офицер полковник командир 8-ой бригады КЛКВ и Моздокского линейного казачьего полка Альберт Артурович Йедлинский (Иедлинский). Он занимал должность командира части вплоть до 1860 г. .
В 1860 г. Кавказская линия была разделена на Кубанскую и Терскую области. В связи с новым административным делением было принято решение КЛКВ расформировать. Согласно отчету, составленному в войсковом дежурстве, на момент расформирования войска 1-й Сунженский полк соответствовал установленному штатному расписанию КЛКВ от 1845 г. . В полк входили казаки, проживавшие в 6-ти станицах: Слепцовской – 1704, Троицкой – 1145, Михайловской – 900, Ассиновской – 892, Магомет-Юртовской – 816 и Карабулакской – основанной накануне разделения войска – 650 казаков . Штаб полка находился в станице Слепцовской .
После расформирования в 1860 г. КЛКВ 1-й Сунженский линейный казачий полк в полном составе вошел в число казачьих частей формируемого Терского казачьего войска . При этом осуществлял управление полком подполковник Алексей Николаевич Козлов . Таким образом, с момента включения казачьей части в состав КЛКВ и вплоть до его расформирования должность командира 1-го Сунженского полка последовательно занимали четыре офицера.
Примечания:
1. Очерк военных действий и событий на Кавказе, 1818-1850 гг., по биографии Ф.К. Клюки-фон-Клюгенау, написанной И. Гржегоржевским, составил И.И. Ореус // Русская старина. – СПб., 1876. – Т. 16. – С. 356.
2. Документальная история образования многонационального государства Российского. Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX веках / Под ред. Г.В. Осипова, Г.Л. Бондаревского, Г.Н. Колбая, Л.И. Цвижвы. – М., 1998. – С. 64; Георгиев В.А., Георгиева Н.Г. Кавказская война (1829-1864 гг.) / В.А. Георгиев, Н.Г. Георгиева // Сборник русского исторического общества. Россия и Северный Кавказ. – № 2 (150). – М., 2000. – С. 166-167; Гордин Я.А. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. Даргинская трагедия 1845 год / Я.А. Гордин. – СПб., 2001. – С. 403.
3. Гаммер М. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана М. Гаммер. – М., 1998. – С. 174, 176; Ольшевский М. Кавказ с 1841 по 1866 год М. Ольшевский // Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. – СПб., 2003. – С. 38.
4. Собственноручная записка его императорского величества императора Николая I № 22, 1842 г. // Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. Кавказская война: истоки и начало. 1770-1820 годы. – СПб., 2002. – С. 142-143.
5. Караулов 2-ой М.А. Терское казачество в прошлом и настоящем / М.А. Караулов 2-ой. – Пятигорск, 2002. – С. 165.
6. Гордин Я.А. Кавказ: земля и кровь. Россия в Кавказской войне XIX века / Я.А. Гордин. – СПб., 2000. – С. 269, 273.
7. Омельченко И.Л. Терское казачество / И.Л. Омельченко. – Владикавказ, 1991. – С. 112.
8. Баддели Д. Завоевание Кавказа русскими 1720-1860 / Д. Баддели. – М., 2007. – С. 253.
9. Караулов 2-ой М.А. Терское казачество в прошлом и настоящем / М.А. Караулов 2-ой. – Пятигорск, 2002. – С. 166.
10. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). – Ф. 1058. Оп. 1. Д. 469. Л. 31.
11. Акты собранные Кавказской археографической комиссией / Под ред. А. Берже. – Тифлис, 1885. – Т. 10. Всеподдайнийший рапорт князя Воронцова, от 25 июня 1846 г. – крепость Владикавказ. – С. 320.
12. Чернозубов Ф.Г. Очерки Терской старины / Ф.Г. Чернозубов // Записки Терского общества любителей казачьей старины. – Владикавказ, 1914. № 12. – С. 63.
13. Н.П. Слепцов покоритель Чечни и Дагестана // 12-й выпуск Николаевского Кавалерийского Училища. – Петроград, 1916. – С. 27-29.
14. Ольшевский М. Указ. соч. – С. 183.
15. Бурда Э.В. Очерки о Терском казачестве / Э.В. Бурда. – Нальчик, 2002. – С. 55.
16. Тимощенков И.В. Очерк переселения казаков с Дона на Терек, Кубань и Сунжу / И.В. Тимощенков // Сборник областного войска Донского Статистического Комитета. – Новочеркасск, 1901. – Вып. 2. – С. 5.
17. Столетие военного министерства 1802-1902. Главное управление казачьих войск : Исторический очерк / Под ред. Д.А. Скалона. – СПб., 1902. – С. 297.
18. Тимощенков И.В. Указ. соч. – С. 3.
19. РГВИА. – Ф. 1058. – Оп. 2. – Д. 36. – Л. 4 об.
20. Писарев С.И. Трехсотлетие Терского казачьего войска 1577-1877. Ко дню юбилейного празднования 3-го октября 1881 г. / С.И. Писарев. – Владикавказ, 1881. – С. 45.
21. Караулов 2-ой М.А. Указ. соч. – С. 165.
22. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе (далее – 2-ое ПСЗ). – СПб., 1846. – Т. 20. Отделение первое 1845 г. № 18739. Именный, данный Главнокомандующему отдельным Кавказским корпусом, Генерал-адъютанту Графу Воронцову. – С. 188.
23. Ольшевский М. Указ. соч. – С. 183.
24. РГВИА. – Ф. 1058. Оп. 2. Д. 177. Л. 20.
25. РГВИА. – Ф. 1058. Оп. 2. Д. 374. Л. 2 об.
26. Военно-статистическое обозрение Российской империи. Издаваемое по Высочайшему повелению при 1-м отделении Департамента Генерального Штаба . – Т. 16. – Ч. 1. Ставропольская губерния. – СПб., 1851. – С. 135.
27. 2-ое ПСЗ. – СПб., 1853. – Т. 27. Отделение первое 1852 г. № 26445. О составлении двух бригад №№ 8 и 9 Кавказского линейного казачьего войска. – С. 475-476.
28. Слепцов В.А. Один из Кавказских героев / В.А. Слепцов // Исторический вестник. – СПБ., 1901. – № 12. – С. 951; Кавказский календарь на 1853 г. . – Тифлис, 1852. – С. 616; Терцы : Сборник исторических, бытовых и географическо-статистических сведений о Терском казачьем войске / Составил войсковой старшина А. Ржевуский. – Владикавказ, 1888. – С. 96-98, 113, 116-117, 135-136, 139-141.
29. Омельченко И.Л. Указ. соч. – С. 119.
30. 2-ое ПСЗ. – СПб., 1845. – Т. 20. Отделение второе 1846 г. № 18739. Приложение IV. Штат Кавказского казачьего полка шестисотенного состава. – С. 92.
31. РГВИА. – Ф. 1058. Оп. 1. Д. 470. Л. 185; Столетие военного министерства 1802-1902. Главное управление казачьих войск. Указ. соч. – С. 313.
32. РГВИА. – Ф. 1058. Оп. 2. Д. 374. Л. 2 об.
33. Кавказский календарь на 1856 г. . – Тифлис, 1855. – С. 713; Кавказский календарь на 1859 г. . – Тифлис, 1858. – С. 513; Кавказский календарь на 1860 г. . – Тифлис, 1859. – С. 70.
34. РГВИА. – Ф. 1058. Оп. 1. Д. 470. Лл. 184,185.
35. РГВИА. – Ф. 1058. Оп. 1. Д. 469. Л. 18.
36. РГВИА. – Ф. 1058. Оп. 1. Д. 469. Л. 7.
37. Казин В.Х., Шенк В.К. Краткая хроника казачьих войск и иррегулярных частей : Справочная книга Императорской главной квартиры / В.Х. Казин, В.К. Шенк. – СПб., 1912. – С. 179.
38. Кавказский календарь на 1862 г. . – Тифлис, 1861. – С. 422.
Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа: материалы Восьмой Кубанско-Терской научно-практической конференции / под ред. Н.Н. Великой, С.Н. Лукаша. – Армавир: ИП Шурыгин В.Е., 2012. – 216 с.
