Кладбища Саломатное с. (Саломатовское) Саломатовская волость Курганский уезд Тобольской губернии.
От куда взялось слово Саломат - это блюдо из муки с солью и маслом. Жидкая каша из ржаной, ячменной или пшеничной прожаренной муки, заваренной кипятком и распаренной в печи иногда с добавлением жира или кислой простокваши. Варят до состояния жидкого киселя.Такую похлебку ели бедные крестьяне. По сведениям датой основания села Саломатное считается 1758 г., по другим –1765 г. Начало д. Саломатной (Саламатной), расположенной на берегу озера Саломатное, положило зимовье с таким же названием. Появилось оно по указу администрации и располагалось на пути к Ново-Ишимской
оборонительной линии. Для проезжающих к ее крепостям и редутам служилых людей жители зимовья должны были доставлять съестные припасы и продавать овес для их лошадей. По одним сведениям датой его
основания считается1758 г., по другим –1765 г. Основателем села Саломатное был крестьянин Григорий Афанасьевич Казанцев. Первоначально д.Саломатная принадлежала Курганской слободе, а после образования в1782 г.Курганского уезда вошла в состав Сычевской волости.. В1869 г. д. Саломатная становится центром отдельной Саломатовской волости, а в середине 1870-х гг. с постройкой церкви она стала именоваться селом.В 1958году по данным Списков сельских советов в Саломатовском сельсовете числится д.Банники расстояние 7км. д. Дундино 1-е расстояние -8км.,д. Дундино 2-е расстояние -8км.,д. Строево расстояние -10км.,Участок заготскот поселок расстояние -4км. Колхоз им.Калинина д.Дундино 1-е(Хохлы). отделения в д.Дундино 2-е(Паршино) с.Саломатное. Размещение колхоза именно в д.Дундино чисто коммерческого характера так как земли равно удалены и для обработки экономически выгодней.В 1966году под руководством Саломатовском сельсовете деревня Банниково расстояние -7км. 1-е, д. Дундино расстояние -8км., д. Озеринка расстояние -5км. , д.Строево расстояние -7км. . В 1980году село Саломатное отделением Колхоза им.Калинина находящегося селе Дундино. Колхоз располагал 5000га посевных площадей. В 1980 году его возглавлял председатель Николай Александрович Березин
Церковь во имя Святой Троицы с. Саломатное Саломатовская волость Курганский уезд Тобольской губернии.
В 1894 г. в с. Саломатовском было разрешено проведение ежегодной семидневной с 17 по 23 ноября Введенской ярмарки, а также торжков:двух дневного Воздвиженского - с 14 по 16 сентября и однодневного Успенского -15 августа.К какой церкви относились жители д. Саломатной в первые годы после основания селения не установлено. Точно известно, что в 1780-е гг. они состояли в приходе Покровской церкви с. Шкодского, расположенной в 60 верстах.Вероятно, по причине столь дальнего расстояния до приходского храма в 1845 г. деревня была перечислена в приход Свято-Троицкой церкви с. Марайского,находящегося в 30 верстах. С образованием в 1849 г. нового прихода при Иоанно-Богословской церкви с. Спорновского, отстоящего в 10 верстах от д.Саломатной, она вошла в его состав.После открытия в1869 г. Саломатовской волости в ее центре стало необходимо присутствие священника. К тому же Спорновская церковь стала очень тесной для выросшего числа прихожан, многие из которых по этой причине вовремя праздников не могли присутствовать при богослужениях. В1872 г. крестьяне деревень Саломатной, Беляниной, Банниковой и Дундиной с переселенцами участка Дундинского Спорновского прихода, а также д. Копаев прихода Вознесенской церкви с. Дубровского, испытывавшие затруднения из-за дальнего расстояния от приходской церкви, подали Епархиальному начальству прошение об открытии самостоятельного прихода с постройкой церкви в д. Саломатной. К ним пожелали присоединиться жители д. Хутора прихода Богородице-Казанской церкви с.Лопатинского. В октябре того же года жителям этих деревень, кроме д. Хутора,была разрешена постройка церкви с тем, чтобы она была на первых порах приписной к Спорновской и чтобы при ней имел постоянное жительство один из священников Спорновского прихода. Метрические книги при Саломатовской церкви были заведеныс1878 г. и в том же году к предполагаемому приходу была отчислена от Лопатинского д. Хутора. Хотя при церкви велось свое хозяйство и отдельные документы, но еще долгие годы она числилась приписной. Только указом СвятейшегоСинода от 7 ноября1910 г., согласно ходатайству епископа Тобольского и Сибирского Преосвященнейшего Антония, был открыт самостоятельный
Саломатовский приход извсех прежде состоявших в нем селений и присоединившегося к ним в1909 г.переселенческого поселка Булдаковского, который с1913 г. именуется деревней Булдак. В1915 г. в приходе появляются заселенные в 1913 г. переселенцами из Малороссии деревни Ново-Покровская (на участке Ермак) и Ново-Михайловская (научастке Потемкин), а также участки Скобелевский, Суворовский, Столыпинский и Кутузовский. Однако не успел еще новый приход окончательно сформироваться, как жители вновь населяющихся участков и некоторых деревень решили устроить самостоятельную церковь. В результате в1916 г. часть жителей деревень Хуторской и Булдак, а также поселки Ново-Михайловский и Ново-Покровский, участки Скобелевский, Кутузовский, Столыпинский и Суворовский образовали из себя переселенческий приход Ново-Покровский, центр которого в1918 г. был перенесен в
д. Хуторскую.Постановлением Курганского епархиального управления от 26 января1923 г. д. 2-я Дундина (бывший участок Дундинский) выделились в отдельный приход, к которому пр
имкнула часть жителей д. 1-й Дундиной (д. Дундиной). Таким образом, к1924 г.приход состоял из с. Саломатовского и деревень: Банниковой, Беляниной, Копай(1-й Копай и 2-й Копай) и части жителей деревень 1-я Дундина и Булдак. Вероятно, в таком ставе
Саломатовсй приход и существовал до его официального закрытия Челябинским облисполкомом в1936 г.ки Церковь во имя Святой
Троицы. Для постройки в с. Саломатовском первой церкви прихожане сторговали в1872 г. в с. Чашинском Курганского округа старую деревянную церковь с оградой и воротами, которая осталась свободной после устройства новой каменной. На новом месте храм предполагалось устроить согласно старому плану и фасаду, выданным в1857 г.: установить стены на кирпичном фундаменте, обшить их старым тесом, с запада при входе устроить новое крыльцо с двумя колоннами и перилами. Кроме того, прихожане признали необходимым несколько изменить старый план: прорубить на южной стене дверь, а в северной стене сделать два допол нительных окна с железными решетками. Постройка церкви была разрешена Епархиальным начальством в октябре1872 г., а изменения в плане здания – в1873г. В том же году был утвержден контракт на работы, заключенный с крестьянином Смолинской волости Курганского округа Яковом Антоновичем Соколовым. В Великийпост1874 г. здание церкви было перевезено прихожанами в свое селение, а 23 мая того же года выдана храмозданная грамота. Одно престольная церковь во имя Святой Троицы в д. Саломатной была заложена 2 июня1874 г. благочинным Курганского округа священником Константином Рычковым. Во время закладки храма бывшие при этом крестьяне под фундамент для престола бросили небольшое количество серебренных и медных монет. Вскоре фундамент оказался разобранным, а деньги похищены. Поэтому закладку вскоре пришлось повторить. Возведение храма велосьна средства прихожан в течение трех лет. К февралю1876 г. постройка была в черне окончена, церковь и устроенная в одной связи с ней колокольня были обшиты тесом и покрыты железом, в окна вставлены решетки. К июлю1877 г. строительство было завершено: снаружи здание выкрашено белой краской, крыша – зеленой. На церкви,алтаре и колокольне помещены три деревянные главы, обшитые жестью и окрашенные голубой краской. На них установлены деревянные обитые белой жестью кресты. Вовсей церкви были устроены 5 дверей и 11 окон с железными решетками, кроме них -два полуциркульных окна на северной и южной стенах. Антиминс для нового храма был освящен Преосвященнейшим Ефремом, епископом Тобольским и Сибирским, 7августа1877 г. К этому же времени заведены ризница и богослужебные книги.Свято-Троицкая церковь в селении Саломатовском была освящена 20 ноября1877 г.благочинным Константином Рычковым соборно со священниками соседних приходов.Первоначально в Саломатовской церкви был установлен старый,выкрашенный голубой краской иконостас, приобретенный прихожанами вместе схрамом в с. Чашинском со всеми принадлежащими ему иконами, заклиросными киотамии золочеными резными царскими вратами. На первое время решено было поместить его на новом месте, предварительно вычистив и покрыв иконы лаком, что и было сделано к моменту освящения храма. Однако иконостас этот, существовавший еще в бытность свою в Чашинской церкви более 40 лет, к началу 1880-х гг. почернел и пришел в ветхость. По этой причине прихожане в 1882 г. решили возобновить его на собственные средства. В 1885 г. был заключен договор на устройство нового иконостаса и ремонт церкви с подрядчиком – мещанином г. Краснослободска Пензенской губернии Василием Степановичем Виноградовым. Согласно договору он обязывался из старого иконостаса построить новый соснового леса. Гладьиконостаса выкрасить и покрыть лаком, а карнизы на нем, окладки вокруг икон,колонны и пилястры сделать из липового дерева и покрыть червонным золотом; фоны икон вы золотить, испорченные на них места поправить согласно прежней живописи,иконы же в царские врата написать новые. Два столба около царских врат, которые поддерживали потолок, предполагалось сделать в виде колонн. Все эти работы были завершены подрядчиком к ноябрю 1886 г. При ремонте самого храма фундамент престола по непрочности устройства был разобран и сложен заново. Поэтому 2марта1887 г. церковь была вновь освящена полным чином благочинным священником Никанором Грифцовым. Однако здание продолжало ветшать и в начале XX в. имело облезлый жалкий вид. Деревянная церковь в с. Саломатовском в последний раз упоминается в 1916 г. В это время она уже приходила в ветхость и предполагалось в скором времени продать ее за ненадобностью, но богослужения в ней еще проводились. .О дальнейшей судьбе этого здания сведений не обнаружено.К началу XX в. Саломатовский приход стал столь многочисленным, что старая деревянная церковь уже не могла вместить всех желающих. Троицкая церковь в селе Саламатном, 1964 год. Фото из личного архива Пушкарева Николай Александровича.
Олег Винокуров. Пример из учебника.
Заканчивался сентябрь 1919 года. Ожесточенно огрызаясь, красные части 5-й армии Михаила Тухачевского, медленно отходили к Тоболу. После ряда напряженных боев полки 1-й бригады 26-й стрелковой дивизии вынуждены были отступить к деревне Дундино. Белые энергично нажимали на стык 26-й и 27-й дивизий в районе железной дороги. Это было очень опасно. Прорыв линии фронта означал бы полное поражение красных частей. Что бы облегчить положение своей армии, командарм Тухачевский, решил нанести удар по левому флангу белых войск. Главной идеей наступления было взять белых в клещи в полосе железной дороги. Для этого 1-я бригада 26-й дивизии получила задачу, наступая через деревни Хутора и Немирово, выйти на линию озера Невидим и деревни Александровка. С утра 25 сентября входившие в состав бригады 227-й Владимирский и 228-й Карельский полки с двумя легкими и одной гаубичной батареями начали наступать на деревню Хутора. Руководил наступлением сам комбриг Ян Гайлит. Деревню Хутора обороняли его «старые знакомые» - белые части 7-й Уральской горнострелковой дивизии. Лишь недавно этих же белых солдат вышибли бойцы Гайлита из деревни Чебаки, взяв немалые трофеи. И вот снова им пришлось скрестить оружие. На этот раз бой развернулся упорный. При первых же выстрелах оба орудия красной гаубичной батареи вышли из строя, и батарею пришлось отправить в тыл. Бой начался с наступления красных. Главный удар пришелся на 28-й Ирбитский полк. Ожесточение развернувшегося боя в полной мере рисуют хранящиеся в архивах скупые строки наградных листов. Согласно им, «в бою 25 сентября 1919 года, под деревней Хутора поручик Снегирев Н. И., командуя инструкторской ротой 28-го полка, под сильным артиллерийско-пулеметным огнем остановил наступление красных и, перейдя в атаку, принудил красных в панике отступить. Преследуя красных, он с ротой отбил конную контратаку». «Поручик Шувалов Н. Н., командуя 4-й ротой 28-го полка, получил задачу ликвидировать продвижение красных в тыл и удачным маневром заставил остановиться обходную колонную красных». Казалось бы, белые начали перехватывать инициативу. Начавшееся наступление красных, не только было отбито, но 25-й Екатеринбургский полк, продвинувшись вперед, даже занял поселок Ермак, вклинившись в расположение красных частей. Положение на участке бригады Гайлита стало складываться критическое. Полки уже потеряли около 70 человек убитыми и ранеными, а цели наступления так и не были достигнуты. Помощь пришла неожиданно. С юга показались два наступавших полка красной 5-й Пензенской дивизии. Соотношение сил на поле боя стало складываться в пользу красных. Видя это, начдив уральцев решил отвести свои части к деревне Немирово. Однако и здесь задержаться не удалось. После боя уральцы отошли. К полудню бойцами Гайлита были поочередно заняты деревни Хутора, Немирово и Александровка. Однако выяснилось, что наступавшие на флангах красные части не только не продвинулись вперед, но даже стали отходить. Особенно тяжелое положение при этом сложилось левее, у села Саламатное. Там белый 3-й Ставропольский полк и Травниковский оренбургский казачий дивизион внезапным налетом захватили само село и двухорудийную красную батарею. Таким образом, части 1-й бригады фактически оказывались в тылу наступавших белых частей. Комбриг Гайлит не в первый раз попадал в окружение – ему было свойственно увлечение горячкой боя. Выбраться из очередной неприятн ости ему помогала нестандартность мышления. Вот и сейчас, узнав об отходе соседей, он решил приостановить, дальнейшее продвижение вперед своей бригады, отвести полки назад и нанести с тыла удар противнику, занявшему село Саламатное. Уже начинало темнеть. В одном из хуторов был взят местный крестьянин-проводник, хорошо знавший окрестности. Подходя к Саламатному, комбриг еще издалека заметил, что церковная колокольня в селе значительно выделяется над окружающей местностью. Расположившийся на ней белый наблюдатель мог заметить приближение красных полков. По распоряжению Гайлита красная колонна, свернув с дороги, двинулась дальше лесом. Это было чрезвычайно трудно. Бойцы двигались без дорог, растянувшись в длинную «змейку». Подойдя к селу на четыре версты, полки остановились. Уже стемнело. По плану комбрига, 227-й Владимирский полк должен был обойти село и перехватить дороги на деревни Копай и Зарубино, а 228-й Карельский полк получил задачу атаковать село Саламатное с фронта. Но ведь недаром существует пословица «гладко было на бумаге, да забыли про овраги…» Как вспоминал позднее сам Гайлит, «погода весь день была пасмурная, шел дождь, и сумерки быстрее, чем этого я ожидал, сменились темнотой. Цепи успели пройти всего 1,5 - 2 версты, как сделалось настолько темно, что всякое управление стало совершенно невозможным. Цепи то разрывались, то сбивались в кучи и вскоре, подойдя к очень густому кустарнику, окончательно перепутались, перемешались и потеряли управление со стороны начальников». Это был крах всего плана. При таких условиях продолжать наступление немыслимо. Единственным правильным решением было остановить части, невзирая на то, в каком бы положении они ни оказались и какого рубежа бы ни достигли. Фактически на этот момент оба стрелковых полка были уже потеряны. Запутавшиеся в чаще, рассыпавшиеся по всему лесу красноармейцы не могли вести никакого боя. Единственной силой, оставшейся в распоряжении комбрига, были две легких артиллерийских батареи, вооруженных трехдюймовыми орудиями. При них находились рота прикрытия и две команды конных разведчиков, в общей сложности не более 50 сабель. Эти силы были просто ничтожны по сравнению с тремя белыми полками 13-й Сибирской дивизии, занимавшими село Саломатное. Казалось, что вся операция была провалена. Однако недаром Гайлит был одним из самых упорных и решительных комбригов 5-й армии. Выехав на дорогу, на которой остановилась артиллерия, он подозвал к себе проводника и стал его тщательно расспрашивать о характере ближайшей местности. Дорога, на которой они находились, имела резкий поворот, после которого она шла уже к селу по прямой линии. Крестьянин-проводник знал точное расстояние в шагах от поворота дороги до села Саламатное. Расстояние – именно эти сведения и нужны были командирам артиллерийских батарей, чтобы точно накрыть цель. В голове комбрига созрел дерзкий план: если невозможно ударить пехотой, то необходимо произвести «огневое нападение» на село. Вскоре обе батареи уже заняли позиции у поворота дороги. Местность, отделявшая их от села, представляла собой поле, простиравшееся приблизительно на версту, с полосой леса и шедшим далее по направлению к селу лугом. Для наводки орудий в сторону Саламатного были высланы артиллеристы с фонарем, которые тщательно прикрывая свет фонаря со сторон деревни попонами, служили точкою наводки орудий. Понимая, что в случае малейшей ошибки в расчетах спохватившиеся белые, выйдя из села, легко смогут захватить обе батареи, комбриг приказал не только тщательно навести орудия на расстояние указанное проводником, но и приготовить нужное количество снарядов, чтоб иметь возможность вести непрерывный огонь. К 3 часам ночи 26 сентября все было готово. Оставалось, только отдать команду, «Открыть огонь!», после чего никакое отступление уже невозможно. Ситуация была, как говориться, – «либо пан, либо пропал». Решение принято – и вот огненный шквал обрушивается на спящее село. При этом комбрига Гайлита не интересовала судьба жителей самого села. Это те, кто не попал под мобилизацию в белую и красную армии – женщины, дети, старики. Для командира их в тот момент как бы не существовало. Внезапно проснувшиеся среди вихря разрывов белые солдаты выскакивают из домов. Укрыться негде, все улицы села буквально прошиты огненными смерчами. Ночевавшие в окраинных домах солдаты в панике бегут из села, другие укрываются вместе с крестьянами по погребам. Полчаса продолжается огненный ад. Внезапно все стихает. Бывшие в прикрытие батарей красная рота и конные разведчики осторожно входят на улицы села. Основная масса белых его покинула, но в погребах скрывается еще достаточно много солдат. Вот и первые пленные. С их слов, в Саламатном ночевало три пехотных полка, впрочем достаточно малочисленные, при одной батарее. А вот и батарея – на сельской площади стоят три новеньких орудия. Выяснилось, что выставленное с вечера белым командованием сторожевое охранение, ввиду чрезвычайной изнуренности, холодной и дождливой погоды самовольно снялось и ушло спать, фактически оставив, таким образом, отдыхавших солдат без охраны. Осмотр села показал, что не зря, комбриг Гайлит, уделил столько внимания точной наводке орудий. Попадания снарядов оказались весьма удачными, и на утомленных дневным боем и заспанных белых солдат ночной огонь произвел невероятную панику. Были захвачены трофеи: около 200 пленных, несколько пулеметов, патроны, 6 телефонных двуколок с совершенно новыми, не бывшими еще в употреблении японскими аппаратами, а так же три легких орудия со снарядами. При этом только к 8 часам утра удалось собрать и привести в порядок перемешавшиеся и растерявшиеся в лесу роты 227-го и 228-го полков. Таким образом, благодаря находчивости и решительности комбрига, 1-я бригада 26-й дивизии с честью вышла из казалось бы безнадежного и безвыходного положения. Успех был достигнут при помощи почти одной только артиллерии в сложных условиях ночного времени. Вместе с тем, как отмечали впоследствии советские военные аналитики, изначально план ночного нападения, разработанный Гайлитом, был ошибочен. Направление двух полков в разные стороны с предварительным их развертыванием на большом расстоянии от села и в условиях ночного времени не могло привести ни к чему другому, как к потере управления частями и их перемешиванию. А окажись у красноармейцев противник организованнее и дисциплинированнее – разгром был бы неизбежен. Этот случай у зауральского села Саламатного вошел впоследствии в учебники по военной тактике. По ним и учились командиры Красной Армии в промежутке между двумя войнами. И опыт первых дней Великой Отечественной войны выявил все ошибки в нашей тактике ведения боя.
Владимир Нестерович Макаревич.
Вряд ли человек задумывается о том, что заполненная им некогда анкета или написанная автобиография может стать ценным историческим документом, интересным и важным свидетельством эпохи, заявляющей о себе от первого лица. Именно к числу таких ценных документов относятся автобиографии членов и кандидатов в члены Российской коммунистической партии (большевиков) 90-летней давности. Чем было вызвано их появление? В 1921 г. по решению Х съезда РКП (б) должна была состояться сплошная проверка партийных кадров – генеральная чистка партии. От кого же предстояло ее очистить? Нельзя забывать, что РКП (б) занимала положение единственной правящей партии, а как отмечал лидер партии и глава Советского правительства В. И. Ленин, «к правительственной партии неминуемо стремятся примазаться карьеристы и проходимцы…». Как раз чистка партии и призвана была избавить, очистить ее ряды от такого рода элементов, как классово чуждых, вносящих разложение и компрометирующих партию в глазах трудовых масс. Кстати, процедура чистки предусматривала проведение открытых партийных собраний, на которые для обсуждения допускались беспартийные трудящиеся. Непременным условием партийной чистки стало письменное изложение членом партии или кандидатом собственной биографии. И если живой ход открытого собрания досконально не фиксировался на бумаге (составлялся разве что краткий протокол), то автобиографии сохранились. Владимир Нестерович Макаревич родился в 1893 г. За его плечами оказалось уже 28 лет жизни. Какими же вехами она была отмечена? Пусть теперь об этом поведает он сам. Благодаря хранящейся в архиве «биографии жизни члена РКП (б) Макаревича Владимира, № партийного удостоверения 2981» этот голос доносится до нас из далекого прошлого. «Я уроженец Гродненской губернии, Пружанского уезда, Мальческой волости, д. Павлович. Империалистическая война заставила находиться в Челябинской губернии, Курганском уезде, Саломатовской волости, том же селе. С малых лет я занимался до 17 лет хлебопашеством, до 21 года … работал на железной дороге. В 1915 году в январе был взят на военную службу по мобилизации. Находился на военной службе 3 года до 1917 года. В 17 году был тоже на военной службе. Уволен со службы в феврале 1918 года во время демобилизации старой царской армии. Проживал в селе Саломатное Курганского уезда Челябинской губернии до колчаковщины. Во время Колчака работал я на телефонной сети в гор. Кургане на поденной работе. В феврале 1919 года Колчак мобилизовал меня, где и пришлось мне прослужить 6 месяцев, то есть до 2 сентября 1919 года. 2 сентября я перебежал в Красную армию… и поступил добровольно, где был назначен временно командиром 8 роты. Потом был отправлен на пополнение в 24 Железную дивизию, где я был назначен помощником начальника полковой разведки, там и находился до 1920 года 18 сентября, до заключения мира с поляками. 26 сентября 1920 года я заболел и выбыл в Киев, где я служил на курсах красных командиров в хозяйственной команде, должность занимал красноармейца. В партию я вступил 22 декабря 1919 года в комячейку 213 Крестьянского полка. Деятельности революционной я не мог особенно никакой сделать, кроме того что находился на фронте. В Киеве, находясь в хозяйственной команде, на курсах комячейкой был выдвинут в политруки при хозяйственной команде, где я находился 10 месяцев… Был отпущен в кратковременный отпуск. Проживши кратковременный отпуск, я поступил на службу в милицию 5 района при Курганской горуездной милиции, где и выдвинут в политруки в 5 районе милиции. Кроме того еще выдвинут Саломатовской комячейкой на должность ответственного секретаря Саломатовской комячейки. Что и подписуюсь Макаревич». Интерес к личности В. Н. Макаревича не случаен. Во-первых, он имеет непосредственное касательство к образованию и становлению Варгашинского района. Во-вторых, его биография прослеживается до середины 1929 г. В данном случае это можно определенно считать удачей. Ведь краеведческий поиск далеко не всегда увенчивается успехом. С января 1923 г. коммунист В. Н. Макаревич являлся членом Саломатовского волисполкома (вика). Начало районирования Урала застает его уже в должности председателя волостной исполнительной власти. 9 марта 1924 г. он принял участие в работе 1-го районного съезда советов. Макаревича избрали в президиум съезда, а затем выбрали в первый состав районной исполнительной власти – в президиум Варгашинского райисполкома. В этом составе Макаревичу было поручено заведование земельным отделом. Кроме того при упразднении волостного звена управления он являлся членом ликвидационной комиссии. Неизвестно, надолго ли задержался Макаревич в президиуме райисполкома, только к моменту второй генеральной чистки партии он уже проживал в селе Саломатном. И если в 1921 г. барьер первой чистки ему удалось успешно преодолеть, то в 1929 г. он оказался для него неприступным. К этому времени обстановка в стране изменилась. Новая экономическая политика была свернута. Деревню и крестьянство направили на путь ускоренной коллективизации, чреватой, как оказалось, «головокружениями от успехов» и массовыми «перегибами». В партийной жизни возобладали жесткий стиль руководства, навешивание ярлыков, нетерпимость к любому инакомыслию и даже намеку на него. От партийцев, направленных в советские органы власти, также требовалась жесткость и беспрекословная исполнительность в проведении «генеральной линии», любое отклонение от которой каралось. Очевидно, В. Н. Макаревич не соответствовал этим требованиям. Какие же конкретные обвинения послужили основанием для его исключения из партии? На тот период она именовалась Всесоюзной коммунистической партией (большевиков). Из материалов по проверке и чистке рядов ВКП (б) выясняется, что Макаревич никогда «в других партиях не состоял». Отмечена его служба в Красной армии, но также упомянута и его служба «у Колчака 5 месяцев по мобилизации». Дом, 2 лошади и 2 коровы составляли хозяйство Макаревича, отчего он считался крестьянином-середняком, тогда как еще в 1923 г. его относили к беднякам. Будучи членом Саломатовского сельсовета, Макаревич состоял в двух видах кооперации (видимо, в потребительской и маслодельной), но в кооперации высшего типа, к которой относились колхозы, он не состоял. А в это время уже полным ходом шла коллективизация, названная «великим переломом». Коммунист, не спешащий вступить в колхоз, как минимум, вызывал к себе подозрение. Но Макаревич к тому же еще недавно был председателем Саломатовского сельсовета. И тут дело не обошлось подозрением, а навлекло на него прямые обвинения. «Работая предсельсовета, укрывал преступления кулачества, имея с ними связь, извращал классовую линию. Отказался от сдачи излишков хлеба, за что» ему Саломатовской ячейкой ВКП (б) «был дан выговор, но не исправился и был исключен из партии». Так значится в материалах проверочной комиссии, которая, в свою очередь, подтвердила постановление партячейки и Варгашинского райкома ВКП (б) об исключении В. Н. Макаревича из партии «за искривление линии партии, зажим хлеба». Насколько были обоснованы обвинения против Макаревича, теперь однозначно ответить вряд ли возможно. Неизвестно, посчитал ли он сам эти обвинения несправедливыми, огульными и подавал ли апелляцию с просьбой о восстановлении в партии. К сожалению, нет сведений и о дальнейшей судьбе этого человека. Как сложилась его «биография жизни» после 1929 г.? По крайней мере, в Книгах Памяти репрессированных и погибших в годы войны имя В. Н. Макаревича не встречается. А возможно, как хочется надеяться, кто-то из прочитавших настоящую публикацию все-таки сможет пролить свет на сей счет. Николай Толстых Напечатано: Варгашинка – 2012. – 6 янв. - С. 4,14.
Источник: http://mulittlehome.ucoz.ru/index/istorija_s_salomatnoe/0-37