Кикино с. Кикинская волость Юхновский уезд Смоленской губернии.

Кладбища с. Кикино Кикинская волость Юхновский уезд Смоленской губернии.

Храм во имя Св. Архистратига Михаила с. Кикино Кикинская волость Юхновский уезд Смоленской губернии.

В 50 верстах от уездного г. Юхнова на северо-запад, по проселочной дороге в г. Вязьму, расположено при р. Угорской торговое село Кикино, состоящее из 52 домов. Состав жителей: духовные, дворяне, купцы, мещане и крестьяне; мужеска пола 101 человек, а женска 105 человек. В самом селе р. Угорская с северной стороны образует небольшую дугу. Направленную выпуклой стороной к храму, южный берег реки образует изрезанную в четырех местах оврагами незначительную высоту, на которой стоят храм с. Кикина, дома сельских обывателей и временно проживающих купцов, мещан, дворян, а также земская больница, земское училище, волостное правление, церковная школа грамоты и становая квартира; на низменном северном берегу
р. Угорской расположены в одну линию дома священноцерковнослужителей. С трех сторон на пространстве 2-3 верст от села расположены на живописных возвышенных местах деревни Острожки, Сахарово, Дерличино и Скоморохово; поля этих деревень по направлению к селу имеют здесь заметную покатость и образуют котловину, на дне которой стоит село, что побудило первобытных обитателей строиться в этой котловине – решить трудно. В самом селе были когда-то на р. Угорской две мельницы в недалеком одна от другой расстоянии, следы которых заметны и теперь. Р. Угорская в настоящее время существует только на генеральном плане, воды в ней, за исключением половодья, никогда не бывает. Устное предание говорит, что в незапамятные времена с. Кикино было окружено дремучими лесами, где свободно укрывались бродяги наводившие разбоями, грабежами и убийствами панику на все окрестное население. В селе более 130 лет назад находится окружной земский стан, где чинились суд и расправа по делам не только общественного и семейного характера, но и по делам уголовным. Из архивных документов Смоленской духовной консистории за 1774 г. видно, что Кикинский земский стан состоит из следующих 29 сел: Фастова, Митькова, Спасского или Телепнева, Дубровны, Баринова, Кикина, Крутого, Жулина, Красного, Козельского или Ивановского, Федоткова, Рупосова, Дмитровца, Аксиньина, Побитого, Воскресенска, Извольска, Рубихина, Бутурлина, Слободки, Говендюг или Знаменского, Сафонова, Вешек, Волсты, Адриан, Скоблева или Лосмина, Покровского или Кобвелина, Рыхлова и Юренева. Первое и последние два села отчислены в Вяземский уезд. В 2-х верстах от. с. Кикина были когда-то построены остроги или острожки, в которых до окончания следственного дела содержались под строгим караулом преступники в ожидании, сидя по вине или нещадного сечения батогами с неизбежной ссылкой на поселение или высылкой в более отдаленные вотчины под надзор какого-нибудь бурмистра - своего рода заплечного мастера, умевшего согнуть кого угодно в бараний рог. На месте бывших острожков в настоящее время стоит большая деревня Острожки. Нет сомнений, что на месте Кикинского прихода стоял когда-то сплошной дремучий лес на десятки верст. В настоящее время на 40 и более верст кругом села нет не только строевого, но даже и березового, так что в недалеком будущем все это пространство будет представлять одну голую степь.

Происхождение названия с. Кикина.

Как давно существует на настоящем месте и под настоящим названием
с. Кикино с приходом ничего нельзя сказать положительного, допустить возможно как только предположение, что основание его относится далеко не к глубокой древности. Название свое с. Кикино, по преданию, получило от фамилии первого помещика, – владельца села, г. Кикина, современника преобразователя России – Петра Великого, занимая важный пост в адмиралтействе, Кикин назывался просто адмиралтейцем. Справки: 1) – сторонник цесаревича Алексея Петровича – казнен 15 марта 1717 г. в Москве на Красной площади. См: Слово и дело, Семевского: Очерки и рассказы из русской истории XVIII в., 2) в истории отечественной войны встречается также фамилия генерала Кикина, как элегантного беллетриста и умевшего устраивать изысканные обеды. (См: Миронов, Вера и разум. сентябрь 1885 г., стр. 287). Этот генерал Кикин не был ли потомок исторической личности петровской эпохи.). По смерти Кикина поместье его, вероятно, было конфисковано и поступило во владение действительного тайного советника Алексея Григорьевича Жеребцова. В 1830 г. с. Кикино по церковным документам значится вотчиной князя Орлова. Расстоянием с. Кикино от г. Смоленска в 200 вер., от уездного г. Юхнова в 50, от г. Вязьмы в 35, от местного благочинного в 40, от ближайшей почтовой железнодорожной ст. Исаково в 10 верстах, с этой станции и получается корреспонденция. Пограничные кикинскому приходу села: на востоке Власово в 10 вер., на севере Дуброво в 12, Бариново в 8, на западе Крутое в 8, на юге Ивановское в 6 и Федотково в 10 верстах. Площадь занимаемая Кикинским приходом равняется 256 кв. верст. Протекающие по местности прихода речки: Жижала, Вороновка и Турейка, составляющие левые притоки большой р. Угры, ни в какое время года не препятствуют прихожанам в сообщении с церковью.



О храмах села Кикина.

До 1756 г. сколько было храмов в с. Кикине и какова была их судьба ничего неизвестно.1 Из архивных документов Смоленского духовной консистории за 1774 г. видно, что первый храм с. Кикина был небольшой, деревянный, единопрестольный во имя Св. Великомученицы Параскевы нарицаемыя Пятницы; построен при р. Угорской того села вотчинником действительным тайным советником и кавалером Алексеем Григорьевичем Жеребцовым. Упомянутый деревянный храм в конце 1700 г. с согласия епархиального начальства пожертвован в с. Побитое Юхновского уезда со всей церковной утварью вместо сгоревшего там храма, где существует и поныне. Настоящий каменный храм древне византийского стиля во имя Св. Архистратига Михаила, трехпрестольный, в холодной во имя Св. Архистр. Михаила, в теплых во имя Св. Алексия митрополита Московского и в честь Покрова Пресвятой Богородицы; с правой стороны пристраивается и уже закончена вчерне еще придел в честь Св. Николая Архиепископа Мирликийского. По клировым ведомостям видно, что храм выстроен в 1796 г. двора его Императорского Величества камер-юнкером и государственного ассигнационного банка советником Александром Алексеевичем Жеребцовым – сыном ктитора первого деревянного храма в сообществе с секунд майором Харитоном Степановичем Товарковым с добавлением церковной суммы и с помощью прихожан, – зажиточные жертвовали по состоянию материалом и деньгами, а бедные личными трудами. Построение храма начато было с благословения Смоленского Епископа Преосвященного Парфения – члена Св. Правит. Синода* по храмоданной грамоте от 16 апреля 1785 за собственноручной его подписью и приложением

* Бывший епископ Смоленский и Дорогобужский Преосвященнейший Парфений – в мире Павел Сопковский в 1745 г. состоял учителем греческого языка в Новгородской духовной семинарии, в которой воспитывались два знаменитейших митрополитов в российской иерархии – это были Стефан в монашестве Симеон Лаговский и Тимофей Савельев Соколовский, – последним именем назывался Св. Тихон воронежский. В 1758 г. 10 апреля в Лазареву субботу Лаговский и Соколовский были пострижены в иночество ректором Новгородской семинарии архимандритом Парфением Сопковским. В 1759 г. в ноябре архимандрит Парфений оставил ректорство в Новгородской семинарии по случаю посвящения его в Епископы Кексгольмского (см. Странник 1870 г., стр 74.) Преосвященнейший Парфений составил и издал книгу о должностях пресвитеров приходских (См. № 5 Церковных ведомостей за 1890 г.)

печати, и окончено в 1796 г., в этом же году храм был освящен. Колокольня в связи с храмом тоже каменная с 8 колоколами, из них большой 159 п. 20 ф. приобретен в 1893 г. на средства церкви и частные пожертвования прихожан, вес второго колокола, отлитого в 1778 г. марта 14 дня, 42 п. 13 ф., вес же остальных колоколов не обозначен. Вокруг церкви устроена каменная, довольно толстая и высокая ограда с каменными башнями на углах восьмигранной формы; в этих башнях хранятся св. иконы, носимые по приходу при служении молебнов в праздники и при засевах на полях. Там же в башнях помещается ветхая церковная утварь. С северной и восточной стороны каменной ограды есть другая деревянная ограда, в которой более 20 лет назад погребались немногие прихожане за известную плату в пользу церкви. Крыши на храме, колокольне, башнях и каменной ограде с двумя св. воротами покрыта железом и окрашены зеленой краской. Прежняя форма храма имела вид корабля с устройством же приделов с северной и южной сторон, утвержденному проекту, храм будет иметь форму креста. Внутренняя стена храма отштукатурена, украшена цветной уборкой и живописными в человеческий рост картинами библейского содержания, писанными на масляной краске. Полы в настоящей холодной и во всех трех алтарях до 1903 г. были из каменных квадратных плит, расположенных в шахматном порядке плиты эти от времени выкрошились, пообтерлись, вследствие чего на иконостасах, на иконах и на стенах всегда лежит густой слой пыли. В настоящем 1903 г. полы налиты из цемента. Внутренний вид храма очень изящен, особенно хорош иконостас с массивными колоннами в главном холодном приделе – светлое, радостно молитвенное расположение духа возбуждает внутренность храма, а прекрасный резонанс во время службы дополняет это впечатление. В иконостасы все восемь икон нижнего постава, или яруса, в киоте за стеклом, в ризах апплике с серебряно вызолоченными венцами. Как по древности, так и по художественному выполнению замечательны следующие иконы: 1) Икона двунадесятых Праздников, запрестольная в главном алтаре, 3 ар. выш. и 2 шир., писана на деревянной деке 1777 г. февр. 15 усердием доброхотных дателей и возобновленная в 1859 г., 2) Икона Иверской Божией Матери 2½ ар. выш. и 1½ шир., написана на деревянной деке, кем и когда не известно, живопись древняя и художественной работы, икона помещается у северных дверей на солее в особом изящном иконостасе – киоте, украшенном вызолоченной резьбой. Икона эта особенно чествуется народом, и в скудных обстоятельствах прихожане берут ее в свои дома для молебствий. Каждый воскресный день по окончании утрени бывает чтение акафиста Иверской Божией Матери в память чудесного спасения жизни Августейшей семьи при крушении поезда 17 октября 1888 г., 3) Икона св. Великомученика и целителя Пантелеймона, новейшей живописи, помещается у южных дверей на солее в особом иконостасе – киоте, 4) Икона Скорбящей Божией Матери новейшей живописи помещается в киоте за стеклом на левом столбе, поддерживающем своды холодного храма, 5) на правом столбе Образ Божией Матери Неопалимой Купины очень древней живописи, риза на нем серебряная в малом виде, 6) на этом же столбе с западной стороны в особом киоте образ Св. Феодосия Архиепископа Черниговского, в рост человека, прекрасной живописи. На стенах п о правую и левую стороны арки, отделяющей притвор от холодного храма, размещены святые на весь год, написанные на 12 деревянных деках в квадратный арш., в киотах за стеклом останавливает так же на себе внимание очень древняя картина Страшного суда, написанная на деревянной деке в квадратную сажень, в медной рамке за стеклом, помещается на паперти у северной стены.

Приход села Кикина.

Из исповедных росписей с 1793 г. видно, что в состав кикинского прихода входили раньше следующие селения или деревни:
А. Вотчины секунд-майора Степана Федосеевича Сарочинского – Сахарово, Карпово, Левинки, Елисеевское или Сельцо, Василево, Пушкина гора, отчисленное в 1870 г. к приходу с. Крутого.
Б. Вотчины капитана Григория Петровича Ковалева – Базулино, Кононово, Азаровка.
В. Вотчина двора Его Императорского Величества камер-юнкера и государственного ассигнационного займа советника Александра Александровича Жеребцова – с. Кикино, деревни Федорово, Нижнее Волваново, Верхнее Волваново, Ермаки.
Г. Вотчины полковника Леонтия Абрамовича Друголот – Ларинки, Петрушино, Понизовье.
Д. Вотчины секунд-майора Харитона Степановича Товаркова – Дерличино.
Е. Вотчины прапорщика князя Василия Андреевича Вяземского – Мосеево, Колчужино.
Ж. Вотчины г. Наталии Ивановой Озеровой – Давыдово
З. Вотчины секунд-майора Семена Григорьевича Заворуева – Левкино
Н. Вотчины майора Петра Петровича Гулимова – сельцо Горы
И. Вотчины генерал поручика князя Федора Федоровича Щербатова – Степанищево, Скоморохово, Тимохино, Плетенево, Антипино, Староселье
К. Вотчины инженер прапорщика Андрея Александровича Унковского – Частое.
Л. Вотчины г.г. Сумбуровых – Рамоны.
М. Вотчины генерал поручика Семена Петровича Озерова – Острожки, Романники, Приселье.
Н. Вотчины полковника Петра Тимофеевича Рагозина – Чермошное.
О. Вотчины пример-майора Петра Ивановича Унковского – Сергейково, Федюково, Селинки.
П. Вотчины полковника Алексея Алексеевича Евреинова – Михалево.
Р. Вотчины секунд-майора Саввы Борисовича Щербакова – Занинки.

В первой половине минувшего столетия вновь образовались еще три деревни – Николаевка, Тычки, Упреевка. Все эти вышеупомянутые деревни издревле принадлежали к кикинскому приходу, – объяснить происхождение их названий затрудняется даже старожилы; деревни отстоят одна от другой от другой сообразно количеству ревизских душ: чем больше ревизских душ в деревне, тем дальше она отстоит от соседних деревень. Есть деревни, состоящие из 3,4,6,8,12,15,25 домов и одна только деревня Карпово из 45 дворов. Площадь земли, занимаемая приходом – безлесная, открытая и почти ровная; есть небольшие участки в 10, 20 - десят под лесом или березняком молодым, но в них вредные и хищные животные не водятся, изредка встречаются только одни зайцы да белки.

Население.

По исповедным росписям в кикинском приходе за 1903 год значится 653 дворов, – жителей 2271 человек мужеска пола, 2255 человек женска пола, а обоего пола 4526 человек; ревизских душ 1896. Все прихожане вероисповедания православного, (раскольников между ними никогда не было) принадлежат к великорусскому племени, говорят довольно правильно; по сословиям разделяются: на духовных, дворян, купцов, мещан, дворовых или однодворцев и крестьян. Выдающихся местных деятелей и влиятельных лиц среди прихожан нет.
Занятие жителей.

Самое главное занятие прихожан с. Кикина искони составляет земледелие, которое в настоящее время, с переменой к худшему климатических условия, находится далеко не в цветущем состоянии. Старики говорят, что в былые годы жить было привольней: хлеба родились лучше, травы были сильнее, скот и люди были рослее; для крестьян земля была родной матерью, а теперь стала мачехой. Бывало, амбары ломились от хлеба, а нынче что ни год – то неурожай; земля истощена. Безлесная местность и оскудение вод составляют едва ли не главную причину малопроизводительности крестьянских полей. В крепостное время помещичьи крестьяне пользовались землей по количеству наличных мужеских душ в семье, в настоящее время надел для бывших помещичьих крестьян определен уставными грамотами в высшей норме по 4 десятины на каждую ревизскую душу. Государственные крестьяне значительно лучше снабжены землей, чем помещичьи, от чего положение первых гораздо лучше положения последних. У государственных крестьян сохраняется предание, что предки их были дворянами, что они владели родовыми земельными участками, пожалованными им за заслуги государству. Почва в кикинском приходе не везде одинаковая, – есть суглинистая, иловато-песчаная, по берегам рек песчано-каменистая, – качеством посредственная. Пахотную землю крестьяне удобряют навозом, иначе урожай не всегда может оправдать расходы по обработке земли. Во многих деревнях кикинского прихода расположение земельных наделов произведено очень неудобно, чем затрудняется прогон скота на пар и жнитво; раздробленность и растяжимость крестьянских наделов, близость владельческих земель к крестьянским усадьбам, вызывающие неизбежные потравы и сопряженные с ними штрафы – явление не единичные и крайне неблагоприятные для крестьян. Севооборот везде принят трехпольный. Рожь составляет главный продукт крестьянского полеводства и есть единственный озимый посев во всем приходе, пробовали сеять пшеницу озимую, но результаты получались не везде хорошие, в яровых полях сеют яровую рожь, овес, ячмень, горох, картофель, в большом количестве лен и изредка, на песчаных землях гречу. Посев льна при хорошем урожае приносит крестьянам большие выгоды.
Под посев льном за десятину в 2400 кв. саж. крестьяне платят частным владельцам и помещикам от 15-30 руб., смотря по количеству земли. Как под рожь, так и под всякий яровой хлеб принято производить две вспашки, кроме ячменя, под который землю троят, т. е. три раза пашут. Земледельческими орудиями служат: плуг одноконный с отвалом, по каменистой земле соха, борона – железная и деревянная для облог1 – железная, для пахотной мягкой земли деревянная. В хороший урожай рожь и овес приходит сам - четверть, ячмень сам - шесть и более. Поля одно от другого ни у крестьян, ни у частновладельцев, ни у помещиков не огораживаются изгородями вследствие высокой цены на лесной материал. Сенокосами и постоянными выгонами для скота, за редкими исключениями, прихожане бедны и скотоводство, поэтому находится в страшном упадке. Роговой скот очень мелкий, всю зиму стоит на соломе, сеном кормят не больше недели только одних отелившихся коров. Крестьяне занимаются травосеянием, преимущественно клевером, тимофеевкой, викой и то благодаря безвыходному положению: все какие было луга – вспаханы под лен. Окончательно обедневшие, разорившиеся крестьяне сдают свои душевые наделы или под общество, за все ложащиеся на них платежи, или таким же малоземельным крестьянам и на тех же условиях – платить за них все повинности, а сами уходят искать счастье на чужой стороне. За неимением поблизости лесов дрова и лесной строительный материал составляет для прихожан едва ли не главную заботу. Вообще, из всех селений кикинского прихода не найдется ни одного, про которое можно бы сказать: здесь живут вдовольстве, везде бросается в глаза большая, или меньшая степень нужды. В одном месте жалуются на трудные времена, на недостаток содержания, на большое семейство, в другом на недостаток рабочих рук, на дороговизну – всюду заметно одно общее обеднение. Огородничеством, за весьма редким исключением, прихожане не занимаются, если не брать в расчет посаженных каждым домохозяином нескольких грядок капусты, огурцов, свеклы и других овощевых растений, необходимых в каждом хозяйстве, и все-таки приходится всем покупать капусту для годового продовольствия. Некоторые из прихожан заводят небольшие садики с фруктовыми деревьями. В старину говорят, были у крестьян очень хорошие сады, но 50 лет назад сильные морозы истребили все сады. Птицеводством, пчеловодством, рыболовством, охотой крестьяне не занимаются, не считая одиночные случаи. О горных промыслах: добывании камня, угля, торфа и понятия не имеют, конских заводов, сыроварен, опытных станций и полей, сельскохозяйственных школ и других учреждений раньше в приходе небыло и сейчас нет. Кустарных или местных промыслов в подспорье хозяйству, ремесленных школ и курсов нет. Фабрик и заводов тоже нет.

Отхожие промыслы.

Вышеприведенные экономические данные свидетельствуют, что кикинские прихожане одним земледельческим трудом существовать не могут, а должны искать для этого иных источников, которые в большинстве случаев и являются в виде отхожих промыслов, т.е. работ на стороне, по большим городам, преимущественно в С. Петербурге, Москве и др., где поступают на фабрики, заводы, в дворники, в швейцары, на частные и казенные каменные постройки. Редко в большой семье не найдется одного или двух работников в отходном промысле. Степенные и бережливые работники присылают в свои семьи иногда порядочные деньги, а некоторые наживают даже капитальцы. Но чаще и чаще за последнее время повторяются такие случаи: молодой парень, только что отбывший воинскую повинность, отправляется на чужую сторону искать счастье. Выбравшись из под родительской опеки на простор вдали от родины, искатель счастья с несвойственной его летам зрелостью перенимает все дурные привычки и наклонности рабочего столичного люда, прожигает там жизнь по трактирам и грязным притонам погибших созданий и наконец совсем погружается в болото разврата, а дома, у отца или матери продана за недоимку корова и овцы. Наконец, после нескольких лет скитаний по белу свету, искатель счастья, за беспокойство столичной полиции, возвращается на родину этапным порядком «яко наг, яко благ» и без двух или трех ребер вдобавок. Эта же самая разгульная молодежь нередко служит рассадником самых гнусных болезней, не говоря уже о пристрастии ее к чарочке, о неповиновении старшим, о грубом обращении с женами и детьми. Среди кикинских прихожан есть хорошие каменщики, плотники, пильщики. Из местных промысловых заведений можно отметить следующие: водяные мельницы, круподерки, маслобойни (конопля), волночески, синельни и сукновальни. Крестьяне деревень Федосова, Карпова и Колчужина в зимнее время занимаются расчисткой рельсового пути Сызрано-Вяземской ж. д. от снежных заносов, зарабатывая в сутки от 40-70 коп. на человека.

Торговля.

Для удовлетворения различных нужд семейных и на уплату казенных и земских повинностей прихожане продают продукты сельского хозяйства в селе Кикине, где всю зиму по пятницам бывают базары, начиная с 8 ноября, приходского храмового праздника в честь Св. Архистратига Михаила. Кроме местных торговцев из мещан, купцов и крестьян на базары приезжают торговцы из Вязьмы, Гжатска и Юхнова. Приезжие торговцы, вязьмичи и гжатские, скупают лен и роговой скот, юхновцы торгуют красным и бакалейным товаром. В самом селе Кикине есть две лавки, торгующие хлебом, бакалейным и красным товаром и всякой всячиной, но это не мешает коробейникам появляться иногда в село, потому что коробейники дешево сбывают свой товар, а для покупателя это самое важное. Нельзя не сказать правду, чтобы коробейники, продавая свои товары дешевле местных цен, не имея надежды сбыть недоброкачественный товар. В Кикине есть четыре бараночных пекарни, снабжающие своим товаром ближайшие к селу мелкие торговые лавочки.

Продолжение будет.

Села Кикина священник Иосиф Данаев

Адрес: станц.
Исаково. Сызр.
Вяземской ж.д.

Диакон Алексей Смирягин
Смоленск

Его Высокородию Г. Преподавателю Епархиального женского училища Ивану И. Орловскому
от причта села Кикина
Юхновского уезда

№ 104-й

Печать: Исаково. Смоленск. 27.12.1903


Продолжение из летописи села Кикина Юхновского уезда

Благосостояние жителей села Кикина Юхновского уезда.2

В крепостное право (бывшие) помещичьи крестьяне владели землей по количеству наличных работников в семье, вполне способных к физическому труду, ­– в настоящее время размер крестьянского надела для бывших помещичьих крестьян нашей местности определен по 4 десятины на каждую ревизскую душу. Государственные крестьяне лучше наделены землей, чем бывшие крепостные, вследствие чего экономическое положение первых несравненно выгоднее последних. У государственных крестьян сохраняется предание, что предки их (т.н. однодворцы) были дворянами, они владели небольшими родовыми земельными участками, пожалованными за заслуги государству. Кроме надельной земли есть у некоторых крестьян и купленная земля, но таковой очень мало. Земледелие – главнейшее занятие прихожан
с. Кикина – находится далеко не в цветущем состоянии: безлесная местность, оскудевшие воды, несовершенство земледельческих орудий (не везде плуги заведены) составляет едва ли не главную причину малопроизводительности крестьянских полей. Старики говорят: «в былые годы жизнь была привольней, и хлеба родились лучше, и травы были сильнее, и скот и люди рослее; для крестьян земля была родной матерью, а теперь, – переменой к худшему климатических условия, – она стала злой мачехой. Бывало, по их словам, амбары ломились от хлеба, а теперь что ни год – то неурожай: земля истощена». Почва в Кикинском приходе суглинистая, по берегам рек песчано-каменистая, качеством посредственная. Пахотная земля без удобрений весьма редко оправдывает расходы по обработке ее. Севооборот принят трехпольный, по всему приходу; рожь составляет главный продукт полеводства и есть единственный озимый посев. В яровых полях сеют овес, ячмень, горох, картофель, изредка гречу и в большом количестве лен. В урожайные годы лен дает очень большие выгоды; например, в минувшем 1903 г. посеянный пуд льняного семени дал чистой выручки около 40 руб., несмотря на то, что под посев льна крестьяне арендуют у землевладельцев по 30 руб. за десятину на один только пересев. Под посев ржи, как и под всякий яровой хлеб, принято производить две вспашки, кроме ячменя и картофеля, под которые землю троят, т.е. производят три вспашки. Рожь и овес сам-четверть, ячмень сам-шесть приносит самый хороший урожайный год, о таких урожаях редко кто и помнит. Вообще при скудных урожаях кикинские прихожане являются не продавцами, а покупателями хлеба; многие с Михайлова дня начинают есть покупной хлеб. С уничтожением лесов и обращением лугов под пашню для посева льна благосостояние кикинских прихожан ни в коем случае нельзя назвать завидным: из 42 деревень, или селений не находится ни одного, о котором можно было бы сказать: «здесь живут в довольстве». Везде заметна большая и меньшая степень нужды. Сенокосами и постоянными выгонами для скота, за редким исключением, прихожане не богаты, вследствие чего скотоводство находится в упадке. Не только роговой скот, нередко и лошади у бедняков стоят всю зиму на соломе, сеном кормят только лошадей, когда им предстоит усиленная работа, напр. возка дров и леса на значительном расстоянии; отелившихся коров кормят сеном 5-7 дней, а затем стряской сена с соломой. Случается, когда зима долго стоит, у многих к весне не хватает корму, от чего коровы настолько делаются тощими, что их приходится поднимать на веревках (хуже тех коров, что снились фараону), не многие из них дотягивают свое существование до первой зелени, большая часть околевает от бескормицы.

Народное здравие.

В старину прихожане села Кикина лечились домашними средствами. По рассказам стариков они до самой старости не знали болезней. В настоящее время в с. Кикине есть больница, устроенная земством в 1870 году.; медицинский персонал составляют: врач, два фельдшера, акушерка, фельдшерица-акушерка и мужская и женская прислуга. Не все заболевшие с охотой ложатся в больницу. Только в крайних случаях, когда болезнь такого рода, что требует серьезного больничного лечения, или когда заболевший безродный, бездомный бобыль, за которым некому ухаживать. Обыкновенно заболевших отправляют в больницу большей частью тогда уже, когда болезнь достигла высшей степени развития и не остается никакой надежды на выздоровление. Крайняя неудовлетворительность санитарных условий составляет больное место среди кикинских прихожан: большинство крестьян живут, и думает жить в курных избах от 6 до 7 кв. арш. и редко более; в таких избах помещаются средним числом 6-10 человек – за неимением теплых хлевов сюда зимой пригоняются для кормежки куры, свиньи, дойные коровы и овцы с ягнятами. Наружные стены крестьянских изб на зиму для тепла обкладываются кострой или соломой, двери обиваются соломенными матами; – атмосфера в таких избах – особенно в ночное время невыносимо тяжела, пропитанная вредными испарениями от просушки в печи лаптей, онуч или портянок. Единственным дезинфицирующим средством в деревне служит можжевельник, которым окуриваются хаты для уничтожения зловония. Соответственно домашней обстановке неряшливость и нечистоплотность замечаются и в отношении личного обихода крестьян. Бани хоть и встречаются, но весьма редко, больше моются в печах. Стирка белья производится без мыла – обыкновенно весь процесс стирания белья ограничивается тем, что все назначенное к стирке снесет баба на пруд или ручей, пополощет там в холодной воде, поколотит вальком и пойдет развешивать по изгороди. Разнородные болезни среди прихожан, для которых гигиена и диететика – пустой звук, развиваются быстро и составляют заурядное явление. Надо заметить, что подвергшись болезни, наш крестьянин не принимает никаких предосторожностей против опасного развития ее: ходит босой по холодной росе, лежит на земле и на сквозном ветре, пьет холодную воду, ест все, – чтобы не предложили ему сердобольные родные или соседи и, весьма часто, потеряв уже всякую надежду на медицинское лечение, обращается к знахарям и доверчиво исполняет все их советы. Болезни, на которые в свое время обращено внимание, при содействии врача вылечиваются скоро. Среди прихожан наибольшей % смертности составляют младенцы, умирающие в летнюю рабочую пору от поноса. Причина чрезвычайной смертности младенцев скрывается не в столько в эпидемическом характере поноса, сколько в неблагоприятной обстановке жизни детей и ухода за ними родителей. В деревнях, как известно, матери, отправляясь на полевые работы, оставляют своих грудных детей на целый день дома под присмотром или старух, или подростков детей, эти последние кормят младенцев, чем придется, поят холодной водой и содержат неопрятно, в невыразимой нечистоте. По справкам в метрических книгах за последние 15 лет, оказывается, что такая смертность между младенцами повышается ежегодно и преимущественно в июле и августе. Младенцев, умирающих от скарлатины, дифтерита, коклюша, кори, оспы и других детских болезней насчитывается очень мало благодаря своевременной медицинской помощи. Под ведением кикинского земского врача находится 2 медицинских пункта: в с. Лосьмине и с. Воскресенском, с небольшими аптечками. Помимо медицинской помощи крестьяне часто лечатся домашними средствами, которыми так богата наша народная медицина. Домашних средств лечения среди прихожан практикуется такое множество, что о них достаточно сказать одно: если домашние способы лечения не всегда приносят ожидаемой пользы, во всяком случае не приносят и вреда здоровью, а за некоторые из них ручается даже долголетняя деревенская практика. Какие способы лечения практикуются у доморощенных эскулапов – знахарей, лекарок и костоправов – это секрет, известный только им.

Народная нравственность.

Господствующим пороком среди кикинских прихожан является пьянство – страшный бич и разрушитель нравственного и материального благосостояния прихожан; порок этот нельзя конечно приписать ко всем в одинаковой степени: есть между прихожан люди вовсе не пьющие ни вина, ни пива.
Не мало найдется таких людей, что употребляют спиртные напитки с благоразумной осторожностью и то в редких, исключительных случаях: на свадьбах, в приходские праздники – когда принимаются у себя гостей и родственников. Безошибочно можно сказать, что большая половина прихожан не отличается умеренным употреблением хмельных напитков, а предлогов к общественным попойкам на каждом шагу. Соберутся, к примеру, домохозяева на сходку для изыскания способа к немедленному платежу казенной повинности, или для найма пастухов, или по случаю потравы в полях, – и вот, одержимые страстью «вечной жажды» сидят – сидят да и надумывают за мирской счет за водкой послать. Выпьют – ругаться начинают, передерутся, иной до того разойдется, что начинает колотить бабу – жену свою без всякой причины, разгонит детей, – и все это происходит под влиянием внезапно сознаваемого им права «блюстителя семейных порядков».
Причисляется ли кто к сельскому обществу, или берет из оного увольнение, или одобрение – непременно должен поставить так называемый «магарыч», – (ведро и более водки) иначе его просьба безуспешна; покупает ли, продает ли крестьянин коня, корову, готовую избу и т.д., со стороны продавца или покупателя выговаривается известный «магарыч», без чего никак нельзя обойтись. Одним словом никакое домашнее событие, никакая общественная сделка не обходится без вина. И пьет «слабый человек», не воспитавший своей воли в пределах воздержания и умеренности, пьет в голод и холод, пьет с горя и радости, а то и так, без всякой причины, по пристрастию.

Народное образование.

С 80-х гг. минувшего столетия запрос на грамотность среди кикинского населения стал обнаруживаться с удвоенной силой, существовавшая до того времени одна только земская школа на всю волость могла удовлетворить 1/5 часть всего населения и то с большим трудом и неудобствами; поэтому многие из крестьян стали заводить по деревням на свои средства школы грамотности. Учение в них шло не всю зиму и не каждый год, обстановка этих школ по большей части была бедная и неприглядная, учителями были или отставные солдаты, или грамотные мещане и крестьяне, при таком составе преподавателей и способы преподавания не везде были удовлетворительны; однако, несмотря на все эти неудобства, на всю жалкую обстановку школ грамотности, а таковых ежегодно бывало от 8 до 12, грамота среди населения прививалась и прогрессивно росла, благодаря заботам правительства. В настоящее время в приходе насчитывается семь школ разного типа: три земских, одна церковноприходская школа грамоты при селе и три школы грамоты по деревням. По отчетам за 1902/3 учебный год было показано: число детей школьного возраста 289 мальчиков и 338 девочек, учащихся в школах 242 мальчика и 80 девочек. При трех земских школах крестьянам отведено по 1 дес. земли с целью создать эти школы рассадниками сельскохозяйственных знаний. Учебное дело во всех школах ведется по программам. Общежитий и ночлежных приютов при школах нет. Библиотеки имеются при кикинской земской школе и школе грамоты; ученики этих школ хотя и поют общеупотребительные молитвы, но правильно организованных хоров не составляют. При кикинской земской школе имеется публичная народная библиотека, – дар С. Петербургского комитета грамотности и комитета по устройству народных чтений, имеется и волшебный фонарь. Школы для всех сословий доступны. Деятельность попечителей школ, – людей интеллигентных и материально обеспеченных, не простирается далее присутствования их, необязательного конечно, на экзаменах.

Религиозность прихода.

Все прихожане села Кикина православного вероисповедания к храму Божию усердны, постановления Св. Церкви соблюдают в точности, у исповеди и Св. Тайн причастия за весьма редкими исключениями бывают все; многие из пожилых прихожан говеют по три раза в год. Среди прихожан есть обычай ходить по обету на богомолье в места прославленные какой-либо святынью, например, в Тихонову пустынь Калужской губ., Троице Сергиевскую лавру около Москвы, в с. Великополье Юхновского уезда и в Юхновский Казанский монастырь, откуда ежегодно летом или осенью приносится в кикинский приход чудотворная икона Казанской Божией Матери, особенно чтимая в Юхновском уезде, пред этой иконой в домах прихожан совершаются молебствия с водосвятиями, а у богатых даже и всенощные. Обеты ходить на богомолье даются, в каких либо трудных обстоятельствах, например в болезнях и разных других житейских невзгодах – с целью избавления от обошедших зол. В домах прихожан богослужения совершаются в пасхальную седьмицу, в храмовый праздник 8 ноября в честь Св. Архистратига Михаила и Великомученицы Параскевы, нарецаемыя Пятницы (девятая пятница по Пасхе) Весной и осенью во многих деревнях бывают крестные ходы при засевах ржи и яровых хлебов; обходя кругом полей со св. иконами, мужчины и женщины попеременно поют до отдания Пасхи тропарь: «Христос воскресе», а по отдании и старому и малому известный тропарь Казанской Божией Матери «Заступница усердная». Во время молебствий по Пасхе святые иконы от 4-6 переносят из дома в дом, ставят их на лавках в кадки, решета и лукошки наполненные зерновым хлебом, предназначенным для посева; на дворах, пока приложатся к иконам все домашние, поют пасхальные стихари, или кондак Божией Матери «О, всепетая Мати».
По окончании молебствий в одной деревне Св. иконы переносятся в другую, потом третью и т.д. по всему приходу в сопровождении большой толпы народа. Кроме этих праздников многие из прихожан чествуют и другие праздники, ими самими установленные. Пожары, градобитие и разные другие бедствия считают за Божие посещение, и жители пострадавших деревень дают обещание ежегодно служить, хотя один общий молебен в те именно числа, когда произошло несчастье. Терпеливость, выносливость бедности и других житейских невзгод – главное достоинство прихожан; они не предаются в таких случаях отчаянию даже в таких критических случаях, когда лишаются положительно всего своего имущества, когда приходится снова обзаводиться им хозяйством, начиная с ложки и горшка.
Над безнадежно больными богатые прихожане просят совершать таинство елеосвящения. Умерших, исключая младенцев, не выносят в церковь без заупокойной литии в доме, – заупокойные обедни совершаются по умершим в 1, 3, 9, 20, 30 и 40 дни кончины; в 40 день справляются поминовения, на которых кроме причта участвуют близкие родные умершего и все его однодеревенцы – старый и малый, в годовщину также совершается поминовение. Древний благочестивый обычай читать по умершим псалтырь, – у бедных до выноса в церковь, у богатых до 6 недель, иногда и до года существует в кикинском приходе до настоящего времени, вообще чтение псалтыри у прихожан считается одним из богоугоднейших способов поминовения грешной души. Светлой стороной в религиозной жизни прихожан является благодарная память к почившему Императору Александру Николаевичу, разорвавшему узы рабства и неволи, долго тяготевшие над крепостным народом России; каждый домохозяин считает своей священной обязанностью вписать в поминанье не только имя этого царя – освободителя, но также и имена его Августейшей супруги и Августейшего сына Императора Александра III-го.
Беседы и поучения, произносимые с церковной кафедры, выслушиваются прихожанами с вниманием; кроме учения о вере, объяснения богослужения, таинств и обрядов Св. церкви, в поучениях обращается внимание на выдающееся в приходском населении нравственные недостатки. К пастырям прихожане почтительны, ласковы и доверчивы.

Домашний быт прихожан.

В большинстве случаев у прихожан бедняков избы встречаются или совсем дряхлые, полусгнившие, с выпятившимися в разные стороны венцами, крытые соломой, – или же, если и новые то так миниатюрны и срублены из таких тонких бревен, что скорей похожи на овчарню чем на избы. В таких избах одно - два окна с вставленными в них старыми рамами, с осколочками вместо цельных стекол, от чего в избах вечные сумерки, потолок низкий, пол если и есть – то неровный, набран кой из чего. На время топки печей двери отворяются для выхода дыма: для экономии на дровах печи устраиваются без труб; зимой во время больших морозов в крестьянской хате за неимением теплых помещений для скота можно видеть около корыта свинью с поросятами, под постелью за решеткой теленка с ягнятами, – полураздетые ребятишки кто на печи, кто на полатях. Везде и на всем грязь. На полу мокро от разлитой воды, которую нагревают для скота, – со стен и потолка течет, когда изба новая и из сырого материала, воздух убийственный, тяжелый. О удобных и теплых помещениях для домашнего скота говорить нечего: лошадь и корова, – если только имеется, – стоят на одном дворе, отделенные друг от друга изгородью, какая обыкновенно встречается в полях; нередко, в сильную вьюгу бедные животные буквально бывают занесены снегом, потому, что двор не намшен (проконопачен) и построен из кривых жердей, годных только на дрова. Совсем другое замечается у зажиточных прихожан, первое, – что каждому бросается в глаза, – это общераспространенный и почти однообразный тип двух обширных изб из прочного сухого материала, соединенных между собой большими сенями с тесовым крыльцом; в одной из них живут зимой, в другой летом – во время вымораживания тараканов совершается переход из одной избы в другую. При входе в избу вас поражает чистота и опрятность, какой не встретите в домах бедняков. Топка производится по белому, с трубой, печи у большинства крестьян делаются не из кирпича, а из глины, такие считаются более прочными; свет в 4-5 окон; в переднем углу чистенькая образная, по местному бобиница, с несколькими иконами в резных золоченых рамках за стеклом, нередко встречаются ценные иконы в дорогих киотах; ниже образной на стене картина церковно-приходского содержания, или из иллюстрированных журналов, попадающих в деревню из столичных городов, куда крестьяне уходят на промыслы. Пол в избе ровный, чистый, – на потолке висячая лампа, вдоль стен толстые широкие лавки, стол накрыт чистой белой скатертью, на перегородке, отделяющей пространство избы от печи, висит зеркало, по сторонам наклеены картины с видами монастырей, городов и сражений из китайско-японской воны, или русско-турецкой; в углу – где соединяются перегородка со стеной, простой крашенный шкаф поставец с стеклянными дверками, за которыми хранятся чайные приборы с различной посудой – любимым украшением домовитого хозяина, – вся посуда, впрочем, или брак, или приобретена контрабандным путем из столицы. Надворная постройка у домовитого хозяина прочная, на мху и с отдельными помещениями для домашнего скота, у него и корму много, и скота, и хлеба, – одним словом, во всем заметный избыток служит ясным показателем общего семейного труда, соединенного с умением и терпением делать все обдуманно, по раз и навсегда заведенному порядку.
Пища кикинских прихожан далеко не отличается разнообразием и состоит из дешевых домашних продуктов: в будни – щи, картофельная похлебка с мясом солониной или салом, состоятельные едят и кашу; в постные дни едят с конопляным и льняным в смеси с подсолнечным маслом. В праздничные дни пища разнообразится, улучшается, – говядину или баранину соленую едят состоятельные прихожане, бедняки большую часть года готовят пищу с салом. За исключением неурожайных годов прихожане вообще не голодают.
Одежда прихожан, за исключением не имеющих ни кола, ни двора горемык, более чем приличная: в будни из домашних произведений льна, шерсти и овчин, в праздничные дни почти у всех мужчин и женщин, нередко и малых детей, одежда из хорошего сукна. Сапоги и ботинки все уже носят, и богатые и бедные, о лаптях скоро все забудут и не будут иметь о них никакого представления; кстати сказать: лапти вследствие дороговизны лык в экономическом отношении представляют самую незначительную выгоду перед кожаной обувью, – если и носят лапти, то летом в рабочую пору. Страсть к франтовству развита среди молодежи, особенно в этом отношении выдаются парни – женихи, прибывающие из столицы в деревню на побывку, или для вынутия жребия; смазные сапоги (бураки) с калошами рублей в 15, пинжак хорошего тонкого трика, драповое пальто, барашковая шапка, крахмальная сорочка и серебряные часы с цепочкой и брелоками составляют отличительные признаками деревенского франта с дорогой гармоникой в руках, не смотря на то, что у этого щеголя семья частенько ложится спать с голодухой. От парней – женихов не отстают и девушки – невесты, они друг перед другом из кожи лезут вон, чтобы вырядиться в костюм поизящней, пощеголеватей: обувь с галошами, дорогие шелковые платки, шубки с меховой опушкой и шерстяные платья с претензией на моду теперь уже не редкость, в одном только уступают деревенские красавицы барышням интеллигентам, – не имеют гимназических дипломов, да не носят шляпок с солнечными зонтиками.
При заключении браков главную роль играет экономический расчет: понадобилась в дом лишняя работница и женят парня. Обыкновенно родители женят своих сыновей, как только они отбудут воинскую повинность, или как только исполнится парню 18 лет, если единственный сын у отца; девиц же выдают замуж 20 – 23 лет от роду, редко моложе, старались насколько возможно далее удержать их у себя, как рабочую силу. Браки устраиваются осенью по окончании всех полевых работ, но больше в после рождественский мясоед. Выбор партии и сватовство производится родителями брачующихся; за невесту дают приданое от 20 до 100 и более рублей помимо нарядов из одежи, белья и обуви. Часто бывает, что жених и невеста в первый раз видят друг друга в день сговора, условия, но брачующиеся остаются довольными выбором своих родителей. Вся церемония бракосочетания и брачного торжества не представляет ничего отличительного от обыкновенного, принятого русским простонародьем веселья в подобных случаях. На первых порах брачной жизни муж любит свою жену и обращается с ней ласково; пообжившись, мало по малу он утрачивает любезность в обращении с ней, хотя и не имеет к ней враждебного отношения, жена же всегда остается покорной и любящей. В пьяном виде муж куражится дома, буянит, иногда бьет жену, посуду и все, что под руку пошло.
До 19 февраля 1861 г. семейные порядки у кикинских прихожан находились в цветущем состоянии. Прежде жили большими семьями, человек в 20 и более; старший член семьи, называвшийся хозяином, был полным распорядителем всего домохозяйства и руководителем прочих членов семейства. Все его слушали, почитали и боялись, от него зависел наряд семьи на хозяйственные работы, – старому и малому он находил занятие по способностям и силам; никто у него не ел даром хлеб. Такой порядок велся во все время существования крепостного права, когда начальство строго запрещало семейные разделы. Теперь не то стало. Теперь, случается, и один сын вскоре после своей женитьбы отделяется от отца; очень редко, чтобы два брата, особенно из молодых, по смерти отца жили вместе. Между сыновьями тотчас же возникает разлад, как только похоронят они своего отца: младший брат не хочет подчиняться распоряжениям старшего, а старший не желает поступиться своим правом перед младшим, хотя бы последний был и трудолюбивей его, и толковей и здоровей. Не поладив между собой принимаются за раздел родного гнезда и поднимается содом на весь дом. Раздоры и даже драки при разделе имущества происходят из за того, что каждый желает получить и побольше и получше; раздоры и ссоры, обыкновенно оканчиваются тем, что кто успел и мне захватить себе что-либо из имеющегося, то за ним и осталось. А там смотришь и стали разделившиеся между собой жить ни тепло, ни холодно, ни сыто, ни голодно; вот один брат нуждается в помощи рабочих рук, а другой в рабочей скотине; у одного недостаток в хлебе, а у другого изба развалилась, новую построить сил нет, приходится продавать последнюю лошадь или корову, чтобы построить себе чуть ли не скворечню. А как случилось в доме несчастье, например, смерть жены, тогда уж совсем полное разоренье: за бедного мужика вдовца, имеющего кучу малых детей, никакая порядочная женщина не пойдет в замужество, а если и решится иная бездетная вдовица или же девица выйти замуж за бедного вдовца и многосемейного, то такая, которую лучше было бы вовсе не брать ему; и мыкает горе бедный мужичек из-за безрассудного раздела, и плачут от мачехи невинные дети.
Разделы совсем обессилили народ; хорошо обрабатывать землю стало некогда, некому и не на чем. На одной и той же лошади надо пахать и боронить и поэтому многие сеют чуть ли по не паханной земле. В крестьянской земле не стало порядка и нет разумной заботливости и о сбережении трудом нажитого.

Суеверия, приметы и поверия.

Прихожане с. Кикина народ темный, как они сами себе называют, т.е. малосведущий, невежественный, не свободный от традиционных заблуждений и не имеющий правильного взгляда на все миробытие. Обычные явления природы часто вызывают в нашем крестьянине суеверный страх, так как у него не выработалось еще правильного взгляда на эти явления: они убеждены, что гром происходит от того, что Пророк Илья ездит по небу на огненной колеснице, а молния – это стрелы – пророк поражает дьявола. Вся окружающая их природа населена наполовину злыми, наполовину добрыми существами; они верят в домовых, полевых, лесовых, водяных, причиняющих людям вред. Почти каждый поступок свой крестьянин обставляет разными приметами, в которых он усматривает такой или иной исход его. С понедельника он не начинает никакого нового дела, напр. пашни, посева, покоса, постройки дома, потому, что это, по его мнению, тяжелый день, и дело, поэтому не будет иметь благоприятного исхода. Пятница также считается тяжелым днем, в летнюю пору крестьяне не занимаются полевыми работами по пятницам, в точности и соблюдая вымышленное сказание о 12 пятницах. Сон Богородицы и сказание о 12 пятницах – эти нелепые списки старинной рукой хранятся у женщин как святыня и, по всей окрестности, передаются ими из рода в род, якобы верное ручательство в том, что имеющая эту мнимую святыню будет безболезненно рождать детей. В каждой простой случайности крестьянин видит предзнаменование к хорошему или худому: едет или идет куда крестьянин, по какому либо делу, вдруг дорогу ему перебежала кошка, или заяц в лесу, или повстречалась женщина с пустым ведром, – в этом усматривается нехорошая примета, предвещающая неуспех в известном предприятии. Некоторых птиц, животных и даже насекомых крестьянин считает вещими, – они, по его убеждению, могут не только предвещать, но и накликать смерть. Если собака воет, задрав вверх голову, – к пожару, а вниз – к покойнику; крысы уходят из строений, или тараканы ползут из хаты – тоже к пожару; птица влетит в хату через открытое окно или дверь – к покойнику; курица запела петухом – быть беде. Сколько ни говори, сколько ни разубеждай крестьянина во всех его нелепых суевериях и предрассудках – все напрасно; разубеждать его очень трудно: все эти бабьи басни переданы ему в детстве от старых людей, много видевших на своем веку, и основаны на фактах из народной жизни.
Молодые женщины и девушки святки проводят в гаданиях и ворожбе. Редкая из молодых крестьянская девушка равнодушна к загадочному вопросу о «суженом - ряженом»; многие из них напуганы страшными рассказами о приключениях с гадальцами, решаются в глухую полночь на такие подвиги, на какие вряд ли отважится крестьянский парень – жених не из робкого десятка. На святках девушки ходят слушать под окнами и по слышанному судят о своей судьбе; бросают через забор с правой ноги башмак, и в какую сторону он ляжет носком, оттуда и ждать «суженого», берут в потемках дрова без счета, если окажется чет – то желаемое исполнится. Поют также разные надблюдные песни, для этого ставят на стол чашку с водой, накрывают ее платком или скатертью, и все участвующие в гадании опускают туда кольца или серьги и поют, затем одна из девушек вынимает кольцо, приговаривая: чье кольцо вынется, тому все из песни сбудется. Есть также обычай рядиться: мужчины одеваются в женские одежды, а женщины в мужские, и так – чтобы не быть узнанными; в таком смешном одеянии, подчас в масках и с подвешенными бородами, ряженые ходят из дома в дом. В понедельник сырной недели девушка – невеста с первым блином выходит на улицу и имя первого встречного мужчины, по ее поверью будет носить ее жених. В Троицын день молодые женщины и мужчины большой толпой с песнями отправляются в ближайший лес, где завивают на деревьях венки, загадывая о будущем; в следующее воскресенье идут снова в лес развязывать венки и тут наблюдают: если чей венок засох – тому в том году умереть, если зелен – тому предстоит счастье, если птица свила гнездо в венке – выйть в замужество. Таковы суеверия, приметы и обычаи, встречающиеся в обычном житейском быту нашего крестьянина; не избегла этой же участи и религия. Жизнь крестьянина, начиная с рождения и кончая смертью, обставлена разными суеверными обычаями и приметами. При пострижении крещаемого младенца по принятому обычаю восприемник закатывает волосы в воск, бросает в купель и наблюдает: потонул воск, или нет, – если потонул, то младенец скоро умрет. Как легковесное тело воск никогда не тонет, а наперекор крестьянским приметам младенцы большей частью умирают, на что нередко приходилось обращать внимание суеверных кумовьев. Если младенец во время великого выхода спит, то он скоро умрет. В вербное воскресенье, придя из церкви, родители освященной вербой слегка секут своих детей, приговаривая: не я бью, верба хлест бьет до слез; делается это для того, чтобы дети не хворали. Освященную вербу ставят на божницах до выгона скота в поле, приуроченного всегда к 23 апреля в день Великомученика Георгия Победоносца – покровителя скота; освященной вербой выгоняют скот со двора и оставляют ее в полях поткнув на своей ниве. В доме, где есть покойник, над окном или калиткой вывешиваются небольшое полотенце или лоскут холста, а на окно становят стакан с водой; все это делается в том убеждении, что до 40 дней душа умершего является в свой дом для омовения, поэтому вода в стакане ежедневно переменяется. Солома из под покойника, горшок, из которого производилось омовение, тряпки, стружки от гроба и все, что употреблялось при омовении выносится за деревню и бросается на первых перекрестках, если при выносе покойника из деревни повстречается мужчина или женщина, то в той же деревне опять будет скоро покойник. Накануне постов в день заговин после ужина столы остаются не убранными: чашки, ложки, соль, куски хлеба и говядина – все это предназначается для угощения родственников покойников, которые в эти дни приходят ночью удостовериться не последовало ль каких перемен в жизни и хозяйстве их живых родственников. В день заговин взаймы не дают, так как просящий имеет злое намерение: или переманить к себе богатство, или помешать семейному счастью того, у которого просит. Кто умрет на Пасху, душа того человека пойдет прямо в рай, какой бы ни был тяжкий грешник, только бы не самоубийца, – так как в Св. Пасху для всех открыты райские двери. Свечи, с которыми стоят в церкви во время чтения святых страстей, приносят домой и зажигают, когда найдет градовая туча, – по верованию крестьян град не причинит никакого вреда в полях, если во время грозы молиться Богу с зажженной страстной свечей, с этой же целью вывешиваются на улице полотенце, которое лежало под плащаницей. Первое похристосованное на Пасхе яйцо при начале пожара бросают в загоревшееся строение. Проспать ночь под светлое Христово воскресенье – тяжкий грех: под тем человеком земля горит. Вообще у темного и невежественного народа примет, суеверий и предрассудков так много, что перечислять их все в настоящем очерке нет особой надобности – в виду того, что рано - ль, поздно -ль с распространением повсюду грамотности эта нравственная тьма рассеется как утренний туман перед восходом солнца.

Летопись мела Кикина имеется, но нигде не напечатана и статей по разным вопросам местной истории и жизни нигде не помещалось.

Диакон Алексей Смирягин.